Текст книги "Возвращение из ночи"

Автор книги: Елена Свиридова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

...Я стою на Арбате перед мольбертом и рисую портреты случайных прохожих. В общем, я зарабатываю на жизнь не очень успешно. Я беру совсем недорого за свои рисунки, но у меня их почти не покупают. Слишком много конкурентов. Конечно, мои портреты сильно отличаются от других, но не всем это нравится. Дело в том, что меня мало интересует чисто внешнее сходство. Я ищу суть людей, предметов, их внутренний, скрытый смысл. На это спрос не велик. Заказчик хочет видеть себя похожим и немного приукрашенным, как на парадных портретах классицистов. Я понимаю, что должна угождать заказчикам, но не могу переступить через себя. Ромка стоит рядом, кладет в бумажник очередной гонорар и сочувственно смотрит на меня.

– Смотри на вещи проще, – говорит он. – Иначе умрешь с голоду.

– Все великие жили в нищете, – отвечаю я со смехом.

Вдруг ко мне подходит мужчина в кожаном пальто.

– У меня всего десять минут! – заявляет он. – Рисуйте!

Я осматриваю свою натуру. Высокий, худощавый, широкоплечий, глаза скрыты под затемненными стеклами очков.

...Сейчас, когда мое прошлое стремительно проносится в памяти, черты его лица ускользают от меня... Вокруг – странный призрачный мир, реальность, воспоминания, сны путаются друг с другом в стремительном беге... Кажется, сейчас произойдет что-то очень важное, или оно произошло в прошлом? Время одновременно движется в разные стороны... А я не помню, не помню его лица...

– Пожалуйста, снимите очки, – говорю я. – Я должна видеть ваши глаза.

Он молча снимает очки, и меня поражает его взгляд. Сколько всего в этом взгляде! Уверенность в себе, скрытая сила, бесстрашие. Без сомнения, у него сильный характер, он решителен, смел, и в то же время я чувствую какую-то еле уловимую уязвимость. Что это – болезнь, тайные сомнения, страхи? Не похоже... У меня разгорается профессиональный интерес.

Я быстро рисую его портрет, а он даже не смотрит, что я рисую, он почему-то смотрит на меня, и я чувствую себя неловко. Я очень спешу. Наконец, портрет готов.

– Вот это да! – говорит он. – Я потрясен. Неужели это я?

– Да, это вы...

Он пристально смотрит мне в глаза, и словно ток пробегает по моему телу.

– Любопытный почерк... – говорит он, продолжая смотреть на меня.

– Я пишу не просто сходство, я пишу характер, внутренний мир, так, как я это вижу. Я рисую человека без маски, – тихо говорю я.

– Значит, я такой? – он удивлен, словно увидел себя в магическом зеркале.

– Я так вас вижу, вот и все. Если не нравится, можете не брать.

– Я заберу портрет, – он протягивает мне стодолларовую бумажку.

– Это очень много, – говорю я, испуганно оглядываясь на своих соседей.

– Я плачу столько, во сколько оцениваю, – говорит он. – Это не обсуждается.

Я растерянно прячу деньги в карман.

– Я хочу поужинать с вами. В семь часов пришлю за вами машину. Мой шофер отвезет вас, – вдруг произносит он.

– Но...

– Никаких но. Будьте на месте ровно в семь.

Он уходит...

– Ты пойдешь? – слышу я тревожный голос Ромки.

– Не знаю.

– Не ходи. Не нравится мне этот тип.

– Почему?

– Да он запал на тебя!

– Ну и что? Должен кто-то, в конце концов, на меня запасть! Или мне так всю жизнь побираться?

– Ты что, с ума сошла! – Кричит Ромка. – Ты, гордая и неподкупная, ты продаешься!

– Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать, – цитирую я ехидным тоном. – И что ты разорался? Ревнуешь, что ли?

– А если ревную – тебе что?!

На нас оглядываются прохожие. Другие художники тоже смотрят на нас.

– Ладно, перестань, ведь мы друзья. Хочешь, вместе поедем, пожрем на халяву?

– Ну уж нет. Я за жратву точно не продаюсь! Езжай одна!

Я смотрю на часы – без пяти семь. А вдруг никто не придет? Эта мысль почему-то пугает меня. Значит, я хочу его увидеть? Хочу поглубже заглянуть в его странные глаза? Что это? Профессиональный интерес художника, или что-то еще?

Семь, пять минут восьмого, десять минут... Я начинаю укладывать краски, бумагу, закрываю этюдник. Я уверена, что никто не придет. Ну и ладно, заработала сто баксов, тоже не плохо...

– Подождешь меня? Я тебя провожу, – говорит Ромка повеселевшим голосом. Он явно рад, что мое свидание не состоялось.

Вдруг ко мне подходит мужчина, коротко остриженный, в спортивной куртке.

– Идемте. Машина за углом в переулке.

Я смотрю на уличные часы – ровно семь. Значит, мои врут. Я делаю безразличный вид, стараясь скрыть свою радость. Отступать некуда, я иду за шофером. Он открывает заднюю дверцу серебристого "Вольво" с затемненными стеклами.

– Прошу!

Я молча сажусь в машину. Мы медленно едем по переулку, выезжаем на проспект. В машине очень тихо, сквозь плотно закрытые стекла не слышно шума улиц. Все очень странно, словно это происходит не со мной. Мне интересно, может быть, немного страшно, но я стараюсь подавить это ощущение. В конце концов пересиливает любопытство. Мне предстоит забавное приключение. А человек, который пригласил меня на ужин, не так уж плох. Что сулит мне это путешествие в роскошной чужой машине? Не знаю, посмотрим. И правда, надоело часами, в холод, дождь, снег стоять на улице, чувствуя, как мерзнут и затекают ноги! Надоела беспросветная нищета, унижение, надоела бедняцкая гордость! Может быть, теперь что-нибудь измениться?

Мы долго едем через город, потом выезжаем на какое-то загородное шоссе. Места совсем незнакомые, я никогда здесь не была. Мне вдруг становится страшно. Меня уже целый час куда-то везут, шофер молчит, и я тоже молчу. Понимаю, что ему бессмысленно задавать вопросы, все равно не ответит.

Наконец мы сворачиваем с шоссе и медленно движемся между высоких заборов, через которые ничего не видно. Еще через несколько минут перед машиной раздвигаются металлические ворота, и я вижу вокруг себя сказочный парк, цветущий сад...

Водитель выходит из машины, открывает заднюю дверцу и заученным жестом подает мне руку. Я выпрыгиваю на вымощенную камнем площадку перед красивым подъездом большого особняка из темного кирпича.

– Прошу! – шофер пропускает меня вперед, распахнув дверь...

– Приехали, – откуда-то издалека раздался голос Белова.

Юля открыла глаза. Вокруг было темно, только кое-где желтоватый свет фонарей выхватывал из темноты силуэты деревьев, мокрый черный асфальт... Вот ярко полоснули фары встречной машины... На миг промелькнул в глубине за деревьями высокий забор... Или только показалось? Нет, нет, там, в заборе – ворота, за ними – красный кирпичный особняк... Или это вход в лабиринт?

– Помнишь это место? – Белов осторожно взял Юлю за руку, попытался заглянуть в глаза.

Она ничего не ответила. Воспоминания вдруг обрушились, как горная лавина, хлынули бурным потоком, замелькали, словно кадры фильма при ускоренном показе. С этим было трудно справиться, невозможно остановить... Она только старалась разглядеть эти стремительно мелькающие кадры своего прошлого...

...Я вхожу в огромный зал, украшенный подсвеченными цветными витражами. На полу – мягкий ковер с пушистым ворсом, поглощающий звук. В доме тишина, только негромко потрескивают поленья в камине... Куда я попала – в старинный замок, дворец?..

Он спустился ко мне по мраморной винтовой лестнице, в джинсах, темной рубашке с распахнутым воротничком. Очки с затемненными стеклами снова скрывали его глаза.

– Рад видеть вас в своем доме, – он приветливо улыбнулся и обратился к шоферу. – Ты свободен до утра. Завтра как обычно... – произнес он небрежным тоном.

Значит, я останусь здесь до утра? Что ж, будь что будет, я сама согласилась приехать! Ведь можно было просто сбежать пораньше, потом не показываться на Арбате какое-то время! Но мне хотелось, хотелось увидеть его! Что врать самой себе!

– Идем, я покажу тебе твою комнату, – сказал он, сразу перейдя на "ты" и направился вверх по лестнице.

Я оказалась в просторной спальне, тоже устеленной ковром. Надо сказать, здесь все было подобрано с удивительным вкусом – мебель, картины на стенах, бархатные занавески. Я с удивлением оглядывала окружавшую меня изысканную, ненавязчивую роскошь. Он заметил мой взгляд и спросил.

– Тебе нравится?

– Да, – ответила я.

– Можешь немного отдохнуть, принять душ. Здесь ванна, туалет, – он отдернул штору, и я увидела сквозь стеклянную дверь большую ванную комнату, выложенную черным мрамором и отделанную зеркалами. – Ровно в девять жду тебя к ужину внизу.

Больше ничего не сказав, он вышел из спальни.

Интересно, что будет дальше? Действительно, забавное приключение! Будто это происходит не со мной, а с героиней какого-то фильма, которых я видела множество на видеокассетах, просто по телевизору. Вечный сюжет, очередная история про золушку, увлекательная сказка, в которой я вдруг оказалась главным действующим лицом. Все истории про современных золушек заканчиваются хорошо, правда вместо хрустальных башмачков могут оказаться кожаные сапожки, а вместо кареты из тыквы – "вольво" или "мерседес", но суть сказки не меняется. Будем надеятся, что и моем варианте тоже не будет плохого финала. Как бы там ни было – отступать некуда, я уже начала играть свою роль. Но почему я, все-таки, согласилась поехать? Ведь я могла отказаться... И что тогда? Наверное, я в душе авантюристка, да иначе жить скучно! Чего я только не делала – убегала из дома, путешествовала автостопом, попадала в разные истории, ввязывалась в драки, ночевала в чужих квартирах, палатках, просто на земле, в спальном мешке или без, подложив этюдник под голову... В общем, получала бездну впечатлений. Художнику это необходимо! Опасность, риск, неожиданные ситуации, немотивированные поступки, непредсказуемое развитие событий – источник творчества. А я ведь – творческая личность, и это для меня главное. Я художник, от кончиков пальцев до мозга костей! Куда меня заведет мой дурацкий авантюризм на этот раз? Все ли я поняла про этого человека? Может быть, в его выразительном взгляде скрыт тайный порок? А если он насильник, садист, а я сама так глупо бросилась в его лапы? Нет, так не должно быть. Интуиция подсказывает что-то совсем другое.

Так, уговаривая сама себя, и надеясь, что настоящая опасность минует меня и на этот раз, я ступила на мягкий ковер и двинулась вниз по мраморной лестнице навстречу своей судьбе...

...Он уже ждет меня. На лице – приветливая улыбка. Он галантно подает мне руку и ведет через зал в небольшую комнату, где уже накрыт столик на двоих. Комната уютная, стены обшиты матовым деревом, вдоль стола – деревянные резные лавки. На столе свечи в темных керамических подсвечниках. Я снова поражаюсь тому, с каким вкусом все подобрано в этом доме.

– Думаю, пора познакомиться, – говорит он. – Меня зовут Герман. А тебя?

– Анна.

– Красивое имя. Такое же красивое, как и ты. Вина, шампанского?

– Шампанского... – тихо отвечаю я.

– И что же ты думаешь, Анна, обо всем этом? – он пристально смотрит на меня сквозь темные очки, я чувствую его взгляд, он словно обжигает меня.

Мысли стремительно проносятся в голове, я не знаю, что сказать, не знаю, что думать и что происходит на самом деле. Мне интересно, немного страшно, я в каком-то странном оцепенении, словно кто-то завладел моей волей и все делает за меня.

– Честно говоря, я не был уверен, что ты приедешь. Но ты молодец! Так что же ты, все-таки, думаешь?

– Я думаю, что это очень странное приключение... Но мне оно нравится. – говорю я.

– Смелая женщина! Совершенно незнакомый мужчина приглашает тебя на улице неизвестно куда, неизвестно зачем... И ты едешь к нему! А если бы я оказался насильником, садистом, каким-нибудь извращенцем? Тебе ведь это приходило в голову? – Он опять смотрит на меня, на лице появляется усмешка.

– Откуда ты знаешь, что приходило мне в голову? – спросила я с вызовом. – Вообще-то ты смелый мужчина, если пригласил к себе в дом совершенно незнакомую женщину! Откуда ты знаешь, кто я на самом деле? Ведь я могла оказаться преступницей, наводчицей из банды! Может быть, я приехала с тайной целью ограбить тебя? Ведь ты знаешь обо мне не больше, чем я о тебе!

Он слушал меня с интересом и вдруг расхохотался.

– Один – ноль! Ты выиграла этот раунд! За тебя!

Он налил шампанское, мы чокнулись и выпили под хрустальный звон бокалов.

Удивительная атмосфера дома, выпитое шампанское действовали на меня расслабляюще. Я совсем перестала думать о какой-либо опасности, угрожающей мне. Мне нравилось мое приключение, нравился этот мужчина, такой остроумный, уверенный в себе, нравился его богатый, изысканный дом. Но меня, естественно, разбирало любопытство. Ведь такой дом стоит огромных денег! Кто он? Очередной "новый русский", про которых рассказывают анекдоты? Что-то непохоже. Представление о новых русских ассоциировалось с глупостью, примитивностью, необразованностью, безвкусицей. Герман был явно не такой. Тогда кто же он – наследный принц? Но это уже из сказки... В конце концов я не выдержала и сказала, глядя ему в глаза.

– Отлично! Раз я выиграла, то могу задать вопрос. Кто ты?

Господи, он опять смеялся.

– Любопытство замучило?

– Конечно! Ты ведь не наследный принц и не средневековый рыцарь, каким я тебя нарисовала! Тогда откуда такой дворец? Чем ты занимаешься? Торгуешь наркотиками?

– А ты, случаем, не из прокуратуры? – спросил он ехидно.

– Один – один! – воскликнула я, поднимая бокал с шампанским. – За тебя, Герман.

Мы снова выпили, он намазал бутерброд икрой и положил на мою тарелку. Я, конечно, съела, да и вообще, кажется, я съела все, что было на этом столе. Горели свечи, потрескивал камин в зале, тихо играла музыка, и мы, весело пикируясь и подшучивая друг над другом, просидели за столом, наверное, еще не меньше часа. Я совсем забыла о времени, и вдруг услышала бой часов. Они пробили двенадцать.

– Все. Отбой, – сказал Герман. – Продолжим завтра.

Он проводил меня на второй этаж и, пожелав спокойной ночи, оставил в комнате одну. Все это было очень странно. Он сказал – продолжим завтра... Что он имел ввиду? Я думала, что мы провели вместе один вечер и больше никогда не увидимся. Разойдемся в разные стороны и забудем друг друга! Зачем он позвал меня? Прихоть, каприз богача? Очередная новая игрушка? Но тогда почему он оставил меня одну? Ведь то, что я приехала сюда, само собой предполагало, что я окажусь с ним в постели. Пожалуй, я ждала этого и в глубине души была немного разочарована финалом. Ведь если честно, я поехала сюда, чтобы переспать с ним... Во всяком случае, таково было мое тайное желание. Но он, видимо, позвал меня не за этим. Тогда зачем? Если я не заинтересовала его, как женщина, то что же его во мне заинтересовало? Мои художества? Но для чего они ему? Мое любопытство разгорелось с новой силой, я лежала на большой удобной кровати под теплым невесомым одеялом, но никак не могла заснуть. Вдруг в коридоре послышался какой-то шорох. Я вздрогнула, напряглась в ожидании, но все стихло. Никто не вошел в мою комнату. Провалявшись еще какое-то время, я крепко заснула...

Темно-синий джип Гранд-Чероки свернул на указатель «Шереметьево-2».

– Ты ничего не забыла? – деловито спросил Дмитрий Наталью Белову, сидевшую рядом с ним.

– Кажется, нет... – Наталья открыла сумочку, проверила документы, билет. – Если только собственную голову!

– Ах, Наташа! Голову оставлять нельзя, она тебе понадобится, – улыбнулся Дмитрий. – Если только сердце...

– По-моему, этого органа у меня давно уже нет, – усмехнулась Наталья и закурила.

– Не наговаривай на себя, – вздохнул Дмитрий. – Ладно, поищем место для парковки. У нас еще полчаса.

Они вошли в здание аэровокзала.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил Дмитрий.

– Если только чашку кофе.

– Значит, будет тебе кофе!

– Послушай, Митя... Не знаю, правильно ли это, что Машка будет жить у него! Я не хотела, но она устроила такой скандал! Пойду к отцу – и все! Ну и характер!

– Есть в кого, – улыбнулся Дмитрий. – Да и что плохого, пусть поживет у Леньки!

– Знаешь, Митя, ты, конечно можешь не отвечать, если не хочешь... – Наталья слегка замялась, – у Леонида сейчас кто-нибудь есть? – решилась, наконец, она.

Дмитрий грустно посмотрел на нее.

– Для тебя это очень важно?

– Сама не знаю... Просто спросила. Может быть, ему не до Машки? Не хочу, чтобы я хоть косвенно мешала его личной жизни.

– Ты хотела бы вернуться к нему? – спросил Дмитрий напрямик.

– Нет, что за глупости! Конечно нет! Это абсолютно невозможно!

– А если бы вдруг он сам попросил тебя? – серьезно спросил Дмитрий.

– Он никогда этого не сделает... А даже если бы... нет, все равно – нет. Все прошло, мы оба давно не любим друг друга. Знаешь, я даже была бы рада, чтобы у него кто-то был, какая-нибудь хорошая, добрая женщина, не просто так, а чтобы заботилась о нем, помогала ему...

– Ты все еще любишь его? – Дмитрий пытливо посмотрел на нее.

– Я же сказала – нет.

– Поклянись! – произнес Дмитрий очень серьезно.

– Да что ты, Митя, ей богу... – Наталья посмотрела на него и вдруг, почувствовал в его взгляде что-то особенное, сказала, – ну ладно, клянусь! Знаешь, Митька, поначалу мне и правда очень тяжело было. Все-таки, почти семнадцать лет вместе прожили. А потом я поняла, что все мы сделали правильно. Нельзя играть в любовь, нельзя изображать перед ребенком то, чего давно уж нет...

– Думаю, Маша уже не совсем ребенок, – сказал Дмитрий.

– Да я просто так сказала! А вообще, конечно, в ней много еще ребяческого. Мальчишек презирает, а сама ведет себя как мальчишка, смотрит с восторгом боевики, драки, погони, стрельба – это ее стихия. Обожает крутых киногероев, но по-моему, Митя, самый главный ее идеал – это наш Дмитрий Сергеевич!

– Господи! Вот уж не ожидал! – удивленно произнес Дмитрий.

– Да ты просто не замечаешь. Каждый раз, когда ты что-нибудь рассказываешь о своей работе, она так и глядит тебе в рот. А разве могу я осуждать ее за это?

Дмитрий вдруг изменился в лице, хотел сказать что-то, но в это время диктор объявил о том, что начинается посадка. Наталья заторопилась, Дмитрий подхватил ее чемодан и двинулся следом за ней к таможенному контролю. Еще мгновение, и они окажутся по разные стороны барьера, вот уже ее вещи покатились по транспортеру... И тогда Дмитрий крепко сжал ее руку и произнес решительным голосом.

– Наташа, послушай, выходи за меня замуж!

Она обернулась, вспыхнула, изумленно поглядела на него.

– Прямо сейчас?!

– Хорошо бы, – вздохнул Митя. – Но я могу подождать до конца твоей конференции.

– Спасибо, Митенька, – Наталья улыбнулась, – я обдумаю твое предложение между докладом и прениями.

– Только пожалуйста, не влюбись в какого-нибудь иностранца!

– Я постараюсь! – Наталья засмеялась, вдруг обняла Дмитрия, поцеловала и не оглядываясь побежала к воротам с чемоданом и посадочным талоном в руках, с трудом сдерживая слезы, готовые вот-вот хлынуть из глаз...

Дмитрий долго смотрел ей в след, в последний момент, уже совсем издалека, она все-таки обернулась и махнула ему рукой. Постояв еще некоторое время, Дмитрий направился к выходу.

Вернувшись домой из аэропорта Дмитрий услышал звонок в дверь.

На пороге в черной кожаной куртке с поднятым воротником, с мокрыми от дождя волосами и раскрасневшимися щеками, стояла Маша. Вид у нее был явно взволнованной, и Дмитрий спросил с тревогой.

– Маша, что случилось?

Девочка опустила глаза.

Он заметил, что ее лихорадит, помог снять промокшую куртку, обнял за плечи и повел в комнату.

– Дмитрий Сергеевич, я сама никогда не пришла бы к вам, но я больше не могу, не могу...

– Чего не можешь?

Маша закусила губу, достала из кармана сигарету, щелкнула зажигалкой.

– Это еще что? – возмутился Дмитрий.

– Только не говорите, пожалуйста, что я маленькая и глупая, не надо меня воспитывать! – вспыхнула Маша.

– Ты пришла со мной ругаться? – спросил Дмитрий серьезным голосом.

– Не смейтесь надо мной! Я этого не вынесу! Я... я люблю вас!.. Больше всего на свете!

Дмитрий оторопело посмотрел на нее. Он ожидал чего угодно, но не этого.

– Ты сошла с ума? – растерянно спросил он.

– Нет, я не сошла с ума! Я взрослый человек и я отвечаю за свои слова! Это правда, правда, правда!

– М-да... – Дмитрий закурил, заходил по комнате, повернулся к Маше. – Ну, и что мы теперь будем делать, взрослый человек?

– Не знаю... Решайте вы!

– Да, круто! – Дмитрий подвинул стул, сел напротив Маши. – А ты можешь объяснить, за что ты меня любишь? – спросил он спокойным дружеским тоном.

– Это нельзя объяснить.

– Почему?

– Просто это есть, и все.

– И все же, что тебе нравится во мне? – Дмитрий усмехнулся. – Посмотри, разве я так хорош? У меня большой рот, нос картошкой, оттопыренные уши...

– Вы опять смеетесь! – вспыхнула Маша.

– Не вижу ничего смешного, – произнес Дмитрий нарочито серьезным тоном, – все это – чистейшая правда! Так что же, все-таки, ты нашла во мне, никак понять не могу!

– Вы сильный, смелый и добрый. И красивый...

– Ничего себе! Лично я совершенно другого мнения! Ты только посмотри, неужели тебе нравится эта старая небритая рожа! Нет, ты, положительно, сошла с ума!

– Можете говорить, что хотите, это ничего не изменит, – проговорила Маша запинающимся голосом.

"Все что угодно, только не это... – подумал Дмитрий. – Опасность, риск, борьба, холод, голод, бессонные ночи, болезнь. смерть – только не это. Перед этим я безоружен, бессилен..."

– Ладно, шутки в сторону, – сказал он, стараясь держаться как можно спокойнее. – Знаешь, Мария, если бы я знал, чем все это кончится, я никогда бы не пришел в ваш дом, и это совершенно серьезно.

– Значит, вы ходили к нам из жалости, из сострадания! Вы хотели взять на себя вину отца! Во имя мужской дружбы! Я знаю про ваше мужское братство! – голос Маши срывался на крик.

– Не в этом дело, – тихо сказал Дмитрий.

– А в чем?!

– Тебе сказать правду?

Она промолчала, испуганно поглядела на него, потом тихо сказала.

– Да...

– Ты, действительно, этого хочешь?

Маша кивнула, не в силах больше говорить.

– Я люблю твою мать, – произнес Дмитрий безжалостно, – давно люблю. И это – единственная причина. Поняла?

– Это невозможно... – прошептала Маша. – Вы... вы не можете...

– Могу, – сказал Дмитрий. – Заявляю это тебе с полной откровенностью, как взрослый человек взрослому человеку.

– Значит, я не нужна вам... – проговорила Маша в отчаяньи, поднимаясь с дивана.

– Что за чушь? Я люблю тебя как родную дочь! У меня нет своих детей, ты знаешь, но если бы у меня была дочь, я врядли смог любить ее больше, чем тебя. Ты мне очень дорога, милая моя девочка! И пожалуйста, выкинь из головы все эти романтические глупости! Пройдет какое-то время, и тебе самой будет смешно вспоминать об этом!

– Никогда! – обреченно произнесла Маша и направилась к двери.

– Подожди, я отвезу тебя домой!

– Не надо. Я должна побыть одна. – Она быстро оделась, вышла на лестничную площадку, вызвала лифт. Увидев растерянное, встревоженное выражение лица Дмитрия Сергеевича, торопливо сказала, – не волнуйтесь, я сумею постоять за себя, – и уехала.

Дмитрий Сергеевич некоторое время оторопело смотрел в след девочке, ошарашившей его своим неожиданным признанием, потом быстро оделся, выбежал на улицу. Прошло не больше пяти минут. Он направился к остановке автобуса. Там стояло довольно много людей, с тоской ожидавших транспорта, но Маши среди них не было.

Выбежав из подъезда, Маша остановила первую попавшуюся машину, открыла дверь и молча уселась на заднее сиденье.

– Куда, красавица? – обернулся к ней водитель.

Она помедлила минуту. Хотелось сказать – все равно куда, но это было бы слишком глупо. Домой – нет, увидеть сейчас мать или отца было просто невозможно.

– В ресторан "Золотая Рыбка"! – решилась, наконец, Маша.

– Это где ж такой будет? – спросил водитель.

– Да я вам покажу дорогу! Знаете, это близко от кольцевой...

– Далековато, – неохотно произнес водитель.

– Поехали! – взмолилась Маша.

– Полтинник будет стоить.

– Заплачу.

Машина тронулась с места.

Маша откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. На душе было скверно. Ей хотелось сейчас попасть в катастрофу, оказаться в больнице, чтобы Дмитрий Сергеевич, устыдившись своей черствости, пришел навещать ее. Но вдруг в ней взыграла гордость. Нет, вызывать жалость – последнее дело. Лучше совершить что-нибудь героическое, такое, что сможет потрясти его огрубевшее сердце. Спасти кого-нибудь от смертельной опасности, применив всю свою силу, ловкость, умение, приобретенные на занятиях карате. Она стала рисовать в своем воображении невероятные картины, напоминавшие кадры из современных боевиков, где главным действующим лицом были не Вандам, Сигал или Сталоне, а она сама.

Белов неторопливо ехал по шоссе в сторону города, обеспокоено поглядывая за дремавшую рядом с ним Юлю. За все время их поездки она не сказала больше ни слова. Может быть, зря он повез ее сюда? Лучше бы и правда в кабак или на пикник... Но, в конце концов, что сделано, то сделано. Конечно, он утомил ее этим путешествием, скорее всего она опять будет долго спать. А утром она проснется, как ни в чем не бывало... Потом они поедут к Джеку, займутся серьезным обследованием... Может быть, что-то и прояснится, а пока пусть спит!

Белов въехал во двор, остановился у подъезда. Он осторожно, стараясь не разбудить, взял на руки спящую девушку, перенес из машины в дом, уложил в постель... Она пробормотала что-то бессвязное и уткнулась лицом в подушку...

Но на этот раз Юля не спала, а только притворялась спящей. Она боялась шелохнуться, боялась каким-нибудь неловким движением разрушить тот хрупкий мир, который окружал ее в реальности, и тот, который все яснее восстанавливался в ее памяти. Что ее ждет за каждым поворотом, за каждой черной дверью? Наверное, она потом расскажет Белову, но не сейчас, нет, не сейчас...

В квартире зазвонил телефон. Белов поглядел на спящую Юлю, взял трубку, вышел в кухню и закрыл за собой дверь.

– Да, – сказал он шепотом.

– Ленька, слава богу! – воскликнул Митя. – Я уж думал, нет никого. Машка у тебя?

– Нет... Да что случилось?

– Долгая история, – мрачно произнес Дмитрий. – Если у тебя ее нет, подождем немного и займемся розыском.

– Что, Митька?! – закричал Белов. – Стой, я ни черта не понимаю! Что с Машей?! Ах ты господи! Да где же она, черт возьми?.. Сейчас еду, будем искать вместе!

– Сиди дома и жди. Может быть, появится. А я пока обмозгую эту ситуацию и перезвоню.

– Нет, я еду, я же сказал. Не могу я теперь дома торчать! Все. Жди.

Белов положил трубку, устало опустился на диван, закурил. Подумал – хорошо, что Натальи нет!

Он взял листок бумаги и написал: "Машенька! Если вдруг появишься дома, немедленно отзвони на пейджер Дмитрию Сергеевичу! Я поехал тебя искать, прости, иначе не могу! Твой папа – психопат...".

Положив записку на стол он на цыпочках прошел через комнату, быстро оделся, взял ключи от машины и, не дождавшись лифта, бегом спустился по лестнице.

Маша расплатилась с водителем и вошла в здание небольшого ресторанчика. В полумраке под негромкую попсовую музыку танцевали несколько пар.

– Эй, Мари! – окликнули ее из бара.

Она обернулась, увидела двух знакомых ребят из школьной тусовки, обрадовалась и пошла к ним.

– Что будешь пить? – спросил длинноволосый худощавый блондин.

– Все равно, – ответила Маша мрачным голосом.

– Ты чего такая кислая? – удивился блондин.

– Да так, депресняк, и все, – сказала Маша с нарочитым безразличием.

– Предлагаю Ваську с Садовой! – хихикнул хорошенький кудрявенький юнец.

– Хамишь, Рогач! – отозвался белобрысый Васька.

– Не хамлю, а хохмлю, – деловито пояснил кудрявый, наливая в машин бокал водку.

– Закуси андрекотом из дикого парнокопытного рогача, – Вася протянул Маше тарелку с каким-то нарезанным мясом.

Маша отпила небольшой глоток, закурила. Все поплыло перед глазами, голова закружилась слегка, как-то отлегло, жизнь уже не казалась такой ужасной.

– Хочешь свежий анекдот про нового русского? – спросил Вася.

– Валяй, – сказала Маша.

– Едет новый русский на шестисотом мерседесе, вокруг – густой лес. И вдруг вылетает на шоссе огромный рогач и говорит. "Куда, добрый молодец, путь держишь?" – начал Вася.

– Тот отвечает – в деревню "Васино", к Мари и Хуану, – подхватил Андрей.

И тут, впервые за весь сегодняшний день, Маша закатилась со смеху.

Вдруг в казино появились еще несколько парней, которые сразу привлекли к себе всеобщее внимание. Они были в черных кожаных куртках, сплошь в металлических заклепках, в черных очках. Позвякивая цепями, они неторопливо двинулись через зал. Один из них шел посередине, гордо подняв голову с длинными черными волосами. Он был широк в плечах, ростом повыше среднего. На его кругловатом лице с довольно крупными чертами играла полуулыбка – полуусмешка. К нему обратилось множество восторженных и любопытных взглядов, девицы подтянули повыше юбки, выставив оголенные ноги, он же, ни на кого не обращая внимания, неторопливо прошел между столиками к эстраде, легко вспрыгнул на нее, жестом останови музыкантов прямо посреди такта, что-то тихо сказал им, и они заиграли траурный марш.

Рокеры молча стояли склонив головы вокруг своего вожака. Вдруг он схватил микрофон и запел громким, хрипловатым голосом на дурном английском языке какую-то попсу, потом перешел на русский, изредка заполняя паузы выразительным матом.

Зал рукоплескал, раздавались восторженные крики и визги.

Вдруг парень резко замолчал, отшвырнул микрофон и снова спустился в зал. Местный ансамбль продолжал играть, а он двигался в каком-то диком танце, все больше входя в раж. Он изгибался, переворачивался, умудрился даже встать на руки, после чего довольно тяжело приземлился. Видно, ему стало жарко, он скинул рубашку, которую сразу кто-то услужливо подхватил, и продолжал свой танец до пояса голым. Зал восторженно гудел.

Закончив свой танец под одобрительные хлопки и возгласы, он подошел к ближайшему столику и залпом выпил протянутую ему рюмку. Какая-то девица, повисая на нем, застегивала на нем вновь надетую рубашку. А он, отодвинул ее и шлепнув по заду, уселся за другой столик, его угостили и там, он выпил и двинулся дальше.

– Это что за явление? – удивленно сказал Андрей.

– У них какой-то ритуал, – тихо ответил Вася.

– Что-то он мне нравится, – прошептал Андрей. – Может, свалим?

– Да пошли они, – процедил Вася сквозь зубы. – Обкурились, вот и торчат.

– Как бы к нам не подвалили, – произнес Андрей с тревогой в голосе.

– Ладно, пошли отсюда! – Маша решительно поднялась, но было уже поздно. Парень, немного пошатываясь, направлялся через зал прямо к их столику. За ним, на совсем близком расстоянии, шли еще трое, позвякивая металлическими цепями. Вдруг вожак остановил их буквально в нескольких шагах от ребят, что-то тихо сказал им. Они остановились и стали ждать. Еще через секунду Маша оказалась с рокером лицом к лицу.