Текст книги "Возвращение из ночи"
Автор книги: Елена Свиридова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Неожиданно позвонили в дверь. Девушка обрадовалась, запахнула халат, побежала на этот звук, молча повернула защелку, дверь легко открылась.
На площадке стояли трое незнакомых мужчин и две женщины. Они были веселые, красиво одетые.
– Здравствуйте, прекрасная незнакомка! – высокий мужчина с бородой в кожаной куртке шагнул ей навстречу. – Да, я понимаю, почему Леонид не впустил нас вчера! Да где ж он, спит?
– Его нет... – растерянно ответила девушка.
– Так вы одна? И этот негодяй бросил вас?
– Он негодяй? Почему? – удивилась Юля.
– Да потому что я на его месте не оставил бы вас ни на минуту! Вы открываете дверь, даже не спросив, кому!
– Нам можно войти? – ласково спросила светловолосая женщина.
– Входите. – Юля смущенно потрогала свой халат. – Вы извините, я так...
– Прекрасно. Все прекрасно! – сказал бритый мужчина в длинном кожаном пальто. – Вы не стесняйтесь, будьте как дома!
Все дружно ввалились в квартиру, побросали в прихожей одежду, на журнальном столике тут же появилась батарея бутылок, женщины энергично принялись резать закуску. Заиграла музыка.
– Митька, ты не пей! Тебе за руль! – закричал бородатый, открывая шампанское.
– Может, Леонида подождем? – предложил бритый.
– Да зачем он нам! – произнес третий, молчавший до сих пор, поднимая свой бокал. – За прекрасных дам!
Все дружно выпили, и прекрасные дамы тоже.
Юля сделала маленький глоток и замерла с бокалом в руке. В голове все поплыло куда-то.
– Слушай, Александр, мы смущаем девушку! – обратился бритый к бородатому. – Ввалились, уселись, выпиваем, как чмо какое-то, и даже не представились.
– Додумался наконец! – высокая блондинка подошла к Юле, протянула ей руку. – Римма, личный секретарь и внутренний голос этого бритого типа.
Бритый захохотал.
К Юле подошла вторая женщина – яркая, темноволосая, пышногрудая, обняла ее, прижала к себе.
– Расслабься, все о'кей! Я Даша, свободный художник. А тебя как зовут?
– Меня? – переспросила Юля с трудом слушавшемся языком.
– Тебя, конечно.
– Она – секретный агент марсианской разведки и не хочет называть свое имя, – многозначительно произнес бородатый Александр.
– Ну, и как там у вас, на Марсе? – серьезно спросил бритый.
– Что? – удивилась Юля.
– Ну, например, секс...
– Джек, не хами! – блондинка взяла его за руку, а другой рукой подставила бокал бородатому, разливающему очередную бутылку.
– Давайте, сыграем в фанты! – вдруг предложила Даша.
– На что будем играть? – Деловито спросил Александр.
– Только не на деньги! – воскликнула Римма. – Надоело!
– На раздевание, – мрачно произнес непьющий Митя.
– О! Прекрасно! – Римма похлопала его по бокам. – Ты начнешь раздеваться с пушки!
– Ты забыла, что я никогда не проигрываю. – Дмитрий поймал ее руки и крепко сжал.
– Больно! Дурак! – выкрикнула Римма.
– Не ври. Тебе приятно. – сказал Дмитрий.
– Я не мазохистка.
– Кончай базар! – бритый Джек взял бутылку шампанского, допил прямо из горлышка и пропел чуть заплетающимся голосом. – Кто будет водить?!
– Козел ты, Джек, – сказала Даша. – Зачем так нажираться?
– Ах, мой козлик ненаглядный! Забодал меня в парадном! – Римма взяла бокал, приложила к носу Джека, выпила и захохотала.
– Не забодал, а трахнул. – деловито уточнила Даша.
– Нескладно! Не в рифму! У тебя, Дашка, совсем нет поэтического чувства! – Римма картинно упала на диван, вскинув вверх стройные ноги в лосинах.
– Снимаю порчу, сглаз, а если надо – даю в глаз! – Джек плюхнулся на диван рядом с Риммой. – А у меня... есть пате-тическое... то есть поэтическое чувство?
– Ребята, мы все сошли с ума! – Александр снова открыл шампанское. – Нам необходима консультация Леонида! Где его черти носят?
– Он психолог, а не психиатр. Боюсь, он вам не поможет, – заметила Даша, покосившись на Джека.
– Почему – вам? – возмутился Джек. – А ты? Тебе не... нужна... кон... ну как это произносится – кон-суль-та-ция психолога? Или – пара-пси-холога?.. Я готов!
– Ты уж точно готов! – скривилась Даша и отчеканила. – А со мной все в полном порядке!
– Оно и видно! – расхохоталась Римма. – Не встретила козлика в парадном, вот и злишься!
– Молчать, бабы! – приказал Дмитрий.
– Зачем кайф ломаешь? – Римма обняла его и повисла у него на шее. – Будешь водить?
Юля, ничего не понимая, с некоторым испугом, но и не без любопытства слушала всю эту галиматью. Она затаилась в кресле в углу комнаты и рада была, что о ней забыли. Но вдруг бородатый Александр пристально поглядел на нее и сказал громко.
– Среди нас есть единственное чистое, прекрасное, непорочное существо! Я имени ее... не знаю... но хочу узнать. Пусть она и водит!
– Я не умею... – прошептала Юля.
– Научим. Это просто. Господин бандит, ознакомьте с правилами игры! – Александр хлопнул по плечу Дмитрия.
– Я не бандит, а сыщик. Причем – главный, – важно произнес Дмитрий.
– Не вешай лапшу, Митька! Это одно и то же! – сказала Даша.
– Ладно. Готовьте фанты. Я в чиновниках родился, не на шутку рассердился...
– В садовниках, Митенька! – хохотала Римма.
– В садовниках, в сановниках, в полковниках... Какая разница? – Дмитрий снял с вешалки кожаную кепку. – Фанты валите!
Все дружно зашуршали бумажками, надписывая на них что-то, свертывая в трубочки и складывая в опрокинутую кепку.
За окном давно стемнело. Белов поглядел на часы.
– Что я наделал... – пробормотал он растерянно. – Прости, Ирка, мне надо бежать. – он торопливо стал одеваться, нервно застегивал рубашку, с трудом вдевая пуговицы в петли.
– Беги, – сочувственно сказала Ирина, провожая его в прихожей. На ней был короткий халатик поверх голого тела.
– Пока! – Белов наскоро обнял ее и шагнул к двери.
– Будь осторожней. Сейчас пробки.
– Ничего... – он вышел на площадку к лифту.
– А платье? Забыл? – Ирина выбежала в след за ним, протягивая ему полиэтиленовый пакет.
– Спасибо... И правда забыл, совсем дурак... – Он окинул ее прощальным взглядом, взял пакет и подумал, что, наверное, не приедет к ней больше никогда...
По дороге домой, медленно продвигаясь в потоке машин, он подумал, что и Ирина, и его жена Наталья в сущности, прекрасные женщины – умные, понимающие, решительные, находчивые. Дело не в них, а в нем, это он привередлив, капризен, ленив, безответственен, в общем – гнусный мужик, бабник, развратник! Когда-то, начитавшись Канта, Ницше, Фрейда и Юнга, одержимый жаждой исследования скрытых глубин человеческого подсознания, он выбрал модную и увлекательную профессию психолога. После Университета с блеском защитил диссертацию и возомнил себя гением. Им восхищалась жена, его боготворила любовница. Он преподавал, консультировал, писал статьи, вещал с телеэкрана, общался с парапсихологами, астрологами, колдунами... Когда он вел семинар по Фрейду, на него с вожделением смотрели студентки, готовые отдаться ему прямо в аудитории. Все это льстило мужскому самолюбию, но в конце концов осточертело. Он неожиданно бросил все и замкнулся в себе, внутренне готовясь к какой-то другой, совсем новой жизни.. Самое главное для него было сейчас – разобраться с самим собой, но судьба словно смеялась над ним!
Он стал вспоминать вчерашнее приключение. Оно вполне могло оказаться всего лишь сном, и вот сейчас он снова вернется в пустую квартиру, и будет все, как три дня назад, месяц назад... И, наверное, так оно и лучше... Он вдруг понял, что на самом деле ему вовсе не хочется никаких катаклизмов и перемен, что он самый обычный эгоист, и то состояние одиночества, которого он сумел, наконец, добиться, вполне его устраивает. В сущности, у него все есть: славные, надежные друзья – этакое мужское братство, небольшая частная практика, на которую вполне можно прожить. Квартира хоть и чужая, но никто из нее не гонит, машина... правда, частенько ломается, но пока ездит... И пусть так оно все и будет, и не надо ему ничего другого, черт подери! Устал, надоело! А если все, что произошло с ним вчера, все же не сон – что же тогда?..
– Маша, – сказала Наталья Игоревна Белова. – Нам надо серьезно поговорить.
– О чем? – спросила дочь с напускным равнодушием, внутренне приготовившись отразить атаку.
– Дело в том... – Наталья немного помедлила. – Дело в том. что я должна уехать в командировку...
– И надолго? – спросила дочь, стараясь скрыть радость.
– На месяц, возможно и больше...
– Не беспокойся, все будет в порядке.
– Конечно. Ты переедешь на это время к моей сестре.
– Ну мама! Зачем?!
– Затем, что я не могу оставить тебя одну.
– Да что ты всего боишься! Я не маленькая!
– Это не обсуждается, моя дорогая. – Наталья взяла сигарету, и Маша с жадной завистью поглядела на нее. – У тебя выпускной класс, экзамены на аттестат на носу. Ты хочешь их завалить?
– Ничего я не завалю! Я что, сумасшедшая? Еще год в этой поганой школе торчать! Ты все равно каждый день будешь мне звонить, и сама убедишься, что все в порядке! А у тетки, думаешь, мне дадут заниматься? С утра – Маша, погуляй с собакой, потом – сходи в магазин! Потом – забери братика из школы! Мы все это уже проходили!
– Я сказала – это не обсуждается! – рассердилась Наталья. – А если с собакой погуляешь и в магазин сходишь – не развалишься!
– Я лучше к отцу перееду... – сказала Маша.
– Что? – Наталья вспыхнула.
– Что слышала... – пробурчала Маша.
– Но это невозможно!
– Почему?
– Да потому, что он вечно занят, дома не бывает. И вообще... мы разошлись.
– Но он все равно – мой отец!
– У него... своя личная жизнь! – привела мать новый аргумент.
– А почему бы тебе личную жизнь не завести? – наивно спросила Маша.
– Не хами! – закричала мать.
– Я не хамлю, а высказываю свое мнение. Если я тебе мешаю, то мне, тем более, надо к отцу переехать!
– Ты не выносима! – Наталья взяла новую сигарету.
– Кури поменьше, цвет лица испортится, сама говорила... – проворчала Маша.
– Знаешь, это уже слишком! – Наталья хотела сказать еще что-то, но сдержалась и замолчала. После недолгой паузы она спросила изменившимся голосом.
– Ты так уверена... Он что, приглашал тебя?
– Пока нет, но куда он денется. Ему без меня тоже плохо, я знаю... А ты когда уезжаешь, мама?
– Во вторник... – Наталья посмотрела на часы. – Все, немедленно выметайся к репетитору!
– Выметаюсь! – Маша быстро покидала в рюкзачок тетради и учебники. – Поговорим вечером, да?
– О господи... – простонала Наталья.
– Пока! – Маша чмокнула мать в щеку и, на ходу надевая куртку, выбежала из квартиры.
– Шарф возьми! – побежала за ней мать.
Но Маша, в куртке нараспашку поверх тонкого свитера, уже вылетела из подъезда, закуривая на ветру сигарету, помахав рукой, остановила первую попавшуюся машину и мгновенно запрыгнула в нее.
Наталья Игоревна, сжав до бела губы, наблюдала за ней из окна, потом взяла телефон и набрала номер.
– Алло! – ответил мужской голос. – Вам кого?
– Леонида... Я, кажется, не туда попала...
– Наташенька! Натали! – пробасил Александр. – Ты именно туда попала, но почему, почему только по телефону? Нам тебя не хватает, дорогая! При-ез-жай немедленно, шампанское еще не кончилось!
– Я позвоню позже, – Наталья повесила трубку.
Белов открыл дверь ключом и молча оглядел комнату. На диване и креслах, вперемешку с джинсами и женским бельем, валялись кольца, часы, браслеты... По полу катались бутылки из-под шампанского... Орал магнитофон, хохочущие подвипившие друзья неуклюже отплясывали с полуголыми дамами. В густом табачном дыму все они казались призраками, явившимися из очередного триллера или с картины Иеронима Босха.
– Леньчик! Наконец-то! – пошатываясь, к нему подошел Александр с телефонной трубкой в руках. На нем были только трусы, носки и галстук. – Тебе только что жена звонила! Я ее пригласил!
– Жена?.. Ах да, жена... – задумчиво произнес Белов, и вдруг увидел, как их угла комнаты, сквозь задымленное пространство, к нему приближается светлое, неземное существо, словно пришедшее из другого мира.
– Юля! – он протянул к ней руки.
Она подбежала, обняла его и спрятала лицо на его груди.
– Юля! – повторил Белов, гладя ее шелковистые волосы. – Как хорошо, что ты и вправду есть.
К ним подошел Дмитрий, одетый и совершенно трезвый, посмотрел другу в глаза и тихо сказал.
– Ленька, мы сейчас свалим, ты извини за бардак.
– Ерунда... – ответил Белов.
– Бабы! – заорал Дмитрий, перекрикивая музыку. – Стриптиз окончен!
– Да что это с ним? – удивилась Римма.
– Жду в машине. На все – десять минут! – Рявкнул Дмитрий и позвякивая ключами направился к двери.
– Я тебе позвоню, – сказал Белов.
Джек пропел в след Дмитрию раскатистым басом.
Ре-вет и сто-нет джиип Чероки!
Суровый сыщик приказал...
Покинуть борт в крутые сро-о-ки,
Кто не успел, тот опоздал...
Римма захохотала, Александр строго поглядел на нее, выключил магнитофон, быстро оделся и сказал протрезвевшим голосом.
– Леньчик, мы это... мы девушку не обижали, ты не думай...
– Я и не думаю, – ответил Белов, все так же стоя в прихожей и прижимая к себе молчаливую Юлю.
– Мы так, оттянулись, дурака поваляли, сам понимаешь...
– Понимаю... – прошептал Белов. – Я вас не гоню.
– Знаешь, пора, – сказал Джек, тоже успевший одеться. – Дома ждут. Девчонки сейчас приберут...
– Не надо, – вдруг сказала Юля, – я сама.
Дамы удивленно поглядели на нее.
– Ты на нас не сердишься? – спросила Римма серьезным голосом, заглядывая девушке в глаза.
– Нет. Зачем? С вами весело. Но я, правда, все сама уберу, это не трудно. И вы тоже не сердитесь, что я все время молчу. Просто надо привыкнуть. В следующий раз я... буду играть, как все... – Она посмотрела на Белова. – Ты мне позволишь?
– Юля, ты можешь делать все, что захочешь! – ответил он.
Она улыбнулась и, затянув потуже пояс халата, стала собирать с полу пустые бутылки.
– Ты щедр, однако, – усмехнулся Александр, подавая Даше шубу.
Все уже толпились в прихожей, Даша, приводя в порядок прическу перед зеркалом, повернулась к Белову и произнесла выразительным шепотом.
– Она очень странная... Мы все, конечно, с приветом, но она – как с другой планеты. – Ее вдруг осенила догадка. – Она твоя пациентка, Леня? Почему не предупредил?
– Поговорим в другой раз, – резко ответил Белов.
– Идем, внутренний голос! – Александр обнял Римму за плечи. – До встречи в эфире!
Римма чмокнула Белова в щеку накрашенными губами, Александр похлопал по плечу.
– Пока, – Джек пожал руку Белову, натянул кепку на бритую голову, распахнул дверь, пропуская дам, и все ушли...
– Юля, – сказал Белов, – пожалуйста, сядь. Мы потом все уберем, вместе...
Она послушно села рядом с ним.
– Хочешь, включу музыку?
– Не знаю... Не сейчас...
– Хорошо. Ну, и что ты тут делала без меня, рассказывай! Что-нибудь вспомнила? А?
Она повернулась к нему и заговорила торопливо, словно боясь упустить что-то важное.
– Знаешь, когда я проснулась одна, я так испугалась. Тебя нигде не было, и вдруг я подумала, что ты вообще не придешь, что ты – только в моей фантазии, в моих снах! Это было так ужасно! У меня, правда, все перепуталось. Мне было страшно, и совсем невозможно оставаться одной. Потом пришли твои друзья, и стало немного легче.
– Они тебе понравились? Только честно? – спросил Белов.
– Да. – ответила Юля.
– Это хорошо, что они тебе понравились. Они могут повалять дурака, но они на самом деле – замечательные ребята. У нас – настоящее мужское братство, уже много лет, – Белов поглядел на Юлю, – ты можешь это понять?
– Конечно, могу. У меня тоже было много друзей, одного своего друга я видела во сне. Мы с ним ходили гулять по ночам и тоже всякие штуки выделывали. На поливальной машине катались...
Она вдруг отчетливо, уже наяву, представила того парня, с которым гуляла по ночному городу, пряталась от дождя в недостроенной витрине, сидела на детской площадке... Она хорошо его знала, они и правда были друзьями. И сон, который приснился ей – сон ли это был, или это кусочек ее прошлого? Но что я забыла и почему? Отчего вообще случаются провалы в памяти?
– Ты это помнишь? – заинтересовался Белов. – Ну-ка, расскажи!
Юля вдруг насупилась и замолчала.
– А где он сейчас? – тихо спросил Белов.
– Не знаю...
– А как звали его – помнишь?
Юля наморщила лоб, потом огорченно покачала головой.
– Не помню... Нет! Я назвала его Осирисом. Знаешь, у меня перед глазами картинки, лица, дома, квартира, где жила в детстве. Я все это вижу, маму вижу, как она мне косу заплетает, как в школу иду... Но где это было? Где? – Юля снова сморщила лоб от напряжения, потом виновато улыбнулась. – Я постараюсь вспомнить... Ужасно это глупо выглядит, да? У меня столько всего в жизни было, ты даже не представляешь! Оно все мелькает где-то, я словно хватаю ниточку, а она обрывается... Я странно себя веду, да? Твои друзья, наверное, подумали, что я совсем сумасшедшая, да я, наверное, и правда сумасшедшая...
Белов насторожился, слушая ее. Ее слова, поведение снова встревожили его, и опять промелькнула мысль, – а что, если она, все-таки, притворяется? Но зачем?
– Ты не сумасшедшая, – сказал Белов. – Если у тебя случился провал в памяти, это не значит, что не в порядке твой ум. Это совсем разные вещи, поверь мне. Ты ведь знаешь, как меня зовут?
– Да! Ты Леонид, ты подобрал меня на улице и привез к себе домой.
– Ты сказала, что я подобрал тебя на дороге. Это правда. Но сначала ты бросилась мне прямо под колеса. Ты помнишь, почему это сделала? Что случилось такое, из-за чего ты ночью выбежала на шоссе?
– Я совсем не помню... Я очнулась в твоей машине, мне было холодно, очень холодно, и страшно...
– Страшно потому, что ты не знала, как оказалась в моей машине?
– Наверное... Знаешь, я все могу рассказать, что дальше было.
– Не надо. Ясно, что ты это помнишь. Вчерашняя ночь стала для тебя новой точкой отсчета. Скоро сутки, как мы с тобой вместе...
– Сутки? Всего сутки? Разве не всю жизнь? – Она обняла его, прижалась всем своим худеньким телом. – Мне с тобой так хорошо! Мы не можем расстаться, не должны расставаться, как все! Я ведь тоже тебе нужна, правда? Скажи!
Белов пристально поглядел на нее, стараясь уловить лукавство. Но она смотрела на него с таким доверчивым простодушием, с каким может смотреть или хорошая актриса, или человек, вообще не способный лгать.
– Ты мне очень нужна, – ответил Белов, осторожно отстраняя ее, – но давай не будем больше делать глупости. Ложись спать.
Юля почувствовала вдруг отчуждение в его голосе, поведении. Значит, все, что было между ними – всего лишь глупость? А сейчас он хочет поскорее избавиться от нее, уложить спать и, наверное, опять куда-нибудь уехать. Ей стало невыносимо больно и обидно, и в отчаянии она сказала.
– Я все поняла. Ты не любишь меня. Я тебе мешаю. Я лучше уйду!
– Куда? – удивился Белов.
– Не важно куда.
– На улице ночь, холодно. – Белов представил вдруг, как совсем недавно она лежала неподвижно на мокром шоссе... Что он успел пережить за эти минуты! А вдруг она и правда уйдет, и с ней что-нибудь снова случится! От этой мысли ему стало стыдно и страшно. Он обнял ее и сказал ласково. – Никуда я тебя не пущу, и хватит болтать всякую чушь. Я и сам, наверное, без тебя не могу...
– Это правда? – улыбнулась Юля.
– Конечно, правда, – ответил Белов, сам не понимая, что происходит в его душе.
– А ты мне веришь, ты веришь, что я не вру, что я тебя не обманываю?
– Разве это имеет значение? – Он заглянул ей в глаза и тут же оказался в плену необычайного магнетизма, который излучал ее взгляд. – Просто ты не такая, как все, – Белов вдруг рассмеялся. – Возможно, ты инопланетянка, у вас там совсем другая жизнь, другой язык. Тебя привезли на летающей тарелке, выбросили на Землю. Ты впервые попала в этот безумный мир, испугалась, растерялась и все забыла.
– Они тоже так говорили...
– Кто?
– Твои друзья. Назвали меня марсианкой...
– Ну все! Жди теперь летающую тарелку, которая прилетит за тобой.
– Я никуда не полечу. Я останусь здесь, с тобой!
Юля протянула к Белову свои тонкие руки, и он, сам не понимая, что делает, быстро скинул с нее халат и стал целовать ее хрупкое тело. "Старый развратник, безответственный козел! Мне уже тридцать восемь лет, а веду себя, как мальчишка, впервые оказавшийся с женщиной! – мысленно ругал он себя. – А может быть, она и правда инопланетянка, только не с Марса, а с планеты Эрос! Они там все такие, что ли? Вроде бы ничего особенного, но устоять невозможно! Нет, это какое-то наваждение, это безумие... Я не в состоянии с этим бороться..."
Последнее, что пришло в голову Белову перед тем, как он ее окончательно потерял, было удивление странным сочетанием в Юле эротики с целомудрием, страсти с отсутствием похоти. Она напоминала дикий лесной цветок, яркий, неповторимый, чистый и непорочный в своей естественности...
– Я устала... – пробормотала девушка, и вдруг заснула спокойно и тихо, положив голову ему на плечо.
...Я не знаю, сон ли это или явь, но я вижу себя со стороны... Я сижу за пианино и с интересом ударяю по клавишам. Мне хочется, чтобы получалась музыка, а вместо этого однообразный набор звуков. Я с отвращением играю одни и те же упражнения. Я люблю музыку, люблю ее слушать, но ненавижу играть сама. Знаю, ничего из этого не получится! Зачем меня заставляют? Что за глупость? Мне хочется плакать от отвращения к мерзким звукам, исходящим из-под моих пальцев, к самой себе. Что я играю? Разве это имеет значение?
Важно, что клавиши реагируют на прикосновение моих пальцев. Они движутся... Я обожаю клавиатуру, в ней есть тайная магия, которая влечет меня... В чем она? В графическом совершенстве, в сочетании черного и белого? Не знаю... Но что это?.. Там, где черные клавиши, я вижу вдруг темные провалы, за ними – пустота. Они – словно двери, распахнутые в неизведанную бесконечность. Холодный ужас сжимает сердце, но как тянет меня туда!..
Юля проснулась от собственного крика, открыла глаза, испуганно огляделась. Недавний кошмар улетучился. С улицы доносились громкие голоса, гудки машин.
Белов подбежал к ней с чашкой горячего кофе.
Юля молча смотрела на него, словно ничего не понимая.
– Ну, что опять случилось? – он сел рядом с ней, взял за руку.
– Я видела сон... Страшный. Хочешь, расскажу?
– Очень хочу, – Белов наклонился и поцеловал ее. – Но сейчас, к сожалению, я должен уйти. Вот тебе кофе, – он поставил рядом с ней свою недопитую чашку.
– Я боюсь, что забуду, если сразу не расскажу, – огорчилась девушка.
– Знаешь, мы будем делать так, – сказал Белов, поглядев на часы. – Каждый свой сон старайся записывать во всех подробностях, сразу, как проснулась, пока помнишь. Вот ручка и бумага. И диктофон. Выбирай, что больше нравится. И также поступай со всеми своими воспоминаниями. Записывай их, когда меня нет дома, а потом мы вместе будем разбираться во всем этом. Идет?
– Идет... А какая у тебя работа? – попросила Юля, стараясь оттянуть время.
– Я занимаюсь частной практикой на одной фирме. Ко мне приходят разные люди, у которых всякие психологические проблемы...
– И что ты с ними делаешь?
– Разговариваю, задаю вопросы, помогаю в этих проблемах разобраться...
– Как со мной?
– Нет, не совсем...
– Потому что они все помнят? Но почему тогда у них проблемы, если они все помнят?
– Понимаешь ли, дорогая моя, большинство людей не могут быть сами себе психоаналитиками, вот и обращаются за помощью. А я благодарен им за это, потому что иначе остался бы без работы.
– Расскажи мне об этих людях.
– Расскажу, когда вернусь. Все, я опаздываю. Поешь. Там гора всякой еды – ребята оставили. Прими душ. Оденься.
Юля удивленно поглядела на него.
– Вот. Я специально привез тебе платье. – Он небрежным жестом бросил его на диван. – Думаю, подойдет. Если зазвонит телефон – можешь снять трубку. Спросят меня. Скажи, что я буду часа через два – три. – Он наклонился, поцеловал ее в щеку по братски, – не забудь записать сон. Это очень важно.
– Возвращайся скорей... – прошептала Юля ему в след, взяла диктофон, попыталась наговорить на него свой сон, но вдруг испугалась собственного голоса, одиноко звучавшего в тишине. Сон мгновенно рассыпался на мелкие цветные осколки, как кусочки прозрачного стекла в детском калейдоскопе. Она старалась собрать эти цветные осколки в целый рисунок, но они совершенно не слушались и складывались во что-то совсем другое. Один за другим мелькали перед ее глазами фантастические витражи, ярко светящиеся в темноте, словно разноцветные звезды в ночном небе... Она замерла, выронила диктофон и полностью погрузилась в таинственный мир красочных видений...
В квартире раздался настойчивый звонок в дверь. Юля вздрогнула, загадочные картинки исчезли, растворившись в пространстве. Она встряхнула головой, встала и пошла открывать.
Перед ней стояла молоденькая стриженая девушка в джинсах и спортивной куртке, с рюкзачком за плечами. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом девушка сказала.
– Привет.
– Привет, – ответила Юля, обрадовавшись, что она теперь не одна.
– А где отец?
– Он ушел на работу. А ты входи, подожди, – торопливо проговорила Юля, испугавшись, что девушка может уйти, – я чайник поставлю!.
Маша вошла в прихожую, бросила рюкзак на пол, скинула ботинки, в носках прошлепала в комнату.
– Он скоро придет? – спросила она.
– Я точно не знаю...
– Ладно, я все равно его дождусь. Меня, между прочим, зовут Маша. А тебя?
– Меня?.. – растерялась девушка. – Меня,.. твой отец называет меня Юлей...
– Интересно! – Маша поглядела на книги, разложенные на журнальном столе. – А ты его студентка?
– Я?.. – растерянно переспросила Юля.
– Я смотрю – книжки разложены. Подумала, ты к экзаменам готовишься... А ты – его новая girl-friend?
– Кто? – переспросила Юля.
– Господи – подружка! И давно? – продолжала Маша допрос, усевшись в кресле.
– Он сказал, мы вместе целые сутки! – c гордостью заявила Юля.
Маша вытаращила глаза, тихонько присвистнула. Что это она выпендривается? Он называет меня Юлей! Он сказал!.. А сама она ничего не знает, что ли, или дурочкой прикидывается? Ей захотелось сказать этой новой отцовской подружке какую-нибудь гадость. И она спросила с ехидством в голосе.
– Ты можешь разговаривать по человечески? Терпеть не могу, когда выкалываются!
– Я не выкалываюсь, – ответила Юля без всякой обиды, снова испугавшись, что Маша вдруг встанет и уйдет, – понимаешь, у меня... провал в памяти!
– У тебя амнезия? Так бы сразу и сказала. Он с тобой психоанализом занимается? Со мной тоже занимался! Небось, замучил тебя своими тестами? – спросила Маша с сочувствием.
– Какими тестами?
– Ну, всякими там, вопросы и ответы, или картинки надо выбрать, или нарисовать. Например, нарисуй такое животное, которое в природе не существует. Я нарисовала такого монстра! Он спрашивает – где твой зверь живет? А я говорю – везде! А чем он питается? А я отвечаю – директрисами! Папа ахнул, ушел с мамой совещаться, а потом меня быстренько в другую школу перевели! Теперь, наконец, скоро отмучаюсь! Скину эти поганые экзамены, поеду к ребятам на тусовку. Знаешь, есть одно казино, правда далеко, зато там цены не такие крутые. Хочешь, с нами поедем?
Вдруг Маша увидела, как лицо Юли исказилось, из глаз беззвучно хлынули слезы.
– Да чего ты! – Маша подсела к ней, дружелюбно положила руку ей на плечо, совсем, как ее отец.
– Когда же я отмучаюсь... – пробормотала Юля сквозь слезы.
– Мне бы твою амнезию! Меня бы тогда от экзаменов в школе освободили, а тут таскайся к этим дебильным репетиторам! Слушай, а может мне прикинуться, что у меня тоже амнезия? От чего она бывает, ну-ка, почитаем... – Маша взяла со стола книгу и с любопытством стала читать... – Наиболее устойчивой оказывается память на события детских и юношеских лет... Так, дальше. Преходящие расстройства памяти разделяются на ретроградную и антероградную амнезию. При первой из памяти выпадают события, предшествующие потере сознания, а при второй – возникающие после нее. Ну и болезнь, однако! Что он еще там пишет? В основе преходящих расстройств памяти находится временный шок ведающих памятью мозговых структур... Бред какой-то! У меня от этого чтения уже крыша едет! – воскликнула Маша.
Юля рассеянно смотрела, как Маша продолжает читать, до ее сознания доносились отдельные звуки, сливаясь в общий монотонный шум. Вот перед глазами появились яркие пятна цвета, словно растекшиеся капли краски, они плавали в воздухе, преображались, меняли форму....
– «При расстройстве памяти нередко возникают "заместительные", ложные воспоминания, – читала Маша, наморщив лоб. – Это могут быть события, действительно имевшие место в жизни больного, но переставленные по времени, или полностью вымышленные события, не имевшие места в действительности, иногда даже фантастического характера...» Тьфу ты, черт! Ни фига не понимаю! – воскликнула Маша. – А ты? – обратилась она к Юле.
– Прости, я не слушала, – Юля улыбнулась сквозь слезы и вдруг предложила. – Хочешь, я тебя нарисую?
– Терпеть не могу позировать! – скривилась Маша.
– Позировать не надо! – Юля схватила цветные фломастеры, лежавшие на столе, – я все и так вижу! – Она быстро и увлеченно стала рисовать. – Хорошо, что ты пришла! Вчера вот тоже, друзья его пришли...
– А Дмитрий Сергеевич был? – оживилась Маша.
– Это который? – спросила Юля.
– Ну, его ни с кем не спутаешь, он на Сильвестра Сталоне похож. Знаешь такого актера?
Юля замотала головой.
– Господи, ничего ты не знаешь! Ну как тебе объяснить?
– Он с бородой? – спросила Юля.
– Да нет же! Он всегда выбрит, в белой рубашке, смотрит проницательно, ну, такой супермен...
– Был, – вдруг сказала Юля.
– А что он делал, расскажи?
– Не помню... – прошептала Юля.
– Ну, беда с тобой! – вздохнула Маша.
А в это время, ни о чем не подозревая, Леонид Белов беседовал с Митей в маленьком офисе частного сыскного агентства.
– Ну вот, я все тебе рассказал, – Белов загасил окурок и тут же взял новую сигарету.
Митя некоторое молчал, обдумывая полученную информацию, потом поглядел на Белова и спросил.
– Зачем ты ее к себе привез?
– А куда мне было ее деть, как ты считаешь?
– Это – другой вопрос, – сказал Дмитрий спокойно, – но я бы на твоем месте, все-таки, домой ее не привозил.
– Что сделано, то сделано, – вздохнул Белов. – Не могу же я теперь просто выгнать ее на улицу!
– Естественно. Теперь, хочешь – не хочешь, надо копаться в этой истории, а мне она почему-то не нравится...
– Почему? – удивился Белов.
– Так, профессиональная интуиция. А ты уверен, что она не врет?
– Уверен. У нее, действительно, амнезия. Только я не знаю, отчего случился шок – от удара моей машиной или от того, что было до этого.
– Это – существенная деталь, с юридической точки зрения, – констатировал Митя.
– Послушай, я подумал, может быть, попросить Сашку показать ее по телевидению? Помнишь, как-то показывали парня, у которого полная амнезия? Сразу позвонила его сестра, которая увидела его на экране, приехала и забрала.
