Текст книги "Наследники Слизерина (СИ)"

Автор книги: Елена Широбокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 51 страниц)

С этими словами он взмахнул волшебной палочкой, и куча каких-то книг, которыми было завалено кресло, взмыла в воздух и беспорядочно шмякнулась на пол.

Белла села и еще раз огляделась. Раньше она не замечала в Регулусе такую страсть к беспорядку. Видимо, те мысли, которые его одолевали в последнее время, захватили все его естество, не оставив там места для элементарных бытовых потребностей.

Таким же макаром расчистив кресло напротив, он тоже сел и машинально почесывая затылок, пробормотал:

– Даже не знаю, с чего начать…

– Уж начни с чего-нибудь! – нетерпеливо подгоняла его Белла, которой эта комедия уже порядком надоела. – А еще лучше, сразу переходи к сути.

– К сути… – повторил он. – Белла, а ты знаешь, что такое крестраж?

– Нет, не знаю.

– Ну это, как бы тебе объяснить…

– Черт тебя дери, Регулус! – не выдержала она. – Да будет тебе известно, я многое в состоянии понять!

– Конечно-конечно… – извиняющимся голосом затараторил он.– Это очень древняя и очень темная магия. Даже в библиотеке Хогвартса ничего об этом нет. Но я как-то копался у нас на чердаке и случайно нашел одну любопытную книжку. Ты же знаешь мою матушку, у нее еще и не то заваляется…

– Регулус!!!

– Ну да… в общем, это такой обряд, который может помочь человеку не умереть.

– В смысле? – фыркнула Белла. – Магия не может сделать человека бессмертным.

– В каком-то роде может…

– В каком еще роде? Что ты несешь! Если бы это было правдой, никто бы не умирал.

– Нет, – возразил Регулус. – Это очень сложно и опасно, мало кто может на такое отважиться. Насколько я понял, до Темного Лорда был всего один волшебник, создавший крестраж.

– А что он из себя представляет? Что-то вроде философского камня?

– Я не знаю, – покачал головой Регулус. – Может, камень, может, еще что-то… только его очень трудно сделать. Вроде как, обряд включает в себя убийство, а душу придется разорвать на две части, чтобы одну из них запереть в предмете… тебе не кажется, что это немного неправильно? – вдруг резко спросил он.

– Что неправильно?

– Становиться бессмертным.

– Хм…

Белла задумалась. Желания жить вечно у нее лично никогда не возникало. Она вообще мало думала о смерти. Конечно, бывали в ее жизни моменты опасности, и на какую-то секунду или даже долю секунды Беллу охватывал настоящий животный страх, но затем это чувство бесследно проходило.

– А почему бы и нет? – наконец, заявила она. – Не знаю, решилась ли бы я на такое, но ОН совсем другое дело. Если нас с тобой не станет, то, пожалуй, мир не остановится, а вот его смерть будет огромной потерей. Без него мы – ничто. Сколько веков чистокровные волшебники ныли о своих великих идеях, но еще ни разу не появлялась личность, способная их воплотить!

– Да-да… – бормотал Регулус. – Ты вроде права… но… я даже не знаю что, Белла. Разве можно достигать бессмертия, забирая для этого чужую жизнь?

– Ну убийством в наше время трудно кого-либо удивить, – снисходительно усмехнулась она. – Если бы я после каждого убийства становилась бессмертной…

Регулус бросил на нее какой-то нервный взгляд.

«А убивал ли он когда-нибудь?» – вдруг подумала Белла.

Чтобы быть Пожирателем смерти и ни разу не запачкать руки кровью, надо было обладать невероятным везением. Рабастан, к примеру, ни разу не убивал лично. У Рудольфуса даже была на этот счет теория, согласно которой есть люди не способные на убийство ни при каких обстоятельствах, даже в случае угрозы собственной жизни, настолько сильна в них врожденная человечность. Впрочем, Белла в эту идеалистическую теорию не верила, и с ее точки зрения способность убивать была в каждом человеке заложена природой, как часть инстинкта выживания, а проблема состояла лишь в том, что некоторым особенно трудно переступить этот социальный барьер.

– А ты уверен, что он действительно сделал этот самый крестраж?

Регулус напряженно кусал свои губы, что совсем не придавало его виду уверенности.

– Я не знаю… это пока мои догадки. А если сделал? Ты думаешь, он прав, Белла?

– А ты думаешь, нет?

– Но он же разорвал свою душу.

Девушка, как ни старалась, не могла себе представить этот процесс. Она всегда полагала, что душа является монолитной и неделимой субстанцией. Единственной картиной, которую теперь подбрасывало ей воображение, было привидение, расчлененное пополам, и это зрелище ничего, кроме смеха, не вызывало.

– А что происходит с тем, кто разрывает свою душу? Это отражается на нем физически или психически? – наконец, поинтересовалась Беллатриса, желая перевести дискуссию в более понятную плоскость.

– Думаю, да… – ответил Регулус, поразмыслив. – Какие-то изменения должны быть, ведь душа и тело взаимосвязаны.

– Но даже если и так, разве человек не вправе сам решать, что ему делать с собственной душой, в особенности, если на кону стоит бессмертие?

От безысходности собеседник взлохматил свои волосы.

– Я не знаю, – растерянно выговорил он после паузы.

Белла издала недовольный вздох. Регулус всегда был любителем мистики, разного рода тайн и теорий заговора, которые он вычитывал из странных книжек, хранящихся на чердаке его дома. Эта история с крестражем, скорее всего, была ничем иным, как очередным бзиком. Даже само слово звучало нелепо. Похоже, кузен опять вдохновился бредовыми изысканиями каких-то чернокнижников-шарлатанов и будет носиться с этой идеей, пока не «переболеет».

Не успев додумать эту мысль, Белла очнулась и обнаружила себя наполовину съехавшей с кресла.

Волан-де-Морт больше не сидел за столом, а стоял возле камина, сосредоточенно вглядываясь в пламя.

– Ты гениальна, Беллатриса Лестрейндж, – изрек он отнюдь не с хвалебной интонацией. – Нужно было умудриться столько времени потратить на расследование, в то время как, главным свидетелем изначально была ты сама.

Белла встала, полагая, что не очень-то вежливо сидеть в его присутствии.

– Что ж, вероятно, он поведал о своей догадке еще кому-то кроме тебя, – заключил Темный Лорд, наконец, оставив в покое камин и повернувшись лицом к собеседнице. – Впрочем, это уже не важно. Ему все равно никогда не отыскать крестраж. А если кто-то из моих врагов узнает о нем, тем лучше… тем сильнее будет их страх.

– Так это правда? – потрясенно спросила Белла, мозг которой отчаянно не хотел верить в возможность существования бессмертия.

– А ты действительно думаешь, что мне не под силу победить смерть? – цинично усмехнулся он.

– Кому как не Вам… – пробормотала она, чувствуя, что от всего этого у нее ум заходит за разум.

– Если даже кто-то и сумеет убить меня, я не умру. Несколько частичек моей души останутся жить, и с их помощью я смогу заново обрести плоть и кровь.

– Несколько… – не веря своим ушам, пробормотала она. – Но как это вообще возможно?

Темный Лорд как-то странно посмотрел на нее и сделал несколько шагов навстречу.

– Для того, чтобы стать бессмертным, нужно обладать тем, чего никогда не было у тебя, Белла… – протянул он медленно и немного зловеще.

– Чем же? – испуганно спросила она, глядя на него снизу вверх.

– Всепоглощающим и неодолимым желанием жить.

Предателей никто не любит

К осени 1981 года Темный Лорд уже частично контролировал Министерство за счет завербованных им чиновников, однако для победы этого было недостаточно. Коалиция Минчум-Крауч-Багнолд все еще была сильна и вела ожесточенную войну с Пожирателями, не собираясь сдаваться. Уже не говоря об Ордене Феникса, который отравлял Волан-де-Морту жизнь ничуть не меньше официальных властей. К примеру, сотрудница Отдела магического транспорта Доркас Медоуз раскрыла агентурную сеть Пожирателей в Трансгрессионном центре, в результате чего те на некоторое время лишились возможности безопасно перемещаться. К Медоуз немедленно были отправлены убийцы, но, ко всеобщему удивлению, она в два счета с ними расправилась. В порыве ярости Волан-де-Морт разыскал и уничтожил волшебницу лично.

– Мое терпение кончилось,– сквозь зубы процедил он, собрав Пожирателей сразу же по возвращении. – Я больше не допущу, чтобы эти грязные маглолюбы проливали чистую кровь настоящих волшебников. Переворот в Министерстве должен состояться до конца года. Только оказавшись у руля, мы сможем остановить войну, защитить магию от уничтожения и обеспечить волшебникам достойное будущее.

Следуя приказу Темного Лорда, Руквуд путем подкупа, уговоров и угроз завербовал личного секретаря Министра Магии, и тот был готов в любой момент наложить на последнего заклятие «Империус». Кроме того, уже были составлены приказы о назначении людей Волан-де-Морта на ключевые министерские посты, оставалось только их утвердить. Но чтобы план сработал, необходимо было решить проблему с окружением Минчума, где еще оставалось приличное количество людей, никак не подконтрольных Темному Лорду. Узнав о насильственной смене власти, они немедленно оказали бы ожесточенное сопротивление. Что уж говорить о подпольщиках вроде Ордена Феникса. Поэтому, прежде чем осуществлять переворот, нужно было расправиться с наиболее ярыми противниками, коих набрался целый список. Туда вошли Карадок Дирборн, Бенджамен Фенвик, Гидеон и Фабиан Пруэтты, Эдгар Боунс, Марлин МакКиннон и многие другие.

Пожиратели разделились на группы по числу намеченных жертв и принялись тщательно планировать каждое преступление, дабы все прошло четко и без ошибок. Волшебники стали погибать один за другим, а иногда вырезанными оказывались целые семьи. Минчум выступил с заявлением о том, что война вошла в решающую стадию, и объявил Чрезвычайное положение. Крауч-старший был в бешенстве. Он добился того, чтобы Совет одобрил применение непростительных заклятий в адрес подозреваемых, и любой человек, попавший в застенки, теперь мог быть подвергнут заклятию «Круциатус» с целью получения «правдивых» показаний, вне зависимости от того, была ли у него на руке Черная метка.

Впрочем, все эти попытки Министерства удержаться наплаву все больше напоминали предсмертные конвульсии. Волан-де-Морт был слишком силен, имея в своем распоряжении внушительный людской ресурс, уже не говоря о целой армии великанов, оборотней, дементоров и инферналов. Кроме того, все его силы действовали слаженно и централизованно, в то время как в Министерстве существовало негласное междувластие, поскольку Минчум проявил себя слабым политиком, а Крауч и Багнолд пытались всячески им манипулировать, при этом непрестанно соревнуясь между собой и мечтая занять его кресло. А что до Ордена Феникса, так он и вовсе находился на обочине политической борьбы, презирая Министерство за «неверные» приоритеты и часто действуя с ним вразрез. Одним словом, исход войны был предсказуем.

В итоге переворот решено было осуществить первого ноября, и его подготовка велась усиленными темпами, однако совершенно неожиданно возникло некоторое обстоятельство, которое спутало Волан-де-Морту все карты и заставило на время позабыть о своих амбициях.

Кашу заварил Северус Снегг, Пожиратель из «юного поколения». Благодаря своим феноменальным талантам к зельеварению он периодически бывал «крайне полезен» и имел прочное место за длинным лакированным столом. Так вот, в один прекрасный день он заявился к Темному Лорду и начал нести какую-то чушь про какое-то пророчество, в котором говорилось о неком волшебнике, якобы представляющим для Волан-де-Морта серьезную угрозу. По правде говоря, пророчества даже в магическом мире являются вещью неоднозначной и сомнительной, поэтому к ним не часто относятся всерьез, но самый опасный темный волшебник всех времен решил перестраховаться.

Со слов Снегга стало понятно, что эта самая таинственная личность никак не сможет жить спокойно, покуда не отправит Волан-де-Морта на тот свет. Последний, естественно, не растерялся и по своему обыкновению решил напасть первым, дабы избежать возможных проблем. Его задачу существенно облегчал тот факт, что могущественному врагу на текущий момент должно было быть не более года от роду, а что может быть проще, чем расправиться с младенцем? Казалось бы.

Однако все по порядку. Под описание подходили двое: Невилл Долгопупс, сын мракоборцев и членов Ордена Феникса Алисы и Фрэнка, и Гарри Поттер, сын Лили и Джеймса, также состоявших в ордене. Вычислить, кто же из двоих является «тем самым» оказалось невозможно, во всяком случае, основываясь на полученной от Снегга информации. С первоисточником пророчества поговорить не удалось, поскольку Дамблдор моментально подсуетился и взял «прорицательницу» под личную защиту, так что подобраться к ней теперь было сложнее, чем к Минчуму. Гораздо проще было устранить сразу обоих претендентов, тем более, что они все равно происходили из семей врагов Темного Лорда, соответственно, их жизнь ни во что не ставилась.

Выяснить местоположение потенциальных жертв было поручено Рудольфусу, который в последнее время неплохо проявил себя в разведке благодаря редкой комбинации таких качеств как смекалка, артистизм и крепкие нервы. Никто не знал, каким именно образом он добывает информацию, но с пустыми руками Лестрейндж с задания не возвращался никогда.

– Я хочу, чтобы ты бросил все и занялся этим делом, – серьезно проговорил Темный Лорд, вызвав его к себе. – Нельзя допустить, чтобы сейчас, когда мы находимся в шаге от победы, какая-то мелочь встала у нас на пути.

– Я обещаю сделать все возможное и невозможное, Мой Лорд, – исполнительно отозвался Рудольфус, уже прокручивая в голове план своих дальнейших действий.

– Если один не справишься, возьми в помощь Беллу. Такие дела не по ее части, но у вас на удивление хорошо получается работать вместе.

Пожиратель согласно кивнул и отправился выполнять приказ.

Долгопупсов ему удалось найти практически сразу, а вот с Поттерами появилась непредвиденная проблема. Они точно сквозь землю провалились. Складывалось ощущение, что никто в мире не знал, куда они делись. Но Рудольфус в мистику не верил, потому высказал догадку, что, возможно, тут имеет место какой-то магический обряд.

«Раз возникают такие сложности, то, вероятно, Гарри Поттер и есть тот, о ком говорилось в пророчестве», – предположил Волан-де-Морт в ответ на его доклад.

Рудольфус стал копать дальше, и вскоре его догадка подтвердилась. Оказалось, что Поттеры, дабы обезопасить себя и сокрыть свое местонахождение, прибегли к заклятию Доверия. Осталось только выяснить, кто является хранителем тайны. Впрочем, Рудольфус сразу же подумал о Сириусе Блэке, поскольку тот был ближайшим другом Джеймса еще со школы.

– И снова Блэки… – задумчиво протянул Волан-де-Морт, выслушав доклад. – Что-то многовато у меня хлопот с твоими родственниками, Белла.

– Мой Лорд, позвольте мне заняться им, и я клянусь, он все вам расскажет! – взмолилась Беллатриса, присутствовавшая при разговоре.

Она была вне себя от бешенства. Андромеда, Сириус, Регулус… уж слишком много гнилых ветвей появилось на ее семейном древе. Хотя бы с одним из предателей следовало поквитаться, чтобы восстановить поруганную честь рода.

– Позволяю, – великодушно согласился Волан-де-Морт. – Задание твое. И я надеюсь, на сей раз, ты меня не разочаруешь. Полагаю, тебе не надо объяснять, насколько это важно для меня?

– Я достану Поттеров из-под земли, чего бы мне это не стоило! – торжественно пообещала она.

– Только не переусердствуй, – предостерег Волан-де-Морт. – Мне нужна информация, а не труп Блэка.

***

– По-моему, тебе стоит зайти с другой стороны, – заметил Рудольфус, когда они обсуждали план дальнейших действий. – Что с того, что ты захватишь Сириуса? Он ведь ничего не скажет. А особенность заклятия в том, что тайну нельзя выдать под пытками.

– Что же делать? – в отчаянии проговорила Беллатриса. – Можно было бы похитить кого-то из его семьи, но, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, это ведь и моя семья тоже! Тем более, сильно сомневаюсь, что Сириус пошевелит пальцем ради родителей. Жены и детей у него тоже нет. Может, любимая девушка?

– Насколько мне удалось его узнать, он не из тех, кто сильно привязывается к девушкам, – заметил Рудольфус, усмехнувшись.

– Так что же делать? Все-таки попробовать пытки?

– Давай подумаем еще! – не желал Рудольфус сдаваться. – Должен быть какой-то способ его перехитрить.

– О-ох… хитрость не по моей части! – Белла измождено откинулась на спинку кресла. – А немагические пытки считаются пытками? Что если содрать с него кожу?

– Фу, какая мерзость! – Рудольфус не удержался от брезгливой гримасы. – Кожу содрать! Скажешь тоже! Пытки, они и есть пытки. Неважно, Круциатус это или что-то еще.

У Беллы на лице отобразилось разочарование. Мысль о возможности направить на Сириуса волшебную палочку и произнести заветное слово не давала ей покоя.

– Нам надо наложить заклятие «Империус» на кого-то из его друзей! Или прикинуться кем-то из них при помощи оборотного зелья, – осенило Рудольфуса.

– И что нам это даст? – скептически поинтересовалась Белла, не разделяя его энтузиазма. – Уже не говоря о том, что это не так-то просто.

– Мы заставим Сириуса выдать тайну под каким-нибудь благовидным предлогом.

– Не верится, что я это говорю, – поморщилась она. – Но сдается мне, что не такой Сириус дурак, чтобы вот так вот запросто выдать тайну. Пусть даже и другу.

– А, по-моему, ты недооцениваешь человеческие чувства. Главное, суметь правильно на них сыграть.

– Хорошо, допустим, – почти согласилась Белла. – Но кого мы можем использовать? Ведь его лучший друг – Поттер.

– Мародеров было четверо, если ты помнишь, – возразил Рудольфус,– и они до сих пор близки. Мы могли бы захватить Люпина или Петтигрю.

– Какого еще Грю? – переспросила она, поскольку последняя фамилия была на слуху, но ни с кем конкретным не ассоциировалась.

– Ну Хвоста!

– А-а… так бы сразу и сказал. Вообще, этот Хвост всегда смахивал на слабоумного. С ним не будет особых проблем…

– Ну а я о чем! – самодовольно подытожил Рудольфус.

– Только, если твой план не сработает, я все же попробую пытки, – пообещала Беллатриса с легкой надеждой в голосе.

Супруги решили действовать вдвоем, рассудив, что для похищения Хвоста совершенно не нужен целый отряд.

Дом Петтигрю даже не был защищен серьезными заклинаниями. Пожиратели беспрепятственно проникли внутрь и, связав его мать, стали ожидать, пока сам он вернется домой.

Противник оказался совершенно неискусен в боевой магии, поэтому его сразу же удалось оглушить. Лестрейнджи доставили похищенного прямиком в штаб, не сильно беспокоясь о конспирации, заранее решив, что если заложник окажется бесполезен, они просто-напросто его убьют, и дело с концом.

– Заодно можно будет выведать какие-нибудь секреты Ордена, – потирала руки Беллатриса.

– Не раскатывай губу, – посоветовал Рудольфус. – Вряд ли этот убогий пользуется большим доверием.

Гостя привели в чувство весьма неделикатным способом, щедро облив из волшебной палочки струей холодной воды.

Увидев лица своих похитителей, он, судя по взгляду, пришел в неописуемый ужас, решив, что это его конец.

– Я ничего не знаю! Ничего не знаю! Ничего не знаю! Ничего не знаю! – вдруг ни с того, ни с сего истерично залопотал он, переходя с визга на шепот и обратно.

– Так мы, вроде, еще ничего и не спросили, – заметила Белла, дивясь такому странному поведению пленника.

– Раз говорит, что ничего не знает, значит, точно что-то знает, – тут же заключил Рудольфус.

– Сейчас выясним, – пожала плечами Беллатриса и навела на Петтигрю волшебную палочку – Круц…

– Годрикова впадина, Первая магическая улица, дом восемь! – вдруг заорал Хвост, как больной. – Годрикова впадина, дом восемь!

– Что? – ошарашено переспросила Белла.

– Годрикова впадина, Первая магическая улица, дом восемь, – повторил Рудольфус.

– Да я поняла! Что это еще такое?! – разозлилась Беллатриса.

– Похоже на бред…

– Эй, ты! Что ты несешь?! – крикнула Белла, с силой пнув заложника сапогом.

Тот взвизгнул и снова стал повторять, как заколдованный:

– Дом восемь… Первая магическая улица… Годрикова впадина… дом восемь…

Складывалось впечатление, что каждое слово этого зловещего адреса причиняет ему физическую боль.

– Да мы не глухие! – раздраженно закричала Белла. – Что это все значит?!

Губы Петтигрю задрожали.

– Мне кажется, ты меня плохо понял! – злобно проговорила она, вновь поднимая палочку.

– Нет! Нет! – в ужасе завопил он, и его связанное тело, сжалось. – Я все скажу!

– Так говори уже! – рявкнул Рудольфус, который тоже был не прочь взяться за оружие.

– Вы же хотите знать, где Поттеры? – слабым голосом поинтересовался Петтигрю.

Поразившись такой прозорливости своей жертвы, супруги переглянулись.

– Продолжай… – разрешил Рудольфус.

– Это их адрес.

– Тьфу! Не морочь нам голову! – фыркнул Пожиратель. – Мы знаем, что хранитель тайны Блэк!

Петтигрю и прежде был бледен, а теперь его лицо и вовсе приобрело болезненный сероватый оттенок.

– Ты смеешь водить нас за нос?! – возмутилась Беллатриса, замахиваясь. – Ну, погоди!

– Не-ет!!! – заорал пленник во весь свой голос. – Я хранитель! Я!!! Клянусь! Можете проверить! Проклятье… я знал… я не хотел… – его лицо выражало неописуемое отчаяние.

– Да не может этого быть! – воскликнула Белла, нисколько не сомневаясь. – Ты просто в курсе, что мы охотимся за Поттерами и решил спастись своей глупой ложью.

– Все так думают! – задыхался Хвост. – Но, на самом деле, хранителем назначили меня! Сириус сказал, что так безопаснее, потому что все подумают на него!

Беллатриса и Рудольфус снова переглянулись.

– Я ему не верю, – твердо заявила Белла, – и не такого наплетет, чтобы спасти свою шкуру. Тем более, тайну нельзя выдать под пытками.

– Но ты ведь его не пытала, он сам выдал все со страху, – заметил Рудольфус.

Белла задумчиво поджала губы.

– Надо бы проверить, на всякий случай… – решил он. – Я быстро!

Раздался хлопок, и Рудольфус исчез.

– Если ты обманул нас, я лично убью тебя, – пригрозила Белла, оставшаяся стеречь пленника, – но перед этим я буду пытать тебя до тех пор, пока мне не надоест, а надоест мне не скоро, уж поверь. Я не из тех, кто останавливается на полпути.

Ее глаза так кровожадно сверкнули, что Петтигрю едва не испустил дух от страха. Те двадцать минут, которые он провел наедине с Беллатрисой, были самыми длинными в его жизни. Даже спустя долгие годы, уже будучи Пожирателем, он старательно избегал ее, испытывая перед ней животный страх.

– Ну что? – с ума сходя от нетерпения, воскликнула Белла, когда Рудольфус появился.

Выражение лица супруга было красноречивее любых слов.

– Неужели?! – ахнула она, чувствуя, что от волнения у нее подкашиваются ноги.

– Они там! – эйфорически проговорил он. – Я сам видел! Убогий не наврал!

Белла издала восторженный крик и от радости кинулась мужу на шею.

– Вот это удача! – ослабляя объятия, проговорила она, все еще с трудом веря в происходящее. – Нужно немедленно сообщить Темному Лорду. Представляю, как он удивится тому, как быстро мы справились!

– Так вызывай скорее! – нетерпеливо потребовал Рудольфус.

Белла закатала рукав и дотронулась до Черной метки.

Но Волан-де-Морт появился только спустя несколько минут.

– Надеюсь, у вас была веская причина, чтобы оторвать меня от… – он осекся, увидев у себя под ногами связанного человека, который от нового впечатления был в состоянии близком к обмороку.

– Мой Лорд! Мы знаем, где Поттеры! – с жаром воскликнула Беллатриса, подбегая к нему. – Годрикова впадина, Первая магическая улица, дом восемь!

Волан-де-Морт посмотрел на нее с удивлением.

– Это точно? Ты уверена?

– Да, Мой Лорд! – подтвердил Рудольфус. – Я там был и сам видел!

На лице их господина заиграла торжествующая улыбка.

– Вам удалось разговорить Блэка? – поинтересовался он.

– Нет! Хранителем тайны оказался Петтигрю. Это он, – Рудольфус толкнул ногой связанного человека.

Волан-де-Морт сделал шаг назад, чтобы рассмотреть доносчика получше.

– Выйдите. Я хочу поговорить с ним сам.

Лестрейнджи посмотрели на него с недоумением.

– Что в слове «выйдите» вам не понятно?

Опомнившись, супруги нехотя подчинились и покинули комнату.

Ожидание оказалось мучительным. Голосов за дверью было не разобрать. Спустя некоторое время раздался вскрик. Беллатриса и Рудольфус предположили, что Темный Лорд узнал все, что хотел, и убил пленника, но тот спустя минуту вышел из комнаты на собственных ногах, а выражение его лица было потрясенным и чуть ли не счастливым.

Лестрейнджи вытаращили на него глаза, решительно ничего не понимая.

Не произнеся ни слова, Петтигрю показал свою руку, где алела только что выжженная Черная метка.

Сказать, что это было удивительно – не сказать ничего. Так наградить этого никчемного человека, единственное достижение которого состояло в том, что он под угрозой пыток выдал ценную информацию!

– Только не думай, что теперь ты один из нас! – злобно прошипела Беллатриса, ревностно глядя на клеймо. – Это ничего не значит! Ты все равно предатель, а предателей никто не любит!

Хвост испуганно опустил глаза и спешно проскользнул мимо.

Беллатриса и Рудольфус ворвались в комнату, не дожидаясь приглашения.

– Вас, наверное, удивляет мое решение? – догадался Волан-де-Морт.

Лица Пожирателей говорили сами за себя.

– Этот человек без сомнения жалок и мерзок в моих глазах, – презрительно отозвался Лорд. – Можете себе представить, что он сам хотел прийти ко мне и рассказать обо всем? И не потому, что собирался принять мою сторону. Им двигал банальный страх. С тех пор, как обряд был совершен, он не спал ни одной ночи, все опасался, что мы вычислим его и будем пытать. – Волан-де-Морт криво усмехнулся. – Знаете, в чем главная ошибка наших врагов? Дамблдор проповедует великую силу любви, забывая о том, что тщеславие куда сильнее. Петтитрю готов был отправить своих друзей на смерть скорее, чем признаться им в собственной слабости и попросить освободить его от непосильного бремени. Впрочем, какая-то доля сомнений в нем все же была, но слава о твоем Круциатусе, Белла, помогла ему от них избавиться.

– Невероятно! – ахнула Белла. – Нашли, кому доверить свою жизнь! Поделом им, идиотам!

– Так или иначе, – продолжал Темный Лорд. – Теперь бывшие друзья вряд ли захотят оставить его в живых, а он из тех, кто сделает все для спасения своей шкуры. Однажды это качество может мне очень пригодиться. А что до вас двоих, можете не беспокоиться. Вы получите щедрую награду, когда я вернусь.

Лестрейнджи не смогли скрыть довольных улыбок.

– Вы отправитесь туда прямо сейчас? – поинтересовалась Белла.

– Пожалуй. В таких делах промедление может стоить жизни, – пророчески усмехнулся он.

– А можно и нам пойти с Вами?

Волан-де-Морт удивленно не нее воззрился.

– Ты, что, Белла, полагаешь, я сам не справлюсь?

– Нет, что Вы! – энергично возразила она. – Просто, я подумала, на всякий случай…

– Не смеши, – оборвал он ее, и трансгрессировал прежде, чем Беллатриса успела открыть рот и сказать что-то еще.

– Зачем тебе это? – поинтересовался Рудольфус, когда Лорд исчез. – Неужели тоже решила приобщиться к «эпохальному» убийству?

– Да нет… – пробормотала она, – сама не знаю...

Белла еще с минуту рассеянно вглядывалась в то место, где только что стоял Волан-де-Морт, силясь понять, почему у нее внутри стремительно назревает чувство необъяснимой тревоги.