Текст книги "Наследники Слизерина (СИ)"

Автор книги: Елена Широбокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 51 страниц)

Убедившись, что владеет ее вниманием, Волан-де-Морт четко выполнил рукой движение, напоминающее подбрасывание чего-нибудь вверх, и разборчиво произнес:

– Мортмордре!

Небо озарилось зеленым светом, и у Беллы от испуга подкосились колени. Прямо над ними завис гигантский изумрудный череп с выползающей изо рта змеей, затмив собой ясное летнее небо.

Убедившись, что это всего лишь рисунок и обороняться от него не надо, девушка сообразила, что должна как можно лучше рассмотреть изображение со всех сторон, поскольку иная возможность ей вряд ли представится. Стараясь сосредоточиться на задании и не бросать на своего спутника опасливые взгляды, Белла принялась за дело.

Темный Лорд стоял чуть в стороне, сложив руки на груди, и будто бы потешался, наблюдая за тем, как она, задрав голову вверх, ходит по поляне кругами.

– Мортмордре? – наконец спросила Белла.

– Да, – подтвердил он.

– Это ведь Черная метка? Такая же, как на руках у Пожирателей смерти?

– Верно.

– Когда произносишь заклинание, нужно максимально быстро выбросить руку вверх?

– И представить себе картину как можно четче. Чем ярче и больше она получится, тем, в твоем случае, лучше.

– Сколько у меня времени?

– Достаточно.

– Я выучу это заклинание, – решительно заявила Белла.

– Оно очень непростое, – заметил Лорд, сверля девушку взглядом.

– Но ведь времени много, – в свою очередь заметила она, – а, значит, рано или поздно у меня все равно получится…

Она осеклась, смертельно испугавшись того, что перешла на свою обычную самоуверенно-дерзкую манеру речи, позабыв, кто ее собеседник. Но тот ничего не отвечал и лишь смотрел на нее, слегка прищурившись, вероятно задаваясь вопросом, на что способна эта девочка, описанная Руквудом, как конченая психопатка, при этом выглядящая так, будто ее не заботит ничего, кроме новых мантий и собственной прически.

О чем он думал в действительности, Белла, конечно же, не знала, но предполагала именно так.

– Не стали бы Вы мне ничего показывать, если бы не были уверены, что у меня получится! – вдруг вырвалось у нее.

Тонкие губы Лорда вновь дернулись в легкой усмешке, от которой девушка вся похолодела.

– Скажи, не ломала ли ты ногу в доме Лестрейнджей несколько лет назад? – совершенно неожиданно поинтересовался он.

Белла с изумлением на него посмотрела.

«Откуда он знает?» – испуганно подумала она.

– Ломала… – неуверенно произнесла Белла, все еще не понимая, к чему такой вопрос. – И тогда какой-то волшебник ее выле… а-а… – Белла посмотрела на Темного Лорда, на сей раз, не успев скрыть своего ужаса. – Простите, я Вас не узнала. Было темно… и… я… не разглядела Вашего лица, – пролепетала она, очень надеясь, что такая забывчивость не сильно его оскорбит.

Но оскорбленным он, вроде бы, не выглядел, только продолжал смотреть все тем же любопытно-изучающим взглядом.

«Так вот, чего он пялился всю дорогу!» – догадалась Белла. – «Думал, наверное, я это или не я. И надо ж было ему меня запомнить! Хотя… кто знает? Наверное, великие волшебники отличаются хорошей памятью».

– Тренируйся в помещении, чтобы никто посторонний не увидел Черную метку раньше времени, – назидательно предупредил он, и, сделав неуловимое движение палочкой, вернул небу его прежний вид.

Затем Волан-де-Морт двинулся навстречу Белле, протягивая руку, чтобы трансгрессировать вместе с ней назад в особняк. Коснувшись его пальцев, девушка снова почувствовала в теле легкую дрожь, но это уже был не страх.

***

Уже спустя несколько минут потрясенная всем произошедшим она рассказывала о случившемся не менее потрясенным друзьям.

– Значит, Темный Лорд поручит нам какое-то очень важное дело! – восторженно проговорил Рабастан, возвращаясь к подслушанному ранее разговору.

– И зачем-то показал Белле это заклинание… – задумчиво заметил Крауч.

– Вероятно, оно нам пригодится! – сделал Рабастан очевидный вывод.

– А вдруг он отправит Беллу одну? – предположил Рудольфус.

– Не отправит! – сразу же опровергла она эту мысль. – Думаю, он не воспринял меня всерьез, и всю дорогу недоумевал, почему идиот Руквуд привел меня, а не Крауча.

– Не стал бы он с тобой возиться в таком случае… – возразил Рудольфус. – А насчет того, ты ли была той девочкой четыре года назад, он мог бы спросить и сразу. Странно, что его вообще это заинтересовало.

– Вот именно! – подхватила Белла. – Еще этот Руквуд наврал про меня с три короба!

– Ну далеко не обо всем он наврал, – возразил Крауч, – ты и вправду хорошая волшебница, просто Волан-де-Морт об этом пока не знает, но скоро узнает. И потом, Руквуд сказал, что бесполезно давать задание кому-то одному из нас, потому что подключатся все, значит, и задание даст на четверых.

– Только вот, что это будет… надеюсь, что-то интересное, – мечтательно протянул Рудольфус.

– И после этого мы тоже станем Пожирателями смерти, – с энтузиазмом продолжил Крауч.

Но время шло, а ничего не происходило. На статью Аллена Пожиратели никак не отреагировали и, по-прежнему, оставались в тени. Обстановка в доме Лестрейнджей никак не менялась, толпы приспешников Волан-де-Морта продолжали посещать особняк, но все самое важное обсуждалось за закрытой дверью, куда Белле, Барти и Лестрейнджам все еще не было входа. Они были уверены, что этим же летом их примут в состав Пожирателей, и у каждого на руке появится Черная метка, но, к их огромному разочарованию, этого не произошло. Разыскав Руквуда, они попробовали выяснить, не передумал ли Темный Лорд на их счет. Но тот лишь уклончиво призвал их к терпению.

Мистер Лестрейндж тоже хранил непоколебимое молчание, а миссис Лестрейндж вдруг стала какой-то беспокойной и раздражительной, впрочем, никто не обратил на это особого внимания.

***

Однажды ночью Белла проснулась от глухого стука в дверь своей спальни. Перепугавшись, она резко приняла сидячее положение и схватила с прикроватной тумбочки волшебную палочку.

– Беллс! – услышала она приглушенный голос Рудольфуса, продолжающего ладонью барабанить в дверь. – Ты там дрыхнешь, что ли? Немедленно вставай!

Решив, что случилось нечто ужасное, она вскочила с постели и кинулась открывать.

– Что? – в ужасе спросила она, щурясь от яркого света, бьющего из коридора.

На пороге стояли братья Лестрейнджи и Крауч, взъерошенные и в пижамах. У Рудольфуса был бодрый вид и горящий взгляд. Барти и Рабастан, наоборот, выглядели заспанными и перепуганными.

– Тебя не добудишься! – возмущенно бросил Рудольфус. – И так кучу времени потерял, пока поднимал этих! – он раздраженно мотнул головой в сторону ничего не понимающих брата и друга.

– Да что случилось-то?!

– Надо поговорить, но только не посреди коридора, – коротко ответил Рудольфус, оглядываясь.

– Идемте на чердак, – тут же предложил Рабастан.

– Какой чердак?! – вознегодовал Рудольфус. – Да мы весь дом перебудим, пока туда доберемся! Давайте у Беллы в комнате, раз уж мы здесь.

– Ты что! – возразил Крауч. – А если кто-то нас увидит? Подумают невесть что!

– Да никто нас не увидит! – отмахнулся Рудольфус и решительно зашел внутрь.

Белла едва успела посторониться. Остальные последовали его примеру.

– Родители обсуждают задание Лорда. Я проходил мимо их комнаты и услышал. – объявил Рудольфус.

– Что? – ахнул Рабастан. – Ты подслушивал?!

– Нет! Я бросил прослушку Барти им под дверь.

Лицо Рабастана выражало шок, вызванный неблаговидным поступком брата.

– А откуда она у тебя? – возмутился Крауч.

– Это не важно! Аудире!

И тут сразу же стало понятно, почему Рудольфус поднял такой кипиш. Супруги сильно скандалили, и причиной ссоры было, очевидно, то самое мифическое задание.

– Ну не может быть, чтобы он ничего не говорил тебе, Реджис! – миссис Лестрейндж отчаянно пыталась уличить супруга во лжи.

– Ничего, честно! – оправдывался тот. – Возможно, он и сам еще окончательно не решил, что это будет.

– Хорошо! – силилась миссис Лестрейндж взять себя в руки. – Просто скажи, опасно это или нет?

– Да не знаю я! – выкручивался припертый к стене муж.

– То есть, тебя не волнует, что твоих детей посылают на смерть?

Дети в другом конце дома испуганно переглянулись.

Тем временем, мистер Лестрейндж, осаженный замечанием жены, решил прибегнуть к более внятным аргументам.

– Я правда не знаю, что это за задание, – проговорил он, на сей раз, очень твердо, – но дети должны с ним справиться, они уже достаточно взрослые.

– Допустим, тебя не интересуют собственные сыновья, – холодно проговорила миссис Лестрейндж, не удовлетворившись таким ответом. – Но что я скажу миссис Блэк и миссис Крауч? Они доверили нам своих детей, а мы во что их втянули?!

– Во-первых, не мы, – терпеливо объяснял мистер Лестрейндж, – они сами пришли на встречу в Хогсмид и сами приняли решение стать Пожирателями смерти.

– Но они же НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ!!!

Белла еще никогда не слышала, чтобы эта блещущая врожденным и приобретенным аристократизмом женщина до такой степени теряла самообладание.

– Но уже вполне в состоянии отвечать за себя! – мистер Лестрейндж тоже повысил голос. – И я не могу тебе ничего обещать, но уверен, что ОН никогда бы не стал рисковать жизнью наших детей! Темный Лорд приказал Руквуду найти ему самых лучших юных волшебников, а не овец на заклание. Он сделал на них ставку и уверен, что они справятся!

– Реджис, ты прекрасно знаешь, как я к нему отношусь, – миссис Лестрейндж слегка смягчилась. – Но не переоценивает ли он их возможности? Ведь они еще совсем дети!

– Никакие они не дети, Вэнни. – спокойно отозвался супруг. – Я прекрасно помню себя в шестнадцать лет. Это уже вполне готовая личность, способная справляться с трудностями. К тому же, их четверо. С ними Барти, а ты знаешь, что он очень умен. Белла тоже талантливая девочка, она не теряется в сложных ситуациях, и на нее можно положиться. В своих сыновьях я, тем более, уверен. Не забывай о том, что им выпала огромная честь, и если все получится, они заслужат уважение и доверие Темного Лорда, о которых многие не смеют и мечтать! А если даже и потерпят неудачу, неужели ты полагаешь, что мы не сделаем все возможное, чтобы вытащить их из беды?

Миссис Лестрейндж молчала.

– Вэнни, ты думаешь, я не боюсь за них? – сдался он, наконец. – Очень боюсь. Но мы должны через это пройти. Поверь мне, все обойдется.

Но миссис Лестрейндж продолжала причитать, сетовать на неизвестность и напоминать мужу, что риск все равно огромен. Мистер Лестрейндж то поддавался ее беспокойству, то снова становился непоколебим. Когда стало понятно, что разговор подходит к концу, Рудольфус снял заклинание, и голоса стихли.

– И опять ничего не ясно, – констатировала Белла, насуплено сложив руки на груди. – Раз уж ваши родители ничего не знают, то, наверное, не знает никто.

– А вы думаете, задание и правда может быть смертельно опасным? – сглотнув, поинтересовался Рабастан.

– Да нет, – поморщился брат. – Ты, что, мамашу не знаешь? Вечно она себя накручивает на пустом месте.

– Но что же нам делать? – недоумевал Крауч. – Просто ждать?

– Ждите, – посоветовала Белла. – И, лучше всего, где-нибудь в другом месте, отличном от моей спальни.

С этими словами она стала теснить друзей к выходу.

– И молитесь, чтобы никто вас не увидел. Если что, сами будете оправдываться!

– Кстати, классная пижама, Беллс, – с двусмысленной улыбочкой заметил Рудольфус, последним исчезая в дверном проеме. – Очень патриотично!

– Ага, спокойной ночи, – бросила она в ответ, и захлопнула дверь у него перед носом.

Белла бросила взгляд на старинное резное зеркало гоблинской работы. Оно явно не сочеталось с ее заспанным отражением, взъерошенными волосами, распавшимися на кривой пробор, и измятой изумрудной пижамой с неправильно застегнутыми пуговицами

«Да и плевать!» – вдруг решила она, дерзко тряхнула головой, откидывая волосы назад ничуть не хуже девушки с рекламных фотографий волшебного шампуня, и с удовольствием повалилась на свою кровать, предвкушая долгий крепкий сон.

***

Вне зависимости от того, чем все кончится, Белла решила разучивать заклинание, которое ей показал Волан-де-Морт. Мистер Лестрейндж, узнав об этом, выделил под тренировки огромную еще неотремонтированную залу, где было достаточно пространства для того, чтобы Черная метка получилась удовлетворительного размера.

Темный Лорд не соврал. Заклинание действительно оказалось не из легких, и через неделю-другую Белла начала впадать в отчаяние. Она выполняла все в точности, но ничего не получалось. Тогда девушка попробовала прибегнуть к помощи Пожирателей, но те, к ее удивлению, не имели ни малейшего понятия о том, что это за заклинание, и как его выполнять. Один желчный тип по фамилии Долохов и вовсе высказал мысль, что такого заклинания не существует, и «девчонка» что-то придумывает. Это разозлило Беллу еще больше, и она с утроенной силой кинулась на борьбу с непокорными чарами, но, честно говоря, и сама бы поверила, что заклинания не существует, если бы не видела его собственными глазами. Она уже была готова расспросить Лорда лично, но ей сообщили, что он отбыл куда-то за границу и сколько там пробудет, неизвестно.

– У темной магии есть свои особенности, – сообщил мистер Лестрейндж, сидя с закатанным рукавом и вытянутой рукой, пока Белла старательно перерисовывала Черную метку с его предплечья на пергамент, надеясь, что, тем самым, сможет точнее ее себе представлять, когда произносит заклинание. – Ты не можешь подходить к ней также, как к обычной.

Белла немедленно отвлеклась от своих каракуль и с удивлением посмотрела на собеседника.

– Темная магия – это особое состояние сознания, – пояснил он. – Как бы это сказать получше… нужно всецело отдаться тому негативному чувству, которое сулит то или иное заклинание. Например, чтобы применить Империус, надо изо всех сил захотеть завладеть волей человека, получить от этого удовлетворение, понимаешь? Иначе ничего не выйдет. Ты думаешь, из-за чего такое количество волшебников категорически не приемлют темные искусства? Не только из-за их разрушительных последствий, но и из-за того, что происходит с самим темным магом. Ему постоянно приходится стимулировать у себя негативные эмоции, что плохо отражается на его духовном состоянии.

Белла озадачилась. Но вовсе не от того, что опасалась за свое духовное состояние. Трогательные утверждения подобного рода она никогда не воспринимала всерьез, считая их антинаучными. Но что ее действительно озадачило, так это то, какие чувства может вызывать гигантская зеленая блямба в небе. Максимум, что можно было из нее извлечь, так это сомнительное эстетическое удовольствие, что, скорее всего, не имело к темной магии никакого отношения. Тем не менее, выбора не было. Не справиться с заданием Лорда было нельзя.

«Надо было спросить его, для чего это заклинание вообще нужно! – злилась она на себя. – Тогда, возможно, мне было бы легче понять, как его сотворить».

Каникулы подходили к концу и, во что бы то ни стало, нужно было успеть до отъезда в Хогвартс, потому что там тренироваться не будет никакой возможности.

Белла с ужасом думала обо всем этом, сидя посреди комнаты прямо на полу, не заботясь о новой мантии из великолепного атласа, уже порядком измятого и перепачканного в пыли. Девушка тупо пялилась в стену, мысленно кляня и себя, и Лорда, и даже Рудольфуса, который уже незнамо сколько сидел в углу залы в притащенном им откуда-то мягком кресле и лениво наблюдал за ее безрезультатными попытками вызвать Черную метку. Неизвестно, что пробудило в нем такое любопытство к ее учебе. Вероятно, ему просто было больше нечем заняться. Крауч уже давно вернулся к себе домой, а Рабастан корпел над дополнительным заданием по Трансфигурации, которое Макгонагалл выдала ему в наказание за слабую успеваемость.

– А тебе не кажется, что если ты повторила заклинание сто раз, и ничего не произошло, то пора бы сменить тактику? – наконец, саркастически заметил Рудольфус.

Белла бросила на источник бесплатных советов гневный взгляд. Неужели и так не было понятно, что она перепробовала все, что возможно?

– Ты говорила, отец сказал тебе что-то о негативных эмоциях, – продолжал он, как ни в чем не бывало. – А ты не пробовала разозлиться?

– Я прямо сейчас злая, если ты не заметил! – процедила Белла сквозь зубы.

– Хм… – задумался Рудольфус. – А как насчет других негативных эмоций?

– Это каких же? – еле сдерживая себя, поинтересовалась Белла.

– Ну, например, злорадство, ощущение собственного триумфа. Представь себе, как взбесится Долохов, если ты научишься этому заклинанию.

– Ничего он не взбесится!

– Еще как взбесится! – настаивал Рудольфус. – Почему, ты думаешь, он не поверил тебе?

– Потому что даже мне кажется странным то, что Волан-де-Морт поручил мне выучить это заклинание. Наверное, хотел поглумиться, когда я без толку убью на него все лето.

– А вот и нет! – с уверенностью возразил Рудольфус. – Ты вообще знаешь, кто такой Долохов?

– Откуда мне знать? – проворчала она. – Это ты все про всех знаешь, но ничего не рассказываешь!

– Так вот! Он один из ближайших соратников Темного Лорда, и, подозреваю, его ужасно взбесило, что Лорд доверил что-то тебе, а не ему.

Белла призадумалась. Долохова она сразу же невзлюбила, и, как ей показалось, он ее тоже. Вообще, этот человек крайне высокомерно обходился с теми, кого считал ниже себя по статусу. И разве стал бы он завидовать какой-то девчонке, которую еще даже не приняли в Пожиратели?

– Я тебе отвечаю! – продолжал Рудольфус гнуть свое. – Когда Долохов узнает, что все это правда, он позеленеет ничуть не меньше этой твоей морды в небе! Я думаю, всех Пожирателей ужасно бесит то, что они до сих пор сидят без дела, в то время как Темный Лорд собирается поручить какое-то важное задание нам. А мы ведь даже не входим в их число!

Его пламенная речь делала свое дело, и Белла постепенно стала соглашаться. Она тоже замечала, что в последнее время Пожиратели (правда не все) стали вести себя менее любезно и даже грубовато. Ее это постепенно начинало раздражать.

Наконец, Рудольфус добился своего, и Белла охотно представляя обескураженное выражение лица Долохова в момент, когда они блестяще справятся с заданием Темного Лорда, встала с пола, выбросила вверх руку с волшебной палочкой и победоносно крикнула:

– Мортмордре!

Из палочки вырвалась струйка зеленого света, и под потолком образовалось столь вожделенное изображение. Белла замерла, не сразу поверив в то, что, наконец, у нее что-то получилось. Черная метка была всего футов шесть длиной и довольно бледная, но, по крайней мере, это уже хоть что-то!

Рудольфус вскочил с кресла и подбежал посмотреть.

– Эффектная хреновина, – высказал он свою оценку.

– Это еще что! Та, что сотворил Темный Лорд, была футов пятьдесят, не меньше, и аж вся переливалась! – проговорила Белла, радостно и, вместе с тем, критически оглядывая свое произведение.

– Нужно это отметить! – прибавила она, чувствуя себя ужасно измученной. – Пошли в Косой переулок. Там открылся какой-то новый паб. Мне Малфой все уши прожужжал, говорит, что это обалденное место. Надо бы проверить.

Неравная борьба за равенство

В течение следующей недели Белла довела Черную метку до ума. Та теперь была достаточной яркости и занимала практически весь потолок залы. Удовлетворившись полученным результатом, девушка с чувством выполненного долга отправилась домой.

– Трисси, чем ты там занималась все лето? – обиженно поинтересовалась миссис Блэк, когда дочь, наконец, переступила порог родного дома, вернее сказать, камина.

– Мама, я выучила столько новых заклинаний! – радостно солгала Белла, приветственно целуя ее в щеку.

– Почему ты не могла выучить их тут? – не унималась все еще недовольная мать.

Белла стала быстро соображать, чего бы наплести, поскольку не могла сказать, что разучивала темномагическое заклятие по заданию предводителя Пожирателей смерти со строгим наказом, чтобы раньше времени никто из посторонних его не видел.

– Мистер Лестрейндж учил нас, – выкрутилась она, намекая на то, что ее собственный отец был вечно занят, и никогда не стал бы всерьез заниматься обучением детей. – Мама, представь себе, как удивятся преподаватели, когда увидят, сколько всего я выучила за лето!

– Все равно могла бы заглянуть хоть на недельку, – заметила Друэлла, но ее тон немного смягчился.

Чуть ли не в последний день каникул Белла отправилась в Косой переулок, чтобы купить все необходимое к школе. Сестры решили составить ей компанию: Нарцисса, потому что очень любила Косой переулок и, к тому же, не отходила от Беллы ни на шаг с тех пор, как та вернулась, а Дромеда охотилась за новой книгой своей любимой писательницы, вышедшей накануне.

«Черт бы побрал эту Фриду Фишер и ее неуемную фантазию!» – раздраженно подумала Белла, когда они пристроились в конец длинной очереди во «Флориш и Блоттс», тянувшейся аж с улицы.

В витрине магазина висел гигантский плакат, на котором была нарисована миловидная волшебница с волосами пшеничного цвета, овальным лицом и кокетливо-раскосыми зелеными глазами. Она держала свою волшебную палочку над котлом, внутри которого спиралью закручивалось фиолетовое варево. А чуть ниже все тем же загадочным лиловым цветом мерцала гигантская витиеватая надпись: «Добро пожаловать в мой мир!»

Белле было абсолютно неинтересно, что все это значит, и какова очередная сюжетная линия у этой безумной графоманки, но Дромеда все равно стала рассказывать.

– Это история о девушке-волшебнице, которая влюбляется в магла!

– Да неужели? – не удержалась Белла от язвительного замечания. – За последние десять лет так ничего и не поменялось?

Цисси, которая всегда была солидарна со средней сестрой, захихикала.

– Зря смеетесь! – пророчески заметила Дромеда. – Сейчас эта тема очень популярна. Особенно, после того, как вышло интервью отца Маландры.

Белла скривилась. Меньше всего ей сейчас хотелось вспоминать о той гнусной статье. Эх, знала бы сестрица о планах Темного Лорда, и о том, что недолго осталось таким как Фишер и Аллен терроризировать людей своими губительными идеями! И, хотя, Пожиратели пока затаились, Белла свято верила в то, что у Волан-де-Морта припасен гениальный план, а медлит он лишь потому, что подходящий, с его точки зрения, момент еще не назрел.

– Неужели? – вновь поинтересовалась Белла, но, на сей раз, удивляясь искренне.

– Да! – восторженно подтвердила Дромеда. – Очень многие на стороне Аллена!

– А вот и нет! – с жаром возразила Цисси, и ее губки даже задрожали от гнева. – Мама с папой были ужасно расстроены!

– А весь прогрессивный волшебный мир поддерживает Аллена! – яростно стояла Дромеда на своем.

– Все прогрессивные идиоты, – поправила Белла, только сейчас осознав, что за время своего добровольного затворничества в доме Лестрейнджей она много узнала о Пожирателях, но не имела практически никакого понятия о тенденциях в волшебном мире в целом.

Во время работы над заклинанием она даже газет в руки не брала и теперь была не готова поверить в то, что у Аллена есть много сторонников.

Дромеде ремарка не понравилась, и, по своему обыкновению скривив губы, она заносчиво продолжала:

– И вовсе не идиоты! Лонгман, Грей, Миллер…

– И кто же они такие? – бесцеремонно перебила Белла. – Впервые слышу.

– Волшебники!

– Грязнокровки?

– Если они рождены маглами, это еще не значит, что они не волшебники!

– Я этого не говорила. Просто, какое мне дело до мнения каких-то Греев и Миллеров? Что они сделали для магического сообщества? Может, изобрели новые заклинания? Или еще какие заслуги имеют? С чего они решили, что вправе диктовать другим магам, как им жить?

– А что сделали Блэки? – взвизгнула Дромеда, теряя самообладание.

Белла многозначительно закатила глаза, даже не зная с чего начать перечисление всевозможных заслуг древнейшего рода.

– Бабушка Араминта, к примеру.

– Ее изуверские законы так и не были приняты! – яростно отбрила Дромеда.

– Финеас Найджелус Блэк – директор Хогвартса! – пришла на помощь Цисси.

– А Арктурус Блэк II много лет возглавлял больницу святого Мунго, изобрел десятки исцеляющих заклинаний, а также легочный эликсир, который до сих пор широко используется. Странно, что как будущий целитель ты этого не знаешь, – язвительно прибавила Белла.

Дромеда еще на третьем курсе определилась с профессией. Тогда на пике популярности был роман под названием «Ясмин Кали» за авторством все той же Фриды Фишер. Ясмин Кали – юная целительница, разумеется, была умна не по годам и каждый божий день спасала чью-нибудь жизнь до тех пор, пока ее очередная жертва, то есть, пациент, не оказался смертельно болен никому неизвестным недугом, при этом, разумеется, он был наделен неземной красотой, заставившей Ясмин втрескаться в него по уши и изобрести-таки необходимое лекарство. Одним словом, жили они потом долго и счастливо.

Родители выбор Андромеды одобрили. Целитель – профессия благородная и, можно даже сказать, аристократическая. К тому же, учитывая хорошие познания в зельеварении и травологии, дочь имела все шансы ею овладеть.

– Я об этом знаю, – не менее язвительно ответила Дромеда. – Но, если человек ничего такого не изобрел, это не значит, что у него нет чувств!

– А кто запрещает ему иметь чувства? – ахнула Белла. – Пускай себе имеет на здоровье! Никто же ему не препятствует жить так, как он хочет. Стоит какому-нибудь маглу проявить самые захудалые магические способности, его сразу же находят и приглашают в Хогвартс! Но вместо того, чтобы быть благодарными за предоставленные им совершенно бесплатно блага, они пытаются лезть в наш мир и диктовать свои условия, еще и выставляют все так, будто бы их ущемляют! Вот сделали бы сначала что-нибудь полезное, тогда бы и качали права!

– А что полезного сделали вы двое?! – разозлилась Дромеда.

– Ничего! – отрезала Белла. – Потому и не лезем ломать вековые устои!

Их разговор на повышенных тонах заставил стоящих рядом людей оборачиваться, что для Дромеды и Цисси не имело никакого значения, а вот для Беллы в свете последних событий лучше было не привлекать излишнего внимания к своей гражданской позиции.

– Не стоит нам из-за этого ссориться, – решила она дать задний ход.

Дромеда поджала губы, но ничего не возразила.

Тем временем, очередь продолжала продвигаться крайне медленно. В итоге решено было оставить старшую сестру возле книжного, а младшим продолжить поход по магазинам, пока те не закрылись. На всякий случай, Белла отдала Дромеде свой список учебников и вместе с Цисси отправилась к Мадам Малкин. По дороге она стала расспрашивать ее обо всем, что происходило дома этим летом, да и в магическом мире вообще. Ведь мама поддерживала тесные связи со многими волшебными семьями. К счастью, Цисси не подверглась пагубному влиянию старшей сестры и не питала болезненной любви к глупым романам Фишер. Напротив, со скуки она жадно собирала все магические новости, читала газеты и уговаривала маму брать ее с собой, когда та отправлялась в гости. Так что у нее скопилось много информации по интересующему Беллу вопросу, и с ее слов удалось выяснить, что дела обстоят следующим образом:

Статья Аллена произвела фурор. Многие чистокровные волшебники были оскорблены до глубины души и все как один сетовали на отсутствие каких-либо решительных ответных действий. Что же касается той части магического сообщества, которая питала лояльность к маглам, то там мнения разделились. У Аллена появились радикальные поклонники, считающие, что поднять эту тему «давно пора», и противники, заявляющие, что перемены нужны, но подходить к ним надо осторожно и постепенно, а резкие шаги приведут к непредсказуемым социальным последствиям. Само собой, была и третья группа тех, кто не интересовался сутью вопроса, но заранее выступал против любых действий, могущих спровоцировать общественные волнения и конфликты.

Позже, осмысливая этот разговор, Белла пришла к выводу, что мир вполне созрел для появления такой силы как Пожиратели смерти, и, как минимум, треть магического населения, вероятно, их поддержит. Противоборствующая сторона, конечно, тоже выглядела внушительно, но, в конце концов, что могут жалкие грязнокровки, полукровки и прочие недомаги сделать с хорошо организованной группой умелых чистокровных волшебников?

Своими новыми соображениями она поделилась с друзьями, едва только они вошли в свободное купе Хогвартс-экспересса и наложили на дверь заклинание «Оглохни».

– Что-то будет! – возбужденно рапортовал Рабастан. – Ты бы видела, что сейчас творится у нас дома! Все на взводе! Все ждут от Темного Лорда приказа! Он только вчера вернулся из своей поездки и дал понять, чтобы Пожиратели были начеку!

– А мы, как назло, уезжаем в Хогвартс и все пропустим! – с досадой воскликнула Белла.

– А как же задание Темного Лорда? – обеспокоенно спросил Крауч.

– Да не будет никакого задания, – мрачно вздохнула она. – Мы ведь теперь не сможем отлучиться из Хогвартса до зимы.

– А что, если задание будет касаться Хогвартса… – загадочно произнес Рудольфус.

– Но что мы можем сделать в школе? – скептически возразила Белла. – Да еще и под носом у Дамблдора. Может, Темный Лорд хотел дать нам задание, да передумал? Мало ли, что произошло с ним в поездке.

– Или оно будет вовсе не таким, как мы полагали… – продолжил Крауч эту неоптимистичную мысль. – Например, нам скажут вербовать новых сторонников. Как Руквуд. Будем собирать учеников в этой жуткой развалине и рассказывать о том, как здорово быть Пожирателем смерти.

– О не-ет! – простонала Белла. – Я не буду этого делать! Ненавижу собрания!

– А зачем же тогда она выучила то странное заклинание? – возразил Рабастан.

– Ну, не знаю… для того, чтобы произвести впечатление на новичков, может быть, – предположил Крауч. – Сами посудите. Это всего лишь изображение. Ну какой от него еще толк? Руквуд показывал нам метку у себя на руке, а Белла будет показывать на потолке.

– Не буду я ничего никому показывать! – обиженно заявила она. – Не для того я убила все лето, чтобы распинаться перед этими балбесами! Пусть верят на слово! – она скрестила на груди руки и сурово уставилась в окно.

Белла очень надеялась на то, что Темный Лорд поручит им какое-нибудь интересное задание, может быть, даже решающее для их общей борьбы, а тут такое разочарование!

Вдруг в дверь купе постучали, и все четверо пассажиров вздрогнули.

– Крауч тут? – неуверенно спросил протяжный гнусавый голос из коридора.

– Тут! – отозвался Барти и, сняв заклинание, отворил раздвижную створку.

В купе зашел семикурсник. Высокий сутулый очкарик с маленькими глазками, делающими его немного похожим на крота, облаченный в форменную мантию Когтеврана. Белла и Барти хорошо его знали, поскольку он был одним из старост.