Текст книги "Бархатные мечты"

Автор книги: Елена Озерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Отметим выход моей статьи!

– Вышла статья? Поздравляю! Большая?

– Огромная!

– И где?

– К сожалению, в «Мегаполисе».

– Почему «к сожалению»?

– Желтая пресса. А больше никуда пристроить не удалось.

– Да? И о чем статья? – Кира почувствовала что-то неладное.

– Интервью с Куприяни.

– Вы его все-таки опубликовали? – Кира с испугом посмотрела на него.

– А что тут такого? Если материал написан, он должен быть опубликован – такая у меня работа.

– Что же теперь будет?

– А что, собственно, вас так пугает? Все в порядке, Кира, милая моя! Мойте руки и давайте праздновать!

Часа через два они уже мирно сидели на диване и смотрели телевизор. Кира прислонилась щекой к Митиному плечу, он осторожно обнял ее и переменил позу, чтобы ей устроиться поудобнее. Кире было очень хорошо. Ей уже давно не было так спокойно, хорошо и уютно.

– Боже мой, я так устала сегодня, – пожаловалась она.

– Что-то случилось? – Митя нежно погладил ее по волосам.

Кире так хотелось поделиться с ним сегодняшними неприятностями, но она сдержалась. В конце концов, Женины дела касаются только Андрея и Жени. Хотя, может быть, Митя что-нибудь знает про ту таинственную женщину? Нет, спрашивать нельзя. Зачем перемывать белье на людях? Женя сама во всем разберется. Поэтому Кира промолчала и только крепче прижалась щекой к Митиному плечу. Но Митя что-то понял. Он легонько сдул непослушную прядку с Кириного виска и тихо сказал:

– Все будет хорошо. Я вам обещаю!

Кира улыбнулась. «Все будет хорошо».

Она совсем расслабилась и, кажется, уснула. Очнулась она через какое-то время от того, что ее перенесли с дивана на кресло:

– Что такое? – Она взглянула спросонья на стенные часы. Двадцать минут первого. Митя разобрал диван и сейчас стоял над ней, виновато улыбаясь:

– Простите, что разбудил вас. Вы так хорошо спали, мне жалко было вас тревожить.

Кира со сна никак не могла понять, в чем дело.

– Митя, вы куда?

– Домой. Уже поздно.

Однако он стоял над ней, не двигаясь, и так же виновато улыбался. Кира вдруг поняла, что ей совсем не хочется, чтобы он куда-то уходил. «Это крымское вино – коварная штучка», – мелькнуло в голове. Но Митя был страшно мил.

Не совсем отдавая себе отчет в своих действиях, Кира протянула вперед руки. Митя слегка наклонился над ней, она обняла его за шею и поцеловала – легко, едва коснувшись губами. Он ответил осторожно, словно боясь поверить в это чудо, потом настойчивее… Сначала он был чуть нерешителен, будто ожидая отпора, но постепенно становился смелее, свободнее. Он подхватил ее на руки.

Кира ощутила, что ее сердце колотится как сумасшедшее совсем близко от его сердца. Дыхание ее перехватило, она еще крепче обняла его за шею, прижалась к нему, обмякла. Ей давно этого хотелось: сколько раз она безотчетно представляла себе, как это могло бы произойти. Кира лежала в Митиных объятиях, оказавшихся неожиданно сильными, охваченная внезапной страстью, которая передалась от него к ней. Поцелуй их продолжался целую вечность, и Кира слабела от желания, горячившего кровь. Господи, и как она могла подумать, что с этой стороной жизни покончено навсегда! Это было так прекрасно. Такое же желание – это она знала наверняка! – жгло и его.

Митя шептал что-то невнятное, его руки сжимали ее все крепче.

– Как я ждал этого! – простонал он. – Как ждал…

Он наклонился и положил ее на диван, придерживая рукой ее откинутую голову. Оба они не ощущали ничего, кроме накатившего на них неодолимого желания. Позабыв обо всем, Кира бесстыдно прижималась к нему, погрузив пальцы в его шелковистые волосы и чуть-чуть царапая его. В ответ он только стонал от наслаждения. Их губы, их руки, тела, ощущения слились под действием неподвластной им силы. Слишком долго они не позволяли себе этого.

Внезапно Митя слегка отодвинулся и посмотрел на нее с такой нежностью, что у Киры защемило сердце. Она протянула к нему руки.

– Я так давно мечтал об этом, – Митин голос был похож на шуршание шелка, так же тих и нежен, – я часами не мог заснуть, представляя, как все произойдет… Я люблю тебя… Я так тебя люблю!

Рука его опустилась к ней на грудь, обхватив ее со всех сторон. Большим пальцем он нашел сосок и стал ласкать его мягким поглаживающим движением. Тело Киры стало с безудержной быстротой наполняться огнем, это почти мучительное ощущение заставило ее изогнуться, чтобы освободиться от этого сладкого бремени. Ей было трудно дышать, она застонала.

Кира положила ему руки на плечи, лаская напрягшиеся мускулы. Она была счастлива от того, что ее прикосновения доставляют ему столько радости. Потом ее пальцы снова зарылись в его изумительных на ощупь шелковых волосах, губы не отпускали его губ. Она все время ощущала, как стучит рядом его сердце.

Оба они были пойманы в сети взаимной страсти, и оба они были счастливы в этом плену, где действительность с ее проблемами оставила их: они чувствовали только друг друга.

Кира очнулась – должно быть, после глубокого сна. Мягкий свет очень раннего летнего утра просачивался сквозь занавески. Митя был рядом: он обнял ее сзади, будто прикрывая своим телом от всех невзгод внешнего мира.

Со стороны настоящая идиллия, печально подумала Кира. Для нее, во всяком случае, это очень коварная идиллия. Кира чувствовала на волосах еле ощутимый теплый ветерок – дыхание спящего Мити. Он совершенно расслабился во сне, руки его стали приятно тяжелыми. В комнате очень жарко, тела у обоих были слегка влажными от пота, хотя накрыты они лишь легкой простыней – должно быть, об этом позаботился Митя. Кира не помнила, как уснула. А он? «Долго ли он еще не спал этой ночью? – подумала Кира. – Интересно, о чем он думал?»

В памяти всплыла первая ночь с Грегом – здесь же, в этой комнате, на этом диване. Как давно это было! Неужели все опять повторится? Нет, она этого совсем не хочет!

Вместе с воспоминаниями к ней как бы вернулась способность рассуждать здраво. Она тихонечко, стараясь не потревожить Митю, высвободилась из его объятий, встала и пошла на кухню.

Что это было? Что она себе позволила? Усталость, Женькины проблемы, вино – все как-то сошлось вчера, и она сделала то, чего делать ни в коем случае не собиралась. Самое ужасное, что она снова отвечала страстью на страсть, ее тело не подчинялось рассудку, оно хотело, безумно хотело этого мальчика!

Кира сварила себе кофе – тройную порцию, очень крепкий, надеясь, что это приведет ее в чувство. Странно, но спать совсем не хотелось – она выспалась, хотя уснули они часа в три, не раньше. А сейчас – Кира взглянула на часы – семь. Через два часа на работу. И за это время она должна решить, как жить дальше.

Ясно одно: у их отношений нет будущего. Десять лет разницы. Она не настолько уверена в себе, чтобы решиться на что-то серьезное. Кроме того, Женин пример перед глазами. Если уж от молодой и красивой жены всего через пять лет брака муж ищет кого-нибудь на стороне, что говорить о них с Митей? Он опомнится гораздо раньше. Потом, она уже не сможет притираться к кому-то, что всегда необходимо в браке – слишком долго она жила одна. Итак, брак исключается начисто.

Другой вариант – остаться на какое-то время любовниками. Пока не надоест. Получить от жизни еще кусочек плотских радостей. Да, это, конечно, неплохо, но чем потом за эти радости расплачиваться? А расплачиваться придется в основном ей. Она вдруг поняла, что на грани того, чтобы всерьез сойтись с этим мальчиком. В таких делах тело не лжет. Но каково ей будет, когда она ему надоест и он уйдет к другой, помоложе его или к своей ровеснице? Пока он говорит, что любит ее, он сам в это свято верит. Но Кира-то знает жизнь куда больше!

Нет, расстаться нужно прямо сейчас. Эта ночь не должна иметь никакого продолжения!

Задумавшись, Кира потеряла счет времени. Когда она снова взглянула на часы, было уже четверть девятого. Она поднялась и пошла будить Митю.

Он лежал в той же позе, что и час назад, полуприкрытый простыней. Руки его так и остались лежать на том месте, где спала Кира. Она невольно залюбовалась его телом: широкие плечи, руки с рельефно выступающими под кожей мышцами… А кожа у него гладкая и нежная, как у ребенка. Невольно Кира ощутила приятную слабость внизу живота. Захотелось нырнуть обратно в постель, прижаться к нему всем телом…

Словно почувствовав ее взгляд, Митя пошевелился, повернулся на спину и открыл глаза. Увидев Киру, он улыбнулся и протянул к ней руки:

– Почему ты так далеко? Иди сюда!

– Уже пора вставать. – Кира проигнорировала этот призыв и даже отошла от дивана. – Мне через сорок минут выходить, так что поторопись. Я приготовлю завтрак.

Она поспешно ретировалась, почти сбежала на кухню – как в спасительное убежище. От кого она хотела спрятаться? От себя?

Потом они молча пили кофе. Кира не поднимала глаз от своей чашки, надеясь, что эта экзекуция скоро кончится. Наконец Митя не выдержал:

– Что-то случилось?

– Да нет, ничего.

– Я же вижу. Что-то не так?

– Все так. Только…

Вот он, подходящий момент, чтобы сказать ему, что их роман не может иметь продолжения. Только у Киры словно язык к гортани прилип, она не выдавила из себя ни слова.

– Только – что?

Кира усилием воли заставила себя заговорить:

– Видишь ли… Все было замечательно. Но давай на этом остановимся.

– Не понял. – Улыбка с Митиного лица постепенно сбежала. – Как это – «остановимся»?

– Больше между нами ничего не будет. То, что случилось в эту ночь… Ну… Случайность.

– Кира, что с тобой?

– Ничего. Я просто хочу сразу объясниться.

– Но я люблю тебя! Я без тебя просто не смогу… Особенно теперь, когда я… Когда мы…

Господи. Ну что же это такое! Кира опять заставила себя посмотреть Мите в глаза и твердо сказала:

– Но я тебя не люблю. Вот так!

Сказала и ужаснулась: все, назад пути нет! Митино лицо как-то сразу увяло. Он как будто сразу постарел. «Таким он будет лет через пятнадцать», – подумала Кира с невыносимой жалостью. И тут же пришла следующая мысль: «А я? Какой тогда буду я?» Нет, все правильно. То, что она сейчас сделала, – единственно возможный разумный выход. Она встала из-за стола:

– И пожалуйста, отдай мне Аленкины ключи. Я думаю, так будет правильно.

20

Они не договаривались встретиться сегодня, но, когда Нелли вышла из поликлиники, она сразу увидела Андрея. Он стоял и курил напротив выхода, чтобы видеть всех входящих и выходящих из здания. Заметив ее, отбросил недокуренную сигарету и быстро пошел к ней.

Они расстались только сегодня утром: Нелли ночевала у него после очередного вечера, проведенного в «Ностра вита» – что-то они зачастили в этот кабак. Ночь была бурной, после выпитого в ресторане джина с тоником было куплено шампанское. Потом… Стыдно вспоминать, что они вытворяли. То, что происходило между ними в постели, напоминало яростную схватку. Они как будто решили растерзать друг друга. Садо-мазохизм какой-то, когда наутро не хочется смотреть друг другу в глаза. Андрей рано поехал на работу, а она отправилась домой хоть немного поспать, у нее прием был во второй половине дня.

И сейчас Нелли не слишком обрадовалась этой встрече. Вообще отношения с Андреем были ей скорее в тягость. Кто они друг другу? Любовники? Наверное, так. Хотя любовник – от слова «любовь», а они этого слова никогда не произносили. Незачем. Странные любовники без любви. Точнее это называется «сексуальные партнеры». Несколько раз она ночевала у него дома, пару раз он у нее. Зачем Нелли это делала, она и сама себе не могла объяснить. Эти соития не приносили ей ни радости, ни удовлетворения, она словно провалилась в тяжелое забытье, из которого никак не могла выкарабкаться. И тем не менее они продолжали встречаться.

Сделав над собой усилие и не выказав неудовольствия, Нелли стояла и ждала, пока Андрей подойдет. Навстречу ему идти не хотелось.

– Привет! Что-то ты сегодня поздно. – Он не поцеловал ее в щеку, как обычно, да она ее и не подставила.

– Привет. Больных много было. – Она взяла его под руку, и они медленно пошли по направлению к Триумфальной площади.

– Жутко устала!..

– Сочувствую…

– У тебя что-нибудь случилось?

– С чего ты взяла?

– Мы, кажется, не договаривались сегодня встречаться. Если уж пришел, значит – случилось.

– Не знаю, стоит тебе говорить или нет…

– Да уж выкладывай. Что-нибудь с этой вашей книгой?

– Нет, мы же отказались. С тех пор никаких звонков от них. Дело, похоже, заглохло.

– Тогда что?

– Понимаешь, неожиданно приехала с дачи жена…

– Ну и?..

– Она поняла, что сегодня ночью я был не один.

Нелли взглянула Андрею прямо в лицо. Он был явно расстроен, однако держался неплохо. На напуганного мужа не слишком похож, глаза по крайней мере не бегают. Она ожидала худшего. Он достал из пачки еще одну сигарету и закурил на ходу. Жалко его не было, но ситуацию требовалось как-то прояснить. Она деловито сказала:

– Так… По каким признакам? Хотя что я спрашиваю… Нормальная жена измену мужа кожей чует.

– Она и почувствовала… кожей.

– Значит, улик мы не оставили?

– Кроме шампанского – никаких.

– Это косвенная улика.

– Ты прямо как юрист.

– Я просто думаю, что делать. Ты признался?

– Нет, конечно.

– Правильно. В таких случаях отпираются до последнего.

Они молча дошли до Триумфальной. У Театра сатиры Андрей остановился.

– Ты сейчас куда?

– Домой. – Нелли слегка удивилась вопросу. – Я хочу выспаться.

Она направилась к троллейбусной остановке. Он пошел за ней. Нелли повернулась и серьезно посмотрела ему в глаза:

– Не стоит меня провожать!..

Он хотел сказать что-то, но она сделала рукой запрещающий жест и быстро добавила:

– Я думаю, после сегодняшнего случая наши отношения прекратятся, разве нет?

– Мне надо с тобой поговорить, – Андрей словно не расслышал ее последней фразы. – Пойдем в «Аквариум».

– Ну… – Она заколебалась.

– Я тебя очень прошу.

– Ладно, – сдалась Нелли. – Только ненадолго.

Они сели за столик того же открытого кафе, где сидели в тот день, когда он в первый раз встречал ее после работы. Опять взяли пива.

– Ты хотел мне что-то сказать?

Андрей некоторое время вертел в пальцах пустой бумажный стаканчик, словно не решаясь заговорить. Потом вдруг пристально посмотрел на нее:

– Скажи честно, как ты ко мне относишься?

Такого вопроса она не ожидала:

– В смысле?

– Я тебе хоть немного нравлюсь?

Она усмехнулась:

– Иначе бы я не легла с тобой в постель.

– Правда?

– Правда.

Это не было правдой: она легла с ним в постель, чтобы вытравить из сердца, из души, из печенок другого мужчину, но ему об этом знать необязательно.

– Только нравлюсь, не больше?

– Не понимаю, зачем ты спрашиваешь.

– Я и сам себя не понимаю. Я всегда был уверен, что люблю свою жену. Любовь с первого взгляда. Когда мы познакомились, у меня была невеста, у нее был жених – и вдруг все исчезло. Оказалось, что прошлое не имеет значения, что есть только настоящее, только я и она.

– Не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь?

– Послушай. Я думал, что это – навсегда. Что Женя – та женщина, которую я буду любить всю жизнь.

– А теперь считаешь, что ошибся?

– Не знаю. Слушай, может, взять чего-нибудь покрепче?

– Не стоит.

– Ну, себе я возьму.

Он отошел к стойке и вернулся с бутылкой коньяка. Нелли холодно сказала:

– Если ты собираешься напиваться, лучше не в моей компании.

– Нет, я так. Чуть-чуть.

Он налил себе немного в бумажный стаканчик, выпил одним махом и продолжил:

– Я не знаю, что происходит. У меня красивая жена, сын замечательный… А потом увидел тебя – и все. Как будто меня охмурили. Ты ведьма?

– Вот еще. – Она усмехнулась. – Не вали с больной головы на здоровую.

– Ты ведьма. – Он налил еще коньяка и опять выпил залпом, как водку. «Уж лучше бы водку взял», – подумала она, а вслух сказала:

– То есть я так понимаю, что ты собрался разводиться?

– Нет! – Андрей даже отшатнулся.

– А тогда зачем ты мне все это рассказываешь?

– Не знаю. Я теперь не могу без тебя. Я не знаю, как я буду спать с женой. Я закрываю глаза и вижу… Вижу…

Его взгляд загорелся. Он протянул руку и хотел накрыть ладонь Нелли своей, но она отодвинулась.

– Тебе не кажется, что ты ведешь себя несколько непорядочно? И по отношению ко мне, и по отношению к своей жене? Ты говоришь, что без меня не можешь, а разводиться не собираешься…

– Да нет же… Я запутался!

– Ну так разберись!

– Я и пытаюсь. Может быть, это глупо, но пойми – я действительно не собирался разводиться, у меня прекрасная семья, но… Мне кажется, что без тебя я теперь тоже не смогу. Вот так…

Нелли усмехнулась:

– Да, ситуация… Многоженство у нас в стране запрещено законом. Бедненький! И где же выход?

– Не знаю…

– То есть я так понимаю: ты предлагаешь мне стать твоей официальной любовницей? Не слишком ли, дорогой? Ты ведь не принц Чарльз.

– При чем здесь принц Чарльз?

– Будь ты особой королевской крови, я бы еще подумала, – сказала Нелли с явной издевкой. – Может быть. И то не обязательно. А так… Извини!

Она поднялась и посмотрела на Андрея сверху вниз.

– Прости, но я действительно очень устала. Не надо меня провожать!

Андрей посмотрел ей вслед, потом налил себе почти полный стакан коньяка и опять выпил. Чертова баба, что она с ним делает!

А Нелли ехала в троллейбусе и кусала себе губы, чтоб не разреветься. Ну почему, почему все так складывается!

Она всегда нравилась мужчинам, все время кто-нибудь ее добивался, страдал по ней – она к этому давно привыкла, даже внимания не обращала. Бывший муж, Алеша, – тот ее просто боготворил. Он и сейчас относится к ней с каким-то благоговейным трепетом, и это через пять лет после развода! А теперь еще и этот Андрей! Она никому не хотела зла, не хотела разрушать ничью семью. Да он ей абсолютно не нужен! А единственный, кто ей нужен, – вот он-то ни разу и не взглянул на нее как на женщину!

Весь вечер Нелли промаялась, не зная, как убить время. Попробовала лечь – спать расхотелось. Читать – строчки расплывались перед глазами, она никак не могла сосредоточиться. Вязаньем или шитьем – обычными женскими делами – она никогда не занималась, это для нее тоска зеленая. Несколько раз собиралась снять трубку и позвонить Мите, но так и не решилась. Наконец позвонила, уже почти ночью. Мити не было дома.

Тогда она выпила две таблетки снотворного, чего никогда обычно не делала, она вообще не любила таблетки, и забылась наконец тяжелым сном.

Утром ее разбудил звонок. Трезвонили в дверь, кто-то нажал на кнопку и не отпускал ее. «Мама забыла ключи? – подумала спросонья Нелли. – Нет, мама так трезвонить не будет». Взглянула на часы – Господи, уже почти одиннадцать! Хорошо, что сегодня не идти на работу. Кнопку звонка не отпускали. Нелли набросила на пижаму халат и пошла открывать.

На пороге стоял Митя Ракитин. Одного взгляда Нелли было достаточно, чтобы понять – что-то случилось. Митя был явно не в себе. Нелли молча посторонилась и пропустила его в квартиру.

– Ты одна?

– А кому у меня быть?

– А мама?

– На даче у подруги.

Митя прошелся по комнате, заглянул в бар.

– Выпить у тебя найдется?

– Побойся Бога, одиннадцать утра!

– Ну и что? Нет?

– Вино в холодильнике.

Митя прошел на кухню, достал бутылку «Хванчкары» и поморщился:

– А покрепче?

– Что случилось?

– Можно, я у тебя немного посижу? – спросил он, не отвечая на ее вопрос.

– Конечно.

Нелли больше ни о чем не спрашивала. Она достала из серванта высокий бокал и подала Мите. Потом отправилась в ванную приводить себя в порядок, оставив его наедине с «Хванчкарой». Выйдя из ванной, заглянула мимоходом в комнату. Митя сидел в кресле сгорбившись, подперев голову руками. Стакан с вином стоял на полу рядом. Нелли не стала его окликать, а пошла на кухню готовить завтрак.

– Яичницу будешь? – крикнула она.

Митя не ответил. Однако через минуту появился на кухне с бокалом в одной руке и с бутылкой в другой:

– Я посижу здесь с тобой?

– Конечно. Будешь есть?

– Нет.

Нелли позавтракала, вымыла посуду, а он все так и сидел молча, прихлебывая из бокала и периодически подливая себе еще. Наконец, она покончила с утренними делами, села за стол напротив него.

– Может быть, хватит играть в молчанку? Поделись, давай думать вместе.

– А что тут думать? – Митя криво улыбнулся. Нелли поразилась – он был не похож на себя. Как будто воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

– Все очень просто. Меня прогнали. Окончательно!

Нелли вдруг ощутила невыразимое облегчение – словно камень с души свалился. Стараясь не выдавать своей радости, озабоченно уточнила:

– Она?

– Кира. Она не любит меня, – Митя поднял на Нелли глаза, полные отчаяния, – не любит! А я не могу без нее жить. Видишь, как все просто.

«Действительно, как все просто», – Нелли хотелось плакать и смеяться одновременно. Со стороны ситуация выглядела бы забавной. Вчера другой мужчина тоже искал у нее поддержки и сочувствия, думая, что она сможет разрешить все его проблемы. Однако проблемы Андрея – это только проблемы Андрея, и она к ним не имеет отношения, что бы он там ни говорил. Пусть сам разбирается, ей-то что! А вот Митина жизнь – это все равно что ее собственная. Так уж получилось, и ничего с этим не поделаешь…

Нелли достала бокал и для себя. Плеснула себе «Хванчкары» и выпила залпом – так вчера Андрей пил коньяк.

– А с чего ты взял, что окончательно? Тебя ведь уже прогоняли, все потом утрясалось.

– Нет. Не тот случай. На этот раз действительно все.

– Расскажи, если хочешь.

– Зачем? Легче мне от этого не станет.

– А вдруг?

– Нет!

Митя вылил остатки вина из бутылки в стакан.

– Слушай, ты сегодня работаешь?

– Нет.

– Давай я схожу за чем-нибудь покрепче.

– У тебя что, сегодня никаких дел нет?

– Сегодня в «Мегаполисе» выходит мое интервью с Куприяни.

– Почему ты сразу не сказал?

– А! – Митя махнул рукой. – Зачем мне все это? Знаешь что, я все-таки схожу за чем-нибудь.

Он сорвался с места и выбежал, хлопнув дверью. Она посмотрела ему вслед и подумала: «Милый ты мой, если бы этим можно было помочь… Ничего нам уже не поможет».

21

Прошел месяц. Женя провела этот месяц на даче, только один раз съездила в Москву по хозяйственной надобности. Андрей не появлялся. Через неделю после того разговора он приехал в воскресенье – всего на два часа – и сообщил, что срочно уезжает в командировку куда-то в Сибирь. Погулял с Санькой, расспросил Ларису Васильевну, как дела, с Женей почти не разговаривал. Они вообще держались друг с другом холодно, как чужие.

Если бы кто-нибудь сказал Жене раньше, что так бывает, она бы не поверила. Ее муж, ее любимый, самый близкий ей человек, – и вдруг словно и не было ничего, не было этих пяти лет. Словно это не их общий сын бегает там, в саду. И сама она держалась с Андреем холодно, натянуто. Ни слез, ни вопросов. Как чужая. Будто в игру какую-то играли…

Когда он уехал, Женя пошла в лес и бродила часа два, пока совсем не стемнело. Она не плакала. Вообще в голове была какая-то пустота, словно все ее мысли и чувства были заморожены или под наркозом. Словно она смотрела фильм или сон – не о себе, а о какой-то другой женщине, внешне на нее похожей.

Правда, был момент, когда она вышла из этого состояния и тогда Жене так захотелось вцепиться ему в плечи, встряхнуть его и крикнуть: «Опомнись! Что ты делаешь!» Она сдержалась и вместо этого вежливо спросила, надолго ли он уезжает и когда вернется. И упустила момент.

На этот раз она не спрашивала, по какому делу он едет. Не стала выяснять, есть ли у него чистые рубашки, напоминать, чтобы взял с собой на всякий случай второй свитер. Да что там, раньше бы она, разумеется, сорвалась в Москву собирать любимого мужа, бросив Саньку на маму. А сейчас даже к электричке провожать не пошла. Даже к калитке не вышла.

Лариса Васильевна, конечно, заметила, что в семье у дочери кошка пробежала. Она попыталась поговорить с Женей, но в ответ получила холодное: «Все нормально». В этой семье было не принято лезть с расспросами, когда не хотят объяснять, что к чему, и Лариса Васильевна отступилась. Она видела, что с дочерью творится что-то неладное, но не считала себя вправе вмешиваться.

Кира, наоборот, стала на даче частым гостем. Если в прошлые годы она выбиралась сюда всего раза три-четыре за лето, то теперь приезжала каждые выходные. Лариса Васильевна пыталась сподвигнуть ее на задушевный разговор с Женей, но и перед сестрой Женя не раскрывалась. Да и Кира стала какая-то странная, словно поскучнела как-то.

Митя Ракитин после той ночи не появлялся. А она даже не знала его телефона. Впрочем, зачем он ей? Если бы и знала, все равно не позвонила бы. Она не сомневалась в правильности своего решения. Но с исчезновением Мити ее жизнь почему-то сразу потеряла все краски, стала какой-то серой и унылой.

Кира не хотела себе признаваться, что каждый день, возвращаясь с работы, она в глубине души надеется увидеть у подъезда на скамейке знакомую фигуру. И потом она все время ожидала звонка в дверь – тщетно.

Вечерами Кира маялась, не зная, чем себя занять. Давно в ее жизни не было такого периода – всегда либо работа, либо дочка требовали внимания и не оставляли свободного времени. А сейчас на работе, как назло, некоторое затишье – шеф уехал на две недели в отпуск. Аленка вернется только в августе. На выходные она уезжала на дачу, но там тоже все было как-то безрадостно.

Тем не менее на эту субботу она опять собиралась туда, но в пятницу вечером позвонила Ирочка Ладейченко и пригласила на презентацию новой парфюмерной серии, которую будет продавать их фирма. После презентации предполагался фуршет. Кира неожиданно для себя обрадовалась этому приглашению: хоть какое-то развлечение в однообразии жизни. Кроме того, на подобных презентациях можно познакомиться с потенциальными заказчиками, что тоже не лишнее: в последнее время дела фирмы шли довольно вяло.

Здание, в котором фирма Арсения Ладейченко арендовала офис, находилось на улице Огарева и было только что отреставрировано какой-то финской компанией. «Однако Ирочке неплохо живется – фирма, похоже, преуспевает», – подумала про себя Кира, войдя в роскошный, отделанный мрамором вестибюль. Зал, где проходила презентация, был на восьмом этаже. Кира вышла из лифта и огляделась, боясь запутаться в коридорах. Увидев в конце одного из коридоров распахнутые двери, направилась туда.

У входа в зал гостей встречало все начальство: президент фирмы, коммерческий директор и Арсений Ладейченко с супругами. Арсений, как ни странно, сразу узнал Киру и приветствовал ее неожиданно тепло и сердечно. А Ирочка поцеловала ее в щеку и шепнула, что найдет ее сразу после официальной части.

Кира осмотрела выставленные образцы, а потом принялась украдкой наблюдать за публикой. Фирма действительно преуспевала – здесь собрались серьезные бизнесмены, а не владельцы коммерческих палаток или те, кто подходил под категорию «новых русских» из анекдотов. Бордовых или зеленых пиджаков совсем не видно, мужчины в строгих костюмах, при взгляде на женщин сразу можно было определить, какие модели в деловом стиле разработали в этом сезоне Карден или Валентино. Подделок здесь не было: все настоящее, неброско-дорогое, высшего качества. Кира порадовалась, что выбрала для этого случая как раз подходящий туалет – на ней был жемчужно-серый шелковый костюм строгого покроя: двубортный пиджак и узкая юбка до колен.

Аксессуары? Нитка жемчуга, жемчужные серьги, небольшая сумочка из мягкой черной кожи и черные туфли-лодочки дополняли облик преуспевающей деловой женщины, какой она и хотела казаться, да и была на самом деле.

Знакомых пока не было видно. Ирочка чувствовала себя как рыба в воде, роль жены директора столь солидной фирмы оказалась ей вполне по плечу. «Молодец, девочка», – подумала Кира. Почему-то ей это было приятно…

После презентации все прошли в банкетный зал на фуршет. Такого стола Кира тоже давно не видела. Серебряные подносы на столах ломились от самых изысканных деликатесов: красной и черной икры, копченой семги, паштетов из печенки, маринованных грибов, рыбы, запеченной в горшочках, шашлыка из осетрины. Французское шампанское, русская водка, шотландское виски и барбадосский ром лились рекой. Однако при виде всего этого великолепия у Киры почему-то аппетит не разыгрался. Наоборот, взглянув на еду, она почувствовала, что ее мутит. Но тут наконец к ней подошла освободившаяся Ирочка и немедленно защебетала:

– Ой, Кира Анатольевна, я так рада, что вы пришли!

– Я тоже, Ирочка, – Кира заставила себя улыбнуться. – Большое спасибо за приглашение.

– Я так устала! Честно говоря, это мой первый большой прием. Так волновалась, прямо ужас!

– Ну, этого совсем не заметно. Ты прекрасно со всем справилась. А уж держалась так просто великолепно!

– Да? Вы правда так считаете? Арсюша тоже говорит, что все хорошо. Давайте за это выпьем! Хотите шампанского?

Ирочка отошла к столу и вернулась с двумя бокалами с прозрачной шипучей жидкостью. Кира взяла бокал из ее рук:

– За ваш успех! – И только отхлебнула, как почувствовала, что сейчас ее просто вывернет наизнанку. Она поспешно сунула в руки оторопевшей Ирочке свой бокал и быстро вышла, почти выбежала из зала.

Потом, в дамской комнате, разглядывая в зеркале свое бледное и сразу как-то осунувшееся лицо, попыталась собраться с мыслями и совладать с собой. Надо прийти в себя, вернуться в зал и попрощаться с Ирочкой. Но овладеть собой ей никак не удавалось. Подозрения, которые возникли у нее неделю назад и которые она гнала от себя со страхом, – эти подозрения приобрели характер уверенности. Она открыла кран, пустила холодную воду и слегка смочила виски.

– Кира Анатольевна, что с вами? Вам плохо? – Испуганная Ирочка быстро вошла в туалетную комнату и остановилась за Кириной спиной.

– Да, что-то с желудком. Вероятно, чем-то отравилась. – Кира попыталась изобразить на лице улыбку, но получилась страдальческая гримаса. – Сейчас все пройдет!..

– У меня есть какие-то таблетки… Спазмалгетики, так, что ли? Может быть, помогут?

– Нет, спасибо. Мне, вероятно, лучше вернуться домой и спокойно полежать.

– А может быть, все и так пройдет? Я так хотела вас видеть, и тут такое…

– Не последний же день живем на свете, – Кира опять попробовала улыбнуться. – Еще увидимся…

И тут новый приступ тошноты заставил ее быстро заскочить в ближайшую кабинку.

Потом она ополоснула лицо холодной водой: черт с ней, с косметикой, лишь бы прийти в себя. Ирочка, вконец расстроенная, стояла, опустив руки.

– Кира Анатольевна, я не отпущу вас одну…

– Не беспокойся, со мной ничего не случится. А тебе нельзя отлучаться, ты и так уже, по-моему, довольно долго отсутствуешь. Хозяйке так не положено! Возвращайся в зал и извинись, пожалуйста, за меня перед мужем. Я тихонечко пойду.

– Нет, я так вас не отпущу. Мы отправим вас на машине. Сейчас я договорюсь…

– Не могу же я вернуться в зал в таком виде…