Текст книги "Бархатные мечты"
Автор книги: Елена Озерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
– Придержи язык, Димка, а то тебя опять не так поймут. Мы, Женечка, журналисты, перешли на последний курс журфака МГУ, альма-матер у нас с вами одна. Ирина нам уже сказала, правда, что журналисты – это просто филологи-неудачники. Но я с этим не согласен. В нашей профессии есть романтика, которая напрочь отсутствует у вас. Вы знаете книги и не знаете жизни.
– Ну, – запротестовала Женя, – знание жизни у журналистов весьма поверхностное! Скачете по верхам и нигде не добираетесь до сути. Дилетанты!
– Кого это вы так заклеймили?
Услышав за спиной негромкий насмешливый голос, Женя от неожиданности вздрогнула и чуть не расплескала вино в бокале. В пылу спора, а может быть, из-за громкой музыки она не заметила, как Андрей и Оля подошли к их столику.
– Кого из вас считают дилетантом? – Андрей улыбнулся, пододвинул Оле стул и сам сел с ней рядом, прямо напротив Жени.
– Больше всех это относится к тебе, приятель. Андрей, – пояснил Игорь Жене, – работает в приложении к «Аргументам и фактам»; он у нас матерый зубр, а мы все так, погулять вышли.
– Не прибедняйся, пожалуйста. Оленька, налить тебе вина?
– Принеси мне лучше сока или минералки, – капризно сказала Оленька, и Андрей послушно направился к стойке.
Оля достала пачку «More» с ментолом, взяла сигарету, прикурила от зажигалки, поданной Димой, глубоко затянулась и уставилась в пространство. На Женю и Иру она не реагировала, словно их вообще не было за столиком.
– Мы тут утром собирались пойти прогуляться. Говорят, где-то недалеко вроде бы есть роскошная церковь. А то можно по лесу побродить. Присоединяйтесь? – Дима выжидательно посмотрел на Женю.
– Мы еще в бассейне договорились, – вместо нее ответила Ира. – Встречаемся здесь, а потом идем гулять. Оля, вы с нами?
– Нет, мы с Андрюшей посидим еще.
– Ну, как хотите. Пошли, девушки? – Игорь поднялся и протянул руку Ире.
– Куда это публика собирается?
Андрей вернулся к столу с пакетом сока и большой бутылкой минералки.
– Ребята идут на пленэр. – Оля взяла его за руку и усадила рядом с собой.
– Может, и мы пройдемся?
– Ну, Андрюша, – Оля капризно надула губки, – я устала, давай побудем здесь. Погулять можно и вечером.
«Боже, какая противная! – раздраженно подумала Женя, направляясь вслед за ребятами к выходу из бара. – Что она так своего Андрея опекает, никто на него не покушается».
С порога она оглянулась. Оля, наклонившись к Андрею совсем близко, что-то ему рассказывала и смеялась; он слушал ее рассеянно, разминая в пальцах сигарету и глядя вслед уходящей компании. Женя вдруг пожалела, что Андрей не пошел с ними. И опять, как тогда в бассейне, их глаза встретились; но сейчас Женя улыбнулась ему, и он, заметив ее улыбку, слегка смутился и отвел взгляд.
10
Все-таки чувствуется, что уже близок конец августа. Когда они сюда приехали, рябины едва начали краснеть, а теперь уже почти все кисти красные, и вечера стали холоднее, и по утрам трава мокрая от росы – чуть кроссовки не промочила, когда шли через луг!
Женя брела позади всех в грустно-меланхолическом настроении. Завтра они уезжают в Москву, и сегодня с утра решили сходить за грибами, в это лето много белых, можно увезти домой по целой корзине. Димка постучал им в дверь в шесть утра; они не стали дожидаться завтрака, ребята взяли бутерброды и минералку, чтобы перекусить прямо в лесу.
Завтра они уезжают в Москву, и все кончится. Хотя, собственно, что кончится, если ничего толком и не начиналось? Вот у Ирки – роман, любовь, все понятно с первого взгляда. Они и сейчас с Игорем идут за ручку и ничего, кроме друг друга, не видят. Они и грибов не увидят, не до того им. На Андрее, как всегда, висит Оля. Боже, откуда у него такое терпение, как он ее выносит? Все было бы чудесно, если бы не эта девица. Она невзлюбила их с первого дня и все время открыто демонстрировала свою неприязнь. Правда, все остальные старались сгладить возникавшие трения. Ребята оказались замечательными. Свое мнение о Диме Женя давно переменила: он милый парень, до крайности застенчивый, и от застенчивости вытворяющий всякие глупости.
Поскольку у Ирки сразу пошел бурный роман с Игорем, Жене поневоле пришлось проводить много времени с Димой, и это оказалось совсем неплохо. С ним было легко, они трепались обо всем на свете, валяли дурака, придумывали всякие забавные стишки. Он и не пытался за ней ухлестывать: Женя в первый же день объяснила ему, что в Москве ее ждет Володя. А вот с Андреем все складывалось непросто. С одной стороны, вроде никаких отношений и не было: Оля ему одному шагу ступить не давала, не отпускала от себя, и все тут. Все знали, что они решили осенью пожениться, и Оля всячески подчеркивала свои права на него.
– Только и слышишь – Андрюша, принеси то, Андрюша, принеси это, Андрюша, мне холодно, Андрюша, мне жарко, Андрюша, что ты такой скучный, Андрюша, что ты слишком веселый, – как-то раз не выдержала Женя. – Зачем так-то суетиться?
– Милая моя, она ж не слепая! Слишком ты красивая, чтобы она не беспокоилась за своего Андрюшу. – Ира оценивающе взглянула на подругу. – И потом, здесь ты без присмотра, Володик-то в Москве!
– Господи, какая разница, где Володик! Андрею на меня все равно наплевать. Ему и рассмотреть-то меня некогда, так она его загоняла!
– Ого! Тебе бы хотелось, чтобы он тебя рассмотрел получше? По-моему…
– Что?
– Да так, ничего… Мелочи жизни…
Женя тогда не решилась продолжить этот разговор. Разные мелкие наблюдения были и у нее. Почему-то с Андреем она не могла общаться с той же легкостью, как с Димой или с Игорем, словно опасаясь сказать или сделать что-нибудь не то в его присутствии. Сначала решила, что это чувство неловкости возникает из-за его несколько циничного отношения к жизни и острого языка. Хотя Андрей был старше ее всего на четыре года, он уже успел побывать в стольких местах, столько всего знал и видел, что Женя была обескуражена. Однако скоро она заметила, что к ней Андрей тоже относится иначе, чем к Ире и к ребятам. Над Женей он никогда не подшучивал, как над остальными, никогда не разыгрывал ее и не учил жить. Он внимательно прислушивался ко всему, что она говорит, но сам заговаривал с ней редко, предпочитая обращаться к Ире. Пару раз, когда они случайно оставались вдвоем, возникала напряженная пауза, и оба, похоже, бывали рады, когда их тет-а-тет нарушался кем-то третьим. И все время рядом с ним Оля! Вот и сейчас она повисла у него на руке и что-то шепчет!
Женя ускорила шаг – она здорово отстала от остальных, и они остановились ее подождать. Первое, что она услышала, подойдя, это раздраженная реплика Оли:
– Ты совсем обо мне не думаешь!
– Послушай, мы же решили послезавтра собраться в Москве на мясо с грибами, а для этого грибы надо набрать, сами они в корзинку не прыгнут.
– У меня ноги мокрые, и кроссовки натирают. Я не могу дальше идти. Мясо можно приготовить и без грибов!
– Без грибов неинтересно! – отозвался Игорь. – Слушай, если тебе так плохо, возвращайся в номер. Зачем себя мучить?
– Я что, одна пойду? Мы уже далеко ушли. Андрюша, проводи меня!
– Ну…
Андрею явно не хотелось возвращаться, но у Оли был такой вид, словно она сейчас заплачет.
– Давай я тебя провожу, – неожиданно вмешался Дима. – Через час футбол, я думал, пропущу, а раз такое дело… Пойдем.
От неожиданности Оля не нашлась с ответом, а Андрей быстренько добавил:
– Вот и отлично! А мы вернемся часика через три.
Оля бросила на него уничтожающий взгляд, молча повернулась и быстрым шагом пошла по тропинке. Дима пожал плечами и припустил за ней. Игорь рассмеялся, а Ира съязвила:
– Через три часа нас ждет теплая встреча. Кому-то будет даже слишком жарко!
Андрей спокойно посмотрел Оле вслед:
– Ничего, за три часа остынет.
Дальше пошли вчетвером. От сцены, устроенной Олей, остался неприятный осадок. Игорь предложил свернуть с тропинки и углубиться в лес, что и было принято. Скоро они разбрелись в разные стороны и лишь изредка перекликались, чтобы совсем не потеряться.
Женя была не из грибников, но сегодня ей везло, за каких-нибудь пятнадцать минут она нашла два подберезовика и целое семейство лисичек, рассыпанное возле муравейника. Стоя на коленях и выкручивая из мха крепенькие оранжевые грибы, Женя так увлеклась, что не заметила, как к ней подошел Андрей.
– Я зову тебя, а ты не отвечаешь, подумал – заблудилась…
Он стоял совсем близко. Женя сдула с лица прядь светлых волос, выбившуюся из-под косынки, посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась:
– Смотри, что я нашла!
Он присел на корточки.
– Ого, какие красивые! Смотри, вон там еще есть!
Они стали аккуратно выбирать грибы из травы. Женя потянулась за маленькой лисичкой, выросшей в стороне от лисьего семейства, потеряла равновесие, упала и засмеялась над своей неуклюжестью. Андрей тоже рассмеялся, вскочил и подал ей руку, помогая подняться. Они стояли, глядя друг другу в лицо и улыбаясь. Вдруг Андрей заметил:
– У тебя лицо землей перепачкано! Подожди, я сейчас вытру…
Он пошарил по карманам в поисках платка, не нашел и дотронулся рукой до Жениной щеки, стирая грязь. Женя почему-то смутилась, попыталась отвести его руку, но этим только вызвала то самое чувство неловкости, которое уже возникало между ними. Чтобы заполнить повисшую паузу, Женя стала озираться кругом в поисках какой-нибудь заблудившейся лисички, а Андрей достал сигареты и закурил.
– Отдохнем немного?
Рядом с полянкой лежало поваленное ветром дерево. Они сели на него, стараясь не касаться друг друга, но чувствуя необыкновенную близость, – от чего неловкость только усилилась.
Молчание становилось слишком многозначительным, и, чтобы как-то разрядить обстановку, Женя попросила сигарету.
– Ты разве куришь?
– Редко, но сейчас почему-то захотелось. А ты не любишь, когда женщина курит?
– Да, в общем, не слишком.
– Но Оля курит…
– У Оли много недостатков, но для меня это не имеет значения. Думаю, у твоего жениха тоже есть какие-то черты, которые тебе не по душе, но ты же миришься с ними?
– Да, конечно… А откуда…
– Ты сама сказала, что в Москве тебя ждут, а подробности у нас от Иры, ты уж ее извини.
– А я и не скрываю! Володик у меня замечательный… Заявление мы подали, свадьба через два месяца. А вы тоже скоро распишетесь?
Андрей глубоко затянулся и промолчал. Он смотрел прямо перед собой, и Женя была рада, что он не видит ее лица. Она вдруг поняла, что хочет оказаться на месте Оли, которую любит этот парень, о которой он заботится и которой прощает ее многочисленные недостатки.
Она тут же сказала себе, что Володик любит ее не меньше, но это ее нисколько не утешило.
– Андрей…
Он повернулся к ней. Секунду – не больше – они смотрели друг другу в глаза, потом оба одновременно отвели взгляд.
– А-а, вот вы где!
На полянку вышла Ира, следом за ней – Игорь.
– Мы кричим, кричим, а вы не отзываетесь! Там дальше болото. С какой стороны его обойдем?
Женя пыталась убедить себя, что ничего не случилось, что ей только показалось, будто они вот-вот скажут что-то важное, и от этого изменится и его, и ее жизнь. Только показалось… Почему же так печально и тоскливо, и такое чувство, словно потеряно что-то дорогое? Ничего не изменилось; у Андрея Оля, а она возвращается к Володе, в Москву, и это знакомство скоро забудется, как будто ничего не было.
А ничего и не было…
11
В аэропорту Шереметьево, как всегда, было грязно, шумно и бестолково, но даже эта привычная российская безалаберная сутолока не могла испортить Кириного радужного настроения. Она улетала в отпуск, что само по себе прекрасно. Каждый год она ждала это время с надеждой, что с переменой места в ее жизнь войдет что-то новое, неожиданное и чудесное.
Однако возникни сейчас неожиданности, они только бы испугали Киру. Самое прекрасное, что может произойти, уже запланировано: через какие-то пять часов она увидит Грега, услышит его голос, живой, а не в телефонной трубке, почувствует вкус его губ на своих губах. Формальности в аэропорту, обычно так раздражавшие Киру, сегодня ее как бы не касались – она чувствовала себя как во сне, и вся суета вокруг ее вовсе не задевала. Реальность начнется в салоне бизнес-класса, когда самолет оторвется от земли и наберет высоту.
Вообще за последние полтора месяца жизнь Киры изменилась так круто, как не менялась за многие годы. Работа, карьера, зарабатывание денег, семья, даже Аленка – все то, что раньше было самым главным, отошло на второй план, а единственно важным, необходимым стал он, Грег Мартен, мужчина ее жизни. Она продолжала выполнять свои повседневные обязанности, занималась контрактами и переводами, трепалась с Викой, готовила еду, заботилась о дочери, но делала все это как бы машинально, автоматически, как робот, как сомнамбула. Жила же по-настоящему она только один час в день, с девяти до десяти вечера, когда ее соединяли с Лондоном и она слышала родной и такой красивый мужской голос.
За эти полтора месяца Грегори дважды выбирался в Москву на выходные. Их встречи были куском хлеба для голодного. Аленка уезжала ночевать к бабушке, и Кира с Грегом оставались одни. Они любили друг друга в эти ночи страстно и ненасытно, но в этой страсти не было азарта или поиска новизны, что отталкивало Киру от ее прежних любовников. С Грегом все было иначе, она чувствовала его тело как свое, как продолжение себя самой, и всегда знала, чего он хочет; он тоже угадывал любые ее желания. Слова были не нужны. Сейчас Кира даже не могла толком вспомнить, о чем они говорили. Да это и неважно. Главное, им было легко и хорошо вместе. Все ее прежние страхи развеялись как дым. Он ее любит, она летит к нему, они будут вместе целых десять дней, а что дальше – какая разница!
В Барселоне Кира пересела на маленький самолет компании «Iberia» рейсом на Сантандерс. Грег и тут все предусмотрел, пересадка заняла не более часа. Перелет оказался коротким, Кира не успела опомниться, как симпатичная стюардесса объявила, что самолет идет на посадку. Достав пудреницу, Кира внимательно изучила свое лицо в маленьком зеркальце, слегка провела пуховкой по горящим щекам. Вроде бы все в порядке. Интересно, понравится ли Грегу ее костюм цвета спелой вишни? Грег брюк на женщинах не любит, в этом он старомоден, но в дороге это удобно… Кира на мгновение пожалела, что ради собственного удобства забыла о том впечатлении, которое должна произвести на Грега при встрече. Но, успокоила она себя, мятая юбка была бы еще хуже.
Грег ждал ее у стойки, где выдавали ключи для взятых напрокат машин. Он сдержанно обнял ее, поцеловал в щеку. Кира, слегка обескураженная такой прохладной встречей, удивленно заглянула ему в лицо – и сразу же поняла, как трудно дается ему эта напускная сдержанность, что больше всего на свете он хочет сгрести ее в охапку, прижать к себе, и… Она улыбнулась.
– Как долетела? Тебя не укачало? Я же не знаю, как ты переносишь долгие перелеты…
– Спасибо, прекрасно. – Кира приподнялась на цыпочки и ответно чмокнула Грега в щеку. – Долго ждешь? А где твой багаж?
– Все в машине. Пойдем скорее, мне не терпится остаться с тобой наедине, подальше от любопытных глаз.
– Ничего не имею против!
Кира рассмеялась, взяла Грега под руку, и они направились к выходу. Дорога вилась вдоль побережья, и Кира наслаждалась прекрасными видами бухт и бухточек, открывающимися сверху. Грегори вел машину уверенно, почти не сбрасывая скорость на поворотах. Изредка он поглядывал сбоку на Киру и улыбался, видя, каким откровенным восторгом светится ее лицо.
– Ты сейчас как маленькая девочка, которую няня в первый раз привела в зоопарк.
– Почему именно в зоопарк?
– Ну-у, не знаю… Наверное, потому, что первое потрясение, которое я испытал в детстве, как раз от посещения зоопарка. Мне было тогда года три, и особенно я запомнил слонов.
– Почему слонов?
– А вот этого я не могу сказать. Может быть, из-за размеров. А может быть – из-за Киплинга, я очень любил его сказки!
– А сейчас?
– Что сейчас?
– Сейчас Киплинга любишь? И вообще, что ты любишь?
– Устриц и черепаховый суп. Мы же говорили об этом – помнишь, после «Жизели»?
– Я серьезно! Ну, что «говорили»… Я так мало знаю тебя, что мне иногда становится страшно. Ты ведь впервые заговорил со мной о своем детстве. Какой ты был маленьким?
– Кира, глупенькая… – Грег свободной рукой обнял ее и привлек к себе. – Я был невыносимым мальчишкой, от которого плакал весь дом. Если тебе это интересно, могу устроить вечер воспоминаний при свечах. Я о тебе тоже мало знаю, но меня это не пугает – у нас все впереди.
Кира потерлась щекой о его плечо и чуть слышно спросила:
– Ты правда любишь меня?
– Сейчас я тебе это докажу – мы уже почти приехали.
Машина остановилась у небольшой двухэтажной белой виллы. Грег вышел, открыл дверцу, помогая Кире выбраться, потом неожиданно подхватил ее на руки и понес наверх.
Они оказались в большой спальне, отделанной в голубых и нежно-апельсиновых тонах. Жалюзи на окнах были спущены, и в комнате царил приятный полумрак и прохлада. Грег бережно опустил ее на широкую кровать, стоявшую посреди спальни, и прильнул губами к ее губам. Поцелуй длился долго, потом губы Грега переместились ниже и стали ласкать нежную кожу Кириной шеи. Она засмеялась и легонько оттолкнула его.
– Подожди, милый, мне надо хотя бы немного привести себя в порядок после дороги! Ванная, кажется, там?
– Извини! – Грег встал и подал Кире руку, помогая ей подняться с постели. – Я слишком нетерпелив, но я так давно тебя не видел. В ванной ты найдешь все необходимое. А может быть, ты разрешишь мне принять ванну вместе с тобой?
– В другой раз, хорошо? Ты же сам сказал, что у нас много времени.
Кира чмокнула его в щеку и слегка подтолкнула к двери.
– Распорядись насчет моих вещей, мне хотелось бы переодеться.
Ванная, невероятно большая по Кириным понятиям, была отделана не менее роскошно: выложенная мрамором ванна, встроенная в пол, огромные зеркала в тех же голубых и нежно-апельсиновых тонах. Кира с наслаждением опустилась в теплую ароматную воду. Боже, неужели все это наяву?..
После ванной, завернувшись в пушистый купальный халат, Кира вышла в спальню и сразу попала в объятия Грега.
– Мне страшно хотелось этого с того момента, как мы расстались в Москве, – прошептал он.
– Мне тоже… милый…
– Я еще не долетел до Лондона, а мне уже показалось, что мы расстались целую вечность назад.
Он медленно, сдерживая напор страсти, целовал ее щеки, нежные веки и шею, спускаясь все ниже, к душистой, лихорадочно пульсирующей ложбинке. Из ее полуоткрытых губ вырвался слабый стон. Она так долго тосковала по нему, что блаженство, испытываемое сейчас, казалось непомерным. Наконец-то свершалось то, о чем она мечтала, ради чего жила последние недели.
Ее руки обвились вокруг его шеи, прижимая к себе его лицо, ее голова откинулась назад, когда она почувствовала жадное прикосновение его губ. Она чувствовала, как его гладящая рука постепенно приближается к мягкой выпуклости ее груди, как кожа ее напрягается в предвкушении ласки, и это наполняло ее неизъяснимым наслаждением. Его прикосновения были уверенно-властными, остро волнующими. Она чувствовала, что растворяется изнутри, и ее охваченное пламенем сердце может не выдержать этого. Грег прошептал ее имя, подхватил ее на руки, бережно уложил в раскрытую постель и склонился над ней. Его прикосновения были нежными, умелыми, он знал, как нужно ласкать женщину. Она громко, уже не в силах сдерживаться, застонала, когда его губы сомкнулись вокруг воспаленного соска, превращая его в жаркое средоточие испепеляющей страсти. Пока его зубы терзали ее сосок со страстью, граничащей с жестокостью, его рука ласкала другую грудь, и от этого прикосновения ток молнией пробежал от груди к животу, наполняя все ее существо невыносимо острым желанием.
Она с усилием отстранила его от себя, посмотрела в его лицо, искаженное страстью, – она знала, что такая же страсть сейчас написана и на ее лице. Потом снова притянула его к себе, прижала его сильно, чувствуя, как бьется его сердце. Она прижималась к нему, но ей хотелось быть еще ближе. Она спустилась ниже и коснулась его тела мягкими, нежными поцелуями, ниже, еще ниже – пока не ощутила его напрягшуюся мужскую силу в своей руке. Она нежно гладила и целовала его член и слышала, как Грег стонет от удовольствия. Потом он, уже не в силах сдерживаться, лег на нее и проник внутрь, и все потонуло в бешеном, неистовом ритме, пока не стало вакханалией, оргией, безумием. Его сильный, твердый член входил в нее, как поршень, и насыщал, и утолял, и она оставалась ненасытной. Она чувствовала, что ее увлекает волна, цунами, которая поднимается все выше, выше… И наконец происходит бурное, неожиданное, расплавленное извержение. Их тела слились, и непонятно уже, где она, а где он – эти содрогания, которые их сотрясают…
Через какое-то время Кира очнулась от забытья. Грег лежал рядом, обессиленный. Его рука все еще сжимала руку Киры. Она приподнялась на локте и легонько дотронулась губами до его виска.
– Тебе было хорошо?
– Ты знаешь…
– Я люблю тебя.
Грег снова притянул ее к себе и поцеловал – не страстно, а с благодарной нежностью.
– Чем бы ты сейчас хотела заняться? Хочешь, пойдем в ресторан? Отпразднуем твой отпуск. Или устроим пикник на пляже, только ты и я.
– Я у тебя в гостях…
– Тогда я знаю, куда мы поедем. – Грег посмотрел на часы и загадочно улыбнулся. – Скоро восемь. Вообще-то в Испании обедают не раньше половины десятого, но там, куда мы отправимся, обед подают с девяти. Собирайся, у тебя всего полчаса. Я познакомлю тебя с настоящей Испанией.
– Это ресторан?
– Не совсем.
– Но я должна быть в вечернем платье?
– Там ты будешь превосходно смотреться и в джинсах.
Кира хотела, чтобы он объяснил, что к чему, но Грег таинственно отмалчивался. Ей оставалось только подчиниться, оставить расспросы и поскорее привести себя в порядок.
Примерно после часа пути от побережья машина въехала в небольшую деревушку, свернула в узкую улочку, потом в другую и остановилась у дверей маленькой таверны. Или харчевни, Кира не знала, как правильно назвать это заведение, но рестораном она бы его точно не назвала.
Грег помог Кире выйти, распахнул дверь и пропустил ее вперед. Кира перешагнула порог и оказалась в большой комнате с деревянными столами, за которыми, как ей в первый момент показалось, сидели одни мужчины. В глубине – стойка бара. Пока Кира и Грег проходили к дальнему столику в углу, Кира поняла, что Грега здесь хорошо знают: со всех сторон слышались приветственные возгласы «Оле!»; несколько человек дружески похлопали его по плечу, кто-то предложил вместе выпить пива. Ей, как спутнице Грега, тоже приветственно улыбались. Грег говорил по-испански как по-английски. Когда они уселись за столик, Кира сказала:
– Ты здесь, я вижу, свой человек.
– Тебя это удивляет?
– Честно говоря, очень. Простая деревенская обстановка как-то не вяжется с обликом преуспевающего бизнесмена.
– Преуспевающий бизнесмен – это в Лондоне. Я уже рассказывал тебе, что подолгу живу в Испании: когда мне надо обдумать новый проект, сосредоточиться или, наоборот, – отдохнуть и расслабиться. Вечерами я часто бываю в этой деревушке, за много лет ко мне здесь привыкли.
У столика появилась молоденькая девушка и обратилась к Грегу по-испански. Он что-то сказал ей, потом повернулся к Кире.
– Не возражаешь, если я закажу тебе что-нибудь на свой вкус? Как ты относишься к тапас?
– Сначала скажи, что это?
– Смесь из экзотических морских продуктов, жареного мяса и салата.
– А что еще есть?
– Меню здесь довольно простое. Экзотика – это для туристов на побережье. А здесь обычная жизнь обычных испанцев, и еда тоже обычная. Главное – сама обстановка, атмосфера. Я решил, что тебе здесь понравится.
– Мне уже нравится.
Меню простое, зато все блюда вкусные. Они взяли чашку салата из помидоров в масле, затем рыбу, огромные мясные стейки в пряном соусе с жареной картошкой, хлеб домашней выпечки и вино. Съев половину стейка, Кира почувствовала, что уже не может проглотить ни кусочка: Грег явно переоценил ее силы.
Она выпила довольно много вина, но не опьянела, а только появилось ощущение невероятной легкости и радости от всего происходящего. Она подняла бокал с вином и, прищурившись, посмотрела сквозь него на Грега.
– Я хочу поднять тост. Раньше не решалась, но теперь можно.
– Интересно! И за что такое ты хочешь выпить, за что раньше не решалась?
– Только не смейся… За нас! Не за тебя и за меня, а за нас, когда мы вместе… За нас сейчас, в этой харчевне, за этим столиком.
– Прекрасный тост, – серьезно сказал Грег, но в глазах его пряталась улыбка. – Я с удовольствием за это выпью, но сначала скажи: почему только за нас «сейчас», а не за нас «всегда»?
Кира смутилась и опустила глаза. Как ему объяснить, что она еще в Москве для себя решила, что будет жить одним днем, не строя планов на будущее! Ведь не от нее зависит, будут они всегда вместе или нет, это должно быть его решением! Конечно, если он захочет остаться с ней на всю оставшуюся жизнь, это будет такое счастье, в которое просто трудно поверить. А если не захочет? Все равно – неделя, месяц, год – неважно, как долго он будет рядом, главное, что он все равно есть и будет в ее жизни. Да за один сегодняшний день она готова заплатить годами одиночества!
– Итак, почему только «за нас сейчас»?
– Потому что у нас еще хватит вина на все другие тосты!
Шуткой Кира увела разговор в сторону от опасной темы. Чтобы невзначай не затронуть еще какой-нибудь больной струнки в своей душе, она принялась расспрашивать Грега об их планах на завтра и послезавтра. Грег принимал загадочный вид, но обещал, что она увидит такое, чего ни один турист из России до сих пор не видел.
– Завтра, если хочешь, съездим в Кастро Ундиалес. Вот там настоящий ресторан, вернее, настоящие рестораны – они занимают весь центр города. А потом у меня есть для тебя сюрприз.
– Обожаю сюрпризы! Но еще больше люблю, когда мне о них рассказывают заранее.
– Какая любопытная! Поживешь – увидишь, такая, кажется, у вас есть пословица? Но сейчас нам пора домой… Посмотри, все потихоньку уже расходятся. И вообще, – Грег понизил голос до шепота, – я по тебе ужасно соскучился. Пойдем?
12
На следующее утро Кира проснулась с ощущением бесконечного счастья. «Господи, – взмолилась она про себя, – если ты есть, сделай так, чтобы эти дни никогда не кончались!» Грега рядом не было, но постель еще не успела остыть, очевидно, он встал только что. Кира поднялась, накинула на голое тело легкий голубой халат, отделанный мягкой серебристой лентой, и спустилась в столовую.
Внизу был сервирован завтрак на двоих: апельсиновый сок, тосты, джем, кофе и сливки. Однако Грега и здесь не было. Кира вышла из коттеджа и направилась к бассейну. Разумеется, он был там: делал зарядку перед тем, как окунуться. Она наблюдала за ним, оставаясь незамеченной, и ей опять стало страшно за свое хрупкое счастье. Боже, как он красив, разве бывают такие красивые мужчины!
Сложен был Грег великолепно: сильные мускулистые руки, широкие плечи, крепкая спина, тонкая талия, тугие, лишь слегка прикрытые плавками ягодицы. Закончив упражнения, он бросился в воду и поплыл энергичным кролем. Кира все еще не выдавала своего присутствия. Грег оказался прекрасным пловцом, он несколько раз подряд пересек бассейн взад-вперед, не снижая скорости. Потом подтянулся на руках на бортик, стал энергично растираться полотенцем и в этот момент заметил Киру.
– Доброе утро! Давно ты здесь стоишь? Я разбудил тебя, уходя?
– Доброе утро!
Кира подбежала к нему, обняла и уткнулась лицом в черные завитки у него на груди.
– Я немного испугалась, не найдя тебя рядом.
– Глупенькая, разве я могу от тебя надолго уйти?
После завтрака отправились бродить по пляжу. Грег показывал ей причудливо вырезанные бухточки, по форме напоминающие разных диковинных животных. Кира вспомнила, как они в детстве с подружками на даче часами смотрели на облака, угадывая в их очертаниях цветы, деревья, дома, людей, зверей, птиц – у кого больше хватит фантазии. И сейчас они с Грегом стали играть в эту игру, только вместо облаков материалом служили бухты и бухточки, вырезанные морем. Они придумывали им разные смешные названия, и игра так захватила обоих, что они не заметили, как пролетело время и пора было возвращаться в дом – был уже час сиесты.
А после Грег, как и обещал, повез Киру в Кастро Ундиалес. После пустынных пляжей оказаться в шумном, полном людей месте было странно, но не неприятно, хотя здешняя публика здорово отличалась от посетителей вчерашней таверны. Это в основном были туристы, английская речь слышалась даже чаще, чем испанская. Людей в возрасте было гораздо больше, чем молодежи. «Наверное, из-за сезона», – решила Кира. На них поглядывали с интересом, и Кира вдруг подумала, что они красивая пара, и отлично смотрятся со стороны. На Грегори были черные слаксы и ярко-голубая рубашка, которая великолепно оттеняла его золотистый загар и подчеркивала синеву глаз. На его фоне Кира больше чем когда-либо казалась хрупкой фарфоровой статуэткой. Маленькая нежная женщина с копной светлых пепельных волос в облегающем платье цвета лиловых ирисов…
Они выбрали столик на открытой террасе. Грегори заказал официанту два аперитива. И опять Кира чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Просто замечательно вот так сидеть, потягивая легкое вино из высокого бокала, и наблюдать за пестрой и шумной толпой.
– Привет! Боже, какая встреча! А мы были уверены, что ты приедешь только сегодня!
Кира обернулась. К их столику подошла пара – явно англичане. Он – высокий, сухощавый брюнет лет сорока с небольшим, одетый в светлый летний костюм, скрывающий начавшую полнеть фигуру, она – примерно того же возраста, довольно высокая и изящная, с некрасивым, но сразу располагающим к себе лицом. Грегори встал им навстречу и протянул руку для приветствия.
– Рад видеть тебя, Ники. Бет, ты, как всегда, неотразима. Не ожидал увидеть вас здесь, вы ведь не любители шумных мест? Присоединяйтесь к нам. Это Кира, моя гостья из Москвы. А это наши соседи, Элизабет и Николас Харт, их вилла совсем недалеко от нашего обиталища.
Николас заулыбался:
– О, русская! Приятно познакомиться. Как поживаете? А как поживает господин Горбачев? Он совершенно очаровал нашу несокрушимую леди Тэтчер, а в ее лице и всю Англию. Впрочем, теперь я леди Тэтчер понимаю. Увидев вас, я тоже безоговорочно капитулирую перед обаянием русских.
– Не обращайте внимания на Ники, его шутки не всегда удачны. – Элизабет подала Кире узкую прохладную руку. – Мы действительно очень рады встретить вас и Грега. Хотя официальное знакомство должно было состояться в субботу: Грег устраивает party в вашу честь, и мы приглашены.
