Текст книги "Бархатные мечты"
Автор книги: Елена Озерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
– Ничего. Подождите здесь, я все устрою.
Через час, лежа на своем диване под пледом – Киру довезли на машине до подъезда, – она наконец позволила себе расслабиться. Болели искусанные губы, по щекам сами собой текли слезы. Это надо же так влипнуть! Конечно, завтра она пойдет к врачу; но Кира и без всякого врача знала диагноз: она беременна. Неделя задержки – такого с ней никогда не случалось. А теперь, после этих приступов тошноты, сомнения окончательно исчезли.
Дура, дура! Почему начисто исключала для себя такую возможность? В ту ночь с Митей мысль о предохранении даже не пришла ей в голову. И что теперь делать? О том, чтобы рожать ребенка, не может быть и речи. Курам на смех, ей вот-вот стукнет сорок, у нее дочь-невеста, ей в бабушки готовиться надо! Подумала об Аленке, и ей стало совсем плохо. Как Аленка воспримет новость о том, что у нее скоро появятся братик или сестренка? Да нет, Аленке ничего знать не нужно. Остается один выход – аборт.
Как ни странно, в отличие от многих своих знакомых Кира абортов в жизни не делала. Когда она забеременела в первый раз, муж – Славка – не хотел ребенка и настаивал на том, чтобы от него избавиться, и долго ее уговаривал. Она взяла направление в женской консультации, но долго ходила кругами вокруг больницы, терзаясь сомнениями. Наконец Славка чуть не силой отвел ее. Она провела в больнице ночь, а наутро сбежала. В палату привезли женщину после неудачного аборта. Кира посмотрела на нее, и ей стало страшно. Славка потом неделю с ней не разговаривал, но Аленка появилась на свет.
В дальнейшем Кира была крайне осмотрительной, да и ее мужчины никаких осложнений не хотели. Когда она встречалась с Грегом, у нее была спираль, и об этом можно было просто не думать. А вот теперь – попалась, и так глупо! Нет, аборт – единственно возможный выход…
Вдруг Кире вспомнилось то, что ей говорила старушка на Патриарших. Что-то о том, что она родит сына… Кира невольно представила себе здоровенького младенца со светлым хохолком на затылке, как у Мити… И глаза у него тоже должны быть Митины. И как он будет размахивать пухленькими кулачками, а на ножках у него будут складочки… Нет, глупости, этого не может быть! Этот ребенок никогда не родится! Боже, как все нелепо в этой жизни! У Киры по щекам опять потекли слезы.
Все воскресенье она пролежала на диване, а в понедельник утром отправилась к врачу. Слава Богу, у нее был знакомый гинеколог, одна мысль о женской консультации приводила Киру в ужас еще со времен ее беременности Аленкой.
Светлана – так звали Кириного врача – работала в платной поликлинике недалеко от Триумфальной площади. Они были знакомы уже лет десять, еще с тех пор, когда Светлана работала заведующей отделением гинекологии в одной из московских больниц. Через Киру шли контракты на оборудование для этой больницы – тогда они со Светланой и познакомились. Близкими подругами они не стали, но симпатизировали друг другу. Светлана не раз приходила к Кире в гости, знала Аленку, Кира тоже знакома с ее семьей. В поликлинику к Светлане Кира заходила раз в полтора-два года на профилактические обследования. В последний раз ровно два года назад. Да, давно… Цены за это время здорово выросли, за прием пришлось выложить кругленькую сумму. Однако дело того стоило: в Светином кабинете стояла новейшая японская аппаратура.
– Ну что, моя дорогая, – после осмотра на УЗИ Светлана сидела за столом и ждала, пока Кира оденется за ширмой, – все правильно. Ты беременна. Срок – приблизительно три с половиной недели. Поздравить или как?..
– Или как. Я не могу себе позволить этого ребенка.
– Хм… – Светлана нахмурилась и с сомнением покачала головой.
– Что?
– Прежде чем что-либо решать, давай-ка сделаем кое-какие анализы. Походишь ко мне недели две, понаблюдаешься. Разумеется, за прием я с тебя брать не буду, иначе ты с нашими ценами в трубу вылетишь. Оплатишь только лабораторию, идет?
– А что такое?
– Да нет, ничего страшного. Обычное обследование состояния организма. Аборт ведь, дорогая моя, та же операция.
– Но ведь…
– Пожалуйста, сначала сделай то, что я говорю, а потом все обсудим.
Однако на все обследования хватило и недели. В следующий понедельник Светлана, просмотрев результаты анализов, заключила:
– Мне очень жаль расстраивать тебя, но никаких абортов! Это может очень плохо кончиться…
Кира опешила:
– В чем дело? У меня всегда все было в норме, никаких… Что со мной?
– Да ничего страшного. У тебя очень хрупкий организм. И потом, возраст… Все-таки тебе не восемнадцать. Рожать, правда, тоже не показано, но выбирая из двух зол… Да что я говорю, ребенок не может быть злом, это в любом случае благо!
– Я тебе уже говорила и еще раз повторю: я не могу позволить себе этого ребенка.
– Придется позволить! В данном случае все решаешь не ты, а природа. Ни один врач, если он не мясник и не сумасшедший, не возьмется делать аборт при твоих показаниях.
– Это окончательный вывод?
– И бесповоротный.
Кира молча сидела на стуле, не в состоянии осмыслить услышанное. Никакого аборта не будет… Ребенок родится? Сын? Это не укладывалось в голове. Светлана ласково усмехнулась:
– Ну что ты скисла? И постарше тебя рожают. И все прекрасно! Поздних детей знаешь как любят? Нам с тобой лет через десять внуков захочется, а от детей не дождешься. А ты сама себе родишь, Аленки не дожидаясь.
– Аленка, кажется, замуж собирается… Нет, я даже сказать ей не могу!
– Не беспокойся, она тебя не осудит.
– Думаешь?
– Уверена. – Светлана перешла на деловой тон. – Будешь мне показываться раз в две недели. Анализы будешь сдавать в больнице, где я раньше работала, я договорюсь. И пожалуйста, никакой самодеятельности!
Кира вышла из поликлиники и сначала пошла было в сторону Бронной, но быстро поняла, что работать сегодня не сможет. Нашла в сумочке жетон, позвонила и сказала инженеру, что заболела и сегодня не придет. Все дела – на завтра, завтра она точно будет. Ничего страшного, где-то продуло – и в такую жару случается. Нет-нет, постарается не разболеться.
Исполнив необходимые формальности, повернула в другую сторону и медленно побрела по направлению к дому.
Итак, у нее будет ребенок. Ее и Мити Ракитина. Сын. Старушка-то оказалась права, вот только непонятно, хорошо это или плохо. Хотя зачем перед собой-то притворяться! Услышав Светланин приговор, Кира внезапно почувствовала невыразимое облегчение. Всю эту неделю в ней исподволь зрела мечта о сыне. Забывшись, она представляла его себе – красивого белоголового мальчика с веснушками. Она запрещала себе об этом думать, уверяла себя, что ребенок невозможен в подобной ситуации, что это бред какой-то – ей сейчас становиться матерью! Однако мысли об аборте сопротивлялось все ее существо. Разумом и логикой она понимала, что аборт необходим, но ее глупое женское сердце признавать это не хотело.
И вот теперь, оказывается, он обязательно родится – природа все решила за нее, спасибо ей большое!
По дороге Кира купила себе у метро букет турецкой гвоздики и раскошелилась на килограмм безумно дорогих персиков. Надо же отпраздновать такое событие!
Однако дома на нее снова навалились сомнения. Почему-то она сразу решила, что Мите ничего не скажет. Даже если и хотела бы сказать, не могла: у нее нет никаких его координат. Конечно, можно узнать у Андрея, вот только стоит ли?
Митя – замечательный мальчик, но связывать с ним свою жизнь она не собирается. А ребенок их свяжет, и очень крепко. Бедный Митя, как честный человек, будет навсегда прикован к ней страшной цепью – чувством долга. А ей всегда была противна сама мысль, что кто-то будет с нею рядом не по любви, не потому, что жить без нее не может, а из чувства долга. И Славку в свое время она именно поэтому и отпустила по первому требованию, хотя Аленка была совсем еще маленькая, без конца болела, да и с деньгами было плохо… Все подружки крутили пальцем у виска – мол, дура ты, дура, а она была уверена, что поступает правильно. И жизнь доказала ее правоту. Если бы она тогда стала требовать от него выполнения отцовских обязанностей, она бы навсегда лишила Аленку отца. Славка тогда еще был слишком молод, чтобы испытывать глубокие отцовские чувства. Он возненавидел бы дочь за то, что она связала его и не давала жить так, как он хочет. А теперь у них с Аленкой прекрасные отношения, и он сильно к ней привязан, это несомненно.
А Митя… Конечно, сейчас он вбил себе в голову, что влюблен, и безумно обрадуется Кириной беременности. А что будет потом? С одной стороны, отец имеет право знать о существовании собственного ребенка, с другой – этот ребенок Мите совершенно не нужен. Он очень скоро забудет свое бредовое чувство к Кире и влюбится в какую-нибудь милую девочку, женится, она родит ему кучу детей… Ну, не кучу, а одного-двоих, но все равно. Он стоит того, чтобы у него была нормальная семья.
Нет, Мите она ничего не скажет.
22
Весь день Кира провела в приятной расслабленности. Ее даже почти не тошнило, она спокойно пообедала, легла на диван с очередным романом Агаты Кристи, и под детектив как-то незаметно съела все персики. Потом ее потянуло в сон. Книжка выпала из рук, и она задремала.
Разбудил ее телефонный звонок. Спросонья она долго не могла понять, чей голос звучит в трубке. Это оказался Андрей.
– Что случилось? – Он был явно встревожен. – Почему ты дома? Заболела?
– Нет, все в порядке. Так, чуть-чуть. Что-то с желудком, – бодро соврала Кира и вдруг сообразила: – Постой, а ты почему в Москве? Ты давно вернулся?
– Сегодня.
– На даче не собираешься показаться? – с оттенком ехидства поинтересовалась Кира. – У тебя пока еще есть жена и сын.
Андрей хмыкнул:
– Вот об этом я и хотел бы поговорить, но не по телефону. Можно, я к тебе приеду?
Вообще-то Кира всегда считала, что в отношения мужа и жены лезть не стоит – третий в таких случаях всегда лишний. Но сейчас речь шла о ее родной сестре, и у Андрея такой голос…
– Ладно, приезжай, – решилась она.
Через полчаса он сидел у нее на кухне и пил чай; кофе Кира предлагать не стала, ее мутило от одного его запаха. Она сидела за столом напротив, подперев лицо руками.
– Ну, давай, выкладывай, что случилось.
– Не знаю даже, стоит ли это показывать даже тебе, – сказал Андрей, и в голосе его действительно слышалось сильное сомнение.
– Раз приехал, выкладывай.
Однако вместо того, чтобы начать исповедоваться, как ожидала Кира, Андрей полез в карман и достал какой-то листок бумаги.
– На вот, посмотри. Нашел сегодня в почтовом ящике.
Кира с недоумением уставилась в текст. На листе аккуратно было напечатано следующее: «Если в печати появится что-либо на тему, которую мы считаем закрытой, мы не беремся гарантировать вашу личную безопасность, а также безопасность вашей жены и сына». Подписи не было. Кира перевернула листок. Обратная сторона тоже была чистой. У Киры как-то нехорошо засосало под ложечкой. Она подняла испуганные глаза на Андрея:
– Кто это? Что это значит?
– Еще не знаю, но догадываюсь, что это связано с Проценко.
– Разве ты собирался что-нибудь печатать?
– Я – нет, но наш общий знакомый Дмитрий Ракитин просто рвался в бой.
– Интервью с Куприяни когда еще напечатали, и ничего…
– Очевидно, интервью их не так уж колышет. Подумаешь, сплетни двадцатилетней давности, поди сейчас разберись, правда это или нет. Вот с недвижимостью – это серьезнее…
Андрей встал из-за стола и взволнованно заходил по кухне. Достал из кармана сигареты:
– Можно, я закурю?
– Пожалуйста, не надо. – Табачный дым Кира сейчас не переносила. – Потерпи или выйди на лестницу.
Андрей заметно удивился, но не стал ничего спрашивать, голова была занята другим. Кира продолжала испуганно смотреть на него:
– И что ты собираешься делать?
– Поговорю с Ракитиным. Весь день ему звоню – не могу застать. Может быть, ты знаешь, где он?
– Нет. Я его уже месяц как не видела.
– Я уверен, что это все из-за него. Он, наверное, куда-то сунул уже статью о недвижимости – он же собирался это сделать! Забрал у меня все материалы, а я, дурак, отдал их безропотно!
– И что?
– Что-что! Небось, уже договорился с кем-то, по крайней мере, сведения об этом просочились. И вот результат!
– Но ведь тогда… – Кира побледнела. – Тогда Мите тоже что-то грозит?
– Грозит! Но он сам по себе, он отвечает только за себя. Собой я тоже преспокойно рискнул бы. Но у меня Женя, у меня Санька. Я за них отвечаю! Я не могу допустить, чтобы с ними хоть что-нибудь случилось!
Андрей еще раз прошелся взад-вперед по кухне.
– Знаешь, если здесь курить нельзя, я все-таки выйду на лестницу…
Когда за ним закрылась дверь, Кира уронила голову на стол и в отчаянии сжала виски ладонями. «Боже, что же делать! Митя, Митя, куда тебя несет? Ты же тоже теперь не один! У меня будет ребенок, твой ребенок! И я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь непоправимое!» В висках словно стучали маленькие молоточки. Кира встала, налила себе стакан холодной воды и выпила залпом. Поперхнулась, закашлялась. Подбежавший Андрей несколько раз несильно ударил ее по спине.
– Что с тобой? Не в то горло что-нибудь попало?
– Ничего страшного.
– Ты просто задыхалась!
– Бывает. Знаешь что, – Кира решительно взглянула на него, – дай мне телефон Мити! Я попробую ему позвонить.
Андрей вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнот, вырвал листок и молча написал номер телефона. Кира тут же сняла трубку. Длинные гудки. Подождав минуты три, сказала упавшим голосом:
– Нет никого…
– И так целый день! Слушай, знаешь что? Ты звони ему время от времени, а я загляну еще в пару мест, где он бывает. Чем черт не шутит, вдруг встречу.
Андрей ушел, а Кира осталась наедине с телефоном и стала снова вертеть диск в безумной надежде, что Митя как раз сейчас вошел в квартиру.
Андрей же направился на Маросейку. Уж Нелли-то точно должна знать местопребывание Ракитина – они такие друзья!
Вообще-то встречаться с Нелли не слишком хотелось. Ему нужно было время, чтобы разобраться в себе. И командировка вовсе не была производственной необходимостью – сам напросился. Андрей совсем запутался, поэтому и хотелось уехать куда-нибудь подальше.
Однако все запуталось и осложнилось еще больше. С той минуты, как он нашел в почтовом ящике это послание, он и думать ни о чем не мог, кроме Жени и Саньки – такой страх за них его обуял! Мысли о Нелли его не посещали. И вот, ирония судьбы – он сам идет к ней, идет к своей любовнице, чтобы та как-то помогла обеспечить безопасность его жены!
Ее домашний телефон не отвечал, но это ничего не значило: Андрей знал, что она часто его отключает.
Дверь открылась немедленно, едва звонок отзвенел – Нелли терпеть не могла спрашивать «кто там?». Меньше всего она ожидала увидеть Андрея. Она так и застыла в дверном проеме. Андрей усмехнулся:
– Привет! Может, все-таки впустишь меня в квартиру?
– Привет… – Нелли не двинулась с места. – Зачем пришел?
– Ты одна?
– Да.
– Не беспокойся, не для того, чтобы выяснять отношения. Ну, впустишь или нет?
– По-моему, нам не о чем разговаривать.
– Этот разговор не нас с тобой касается.
– Да?
– Да! И на лестнице я этого обсуждать не могу. Чего ты боишься? Я не опасен. Насиловать тебя уж точно не собираюсь.
Нелли неохотно посторонилась и пропустила Андрея в коридор.
– Говори, только в двух словах. У меня мало времени, поэтому в комнату не зову и кофе не предлагаю. Разговаривать будем здесь.
– Не слишком-то вежливо.
– Ты о своем приходе не предупредил, а у меня дела.
– Собираешься куда-нибудь или ждешь гостей? – Андрей не хотел задавать ей никаких вопросов, но не удержался – все-таки ее присутствие действовало на него особым образом.
– Неважно. Положим, жду гостей. – Кого?
– Тебя это не касается.
– Это мужчина?
– Ты, кажется, хотел мне что-то сказать?
– Значит, мужчина. Иначе бы ты так быстро не открыла. Ты его ждешь не дождешься, угадал?
– Это мое дело, кого я жду и как. Если тебе нечего сказать, кроме этого, – дверь вон там.
– Извини!..
Андрей взял себя в руки. В конце концов, он действительно пришел сюда не для того, чтобы выяснять отношения. В который уже раз за день он достал из кармана злополучную записку и молча протянул Нелли. Она недоуменно посмотрела на него:
– Что это?
– Прочти.
Она прочла – и заметно испугалась:
– Откуда это у тебя?
– Нашел сегодня в почтовом ящике. Думаю, это связано с Митькиными делами.
– Похоже!..
– Не знаешь, где он? Я сегодня весь день пытался его отловить – его нигде нет.
Нелли чуть-чуть помедлила с ответом, потом отрицательно покачала головой:
– Не знаю.
– А ты вообще в курсе его дел? Он собирался что-то опубликовать?
– Я же говорю – не знаю!
– Видишь ли, я считаю, что тоже имею к этим материалам некоторое отношение. И так считаю не только я – те, кто эту записку подбросил, в этом, как видишь, не сомневаются. Так что Митьке, прежде чем на что-то решаться, стоило и меня предупредить, а то и посоветоваться. Я не прав?
– Прав. В какой-то степени…
– По-моему, кругом прав!
– А что, если он не советовался с тобой как раз по той простой причине, что не хотел тебя впутывать?
– Хотел или не хотел, все равно впутал! Если он появится – передай, что нам надо переговорить как можно скорее.
Андрей пошел к выходу, но у двери обернулся:
– Знаешь, я почему-то не верю, что ты не знаешь, где он.
– Дело твое. Если я его случайно встречу, – Нелли подчеркнула голосом «случайно», – непременно передам все, что ты сказал. Слово в слово.
Когда за Андреем захлопнулась дверь, Нелли быстро прошла в комнату. Митя сидел в кресле, боясь пошевелиться.
– Ушел?
– Ушел. Тебе не стыдно?
– Стыдно. Я и мысли не допускал, что они и за него возьмутся.
– Я не об этом.
– А о чем?
– Не делай наивные глаза! Тебе ведь тоже угрожали?
– Ну что ты! С чего ты взяла?
– А с чего вдруг ты попросил у меня убежище на недельку?
– Просто приятели достали. Хочу спокойно поработать. А твоя запущенная берложка на Юго-Западе – идеальное место. И потом, ты сама когда-то предлагала…
– Предлагала. Конечно. Только почему ты не хочешь мне все честно рассказать?
– Ну, видишь ли…
– Не хочешь меня впутывать? Что уже случилось, того не отменишь. Так что давай, колись.
– Да что там… – Мите явно не хотелось обсуждать эту тему. – Ну, была пара звонков…
– Из-за пары звонков ты бы не стал прятаться, я тебя знаю!
– Ну, в общем, был один неприятный случай. Мне показалось, что вчера меня в подъезде ждали.
– Что-о?
– Показалось, только показалось. Знаешь, острое такое чувство, что ты не один. Двери лифта открылись на моем этаже, но я не вышел, был почему-то уверен, что меня там поджидают. И потом, когда спустился на первый, мне опять показалось, что по лестнице кто-то быстро сбегает вниз. Я не стал дожидаться и смылся. Приехал вот к тебе – зря, наверное.
– Ничего не зря! Зря мне сразу об этом не рассказал. Это из-за той статьи?
– Думаю, да. Больше не из-за чего.
– У тебя же ее не приняли?
– В одном месте не приняли – в другом напечатают. Пресса у нас в основном все-таки независима, на нее не всегда можно надавить. И они это знают. Раз получилось, два получилось – а в другой раз в другом месте не получится.
– Ты ее еще пока не предложил в «другое место»?
– В этом все и дело! Они за мной будут гоняться до выхода статьи. Потом я им буду не нужен, мстить они не станут, это не сицилианская мафия.
– Статья у тебя с собой?
– С собой. В сумке. И текст, и дискета.
– Договаривайся по телефону с кем ты там хотел, а я отнесу!
– Нет, ничего не выйдет…
– Думаешь, не справлюсь?
– Откуда я знаю, примут ее так сразу или нет. Имени у меня никакого, связей особых тоже. Надо самому пороги обивать.
– Я тебя не пущу! – Нелли даже побледнела от страха.
А Митя же добродушно рассмеялся:
– Что с тобой, Нелька? Ничего со мной не случится! – Потом внезапно помрачнел: – Вот с Андреем что делать, ума не приложу?
– Ты ему позвонишь?
– Не знаю. Нет, наверное.
– А письмо?
– Если они поймут, что мы никак не связаны, они от него сразу отстанут.
– Думаешь?
– Уверен. Все материалы у меня! Если я с ним не контачу, значит, и решение – публиковать или нет – тоже на мне. И тогда он-то им зачем? А вот если мы начнем встречаться, тут-то они за нас обоих и возьмутся. А у него семья. Хорошо, что я сейчас один: вовремя мама в санаторий укатила. Вот о тебе надо позаботиться…
– При чем тут я? Я в состоянии позаботиться о себе сама.
– Ой-ой, какие мы храбрые! Нелька ты, Нелька! – Митя шутливо притянул ее к себе. Она крепко прижалась шекой к его груди и застыла, закрыв глаза. Она могла бы так стоять целую вечность, но он отстранился и с улыбкой посмотрел на нее. Щеки у Нелли стали мокрыми от слез. Этого Митя не ожидал. Он приподнял ее лицо за подбородок и спросил с легким недоумением:
– Ты что? Правда так за меня боишься? Не стоит!
– Дурак ты!
– Нелька! Чего ты ревешь? Пока все в порядке!
– В том-то и дело, что пока. – Она взяла себя в руки. Слезы высохли, Нелли даже попыталась улыбнуться: – Все-таки друг детства! Ты мне дорог как память.
23
Приняв последнего пациента и заполнив последнюю карточку, Нелли выглянула в коридор. Очередь рассосалась, а до конца рабочего дня оставалось еще сорок минут. Нелли вымыла руки и повернулась к своей медсестре:
– Ну что, Анна Николаевна, похоже, на сегодня прием закончен.
– Похоже, – улыбнулась та, а потом спросила извиняющимся тоном: – Может быть, вы меня отпустите пораньше? Сестра с Украины вишни прислала, надо срочно заняться, не то пропадут.
– Конечно, конечно…
– Спасибо, Нелли Викторовна. Если что, вы без меня управитесь? – Медсестра была старше Нелли лет на двадцать и все еще побаивалась, что врач она молодой и без нее просто пропадет.
– Не волнуйтесь. – Нелли не обижалась на такое отношение; даже наоборот – всегда приятно, когда о тебе заботятся. – Вряд ли именно сейчас произойдет что-то экстраординарное.
Когда Анна Николаевна ушла, Нелли села за стол, подперла голову рукой – ни дать ни взять Аленушка над ручьем с картины Васнецова. И настроение у нее было соответствующее.
Прошло уже больше недели с тех пор, как Митя перебрался в ее квартирку на Юго-Западе. Попробовал предложить статью еще в одну газету – опять не взяли. Сейчас он, кажется, вел переговоры с «Московским комсомольцем». Впрочем, Нелли он в свои дела старался не посвящать, любую, даже самую пустячную информацию она из него клещами вытаскивала. Он был даже против того, чтобы она заявлялась к нему на Юго-Запад, но она все равно приезжала. С Андреем она больше не виделась и не звонила ему: и по просьбе Мити, и потому, что сама не хотела. Случись у него что, он бы сам объявился. Не объявляется – значит, угрозы прекратились. А вот за Митьку она ужасно переживала. Вот и сейчас – стоило остаться одной, как в голову сразу полезли разные нехорошие мысли. Нет, оставаться наедине с ними она не в силах!
Больных не было. Подождав немного в кабинете, Нелли решила заглянуть на третий этаж к своей приятельнице: Светка сегодня принимала в те же часы.
В коридоре третьего тоже было пусто. «Сегодня просто день здоровья, – подумала Нелли, – обычно от пациентов просто отбоя нет, а тут – никого». Однако в кабинете у Светы сидела женщина – очень красивая, как сразу отметила про себя Нелли. Не слишком молода, но возраст такому типу женщин не во вред – хрупкая, утонченная аристократка. И одета соответствующе.
Света кивнула: сейчас, мол, освобожусь. Нелли подождала в коридоре, и буквально через пять минут незнакомка прошла мимо нее к выходу.
– Какие у тебя красавицы бывают! А у меня в основном народ грубый, с повреждениями конечностей, – пошутила Нелли, входя в кабинет и усаживаясь на стул, на котором только что сидела пациентка.
– А, Кира! – Светка продолжала заполнять карточку. – Это моя приятельница. Представляешь, ей скоро тридцать девять, и пожалуйста – попала!
– И что? – спросила Нелли довольно равнодушно.
– Ничего. Будет рожать.
– Муж заставил?
– Нет у нее никакого мужа! Она вполне самостоятельная деловая дама. Знаешь, лет пять назад у нее был потрясающий роман с английским миллионером, ну прямо как в кино! И вот тогда…
– Постой, постой. – Нелли, уже предчувствуя недоброе, заглянула в карточку, лежащую перед Светкой. – Как ее фамилия?
– Рябинина, а что? Ты разве ее знаешь?
– Нет. – Нелли провела рукой по лицу и повторила: – Нет. Ох, и устала я сегодня!
– И я. И главное, непонятно с чего – больных немного, может быть, от жары…
Светка продолжала еще что-то говорить, но Нелли уже ее не слушала. В голове словно все перемешалось. Мысли расплывались. Еще не легче! Кира Рябинина, Митькина любовь! Беременна! Впрочем, может быть, совпадение? Да нет, таких совпадений не бывает! О Господи!
– Что с тобой? – Нелли открыла глаза и увидела склоненное над собой встревоженное Светино лицо. – Тебе плохо?
– Да нет, ничего. Голова что-то закружилась. – Нелли уже пришла в себя и улыбнулась почти весело.
– Смотри! – Света погрозила пальцем. – Может быть, ты тоже скоро ко мне обратишься по тому же поводу, что и Кира!
– Я-то? Да нет, мне это не грозит. Разве что от ветра.
– Опять со всеми своими кавалерами переругалась? А мой… – и Светка пустилась в очередной рассказ о своем ревнивом муже.
Нелли не могла освоиться с неожиданной новостью целый вечер. Не поехала к Мите, как собиралась. Попробовала отвлечься домашней работой – цветы давно требовали пересадки – не получилось. Разбила подряд два глиняных горшка и бросила это занятие на полдороге. Все валилось из рук.
Судя по всему, Митька не знает о том, что Кира ждет ребенка. И Нелли никак не могла решить, стоит ли сообщать ему эту новость. Он так и не сказал ей, из-за чего они расстались. Сказал, что все кончено. Будь это его ребенок, он бы не отступился. Он и сейчас не отступится, если узнает. Правдами или неправдами, но он тогда добьется своего и женится на этой женщине, уж в этом-то Нелли уверена.
А если это ребенок не его? Если Кира прогнала его как раз потому, что в ее жизни появился другой мужчина? Так Митька еще мог бы на что-то надеяться, но если она беременна от другого – значит все, конец. И тогда… Щеки у Нелли вспыхнули. Тогда… Все может быть. Неразделенная любовь в конце концов проходит, Кира потихонечку забудется, а она, Нелли, всегда будет рядом. Должен же Ракитин когда-нибудь заметить, что она не только друг детства, но и красивая женщина! Между прочим, женщина, которую многие хотят и добиваются.
Она решила подождать какое-то время и ничего Мите не говорить. А дальше видно будет. Надо посмотреть, как станут развиваться события.
Затрезвонил телефон. Нелли подскочила к аппарату, думая, что звонит Митя, но неожиданно услышала в трубке голос Андрея:
– Привет. Хорошо, что застал тебя. – Он был явно чем-то взволнован.
– Что случилось?
– Ты так и не знаешь, где Ракитин?
– Нет, – Нелли не собиралась выдавать Митькино местонахождение. Доводы Ракитина ее вполне убедили: Андрея с его семьей в эту историю лучше не втравливать.
– У меня он тоже не появлялся. – Андрей немного помолчал, потом переспросил недоверчиво: – Слушай, а ты не врешь?
– Зачем? – Обида в голосе Нелли прозвучала вполне натурально. – И вообще, кто дал тебе право так со мной разговаривать?
– Видишь ли, в чем дело, – Андрей словно заколебался, потом все-таки продолжил, – мне сегодня позвонили. Домой.
– И что?
– То же самое. Посоветовали заткнуть рот своему дружку, не то мне не поздоровится.
– А ты?
– Что – я? Я не успел и рта раскрыть, как они положили трубку.
– А голос?
– В смысле?
– Ну, какой голос? Ты смог бы его узнать?
– Смог бы, не смог бы, что толку? Лучше скажи, ты правда не знаешь, что Митька затевает?
– Говорю тебе, я его уже сто лет не видела.
– И не знаешь, как с ним связаться?
– Ты уже спрашивал.
– Что же делать?
– Слушай, почему они так к тебе прилипли? Ты же давно уже вышел из игры.
– Похоже, они считают, что нет.
– Так объясни им это, если еще позвонят.
– Если позвонят… А если сразу начнут действовать?
– Они же не идиоты.
– Не знаю…
Андрей опять замолчал и молчал так долго, что Нелли постучала по трубке – подумала, что телефон отключился.
– Алло, ты еще здесь?
– Знаешь что, – голос Андрея звучал как-то нерешительно, – если увидишь или услышишь Митьку, передай ему, что я очень прошу его со мной связаться.
– Хорошо. Непременно.
Андрей, не прощаясь, дал отбой. Нелли тоже медленно положила трубку на рычаг. Положение дел ей решительно не нравилось. Она взглянула на часы – почти девять. Надо поехать к Митьке на Юго-Запад, посоветоваться, как жить дальше. Жаль, что там нет телефона. Но, с другой стороны – это лишний повод увидеться…
Она открыла дверь своим ключом. Мити дома нет, в квартире, разумеется, творческий бардак. Заглянула в холодильник – котлеты, которые она привезла позавчера, еще не съедены, и салат не съел – уже все скисло, можно выбрасывать. Чем он вообще питается, творческим вдохновением? Кстати, о вдохновении…
Нелли прошла в комнату, включила компьютер. В чем он там работает, в «Word» или в «Лексиконе»? Она нашла директорию «Митя», перепробовала пару файлов. Проценко… Министр… Дума… Ага, вот: «…якобы борьба за социальную справедливость… обещания выплатить всем зарплату, укрепление дисциплины на местах… строго наказывать виновных во всяких нарушениях. Жертвами его гнева уже пал не один десяток чиновников…» – а дальше о том, что у него самого рыльце в пушку. Пробежала статью глазами и опустилась на стул, бессильно уронив руки на колени. За это можно и на киллера налететь. Митька, Митька, где же его носит? В душе поднималась волна тяжелого липкого страха.
Хлопнула входная дверь.
– Нелька? Ты что здесь делаешь так поздно? – Митя, веселый и оживленный, влетел в комнату.
– Тебя жду.
– Что-нибудь случилось? – В его глазах, до этого весело блестевших, появилась тревога.
– Случилось.
– Не тяни. – Он пристально посмотрел на нее. – Что?
– Я говорила с Андреем. Ему опять звонили и угрожали.
– Господи! – Митя взволнованно прошелся по комнате. – Он-то тут при чем?
– А ты откуда так поздно?
– Видишь ли, по-моему, я все уладил. – Митя снова оживился. – Я был только что у Александра Миронова. Дома.
– Ого! – Нелли удивленно подняла брови. Миронов был известной фигурой – не только как обозреватель одной из популярнейших у населения газет, но и как человек, знаменитый своими обширными связями. – И что?
– Он взял статью и обещал опубликовать у себя. – Митя только сейчас заметил включенный компьютер. – А, так ты ее нашла! Прочитала уже?
– Прочитала.
– И как?
– Ужасно.
– Тебе не понравилось? – На лице Мити отразилось недоумение.
– Нет, написано хорошо. Только вот…
– Что «только»?
– Я боюсь за тебя. Ты уверен, что никто не знает, где ты сейчас живешь?
– Уверен. Я никому не говорил.
