Текст книги "Вся жизнь — игра"
Автор книги: Елена Ласкарева
Соавторы: Татьяна Дубровина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
Глава 12
РОЗЫ И ШИПЫ
День уже клонился к вечеру, когда Львица наконец выспалась, потянулась сладко и открыла сияющие глаза.
Зажмурилась от яркого света и опять зарылась лицом в подушку.
Мягкий пух, казалось, впитал в себя будоражащий свежий запах мужского одеколона и пшеничных волос…
Рита вдохнула его в себя полной грудью и тут только осознала, что его обладателя нет рядом с ней.
Милый, он решил ее не будить… Наверное, готовит кофе на кухне… Кажется, теперь он должен это сделать…
Она счастливо мурлыкнула, соскользнула с кровати и хотела уже выбежать из спальни, как была, обнаженной… Но тут взгляд упал на пуфик, на котором прежде лежала одежда Георгия. Пуфик пуст.
Следовательно, он одет в свою «броню», глупо будет выскакивать к нему, как из бани.
Ну, для такого случая у нее есть прелестный утренний пеньюар. Что надо, вроде как скрывает, а что следует, приоткрывает, будто невзначай… Густой, полупрозрачный мягкий нейлон точь-в-точь цвета тела…
И причесаться следует. Вон как растрепалась грива от сумасшедших ласк…
М-м-м… Сумасшедший мой… Мой!
Она выплыла павой из спальни, мягко ступая тапочками, подкралась к кухне и заглянула.
Странно… Где же он? Может быть, в душе? Наверное, она проснулась сразу, как только он встал…
Рита тихонько толкнула дверь ванной, и она без усилия поддалась.
Внутри темно… и пусто…
Она вихрем пронеслась по квартире, даже чуть под диван не заглянула…
Неужели ушел?! Как воришка, потихоньку, даже не разбудил ее, чтобы попрощаться!
Или исчез по-английски, чтобы больше не появляться?
А может, его вообще не было? И все это просто приснилось?
Хоть бы записку для приличия оставил! А может…
Она опять метнулась в спальню, лихорадочно оглядела туалетный столик, даже на полу посмотрела…
И тут звонок. Он прогрохотал на всю квартиру.
Ну кто еще может звонить так нахально и требовательно?! Кто вообще может звонить в Ритину дверь в такое время?
В одно мгновение она оказалась у двери, быстро поправила сбившийся локон, сонно надула губки и прищурила глаза. Протяжно зевнула, прикрывая ротик ладонью… «Ах, ты меня разбудил… А ты разве уходил? Я не заметила…»
В распахнутую дверь просунулся огромный благоухающий букет, искусно составленный из пунцово-лиловых и нежно-кремовых роз.
Очень мило… Значит, он вышел за цветами… Ей-богу, он заслужил за это поцелуя…
Но вместо Георгия вслед за букетом просунулась лощеная физиономия юноши-курьера.
– Дом двадцать восемь, квартира сто тридцать три?
Он быстро скользнул нахальным взглядом по ее полуодетой фигуре, и Рита тут же сменила «сонное непонимание» на высокомерную надменность. Ишь, сопляк! Вытаращился…
– Здороваться надо, молодой человек, – холодно заметила она. – И кроме того, у адресата есть имя, а не только адрес.
– А у меня в квитанции имени нет, – стушевался он.
– Дайте сюда, – потребовала Рита.
Действительно, только адрес… Странно… Она расписалась и вернула квитанцию посыльному.
– Хоть бы спасибо сказали, – уязвленно буркнул он.
– За что? Ведь это не вы заказали для меня этот букет…
Она уткнулась лицом в нежные, чуть влажные ароматные лепестки… Какой тяжелый… Даже не сосчитать, сколько штук…
Ах, Георгий… Гера… Герочка… Эта встреча и для тебя была чудесным сном… Ведь Рита поняла намек: два цвета роз точь-в-точь повторяют цвета ее тела и шелкового покрывала из спальни.
Рита уселась на ковер в обнимку с букетом и счастливо засмеялась.
Это вам не бриллианты, это живое пахучее чудо… Только любящий мужчина делает такие подарки…
В самой середине букета притаился между стеблями маленький конверт.
Ну да! В хороших фирмах принято вкладывать в цветы визитки… Но сейчас это ни к чему, у нее только один кавалер…
Рита осторожно просунула руку между розами, ухватила пальцами конверт и нетерпеливо рванула вверх.
Ай! Ну конечно, где розы, там шипы… Длинная красная царапина осталась на тыльной стороне ладони…
Ого! Да здесь кроме визитки еще записка…
«Я так благодарен тебе за маленький «праздник жизни», который ты мне подарила… Ты просто чудо, дорогая. Долго буду помнить нашу встречу и тебя, прелестная Роза. Эти цветы – в честь твоего ароматного имени. Г. К.»
Рита непонимающе перечитывала эти короткие строчки снова и снова.
Что значит Роза?.. Какого имени?.. Может, ошибка? Мальчик перепутал адрес? Но вот же на визитке крупно золотом по-русски и по-английски:
«Георгий Васильевич Кайданников. Генеральный директор фирмы «Техно-Плюс»…»
Она склонилась к розам и отшатнулась, как от пощечины.
«У тебя цветочное имя…» Он даже не запомнил, как ее зовут!!! Ему безразлично, какое имя шептать в угаре страсти… Едва очнулся от сна, как выбросил из памяти ненужные детали…
А она-то… Размечталась… Решила, что стала для него единственной… Что ее-то он точно не сможет забыть…
А что, он так и пишет, как в плохих романах, казенно и формально: «Не забуду…» мать родную…
«Буду помнить нашу встречу…» Следовательно, других встреч уже не будет…
Непостижимый человек! Неужели возможно так притворяться?
Рита шестым чувством знала, что в ее объятиях он был искренним и открытым.
Без панциря. Зато теперь… с шипами…
Проклятые розы! Ненавижу!
Она сгребла букет в охапку, как веник, выскочила на лоджию, размахнулась…
И полсотни нежных шелковистых цветов на длинных стеблях дождем просыпались на асфальт, покрыв всю дорожку перед Ритиным домом диковинным кремово-пунцовым ковром.
«Только попадись мне на глаза, скотина! Только попадись… Да я тебя тоже в упор не помню! Знать, не знаю, кто такой!»
Рита наскоро собралась, выбрав на этот раз строгие черные тона и глухой высокий воротник. Неприступная крепость, а не женщина.
Упивалась своим «счастьем», как дурочка, и совсем позабыла о Фросе. Стоит там у казино, брошенная, с дырявыми шинами…
Рита быстро набрала номер мастера из автосервиса.
– Виталик, у меня проблемы… Проткнули, все четыре… Да там и бросила, у казино… Возьмешь? Подъедешь? Спасибо, я не обижу. И меня по пути заберешь? Ну тогда двойное спасибо… Да, через полчаса спускаюсь…
Виталик посигналил под окном, и Рита спустилась вниз.
Вышла из подъезда и только успела тронуть дверцу его «мерседеса», как откуда ни возьмись к ним подскочила шустрая бабулька с корзиной шикарных роз.
– Молодой человек, возьмите вашей красавице, – подобострастно зачастила она, заглядывая в окошко «крутой» машины. – У меня хочь красные, хочь желтые… Какие вам? Пять? Или семь?
Рита заглянула в корзину, и глаза ее округлились от ужаса.
Ненавистная кремово-пунцовая палитра…
Это ЕЕ розы, аккуратно подобранные с тротуара и разложенные на скудные букетики…
– Да возьму, возьму, не суетись, – вальяжно высунулся из кабины Виталик. – Маргарита Алексанна, вам какие по душе?
– Не смей! – противно взвизгнула Маргарита и даже передернулась от отвращения, словно к пиявке прикоснулась.
– Почему?
Виталик уже отсчитывал деньги, а бабка пыталась всучить ему сразу два букета, пока клиент не передумал.
– Она… их с земли подобрала! – выпалила Маргарита, буравя бабку испепеляющим взглядом. – Я видела… Здесь утром похороны были, эти розы перед гробом кидали…
Да, перед гробом… Это она сегодня хоронила свое несостоявшееся счастье…
– Ну… раз так… – Виталик брезгливо скривился. – Я ж не знал… А ты иди отсюда, старая, а то щас ментам сдам.
Он показал бабке трубку радиотелефона, и та моментально испарилась от греха подальше, часто семеня ногами и волоча тяжелую корзину.
– Вот же люди! – возмущался Виталик. – Самой скоро к Господу на свидание, а ничего святого…
«Ничего святого… – думала Рита. – Да, у этого типа ничего святого… – И хотя она не верила в Бога, но взмолилась в душе: – Господи, накажи его! Только пусть я буду твоим орудием возмездия…»
– Ну, показывайте, где ваша инвалидка?
Виталик деловито оглядывал стоянку, одновременно вытаскивая из багажника пару новеньких колес.
– Да вот же!
Рита подбежала к своей машине и изумленно замерла.
Фросенька, как обычно, крепко стояла на всех конечностях, и тугие надутые шины сверкали чистенькими новехонькими протекторами.
– Ничего не понимаю… – Рита виновато повернулась к Виталику. – Я ее утром здесь бросила… Кто же мог это сделать?
– Так может, кто похулиганил, тот и возместил? – предположил Виталик. – Узнали, чья, и испугались…
Если бы он знал, как нечаянно попал почти в самую точку!
Охранники хлопали глазами и на все расспросы отвечали, что так и было. Да и вообще они час назад на смену заступили…
– Ладно, Виталик, извини, что зря потревожила….
– Ничего, это приятный сюрприз… Звоните, если что…
Рита рассчиталась с ним и вернулась к Фросе. Погладила по блестящему боку, шепнула:
– Ну, скажи по секрету, кто тебя ранил? А кто вылечил? Случайно не высокий плечистый блондин? Ах, да, он сам не станет мараться, у него найдутся шестерки… Ну, может, он рядом стоял?
Но Фрося молчала. А если б она могла заговорить, то полностью подтвердила бы Маргаритину догадку.
Строгая дама в глухом черном платье, скорее классная наставница женской гимназии, а не метрдотель.
Рита наслаждалась новым образом и в то же время зорко следила за дверью.
Он придет сегодня… Не может не прийти…
Подойдет, заглянет в глаза долгим, напоминающим о самом интимном взглядом… И тогда она поставит его на место.
Ждать долго не пришлось, кажется, он даже не играл в этот вечер.
Ввалился с компанией прихлебателей уже изрядно навеселе. Весь какой-то раздрызганный… галстук набок, ворот расстегнут… Привалился к колонне у входа, дожидаясь, пока его шавки устроят ему столик.
– Где нам сесть, уважаемая? – подскочил к Рите один из приспешников.
– Где угодно, – сухо сказала она. – Зал еще пуст. У вас есть карточка?
Тут же к ней подскочил второй «сопровождающий» и ткнул свою клубную карту.
До Георгия их разборка даже не дошла. Жаль…
Он даже не смотрел на Риту. Интересно, он вообще видел что-нибудь? Такое ощущение, что фокус удерживал с трудом.
Покачиваясь, пробрался между столиками и плюхнулся на стул спиной к Рите.
Какой взъерошенный… А там, чуть выше стильного зачеса, топорщится мальчишеский хохолок… Его не видно, но она-то знает… Рита сглотнула и с усилием отвела глаза.
– Давайте выпьем за золотые мозги нашего Г. В., – донеслось до Риты из-за его столика.
«Да вы его мозги уже обмыли… и промыли…» – скептически подумала она.
– Нет, я их раздену, как девочек! – громко и хвастливо заявил Георгий.
«Кого разденет? Каких еще девочек?!» Рита насторожилась и, деловито глядя в противоположный угол, подошла поближе.
– Завидую, блин… – протянул сосед Георгия. – Ты по Сочам, по «Жемчужинам», а нам здесь в духоте париться…
Кто это едет в Сочи? Георгий?!
Она замерла рядом со столиком, благоразумно держась за его спиной.
– Не завидуй, – процедил он. – Макаронники мне баню устроят почище Сандунов…
– Да, они жмоты, – поддержали остальные.
– Особенно финансовый директор тот еще жук!
– Ладно, мне, пожалуй, хватит, – вдруг сказал Георгий и принялся нетвердо подниматься. – Выспаться надо. С утра поеду.
– Шофера с собой возьмите, Георгий Васильевич. Одному тяжело по трассе гнать.
– Наоборот, я за рулем отдыхаю…
Он резко шагнул в сторону и чуть не опрокинул Риту. Она даже не успела отвернуться.
– Пардон… – он нахально уставился ей в лицо. – Мы где-то встречались… Черт, не помню… Ну и ладно…
И поплелся к выходу, старательно поддерживая равновесие.
Двое тут же вскочили и подхватили своего шефа с обеих сторон под белы рученьки.
– Все, Нодар Отарович! Я больше не могу. Мне нужен отпуск.
– Риточка, хоть пару деньков еще…
Но у Риты был такой несчастный опустошенный вид, что Нодар сдался.
…Рита складывала чемодан и бормотала сквозь зубы:
– Не помнишь… Ничего, я тебе напомню, мой драгоценный… Где-то встречались… Ага! И не раз еще встретимся… Никогда не забудешь?.. Я тебе устрою так, что действительно не забудешь…
Я для тебя случайный эпизод?.. И ты для меня ноль без палочки! Но клянусь, я буду не я, если через неделю ты не будешь за мной бегать по всему Черноморскому побережью! Хватит, я за тобой побегала…
Она явится в Сочи не как просительница, а как победительница.
Ишь ты, как быстро нарастил свой панцирь, совсем стал непрошибаемый…
Ну что ж, тем интереснее будет вновь тебя его лишить, милый…
И выбросить из головы все воспоминания! Все эти ласки, охи-вздохи…
Не было ничего! Все только начинается!
Новый раунд.
Гонг!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Он всегда шутит, графиня, – отвечал ей Сильвио; – однажды дал он мне шутя пощечину, шутя прострелил мне вот эту фуражку, шутя дал сейчас по мне промах; теперь и мне пришла охота пошутить…
А. С. Пушкин. Выстрел
Глава 1
ПОПЕРЕК БАТЬКИ… В РАЙ
Выйдя из полумрака Адлерского аэровокзала, Маргарита зажмурилась: стекла ее очков-хамелеонов еще не успели потемнеть под внезапно хлынувшим потоком слепящих лучей. А едва открыв глаза, увидала она перед собой странный плакат:
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ
СОЛНЕЧНОГО СИЯНИЯ В СОЧИ
ОКОЛО 2300 ЧАСОВ В ГОД
«Бедный городишко, – подумала она. – Вынужден подсчитывать свое сияние. А сиять-то надо всегда, непрерывно, днем и ночью… как я!»
И тут же смутилась, неловко стало за это свое хвастовство. Тоже мне, лампочка-стосвечовка! Приехала-то сюда лишь потому, что ее блеск остался незамеченным… Правда, только один-единственный человек на земле не реагировал на ее свечение, а остальные…
«Остальные» в данный момент были представлены адлерскими таксистами, которые повыскакивали из своих пыльных машин, наперебой предлагая ей услуги. На первый взгляд, это так естественно – зазывать клиента! Заработок есть заработок. Однако потенциальных клиентов на раскаленной площади изнывало полным-полно, аэропорт только что принял сразу несколько рейсов, а таксисты толпились лишь возле Маргариты. Каждый жаждал везти именно ее.
А она медлила, не выказывая никому своего предпочтения.
И тут среди водителей возникло какое-то беспорядочное движение, раздались резкие выкрики.
Группка таксистов сомкнулась, все отвернулись от прекрасной пассажирки, замахали руками.
Что там случилось?
Маргариту не столько мучило любопытство, сколько задело, что она перестала быть центром внимания.
И она шагнула в тесный мужской кружок.
Коренастый мужичок лет пятидесяти, с загоревшей дочерна лысинкой, бил по лицу молоденького парнишку, почти подростка. Парень, как ни странно, не сопротивлялся, а лишь пытался увернуться.
Руки его были сцеплены за спиной в замок, и Маргарита заметила, как побелели от напряжения костяшки смуглых пальцев.
– В решето твою мать! – цветисто выкрикивал нападавший, точно плюясь словами. – Ты у кого клиентуру перебиваешь, сопляк недозрелый?!
Бац! – пощечина, больше напоминающая мастерский боксерский апперкот.
– Не рано ли поперек батьки в пекло?
Замах – парень отклонил голову – промах. Шлеп! – попал, да так, что парнишка пошатнулся.
Но при этом – ни слова не сказал. Только смотрел исподлобья ярко-голубыми глазами под белесыми, выгоревшими ресницами, и этот ненавидящий взгляд, кажется, говорил: погоди, придет когда-нибудь и мой час!
Маргарита увидела, как темнеют от пота коротко стриженные волосы на затылке у мальчишки – бесцветные, тоже выгоревшие до такой степени, что не понять, блондин он или брюнет. Шея, крепкая, хотя еще и юношеская, напряглась, точно ему хотелось боднуть противника и стоило большого труда воздержаться от этого.
Тут лысый крепыш заметил, что Маргарита рядом, мигом опустил мускулистые ручищи и широко улыбнулся. Во рту у него не хватало пары передних зубов, явно потерянных в кулачных боях местного значения.
– Милости просим! – радушно кивнул он в сторону запыленной «Волги» с полустершимися шашечками на дверях. – Вам далеко?
Она сухо ответила:
– Очень далеко. Отсюда не видать.
Маргарита не переносила, когда сильный обижал слабого, а соотношение весовых категорий у соперников было определенно в пользу лысого.
К тому же мальчишка не отвечал ударом на удары, и это отчего-то ей понравилось.
Она взяла парня за запястье – ласково, нежно, как будто хотела подбодрить:
– Подвезешь?
А тот, кажется, все не мог расцепить руки. Такое случается на публичных выступлениях гипнотизеров. И с места он тоже сдвинуться был словно не в состоянии.
– Ну-ну, – недобро сощурился коренастый.
Он двинулся к нетерпеливо галдящей очереди приезжих, и прочие таксисты лениво зашагали вслед за ним.
Маргарита заглянула парнишке в лицо. Он был точно замороженный. Глаза цвета небесной лазури сохраняли все то же ненавидящее выражение, и зрачки так сузились, что почти вовсе исчезли.
«Надо разгипнотизировать, – подумалось ей. – Что ж, это мне не впервой».
Она коснулась своими изнеженными пальцами его щек – как раз в тех местах, куда только что попадали удары.
Маргарита ничуть не сомневалась, что чудо свершится, и оно действительно свершилось. Мускулы лица, а затем и всего тела мгновенно расслабились. Парнишка глубоко вздохнул, словно очнувшись от сна, расправил угловатые плечи и сразу стал выше ростом.
И замок из пальцев легко разомкнулся, как будто его отперли магическим ключом.
Глазищи ожили – и устремились к Маргарите со странной смесью доверия и недоверия: кто ты, прекрасная незнакомка со снежно-белой кожей, моя избавительница? Я таких женщин прежде не встречал…
– Ну что, поедем? – напомнила она. – Или так и будем стоять тут, в пыли?
Парень неожиданно озорно улыбнулся:
– А что? Я бы и постоял тут… с вами. Вы же небось отдыхающая, не торопитесь?
Надо сказать, Маргарите понравилась эта подкупающая откровенностью дерзость. А еще больше понравилось неподдельное восхищение, с каким юный таксист на нее взирал. Нет, он вовсе не разглядывал незнакомку нагло и оценивающе, как это делает большинство мужчин. Даже не скользнул взглядом по ее бюсту и бедрам. Глаза в глаза – и только. А большего ему и не нужно было – он и так принял Маргариту сразу, целиком, безоговорочно.
И это было приятно.
Однако она ответила строгим тоном, сдерживая улыбку – впрочем, не слишком старательно:
– Считаешь, большое удовольствие на жарище торчать столбом? К тому же я приехала не отдыхать, а по делу. Так что показывай, где твой экипаж.
По делу… Да, завоевать Георгия было действительно для нее неотложным делом, притом вовсе не простым. Справится ли? А, собственно говоря, с чем только она в жизни не справлялась!
«Экипаж» оказался колымагой неведомой породы и нераспознаваемой марки. Это чудище, которое с трудом можно было назвать автомобилем, было, кажется, собрано из обломков «Волги», допотопной «Победы», «Запорожцев» разных выпусков и чуть ли не паровоза-кукушки. Даже колеса у него были разные. А на капоте гордо красовалась эмблема вроде мерседесовской, только спаянная вручную из трех детских оловянных солдатиков.
– Да… Царская карета! – изумилась Маргарита.
– Не бойтесь, она крепкая, – заверил парнишка. – Я на ней по таким серпантинам гонял!
– Только давай договоримся: гонять будешь в одиночку, а со мной поедешь потихонечку.
Он покорно кивнул:
– Как скажете.
Покореженный багажник был со скрипом распахнут, и в него легли изящные Маргаритины чемоданы и сумки, выглядящие в этом облезлом вместилище инородными телами.
Женщина устроилась на переднем сиденье, на всякий случай крепко пристегнувшись ремнем. А ремень тот был тоже необычным: не автомобильным, а гитарным.
– Ты музыкант, что ли? – поинтересовалась она, когда шофер, уложив ее вещи, уселся за руль.
– Не! Братан у меня классно лабал – теперь он в армии. А я только свистеть умею. Хотите, посвищу?
– Говорят, свистеть – денег не будет. Не боишься?
Он ответил с комичной детской важностью:
– А я с вас деньги не собираюсь брать.
– Ну уж нет! – решительно возразила Маргарита. – Тогда я выйду.
Шофер только хмыкнул:
– Попробуйте!
Лишь теперь она заметила, что они уже мчатся прочь от Адлера на такой бешеной скорости, как будто мощности всех этих «Запорожцев» и «Побед», которые послужили сырьем для сего экипажа, суммировались воедино.
– Я же просила не гнать! Ты обещал.
– А я и не гоню. Это у меня только первая скорость.
Маргарита спохватилась:
– Постой… Ты же не спросил, куда ехать.
– В Сочи, куда же еще. Ежу понятно. Въедем в город – тогда и спрошу.
– В «Жемчужину», – сказала она. – Знаешь такую гостиницу?
Он кинул на нее насмешливый взгляд:
– Кто ее не знает! Она у нас главная. Или… может, «Лазурная» чуток поглавнее. – Он размышлял, сопоставляя достоинства двух отелей. – Да, та поглавнее. Давайте я вас лучше в «Лазурную» отвезу.
– Нет уж, в «Жемчужину». Мне поглавнее не нужно.
Сейчас ей почему-то нравилось болтать с этим юным лихачом.
– Как тебя звать-величать?
– Завьялов Константин, – ответил он, пытаясь придать ломающемуся голосу как можно больше солидности.
– Не обидишься, если я буду называть тебя просто Костей?
– Обижаться – на вас?! – Его так поразило это нелепое предположение, что он позабыл о контроле над голосом и сорвался на подростковый дискант. Смутился. Замолчал.
И, забывшись, засвистел, да так мастерски, что-то сложное, старое, джазовое. Если б он исполнял такое со сцены – деньги у него точно водились бы.
– Это не из «Серенады солнечной долины»?
– Не… Это «Сатин дол» – «Шелковая кукла», – и он опять залился соловьем.
Маргарита дослушала мелодию до конца. Потом спросила:
– Ты что, непротивленец? Может, кришнаит?
– Как это?
– Ну, тот лысый тебя дубасил, а ты пальцем не шевельнул: почему?
– Так то мой отец.
– Ты совсем взрослый, неужели до сих пор боишься его?
Костя глянул на спутницу оскорбленно:
– Боюсь? Ну вы скажете. Просто я стариков не бью.
– Разве он старик?
– А то кто же!
Ишь ты, рыцарь! Константин Завьялов нравился Маргарите все больше и больше.
– А тебе-то сколько, Костя?
Он с минуту подумал, врать или не врать. Очень уж хотелось казаться постарше. Все-таки решил сказать правду, хоть она и была, по его мнению, позорной:
– Семнадцать… будет через месяц.
– И уже на такси работаешь? Права вроде бы только совершеннолетним дают.
– Это по закону. А у меня – по блату. У нас семья знаете какая? Знаменитая!
– Чем же она такая знаменитая? – улыбнулась Маргарита, глядя на Костину застиранную футболку и его потертые джинсы с прорехами, явно не по моде прорезанными, а естественного происхождения.
– А у нас все водилы. Отец таксист, – Костя поморщился при воспоминании об отце, а все же говорил о нем с гордостью. – Братан таксист. Дядья таксисты. И дед мой таксистом работал. А дед моего деда – то есть мой прапрадед – тот еще на лошадях. Был начальником здешнего извоза. А сам я с трех лет за рулем. Меня папка… отец то есть… с собой всегда на работу брал.
– Ты небось тогда еще до руля не доставал?
– До руля-то доставал, я ведь у папки на коленях сидел. А до тормоза – никак. Так мы и управлялись: я руками, он – ногами. Когда без пассажиров, конечно.
– Теперь понимаю. Действительно, блат у тебя, Константин, мощный.
– Ага, мощный, – без тени иронии подтвердил парень.
Вот и Сочи – краса Закавказья. За окнами замелькали санаторные корпуса разного пошиба, от особнячков до современных стекляшек.
– Вон она, ваша «Жемчужина», – с грустью сказал юный таксист. Не хотелось ему расставаться с Маргаритой.
– Спасибо, дорогой. Замечательная поездка получилась, – она полезла за кошельком.
Костя не стал спорить, однако предупредил, насупившись:
– Только без чаевых.
– Ладно, ладно, рыцарь, постараюсь набрать мелкими.
Пожалуй, впервые за многие годы Маргарита расплачивалась точно по счетчику: обычно она щедро платила за любую услугу сверх положенного, это было для нее естественным, как дыхание.
Но тут – случай особый. Ее доставил потомственный таксист, продолжатель знаменитой династии. А у знаменитостей есть, конечно, своя профессиональная гордость. И задеть ее – ни-ни!
На прощание юный водила сказал:
– Если будете такси вызывать по телефону, так и скажите: прошу прислать не первого попавшегося, а Завьялова Константина!
– Непременно, – пообещала она. – Зачем мне первый попавшийся? Я привыкла ко всему самому лучшему.
Костя закусил губу – уж не расплакаться ли собирался? Дверца захлопнулась, и экипаж неведомой марки молниеносно испарился, взметнув легкое облачко пыли. Видимо, Константин включил уже не первую скорость, а… десятую, двадцатую… вообще какую-то космическую. Профессиональная гордость не позволяла, чтобы женщина, пусть даже самая прекрасная, заметила на его глазах слезы.
