Текст книги "Любовь Химеры (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Слушай, друг, у нас для тебя две новости, – вмешался Дима, – первая – это то, что они точно живы, а вторая в том, что мы нигде не можем их найти, они оборвали или заблокировали все ментальные связи, даже Аркадич их не видит, а это значит, они сбежали. Получается, что вместе.

– Я знаю, – кивнул Олег.

– Откуда?

Пелегин появился за спиной Демитрия, словно из-под земли вырос.

– Она говорила с тобой? Где она? Покажи, что видел, я верну её.

– Не надо, пусть сама решит, с кем ей лучше, – тоном, не терпящим возражений, заявил Олег.

– Ты ее саму видел, ардонит был на ней? – спросил Демитрий.

– Не помню, – покачал головой Олег.

– Вспоминай, полковник, вспоминай!

Аверин впервые видел Демитрия таким возбужденным.

Вспомнил ее голову, лежавшую на коленях Тарха, провел взгляд ниже – цепочка была на ее шее, да, была, точно была.

– Была.

– Ну и хвала богам. Все хорошо. Пока ардонит на ней, она с тобой. Сам он его не снимет, не нарушит своего обещания хранителя. А вот если снимет она сама, тогда да, это будет ее выбор.

– Не снимет – прошипел Пелегин.

– Не смей, – Олег схватил тестя за руку, боясь, что он исчезнет прямо сейчас, – ты же дал ей свободу. Так вот и пусть теперь сама принимает решения и отвечает за них.

– Хорошо, – кивнул Пелегин, развернулся вокруг своей оси и исчез.

– Покажи свой ардонит, – попросил Дима, едва мы вошли в дом.

Олег вытащил из-за пазухи белый холодный камень.

– Странно, у нас они так выглядят, когда кто-то в паре умирает. Ты точно видел именно ее и живой?

– Да, она вне сознания, сил едва хватает, чтобы поддерживать свою жизнь и малыша.

– А он что, помочь не может? – насторожился Демитрий.

– Сам еле жив, по ходу. Сказал, что дня за два наберется сил. Тогда и ей поможет.

– Понятно. К семье он обратиться не может, к отцу не хочет, поэтому подпитывается естественным путем, от природы. На то, чтобы восстановить полный баланс таким способом, реально нужно время, ну что ж, подождем. И ты это зря так про нее думаешь. Не спит она с ним. Она тебя любит.

– Любовь и секс, Димочка, для людей вещи разные и зачастую отношения друг к другу не имеющие, – тяжко вздохнул Олег.

– Только не тогда, когда на тебе ардонит. Да и зачем он ей, в твою голову вложить куда проще, чего, как и сколько раз ей хочется.

– Как бы там ни было – я приму любое ее решение.

Часть 55

– Мамочка, мамочка я кушать хочу, мамочка! – зазвучал в моем сознании звонкий, чистый голос сына.

– Просыпайся, родная. Возвращайся, моя любимая. Тебе нужно покормить нашего сына, он голоден, – уговаривал меня полковник.

– Вставай, сестрица, вставай, два дня уже дрыхнешь, аки царевна в хрустальном гробу. Да только я не Енисей, целовать не буду, не надейся.

Их голоса доносились до меня откуда-то издалека. Все чего-то хотели от меня, а мне самой даже дышать было лень, глаза открыть и вовсе было выше моих сил.

– Отвали! Я спать хочу, – отмахнулась я от него мысленно и отключилась.

– Але, мамаша, инстинкт свой материнский активировала быстро и накормила сына! Ты можешь хоть до родов валяться здесь и питать его энергией Земли, воды и Солнца и спать дальше, как медведица в берлоге. Но боюсь, твой полковник застрелится от ревности раньше. 4 дня уж пьет без просыху, раза два уж руку его от пистолета отводил. А я в ангелы ему не нанимался вообще-то, – возмутился Тарх.

– А че случилось-то?

Я таки открыла глаза, морщась от яркого света. Судя по тому, каким ярким было все вокруг, и какой чистейший воздух, наполненный кислородом больше, чем на Земле, мы были на Глории. Тело жутко затекло, я потянулась так и этак, разминая кости.

– Вы посмотрите на нее! Не знает она! – усмехнулся Тарх. – У него беременной жены дома неделю нет. А первые сутки он тебя вообще погибшей считал.

– Боже. Мне нужно вернуться, мне нужно к нему, – я невольно сжала в руке потеплевший ардонит.

– Проснулась наконец – то, спящая царевна, – усмехнулся бывший.

– Да не снимал я его, не бойся. Хотя мысль была. Каюсь. Но только для того, чтобы силы восстановить. Так быстрее было бы просто. Но от тебя так пахнет его телом, что тупо противно стало, – поморщился Тарх, – хорошо тебе с ним? Нет, ну, просто интересно….

– Очень, – честно призналась я, невольно улыбаясь при одной мысли о его губах на моей коже.

Меня пробрала дрожь.

– Он уже сам с полу вздоха, как я, понимает, что ты хочешь, или все еще внушаешь ему позы и ласки, какие хочется, как другим своим людям?

– Ради всех богов Вселенной, прекрати, пожалуйста! Ты сам отдал меня ему. Жестоко обманув при этом.

– Прости, малышка, прости, добровольно у нас бы не хватило сил расстаться. А надо было. Постепенно по капле я заставил тебя разлюбить и возненавидеть меня. Но заставить себя разлюбить тебя не могу. Да, я люблю тебя. Хочу тебя и ревную до безумия, до ужаса. Но ты больше не моя пара. Его. И душа твоя будет с ним, покуда он будет жив, и тело должно быть только его. А я подожду. Ждать я умею.

– Я могу дать ему бессмертие.

– Ну, тогда я убью его, когда устану ждать, – усмехнулся ведический Адам.

Я не стала ничего отвечать. Понимая: любое мое слово сейчас будет лишним. Хотя Тарх смотрел на меня с явным ожиданием ответа.

– Прости за ту ночь! – наконец сказал он. – Я и подумать не мог, что буду так по тебе сучить. Не сдержался. Больше не повторится, если сама не захочешь, конечно.

Лукавый взгляд прямо в глаза. Но я выдержала его с достоинством, гордо вскинув голову

– Не захочу!

– Не зарекайся.

– А ты не нарушай собственных заповедей! – обрубила разговор я.

Он начал разбирать большую корзину с едой и готовить мне бутерброды с мясом и салат, не смотря более мне в глаза.

– Кушай и вали уж к своему полкану. У него сегодня в планах вены вскрыть.

– Ох, ты ж! А ты что, сказать не мог, что я тупо отсыпаюсь, а не померла?

– Я сказал, но ты пролежала без памяти и ответа куда дольше, чем я думал, и он подумал, что я лгу, и ты решила остаться со мной. Ты вообще в курсе, что он думал все это время, что ты ко мне по ночам бегаешь, а не в спортзал?

– Что? – я аж подавилась, каким-то до невозможности сытным и вкусным плодом, просто тающим во рту. – Ну, полковник! Ну, засранец!

– Мужчинам в его возрасте свойственно сомневаться в своих сексуальных возможностях при молодой и такой горячей штучке, как ты. Хвали его побольше, что ли.

– Щас похвалю! Я щас его так похвалю…

Я чувствовала, что свирепею. Разве дала повод хоть словом? Хоть взглядом? Да я вообще за эти месяцы о Тархе и не вспомнила ни разу!

– Он всего лишь человек, не забывай, не мерь его по себе или по мне.

– Как мы здесь оказались?

– Кто-то из хранителей перекинул в последний миг. Так бы каюк нам пришел там.

– Отец?

– Нет. Он тоже слился с нами и потерял много сил, не он. Кто-то посильнее. Тот, кто не сливался. Да и неважно, кто. Главное, мы живы.

Доев бутерброд, я уставилась на свой значительно подросший живот.

– Это я так объелась? Или малыш так быстро подрос, пока я спала?

– Да здесь время по соотношению к земному чуть быстрее бежит, рожать можешь начать со дня на день, и сил какое-то время у тебя не будет. От отца подзарядишься потом.

Даждьбог снова положил мою голову себе на колени, пытаясь подпитать меня. Хотя сам был почти истощен еще, судя по бледной ауре.

– Мне страшно, Тарх. очень. А вдруг он будет таким же, как она?

– Не будет. Его отец – обычный смертный, и у тебя внутри его маленькая копия. Одаренная такая. Мудрая. Смешливая и ласковая. Прелестный мальчуган будет.

– Я боюсь, что Люций с ним что-нибудь сделает.

– Он к нему не прикоснется. Я дам вам отличного охранника. Его, как огня, будет бояться даже он.

– И кого же так боится сам дьявол?

– А, ты знаешь, что значит, слово дьявол?

– Лжец?

– Верно, так же, его до сих пор называют лукавый, родно веры, кто еще нас помнит – кривжа. Это кличка такая. Зато, что лжет постоянно людям, истинные подменяет, истинное наслаждение от истинной любви, на похоть и разврат за деньги, честный труд для людей и души своей, на погоню за баблом. Библия не врет, говоря о том, что он был изгнан из рая, за то, что ослушался вышнего бога отказавшись служить людям. Он действительно, падший Ангел каком-то смысле. Когда-то очень давно, еще задолго и до моего рождения, он был великим воином гильдии света. Он был величайшим и мудрейшим из воинов. В его подчинении было шестьсот шестьдесят шесть планет. Галактики Небодон и Сатанея. Он сидел по правую руку от самого Сварога. И отовсюду были ему почет и уважение. Но мало этого ему однажды показалось – захотел он править и Сварожьим кругом. Тут и пал великий воин Света Люцифер.

– Жадность фраера сгубила, – констатировала я.

– И амбиции непомерные.

– А жену твою он за что убил?

– Он любил ее очень, но не так, как родному брату родную сестру любить положено.

– Боже, мерзость какая! – меня передернуло всем телом. – У мужика явно не все дома.

– И такие личности тоже нужны, быть ярким примером, как нельзя себя вести и поступать, тоже кому-то нужно. Чтоб не расслаблялись и неустанно работали над собой люди.

– Мне что, всю жизнь теперь от него прятаться?

– Только в период беременности, чтоб дитя во чреве не загубил. Не специально, нет. Может и ненамеренно. У него очень сильная некротическая энергетика. А малыши все, как губки, впитывают. Придет твое время, еще наваляешь ему звиздюлей. Вставай, пора возвращаться.

* * *

Голова просто трещала, во рту была непередаваемая пакость. Перед Олегом стоял йогурт с ананасом и киви, но даже он не лез в горло. Черт бы подрал этого Пелегина! Вызвал с утра пораньше на работу, отчеты ему сдать, видишь ли, приспичило.

– Чего сидим, страдаем. Помощи попросить западло, что ли?

К Олегу подошла Корнеева. Как всегда, идеально, но обманчиво прекрасна. Девушка положила руку на лоб Олега, и боль тут же прошла, в голове прояснилось, и даже появился аппетит.

– Ешь давай и думай по тише. Он все слышит, где бы ни был. Ты у него под особым вниманием.

– Ну что думай – он знает, что не думай – знает. Так какая к черту разница. Подам рапорт и вернусь после нового года к Шульгину.

– Пелегин выпускает только с полной чисткой памяти о годах, проведенных в отделе, учти. И зря. Ты – классный спец. Таких, как ты, с такой степенью самоконтроля очень мало среди людей. А на нее ты не сердись, они тебе не объяснили до конца, я вижу, а зря. Пойми, у них на Глории, в принципе, нет разводов, они муж и жена до конца дней своих. Он отпустил ее, ну, на вроде как кошку погулять. А, видать, соскучился и обратно позвал. И как бы она тебя ни любила, она обязана будет подчиниться его зову, как мужу, как вышестоящему рангом, как богу, в конце концов. Она, может, всю жизнь свою, лежа под ним, тебя вспоминать будет, но починиться обязана ему.

– Ну ни хрена се, погулять отпустил! – взъярился Аверин. – А ниче, что она, пока гуляла, дите нагуляла и замуж вышла?

– Ваш брак для них не значит ничего. А ребенок, скорее всего, нужен ему был, чтобы держать ее в покорности, угрожая расправой над ним. Девушка-то у нас с характером, ардонийская жрица как-никак. Не мне тебе говорить. Что хотела, то и творила. Его это бесило. Вот и нашел способ в узде держать.

– А может, она его просто любит? Пожила, поняла, что не дотягиваю до ее запросов, и ушла.

Такой вариант Аверину отчего-то был куда симпатичнее того, что любимую неволят.

– Зачем Пелегин свадьбу устроил, если знал, что Тарх в любой момент может её у меня забрать?

– Говорят, мудрейший его чуть ли не на коленях упрашивал отдать её тебе в жены, он пообещал, но, видно, передумал.

– А зачем Пелегину нужно, чтобы мы жили с ней?

– Ему нужны ваши дети. Нужна новая раса полубогов с ДНК четырех рас. Ты по физическим параметрам идеальный, так скажем, самец для воспроизведения потомства с ней.

– Зашибись раскладик! – стукнул кулаком по столу Олег. – Выходит, она и не любила меня никогда! Папочкино поручение просто выполняла! Спасибо, что глаза открыла!

Придя домой, Олег сразу открыл бутылку коньяка, купленную по дороге домой, и сделал глоток прямо из горла.

– Идеальный самец я для тебя, значит! – ещё глоток. – Ничего не значит наш брак, значит!

И ещё глоток.

– Новая раса нужна, значит? Ему подчиняется, значит? – сделал самый большой глоток.

Ноги уже не держали, мужик рухнул в кресло.

– Два мужа у тя, значит? Ну так щас я тя от мук выбора избавлю! Если они у тебя есть, конечно!

Идею вскрыть вены отбросил сразу. Во-первых, до ванны просто не дойти. Во-вторых, долго это. И страшно. Табельное оружие тесть благоразумно изъял. Но было ещё одно, личное, и он, кажется, щас даже сидел на нем. Вчера ещё хотел это сделать, да голубь в окно постучал, отвлёк. Здоровый такой, фиолетовый, красивый. Долго так сидел и смотрел прямо в пьяные, убитые тоской глаза полковника. Олег, отвлекаясь на него, и уснул. А пушка так и лежала на спинке кресла, а утром он положил оружие в это кресло под подушку.

Олег пошарил за спиной, вытащил пистолет из-под подушки и задумчиво покрутил в руках. Может, и правильно сделал Тарх, убив свою дочь. Страшно себе представить, что предстоит пережить Илюше в этой жизни. Он будет просто заложником у деда и отчима, чтобы мать была покорнее. Но ничего, девочка моя. Сейчас я облегчу вашу участь. Нет человека – нет проблемы.

– Я те щас облегчу!

Олег получил хорошую затрещину по затылку. От внезапно появившейся перед ним жены.

– Не умеешь пить, так не берись! – она вырвала из его руки бутылку.

– О, воскресла наша хранительница. Натешился с тобой твой братец? Надоела? Или затрахала? С голодухи после меня? А я объедки с чужого стала не беру. Можешь быть свободна. Поняла? – рявкнул обозленный полковник.

– Никто со мной не тешился, он жизнь мне спас! Мне и сыну твоему, между прочим.

– Ага, и вы все неделю это отмечали, да?

– Фу, грязь-то какая, вонь-то какая!

Дора раскрыла настежь окна. Убрала со стола остатки вяленой рыбы и пива.

– Спала я все неделю, пытаясь сохранить жизнь нашему сыну, ясно?

– С ним спала? – полковник свирепел все больше.

– Да! Услышал, что хотел? Полегчало? – рявкнула она, пытаясь отобрать у мужа пистолет. Он отдернул руку и оттолкнул ее грубо и сильно. Она, не ожидав, поскользнулась и ударилась спиной о стол и упала на пол. Кажется, ей было очень больно, она вскрикнула и схватилась за живот, кажется, заметно подросший за неделю, что ее не было.

– Тварь! Шлюха! А знаешь, я не позволю им издеваться над моим сыном, если он мой! Я лучше сам его.

И не дав ни ей, ни себе опомниться, Олег выстрелил жене в живот и голову.

Звуки выстрелов словно отрезвили Аверина, в голове, затуманенной после разговора с нагайной, прояснилось, и мужчина с ужасом посмотрел на раскинувшуюся на полу жену. Из раны на животе текла красная густая кровь. Из отверстия на лбу – тоже. Глаза ее закатились и не двигались. Олег отчетливо увидел, как конвульсивно несколько раз дернулся живот жены. То, умирая, в агонии бился его сын. Олег выронил пистолет и вскочил с кресла.

– Господи Боже!

Мужчина громко закричал от ужаса и отчаянья, что переполняли сейчас его душу. И бросился бежать из комнаты, опрометью выбежал из дома и побежал в лес, не зная, куда и зачем, просто бежал – и все. Пока не споткнулся о какой-то сук и не растянулся на снегу. Ужас раздирал изнутри, доводя до отчаянья, до безумия. Казалось – само сердце сейчас разорвется. Закричал дико. Как обезумевший зверь. Собственно, сейчас он им и был.

– Что же я наделал! Боже! Что же натворил!

Олег, крича, катался по снегу, бился головой о заснеженную землю. Сколько так пролежал на земле, крича во все горло, неведомо, ощущение времени для Олега пропало. Осталась лишь черная, пустая, выжженная душа. Наконец успокоился, понял: выход-то из этой черноты простой. Он должен быть с ними. Встал и пошел в дом за пистолетом, чтобы лечь с ними рядом. Навсегда.

– Нет. полковник. Так просто ты это не решишь.

Тарх вырос, словно из-под земли, преграждая полковнику путь.

– За то, что ты поднял руку на хранителя. Даже на двух, учитывая, что ваш сын – наследник звания. И я уже молчу про то, что она моя жена и дочь самого Перуна. Тебя ждет суд.

– Итог у него будет один, не все ли равно? – сухо спросил убитый уже своим преступлением Олег.

– О, не все еще, никак не все, – усмехнулся Тарх, – а пока что отправишься туда, где тебе самое место сейчас.

Часть 56

Женя счастливо улыбалась, раскладывая только что выглаженные вещи мужа в шкаф. Как же это приятно – заботится о любимом мужчине, гладить его вещи, готовить ему ужины и завтраки, засыпать и просыпаться с ним в одной потели.

Звонок мобильника ее отвлек.

– Слушаю.

– Женя, это Оля Аверина, мне очень нужна твоя помощь.

– Оленька! Как ты? Все хорошо? Чем тебе помочь?

– Женя, о том, что я тебе звоню, не должен знать никто, даже Влад. Ты поняла?

– Поняла. Хорошо. Так чем тебе помочь?

– Ты роды когда-нибудь принимала?

* * *

Женя еле нашла этот дом, а точнее, избушку буквально посреди тайги, и откуда она тут только взялась? Старинная рубленая изба со старинной обстановкой, прям как из музея. Они с Ирой недавно ходили на день славянской культуры в музей. Обстановка в избе была такая же: печка, лавки, полки.

– Оля, я здесь. Я приехала, – оповестила женщина, едва войдя в дом.

– Я здесь, – отозвалась Дора из соседней комнаты.

Женя бросилась туда. Это была довольно уютная горница в том же стиле. Только с огромной кроватью, сейчас она была застелена клеенкой, и на ней, морщась от боли, лежала Ольга.

– Как ты? – спросила Женя, раскрывая свою большую сумку и доставая влажные спиртовые салфетки, чтобы тщательно протереть ими руки.

– Рожаю, схватки уже каждые две минуты.

Оля старалась сохранять спокойствие, но в черных глазах был испуг.

– Так, значит, пора начинать тужится.

– Рановато еще, нужно полторы, когда.

– Почему ты здесь, почему не в больнице?

– Нельзя мне в больницу, опасно, следят за мной.

– Почему Олег не с тобой?

– Он чуть не убил меня в пьяном угаре. Еле ноги унесла.

– На него это не похоже.

– Водка, знаешь ли, людей меняет. А он вообще запойный, ему ни грамма нельзя. Вот и переклинило. Ай!

Ольгу перекосило от боли, она судорожно ухватилась за простыню.

– Дыши, моя хорошая! Дыши глубже! Ножки расставь, держись ручками за спинку кровати, так легче будет.

Женя встала на кровати перед Ольгой на колени. Увидела, что воды уже отошли. Значит, и правда, рожаем. Отступать некуда.

Сменила под роженицей полотенце перекрестилась украдкой и с улыбкой спросила:

– Роды первые?

– Вторые.

– Так, ну, значит, не впервой, не так страшно.

– Страшно еще как! – нервно засмеялась Ольга.

– Ниче, прорвемся. Я акушерские курсы проходила и однажды даже принимала роды в самолете. Представляешь? Все прошло хорошо. Замечательная девчушка родилась. Так что опыт есть. Подыши глубоко, на следующей схваточке тужиться начнем. Сыночек-то, наверное, такой же, как мама, черноглазый будет?

– Нет. Он будет на своего отца похож, ай!

Ольгу снова перекосило от боли, она вцепилась руками в спинку кровати. Благо та была резной и удобной чтобы держаться так.

– Тужься, милая!

В голосе Жени послышались приказные нотки, она уперлась ладонями в колени Ольги, помогая ей.

– Голову к груди прижимай, старайся чуть подняться, как когда пресс качаешь. Вот так. Молодец! Умничка! Молодец! – искренне похвалила Женя старания роженицы. – Дыши теперь.

* * *

Влад, выдохнув, сел на диванчик в кафе. Ходить за покупками для любимых – все же очень приятное, хотя и утомительное занятие. Не мудрствуя лукаво, купил своим девчонкам по планшету, на два как раз скидка была, а еще по серебряным серьгам в виде снежинок. Приятно радовать тех, кто тебе дорог. Очень приятно. У него так давно не было ощущения уюта, тепла и семьи, что теперь не мог нарадоваться и надышаться новой жизнью. Женя ковром перед ним стелилась. Обеды, завтраки и ужины из трех блюд. Идеальная чистота и порядок, жаркие ночи любви, беспрекословность во всем. Впрочем – поводов для споров пока что и не возникало. Влад тоже старался во всем угодить молодой жене не меньше. Ира приняла Влада и даже подружилась с ним. Секретничала, как с подружкой, прекрасно зная, что он не обманет ее доверия и не разболтает все маме, боясь потерять ее расположение.

Влад старался не давить авторитетом, а также запросто, по-дружески объяснять простые истины. Благо, девочка была умна и покладиста не по годам.

В общем, Влад был доволен и счастлив, если не считать упрямо шатающегося здоровья и тоски по дочери.

– Девушка можно чашку капучино и сладкие блинчики, – обратился он к немолодой уже женщине в форме официантки, едва сдерживая зевоту.

Сегодня ему очень плохо спалось. Все думал об Олеге. Его жена меньше чем за месяц до родов ушла от него к бывшему мужу. Видно, ребенок от него же. Причем бросила прямо в день его рождения. Бывают же суки такие! А он ее так любил, так смотрел на нее всегда, наглаживал и нацеловывал все время. Так и лучился любовью. А она… тварь она – и никто больше!

А потом еще полночи снилась Света Аверина. Все плакала и просила простить за что-то Олега.

– Он не виноват! На него повлияли! Он ее очень любит, поверь! – плакала женщина, стоя перед Владом на коленях.

Он пытался ее поднять, но не смог. Женщина упрямо падала на колени.

– Я знаю, Света, знаю. Но она его не любит. Как Дора? Ты ее видела?

– Все хорошо с ней. Ты только прости его! Только прости!

После этого сна Влад проснулся в четыре утра и не смог больше уснуть, сердце опять заполнила тоска по дочери. Да, он смирился, да, он старался жить так, чтобы там, наверху, она смотрела и радовалась за него. Но тоска из сердца никуда не ушла. Лишь укрепилась. Просто Соколов запихнул ее подальше от чужих глаз.

– Ваш кофе, – женщина с улыбкой поставила кофе и блинчики.

Влад невольно засмотрелся на женщину: она была полной, большие зеленые глаза были густо подведены черным карандашом, черные волнистые волосы шапкой обрамляли голову. Очень похожа на его учительницу по математике, может, дочка, а скорее, внучка. Вера Михайловна пожилой уже была.

– Она тоже по тебе скучает, – с улыбкой сказала женщина.

– Кто? – не понял Влад.

– Дочь твоя.

– Может, не привыкла еще, – вздохнул Влад.

– Возле меня сейчас женщина стоит, блондинка с короткой стрижкой, худенькая. Говорит – Света зовут. Снилась тебе сегодня – говорит.

Влад, открыв рот, смотрел на собеседницу. Женщина присела на диванчик рядом с Владом, смотря ему в глаза. И он вспомнил, где ее видел – года три назад в шоу для экстрасенсов.

– В том, что случилось, – сам ты виноват, говорит. Не с теми людьми связался.

У Влада аж сердце закололо. Не зря, видать, виноватым себя чувствовал.

– Не с теми, говорит, борешься, и не за то.

– А Дора, как она? Ей хорошо там?

– Много мужчин вокруг нее вижу, – заговорила экстрасенс, уставившись в пространство невидящим взором, – привязанность у нее к ним. Лишь тебя ей для полного счастья не хватает.

– Какая привязанность, любовники?

– Нет, не все. Сердце ее между двух разрывается. Третьего до ужаса боится. Но и к нему тоже тянет. Другие – как братья ей, что ли. Перед одним и вовсе, как перед богом, преклоняется, руки целует. Папой зовет. Восхищается им. В глаза его синие смотрит и замирает аж. А он ее на мечах во дворе сражаться учит. Меч такой необычный, как из сказки, что ли. Легкий, но острее острого.

– Кто ее убил? Видишь? Скажи!

– Я люблю его, папа, очень люблю, говорит.

– Кого?

Влад был в нетерпение. Его злила сбивчивость экстрасенса.

– Не хочет говорить, молчит! Фу! Не могу больше, тяжело, энергетика у всех там просто бешеная!

Женщина вышла из транса, выглядела она не то что уставшей – вымотанной даже, побледнела вся, как полотно.

– Но кто ее убил, скажи! – взмолился Влад, схватив женщину за руку.

– Никто. Все хорошо, – устало улыбнулась женщина, – друга сегодня навести обязательно.

Женщина быстро обняла Влада и ушла.