Текст книги "Любовь Химеры (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 44

Отец взял нас за руки. Мир задрожал, размылся, подул ветер, нас охватило серверное сияния. И через несколько секунд мы оказались на знакомой уже поляне. Возле деревяннного мостика через внушительный ров, отделяющий капище от берега реки.

– Пробегайте, держась за руки! И под арочкой проходите, – шепнул отец.

Пробежали и прошли под низкой деревянной аркой.

Побежали к центру поляны, нас окружили молодые люди в белых рубахах и сарафанах, стали водить вокруг нас хоровод, распевая «Жених у ворот». И Олег поразил меня, подпевая красивым поставленным баритоном. Когда песня закончилась, хоровод расступился, и перед нами появился жрец общины – высокий, плечистый лысеющий мужик, зычно провозгласивший:

– Мы собрались здесь Волею Рода небесного, дабы соединить два любящих сердца славного Олега из рода Авериных и прекрасной Ольги из рода Пелегиных, но прежде вознесем хвалу богам вышним нашим. Дабы не оставили милостью своей нас.

Вознесли хвалу Роду, Сварогу, Перуну, Велесу, как дошли до Даждьбога пресветлого, чьими стараниями мы живы до сих пор, по словам жреца, у меня чуть не случился истерический припадок хохота. Помог сдержаться лишь суровый взгляд отца. Мы с Олегом честно приложили левую руку к сердцу, а правую подняли вверх и воскликнули: Слава Дажьдьбогу, Сыне Перунову, Свята расы защитнику. Наверное, не зря все же люди спустя многие тысячи лет их чтят и помнят… И, если те мифы вовсе не мифы, судьба у них у всех отнюдь не из сахара была. Тем и заслужили преклонение. Например, первая жена Тарха Златогорка погибла, попав в ловушку Люция, едва родив деток. А вторая, Марена, прожила с ним совсем недолго и сбежала к Люциферу, сочтя его более выгодной партией, чем некровный сын Перуна. А тогда Тарх бросился догонять беглянку, опоила его, да на кресте распяла, чтоб не бегал больше. Правда, спустя три дня его нашла Джива, средняя из дочерей Сварога. И спасла. Они влюбились, поженились, все счастливы, короче. Продолжения дальше нету.

Восхвалив бывшего мужа от сердца с той искренней благодарностью, на какую я была способна, я почувствовала прилив сил. Слышит, зараза!

Жрец обошел нас с факелом, выжигая из аур весь негатив прошлой жизни. Обежал с колокольчиком, трижды отпугивая злых духов.

Подал нам расшитое полотенце, и мы выполнили ритуал приглашения на свадьбу предков, обвязали этим рушником небольшие деревянные идолы Сварога и жены его Лады. И снова я почувствовала прилив сил. Неужели и они сейчас наблюдают за своей названной внучкой? Нам расстелили большой вышитый рушник на земле, мы встали на него, после чего нас щедро осыпали зерном на благополучие, затем жрец спросил, любит ли Олег меня, хочет ли он со мной всю свою жизнь пройти?

– Ой, люблю! Ой, хочу! – уверил Олег.

– Не то что люблю – жизни свой без него не представляю, – вторила я.

– Ну, тогда обменяйтесь кольцами – символами бесконечной, вечной жизни без начала и конца.

Нам протянули кольца, и только тут мы заметили, что наших колец на нас нет. А эти по шире и по ярче как-то. Вопросительно ставилась на отца.

– От дедушки подарок вам, – улыбнулся Перун, посылая мысль.

Сам Сварог нам кольца выковал? Вот это честь!

Мы с трепетом обменялись кольцами, затем нам поднесли кубки с вином, велев сделать по последнему глотку одинокой жизни. Мы сделали. Нам поднесли большую чарку, мы слили в нее содержимое своих кубков и выпили несколько глотков вместе. Ведь теперь у нас в жизни все на двоих. Остатки вылили под идолов, чтобы уважить. Нам связали руки полотенцем и трижды обвели вокруг костра по солнцу. Затем жрец помазал мне губы медом, и муж поцеловал меня.

– Чтоб вся жизнь была у вас такой же сладкой, как ваш первый брачный поцелуй! – провозгласил жрец. – Слава народившейся семье Авериных!

Нам воспели славу, поводили вокруг нас веселый хоровод, затем жрец сказал:

– А теперь, муж, бери жену свою молодую на руки да неси через мост да в новую жизнь.

Олег легко подхватил меня на руки и понес по мосту через реку.

– А теперь куда? – мысленно обратилась я к отцу.

– А что хотите? Уединиться или к гостям вернуться? – спросил отец.

– К гостям, наверное, а то рано еще, невежливо.

– Будь, по-вашему.

Снова мир задрожал, размылся, подул ветер, и мы оказались в нашей спальне.

– Ух, круто! Ты так можешь? – спросил муж.

– Не доросла еще, – покачала я головой.

Посетив уборную, мы вернулись к гостям, коих весело развлекал тамада, заставляя вспоминать частушки про свадьбу, только обязательно не матерные, что крайне затруднило гостей.

Ты не жми меня к березе,

Ты не трать свои труды.

Ты не думай – я не дура!

Вот поженимся, тады!

Весело пропела Женя Жильцова. С необыкновенным актерским мастерством. Рассмешив всех.

– О, это намек уже! Причем непрозрачный! – засмеялся Дима, сидевший рядом с папой. – Че девку мучишь-то! Попадется кто порешительнее – и уведут.

– Ну уж, надеюсь, до пятнадцатого августа дотерпит, заявление уже в загсе, – поделился отец.

– Как здорово! – я едва сдержалась, чтобы не обнять и не расцеловать отца.

– Ждем вас с ответным визитом, – улыбнулась счастливая Женя. Хорошая она все-таки, любит папу, искренне любит.

– Обязательно будем, – улыбнулась я, – пойдемте фотографироваться.

Это был наш день! Олег без конца обнимал и целовал меня. А я его. Утренние сомненья теперь казались нереальной глупостью. Вот мой бог – мой муж – мой любимый. Ладо мой.

После фотосессии были танцы, и я, улучив момент, попросила Олега потанцевать с Женей, а сама пошла к Владу.

– Вы – красивая пара, как это ни странно, – улыбнулся Влад. – Я давно не видел Олега таким счастливым. Да, пожалуй, что и никогда. Не обижай его.

– Я люблю его не меньше. Поверь.

– Верю, просто ты – ровесница моей дочери, совсем еще молоденькая, а он мужчина, близкий к полтиннику, уже лет через пять тебе может начать не хватать темперамента, так скажем. У меня много друзей, женатых на молодых, я знаю, о чем говорю.

– И, вдохновившись их примерами, ты женишься на женщине на пятнадцать лет тебя моложе. Нелогично как-то.

– Я-то переживу, если что. А вот Олег ревнив, как черт.

– Серьезно? Не замечала, – честно призналась я.

– А я его тридцать лет знаю, он на моих глазах двадцать пять лет был женат. И то, что от него вынесла тихая домашняя наседка Света, не каждая вынесет. А уж что ждет тебя, молодую и красивую, представить страшно.

– Я повода не дам, поверь! У меня воспитание строгое! Я люблю его, запомни это. И проблем у нас не будет. И у вас, кстати, тоже. Обещаю.

– Ах ты, ведьма черноглазая! – усмехнулся отец.

– Но я хорошая, честное слово!

Я пыталась просмотреть папу и с удивлением обнаружила на нем защиту Тарха. И мысленно поблагодарила его.

– Во славу рода нашего, сестрица, – пришел мысленный ответ.

– Держись от Смородина подальше. Это очень нехороший человек, мягко говоря.

Сделав отцу внушение, я оставила его и подошла к Демитрию.

– Что с Владом, колись? Что этот от него хочет?

– Да ничего, не переживай. Он под моей опекой теперь. Точнее думает, что я под его. Присматриваю за ним, короче.

– Спасибо!

– Да, пожалуйста, моя родная. Как тебе славянская свадьба?

– Необыкновенно! Такой прилив сил, благодать.

– Если представится возможность, и по нашим законам поженим, тоже красивая церемония.

К нам подошел встревоженный Пелегин.

– Марс в четыре утра планирует вброс в воду. И вакцина уже готова и опробована. Надо действовать.

Глава 45

– И кроме меня, и именно сегодня типа некому. – Поморщилась новобрачная.

– Ну, так вот, правда, не специально, – Сомов доложил, – и нет, никого из моих сейчас, кроме вас.

– Ух ты! Ладно, пойдем, коли так.

– Стой. Мужа с собой возьми. Пора ему в деле себя показать. – Улыбнулся отец.

– Солнышко, можно тебя на два слова?

Я ласково погладила мужа по плечу.

– Да, конечно, – он поцеловал мою руку и встал, – что такое, милая?

– Да так, ничего особенного для тебя, страну спасать будем.

– Что, серьезно?

– Более чем.

– Именно мы с тобой?

– Ну, а кто ж еще?

– Ух ты! Ну, пойдем. Может, Шульгина позовем? – покосился он на своего бывшего генерала.

– Не, не тот масштаб.

– Пора.

К нам подошли Дима и Сомов.

Дима выдал нам оружие – с виду обычные тт., но вместо пуль в них ядерно-лазерные заряды, способные уничтожить большинство существ этой вселенной.

– Мы будем с вами ментально, проведем и подскажем.

– Нет, дорогой Виталий Георгиевич, ты пойдешь с нами! Коль уж все знаешь, – елейно улыбнулась я Сомову. – И, если это подстава, тебя за собой утянуть я успею.

Исключать того, что Сомов переметнулся уже к другому лагерю, было нельзя. И лучше подстраховаться.

– Хорошо. Пусть идет, – кивнул Пелегин.

– В любом случае, погибнуть вам я не дам, – улыбнулся он, – только не сегодня.

Через сорок минут мы подъехали к стоматологической клинике Милана с черного входа. Выдав электромагнитный импульс, я вырубила все камеры слежения, еще когда мы подъезжали к зданию.

– Здесь охранник только один.

Сомов уверенно набрал секретный код на замке, дверь отворилась, за ней стоял такой же массивный, высоченный черноволосый парень, как и сам Сомов. Он, кажется, даже рад был его видеть, но тут же оказался захваченным Сомовым в замок, секунда – шея свернута, и пуля пущена точно в левое ухо.

– Идемте, – махнул нам Сомов, отбросив в сторону уже начавшее разлагаться тело.

Мы вбежали в лифт и нажали минус второй этаж. Всего здание уходило под землю на двенадцать этажей.

– Стреляй на поражение во все, что движется, – предупредила я мужа, – если не хочешь завтра проснуться биороботом для этих тварей. Они долго, очень долго искали возможность подчинить всех и разом без войны, по-тихому, и вот, нашли идеальный состав. Вольют его в воду, утром сходишь в душ, выпьешь чаю, а через двенадцать часов твое ДНК уже не твое.

– К бою! – скомандовал Сомов. – Там трое охранников и персонал – четверо или пятеро охранников.

Охранников Аверин лично уложил еще на выходе из лифта, реакция для человека прекрасная! Далее за белыми дверьми находилась карантинная зона с кодовым замком. Сомов ввел код. Но он не прошел.

– Сменили, – прошипел он, – что ж, не беда.

– На три шага назад! – скомандовала я.

Сгенерировала небольшой энергозаряд – бабах, замок задымился, и дверь сама собой отошла в сторону.

Тут же зазвучала пронзительная сирена. Ах ты, черт, как же так! Неужели электромагнитного импульса было мало? В просторном холле находились огромные стеклянные колбы, в них плавали полулюди-полугуманоиды, экспериментальные образцы прямого скрещивания людей и марсиан. Первые удачные. Выжившие. Они, утратившие возможность размножаться меж собой после ядерной войны с серыми, все-таки добились, чего хотели много тысяч лет. Подобрали эту формулу. Теперь можно начинать колонизацию. Новая раса будет править на Земле. Их на пятом месяце вынашивания вынимали из утробы человеческих матерей и помещали дозревать в эти колбы, как в кувезы, еще на четыре месяца, поскольку ни одна человеческая женщина не в состоянии выносить в себе такой большой плод, не лопнув, и уж тем более нереально было ими разродиться обычной женщине. Своих марсианских самок вынашивать гибридов они и подумать не могли заставить, а люди для них – как сырье. Не жалко. Гибриды в колбах двигали руками, ногами, ворочали большими головами, хлопали огромными черными глазами.

В холле было три человека, двое мужчин и женщина, один из мужчин был человеком, двое других – с Марса. Нужно отдать должное их реакциям – мужчины наставили на нас оружие, девушка бросилась к пульту, надеясь закрыть колбы броней, я одним лишь взглядом отшвырнула ее к колбе и раскалила оружие в руках мужчин, так что его стало невозможно держать, они вскрикнули и выронили оружие.

– Никогда вы здесь править не будете! – прошипела я, бросая энергетический заряд в колбу с самым большим, почти сформировавшимся гибридом. Он выпал на пол, забив в агонии руками и ногами. Олег пустил ему пулю в лоб.

– Мы – хранители! – еще одна колба разлетелась на осколки под моим взглядом. – Мы – создатели! – и еще одна.

– Это – наш мир! – еще одна.

Я вышла в середину холла, послала импульс, и треснули все колбы разом.

Сомов и Олег начали методично расстреливать гибридов.

Я проткнула сердца мужчинам ардонийскими когтями без капли жалости. Марсианам пришлось еще и голову отсечь. Женщина все это время в ужасе смотрела лишь на Сомова.

– Предатель! Ты предатель! – с ненавистью плюнула она ему в лицо, прежде чем получить пулю в лоб от него же.

– Бочки с веществом там, – Сомов кивнул на дверь справа, открыл ее, и мы попали в огромный ангар. Там стояло семь цистерн по десять тонн каждая.

– Уходите отсюда, – крикнула я.

Нас уже ждала целая группа обороны из двадцати бойцов-нелюдей.

– Сомов, уведи его! Я справлюсь!

Я возвела вокруг них и себя щит, отражая снаряды, которые рикошетили обратно в стрелявших. Но им хватило троих погибших, чтобы сменить тактику и достать огнеметы.

– Ну, ангел мой, помогай, как обещал! В конце концов, хранители – вы, и работа ваша! – обратилась я мысленно к бывшему мужу.

– Согласен! – тут же пришел ответ. – Черти мою руну.

Я почувствовала, прилив силы и ментальное присутствие Тарха, затем он воплотился рядом и физически, это ж надо такую силищу для телепортации иметь. Он взял меня за руку, и наши силы слились. Яркая вспышка, белый огонь и мощнейший взрыв. Я испуганно вздохнула, боясь, что меня саму сейчас раздавит этой волной. Но уже через секунду поняла, что все хорошо, Тарх крепко прижимал меня к себе, держа в защитном поле. А вокруг не было больше ничего, лишь обожженные кирпичные стены.

– Нижние этажи тоже нужно уничтожить.

– Как скажешь, сестричка, – усмехнулся Сварожич.

Он ненадолго замер, и я почувствовала, как под нами задрожала земля. Один раз, второй, третий, четвертый и ниже, ниже.

– Готово, – улыбнулся он, – бежим на крышу.

Пока мы бежали, Тарх все так же крепко держал меня за руку. Я чувствовала его тепло, благодарность ему, благость какую-то, но ни капли сексуального притяжения. Хотя он все так же, как и раньше, хорош собой, а тело безупречно. Ардонит, что ли, вправду работает? При мысли о муже сердце забилось чаще… О да, хвала богам, работает!

– Обними меня крепче и не бойся, – Тарх подхватил меня на руки и, спрыгнув с крыши, довольно устойчиво и мягко приземлился на ноги. С высоты двенадцати метров.

– Ну, так я и сама могу вообще-то, – усмехнулась я.

– А тебя сегодня положено на руках носить, – улыбнулся бог, – беги к мужу, сестричка.

Он аккуратно опустил меня на землю.

– Еще раз назовешь сестричкой, зубы все до единого вынесу, – прошипела я, придвинувшись к нему очень, очень близко. И… ничего нигде не екнуло ни на мили секундочку.

– Я тоже тебя люблю, моя кровиночка. Будь счастлива!

Даждьбог поцеловал меня в макушку и исчез, я растерянно похлопала глазами – вот это силища у них! Никак не привыкну.

– Дора! Оля! Оля! – ко мне бежал Олег, я бросилась к нему.

– Ты в порядке? – хором спросили мы и рассмеялись.

– Да. Да, милый, все в порядке, все хорошо. Бежим.

– Там все так бабахнуло! Я думал, ты…

– Зря, – засмеялась я, – бежим.

– Кто это был?

Я не посчитала нужным отвечать. Он все понял сам.

– Одна бы я не справилась. Это он мне помогал, оказывается, все это время, а не я ему. И вообще-то это их работа. Они – хранители.

В машине на заднем сидении сидел хмурый Пелегин, я села к нему.

– Мир спасен, – бросила я ему, – надолго ли?

– Почему ты не позвала меня? – жестко спросил он ментально, чтобы не услышал Олег. – Почему его, а не меня?

– По привычке, наверное, – пожала плечами я, и тут меня осенило, и злость затопила меня. – Так это была проверка на то, кого я позову? Насколько сильна меж нами связь? Ах ты ж, старый! Но в его постель я больше не вернусь. Не бойся. И потом, не станет же он нарушать свою первую заповедь, гласящую: «Кто имеет благословение Бога Перуна на Союз Семейный, да не будет между ними ни Рати, ни Фатты». (ни смерти, ни разрушения)

– Очень надеюсь! Классная штука ардонит, однако, – улыбнулся Пелегин, – надо будет для жены такой же на всякий случай попросить.

– Вези их к ближайшему разлому, – обратился он к Витаору.

Глава 46

– Ну, теперь все? Вторжение отменяется? – спросил Олег.

– Откладывается, так скажем. На полгода. Может, чуть меньше или больше, – пояснил Витаор.

– А разве не в ваших силах прогнать их вовсе, навсегда?

– Нет, конечно. Договор с ними заключили вы, люди. И пока вам не будет явной угрозы истребления или уничтожения планеты, мы не имеем права вмешиваться. У нас тоже, как и меж вашими странами, существуют дипломатические отношения, договоренности и обязанности. Формально которые соблюдаются. Придраться пока не к чему.

– Демократы хреновы! – подумал Олег, но смолчал.

– Все будет хорошо. Мы не раз вас уже спасали и спасем еще, не бойся. Даст Бог, – улыбнулся Пелегин.

– А подселенцы с Венеры здесь откуда? Если сами они не имеют тел, как попали сюда?

– Зато они отлично умеют посылать призывные сигналы на весь близлежащий космос, заманивая к себе других представителей космоса, – терпеливо объяснял Сомов. – Размножаются почкованием. Обладают коллективным разумом. Поэтому одного существа, вынесенного за пределы планеты, может хватить для постепенной колонизации небольшой планеты за пару лет. Они есть практически на каждой планете от среднего уровня развития.

– И многих уже колонизировали?

– Да нет. Правила знают. Потому не наглеют.

– Какое правило?

– Развивать и преумножать свое, а не покушаться и разрушать чужое.

За разговором отец попросил повернуться меня к нему боком, я повернулась, он аккуратно вытащил все шпильки из прически. Осторожно распутал волосы, пальцами, разделил на две половины и начал заплетать мне косы.

– Пап! Я ж не маленькая! – улыбнулась я.

– Вот именно. С двумя косами имеет право ходить только замужняя славянка. Волосы – это проводник энергий космоса, в них она впитывается в первую очередь. Одна коса несет энергию для тебя, другая для ребеночка. Носи только платья и юбки, желательно в пол. Женская энергетика должна окружать тебя куполом. Я пришлю тебе гардероб современный и красивый, за это не переживай.

Отец уложил косы вокруг головы и заколол шпильками. Я посмотрелась в зеркальце водителя: очень красиво.

– Здорово! – улыбнулась я и перешла в урайскую ипостась.

– Не надо, – покачал головой Перун, – не смущай мужа.

– Чем? – не поняла я.

– В человеческом образе ты для него просто женщина. А в нашем – дочь его лучшего друга…

– Тьфу ты, – выругалась я сквозь зубы и перешла снова в человеческую с примесью ардонийских генов, то есть стала снова черноглазой азиаточкой.

– Ты всяко у нас красавица.

Генерал улыбнулся и прижал меня к себе. Я его знаю десять лет и все эти десять лет жила в сердце громовержца некая печаль, которая уходила ненадолго, лишь когда я ласкалась к нему. По кому-то из детей или внуков тоскует, что ли? О себе и семье, он особо никогда не рассказывал, но в глазах, печаль – тоска бездонные порой пробегали.

Я и не заметила, как мы выехали за город и въехали в ближайший разлом, мир сразу изменился. Кругом был туман. Высоченные голубые сосны поднимались, казалось, до неба. На полуметровых сваях стояла большая деревянная избушка, украшенная искусной резьбой. Красиво, но, в общем, картина была жутковатая.

– Только не говори щас, что мы в гости к бабе Яге пожаловали, – нервно хохотнула я.

– Ну, почти, – улыбнулся отец, – а теперь то – ваши владения. Укромное местечко. Для уединения и размышлений.

– Надеюсь, ни волков, ни медведей тут нет, – поинтересовался Олег.

– Есть. Но близко не подойдут и вас не тронут, – заверил генерал. – Свечи есть, еда в печи и подполе, одежда в сундуках. Постельное белье чистое.

Мы вышли из машины, я огляделась, просканировала ауру места. Ого! Вот это энергетика, такая мощная бывает лишь у намоленных мест. Ничего плохого нам тут точно не грозит.

Олег вдруг подхватил меня на руки и, уверенно поднявшись со мной по высокому крыльцу, открыл одной рукой дверь и шагнул через порог.

Обстановка в помещении была прямо как в музее: в углу на полу комнаты – большая русская речь. Рядом с печью набито множество полочек для посуды, даже простенький сервант, в углу лавки, рядом с ними большой стол, пара табуретов, сундук, в полу люк в подпол и, собственно, все. Но все это было до того милое, родное.

Олег пронес меня в другую комнату, она была больше раза в два. В углу – камин, рядом с ним довольно большая кровать под балдахином из льна, невдалеке на перекладине висит люлька для младенца тоже под балдахином, рядом с кроватью по обе стороны два сундука. У окон лавки, возле лавок – большой стол. Возле одной из лавок – прялка, у другой – сундук небольшой, столики, полочки и даже четыре мощных, украшенных резьбой стула на полу, дорожки – все.

Олег посадил Дору на постель, заправленную красиво вышитым покрывалом. Постель была очень мягкой, внизу пуховая перина. Олег сел рядом и коснулся губ молодой жены пальцем. Девушка слегка уклонилась и встала, опустилась перед мужем на колени и стала снимать с мужа туфли. Сняла и посмотрела на мужа вопросительно.

– Ну, смелее поднимайся выше, – улыбнулся он, уже скинув пиджак и развязывая галстук.

Дора перешла к брюкам, когда муж был обнажен, решительно встала, подошла к полкам со свечами, зажгла три, всего лишь щелкнув пальцами, и вернулась к мужу. Он встал, подошел к ней со спины и начал покрывать ее шею поцелуями. У девушки от переполнявшего ее возбуждения пошел мороз по коже. Молодой муж расстегнул платье, аккуратно спустил лямки с плеч, девушка вытащила руки, и платье соскользнуло со стройного еще тела. Новобрачная перешагнула через платье. Олег поднял его и аккуратно повесил на стул, вернулся к замершей жене. Подхватил ее на руки и понес в постель, нежно целуя, трепетно выдохнул:

– Жена моя, любимая, единственная…

– Муж мой, любимый, родной, – вторила ему девушка.

Аккуратно положив девушку на мягкую постель, Олег лег рядом и начал покрывать тело жены нежными поцелуями. Она сладко вздыхала, млея под его ласками. Потом ловко перекатилась с мужем на постели и оказалась сверху. Прижала ладони мужа к постели, начала медленно двигаться то вверх, то вниз, то прижимаясь к мужу, то отстраняясь. Олег задыхался от наслаждения и переполнявшей его любви.

– Люблю тебя, девочка моя! Как же я тебя люблю! – выдыхал он с тихими стонами.

Обхватив бедра женщины руками, крепче прижимая ее к себе, сел на постели. Оля чуть откинулась назад, отперевшись руками о постель. И они стали двигаться в едином стремительном ритме, больше не сдерживая ни страсти, ни криков, рвущихся из горла от переполнявшего тело и душу блаженства.

– Я люблю тебя, Дора! Как же я люблю тебя, богиня моя! – простонал Олег, крепко сжимая жену в объятьях и дрожа от сумасшедшего удовольствия, что они только что пережили.

Молодая богиня счастливо засмеялась, устраиваясь на широкой груди мужа.

– Я самая счастливая на свете, любимый мой, – вытирая со щек слезинки счастья, надрывно вздохнула новобрачная.

Влад, шумно выдохнув, подскочил в постели.

– Ух. Е! Приснится же такое!

– Что? Что такое?

Женя сонно повернулась к Владу и уже привычным за эти месяцы успокаивающим движением погладила любимого по спине.

– Опять кошмар?

– О да! Представляешь, мне приснилась первая брачная ночь Авериных!

– И что же там такого ужасного они творили?

– Да ничего, в общем-то. Были в какой-то избе старорусской, счастливые такие. Все о любви повторяли друг к другу. Но в конце он ее Дорой назвал, – Влада аж передернуло.

– Это всего лишь сон. У тебя невольная ассоциация из-за возраста Ольги, спи, – Женя крепко прижала к себе Влада и обняла.

– Слишком уж все ярко и живо было. Я прямо физически ощущал их удовольствие и любовь друг к другу. А знаешь, я был бы лишь рад за нее. Хотя Олег бы так никогда не поступил, я уверен.

– Все вы, мужики, одним местом думаете. Спи давай, полтретьего уже – проворчала Женя.

– Вот бессовестный, а! – воскликнула она, положив руку Владу чуть ниже живота на восприявшее достоинство.

– Я не виноват! – смутился Влад. – Я сны не заказываю!

Женя вдруг встрепенулась и начала покрывать Влада жадными поцелуями, ее руки умело ласкали под одеялом и без того давно готовый к бою фаллос.

– Эй! Ты же спать хотела! – засмеялся Влад, тая под ласками любимой.

– Хотела да расхотела. Чего добру пропадать, – засмеялась Евгения, снимая через голову коротенькую ночную рубашку.