Текст книги "Любовь Химеры (СИ)"
Автор книги: Елена Истомина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)
Елена Истомина
Любовь Химеры
Часть 1
Олег бежал со всех ног. Сердце бешено колотилось уже где-то в горле, лёгким отчаянно не хватало воздуха. Проклятый возраст! Как ни крути, сорок шесть уже – не двадцать три, даже не тридцать три. Только бы не опоздать, только бы не опоздать!
Мужчина пинком вышиб дверь, и увидел то, чего боялся больше всего на свете – Влад лежал неподвижно, Алекс стоял над ним, склонив голову. Олег был готов поспорить, на сто тысяч долларов, что на губах этого сукина сына была победная, полная цинизма, улыбка. Ещё бы, наконец-то он пристрелил тестя, которого люто ненавидел.
Услышав грохот двери, Алекс мгновенно обернулся и выстрелил. Олег лишь каким-то чудом успел отклониться, и пуля врезалась в стену в нескольких миллиметрах от его уха.
Мужчина выстрелил в ответ, даже не целясь, и попал Алексу в живот. Противник шумно выдохнул, расширив глаза от удивления и боли, и рухнул на колени. Пистолет из правой руки, как ни странно, не выпустил. Даже на курок рефлекторно не нажал, что удивительно.
– Ах ты, сукин сын, – прошипел Алекс, стараясь не корчиться от боли. – Думаешь, победил?
– Уж точно не проиграл! – заверил Аверин и без колебаний пустил пулю в лоб коллеге, заметив, как дёрнулась его рука, сжимавшая пистолет.
Алекса отбросило назад, и он рухнул замертво на ноги Влада. Олег подошёл и вытащил из пиджака Алекса коробочку, обшитую чёрным бархатом, положил её в свой внутренний карман, спихнул труп с ног Соколова и склонился над другом. Влад по-прежнему не шевелился. Его голова и лицо были разбиты, пальцы на левой руке переломаны, но закрытые веки подрагивали. Живой.
– Как ты, приятель? – спросил Аверин, осторожно осматривая разбитую голову друга.
Соколов не ответил и не пошевелился. Пришлось волоком тащить его в лифт, а ведь Влад комплекцией походил на самого Аверина и весил не меньше восьмидесяти килограммов. Поднявшись на верхний уровень парковки, Олег кое-как погрузил друга в машину и повёз в ведомственную клинику.
– Камень у Алекса, – прохрипел Соколов, придя в себя.
– Всё в порядке, я забрал его, – сообщил Владу Олег и похвастался: – А ещё наконец-то всадил пулю промеж глаз этому говнюку. Аверин сам не мог понять почему, но Алекс ему никогда, ни нравился, и, убив его, Аверин почувствовал, явное облегчение, словно избавил мир, от явного зла.
– Камень спрячь, не показывай никому. – Слова давались Владу с трудом. – Дора не простит тебе Алекса. Только не убивай её! Прошу, не убивай.
– Да куда уж мне! – хмыкнул Олег.
Соколов снова отключился, а Аверин связался с клиникой, попросил, чтобы встретили.
Доехали до места за восемь минут. Олег передал Влада врачам, убедился, что его жизни ничто не угрожает и поехал домой. Нужно было написать рапорт о случившемся. Хотя на кой чёрт? До утра он всё равно не доживет, теперь нечего и сомневаться.
Так, камень! Нужно его спрятать. Куда же, куда же? Точно! Хочешь что-то спрятать – положи на самое видное место!
Олег заехал на работу, в приёмной его секретарши стоял встроенный в стену аквариум с разноцветными рыбками. Внизу были кораллы, водоросли и красивые камушки, среди которых отлично затеряется и тот, что Олег забрал у Алекса. Небольшой, гладкий, как галька, приятного серого цвета. Ничего необычного на первый взгляд, но, если посмотреть на свет, можно разглядеть голубые и зелёные переливы.
Мужчина открыл аквариум и бросил камень на дно. На мгновение сверкнула бело-голубая вспышка, и рыбки шарахнулись в стороны, но тут же успокоились. Камень приземлился как раз возле декоративного валуна с водорослями и смотрелся вполне органично и незаметно. Галька как галька.
Коробочку, на которой, возможно, был чип для слежения, Олег решил взять с собой и выкинуть в дальнем переулке. В здании канторы и в радиусе трёх километров все отслеживающие устройства блокируются, а вот дальше…
Олег вернул коробочку в карман, зачем-то положив внутрь рублёвую монетку.
Честно говоря, он не надеялся даже доехать до дома. Скорее всего, Дора ждёт его на парковке или прямо в машине, где и пристрелит, отомстив за мужа. Или нет, зачем стрелять, просто спровоцирует сердечный приступ, ей для этого достаточно лишь взглянуть на него.
Чёртово живое оружие! От неё не спрятаться, не скрыться, не сбежать. Эта девка, несмотря на хрупкое, как у балетной примы, телосложение, сильнее и быстрее всех на свете. Её почти невозможно убить, настолько она быстра и ловка.
Но ни на парковке, ни в машине Олега никто не ждал, и он благополучно доехал до дома, по пути выбросив коробочку в мусорный бак. К нему как раз подъезжал мусоровоз.
Заходить в квартиру не хотелось. Вернее, очень не хотелось умирать. Чёрт возьми, ему всего-то сорок шесть, и он вполне мог счастливо прожить ещё столько же! Мог бы.
Но от судьбы не убежишь, так что лучше не оттягивать события. Может, застрелиться? Чтоб сразу и не больно, а то вдруг Доре придёт в голову сжечь его заживо или разорвать живого на кусочки? Или того хуже, она уничтожит его сознание, оставив лишь тело и подселенца в нём. Нет, учитывая пост, что занимал Олег в канторе, этого нельзя допустить! Впрочем, если бы хотели, они бы давно это сделали. Значит, просто убьёт. Скорее всего, она уже ждёт его в квартире.
Но в квартире тоже было пусто. Олег обошёл все комнаты с пистолетом, – можно подумать, он бы помог! – но никого не обнаружил.
В тишине и в темноте сидеть не хотелось, поэтому мужчина зажёг свет в гостиной, коридоре и на кухне. Включил телевизор, нашёл музыкальный канал и увеличил громкость до максимума. Достал из холодильника котлеты с подливой и сунул их в микроволновку.
В дверь позвонили.
Раз, другой, третий, очень настойчиво, без перерыва. Вряд ли Дора бы стала звонить в дверь. Возможно, муж соседки опять напился и буянит.
Олег выключил ТВ, подошёл к двери и посмотрел в глазок. Это была она. Спокойно стояла, смотря тоже прямо в глазок и не убирая палец с кнопки звонка.
– Если я тебя не в пущу, это что-нибудь изменит? – спокойно спросил Олег, приоткрыв дверь.
– Лучше впусти, – хладнокровно и твёрдо сказала Дора. Мужчина понимал, что выбора нет, и отошёл в сторону, пропуская овдовевшую женщину в квартиру. Она сделала два шага и замерла. Её хорошенькое личико, как ни странно, оставалось бесстрастным. В ясно-голубых, как летнее небо, глазах не было ни слез, ни боли, ни злости. Может, она ещё не знает? Или эти суперлюди вообще эмоций не испытывают?
– Пришла мстить за любимого? – спросил Олег насмешливо. Тут же обругав себя за неуместную дерзость. Идиот!
– Нет в мире человека, которого я бы ненавидела сильнее Вербицкого, – тихо ответила Дора, и из её глаз потекли слезы. – Так что я пришла сказать тебе спасибо! Спасибо, что освободил меня.
У Мужчины аж челюсть отвисла, а белокурая, молодая женщина вдруг подошла, упала ему на грудь и разрыдалась. Её пальцы сжались в кулаки и легонько колотили Олега по спине.
– Ненавижу его!! Ненавижу! Ненавижу!!
Дору трясло, она закусывала губы до крови, сдерживала крики, которые гасли клокотанием в горле. Ей, наверное, хотелось заорать или завыть.
Он обнял её, даже не подумав, что это могла быть уловка. Эта девочка сейчас искренне отпускала свою боль из сердца. Один только бог знает, сколько её там накопилось. Олег вдруг вспомнил Дору совсем маленькой. Как держал на руках, кормил кашей, играл в козу рогатую, а дочь Влада заливалась звонким хохотом. Это было очень и очень давно, ещё до кошмара, что они все пережили позже. Но сейчас у него на груди плакала именно эта маленькая беззащитная девочка.
Олег, прижимая Дору к себе, провел ее в гостиную они вместе присели на диван, а Дора всё плакала и плакала у него на плече. Олег не пытался её остановить. Пусть чистит свою душу, если она у неё, конечно, есть.
Девушка не унималась, и под её монотонные всхлипывания Мужчину сморил сон.
* * *
Генерал-лейтенант Шалипов возвращался из загородного дома, где встречался с любовницей, к своей жене. Поморщился, представив, как будет оправдываться перед супругой, потому что он, чёртов болван, не купил творог и йогурт. Но разве можно думать о каком-то твороге рядом с Алисой? Мм… эта девка готова проглотить его хозяйство за очередное колечко. Что ж, у всего в этом мире есть своя цена, у удовольствий тоже. Генерала это вполне устраивало.
Неожиданно в его голове зазвучал женский голос.
«Ты солнце моё – взгляни на меня!
Моя ладонь превратилась в кулак!»
На просёлочной дороге прямо перед «Субару» генерала появилась маленькая девочка в белой ночной рубашке. У неё были длинные светлые кудри и большие голубые, как летнее небо, глаза.
Генерал ударил по тормозам. Машина на мокром после ливня асфальте заскользила, её развернуло, занесло вправо.
«И если есть порох – дай огня!»
«Субару» слетела с дороги. Пару раз перевернулась и врезалась в огромную вековую сосну, что стояла в поле, кажется, от сотворения мира. Сердце генерала, которого практически раздавило вместе с машиной, остановилось.
«Вот так!»
Песня закончилась.
* * *
В это же время у генерала Орлова, принимавшего ванну, случился сердечный приступ.
Как и Шалипов, последнее, что он слышал перед смертью – это слова из песни группы «Кино».
* * *
У генерала Скрябина, отдыхавшего на даче, не заводилась машина, чертыхаясь на чем свет стоит, он вышел под ливень, собираясь открыть капот своего форда и посмотреть в чем дело. Но как только вышел, увидел в нескольких шагах перед собой ее силуэт и услышал в голове ее любимую песню.
Ужас пронзил сознание генерала. Повинуясь инстинктивному порыву, он бросился бежать, но молния, сгенерированная химерой, пронзила его меткой стрелой, сброшенной с небес точно в цель.
Часть 2
Олег проснулся и обнаружил, что лежит в своей постели. Чувствовал он себя крайне бодро и свежо. Из кухни вкусно пахло то ли оладьями, то ли блинами. Мм, как здорово!
Стоп! С тех пор, как его жена Света умерла от рака, он не чувствовал по утрам запах вкусного завтрака. Уже три года!
Мужчина сел, откинул одеяло и обнаружил, что одет в одни плавки. У кровати стоял стул, на котором были аккуратно сложены майка, носки и брюки. Тут же висела рубашка. Это странно, ведь вчера он заснул на диване, обнимая рыдающую Дору.
Олег даже думать не хотел, каким образом оказался в постели, но рассмеялся, представив комичную картину: хрупкая с виду девчонка, которой, кажется, до анорексии два шага, несёт на руках рослого мужика. Ещё бы, он ведь для неё как пушинка. Наверное.
Аверин быстро оделся, умылся и вышел в гостиную, объединённую для большего простора с кухней.
Дора протирала кухонную столешницу. Вся кухонная зона просто блестела чистотой, чего не бывало уже лет пять, с тех пор как Света заболела. Не сказать, что он засранец. Порядок капитан люблю во всем и по субботам устраивал генеральные. Делал он это уже двадцать пять лет с тех пор, как женился. Но женская рука есть женская рука. На столе стояли ароматные оладьи и чашка кофе с молоком, в тарелке мёд.
Вот чёрт! Откуда она знает, что я люблю? Небось, всё в моей башке уже обшарила, начиная с времён внутриутробного развития! Мерзость какая. Подумал Аверин с содроганием
– Доброе утро, Олег Алексеевич! – бодро с улыбкой сказала Дора, повернувшись к нему. На её лице не было ни следа от слез или печали, она улыбалась и казалась вполне счастливой.
– Ты уверена, что оно доброе?
– Самое доброе в моей жизни! Садитесь, я вам завтрак приготовила. Не отравлен, папой клянусь!
– Твой отец в больнице. Твой муж… – Аверин прикусил язык.
– Я знаю. С папой всё будет хорошо, ничего серьёзного. Куда вы камень дели?
– Он тебе нужен?
– Нет, такого добра навалом, – махнула девушка рукой, но Олег сомневался в её честности. Если бы это был обычный кусочек метеорита, чего бы они оба из штанов выпрыгивали, пытаясь его заполучить. – Вы кушайте, кушайте. Я хорошо готовлю. Просто не нужно им знать, что у вас есть хоть один.
Олег сел, осторожно откусил кусочек. Оладьи реально были очень вкусными. Дора продолжала протирать пыль теперь уже в гостиной.
– Можно вопрос? – не удержался Капитан.
– Почему я сама не убила Алекса раньше, если так его ненавижу? – Мужчина кивнул. – Не поверите – рука не поднималась. Я любила его, а он любил лишь себя. И ещё мне нравилось каждый день причинять ему боль, он это заслужил как никто.
– Нет никого страшнее обиженной женщины, – констатировал Аверин. Ему даже не хотелось думать, как именно Дора заставляла страдать мужа.
Зазвонил телефон. Олег взял трубку и едва не подавился кофе, выслушав последние новости. Уставился на Дору, чистящую диван сухой пеной.
– Шалипов, Орлов и Скрябин умерли этой ночью. Шалипов попал в аварию, Орлов утонул в ванной, а Скрябин чипсами подавился, смотря фильм, – сообщил он ей. – Твоя работа?
– Смерти же естественные, я-то тут при чём?
– Сто к одному, что произошли они не без твоей помощи. Ведь все эти люди работали над твоим проектом.
– С моей, с моей, – кивнула Дора. – Только ничего мне за это не будет, потому, как я тоже умерла этой ночью, ясно?
– Как так? Тебя же убить невозможно!
– Ничего невозможного нет, Олег Алексеевич, – покачала головой Дора и поставила перед ним обычную пачку пищевой соды.
– Обычная сода? Но ты только что добавляла её в оладьи. – Олег вдруг почувствовал себя идиотом.
– Ага, и раковину ей оттёрла, и пью её по ложке на стакан воды каждое утро, – улыбнулась Дора. – Но, если мне ввести в основание шеи триста пятьдесят граммов концентрированного раствора, он поразит нервный узел, побежит по венам и начнёт разъедать актаниум. Я состою из него на семьдесят пять процентов, примерно, как вы из воды. Актаниум станет высокотоксичным и через минуту, как серная кислота, уничтожит мои кости, мышцы, кожу. Даже лужицы не останется.
– А пьёшь соду, чтобы привыкнуть?
– Увы и ах, к ней привыкнуть невозможно. Но в малых дозах она полезна, так же, как и для обычных людей. Бодрит, например, увеличивая приток кислорода в кровь.
– На каждого Кощея есть своя иголка, – задумчиво изрёк Олег. Осознание того, что эта машина, созданная убивать и только убивать, не бессмертна, основательно успокоило. Очевидно, это отразилось на моем лице, и Дора очаровательно улыбнулась.
– Я ещё и ванную вам вычищу.
– И кто же тебя убил? – спросил капитан.
– Алекс.
– Разумно, – кивнул Олег.
– Но о том, что я жива, никто кроме вас знать не должен. Даже отец!
– Но как же! Он же расстроится, он же… отец…
– Ничего, переживёт. Так будет лучше для всех, поверьте. Я вернусь, когда придёт время.
– Но почему ты доверилась именно мне?
– А кому же ещё я могу довериться в этом мире, кроме вас, Олег? Вы не раз спасали отца и меня, а мы вас. Вы многое знаете, от вас можно не таиться.
– И чем теперь ты думаешь заниматься?
– Жить, просто жить, как все, по-человечески, как давно хотела. Работать, любить и быть любимой, если получится. Рожать детей, быть мамой, – из глаз Доры потекли слезы, Олег испугался, что сейчас опять будет истерика. – Я очень этого хочу. – Дора смахнула слезы. – Как думаете, у меня получится? – с надеждой спросила она.
– Ну, если захочешь и постараешься, то получится, – улыбнулся капитан. – И как же теперь тебя зовут?
– Ларина Ольга Андреевна. 1990 года рождения.
– И чем же вы планируете заниматься, Ольга Андреевна?
– Людям помогать, – Дора, а точнее Оля покраснела.
– Врачом станешь?
– Нет. Наших среди них слишком много, боюсь, что докопаются. Но что-то в этом роде. В реабилитационном центре для детей инвалидов, например.
– В таких центрах зарплата копеечная. Ты, наверное, не привыкла деньги считать?
– Да, но мне их хватит, чтобы не считать. Поверь. Пару дней я побуду у вас, если вы не против, пока не решу вопрос с жильём.
– Хорошо, Влада в гости звать не буду, – улыбнулся Олег и вздохнул: – Но меня, скорее всего, арестуют за убийство Алекса.
– Нет. Мало ли у кого был зуб на наёмного киллера, пусть и в звании капитана федеральной службы.
– А камеры на парковке?
– Отключены.
– А пуля в его лбу?
– Пистолет ведь не на тебя зарегистрирован. Его владелец лет десять назад умер естественной смертью, – улыбнулась Дора.
Точно, чёрт возьми! Как он мог забыть? И откуда она это знает? Дышать сразу стало как-то легче.
– Спасибо, Дора. – Аверн встал из-за стола.
– Не называйте меня так! Ненавижу это имя! И вообще, Доротея Вербицкая вчера ночью умерла.
* * *
– Тянем носочки, девочки, тянем! Поворот! Бросаем обруч, поворот, прыжок и ловим! – Высокая худощавая женщина со строгим ястребиным взглядом, не отрываясь, следила за своими подопечными. Нужно было сосредоточиться на работе. – Тома! – прикрикнула она на худенькую рыжеволосую девчонку, которая уже в третий раз за тренировку упустила обруч. – Ты плохо себя чувствуешь?
– Нет, Светлана Анатольевна! Всё в порядке. – Девочка опустила зелёные глаза, которые, кажется, были полны слез.
– Чего спишь тогда? Третий обруч уже упустила! Соберись! – Светлана Анатольевна почти кричала.
– Я не могу! – Тома схватила обруч, резко развернулась и выбежала из спортивного зала.
Через минуту, сидя в раздевалке, она взяла свой планшет и написала другу, чёрному ангелу, в ВК.
«Я больше так не могу! Я устала! У меня ничего не получается! Ничего!»
«Не можешь – не надо!» – тут же пришёл ответ от человека, на аватарке которого стоял ангел с чёрными крыльями. – «Всё это можно прекратить в одну секунду, ты же знаешь! Там будет хорошо и спокойно, там тебя ждут наши братья и сёстры. Родителей и родственников у тебя нет, боли ты никому не причинишь. Ты здесь одна, ты никому не нужна. А там тебя ждут и любят».
«Но Светлана Анатольевна. Она расстроится, будет винить себя».
«Расстроится? Ты серьёзно? Да если бы ты для неё что-то значила, разве бы она с тобой так разговаривала? С другими вон как носится. И индивидуально занимается, и даже домой к себе берёт. Ты для неё пустое место! Как и для всех здесь!»
Тома глотала горькие слезы, понимая, что он прав! Как всегда, прав! Этот чёрный ангел читает её мысли, знает её самые сокровенные страхи и желания. Быть может, он прав, и там будет лучше, там её будут любить. Здесь у неё даже друзей нет. Кроме Вики, но она тоже хочет туда. К маме и папе, которые ждут. А у Томы отец убийца собственной матери, её бабушки, за что будет сидеть двадцать лет, потому как не просто убил бабушку, а ещё разрезал и сжёг. А мать добровольно стала проституткой. Ей нравится такая жизнь. Нравится менять мужиков и ни за что не отвечать. Иногда она пишет Томе письма и присылает подарки, но сама не приехала ни разу. Не потому что стыдно, а потому что Тома ей не нужна. И они не нужны Томе, они позор и тяжкий груз на её сердце. После того, как одна из девочек украла мамины письма и прочитала их всем, жизнь Томы в интернате стала просто невыносима! Хвала небу, что появился чёрный ангел. Он понимал её, как никто, был единственным другом, хоть и виртуальным. Он учил быть смелой, не бояться и сделать, наконец, то, о чём сама Тома думает давно, но никак не решается совершить. Чёрный ангел рассказывал чудесные истории о братстве, которое их ждёт там. Там нет ни боли, ни предательства, там все равны. Там царит лишь любовь. Томе так хотелось в это верить. А потом чёрный ангел сказал, что он уже давно общается с Викой, девочкой из её группы и класса. Они подружились. Девочка тоже очень хотела туда, в братство. Хотела к маме и папе, которые уже ждали её там. Они погибли, когда ей было восемь, и она попала сюда. Вдвоём их вера и уверенность лишь крепли.
«Иди на крышу, Вика уже ждёт тебя. До встречи в братстве, сестра».
«До встречи в братстве, чёрный ангел».
Тома положила свой планшет в шкафчик и решительно пошла к лифту, поднялась на последний этаж, а потом по лестнице на крышу. В голове была лишь одна мысль: «Так лучше. Так надо ради братства. Ради покоя. Ради совершенного мира, который однажды сольётся с этим, и тогда они воскреснут чистыми просветлёнными душами. А те, кто их здесь обижал, сгорят в преисподней, если не раскаются».
Вика уже ждала её на крыше, у самого бордюра Тома подошла, взяла подругу за руку. Девушки крепко сцепили ладони, повернулись друг к другу, улыбнулись, ступили на бордюр.
– До встречи в новом мире, сестра, – прошептала Вика.
– До встречи в новом мире, сестра, – эхом отозвалась Тома, и они сделали синхронный шаг в пустоту.
Маленькая белокурая девочка с голубыми, как летнее небо, глазами, в ужасе закричала. Она сидела перед окном в классе рукоделия и видела, как мимо пролетели две женские фигуры, державшиеся за руки.
