Текст книги "Любовь Химеры (СИ)"

Автор книги: Елена Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Часть 42

В магазине золота мы встретили пару, тоже выбирающую обручальные кольца: парень – человек и девушка из анунаков.

– И что она с ним делать будет? – Олега аж передернуло.

– До белого каления всю жизнь доводить и тихо радоваться. Бесплатная энергетическая подпитка лет на сорок.

– Жалко мужика, – вздохнул Олег.

– Не парься, он из тех, кому страдания в радость, – я улыбнулась тощему очкарику-жениху, и пошло-поехало.

– Витюша, куда пялимся, – противным тоненьким голосочком пропела стройная высоченная нагайна. Тяготели эти полуметровый карлики на тоненьких ножках к модельной внешности. Из-за чего проблем с мужиками не имели никогда и проблем с подпиткой – тоже.

– Никуда, ягодка моя не куда! – торопливо залебезил парень. По натуре тот еще ходок, кстати, так что от истощения нагайна не погибнет с ним точно.

Мы выбрали самые простые круглые кольца и уже шли к выходу, когда в салон ворвались двое мужиков с криком: это ограбление, лежать всем!

Оружие одного их двух было направлено прямо на Олега. Очевидно, парень думал, что мужик при виде оружие растеряется, испугается – не тут-то было! Одно мгновенное движение – и рука с оружием выкручена, а сам горе-грабитель летит мордой в витрину. Со вторым я и вовсе цацкаться не стала – тупо сломала руку с пистолетом в локте. Еще и по шарам от души коленкой припечатала. Грабитель, который достался Олегу, еще сопротивлялся, пока не получил по шее от него же. И не затих. А мой по-волчьи взвыл от боли.

Все произошло так быстро, что никто даже испугаться не успел. Все смотрели на нас, открывши рот.

– Че застыла, красавица? – тревожку нажимай, – усмехнулся Олег девушке-блондинке в фирменной малиновой жилетке.

Полиция приехала через три минуты. Мы сдали грабителей-неудачников с рук на руки и с чувством выполненного долга и морального удовлетворения сбежали из магазина. И отправились в кофе поесть мороженого.

– А ты молодец, не растерялся, – похвалила я мужа, он же уставился на меня как-то обиженно.

– Так я, знаешь ли, тоже не семечки двадцать пять лет на службе щелкал.

– Не сомневаюсь! У тебя на ауре написано, что ты офицер в самом почтительном понимании этого слова. С обостренным чувством справедливости. И решений своих не меняешь.

– А ты не изменишь? – прищурился Олег.

– И не надейся. – Я ударила Олега по носу шутливо.

А он вдруг охнул, схватился за сердце и начал падать со стула.

– Что такое? Олег? Олег!

Я схватила мужа за руку, стала просматривать ауру, кто-то очень старался выдернуть его крепкую, полную сил еще, душу из такого же, не готового еще к смерти тела. Я прямо видела эти холодные щупальца, вцепившиеся в душу мертвой хваткой.

Кто же? Кто? Я истерично оглядывалась и вдруг увидела ее. Худощавая, черноволосая. Волосы очень длинные, глаза светло-голубые, холодные. Сидит – комкает и разрывает салфетки. Старательно так, аж пальцы побелели, а взгляда с Олега не сводит.

Я сгенерировала энергетический шар и запустила в ведическую богиню смерти, шар не долетел, разбился в двух шагах о щит. Подготовилась, дрянь! Подбегаю, пытаюсь пробить руками, ногами – без толку.

– Тааарх! – ору я во все горло со всем ужасом и отчаянием, что было в сердце.

Ведический бог появился почти мгновенно. В секунду оценивает ситуацию и выпускает мощную золотую энергетическую плеть, которая разбивает защиту Марены, мгновенно опутывает горло ведической богине и скидывает ее со стула. Я кидаюсь к Олегу. Ему, кажется, лучше, нас закрывает собой и своим щитом Тара, стоящая возле Олега.

И Перун появился тут же. Таким разъяренным я его еще не видала.

– Ох ты ж, подлая! – покачал он головой, стоя над старшей сестрой. – Ох ты ж, низкая! Да ведаешь ли ты, что творишь!

– Я-то ведаю! – Мара вскочила на ноги. – А вот ведаешь ли ты, братец, кому ее отдаешь?!

– Ведаю, сестрица! Ведаю! – кивнул Перун утвердительно.

– Это должно случится! Ты знаешь! – Мара многозначительно смотрела на брата, говоря о чем-то – иначе весь этот мир погибнет!

– Случится – если должно. Не переживай! – спокойно и твердо ответил Громовержец.

– Случится в свое время. А до той поры чтобы и духа вашего рядом с ними не было. Иначе – наверх доложено будет, – прорычал Перун, – все ясно?

– Ясно, братец! – Морена исчезла, как и не было ее.

– О чем она говорила, отец? – подскочила я. Во время разговора я вся обратилась в слух, и услышанное мне очень не понравилось. – Что должно произойти? Почему она хотела убить Олега?

– Да не обращай внимания. У мужа скоро день рождения. Вот и хотела угодить, тебя преподнести на блюдечке. Поганец уже все слюни из глотал, на тебя глядючи, – усмехнулся Тарх, осматривая Олега, приложил свою правую руку на несколько секунд на сердце Олега и улыбнулся.

– До ста пятидесяти лет проживешь, полковник, как щас за миг единый и еще столько же потихоньку стариться будешь!

– Благодарствую, – кивнул совершенно здоровый и бодрый Олег.

– Да во славу Рода нашего, полковник.

Тарх встал и похлопал Олега по плечу. Затем встал перед нами и словно засветился, не скрывая своей истинной сущности сейчас. Мы встали тоже.

– Живите в мире и ладу, дети мои! Уважайте и почитайте друг друга. Дом ваш – храм ваш. Плодитесь и размножайтесь, приумножая роды ваши. Растите детей своих к роду да к труду в почете и да не оставят вас боги вышние мира триединого.

Тарх начертил в воздухе свою руну, и она вспыхнула ярким светом, проникая в нас и даруя защиту, мы поклонились, а меня трясло от смеха и рыданий, подступивших к горлу одновременно.

Лицемер ты, Сварожич! Ой, лицемер!

– Я люблю тебя. Помни это, – ментально заговорил со мной Тарх, все замерли почтительно, не смея прервать, – поэтому и отпускаю. Так нужно. Ты будешь с ним счастлива, я знаю. Сила моя всегда с тобой пребудет. Обращайся к ней, когда нужно будет, она всегда придет к тебе, когда попросишь. Прощай, сестрица Сварожечка. Будь счастлива. Не держи зла.

– И ты прости, Тарх Перунович, коль что не так, и будь счастлив.

– Обязательно буду! – улыбнулся бог.

Я подошла, преклонила перед ним колено, поцеловала пальцы правой руки, меня перекрестили двумя перстами и погладили по голове. Я была готова убиться головой о стену от ненормального, нездорового сейчас, в данной ситуации, желания коснуться его губ. Ощутить его в себе, как вчера. Да что же это такое? Ведь он не делает мне ничего! Не влияет на меня никак! Отпускает меня! А я! Я люблю Олега! Да, люблю! Но и Тарха люблю тоже! Он отпускает меня, а мне выть хочется! Мне к нему хочется, мне его хочется! И самое страшное в том – что когда Олег предложил мне вернуться к Тарху сам, моя душа взбунтовалась ровно так же! Я не могу отказаться ни от кого из них двоих. Сама душа моя сейчас разрывалась на две части.

Но это ненормально, это нездорово! Это нужно прекратить.

Я решительно встала, преклонилась пред отцом, получив благословение, почувствовала в себе уверенность. И хотела было преклонится и сестре, но она в ужасе шарахнулась.

– Не, не, не. Я этого не люблю. Я обниму лучше.

Меня тут же крепко, по-дружески обняли. При этом меня накрыло волной любви и тепла, как от очень родного и близкого человека.

– Ты делаешь правильный выбор сестрица! – шепнула Тара. – А этого прости. Ему корону лопатой поправить маленько надо. Олень – он и есть олень.

Я закусила губы, чтобы не заржать в голос.

По легенде Даждьбог влюбился в Марену именно в тот день, когда к ней сватался сам Чернобог Люций Виевич. А хитрая же красавица захотела и рыбку съесть, и на х… сесть. Прости, господи, но из песни слов не выкинешь, как говорится.

– Оставайся, Дажьбог сын Пepунович, до рассвета, до света белого, и со мною, Мареною, сделай любовь! Будет мужем моим пусть Бессмертный Кащей, ну а ты, Дажьбог, – полюбовником!

Отвечал тут Дажьбог сын Пepунович:

– Ты прощай, Марена Cвароговна! Ты прощай уж, Маренушка-душенька, я не буду тебе полюбовником! (песни птицы Гамаюн. – клубок – 14)

И тогда отвергнутая красавица приворожила молодого красивого бога, а когда он пришел к ней во второй раз и затеял драку за любимую с Люцием, взяла, да и обернула его оленем златорогим, желая помочь знатному жениху да преданность показать свою.

Так и скакал златорогий тур по полям да долинам. Пока отец не пригрозил сестрице, что в головешку ее превратит, если та обратно Тарха не вернет в вид человеческий.

Делать нечего. Пришлось несчастной богине возвращать Тарху вид человеческий да в мужья его брать. Жить-то хочется!

Так, значит, это не миф? Это реально было, так или иначе? Офигеть – не встать!

Я схватила Олега за руку, и мы буквально сбежали из застывшего во времени кафе. Сели в машину, и я дала волю эмоциям, истерически заржав.

– Олень, ой, олень! – закатывалась я.

– Кто – я? – обалдел Олег.

– Да нет, он! Она его реально в оленя превратила тогда! Прикинь!

Дора истерически смеялась со слезами на глазах, а Олега не покидало устойчивое ощущение, что олень в этот как раз-таки он.

Часть 43

Свадебный день начался в шесть утра. Приехали родственники Олега. Тетка, двоюродный брат с женой и племянники. К восьми набежал полный дом официантов и обслуги. К одиннадцати к ним добавились стилисты, визажисты и парикмахеры. Для меня.

Отец привез новое платье, белое, со славянской, обережной классной вышивкой на подоле, поясе и рукавах. Красивое, ручной работы. На голову надели венок из живых красных и белых роз.

А, что до розового, то чай не шешнадцать и не пироженка.

Сидя у зеркала, окруженная, как звезда, толпой людей, что-то со мной делающих, я вдруг вспомнила, что Демитрий когда-то говорил, что на Глории нет разводов. Пара если и создается, то истинная и на всю жизнь. До тех пор, пока кто-то из нас двоих еще дышит. Насвистел. Тарх ведь с Марой развелся, хотя у них любовью, конечно, и не пахло. Но он говорил, что Джива ему не жена уже. А, может, они это из-за меня развелись-то?! Вот, блин! Не хотелось бы стоять между богами.

К половине одиннадцатого. начали съезжаться гости из санатория. Там тоже не было случайных людей, поскольку он существовал на деньги Пелегина. Сослуживцы Олега из его бывшего отдела и даже кое-кто из проекта Доротея.

Я сидела в спальне и ждала своего выхода. Ровно без пяти час в спальню вошел сияющий, как самовар, Пелегин. А меня вдруг охватила дрожь, и по щекам побежали слезы

– Пора, моя богиня. Пора, – тихо сказал отец, улыбаясь.

– У вас же нет разводов. Я все равно навсегда останусь женой твоего сына? Или он и с женой не разводился, и я не в счет?

– Он отпустил тебя, Дора. Отпусти и ты его, – отец присел передо мной на колени и взял за руки. – Прости меня дочь, что под грех подвел. Да только то, чему бывать, того не минуешь. Я прекрасно понимаю, что, будь он сейчас здесь, ты бы, ни секунды не думая, сбежала с ним! Но уже через два часа, разругавшись с ним вдрызг, жалела бы об этом и хотела вернуться к Олегу! Разве не так? Да, наверное, это была ошибка, что я позволил ему заботится о тебе, но я подумать не мог, что он, тысячи лет проживший, влюбится в тебя, ребенка! Но он влюбился, а спорить с ним бесполезно. И твои глазки так сияли. Я подумал, что, может, все и сложится, и сложилось бы, может, если б не Лиза.

– Почему это сделал именно он?

– Это было его решением. В любом случае это должен был быть кто-то из нас.

– Если моя истинная пара не он, а Олег, мы бы все равно расстались, так?

– Вероятнее всего, в какой-то из следующих жизней ты бы стала женой Олега. Так, что не беги от судьбы, дочка. Все равно догонит, – отец щелкнул меня по носу.

– Если Тарх – не моя пара, почему меня так тянет к нему? – я умоляюще посмотрела на отца.

– Потому что он бог, – усмехнулся отец, – ну, девки все так думают, по крайней мере. А их у него было не меньше, чем у Люцифера, уж поверь. Да, конечно, вы можете остаться с ним любовниками. Он в ласке еще никому никогда не отказывал, но самой-то не будет противно потом к мужу ложиться? Ты же у меня Химера! Перуница! Ты ж не поведешься на эти очи ясные, когда такой достойный мужчина рядом!

И действительно! Чей-то я, дочь Перунова, за хреном в очереди не стояла, блин! Тоже мне, божество голубоглазое!

Я решительно встала. Пелегин вытер мои слезы со щек. Провел рукой по лицу, восстанавливая мой прежний презентабельный вид. Поцеловал в лоб и взял за руку

– Идем. Он ждет.

Отец вывел меня из дома и повел к высокой арке, украшенной воздушными шарами, по импровизированной аллее, по бокам от которой собрались гости. В конце аллеи с букетом в руках замер Олег. Посмотрев на него, я забыла обо всем. Он очень волновался, но, едва увидев меня, его сердце переполнилось любовью и восхищением.

– Моя принцесса, – прошептали его губы.

– Мой любимый, – прошептала я в ответ, искренне, ничуть не солгав.

Когда я видела его, мое сердце переполнялось любовью, нежностью и трепетом, Перун облегченно выдохнул, считав мою ауру. И гордо подвел меня к жениху.

Олег взял мою руку из рук Пелегина, и мы уверенно пошли к арке, где стоял столик регистраторши.

– Ты прекрасна! – шепнул он мне.

– А ты шикарен.

Я крепче сжала руку Олега, впитывая его тепло и отдавая свое, и вдруг почувствовала изнутри нежное, ласковое прикосновение. Словно маленький котенок чуть тронул лапкой. На мои глаза невольно навернулись слезы умиления. Даже малыш рад за нас.

Когда пришла пора отвечать, согласна ли я, мой ответ был: «Да! Да! Конечно, да!»

Может чересчур радостно и громко, но зато искренне, и тот, кому нужно было их услышать – услышал так же вместе со всеми. Я это точно знала. И наш первый брачный поцелуй был куда жарче и дольше, чем следовало. Но зато сорвал бурные аплодисменты гостей.

Затем были поздравления от гостей. Ошалевшие нелюди отказывались верить своим глазам и чувствам. Особенно рыжеволосая бестия Вероника из проекта Доротея, уроженка Фалеона – планеты, находящейся на шестой орбите от Солнца, с другой стороны. И это в экзекоже она красивая, высокая, зеленоглазая, рыжеволосая. А на самом деле тощая с высокой шеей, белой кожей, вытянутой головой и большими коричневыми глазами – гуманоид под два метра ростом и одна из тех, с кем Алекс в последнее время кутил, чтобы побесить меня. Я лично их ловила на ночной смене, когда он ей пальчики пошленько облизывал, а она ему пальцами ноги промежность массировала. Я тогда думала, что он не может настолько глубоко видеть ауры, чтобы распознать ее расу. Но теперь, когда я знала правду о том, кто такой Алекс, мне реально стало дурно. Он что, реально любит все, что движется?!

– А где же твой ЗАКОННЫЙ супруг? – так, чтобы слышала лишь я, сладко улыбаясь, спросила она, отдавая мне цветы.

– А ты думала – тебе оставлю? – так же сладко улыбнулась я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Влад с Женей и Ирой были почти самыми последними, кто поздравлял. Я не удержалась и крепко обняла своего земного родителя.

– Я люблю тебя, папочка, – одними губами произнесла я.

Он не услышал, но невольно весь потянулся ко мне – такая же молодая и красивая, как могла бы быть моя девочка, мелькнула у него мысль.

Я взяла его за руку и повела на середину двора. Заиграла музыка, похожая на фламенко, и мы начали двигаться. Он не готовился и не знал движений, но двигался легко и плавно, повинуясь интуиции. Затем меня легко перехватил Дима. Танцы не были сильной стороной жителей Ардонии, тяжело себе представить крокодилов, грациозно кружащих в вальсе. Но в человеческом обличии он тоже был неплох. Пришел на праздник и Сомов, давший мне свои марсианские гены. Потанцевала и с ним, искренне обрадовавшись отцу, которого не видела почти полгода.

Последним из отцов меня закружил Пелегин, вот уж превзойти кого в грации было невозможно. Он словно парил над землей, необычайно легко наклоняя и поднимая меня. Затем передал Олегу. Ему я тоже помогла, конечно. Когда фламенко, музыкальное и страстное, вдруг сменилось на современную клубную, и мы задвигались совершенно иначе, выдавая невероятные па и пируэты, гости засмеялись и захлопали; в конце после нескольких элементов брейкданса и поддержек и вовсе кричали: браво!

– Сумасшедшая! – выдохнул Олег, когда танец закончился.

– Видел бы ты, что я на пилоне вытворяю.

– О да! Я хочу это видеть этой же ночью! Но надеюсь, теперь так развлекать ты будешь только меня?

– Но я никогда не раздеваюсь. Пилон для меня всего лишь снаряд. Как ремни или скакалка для гимнасток.

– Все эти четверо – твои отцы, я так понимаю?

– Так точно! – кивнула я.

– Еперный театр. Аж четыре тестя теперь.

– Зато ни одной тещи, – усмехнулась я, садясь за стол.

Гости начали произносить тосты и подарки дарить. Пелегин встал первым.

– Дай бог вам, дорогие мои, согласия, понимания, умения прощать и уступать. Это нелегко, конечно, особенно с такой непосредственной личностью, как наша Оленька. Так что, дорогой зять, ты уж, пожалуйста, терпения наберись и держи эту егозу в ежовых рукавицах. Ей полезно. Будьте опорой друг другу не только в часы благоденствия, но, главное, и в часы скорби, что, возможно, выпадут Вам. Радуйте внуками, продолжайте роды ваши славные. Подарочек свой скромный я отдал вам вчера, но есть еще один.

Пелегин протянул небольшой старый замочек.

– Когда захочется сбежать ото всего и от всех – вот вам ключик от уютного мирочка, только вашего. Дорогу потом скажу по секрету.

Вторым поздравлять стал Дима.

– Ну что, сестрица моя любимая! – усмехнулся Демитрий. – Поздравляю тебя, дорогая! Мужика хорошего отхватила, достойного! Совет вам да любовь, как говорится. Подарочек мой вам в помощь будет. Дима открыл бархатную коробочку, на ней лежали две тоненькие золотые цепочки с маленькими радужными кулончиками-капельками.

– Это камень ардонит. У нас его дарят всем супругам на свадьбу. Он усиливает влечение только к тому, у кого кулон из того же камня. И трех или четырех одинаковых нет, только пары для пар, и никто более сексуального возбуждения у вас не вызовет. Ардонит – камень верности. Надеть?

– Да, – улыбнулась я.

– Уверены?

– Да, – подтвердила я.

– Жених-то вот что-то не рад, похоже, – усмехнулся Демитрий.

– Она и без него для меня единственная, – улыбнулся мой полковник.

– А вот невеста так не сказала, прошу заметить, – подколол паршивец, – решила себя подстраховать, так сказать, а значит, лучше надеть обоим.

Дима подошел к нам сзади и надел цепочки сначала Олегу, потом мне.

– Это защитит тебя от его пошлых мыслишек и желаний, – передал он мне, – возьмитесь за руки, пару секунд камни, активируясь, будут жечь.

Камни вспыхнули голубым светом, и секунд пять продолжалось довольно сильное жжение. Затем прекратилось, и от камней пошел приятный фиолетовый свет.

– Фиолетовый оттенок, кстати, говорит о том, что любовь – взаимная, и притяжение – сильное. Так что горько!

Я покосилась на медальон мужа, он сиял куда ярче моего. Оно и понятно, мужик среднего возраста делит постель с молодой горячей девчонкой, его и без ардонита года три еще от меня не оттащишь.

Было жутко интересно, что же подарит Сомов. Из всех моих четырех отцов он всегда был самым скупым на чувства. Марсиане вообще не склонны к проявлению чувств, жуткие рационалисты и прагматики, заботятся о детях до их полного взросления, а потом выпускают в совершенно независимое плавание.

– По мне, лучшие подарки – те, что в конвертах. А что вы сделаете с их содержимым, решите сами. Например, купите островок на Мальдивах, – подмигнул он нам, улыбаясь и протягивая Олегу конверт, – всех благ вам и вашим детям.

– Наш подарок в доме, – встал Влад, – мы вам купили два настольных светильника для спальни или гостиной, где захотите, там и поставите.

Женя зачитала поздравления из открытки. Бывший начальник Олега передал документы на собственность его служебной квартиры, в которой тот прожил тридцать пять лет. Еще золотые часы, а для меня браслет. От всех коллег отдела. Остальные дарили по мелочи, весь процесс дарения, застолья и поздравления занял часа три с лишним. Потом пришел тамада, кажется, какой-то известный телеведущий, и певица Арфея, певшая вживую веселые танцевальные песенки – очень здорово. В ней жил подселенец с Венеры. Эти сущности питались энергетикой других существ, но, в отличие от арлегов, положительной. И пробуждают в людях, в которых живут, их таланты, к которым у них есть зачатки. Правда, живут люди с подселенцами с Венеры недолго, лет двадцать. Но зато ярко.

Гости от души веселились, Олег все время прижимал меня к себе, целовал руки и волосы. Он был счастлив. Я тоже. С ним было так хорошо, так спокойно и радостно.

– Когда я шла с тобой к алтарю, малыш первый раз пошевелился, – поделилась я.

– Правда? Как здорово! Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. Только сидеть устала.

– Так пойдем, потанцуем. Только без брекданса ладно?

– Хорошо, – усмехнулась я.

– Ловлю себя на мысли, что не могу смотреть ему в глаза, – Олег кивнул на Влада, танцующего с Женей. – Он меня прибьет, когда узнает, кто ты.

– Он будет так рад узнать, что я – это я, что не до того будет. И внук уже появится.

– Ты уже думала над именем?

– Выбери ты.

– Мне нравится Илья, – улыбнулся Олег.

– Аверин Илья Олегович, мне нравится.

– И мне.

– Так, ребятушки, пойдемте-ка со мной.

Пелегин подошел, к нам, загадочно улыбаясь.

– Куда? – улыбнулась я.

– Жениться на сей раз по-настоящему, как положено у нас тысячи лет было.