Текст книги "Великий магистр (СИ)"

Автор книги: Елена Грушковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц)

8.17. Из ряда вон выходящее

Через полчаса я дома. Регина с порога падает мне на грудь. Отлично… Ещё неделю назад видеть меня не желала, а как проблемы – сразу Каспар стал нужен.

И вдруг из своей комнаты выбегает Лола.

– Папочка!

Я стою, как идиот… Ничего не понимаю!

– Кас, прости, – бормочет Регина. – Я это придумала… Чтобы ты пришёл домой.

– Регина! Ты что, совсем обалдела?! – взрываюсь я. – Если ты хотела, чтобы я пришёл, так бы и сказала! Зачем было придумывать какое-то похищение?

– Ты слишком занят! – восклицает она знакомым тоном, который я в последнее время только и слышу от неё. – Нужно что-то из ряда вон выходящее, чтобы ты появился дома! Что-то вроде похищения ребёнка!

– Па-ап, – встревает Лола. – Ты надолго пришёл или только на минутку?

– Иди в свою комнату, – говорю я ей.

Кажется, резковато… чёрт. Она, надувшись, разворачивается и убегает. Я медленно бреду в гостиную и опускаюсь на диван, а Регина стоит в дверях.

– Ну и что такого ты мне хотела сказать, что нужно было придумывать такую замануху? – спрашиваю я. – У меня чуть инфаркт не случился!

Она присаживается на подлокотник, и её ладонь скользит по моей голове. Я уклоняюсь.

– Так, давай без этих прелюдий!.. Сразу к делу, хорошо?

Она горько морщится.

– Всегда у тебя – «дело», «дело»…

Я вздыхаю.

– Милая, у меня очень мало времени и очень много проблем, которые нужно решать. Поэтому давай, говори побыстрее. Что у тебя? Ты нашла адвоката для ведения бракоразводного процесса? Или что там ещё?

– Кас, я не знаю… Может быть, мы поторопились с этим.

– С чем?

– С разговором о разводе…

– Вот как! То есть, ты уже не хочешь этого?

– Кас, я…

Регина соскальзывает с подлокотника и забирается на диван, поджав под себя ноги. Обалденные ноги, кстати. Грациозно-кошачьи изгибы тела. Огромные, прозрачно-серые глаза, а лицо сейчас какое-то растерянно-доверчивое, детское.

– Кас, я беременна.

– Это тоже… из ряда вон выходящее? – усмехаюсь я. – Вроде похищения?

Но внутри что-то сжимается… А если правда? Регина утыкается лицом в округлую выпуклость спинки дивана и всхлипывает. Устало, тихо и, кажется, по-настоящему. Вот теперь во мне что-то ОЧЕНЬ СИЛЬНО сжимается.

– Регина, погоди плакать… Скажи, это точно? – Я пытаюсь повернуть её лицо к себе, заглянуть в глаза.

Она всхлипывает, шмыгает носом и кивает. Закрывает глаза, из-под век выдавливаются две крупных слезы и стекают по щекам. Я вытираю их.

– А реветь-то зачем?

Она морщится, как котёнок, собравшийся чихнуть.

– Я думала, ты… будешь не рад, – бормочет она. – Скажешь, что сейчас не время, война и всё такое… Зачем нам ещё один ребёнок…

– Ну и дурочка.

Регина порывисто стискивает меня, обняв за шею, её губы сплющиваются о мои. Я обнимаю её, и поцелуй получает страстное продолжение.

– Давай не будем разводиться, – шепчет она.

– Не будем. – Я пропускаю меж пальцев прядки её шелковистых чёрных волос, подстриженных под каре с густой чёлкой. Чёрные волосы и светло-серые глаза.

– Прости меня… Я люблю тебя… – Опять всхлипывает.

– Ну, ну, всё… Не реветь! – Чмокаю её в правильный прямой носик с тонкими изящными ноздрями, зарываюсь губами в чёлку. – А Кир где?

Она смахивает остатки слёз.

– В Академии… Каникулы уже кончились.

– Жаль… Я бы хотел с ним увидеться.

Потом я заглядываю в комнату Лолы. Она всё ещё дуется, делая вид, что читает. Не отвечает на мои объятия, недовольно морщится:

– Отстань…

Если бы её на самом деле похитили… Представить страшно.

– Лол… Ну, поцелуй меня. Сейчас война, кто знает, что может случиться…

Зря я это сказал… Тут же – слезинки в уголках глаз и судорожно крепкие объятия. Горячий шёпот:

– Папочка, будь очень-очень осторожен… пожалуйста!

Я смеюсь:

– Папа почти всё время протирает штаны в кабинете, зайчишка. Волноваться не о чем.

Входит Регина и обнимает нас обоих. Идиллия… У меня там «волки» вот-вот с цепи сорвутся, Юлия ждёт меня с докладом, а я – дома.

8.18. Новость

Как говорится, помяни чёрта…

Звонит телефон, и это, конечно, президент.

– Где ты там?!

– Буду очень скоро, – отвечаю я.

У Регины вытягивается лицо. Я целую её в нос.

– Прости, долг зовёт.

– Чёрт бы побрал этот долг, – морщится она.

– Не будем снова на эту тему, – хмурюсь я.

Она, устало махнув рукой, выходит. Я, чмокнув Лолу, догоняю её и обнимаю сзади, прижимаюсь к ней. Она оборачивается, мы сливаемся в поцелуе и долго не можем оторваться друг от друга. Думаю, не стоит ей знать про сон об Авроре.

Через сорок минут я вхожу в кабинет президента.

– Сколько можно тебя ждать? Где тебя носит? Что там с «волками»? – не дав мне отрапортовать о приходе, обрушивается она на меня.

– Госпожа президент, «волки» не желают признавать меня своим командиром, – отвечаю я. – Они требуют возвращения Алекса. Но, учитывая недавние события, их требование вряд ли выполнимо.

– Ты должен заставить их повиноваться! Не знаю, как ты это сделаешь, но ты должен их удержать! – требует она нервно.

– Как, по-вашему, я должен ухитриться это сделать? – спрашиваю я холодно. – Я просил вас не горячиться с Алексом, но вы меня не послушали. Теперь «волков» ничем не удержать.

– Отправь туда своих бойцов! Пятьсот… тысячу… да хоть всех! – психует она.

– И что? – усмехаюсь я. – Устроить бойню? Отличная идея, госпожа президент. Давайте, наши бойцы начнут крошить друг друга! А Орден посмеётся.

Юлия в изнеможении падает в кресло.

– Что-то нужно сделать.

– Боюсь, уже ничего нельзя сделать, – говорю я. – Полагаю, это было изначально неизбежно. «Волки» любят Аврору и пойдут за ней хоть в Орден.

Она округляет глаза.

– «Чёрные волки» на службе в Ордене? Не бывать этому!

Я развожу руками.

– Вам была нужна война, госпожа президент, – вы её получили.

Звонок телефона: Келли. Ну, видимо, мы дождались… Юлия напряжённо выпрямляется в кресле, а я принимаю вызов.

– Что, Келли?

– Новость, сэр. «Чёрные волки» покинули базу.

Летите, «волки», летите. Нам вас всё равно не удержать. Может, и к лучшему…

Глава 9. Единство
9.1. Присяга

– На подступах к замку собрались «чёрные волки», – доложил Оскар. – Похоже, весь отряд, всем составом.

Я вышла на крепостную стену. Зябкий утренний сентябрьский воздух был пронизан резкой сырой свежестью, густо-розовые лучи зари заливали луг перед замком, черневший от массы «волков», построенной, как для смотра. Алекс тоже подошёл, и мы вместе смотрели на грозные прямоугольники, выстроенные в образцовом порядке.

Нас с Алексом заметили, и по рядам прокатилась команда «смирно!» В глазах Алекса сверкали весёлые искорки, когда он обводил взглядом своё воинство. Набрав воздуха в грудь, он закричал во всю мощь своих лёгких:

– «Волки»! Как это понимать?!

– Отряд «чёрные волки» прибыл в твоё распоряжение, Алекс! – последовал рапорт. – Твоё и Авроры!

Бойцы Ордена тоже по тревоге высыпали на стену, напряжённо всматриваясь в чёрное море «волков», готовые в любую секунду вступить в схватку. Я подала им знак «отбой тревоги», слетела со стены на луг, прямо перед центральной частью построения, а за мной следом пружинисто приземлился Алекс.

– Кто заводила? – спросил он. – Сознавайся!

Один «волк» сделал шаг вперёд.

– Боец Новак!

– Ну Дьюк, ты и отжёг, – усмехнулся Алекс.

Присутствие «волков» под стенами вызвало у всех в замке в нервозность и тревогу, детей увели в подземное убежище. Я сказала:

– Не бойтесь! «Волки» пришли не штурмовать нас, а присоединиться. Они теперь с нами.

Основную часть отряда было решено разместить вместе с бойцами Ордена, вследствие чего тем пришлось потесниться на своей базе, а несколько взводов «волков» осталась в замке: лишняя охрана никогда не помешала бы. Все эти хлопоты заняли пару дней; как ни странно, с бойцами Ордена у «волков» не возникло такой напряжённости в отношениях, как с «серыми» (так называли тех, кто находился под командованием Каспара – из-за их серой формы).

Ночью, при свете костров на лугу перед замком состоялось принесение присяги. После моего изгнания из «Авроры» «волков» автоматически освободили от неё, а потому было решено повторить их клятву верности мне – теперь уже как Великому Магистру Ордена. На церемонии присутствовали Оскар, Вика с Конрадом и некоторые другие собратья; пришли и Карина с маленькой Эйне – посмотреть на своего мужа и папу. Впрочем, смотрела только Карина, а малышка, хорошо накормленная незадолго перед этим, сладко спала в кружевном одеяльце. «Волки» были пострижены и облачены в парадную форму: вместо масок-шапок – чёрные береты с эмблемой отряда, блестящие сапоги вместо ботинок и белые перчатки. Их бравый и подтянутый вид не мог вызывать иных чувств, кроме гордости – как в былые времена.

Руководил присягой Алекс. Он принёс её первым, а за ним – все остальные «волки». Я слышала, как Вика проговорила:

– Блин, романтика… Ночь, костры и «волки».

– Скоро будет не до романтики, – вздохнул Конрад.

Вика помолчала, а потом проговорила тихо, от души:

– Теперь и умирать не страшно… Сражаясь бок о бок с такими ребятами.

– Что ты говоришь! – нахмурился Конрад. – Я те дам!.. Умирать она собралась… Вот запру в замке, и будешь там сидеть, пока война не кончится.

– Ага, щас, – отозвалась Вика, своенравно вздёрнув носик. – Хрен ты меня запрёшь, милый… Я – достойная. Не знаю, дар это или крест, но я буду нести его, раз уж он мне достался.

– Не одной тебе, козочка, – ответил тот со вздохом, обнимая её за плечи. – Не одной тебе.

В рыжем отсвете костров глаза «волков» горели бесстрашным неугасимым огнём, и я знала: они были готовы отдать жизнь за меня. И я – за них. Многим… о, многим из них предстояло сделать это… А чем я могла им отплатить? Только, пожалуй, тем, что в моём сердце им было отведено не менее важное место, чем Карине и моей маленькой внучке.

Из их числа мы обрели ещё тринадцать достойных. Итого, вместе с Алексом и малышкой Эйне, достойных стало семьдесят два.

9.2. Дыхание прошлого

Ордена не должно быть, должна остаться только «Аврора»! Ну зачем, зачем ей понадобилось его возрождать? Назло мне? Да, видимо, назло, потому что с «Авророй» она чувствовала себя не у дел. А кто она, в сущности? Никто. Я сделала её символом, почти идолом, но она в делах «Авроры» почти не принимала участия, палец о палец не ударила – пахала я, а она только пользовалась готовым. Я поднесла ей всё на блюдечке… с нуля создала такую империю, только чтобы она мной гордилась… а ей всё это оказалось не нужно. Ну что ж, не нужно так не нужно, но тогда «Аврора» – моя, а она не имеет права претендовать ни на власть, ни на авторитет, ни на любовь… Любовь. Почему в Ордене её так полюбили? Ведь ненавидели же, презирали, в тюрьму засадили!.. А теперь готовы за неё в огонь и воду. Она им: «Ребята, давайте жить дружно!» И они сразу приползли: «Прости нас, Леопольд!» Почему меня так не обожают – до самозабвения, до самопожертвования? А ведь я всегда делала больше… да что там, именно я делала ВСЁ, для того чтобы для «Авроры» настал рай на земле, а она?.. Просто помахала мечом, надев форму «волков», и сразу же – Вождь!.. Мирового пролетариата, блин… А кто зарабатывал деньги, кто строил, кто забывал есть и спать – всё только ради того, чтобы члены «Авроры» обрели «светлое будущее»?!

Я. Я! Я!!!

Всё это сделала я, но помнить в веках будут её, а не меня. Почему?! Почему глупый народ не может разобраться, кто их истинный кормилец, слуга и… мать? Тупость, беспросветная тупость! Что она такого сделала, чтобы быть готовым идти за ней хоть в рай, хоть ад? Вместо того чтобы пахать на благо «Авроры», как я, она взялась поднимать Орден. Что, неужели скажете, вот за ЭТО?! Не понимаю.

И, между прочим, в «Авроре» ещё не все смирились с тем, что она уже не наша, что она теперь вся насквозь орденская. Поглядывают искоса… Но слово сказать боятся! Ещё бы. Я им поговорю!..

И мы должны достать этих жуков. Во что бы то ни стало. И у нас тоже будут супер-бойцы, как у Ордена. Вот тогда посмотрим, кто будет смеяться последним!

– Сундук с жуками будет перевозиться в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое сентября, по маршруту Бельгия – Польша – Россия, – докладывал начальник особого отдела Мигель Альварес. – Отряд сопровождения будет насчитывать до двадцати бойцов.

– Зачем они решили его перевозить? – перебила я. – Чтобы перепрятать в более надёжное место, что ли?

– Не могу знать, госпожа президент, – ответил тот. – Но нам удалось узнать время и маршрут их передвижения.

– И что вы предлагаете?

– Я предлагаю, госпожа президент, проследить за грузом до места назначения, а потом выкрасть.

– Хорошее предложение. Я одобряю. Действуйте.

– Будет исполнено.

Это была неслыханная удача: нам удалось разведать информацию об этих жуках, которые делали из обыкновенных хищников супер-воинов, способных остановить пулю на лету и вышибить массивную железную дверь, даже не прикасаясь к ней. Орден, как видно, использовал ещё не всех жуков – меньше половины, а оставшаяся их часть, если повезёт, достанется нам! Тогда у нас будет что противопоставить им…

Всех очень воодушевила эта перспектива, только Каспар сидел задумчивый. Побритый наголо, он стал чем-то похож на этого предателя Алекса, который не только сам переметнулся в Орден, но ещё и всех «волков» за собой увёл.

– Ну, что ты как в воду опущенный? – спросила я его, не скрывая раздражения. – Что за кислая мина? Что тебе опять не нравится?

Вид у него был какой-то сонный, вялый; он сидел, подпирая рукой щёку и уставившись в одну точку. На мой вопрос он ответил не сразу, пару секунд хмурился и щурился – будто ему хотелось чихнуть, а не получалось.

– Ну, что? – поторопила я его.

Наконец он соизволил выйти из транса.

– Странно всё это, – изрёк он глубокомысленно и опять замолчал.

– Что странного-то? – спросила я. – Что-то сегодня из тебя слова клещами приходится вытягивать.

Он потёр подбородок, собрался что-то сказать… и опять завис.

– Ну, не умирай! – Я ткнула его кулаком в плечо. – Давай, рожай, что там у тебя за соображения?

Каспар вдруг улыбнулся и сказал:

– Кстати, о родах… Регина беременна.

– И из-за этого ты такой смурной сегодня? – поразилась я. – Это всё?!

– Это немало, – ответил он.

– Нашли время плодиться, – фыркнула я.

Его брови вздрогнули и нахмурились, будто я ему наступила на любимую мозоль. Но, слава богам, это вывело его из транса окончательно.

– И в войну люди рождаются, – сказал он. – И хищники тоже. А странно то, что нам так легко досталась эта информация, да и затея эта с перевозкой жуков… странновата.

– Тебе всюду мерещатся подвохи и ловушки, – хмыкнула я. – Ты только представь, что мы сможем сделать с помощью таких бойцов! – Я встала, прошлась по опустевшему конференц-залу. – Нет, нельзя упускать такую возможность!

– На вашем месте я бы ещё подумал над всем этим, госпожа президент, – сказал Каспар.

– Ты не на моём месте, – отрезала я.

Спустя полчаса – я обедала в пункте питания – зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но мне не требовался определитель, чтобы почувствовать затхлое дыхание прошлого.

Однако, голос, принесший это дыхание, был незнакомый, молодой и приятный.

– Здравствуйте, Юлия… Простите, пожалуйста, за беспокойство… – зачастил он. – Меня зовут Марина, я соседка вашей мамы. Точнее, квартирантка. Она сдавала мне комнату. Я вот по какому поводу звоню… Ваша мама умерла. – Вздох. – Да… Мои примите мои соболезнования. Понимаете, в чём проблема… Кроме вас, у неё нет никого, кто мог бы заняться похоронами. Не могли бы вы…

Она ещё что-то говорила, но её голос слышался сквозь толщу времени, которое прошло с того проклятого дождливого октябрьского дня. Дня, когда кончилось моё детство.

Его тяжёлое дыхание, волосатая грудь, навалившаяся на меня, потные вонючие подмышки… Никогда не пользовался дезодорантом. Вечно сальный нос с расширенными порами. Он делал это… А потом покупал мне сладости.

А ОНА закрывала глаза на это. Не верила мне.

– …взяла бы на себя хлопоты с похоронами, но, как бы это сказать… я несколько стеснена в средствах, – прорезался голос Марины сквозь мерзостный пласт памяти. – Алло! Юлия, вы меня слышите?

– Слышу, – сказала я. – Хорошо, назовите адрес. У меня где-то записано, но долго искать.

Она назвала.

9.3. R.I.P note 1Note1
  1


[Закрыть]

Маленький сибирский городок встретил меня слякотной тоской разбитых улиц. Кривые полузасохшие клёны давно было пора спилить, но они стояли, придавая двору заброшенный и неопрятный вид. Телохранителей я оставила на улице. Перед крыльцом подъезда разлилась огромная лужа; в неё были набросаны какие-то кирпичи, дощечки, прочий хлам, по которому народ перебирался через неё, совершая чудеса эквилибристики. М-да… В нашей глубинке всё по-старому.

Я уже собиралась одним махом перескочить через лужу и оказаться на крыльце, не замочив ног, но рядом оказался нежелательный свидетель – бабуля с кошёлками, которая стояла перед лужей в нерешительности и шамкала:

– Вот кажну ошень тут море штоит… И как перебиратьша-то? Кабы я кожочка была молодая, перепрыгнула бы по кирпичикам-то… Да штарая штала, прыткошть уже не та, как бы в лужу не швалитьша… Бежображие, и никто ничего ш ней не жделает… Доченька… А доченька?

Это она ко мне.

– Что вам, бабуля?

– Да вот как бы мне череж лужу-то… Не поможешь?

Я кивнула телохранителям. Один из них, Люк, подхватив старушку вместе с её кошёлками на руки, перемахнул через лужу. Обалдевшая бабуля только охнула.

– Ой, милок, как ты это… шкакнул-то шибко… шпортшмен, што ли, ты?

– Спортсмен, спортсмен, – пробасил Люк.

– Шпашибо, шынок, храни тебя Гошподь, – рассыпалась бабка в благодарностях.

Она вползла в подъезд, и я перескочила на крыльцо. Раздолбанная дверь, загаженная лестница, вонь… Алкаши и коты справляли здесь малую нужду, да и большую, похоже, тоже нередко. И в этой забытой Богом дыре закончила свои дни моя бесценная маменька.

Обогнав по-черепашьи карабкавшуюся по ступенькам бабку, я поднялась на третий этаж и нажала на кнопку звонка.

Марина оказалась ядрёной девицей лет двадцати восьми, с пышными, чуть расплывшимися формами, круглыми щёчками-помидорчиками, шикарной золотистой шевелюрой, забранной в хвост, и густо накрашенными ресницами. Сочный алый рот просто утопал в щеках. Она словно сошла с картины Кустодиева «Русская Венера».

– Ой, здравствуйте! – густым, грудным голосом приветствовала она меня. – Вы Юлия, я сразу догадалась… Проходите, пожалуйста… Как вы быстро приехали!

Да, она жила и умерла здесь. Затхлое дыхание прошлого не могли освежить никакие аэрозоли, а от убогости этого жилища не могла отвлечь даже идеальная чистота, царившая в нём.

– …так уж получилось. Вы не подумайте, что я какая-то аферистка, которая присвоила себе её квартиру. Она в последнее время сильно болела, и я ей была вместо сиделки. Вот она в благодарность и отписала мне эту квартиру. У неё, кроме жилплощади, ничего и не было, никаких богатств…

Последние её дни были унылы и мучительны. Тюремный срок, хоть и небольшой, пустил её жизнь под откос. От былого благосостояния не осталось и следа.

Конечно, она не сама додумалась сделать это с отчимом, это Аврора устроила. Он остался жив, и он по-прежнему в Питере. А она умерла вдали от него.

– …проходите, пожалуйста, я чай поставила. Уж чем богаты, конечно…

Щекастая «Венера» выставила на маленький кухонный стол какие-то варенья-соленья, чашки-блюдца, печенье-конфеты. Её сдобные телеса колыхались, когда она челноком сновала от стола к шкафчику, пересекая тесное пространство кухоньки за три шага. Эти округлые, полные руки выносили из-под неё судно, стирали загаженные гноем пролежней простыни, мыли её в таких местах, о которых и подумать гадко. И получили неплохое вознаграждение – эту хоть и убогую, но всё-таки жилплощадь.

– Спасибо, ничего не нужно, – сказала я. – Мариночка, у меня сейчас совершенно нет времени заниматься похоронами, а поэтому я буду вам признательна, если вы возьмёте это на себя. Денег я вам дам.

Она остановилась посреди кухни и удивлённо захлопала ресницами – как они у неё вообще поднимались с килограммом туши на них?

– Но я думала, раз вы приехали, то сами будете… Она вам всё-таки мама…

– Не приехать я не могла, но у меня действительно нет времени, Марина, – сказала я с нажимом. – Какая сумма нужна?

Видимо, слово «сумма» подействовало на неё магически. Она ещё немного похлопала глазами, а потом сбегала в комнату и принесла какую-то мятую бумажонку.

– Вот, у меня всё уже подсчитано, – затараторила она, подсовывая её мне. – Памятник, ограда, гроб, могилку выкопать… Всё так дорого, так дорого…

– Короче, – перебила я. – Сколько?

– Вот, тут кружочком обведено…

Я достала чековую книжку и выписала чуть большую сумму. Марина повертела в руках чек. Похоже, ей было непривычно обращаться с такими документами.

– Пойдёте в банк и обналичите. Ничего сложного. Тут немного больше – с учётом комиссии.