Текст книги "Дикое сердце ветра (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

Гатуров Лолор ненавидел с детства. Не то, чтобы они сделали плохо ему или близким людям. Нет, просто и родители, и друзья считали гатуров отвратительными. Еще в школе рыжего приметили люди из Мстящих, оценив его радикальные взгляды, и постепенно стали привлекать к операциям.

Давить надо гребнеголовых, пока не расползлись по земле, не отобрали ее у людей! Они, поди, вовсю маскироваться начали. Вон стоит белобрысый, сынок главного. С виду человек-человеком. А на самом деле чужак! И его туда же, с остальными, к нечистому! Только дождаться бы сигнала от главного. Он-то заранее встал дальше всех от центра.

Во– во, гатуры все в кучку сбились. Возможность-то какая! Сразу их клоповник накрыть. Бомба сильная. Что же господин Самид руки в карманы спрятал, знак не подает, какого-то плюгавого длинноносого мужика слушает? Такой шанс упустим! Эх, что тут сомневаться?! Главное, бросить точно и нырнуть под сцену, чтобы осколками не задело…

Лолор отступил на шаг от сцены, чтобы получше размахнуться и…

Бартеро, стоявший слева от Марминара и вполуха слушавший его речь, внезапно насторожился. Перешептывающиеся в ожидании своей очереди сообщать о победах научной мысли помощники, даже гребнем не дрогнули. Но тренированный взгляд инженера сразу выхватил из первого ряда странного субъекта, неспешно поднимающего руку якобы с фотоаппаратом. Что он держит в кулаке, Бартеро, в свое время прошедший курс подрывного дела у Наридано, понял сразу.

Думать было некогда. Миг, и думать в радиусе пяти-семи анров будет вообще некому. Тем более если сдетонируют платто.

Тело отреагировало быстрее разума. Крикнув: "Бомба!" – Бартеро прыгнул к Марминару, схватился за его платто и, оттолкнувшись изо всех сил от пола, полетел, увлекая адмирала от эпицентра. А потом грянул взрыв, и падающий в толпу журналистов, вслед за переворачивающимся платто Бартеро потерял сознание.

Очнулся он в больнице при Первопланетном доме. Один. Но стоило ему пошевелиться, в палате вначале появился врач, а за ним вплыл Марминар.

– Спасибо, сын, – сказал он еще за порогом. – Даже не знаю, как благодарить тебя.

Бартеро пожал плечами, даже не обидеавшись на обращение "сын". Чувствовал себя он превосходно. Организм восстановился сам. Настроение тоже оказалось на высоте, тем более, что в окно лился яркий свет, на подоконнике весело поблескивал снег.

Жив, и это главное. Что ему адмиральская благодарность? Он просто выполнял свой долг, спасая того, кому присягнул… Инженер вздохнул, понимая, он врет сам себе…

– Ты сам как? – чтобы нарушить затянувшуюся паузу спросил он, усаживаясь на кровати. Золотая подвеска с опалом зацепилась за прядь волос, некстати напомнив о Танри.

– Со мной все прекрасно. Да, – он сел рядом, жестом прогнав врача. – Покушавшихся было двое. Старый зазевался и погиб при взрыве. Молодого, бросившего бомбу, задержала наш сотрудник, читающая. По счастью она ассистировала одному из журналистов. Ты бы видел, как она наслала не него страхи! Он так кричал, метался, толкал собравшихся! Журналисты поймали негодяя, охрана его у них еле отбила!

Бартеро вздохнул. Сколько он провалялся здесь? Гатур оказался гораздо более стойким, даже не отключился после чудовищного взрыва.

– Ты даже не спросишь, кто все устроил?

– И кто же? – инженеру это было неинтересно. Уж очень хотелось вырваться на свежий воздух. Больничные покои внушали ему стойкое отвращение.

– Пинаро собственной персоной. Оказывается, он под нашим носом командовал Мстящими, прикрываясь Ринальдо Самидом. К счастью, это его и погубило.

– А Самид?

– Не пережил ночь после случившегося. Умер от горя, – в голосе гатура прозвучало злорадство.

Бартеро аж передернуло. Все-таки все они одинаковые, эти чужаки. Ни чем не лучше людей. Ищут, как бы съесть друг-друга. Просто не вывешивают грязь на всеобщее обозрение, вот и кажутся благообразными. Грызутся втихаря.

– Мне бы отдохнуть, погулять, – попросился он.

Марминар кивнул, сжал сухими красными пальцами его руку и покинул палату. Принесший одежду врач вдруг протянул конверт.

– Пока ты четыре дня лежал без сознания, приходил парень. Говорил, ты его хорошо знаешь. Письмо оставил.

Бартеро поблагодарил и, сунув бумагу в карман плаща, даже не взглянув на нее, поспешил прочь. Он шел широкими шагами по скрипящему снегу. Шарф дохлым питоном болтался на шее, не застегнутый плащ демонстрировал встречным красно-серый полосатый свитер.

"Не мое это, сидеть в Управлении, заниматься гатурьими делами. Мне бы сейчас прогуливаться по палубе корабля, спешить в очередную экспедицию, для разнообразия в теплые края, под акварельное небо, где жалобно плачут наглые чайки…"

– Замерзнешь зря, а зло не уйдет, – долетел до него смутно-знакомый голос, тихий и в то же время звучный.

Бартеро обернулся и обмер от удивления. Закутанный в зеленую шерстяную ткань поверх тонкой куртки, в зеленой самодельной шапке стоял монах Аришем Си, спасший его на далекой Герии. Всевышний, сколько же лет назад это было? Семь, кажется. Ужас, как давно!

– Вижу, что узнал, – тонкие губы старика слегка улыбнулись. Смуглое морщинистое лицо осталось бесстрастным.

"Узнал, как без этого. Ты же мне беззастенчиво снился периодически последний год", – хотел было ответить инженер, да промолчал. Под тяжелым взглядом монаха Бартеро терялся. Подчиняясь, он послушно застегнул пуговицы на меховом плаще.

– Хороший мальчик. Жаль, что такой суетливый! – Аришем драматически покачал головой.

– Не нашедший своего еэде. Так, кажется, эта штука называется… – Бартеро усмехнулся и жестом пригласил старика войти в кафе. Тот не стал отказываться.

– Это с какой стороны посмотреть. Иногда тихий шепот в горах порождает эхо, способное обрушить величайшую из лавин. Думаешь, ты мало достиг в своей жизни?

– Наверно, нет, – подумав, ответил Бартеро. – Я спасал людей и гатуров. Открыл далекий город на ледяной южной земле…

– Неверно. Это все из любопытства. Тебе было достаточно лишь послужить вдохновителем для кого-то другого, кто тебя любит, на тебя ровняется. И тогда любящий тебя перевернет мир!

– Вы о Танри? – Бартеро замер, так и не раскрыв меню.

– Не знаю. Только могу сказать, твое еэде именно в этом. Порой вдохновить кого-то на поступок гораздо сложнее, чем отрыть позабытые всеми руины. И ты справился. Но не до конца. Иди и сделай то, что должен. Сегодня. Ты подумаешь и поймешь, – монах хитро улыбнулся. – Знаешь, я никогда не пробовал шоколада…

Инженер поспешил заказать все, что вздумалось Аришему, про себя дивясь исключительной прожорливости хрупкого человечка.

– Вы по делам монастыря? – спросил он, дождавшись, когда официант расставит многочисленные блюдца с пирожными на столе. – Как вам Равидар?

– Не знаю, я только сегодня утром прилетел. А по какой причине… Можно сказать и так, по делам, – Аришем со знанием дела уплетал пирожные, не торопясь, аккуратно, будто всю жизнь питался только ими. – Или может быть для того, чтобы сказать одному заблудившемуся молодому человеку, что все то, что сегодня кажется напрасным, завтра может обернуться ключом к чудесам.

Бартеро расхохотался. Собственные переживания вдруг показались меньше макового зерна.

– Я могу идти? – спросил он монаха, поняв, что тот продолжать беседу не намерен.

– Идти. Теперь ты справишься сам.

– Справлюсь, спасибо.

Расплатившись с официантом, Бартеро вышел на улицу и только там вспомнил о письме. Пристроившись на узкой скамейке автобусной остановки, он надорвал конверт и вытащил сложенный втрое листок. На печатной машинке было набрано:

"Танри любит тебя, не меня. Сделай ее счастливой. Ты сможешь. Твой отец исполнил ее мечту, устроил вторым пилотом на линию «Земля – Сириус». Но все равно она плачет тайком, притворяясь, что я действительно ей небезразличен. Четвертого после девяти вечера на аэродром имени командора Гревиуса приземлится «Сорока». Танри будет счастлива, если ее встретишь именно ты…

Александр Дирид"

Четвертого. Это сегодня, если верить часам и словам врача. Ясная улыбка озарила его красивое лицо. У него в запасе еще пять часов. Что он должен сделать? Конечно! Как же он сразу не понял! Он помчался обратно к Первопланетному дому.

– Отец на месте? – на бегу спросил он охранников. Те кивнули.

Он еще успеет переубедить внедрять столь масштабные изменения. Пинаро был прав, хоть и использовал неверные методы убеждения. Нам, людям еще рано строить атомные электростанции, пользоваться не нами изобретенными самолетами и быстроходными кораблями, не поняв принципа этих технологий, не осознав всех возможных последствий.

Пусть чужаки и дальше направляют, подсказывают, но пусть позволят созреть самостоятельно, не прыгая через ступени. Может быть, тогда мы придумаем нечто куда более гениальное, чем это сделали гатуры. Не стоит отнимать у нас такой шанс. Марминар поймет, особенно после всего случившегося… А потом… Потом Бартеро поспешит обнять Танри… Как же он по ней соскучился!

… В этот самый момент монах Аришем вышел из кафе и направился к дирижабельным кассам. Его долг на Спире был выполнен. Пора было возвращаться в уютный горный монастырь, где накопилось столько дел…

(с) Елена Ларичева

Брянск, 2007-2008 гг.; 2010 г.

Комментарии

1 анр (ед. изм. гатуров, ставшая всеобщей на Земле) равняется двум метрам

Гатурьими кораблями, чей экипаж превышает пять человек, руководит пилот в звании капитана.

Эллинг – ангар для хранения аэростатов и дирижаблей.

Разводье – пространство открытой воды в море между ледяными полями, образующиеся в результате подвижек и деформации. Протяженность – от нескольких метров до нескольких километров.

Припа?й – вид неподвижного льда в морях, океанах и их заливах вдоль берегов. Это ледяной покров, простирающийся на расстояние от нескольких метров до сотен километров от берега вдоль побережий северных морей при замерзании воды. В высокоширотных районах припай может существовать по несколько лет и достигать толщины 10– 20 м.

Каюр – погонщик собачьей упряжки.

Гайдроп – толстый длинный канат, используемый в авиации при посадке некоторых видов дирижаблей, спортивных аэростатов, стратостатов и субстратостатов.