Текст книги "Алый меч"

Автор книги: Элдон Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)

– Мой господин?

– Выполняйте, барон. Продолжайте путь на восток на рассвете. Меня не ждите.

Джером собирался ударить поводьями, но не успел. Его остановила ручища Невика. Взмыленная лошадь поднялась на дыбы.

– Простите, господин, но я не позволю вам совершить ошибку.

Джером изумленно глядел на Невика.

– Отпусти коня.

Барон покачал головой.

– Невик!

– Приятель, послушай меня. Тебе ничего не добиться. Ты идешь у них на поводу. Подумай.

Но мысли Джерома были обращены только к Марише. Он помнил их недавний разговор и обещание, что он не станет последним. А теперь перед его глазами было ее беззащитное тело на плече каменного демона. Он любил ее, сейчас это стало ему ясно. Из всех ужасов Джером лишь одного не мог вынести – жизни без Мариши.

Он смотрел на друга, и гнев постепенно сменился жгучей болью.

– Они не посмеют причинить вред Марише, – заверил Джерома Невик, – пока уверены в своем преимуществе. Но если нам предстоит противостоять врагам, время и место должны выбирать мы, а не они.

Слова Невика звучали убедительно. Но имели ли они значение для Джерома? Юноша сомневался. От него, однако же, не ускользнуло слово «мы» вместо «ты», которым барон подчеркнул, что каков бы ни был выбор Джерома, он не одинок.

Безмятежное тепло талисмана окутало Джерома и на миг растопило ненависть. Нужно все обдумать. Его импульсивный порыв можно было в лучшем случае назвать безрассудным. Юноша вспомнил об отвлекающем маневре, который совершил утром, чтобы помочь жителям Моритила – обманчивая победа, которая стоила им почти две тысячи жизней. Джером поклялся, что ни за что больше не совершит подобной ошибки.

Джером посмотрел на север, откуда к ним уже неслись солдаты, услышавшие шум и грохот. С ним произошла перемена, он ощутил холод столь же сильный и волнующий, как тепло Меча. Это была решимость, возникшая лишь теперь, когда он принял правду. Время отрицаний и неуверенности прошло. Нравится ему или нет, но жизнь расставляла все на свои места, не важно, какие отговорки он выдумывал. Король, герой, спаситель – пускай поэты выбирают ему имя. Но это бремя придется нести именно ему, и вовсе не по причине таинственной воли судьбы или предопределения, а по простой необходимости. И Джером не собирался отказаться от исполнения долга из одного только страха перед неизвестностью.

– Мой господин?

Джером повернулся к Невику, храброму юному барону, который давно примирился и справился с нежданными переменами своей судьбы. Если бы боги даровали ему такую же силу…

– Мой господин? – повторил Невик.

– Отправляемся в Суарис, – согласился Джером. – Только знай одно. Сегодня мы терпим последнее поражение. Когда демоны или драконы попадутся нам на пути в следующий раз, их крики полетят к небесам с мольбами о пощаде.

Барон отпустил поводья Джерома и молча глядел, как тот вынул из ножен Алый Меч и поехал навстречу своему войску. Невик успел заметить, как гордо и яростно сверкнули глаза Джерома, и блеск этот мог сравниться только с его непреклонной решимостью.

Глава 41

Эллайен наслаждался освежающей прохладой стекавшей по лицу ледяной воды. Заходящее солнце слепило глаза, и охотник зажмурился, греясь в теплых лучах. Отмывшись наконец от грязи и отдохнув, Эллайен почувствовал себя гораздо лучше.

Прошло три дня со времени трагедии на водопадах, которая унесла Килака и оставила самому охотнику только нож, кусок веревки да собственную голову, с которой некоторое время творилось что-то неладное. Решившись продолжать путь к логову Киллангратора, он ни на мгновение не переставал сомневаться. Древины ни словом не упомянули о его участии. Он сопровождал Килака, и не более того, но после гибели товарища ни на что уже не годился. Полагать, что ему, изнуренному, оголодавшему, безоружному, удастся заменить Килака, было равносильно попранию всякой памяти о юном и храбром воине.

И тем не менее Эллайен не возвращался, собираясь по крайней мере разыскать коня, припасы и оружие до того, как окончательно примет решение. Задачка оказалась не такой простой. Раздутая дождями река неслась по крутым склонам, обернувшись непобедимым врагом. И хотя он удалялся от горы Краккен, Эллайен рискнул поискать безопасный брод вниз по течению от того места, где произошло нападение демона. Конь, может быть, и справился бы с течением, бушевавшим в горах, а вот он – точно нет. Итак, Эллайен вынужден был час за часом продолжать изнурительный путь по продуваемому ветрами северному Кальмиру со страхом и печалью, но без всякой надежды, что путь его завершится успешно.

Утром третьего дня буря унеслась на запад. Несколько часов спустя у подножия Скуллмарских холмов он набрел на место, где берега Изумрудной реки прильнули друг к другу, нависая над могучим потоком, уходившим под почву. Землю с востока на запад пересекало глубокое ущелье, откуда вырывались воды, и где скрывался исток великой реки. Эллайен ползком перебрался на противоположную сторону по самому краю грота.

Умывшись, Эллайен уселся на клочок жесткой травы и вытянул ноги. Впереди было еще по меньшей мере три дня пути, на этот раз на юг по западному берегу. С тех пор, как он остался один, Эллайен спал лишь урывками, и силы его порядком истощились. Он должен был отдохнуть, и немедленно.

Однако это вовсе не означало, что можно забыть о собственной безопасности. Разлечься открыто на берегу все равно, что пригласить в гости новую напасть. Да и не заснуть ему спокойно, пока он не соорудит какого-нибудь сторожевого приспособления. Эллайен пересмотрел оставшиеся вещи, и в голове его созрел подходящий план.

Охотник спустился вниз по течению реки в поисках укрытия в лесу. Бродил он долго, но наконец нашел идеальное место в небольшой рощице. Стоявшие близко деревья крепко сплелись ветвями над ковром из хвои. С трех сторон поднимались холмы, оставляя единственный вход.

Сооружение капкана заняло еще около часа, но, покончив с ним, Эллайен остался доволен собой. Из одного куска веревки он умудрился сделать и петлю, и спусковой механизм, а противовесом послужило тяжелое бревно. Тщательно спрятанная ловушка напоминала те, которые Эллайен ставил на мелких зверьков еще в детстве. Не стоило надеяться, что в ней запутается демон, но по крайней мере он вовремя узнает о непрошенном госте.

Довольный работой, охотник протиснулся между деревьями в самую середину убежища. Эллайен едва успел опустить голову, как провалился в черную пустоту без снов и видений.

* * *

Он очнулся от глухого удара и пугающего хруста. В первые мгновения охотник не понимал, где он и кто он. Очнувшись, он лежал и вслушивался, как что-то тяжелое раскачивается между деревьями. Через минуту на него посыпались листья и иголки.

Ловушка сработала.

Эллайен резким движением выдернул охотничий нож. В темноте едва было видно. В сумерках погасли последние солнечные лучи. В бледном сиянии ночных светил, которое проливалось сквозь лесной полог, охотник видел лишь узкую щелку из своего укрытия.

Первой мыслью было бежать, вскарабкаться вверх по холму и лететь со всех ног прочь от опасности. Но мгновения шли без единого звука или движения, и Эллайен передумал. Может быть, в капкан попал вовсе не демон, а зверь, который сгодится на завтрак. Если никто не угрожал и не отбивался, зачем бежать?

Эллайен осторожно высунулся из укрытия, не смея сделать вздоха. Сердце неровно застучало, но унять его он не мог. Деревья больше не шумели, и ночную тишину нарушали только журчание воды и скрип толстых сучьев, над которыми теперь болталась его жертва.

Медленно и осторожно он приблизился к капкану. Сквозь узкую щель в листве на фоне мутного неба виднелся черный силуэт. Эллайен надеялся, что попалось какое-то лесное существо размером с курицу, но необычно длинное и тощее. Подвешенное за ноги, оно продолжало тихо покачиваться. Как бы то ни было, вреда неведомое существо ему причинить не могло.

Эллайен встряхнулся и вышел из укрытия, чтобы поближе рассмотреть добычу. Подойдя к капкану, он в растерянности остановился. Между деревьями болтался всего лишь кривой замшелый сук. Эллайен не успел и оглянуться, как ему скрутили руки, а к горлу прижалось ледяное лезвие.

– Вот мы и встретились, – прошипел ему на ухо хриплый голос.

Эллайен узнал человека, которого он надеялся никогда более не увидеть. Он был напуган и удивлен встрече с подручным колдуна в таком неожиданном месте.

– Что тебе нужно, Тализар? – нетерпеливо прорычал Эллайен. Если убийца собирался прикончить его, пускай, черт побери, сделает это.

В ответ убийца рассмеялся.

– Да ну, неужели от меня так воняет?

Эллайен нахмурился, начиная что-то подозревать.

– Кто ты?

Лезвие убрали от его шеи, и Эллайен обернулся. Перед ним стоял, сверкая широкой улыбкой, пропавший Килак Кронус.

Охотник зажмурился и схватил паренька за руку, чтобы лишний раз убедиться, что не сошел с ума.

– Килак! Живой!

Эллайен набросился на парнишку и крепко обнял его. Килак только смеялся.

– Не может быть! Я же видел, как ты утонул в водопаде. Парень пожал плечами.

– Похоже, даже боги не могут устоять перед моим обаянием.

Эллайен еще некоторое время не спускал с паренька глаз, боясь, что тот растворится в воздухе, но потом вспомнил о злом розыгрыше.

– Ты всегда так встречаешь друзей? – полюбопытствовал он, припомнив к случаю их встречу в ливенской тюрьме, когда он и Джером познакомились с генералом Коратэлем.

– Да ты же меня помирать оставил. И потом, кто это из нас подвешивает друзей за ноги?

Эллайен усмехнулся, подумав о капкане, но потом вспомнил о его назначении.

– А демон?

Килак покачал головой.

– Не знаю. По-моему, мы его видели в последний раз.

В улыбке охотника отразились все его надежды.

Вместе они отправились туда, где Килак оставил лошадей перед встречей с Эллайеном. Паренек объяснил, что животных придется отпустить утром. От коней мало пользы на коварных горных тропах, к тому же они должны остаться незамеченными. Лучше выпустить их в лесу, чем на выжженных солнцем пустынных склонах.

Эллайен кивнул. Тяжелых грузов у них с собою не было. Если Килак принял решение, значит, он все продумал.

– Бьюсь об заклад, ты рад получить его обратно, – заметил Килак, когда Эллайен взялся проверять тетиву своего лука.

Охотник серьезно поглядел на него.

– Обещай, что ты больше такого не устроишь.

– Чего? Жизнь тебе не спасать?

– Ну, если, по-твоему, это так называется.

Паренек расплылся в улыбке.

– И пускай не говорят, чо я пообещал таво, чево не мог сделать.

Друзья вернулись к укрытию Эллайена и привязали коней к молодой елке недалеко от входа. Вполне разумно продержать животных еще ночь на случай, если придется быстро отступать. В любом случае, чуткие кони отлично постоят на карауле.

На этом они и сошлись, решив не тратить времени на починку ловушки, а спать по очереди. Паренек согласился дежурить первым, и Эллайен не стал спорить.

Однако охотнику понадобилось немало времени, чтобы улечься и уснуть. Он провел еще пару часов, посмеиваясь и перешептываясь со вновь обретенным товарищем. Эллайен был так потрясен неожиданным возвращением Килака, что без умолку расспрашивал, радуясь уже тому, что слышит его голос. Килак не возражал и охотно рассказывал о своих скитаниях. Некоторое время Эллайен старался направить разговор на жизнь паренька в гильдии убийц, но ему так и не удалось разузнать что-либо определенное о его прошлом. Килак ловко уклонялся от вопросов охотника, и тот сам не замечал, как начинал делиться детскими воспоминаниями, которые не обходились без историй о Джероме. Имя лучшего друга звучало с оттенком горечи. Без сомнения, Джером теперь сражался с королевой демонов и ее войсками на пути в западную Пентанию – через Куурию или даже Олсон. Загрустив, Эллайен умолк и заснул.

Килак разбудил его уже на рассвете. Охотник не стал тратить времени и слов на бесполезные упреки в том, что парнишка позволил ему проспать свое дежурство. Он просто последовал примеру Килака, отвязал от дерева своего коня и погрузил на собственную спину все, что намеревался взять с собой. Передохнуть можно и потом, если, конечно, они выживут или, что вероятнее, сгинут в горах. Собравшись в дорогу, он хлопнул коня по крупу и отправился в путь пешком.

Друзья вернулись по следам Эллайена на восток и пересекли реку над устьем. Далее путь их лежал в том же направлении между изрезавшими землю ущельями и холмами. Путники преодолели не более двух или трех миль и набрели на тропу, которую искали – след, оставленный драконами на пути от горы Краккен на юг. Они немного передохнули, оглядывая изрытую и искореженную полосу земли. Ни Эллайен, ни Килак не проронили ни слова о другом следе, который оставило гораздо большее войско, сражавшееся с ними при Крааген Кипе. Здесь они повернули на север.

Узкая тропа петляла по коварным и пустынным Скуллмарским предгорьям. Дорога давалась трудно. Дождя не предвиделось, и жара измучила путников.

Весь этот и следующий день они поднимались с неизменным упорством, останавливаясь, чтобы вздремнуть или, при необходимости, пополнить запасы. Ели мало и только на ходу. Ночью налетал холодный пронизывающий ветер, а днем возвращался удушливый зной. Скоро Эллайен начал сомневаться, что они переживут дорогу, не говоря уже о битве с чудовищем. Он изо всех сил старался выкинуть из головы эти мысли, но пустынные пейзажи предлагали скудный выбор.

Идти стало еще тяжелее, когда путники поднялись выше в горы. Коварные обрывы и расселины подстерегали их на каждом шагу. А вдали дрожала и ревела гора Краккен, изрытая клубы раскаленного пепла. Дыхание вулкана закрыло серой пеленой северный горизонт и вслед за ветрами тянулось на восток. Повернись ветра в их сторону, им и вовсе нечем стало бы дышать.

На второй день пути после полудня Эллайен и Килак поднялись на крутой холм и обнаружили, что путь их заканчивается тупиком.

Под ногами раскинулась просторная долина, кишевшая хрипящими и шипящими тварями, будто котел, в котором кипела вонючая черная жижа. Опасения Коратэля оказались пророческими. Вся эта сила двигалась на юг, прямо к ним. Друзья не могли долго оставаться на месте.

– Что теперь? – спросил Эллайен, с трудом ворочая распухшим языком.

Охотник взглянул на Килака и заметил, что тот внимательно изучает окрестности.

– Нам придется обогнуть утесы.

Эллайен поднял глаза на отвесные каменные стены, опоясавшие долину.

– С ума сошел? Там пройти вообще негде! Думаешь, я повисну как червяк на крючке? А если нас заметят? А если упадем?

Килак глядел хмуро. Судя по всему, даже ему не по душе приходились такие маневры.

– Обдумаем наш выбор.

– Какой еще выбор?

Паренек подмигнул и начал осторожно спускаться вдоль восточного склона. Эллайен нахмурился и неохотно последовал за своим ловким товарищем. Через мгновение он радовался, что поступил именно так. Друзья едва успели спрятаться за валунами и кустарником, как на покинутую ими вершину, принюхиваясь, забрался дракон.

– Тихо! – зашипел Килак, толкнув Эллайена.

Но Эллайен знал, что они опоздали. Ящер учуял запах. Оставались считанные мгновения до того, как он сообразит, где укрылись люди.

Эллайен потянулся за луком, но Килак остановил его и указал на дракона, который занят был вовсе не людьми, а тем существом, что приближалось с юга. Дракон съежился, змеиные глаза сузились в щелки. Сквозь стиснутую пасть выкатилось злобное рычание.

Серый демон возник на склоне, тот самый, которого унесла река. Не замедляя шага, зверь набросился на дракона и схватил челюстями его голову. Сила столкновения сбила обоих, и они, сцепившись, полетели вниз в долину, где более слабое существо не успело даже пискнуть, и мгновенно было разорвано в клочья.

Однако его собратья отреагировали на угрозу, и к тому моменту, когда Килак и Эллайен вытянули шеи, чтобы поглядеть, место падения кипело бесновавшимися тварями. Ящеры роями набрасывались на противника, впиваясь клыками и когтями в бескровную плоть. Демон выглядел осой в пчелином улье. Когти на длинных конечностях рвали чешую и мышцы, откушенные драконьи головы разлетались в стороны. Демон прорывался сквозь черное море, сбрасывая ящеров со своего тела.

– Не могу поверить, что эта тварь жива, – выдохнул Эллайен.

Живой, непобежденный, возродившийся, как и демонический волк, который напал на Джерома и Эллайена в Аспадельских горах, и во второй раз – на берегах Ллорнелского озера. Он сам видел открытые раны на шкуре зверя, когда тот пронесся мимо – открытые, не затянувшиеся – в том числе и глубокий порез на шее, оставленный клинком Килака.

Рев и вой, рык и хрип наполнили долину, эхом отражаясь от каменных утесов. Хотя исход схватки был очевиден, охотник завороженно следил за битвой. Несмотря на силу и неуязвимость, демонический зверь скоро оказался погребен под массой черных тел.

– Теперь нет, – отозвался Килак на недавний вопрос и продолжал карабкаться по краю долины.

* * *

Главная зала Дворца королей совершенно не такой представлялась Джерому. Огромное холодное помещение пропахло сыростью и тленом. Юноша ожидал увидеть прекрасные убранства, пьедесталы и статуи, ковры, картины и гобелены, которые могли бы согреть залу. Но в ней не было даже окон, и свет исходил лишь от многочисленных свечей и факелов, коптевших в канделябрах и люстрах. Вокруг царили железо, гранит и известняк, без прикрас и полировок. Со стен свисали полотнища – память о королях прошлых веков, но и те выцвели и износились, покрылись пылью столетий. Не бросались в глаза мерцания золота и бронзы, блеск драгоценных камней. Все было просто и практично, без единой вычурной или бесполезной детали.

Именно здесь сотни лет назад собралась Лига людей, разделив земли Тритоса к востоку и западу на первые народы Парты и Куурии и провозгласив грядущую эру. Еще задолго до того сам город и эта зала считались престолом рода людского, откуда управлялись все его дела. Если не вдаваться в подробности, именно здесь человек впервые осознал собственное превосходство над диким миром и назвал своими земли, оставшиеся после падения Финлорианской империи три тысячи лет назад. Здесь возмужал человек. Символично, что именно сюда человек пришел встретить свою гибель.

– Сколько у нас времени?

– Несколько дней, – отвечал Джером, – или часов.

Командующий Трой рассказывал ему о Тэлине Кульмариле, как о властителе с терпением и волей, выкованными из стали. Ни того, ни другого не заметил Джером в человеке, сидевшем на пьедестале перед ним. Король выглядел молодым и сильным для своих пятидесяти лет. Густые, слегка поседевшие волосы словно и не знали возраста. Но его выдавали глаза. Свет в них угас, а без него все остальное не имело значения.

Трой объяснил Джерому еще до того, как они успели подойти к городским воротам, что весь город до сих пор носил траур по юным наследникам, принцу Гаретту и принцессе Эльвониссе. Дети пропали во время очередного путешествия по лабиринту туннелей и пещер внутри горы – семейная традиция. И хотя брат и сестра всегда оставляли за собою метки, потребовались недели, чтобы разыскать и поднять со дна пропасти их останки. Удалось обнаружить лишь тело Лиссы. Ретта так и не нашли, но считали погибшим, а тело его – потерянным в глубинах, куда никто не смел опуститься. На прошедшей неделе сама королева Луисса умоляла мужа прекратить поиски, не в силах переносить более мук лживых надежд.

И все же, без сомнения, удрученный потерей детей, король должен был собрать все силы, если хотел, чтобы его город и народ выстояли в сражении с королевой демонов и ее драконьим войском. А они это сделать обязаны, потому что от них теперь зависит судьба всего рода людского.

Некоторое время Тэлин молча восседал на своем троне – грубо выдолбленной куче выцветших от времени гранитных плит. Джером, как и остальные, терпеливо ждал слов короля. Коратэль и Невик были с ним, а также представитель моритилского войска, который занял место Лоррона. Вооруженные алебардами солдаты выстроились вдоль стен залы, а командующий армией Трой занял свое место по правую руку от короля.

– Так и быть. Вы получите место среди высшего командования. Трой ознакомит вас с оборонительными стратегиями.

Лицо короля ни разу не дрогнуло, все его чувства скрывались под тяжелым пологом печали. Джером ответил низким поклоном. – Благодарю, ваше величество.

Этикет не требовал от Джерома такой вежливости. Суарис, как и любой другой город кроме Моритила, считался баронством, правитель которого одаривался – или ограничивался – полномочиями и привилегиями в его пределах. Из уважения к славному прошлому и традициям Суариса, восходившим ко времени Лиги людей. Имперский совет признавал королевский дом Суариса. И еще потому, хвастал Трой, что никто не смог бы отнять у него престол, даже если бы захотел. Но когда дело доходило до власти, Тэлин ограничивался единственным городом, а высокий его титул оставался по сути церемониальным.

Для Джерома все выглядело совершенно иначе. Когда он стоял посреди старинной залы, а человек перед ним держал в руках судьбы тысяч людей, юный король Олсона считал единственно возможным выказать в полной мере свое уважение.

– Командующий, проследите затем, чтобы были исполнены все пожелания короля Торина.

Как и раньше, с Невиком или императором Деррегом, вопрос о правомерности его королевского титула не обсуждался. Удивительно, но никто даже не пытался оспаривать историю Эллибе о его происхождении, принимая ее за чистую монету. Может быть, потому что на поясе у Джерома красовался Меч Азахиля. Впрочем, кроме него на Олсонский престол претендовал лишь колдун, прославившийся своей жестокостью. Да все это и не имело ни малейшего значения в свете настоящих событий. Самому же Джерому казалось, что заберись он не только на трон Олсона, а на трон Суариса, его хозяин только промычал бы в ответ.

Король встал, и ряды вооруженных солдат приветствовали его. Не обращая внимания на торжественные возгласы, он оглянулся на уютное с мягкой обивкой кресло. Говорили, что сам Тэлин приказал поставить его в главной зале – единственный кусочек тепла во всем ее громадном пространстве. Сделал он этого для того, чтобы его супруга могла присутствовать на собраниях и принимать участие в решениях с подобающего ей почетного места. Он вновь извинился за отсутствие королевы. Ей нездоровилось.

Волоча за собою меховую мантию, словно непомерную тяжесть, король удалился через занавешенную арку за троном.

После его ухода вперед выступил высокий и гордый командующий Трой.

– Король Торин, соблаговолите ли вы и ваши советники последовать за мною?

Джером кивнул. Даже теперь он неловко поеживался, отзываясь на это имя. Он решил позволить другим принимать или отрицать его, следуя совету Мариши и более не отрекаясь от него.

– Мы в вашем распоряжении, командующий. Ведите.

* * *

Луна высоко поднялась на небосклоне, когда Эллайен и Килак остановились у подножия горы Краккен.

Поразительно, но отчаянный план паренька обогнуть долину по краю утеса удался. Занятые маршем на юг и сражением с демоном, драконы не обращали внимания на крошечные фигурки, ползущие по склонам. К счастью, им не пришлось провести много времени в скалах. Оказавшись за спинами ничего не заподозривших ящеров, друзья спустились в долину и продолжали свой путь, оставив драконов позади.

Ободранные руки и плечи горели и саднили. Эллайен шел за Килаком, не страшась преследования. Путь, однако, оказался нелегким. Огромное пространство долины, изрытой канавами и трещинами, простиралось, насколько хватало глаз, до самого подножия горы Краккен. Над вершиной вулкана кружились облака пепла, поднимались клубы едкого серного дыма и языки пламени. Черная от золы земля дрожала, с высоты катились валуны и камни, и даже ледяной ночью жара стояла невыносимая.

И все же они дошли. Несмотря на все испытания, они находились у входа к сердцу горы и логову Киллангратора. Черная трещина поднималась перед ними на головокружительную высоту. Именно из этой дыры легионы драконов выходили на свет. Гора выпускала зловонный обжигающий пар, от которого дрожал воздух. Вместе с паром из каменных недр вырывалось зловещее эхо – треск камней и шипение лавы, дрожь и скрежет земли. Эллайен подумал, что если на свете и существует пропасть, куда падали все приспешники зла, вход в нее, без сомнения, располагался в горе Краккен.

Каким бы смешным это ни казалось, но Килак решил выспаться перед тем, как войти в туннель. Отыскав место на небольших и гладких скалах подальше от опасных склонов, охотник и его товарищ развернули одеяла и улеглись, чтобы отдохнуть несколько часов.

– Значит, так готовятся к бою с драконами? – спросил Эллайен и закашлялся, вглядываясь в серое ночное небо.

Килак не спешил с ответом.

– Ну, я победил их не больше тя. Но сначала попробуй тока представить самое могучее, самое ужасное существо, которое ты када-нибудь встречал. У тя мало получится, еси ты забежишь внутрь и остолбенеешь от страха.

– Никто еще не напугал меня так, чтобы я от ужаса двинуться не мог, – усмехнулся охотник.

Килак упрямо заглянул в глаза Эллайену.

– Лучше те поменять свое мнение, пока не поздно. А то я-то буду слишком занят, чобы подбирать твой пепел.

Эллайен в очередной раз прочистил горло.

– Что еще скажешь?

– Больше ничего. Могу тока сказать, чо еси мы не готовы, то скоро эт узнаем.

– Но как?

– Увидим наш мир с того света.

Далее продолжать разговор Эллайен не пытался, и сосредоточился на последних тревожных часах отдыха. Гул вулкана гремел у него в голове, а его дыхание жгло тело. Время от времени ему удавалось забыться, но он снова просыпался от очередного кошмара. Эллайен молился, чтобы рассвет не наступил никогда. Воображаемые страхи не причиняли вреда, но с восходом солнца ему придется столкнуться с самым настоящим ужасом, который не знает пощады.

* * *

Джером рассматривал пейзаж с высокой террасы. По-своему Суарис был столь же впечатляющим и великолепным городом, как и Моритил. Он стоял сегодня такой же, как и всегда: гордый и непокорный, первый город людей.

И, возможно, последний.

Тщеславие императора Деррега и недальновидность Имперского совета привели к тому, что Райнар, Лоррон и еще двадцать тысяч солдат погибли, Мариша оказалась в плену у королевы демонов, остальные, спасаясь из Моритила, бежали с семьями в другой город. Но бежать из Суариса больше некуда. Здесь человек обрел могущество. Именно здесь ему и предстоит пасть. В случае поражения выжившим придется укрыться в горных пещерах и рудниках, их загонят под землю, будто крыс. Другого пути нет. Если не выстоит Суарис, все погибнет.

Посвятив часы изучению обороны города, Джером полностью согласился с оценками командующего Троя. Суарис неприступен. Город расположился в объятиях Тенстрокских гор. Крепостные стены разделяли группы жилых домов, торговых и прочих построек, которые ступенями поднимались по горному склону. Всего город защищали пять стен. Каждая, толщиною в двадцать шагов, была сооружена из огромных каменных блоков, добытых в горных шахтах и укрепленных железом. Серые и покореженные, они были испещрены бесчисленными шрамами и рубцами, полученными в сражениях. Но эти самые стены половину тысячелетия сдерживали натиск дикого и необузданного мира. Они могли справиться и сейчас.

Моритил и прочие города позаимствовали кое-что у Суариса, но ни один не располагал таким оборонительным потенциалом. Джером был поражен количеством и состоянием городских арсеналов, от боевых машин и военных припасов до чанов для кипящего масла. Гигантские валуны выстроились в ряд, готовые остановить врага на подходе, а все ведущие в город пути и дороги простреливались с башен и стен. Джерома заинтересовал особенный механизм, с помощью которого защитники города могли быстро отступить на уровень выше, если одна из крепостей оказывалась во власти противника. Джером с трудом представлял себе, как суарские архитекторы придумали такую систему, не говоря уже о том, где достали они деньги, время и людей для грандиозных работ. На что Трой лишь усмехнулся. Красота и блеск, бесспорно, хороши, но что за польза от прекрасного и чистого города, если враг сравняет его с землей?

Джером уловил движение на нижнем городском ярусе, который готовился к надвигающейся осаде. Второй, третий и четвертый ярусы, залитые светом луны, звезд и тысяч ламп и факелов, видны были намного лучше. Именно там двести тысяч горожан Суариса в ожидании нашествия делили свои жилища с полумиллионом беженцев из Моритила и других земель. Самому же Джерому были отведены покои в левом крыле Дворца королей на плато, выступающем над последним ярусом Суариса. Юноше рассказали, что за всю историю города четвертая крепость подверглась нападению лишь однажды, а на пятой не красовалось ни единого шрама. Если верить последним сообщением о передвижении вражеских сил, завтра им предстояло узнать, не придется ли переписать историю.

Неожиданно раздался стук в дверь. Джером обернулся и увидел у выхода на террасу Невика.

– Простите, господин. Не хотел вас беспокоить.

Джером покачал головой.

– Никто не отвечал. Стражник впустил меня. Я зайду позже.

– Все в порядке, друг мой. Присядь, пожалуйста.

Юный барон присоединился к Джерому на террасе.

– Великолепное зрелище, – начал разговор Невик после минутного молчания. – Перед тобой весь мир как на ладони.

Джером не ответил.

– Все в порядке, господин?

– Коратэль и Трой получили мой приказ?

– Не знаю, господин. Я сразу ушел, – пояснил Невик.

– Невик, пожалуйста, зови меня Джеромом. Ну, Торином, если тебе больше нравится. Ты мне в верности не клялся.

– Вы мой король.

– Тогда я разрешаю обращаться ко мне без почестей. Прошу тебя.

– Послать за генералом и главнокомандующим?

Джером задумался. Взгляд его был прикован к городской панораме.

– Нет. Встречусь с ними позже. Я хочу тебе кое-что сказать.

– Мой господин? – Недовольный взгляд Джерома заставил его поправиться. – Прости. Торин, друг мой. Я слушаю тебя.

Джером помедлил, вновь взвешивая свое решение, и направился к скамье и столу между горшками с растениями в углу террасы. На столе лежала гора свитков – чертежей оборонительных сооружений Суариса, которые он взялся изучать. Невик сел напротив.

– Завтра против армий королевы вы будете сражаться одни. Меня не будете вами.

Невик округлил глаза.

– Господин…

– Я собираюсь разыскать логово Спитахеры. Барон растерянно смотрел на собеседника.

– Логово? Как?

– Если верить рассказу древинов, ее разбудили двое детей.

– Королевских детей?

– Древины не говорили, но после беседы с Паладиусом я уверен в этом.

– С кем?

– Со слугой. Он сопровождал юных принца и принцессу в тот день, когда они исчезли. Они убежали от старика, чтобы пробраться в новый лабиринт. Раньше они проделывали похожие фокусы, но всегда возвращались. Думаю, что их след приведет меня к Спитахере.