Текст книги "Алый меч"

Автор книги: Элдон Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

Глава 27

Джером и его спутники подошли к Ливену перед рассветом. Они ни разу не остановились за ночь и несказанно обрадовались блеснувшим издали огням сторожевых башен. Однако тревога неотступно сопровождала друзей. Их встретила голая и опустевшая земля, лишь изредка грызуны опасливо поглядывали на путников с обочины, да ночные птицы кружили над головами. Даже в такой ранний час луга и поля пробуждаются к новому дню. Ливен слыл одним из самых больших и населенных городов Пентании, и тишина его окрестностей казалась зловещей.

Спутники достигли подножия холма и направились по широкой дороге к главным городским воротам. Тонкий серп луны проглядывал сквозь брешь в облаках. Город уютно расположился в долине к востоку от Уистлкрагских гор. Горбатые скалы молчаливой и неприступной стеною стерегли его покой. Холодные и неприветливые каменные великаны высились над его домами и рынками, улицами и садами. Друзья рассчитывали, что их сразу встретит патруль, приняв за вестников недавней битвы или по крайней мере за беженцев. Однако на пути не повстречалось ни живой души. Потому-то друзей нисколько не удивили накрепко запертые ворота. Ливен, будто великан затворник, забился в свое убежище, подозрительно и враждебно оглядывая окрестности. И если бы не светили огни на башнях по обе стороны ворот, могло показаться, что город опустел.

Тесной группой друзья поднялись на холм, настороженно оглядываясь вокруг. Они остановились перед огромными створками в глубокой нише городских ворот. После многих часов пути без передышки у Джерома закружилась голова. Юноша закрыл глаза и покачнулся.

– Похоже, хозяева и не заметили, как пожаловали гости, – пробормотал Эллайен.

Джером кивнул, с трудом разомкнув отяжелевшие веки.

– Может быть, на страже нет никого. Мы могли бы… – Он вдруг замолк, удивленно осмотревшись. – Килак?

Эллайен поглядел через плечо и повернулся к Джерому.

– Куда он подевался?

Джером надеялся, что его тревога не так бросается в глаза, как испуг Эллайена. Если ему не изменяла память, паренек всю дорогу шагал с ним бок о бок.

– Эй, там! – раздался сверху грубый голос. – Зачем пожаловали?

Джером оглядел крепостные стены, откуда ясно слышалась возня лучников, приготовлявших оружие. Юноша вдруг ощутил себя голым перед сотней любопытных глаз.

– Мы пришли с юга, из Феверрута, – начал юноша, всматриваясь в темноту и стараясь различить силуэт привратника. Он не хотел ни лгать, ни выкладывать всю правду. Никто не ответил, и Джером продолжил:

– Мы шли по пустошам. Ищем вестей о неприятеле, который увел наших друзей.

– Феверрут? Где этот Феверрут?

Джером не успел ответить, как отворилась дверь в основании одной из башен. Не сомневаясь, что одно неверное движение приведет к печальному концу, друзья покорно встретили отряд вооруженных стражников, которые со звоном и лязгом окружили гостей, отняли оружие и скрутили руки веревками.

– Что-то многовато оружия для беженцев, – заметил здоровяк стражник.

– Задержать для допроса, – приказал офицер.

– Мы не враги, – попытался объяснить Эллайен.

– Расскажешь генералу, – отрезал стражник.

Ни один из пленников не стал перечить. У Джерома по спине пробежал холодок, когда у него забирали Алый Меч, но юноша смолчал, потупив взгляд. Прикусив губу, чтобы не сорваться, он поспешил убедить себя, что это лишь временная неудача.

Килак Кронус оставался на свободе.

Пленников провели через сторожку по освещенным факелами улочкам, где разместился военный лагерь. На пути встретились им сотни солдат, которые разучивали приемы или мастерили оружие для обороны города, и мало внимания обращали на связанных незнакомцев. Лишь немногие встретились с Джеромом суровыми взглядами. Оставалось только гадать, сколько еще солдат дремали в теплоте бараков.

Пленников вели по узким дорожкам среди темных аллей и между грязных каменных стен. Видимо, горожане, еще оставшиеся в Ливене, спрятались подальше для пущей надежности.

Компания довольно быстро подошла к двухэтажной каменной постройке, которая, судя по единственному окну на уровне пола, служила тюрьмой. Заметив их приближение, стражник у входа дважды стукнул копьем в дверь, из которой минутой позже появился коренастый мужичина с огромным вздутым брюхом. В одной руке он держал потемневшую от времени дубину, а в другой позвякивали ключи на связке.

– Утро доброе, – буркнул брюхастый, – первая добыча, да?

– Да, пялились на ворота, – пробормотал один солдат, – Генералу уже отправили сообщение.

Тюремщик зевнул.

– Дай-ка мне с ними поговорить. Кажется, безобидные бродяги.

– Строгий приказ генерала. Он лично будет допрашивать каждого пленника.

Тюремщик громко рыгнул.

– Ну и ладно. – Толстяк заметил недоверчивый взгляд Джерома и одарил гостя беззубой улыбкой. – Не беда. На порядки в моей гостинице еще никто не жаловался.

Офицер с отрядом удалились, а Джером и Эллайен остались на попечении толстобрюхого тюремщика и одинокого стражника с копьем.

– Значит, так, – буркнул толстяк, глядя вслед удалявшимся солдатам. Запах дыхания мог поспорить только со зловонием его потной туши. – Сюда пожалуйте, господа. – Грязная дубинка указывала на раскрытую дверь.

Джером и Эллайен повиновались, и тюремщик, кивнув стражнику, двинулся за ними.

Они вошли в крошечную приемную с единственным столом и стулом в небольшой нише. На столе расположился бочонок с какой-то вонючей жижей, а в его тени примостилась большая кружка, наполненная тем же содержимым. Компанию им составляли масляный фонарь и кипа бумаг.

Тюремщик сладко зевнул и отпер вторую дверь.

– Сюда.

Джером и Эллайен все так же послушно исполнили волю тюремщика. Они прошли втемную комнатушку, в центре которой стояли стол и четыре стула. Небольшая лестница вела налево к запертой на засов двери, а ступеньки справа поднимались на второй этаж. Единственное окошко находилось высоко на противоположной стене. Грязные стекла за решеткой почти не пропускали и без того тусклый лунный свет.

– Присаживайтесь.

Без дальнейших церемоний тюремщик усадил гостей на стулья. Под каждым из закрепленных на полу сидений имелось ржавое кольцо, к которому толстяк приковал пленников кандалами, а лотом для надежности лишний раз проверил веревки, стянувшие им руки.

– Тихо сидите, понятно? Не то отправитесь на прокорм крысам.

Тюремщик повернулся к друзьям спиной и, почесав мясистую шею, вывалился из комнаты. Дверь затворилась, скрипнул ключ. За толстой дверью раздался печальный скрип стула, когда на него приземлился тюремщик.

– Мог и предупредить, – буркнул Эллайен.

Джером не сразу сообразил, что охотник имеет в виду Килака.

– Наверное, не захотел выслушивать наши препирательства.

Эллайен хотел было ответить, но только покачал головой. Время проходило в неспешном разговоре. Несмотря на отвратительные условия, Джером радовался, что спокойно сидит в темноте, хотя и связанный как преступник. Его одолевали жажда, голод и боль, но он наконец получил возможность передохнуть после бесконечного марша по изуродованным равнинам. Как никак перемена долгожданная.

Вскоре мысли Джерома поплыли в далекие и туманные земли. Голова потяжелела и начала опускаться. Разговор постепенно затих, и Джером уснул.

* * *

Юношу пробудил щелчок замка. Джером очнулся разбитым и больным и, только пытаясь встать со стула, почувствовал вес кандалов на ногах и вспомнил, что с ним произошло. Он моментально выпрямился, уверенный, что сейчас в комнату проскользнет Килак. Но дверь широко распахнулась, и в глаза ударил ослепительный свет фонаря. Джером зажмурился и отвернулся, успев только различить силуэт и запах неряхи-тюремщика.

– Просыпайтесь, ребята, – закряхтел толстяк, снова демонстрируя гостям беззубый рот.

Глаза Джерома немного привыкли к свету, и он заставил себя посмотреть на дверь. Пока тюремщик возился с ключом в замке, в комнату вошел второй человек с фонарем. Этот был, очевидно, высокопоставленный офицер в зеленой накидке и брюках, в тонкой бронзовой кольчуге с нарукавниками. Незнакомец посматривал на друзей небольшими карими глазками.

Щегольская шевелюра его была самым тщательным образом уложена. Под мышкой он держал оружие – лук и охотничий нож Эллайена, кинжалы Джерома и Алый Меч в потертых кожаных ножнах.

– Все забери и ожидай за дверью, – приказал офицер, передавая толстяку оружие. В его голосе, глубоком и властном, Джером не заметил, однако, хрипоты, присущей старым воякам, которые встречались юноше до сих пор.

Тюремщик принял оружие пленников на сохранение.

– Если что, зовите, – попрощался толстяк и удалился, оставив Джерома и Эллайена наедине с нарядным незнакомцем.

Офицер ненадолго задержался на пороге, рассматривая друзей в свете фонаря. Джером спокойно выдержал его оценивающий взгляд, хотя еще не до конца привык к яркому свету. Офицер уверенной походкой направился к столу, поставил на него фонарь, а сам опустился на стул напротив пленников.

– Мы пока не знакомы, – заговорил он, хмурясь. – Надеюсь, скоро это изменится.

Джером промолчал, а Эллайен только поглядывал на друга, предоставляя ему право вести беседу.

– Мне доложили, что вы беженцы с юга.

Джером молча наблюдал за незнакомцем.

– Итак, что вы скрываете?

Неожиданно офицер замер, едва ахнув, когда тонкий клинок прижался к его горлу.

– Чоб они не сказали, тя эт не касается, Коратэль.

Лицо офицера неожиданно оттаяло, и он расплылся в улыбке.

– Килак Кронус!

Одна из теней за спиной Коратэля приняла различимые очертания. Килак удобно устроился на стуле рядом с ним и спрятал клинок, оставивший на шее офицера едва заметную полосу.

– Вот так встреча, – хитро улыбнулся Килак.

– Верно сказано, – согласился Коратэль, потирая шею. – Вечность не виделись.

Парень пожал протянутую ему руку.

– Так эта парочка с тобой?

– Он с нами, да, – вмешался Джером, немало озадаченный развернувшейся перед ним сценой.

– Неужели? – усмехнулся Коратэль и вопрошающе поглядел на Килака. Паренек чуть заметно пожал плечами.

– Не хотелось бы мешать счастливой встрече, – заметил Эллайен, – но, может быть, нас кто-нибудь развяжет?

– Прошу прощения. – Килак поднялся с кинжалом в руке. Через мгновение Джером почувствовал, как веревки соскользнули, и принялся растирать затекшие запястья.

– Придется тюремщика позвать с ключами от кандалов, – заметил Коратэль.

– Нет нужды, – заверил его Килак, пряча кинжал и извлекая из ножен длинный меч. – Подвиньтесь-ка, ребята.

Джером поспешил посторониться и растянул на полу цепь. Он зажмурился, когда Килак нанес удар, без сомнения, нацелившись отрубить ему ногу. Открыв глаза, он обнаружил, что приковавшая его к полу цепь аккуратно перерезана, и лишь железное кольцо осталось висеть на лодыжке. Паренек освободил таким же способом Эллайена и подмигнул друзьям.

Коратэль со смехом откинулся на спинку стула и захлопал в ладоши.

– Мастерская работа, мой юный друг. Не волнуйся насчет кандалов. Я из своего кармана возмещу ущерб городской казне.

Килак с легким поклоном опустился на свой стул.

– Итак, – заговорил Коратэль насмешливо и удивленно, – не начать ли нам допрос заново? Мне бы искренне хотелось познакомиться с этой парочкой.

– Джером и Эллайен из Олсона, – объявил Килак, поочередно представив своих друзей.

– Весьма польщен. Любой друг Килака – мой друг.

Джером оценил твердое и уверенное рукопожатие нового знакомого.

– Главнокомандующий западного партианского легиона Коратэль.

– Главнокомандующий? Вот это да! – отозвался Килак и присвистнул. – Во время нашей последней встречи ты был каким-то полевым капралом.

– Да, знаешь, продвижение по службе – дело не долгое, когда твои начальники каждый день воюют на равнинах Равакоста. Войско редко возвращается без потерь.

– Как вы познакомились? – полюбопытствовал Джером, воспользовавшись поводом вступить в разговор, чтобы разведать кое-что о своем загадочном спутнике.

– Дай-ка вспомнить, – ответил Коратэль, задумчиво постукивая пальцем по столу. – Когда это было? Три или четыре года назад?

– Не помню, – пожал плечами Килак.

– Ну, не важно. Я тогда был приписан к отряду, расквартированному в Диррке. Мы патрулировали участок и наткнулись на мальчонку лет двенадцати-тринадцати. – Коратэль усмехнулся. – Как сейчас помню. Мы как раз занялись припасами одной торговки – дорожный налог, сами знаете. Вдруг объявляется Килак. Маленький засранец потребовал вернуть все торговке, а когда страсти накалились, приказал отряду сдаваться. Десять здоровенных солдат! Командир наш приказал мальчишке проваливать и играть в другом месте, а он отказался. Стало ясно, что парень не шутит, и мы получили приказ научить молокососа хорошим манерам. Мы атаковали, и готов голову отдать на отсечение, если мальчишка не уложил семерых, пока мы его не скрутили. Семерых!

Джером и Эллайен понимающе переглянулись.

– Сами можете себе представить – командир пришел в ярость. Притащил Килака в Диррк, назначил публичную казнь. Городской магистрат тоже не желал, чтобы по городу орудовала банда малолетних грабителей. Мне стало жаль мальчика. К тому же меня здорово удивило его мастерство. В общем, я его выпустил. Тут такое началось… В подробности вдаваться не буду, добавлю только, что вскоре благодаря Килаку я получил первое значительное повышение.

Джером бросил взгляд на Килака, который иронически усмехался, будто отрицал всю историю от начала до конца.

– Мы подружились. В знак благодарности он научил меня кое-каким приемам – что, вероятно, и объясняет, почему я здесь, а не гнию где-нибудь под кучей камней. Но спустя несколько недель мальчишка вдруг исчез. С тех пор и до сегодняшнего дня я его не видел.

– Замечательная история, – сказал Килак. – Хотя, по-моему, с памятью у тебя неважно. Видно, битвы не прошли даром.

– Обижаешь, – рассмеялся Коратэль.

Через некоторое время генерал вдруг вспомнил, зачем пришел. Улыбка исчезла, и радушие как-то улетучилось.

– Но хватит о пустяках. Расскажите о себе, и вернемся к насущным делам. Обстановка сейчас, надо признаться, довольно мрачная.

Генерал посмотрел на Килака. Тот в свою очередь перевел взгляд на Джерома. Не успел он сказать и слова, как все взоры устремились на него. Джером неловко заерзал на стуле. Ему вспомнился совет старейшин, где ему стала известна горькая правда, ставшая причиной всей невероятной истории.

Джером немного подождал, не будучи до конца уверен в надежности главнокомандующего Коратэля. Наконец Килак кивнул ему, и он прокашлялся.

– Все началось несколько недель тому назад, когда нашу деревню в Калгренском лесу посетила Эллибе, королева Олсона…

* * *

В соседней комнате, откинувшись на спинку стула и скрестив за головой мясистые пальцы, равнодушно слушал приглушенный гул разговора толстобрюхий тюремшик. Он потянулся за кружкой эля, и на глаза ему попалась куча оружия на столе. Порывшись в ней, он нечаянно заметил драгоценную рукоятку, торчавшую из неприглядных ножен. Поднеся клинок поближе к глазам, он принялся разглядывать удивительные камешки, особенно зачарованный теми, в глубине которых, казалось, кружатся огни.

Тюремщик глотнул эля. Что за горящий камень? Он прищурился и с опаской поглядел на тяжелую дубовую дверь, отгородившую его от генерала и пленников.

Джером постарался как можно короче изложить свои похождения со времени прибытия в Дилн королевы Эллибе, а Эллайен и Килак наперебой вмешивались, описывая подробности событий, которые ускользнули от рассказчика. Джером сам удивлялся, как много всего произошло за столь короткое время. Он набрался смелости и поведал о талисмане, об Алом Мече, который им посчастливилось разыскать. К тому времени, как друзья покончили с рассказом о путешествии в Трак-Симбоз, Коратэль уже опустился на стул, зачарованно слушая рассказчиков.

– Так этот… Алый Меч, – наконец заговорил Коратэль, – находится у тебя?

– Да. То есть у тюрем шика.

– Надо сейчас же его принести, – объявил Коратэль, поднимаясь со стула. – Уж очень мне хочется на него посмотреть.

Джером с готовностью согласился, и все четверо во главе с Коратэлем направились к двери.

К удивлению и досаде Джерома, глазам их предстал тюремщик, ковырявший ножом один из камней на рукоятке Алого Меча. Он сидел за столом и трудился, высунув язык от усердия. Негодяй поднял глаза и побагровел, от неожиданности с силой ткнув ножом в камень. Джером нахмурился, но не успел ничего предпринять. Ножны лопнули. Меч окутали языки алого пламени. Тюремщик беспомощно взвыл, но огонь уже поглотил его, обратив в пепел плоть и кости. На крик в тюрьму прибежал стражник, но застал лишь последние вспышки пламени, оставившего кучку праха от незадачливого грабителя. В следующее мгновение и она растворилась в горячем воздухе. Тюремщик исчез вместе со своим кинжалом и ножнами Джерома.

Свидетели этого жуткого явления застыли в оцепенении. В дрожащем воздухе повисла мертвая тишина. Наконец Джером взял себя в руки и поднял Меч с обугленного стола. При этом не было никакой уверенности в том, что Меч не испепелит и его. Но, как и прежде, талисман даже не нагрелся и ничуть не пострадал от огня. Джером завороженно любовался таинственным танцем в глубине клинка.

– Доложи городским властям, – сказал Коратэль разинувшему рот стражнику. Говорил он сдавленным шепотом, не сводя глаз с таинственного оружия.

Солдат даже не шелохнулся, и генерал, оправившись от волнения, гневно обернулся к нему.

– Пошел вон! И ни слова про Меч! Я сам поговорю с губернатором.

С искаженным от ужаса лицом стражник бросился выполнять приказ генерала.

– И дверь оставь открытой! – вслед ему добавил Коратэль, закашлявшись от невыносимого запаха.

Беспомощные и изумленные зрители не двигались с места, словно ожидая свершения новых чудес.

– Сдается мне, – буркнул главнокомандующий, – вам лучше знать, как обращаться с этой штукой.

Эллайен кивнул.

– Я знаю ровно столько, чтобы держать руки подальше от камешков.

– Меч защищался.

Джером даже не заметил, что произнес эти слова вслух, но сразу ощутил на себе недоуменные взгляды спутников. Никто, однако, не стал оспаривать его предположения.

– Идем, – позвал Коратэль. – Надо еще рассказать о полчищах, которые безнаказанно разоряют наши земли.

Пока Джером и Эллайен собирали свои пожитки, генерал вытащил связку ключей из стола. Повозившись немного, он освободил друзей от разбитых кандалов, так и висевших у них на ногах. Затем Коратэль вывел их из тюрьмы навстречу серому и унылому утру.

Главнокомандующий повел спутников по пустой дороге прочь от едкого запаха гари – единственного, что осталось от несчастного толстяка. По пути он отвечал на вопросы Джерома о призрачном опустевшем Ливене и пояснил, что войска прибыли всего тридцать два часа назад. Горожане в срочном порядке покинули свои дома и были высланы в Лолк – город-близнец Ливена по другую сторону Уистлкрагских гор.

– Вы вывезли всех? – восхищался Джером.

– Кого-то пришлось выпроводить силой. Самых упрямых еще придется выкурить из города. Мы позволили остаться губернатору и его чиновникам. Но сейчас город полностью передан военным.

Джером задумался. Вопросы массового исхода населения его тревожили меньше, чем двести тысяч человек, высланные на подконтрольную неприятелю территорию.

– Но колдун…

– Засел в своей крепости, как докладывают наши лазутчики, – заверил юношу Коратэль. – Почти с самого начала своего вторжения. Не стоит тревожиться о нем. Нам угрожает куда более серьезная опасность.

Джером начал было спорить и хотел напомнить главнокомандующему, с какой легкостью колдун овладел Кринуоллом. Он полагал, что именно колдун стоял за новой таинственной силой, пришедшей с востока, но придержал свои возражения, сообразив, что слишком долго отсутствовал и мало знал о существующем положении дел. Разумнее подождать и послушать, чем гадать попусту о генеральских решениях.

– Вы говорите так, будто уже обречены, – заметил Эллайен. – Зачем бороться, если надежды нет?

– Отчаяние, – ответил генерал. – До сих пор мы только бежали. Силы небесные, мы оставили Крилаг – Крилаг! Город, который процветал столетиями и выстоял в бесчисленных нашествиях. Мы попросту бросили его на поругание! – Коратэль замолк, сгорая от стыда. Заговорил он вновь гневно и решительно. – Я прекрасно понимаю – нельзя бесконечно отступать. И мы скорее погибнем в битве, чем позволим загнать себя, будто трусливых зайцев.

Джером не нашел ни успокоения, ни надежды в словах генерала, но ощутил уважение к его боевому духу.

– Почему враг не преследовал вас?

– Я направил отвлекающий отряд на север. Мы увели врага к равнинам Равакоста. Они принялись атаковать мензойцев, а мы ускользнули.

– Так что это за звери? – спросил Джером, намереваясь наконец получить ответ на мучивший всех вопрос.

Но генерал только вздохнул. Спутники подошли к пустовавшему постоялому двору, превратившемуся в военный склад после того, как город заняло войско. Коратэль завел их внутрь и усадил за грязный стол, налив каждому по кружке холодного эля. Генерал помедлил и присоединился к ним, предостерегающе поглядев на Джерома.

– Драконы.

Джером смутился. Правильно ли он расслышал слова Коратэля? Верилось с трудом. Джером переглянулся с товарищами. Эллайен побледнел. Килак нахмурился. Драконы?

– Не те твари, что в легендах, – поспешил добавить генерал, – но другого названия я придумать не могу. Войско огнедышащих змеев, черных тварей в чешуе, которые не летают, а ходят, выпрямив спину, будто люди. Их число не так велико, но каждый стоит полдюжины бойцов. Шкура у них твердая, как самый прочный доспех, и на моих глазах они солдатам сносили головы без всякого оружия!

Джером был вне себя. Слова Коратэля поразили его в самое сердце. Рука сдавила рукоять Меча, покоившегося у него на коленях так, что камни врезались в ладонь. После зрелища разрушенного Крилага он мог с легкостью представить себе, как разворачивалась беспощадная битва. Войско человекообразных ящеров, как описывал их Коратэль, прорывалось сквозь ряды людей подобно хищным львам, прыгая, разрывая зубами и когтями беззащитную жертву. Юноша ощущал ужас тех, чье оружие едва царапало шкуру врага, а головы летели с плеч в следующий миг. Он почти чувствовал страшный запах гари, когда полыхал город с его жителями, а Коратэль и его офицеры пытались организовать отступление…

– Откуда они пришли? – спросил Джером, стараясь отогнать кошмарные видения. Колдун нашел их? Создал их? Какого они роста? Как противостоять такому войску?

– Мы пока не знаем, – признался главнокомандующий, глядя на друзей потускневшими, усталыми глазами. Должен, кстати, добавить, что ваши рассказы о демонах не первые слухи, что дошли до моих ушей. Эти сказки пугают людей не меньше, чем ящеры – драконовы отродья, так мы их прозвали. Не берусь утверждать, служат ли они кому-нибудь. Может статься, виною всему действительно ваш колдун.

– Мы был и в Крилаге, – задумчиво сказал Килак. – Тел не нашли.

Джером поразился спокойствию паренька. Пока они с Эллайеном боролись со страхами и недоверием, Килак оставался невозмутим и практичен, как всегда.

– Они пожирают павших, своих и наших, – кивнул Коратэль.

Джером побледнел, будто пропасть разверзлась перед ним.

– Вам удалось кого-то уничтожить?

– Совсем немногих, – признался генерал. – Честно говоря, у нас не хватало времени даже на попытку дать отпор. Я, может быть, один из дюжины счастливчиков, которые попробовали оказать сопротивление и сейчас рассказывают об этом. Те, кто бежал слишком медленно, погибли. – Коратэль опустил голову. – Нас никто не успел предупредить. Эти твари передвигаются быстрее самого резвого гонца. Если бы у нас была возможность приготовиться к атаке, предвидеть…

– Значит, вы знаете про южные земли? – спросил Килак.

– Я послал разведчиков по вражеским следам, как только мы прибыли в Ливен. Первые известия только начали поступать.

– Они сравняли с землей Диррк и Баттлмонт, – рассказал Килак, – и все остальные поселения к югу от этой линии и до глубины Кальмирского леса. У нас оставались там друзья. Похоже, их угнали в плен.

Генерал провел рукой по бороде.

– Не уверен насчет пленников, хотя вряд ли мирные люди могли оказаться на передовой. В любом случае, радует то, что нападение на Крилаг случилось в разгар войны с Мензо, когда гражданского населения мало.

– Мы должны спасти их, – настаивал Килак.

Морщины на лбу Коратэля сделались глубже.

– Я понимаю ваши чувства. Здесь мои сограждане, которых я поклялся защищать. Посмотрите правде в глаза. Скорее всего ваши друзья погибли. И вы тоже умрете, если попытаетесь…

– Мы здесь не для того, чтобы спорить, – резко вмешайся Джером. Он взглянул на Килака и твердо продолжал: – Мы пойдем за неприятелем, пока не сделаем все, чтобы спасти друзей.

Коратэль смотрел юноше прямо в глаза.

– Слишком опасная затея.

– По сравнению с чем? Сидеть и ждать, пока они не нападут на вас здесь? Скажите, что творится с вашими землями, пока вы отсиживаетесь за стенами Ливена?

Генерал сурово глянул на Джерома.

– Что ты сказал?

– Пора выступать в поход, – выпалил Килак. – Всем нам.

Коратэль не верил своим ушам.

– Вы хотите, чтобы мы атаковали?

– А что вам остается делать?

Какое-то время главнокомандующий, казалось, не мог подобрать слов, а те, что нашлись, прозвучали неубедительно.

– Мы ищем шансы выжить, укрепляем город и готовимся к нападению.

– Да чтоб я провалился, если так, – спокойно отозвался Килак. – Вы бежали из Крилага и потеряли лучшую позицию для обороны.

– Боже мой, это совсем другое. Мы никогда не сражались с войском чудовищ. Признаю, мы бежали, как трусы, но в следующий раз подготовимся и не упустим преимущества.

Невозмутимость Килака охладила пыл охваченного возбуждением Коратэля. Твердые и решительные слова его были полны уверенности.

– Однажды твари уже прошли мимо Ливена. Кто сказал, что так не случится снова? Они не преследуют никакой определенной цели, а идут через всю Пентанию. Вы им пока не мешаете. Они загребут весь свет, пока вы отсиживаетесь в этой вонючей дыре, а потом раздавят.

Коратэль молчал, и Килак продолжил.

– Джером прав. Допустим, в Ливене сейчас безопасно, но вы не делаете ничего, чтобы защитить остальные земли или уничтожить врага. Горожане ушли, а вы охраняете пустые дома.

Джером был согласен с соображениями Килака. Так он действительно и подумал, когда генерал усомнился в его намерении спасти друзей. Хотя он вовсе не рассчитывал приглашать Коратэля со всем его войском присоединиться к походу. По его мнению, с большим успехом можно было выкапывать трюфели киркой. Внимательно выслушав генерала, юноша усомнился в разумности его стратегии. Пламя войны распространялось со скоростью лесного пожара, который нельзя повернуть вспять.

Генерал вздохнул и потер кулаком глаза.

– Я, пожалуй, согласился бы, – ответил Коратэль, – если бы мы сражались с обычным войском. Но, проклятие, эти твари совсем не смертные люди! От мысли встретиться с ними в бою у меня душа в пятки уходит. Отсутствие инициативы у нас превращается в их преимущество – нет надежды на победу.

– Главная ваша беда – страх. Надеюсь, твои люди взбодрятся после марша и перестанут ждать расправы, как звери в клетке.

Коратэль глотнул эля.

– Я и сам знаю, как бьется солдатское сердце, приятель. Но поверь мне, одним боевым духом этой войны не выиграть. Надо что-то больше.

– А как насчет Алого Меча?

Коратэль перевел взгляд на талисман, который слабо, но верно горел на коленях у Джерома. На минуту воцарилась тишина. Джером с замиранием сердца ждал ответа главнокомандующего.

– Не знаю, – наконец проворчал Коратэль. – Я бы лучше предоставил мензойцам разбираться с неприятелем.

– Драконы вернутся, – заверил его Килак. – Мы оба знаем, что мензойцу не устоять там, где пал партианец.

Коратэль нахмурился, и стало понятно, что слова Джерома и Килака задели за живое храброго генерала.

– Вы всерьез полагаете, что мы можем одолеть чудовищ?

– Я тока сказал, чо никто не пытался, а я и сам лучше умру в битве, чем позволю загнать и раздавить себя, как червяка. К тому ж, – добавил паренек, вынув кинжал и проведя по лезвию кончиком пальца, – ты ж знаешь, чо я думаю о враге.

Коратэль расплылся в улыбке, будто тяжелая ноша свалилась у него с плеч.

– Килак Кронус, мой неугомонный друг, с тобой мы обязательно выиграем эту маленькую войну.

Килак кивнул, хотя Джером, удрученный и подавленный, не разделял уверенности своего юного товарища.