355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Элдон Томпсон » Алый меч » Текст книги (страница 23)
Алый меч
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 12:39

Текст книги "Алый меч"


Автор книги: Элдон Томпсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)

Глава 25

Рассвет украдкой выглянул сквозь толщу облаков. Робкие солнечные отблески окрасили волны, гонимые ветрами к отвесным берегам. Прибоем вынесло на землю пену, щелки и морскую траву. Прихватив с собою эти сомнительные богатства, вода стремглав бежала по песку, но кто-то дергал невидимые нити, и волны, шипя, бурля и пенясь от досады, бросали на берегу свои сокровища.

Хотя рассвет подкрался чуть слышно, а сам он невероятно вымотался и устал, Джером пробудился и подскочил от первого невинного прикосновения нового дня. На мгновение юношу охватил страх, казалось, что все это время он только грезил во сне. Взгляд, затуманенный дремой, устремился к груди, к сокровищу. Джером помнил, как разыскал его прошлой ночью.

Дыхание мгновенно восстановилось, а восторги радость горячими потоками устремились по венам. Рукоять осталась у него в ладонях. Юноша зажмурил глаза, сжал пальцы, но талисман никуда не исчез. По телу пробежала дрожь облегчения. Меч Азахиля не сон, а реальность самая подлинная и прекрасная. Джером никак не мог поверить своему счастью. Воспоминания о недавнем путешествии, такие отчетливые и ясные, разбивались вдребезги о лезвие клинка. Находка была столь великолепна, что верилось в нее с трудом. Меч принадлежит ему? Юноша вновь коснулся Меча, чтобы ощутить кожей серебро и камни, в страхе, что талисман вот-вот растает, будто сказочная дымка, и улетит с порывом ветра.

На обратном пути из развалин Трак-Симбоза Джером ни на мгновение не расставался с Мечом. Он ни разу не смежил век и не отвел взора, сжимая талисман в руках, словно именно его воля заставляла клинок блистать. Алое сияние освещало путникам дорогу в кромешной темноте. Лишь Квинген У'уен обходился без этого источника. И даже когда путешественники поднимались один за другим по веревке к руинам города, Джером отказался убрать Меч в ножны, пристегнув клинок за спиной кожаными ремнями, чтобы можно было купаться в его лучах. Выбравшись на поверхность, юноша вновь вынул талисман, где он засверкал в свете луны и звезд еще ярче.

После возвращения из эльфийского города Джерома одолевали голод и жажда, боль и усталость, но никогда раньше не чувствовал он себя таким счастливым. Пока Эллайен и Килак спали, он не сомкнул глаз, прижимая к груди Меч. У'уен покинул спутников и направился к океану, чтобы очиститься в соленых волнах, на этот раз, хвала небесам, предпочтя такой способ погружению в языки пламени. Оставшись наедине с безграничной ночной пустотой, с высоким черным куполом над головой и безбрежным океаном у ног, Джером продолжал тихо любоваться находкой. Он изучал причудливые и замысловатые узоры, упивался лаской жизненных потоков, струившихся в его тело, повторял себе, что все страхи и тревоги незначительны и беспричинны. Меч совершенен, божественен. Сомнений быть не могло. Алый Меч принадлежал ему.

Джером твердо решил бодрствовать до самого рассвета, пока он окончательно не убедится, что оружие не исчезнет и не изменится под лучами солнца. И хотя усталость взяла свое, опасения, по всей видимости, оказались напрасными.

Джером вскочил на ноги и тут же был сурово наказан. По израненному и покрытому шрамами телу волнами прокатилась боль. Джером ни на что не обращал внимания. Он лишь закрыл глаза и вытянул перед собою Меч. Все пережитое – и боль, и страдания, и страх – оправдывал результат. Все и гораздо больше. Юноша, одержимый легендами о Мече, в своих мечтах никогда не был так близок к истине. Знай он с самого рождения то, чему суждено случиться, он никогда бы не стал тянуть так долго. Он бы карабкался на огненные горы, вброд пересекал ледяные реки и продирался сквозь полчища людоедов, преодолевая все преграды на своем пути. Меч заключал в себе больше жизненных сил, чем кровь или дыхание, Меч и есть само воплощение бытия. Энергия совершенная и бессмертная, дарующая смысл созиданию, существованию, всему, что было, есть и будет. Сияние клинка, блеск драгоценных камней и танец огня внутри Меча заключали в себе целую вселенную. Он даровал своему обладателю спокойствие, безошибочное ощущение мощи, предвкушение силы, не знающей себе равной.

Невиданное чудо находилось в его руках.

– Все не налюбуешься?

В обычное время у Джерома сердце бы выскочило от неожиданности, но пребывая в состоянии абсолютного счастья и восторга, он едва расслышал голос и даже не обернулся.

– А ты? – переспросил юноша, не сводя глаз с клинка.

– Самая восхитительная вещь, которую мне доводилось видеть, – признал парнишка. – Можно посмотреть поближе?

Джером нахмурился. Килак и Эллайен просили об этом прошлой ночью на обратном пути из Трак-Симбоза, но Джером не согласился. Кажется, он боялся, что, если выпустит талисман из рук хоть на миг, мечта разрушится. А может быть, считал, что соблазн слишком велик и кто-то из друзей откажется вернуть оружие, В глубине души Джером понимал, что единственной причиной была его алчность. Даже мысль о расставании с талисманом давалась нелегко. Джером ощущал, что страх и жадность вызывали разлад между ним и Мечом, будто ветер, поднимавший рябь на спокойном и безмятежном течении его божественных сил. Меч принадлежал не ему, а лишь служил орудием. Боги и аватары даровали его людям не ради покорения одного человека другим, но во имя гармонии сердец и умов, для достижения совершенной силы и мира.

– Пожалуйста, – не унимался Килак, – на одну секунду.

– Прости, – сказал Джером, поднявшись навстречу парнишке и протянув клинок с подобающим почтением. – У тебя на него столько же прав, сколько у меня. Если не больше.

– Почему ты так говоришь? – спросил Килак, приняв сверкающее оружие.

Джером с болью расстался с талисманом и с ярким сиянием.

– Видишь ли, – вымолвил юноша после продолжительного молчания, – без твоей помощи я бы давно погиб, не дождавшись никакого талисмана.

Килак увлеченно рассматривал клинок, взвешивал Меч в руках. Как всегда, в минуты волнения или смущения он начинал коверкать слова.

– Не, эт ты его нашел. Твое путешествие слишком легкое. Вряд ли судьба так учудила. Какая-то сила хотела, шоб он у тя был.

Джером внутренне улыбнулся, радуясь и одновременно страшась этой мысли.

– Судьба учудила? – повторил Эллайен, поеживаясь в одеяле. – Вот так легкое путешествие!

Килак возвратил Меч Джерому, который изо всех сил постарался скрыть нетерпение и радость от воссоединения с талисманом. Они с восхищением обменялись понимающими взглядами. Эллайен застонал.

– Вы что, забыли? Мы там чуть от голода не загнулись. Забыли, что ли, как неделю бродили в темноте, как вам досталось от тех мерзких тварей? Может, вам напомнить, что теперь без лошадей нам пешком топать до самого дома?

Джером не знал, что и думать. Находка действительно досталась дорогой иеной. Испытаний и злоключений на их долю выпало предостаточно. За каждый счастливый поворот событий они отдали причитающуюся плату, уравняв тяготы удачей. Однако рассуждать так стоит лишь до тех пор, пока не взглянешь на итог стараний, на дивную награду, за которую и жизнь отдать не жалко.

– Мы и так большую часть дороги пешком прошли, – заметил Килак.

Эллайен встал и, сладко зевнув, побрел к друзьям.

– Ну, а мне-то теперь можно Меч подержать?

Джером без промедления протянул приятелю оружие. Эллайен торжественно, но с некоторой опаской взял в руки клинок. Внимание его привлекли танцующие огни в глубине лезвия. Глаза вмиг загорелись, и он задержал дыхание.

– Кейлхай! – дрожащим голосом прошептал охотник. На какое-то время он лишился дара речи.

– Хватит, отдай Меч, – сказал Килак, опасаясь, что они простоят здесь целый день, как три столба.

Эллайен вернул талисман.

– Как он действует?

Килак взглянул на Джерома.

– Давай попробуем, – предложил паренек.

Джером нехотя согласился. Килак повел его к ближайшему валуну высотою до пояса. Паренек занял место с одной стороны, Эллайен – с другой. Присоединился к ним и У'уен, возвратившийся с берега после целой ночи очистительных омовений, призванных удалить с него грязь дьявольского укуса. Странно, но муукла'аянец, как выяснилось, совершенно не боялся Меча и даже ничуть не сторонился его. Вместе с остальными он, затаив дыхание, следил за Джеромом. Все приготовились собственными глазами лицезреть силу божественного талисмана.

Джером медлил. Ему предстояло впервые испытать – отнюдь не Меч, а свое право обладать им. Подлинность оружия не вызывала сомнений. Остался лишь осадок необъяснимого страха и недоверия. Какой бы невероятной ни была истина, но бегство подземных ящеров, исчезновение заколдованных дверей-ловушек и те чувства, которые талисман пробуждал в сердце Джерома, развеяли все сомнения.

Накопилось, однако, еще множество вопросов, на которые Джером не готов был дать ответ. Сам по себе Меч являлся сокровищем дивным и несравненным, а его обретение стало триумфом, свершившимся лишь по воле всемогущей судьбы. Оставалось лишь узнать, сумеет ли Джером распорядиться могучей силой.

Юноша продолжал стоять, словно впервые разглядывая оружие. Вновь восхищался он крупными драгоценностями – окаменевшими сердцами, как называли их легенды, – под гранями которых призывно мерцали те же языки алого пламени, что и внутри лезвия. Три камня украшали эфес, а остальные шесть размещались по всей длине рукоятки. Среди них сверкала россыпь маленьких зеленых самоцветов, похожих на изумруды. Рукоять безупречно лежала в ладонях, и если бы пришлось, юноша готов был держать Меч без устали.

Утреннее солнце пробилось сквозь брешь в облаках и обдало теплом лицо и руки Джерома. С океана донесся клич хищной птицы, охотившейся в блистающих водах. Напряжение росло и ощущалось почти физически. Джером набрал в грудь воздуху. Так или иначе проверка необходима. Чем дольше откладывать, тем большее ждет разочарование.

Без дальнейших раздумий он всадил острие Меча в камень. Алое пламя окутало лезвие, и оно с легкостью вошло в кусок скалы. Килак ахнул, Эллайен попятился, все четверо с изумлением глядели на талисман. Джером поспешил выдернуть оружие, которое без усилий выскользнуло из камня. Защищавшие клинок языки пламени мгновенно исчезли, возвратившись к своему танцу в глубине блестящего металла.

Джером первым стряхнул с себя оцепенение. Тревога отступила, когда юноша начал обследовать лезвие. Ни царапинка, ни щербинка не изуродовали его блестящей поверхности. Оружие нисколько не нагрелось, побывав в алом пожаре. Талисман остался невредим и безупречен.

Джером посмотрел на спутников, которые так и не успели прийти в себя, и под их потрясенными взглядами полоснул Мечом сверху вниз по тому же самому валуну. Лезвие, защищенное ножнами алого пламени, во второй раз разрубило камень словно воду. Когда оружие опустилось, языки пламени исчезли, а скала распалась на две почерневшие половинки.

Еще долго после того как шипение огня и стук камней утонули в тишине, спутники стояли в полном молчании, дивясь невиданному зрелищу. Джером поднял Меч над головой и провел ладонью по гладкому лезвию. Взгляд его погрузился в бездонное бушующее пламя. Он действительно управлял силой Меча. Хотя и не совсем так: он был скорее слугой, но не хозяином. Со временем это, наверное, изменится. Изучая природу талисмана, раскрывая его тайны и возможности, он по-настоящему научится не только хранить Меч, но и повелевать им. Со временем. А до того момента он будет служить лишь орудием, средством передвижения, следующим воле талисмана, и за великое счастье почтет эту долю.

Джером нагнулся и поднял ножны, в которых все еще оставался его старый широкий меч. Переглянувшись с друзьями, он перевернул оружие, и стальной клинок со звоном упал на землю. Сравнив ширину Меча с размерами ножен, юноша осторожно вставил драгоценное лезвие. Клинок со скрипом вошел внутрь, не повредив ножен и поместившись в них по самую рукоятку. Джером довольно ухмыльнулся. Он начинал увереннее обходиться с Мечом. Затем юноша поставил клинок в ножнах на землю и оперся на него, как на трость.

– Килак, мой юный друг, готовь свои мечи, – расплываясь в улыбке, Джером перевел взгляд на Эллайена. – Пришло время поднимать войско.

Почтительное молчание завершилось радостными поздравлениями, после чего изголодавшиеся спутники занялись ловлей из океанских пучин добычи для завтрака и начали осматривать лагерь. Как предупреждал Эллайен и с самого начала боялся Джером, лошади в какой-то момент во время своего недельного уединения сорвались с привязи, разорили их запасы и отправились на поиски пропитания, а друзьям осталось лишь собирать разворошенные пожитки. Выбрать, что из припасов взять с собой, а что оставить, оказалось делом не простым. На пути от Скуллмарских гор до Феверрута и далее до Куурии – друзья теперь направлялись с предложением к совету сплотиться вокруг Меча – могло произойти что угодно, и они решили не бросать ничего ценного.

Именно по этой причине Джером все же сохранил у себя книгу древинов. Эллайен полагал излишним таскать тяжелый том за собой, ведь они более не нуждались в книге, чтобы отыскать Уитлок или Меч. Джером вроде бы согласился, но по необъяснимой причине считал своим долгом сохранить книгу. И хотя она не помогла им в той мере, как он надеялся, а теперь и вовсе стала бесполезной, эта находка оказала огромное влияние на его решение отправиться в безумное путешествие. Если ни на что иное книга и не сгодится, то послужит замечательной памяткой. Килак, однако, привел более убедительный довод, заметив, что где-то еще бродит старик, который не слишком обрадуется безвозвратной потере. И если старик этот действительно древин, как подозревали приятели, то рано или поздно он их разыщет. В памяти Джерома и Эллайена всплыли обугленные трупы на дороге из Иртвина, и оба сразу согласились с тем, что книгу надлежит сохранить, дабы возвратить хозяину его имущество, если такая необходимость возникнет.

Итак, примерно через час друзья тронулись в путь, аккуратно уложив и забрав с собой практически все, что принесли. Джером отказался даже оставить старый меч и заявил, что за оружие можно выручить неплохие деньги на рынке. А уж за пару дней руки у него не отвалятся. Нагруженные до отказа, они быстрым шагом и с легкими сердцами отправились по горной тропинке навстречу новым свершениям и надеждам.

Джером не скрывал радости и волнения. Дорога домой, несмотря на тяготы пути и способ передвижения, обещала стать чудесным путешествием. Теперь он сможет вдоволь насладиться своим подвигом. До последнего времени Джерома пугали даже мысли о возвращении. Никак не укладывалось в сознании, что он станет победителем, вернувшим миру последний Алый Меч. Однако чудо свершилось, и юноша отыскал то, за чем пришел. На следующем этапе детские сказки заканчивались. Предстояло собрать армию, сразиться с колдуном, истребить горе и несправедливость. И все же будущее казалось Джерому безоблачным и великолепным.

Густые темные облака словно губка впитали в себя лучи утреннего солнца, на долю земли оставив лишь тусклый свет. Узкая извилистая тропа, окруженная со всех сторон обрывами и ущельями, острыми утесами и расселинами, по-прежнему таила в себе опасность. Джером не забывал об осторожности и время от времени посматривал на Меч, качавшийся на поясе в такт ритмичному шагу. Ощущая, как потоки энергии пронизывают его тело, Джером продолжал удивляться своему невероятному успеху.

До сих пор в происходящее верилось с трудом. Чем чаще юноша вспоминал пережитое приключение, тем менее реальным оно казалось. Джером не раз задумывался о том, как легко могли они потерпеть неудачу. А если бы не являлись ему сны о божественном оружии с того самого дня, как он покинул Дилн? Или Эллайен не согласился бы заехать в иртвинскую библиотеку? Если бы они заночевали на постоялом дворе? И в том, и в другом случае они никогда не наткнулись бы на книгу древина. Находка подтолкнула Джерома к решению отправиться в поисках Меча на восток. А Килак? Не встреть они Килака, Джерома давно бы и на свете не было. Убийца мог прикончить юношу на месте. Хозяин его, колдун, уж наверняка позаботился бы, не теряя времени, чтобы будущего короля утопили и четвертовали, разрубили на куски и содрали с него кожу.

Но не тут-то было. Килак спас ему жизнь, отвез к лекарям в Феверрут и в конце концов привел к Квингену У'уену. Друзья пережили плен у людоедов, а Джером выдержал испытание и переплыл озеро чудовищ. У'уен провел путников через Кальмир и Скуллмарские горы к руинам Трак-Симбоза. Никто в целом свете не сумел бы кроме эльфа-проводника так быстро разыскать катакомбы древней столицы. По чистой случайности Джером провалился в потайной ход, ведущий на нижний ярус. Но что, если бы Эллайен и У'уен опоздали хоть на мгновение? Или Килак не догадался бы пролезть сквозь змеиную нору? Что, если…

Джером закрыл глаза, запутавшись в круговороте вопросов и раздумий. Но сомнения и странные совпадения не могли повлиять на действительность. Путешественники разыскали Меч и направлялись с ним в Куурию, чтобы представить древний талисман императору Деррегу и Имперскому совету. К тому времени император, без сомнения, убедится, что над его землями нависла угроза. Сплочение освободительной армии и даже претензии на трон, если Джерому вздумается сделаться королем, оставались лишь формальностью. Ведь он единственный за три тысячелетия стал обладателем Меча Азахиля, и, увидев собственными глазами силу оружия, никто не посмеет встать на его пути. Его будут чтить и уважать, за ним пойдут, как за королями древней Финлории. Джером стал отныне посланцем небес, проводником божественной силы. Когда он до конца осознает собственное могущество, никто уже не решится противиться его воле.

Джером открыл глаза, встревоженный тем, как далеко уносила его фантазия. Он решил разумно воспользоваться своими желаниями. Вместо того чтобы погружаться в опьяняющую магию могущества, юноша займется теми, кто нуждается в его помощи. Для начала изгонит колдуна из Олсона и из своей деревни. Время и терпение помогут ему восстановить былое великолепие родного королевства. Народ призовет Джерома стать королем, и он займет трон. Джером понимал, что более не может вернуться в Дилн простым собирателем грибов и трав и даже Фейзоном. Значит, так тому и быть. Поначалу придется трудно, но страх короны, вызванный тем, что Джером сам не осмыслил своего предназначения, остался в прошлом. Мир скоро все поймет, и тогда не о чем будет тревожиться.

Несмотря на отвратительную погоду и полную опасностей дорогу Джером не мог припомнить другого столь прекрасного дня. Солнце скрылось с небес лишь за тем, чтобы озарить их сердца. Взволнованные путники непрерывно болтали, шутили и смеялись. Жду с нетерпением приезда домой, сказал Джерому Эллайен. Как замечательно будет вернуться в Дилн, какими громкими их встретят приветствиями. Но все это покажется бледным, продолжил Джером, когда примут их в Кринуолле, и толпы благодарных горожан, мужчин и женщин, будут спотыкаться и расталкивать друг друга, чтобы поблагодарить их и поклясться в своей верности. Особенно женщины, ухмыльнулся Эллайен, и Джером согласился. С этих пор им будет принадлежать все, чего бы они ни пожелали.

Джерому вспомнилась Мариша. Станет ли новый герой немного привлекательнее в ее глазах? Мысль смутила юношу. Но красивая и загадочная ученица лекаря с ее преданностью, теплой улыбкой и нежными объятиями казалась ему самой обаятельной женщиной на свете. Когда Джером станет властителем, ему непременно понадобится королева. Что подумает Мариша о таком предложении?

Джером прогнал прочь эту смехотворную мысль. Несмотря на проведенное вместе время, они, в сущности, оставались друг другу чужими. Пожалуй, слишком рано думать о женщинах и помолвках. Предстояла война, и пока она не выиграна, нелепо тешиться фантазиями о том, что произойдет позже.

Волнение постепенно улеглось, спутники притихли, погрузившись в ритм пешего путешествия. Останавливались они лишь изредка, чтобы сделать глоток воды или перевести дыхание. Никто не хотел затягивать путешествие даже на минуту. Согнувшись под своими ношами и обливаясь потом в потрепанных одеждах, они продолжали двигаться вперед. Многочисленные раны терзали Джерома, каждым шаг давался с трудом, и хотя прикосновение к рукоятке Меча облегчало страдания, боль, будто клеш, укоренилась где-то глубоко под кожей. С угрюмым упорством тащил он пожитки. Ничто не могло сломить волю Джерома и заставить пожалеть о том, что он оказался в этом месте и вернул Алый Меч из глубин истории миру людей.

По прошествии двух дней путники увидели темный и окутанный туманами Кальмирский лес, уходивший на юго-запад. Из серых облаков сыпалась редкая морось. Усевшись прямо на сырую лесную землю, друзья с радостью приветствовали Кальмир, сменивший бледное однообразие Скуллмарских холмов.

Джером с благодарностью вдыхал прохладный вечерний воздух. Первый этап пути наконец завершен, наступил долгожданный отдых.

– Чудесный вид, – заговорил Эллайен, сбрасывая камешки с гребня, на котором они стояли.

– Пойдем, – поежился Джером, подняв глаза на грозное небо. – Спрячемся в лесу, пока дождь не начался.

– Что-то не так.

Друзья взглянули на Килака. Он напряженно смотрел на юго-запад.

– О чем ты? – спросил Джером.

Килак ответил не сразу, сперва обменявшись парой слов с У'уеном.

– Дым, – пояснил паренек.

– Я вижу только туман, – признался Эллайен. – Ты уверен?

– Там был пожар, – настаивал Килак. – И очень большой. От его тона леденело на сердце, и спутники с возрастающей тревогой начали спускаться к лесу.

Они лишь на мгновение опередили дождь. Как только первые ветви укрыли их, буря разразилась с невиданной яростью. Небо грозно кипело, заливая землю потоками воды. К счастью Килаку удалось привести их к просеке в густом кустарнике, которую он вырубил по пути на север. Стены переплетенных сухих ветвей немного сдерживали бушевавший ветер, но он все равно неистово набрасывался на промокших до нитки Джерома и Эллайена, пробирая бедняг до костей и сводя на нет все их усилия не отставать.

И вновь Джерому оставалось лишь дивиться абсолютной невосприимчивости Килака к непогоде. Ветер хлестал сквозь туго сплетенные ветви, забрасывал паренька грязью, а он все продолжал идти, подгоняемый смутной тревогой. У'уен без труда поспевал за ним, остальные же вынуждены были замедлить шаг и отставали все больше. Но Килак не сбавлял хода, одержимый желанием как можно скорее добраться до Феверрута.

Остановились они глубокой ночью, когда ветра стихли. Будто устав биться о толстые стволы и сети ветвей, буря направилась дальше на юг. Добравшись до зеленой части леса, Килак наконец смирился с необходимостью передохнуть и улегся под высокой сосной в сравнительно сухой куче иголок. Джером и Эллайен последовали его примеру и после ужина попросили паренька поделиться своими опасениями. В ответ Килак лишь пожимал плечами, отделывался отговорками, а потом лег спать, посоветовав спутникам последовать его примеру. Порядком измотанный Джером возражать не стал, и минутку полюбовавшись Алым Мечом, уложил клинок рядом с собой.

На следующее утро Квинген У'уен исчез. Джером, привыкший с интересом разглядывать его оливковую украшенную татуировками кожу, корону из шипов и слушать пронзительный голос, сразу же заметил отсутствие дикаря, Муукла'аянец скорее всего ушел глубокой ночью, не попрощавшись ни с кем, кроме Килака. Эльф пожелал им удачи, рассказал Килак, и передал кое-что Джерому. «Оставайся сильным. Не бойся объятий темноты. Подобно звездам ночью, тень нужна нам, чтобы разглядеть свет».

Как не понимал Джером перешептываний дикарей в деревне Повайи, так и эти слова остались для него загадкой: В то же время юноша знал, что будет скучать по эльфу с его непритязательными манерами. Муукла'аянец принес в жертву и отдал все, что у него было, ничего не попросив взамен. Джером очень сомневался, что когда-либо сможет в полной мере расплатиться с вождем и народом повайи. И все же он огорчился тому, что не удалось попрощаться.

Исчезновение У'уена обнаружилось еще до рассвета, когда Килак разбудил спутников и скомандовал собирать вещи. Джером и Эллайен не спорили, послушно выкарабкавшись из тяжелых объятий сна навстречу сырому дождливому утру. Узнав об уходе вождя повайи, они выслушали Килака, упаковали припасы и приготовились к тяжелому испытанию.

Новый день начался незамедлительно, и неутомимый Килак пустился в дорогу. Спутники его еле-еле переводили дух и втихомолку мечтали о передышке. Эта пытка казалась им бесконечной. Настроение Эллайена с каждым долгим часом портилось, и только присутствие Алого Меча оберегало Джерома от той же участи. Через некоторое время друзья из Дилна начали разделять тревогу Килака. Запах стал неприятным, в воздухе чувствовался зловещий запах дыма. По мере приближения к Феверруту все более едким и горьким становился запах гари. Тревога придавала сил, и путники ускорили шаг.

Вскоре они оказались среди почерневших стволов и еще теплившихся кое-где огней, оставшихся после лесного пожара, потушенного недавним дождем. Удушливый дым и пар поднимались от земли. Пройдя еще немного на запад, друзья вышли на участок леса, где раньше бушевал пожар. Искореженные и безжизненные пни торчали из черной тлеющей земли, усыпанной золой и обугленными ветвями, изуродованной до неузнаваемости. Ни птица, ни зверь, ни насекомое не нарушали мертвой тишины. Лес превратился в могилу.

Друзья поспешно преодолели еще несколько миль, и с каждым шагом тревога их лишь возрастала. Вероятно, обычный лесной пожар был вызван ударом молнии и быстро распространился по высохшей за лето траве. Возможно, жителям Феверрута даже пришлось покинуть деревню, чтобы избежать опасности. Добрался ли огонь так далеко на запад? Куда они ушли?

Терзаемые раздумьями Джером и его спутники через некоторое время наткнулись на картину еще более страшную и зловещую. Двигаясь с востока, путники неожиданно вышли на огромный участок выжженной и вытоптанной земли, который, будто гигантская дорога, пересекал лес в южном направлении. На изуродованной полосе в милю шириной, тянувшейся в обе стороны насколько хватало глаз, устояли лишь самые большие деревья. Судя по разрушениям, именно отсюда начался пожар.

– Здесь прошло войско. С севера.

Джером с изумлением и ужасом смотрел на изувеченную и выжженную землю, осторожно переступая через поваленные деревья и сломанные ветви, черные от сажи и скользкие после дождя.

– Партианцы?

– Нет, – мгновенно ответил паренек. – Следы не принадлежат человеку. Видишь?

Джером и Эллайен подошли к Килаку. Он опустился на колени и рассматривал покрытую пеплом землю. Паренек указал друзьям на незнакомый след ящерицы с тремя когтистыми пальцами, только лапы были гораздо больше, чем утех рептилий, которых они до сих пор видели.

Джером встрепенулся.

– Откуда они пришли?

Килак внимательно огляделся вокруг. Джером же устремил взор на север сквозь уцелевшие деревья. Далеко за обезглавленным и безжизненным лесом различил он темные очертания Скуллмарских гор, а среди них и дымящуюся вершину Краккен.

– С гор, – объявил паренек. – С западных склонов.

– Уверен?

Килак пожал плечами.

– Придется пройти последу, чтобы убедиться. Если не оттуда, значит, из Парты. Но чужому войску не пройти Парту так быстро.

– Куда может направляться армия?

Килак на мгновение задумался, пряча под капюшоном грязное от сажи и дождя лицо. Солнце неожиданно выглянуло среди облаков и, осветив унылое пожарище, скрылось вновь.

– Не знаю, – признался Килак. – Похоже, они просто спустились с гор и движутся дальше.

– Войско марширует, не выбирая пути? – нахмурился Джером.

– Если так, – продолжал рассуждения Эллайен, – скоро они дойдут до южных болот и будут вынуждены повернуть обратно. А эта дорога образовалась, кажется, несколько дней назад.

Килак кивнул.

– Надо поторапливаться.

Джером закашлялся, пытаясь избавиться от комка в горле. Он взглянул на Эллайена, потом на Килака. Никто более не проронил ни слова. Встревоженные путники пересекли опустошенный участок, вошли в обугленный лес и направились на запад в Феверрут.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю