Текст книги "Все свободны!"
Автор книги: Екатерина Юрьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Екатерина Юрьева
Все свободны!
Глава 1
Утро было далеко не ранним. А звонок – так и вовсе нежданным.
– Алло, Вася? Привет. Лева Багдасаров.
– Какими судьбами? На культурку потянуло? Или денежный поток хочет срулить в тихий омут культурной заводи?
– Денежный поток хочет «сделать» культуру.
– Во как!
– Есть дело, Елизарова. Пойдем, съедим что-нибудь, поболтаем.
– Это приказ?
– Коммерческое предложение. Помнишь тихий уголок напротив нашего офиса? Часов во сколько?
– Через час. Пойдет?
– Привет.
«Во, класс! Ловко получилось, – подумал Лева. Он и не предполагал, что договорится так быстро. – Это у меня, дурака, все расписано в дневничке, как у отличника. И шаг в сторону рассматривается как побег. Только по начальству позволительно так скоро строиться. А некоторые… Свободные люди, е-моё, в свободной стране». И тяжело вздохнул, поглядев на часы. По своему начальству он сейчас и строил свою подружку Ваську, точнее, Василису Елизарову, которая трудилась культурным обозревателем на радио «Точка».
…Тем временем, докуривая очередную утреннюю сигаретку, зрелая девушка Вася поняла, что ей опять ничего не хочется – ни вставать с дивана, ни натягивать шапку, погружаться в слякоть по самую щиколотку (улицы по-прежнему чистили плохо). И еще больше не хочется двигаться в сторону творческой деятельности под названием работа, которой она занималась уже лет… и не скажем сколько. Все занималась и занималась. Занималась и занималась.
Собрав умишко в кулачок (куда он весь ловко поместился), Вася следовала в тихий уголок на свидание со своим однокурсником Левой. Интрига в этом свидании все-таки была. Встреча намечалась явно деловая, а вовсе не обычный обед – ужин – потанцуем. Что-то нужно было ушлому Багдасарову, и, вероятно, это что-то лежало в области культуры и науки. И такое случается. «Вот радость-то какая!» – съёрничала Вася. Настроением своим она была довольна, хотя зачем оно в кругу древних друзей? Не придется же ей производить на Леву впечатление, честное слово.
Взглянув в зеркало, пока несли номерок в гардеробе, Вася увидела себя и никаких изменений не обнаружила. Ее волосы были странного цвета, скорее более светлого, нежели темного, не короткие и не длинные. Поэтому она часто заправляла их за уши, и тогда ей казалось, что уши оттопыриваются и стоят торчком. Кивком она сразу же стряхивала обратно «прическу», и та падала на лицо, а потом снова возвращалась за уши. Глаза у Васи были подвижные. Не в том смысле, что все время бегали по кругу, просто пытались еще кое-что отражать. Иногда они даже становились с поволокой, что усиливало блеск и придавало томности. Не замерзшие, в общем, глаза. Сама же Вася казалась не только весьма привлекательной дамочкой, но и вполне живым существом.
Итак, заглядевшись на себя в зеркало, Вася подумала: «Что-то надо с этим делать. С такой писаной красотой». И вспушила прическу. Самоирония всегда придавала ей шарма, но сейчас эту мысль развивать она не стала и решительно вошла в зал.
Лева махнул ей из угла.
Лева Багдасаров был однокурсником и другом Василисы. Закончив журфак, поначалу он тихо сидел на иновещании. Это такое радио, которое по-прежнему рассказывает о нашей прекрасной жизни зарубежному любознательному слушателю. Когда заела нищета, Лева пустился в околорекламный бизнес. Что-то капало. И вдруг неожиданно он сделал карьеру, став начальником пресс-службы одной крупной, даже совсем крупной компании – что-то там по металлу или по сырью. Вася никак не могла сообразить, что способствовало такому быстрому и блестящему взлету. Кроме вполне развитого ума и бешеной работоспособности, которыми в полной мере обладал ее однокурсник. Фамилия, конечно, могла сделать свое дело – плановость, в том числе национальная, всегда звучала на столичных просторах. Были у нее догадки о неизвестных подружках (что тоже уже, пожалуй, каменный век), содействовавших столь очевидному прогрессу. О влиятельных дружках Вася и думать не хотела, надеясь, что все ее приятели – породистые люди и если уж и пользовались подобными льготными пропусками на «вышку», то в последнюю очередь. Так или иначе – получилось, что ее дружок возглавлял пресс-службу одного из крупнейших концернов в России.
Что они там делали, для нее было тоже секретом. Не то чтобы это тщательно скрывалось. Наоборот, Левина пресс-служба очень старалась, чтобы простые люди знали как можно больше о том, что им нужно понимать в сырье и металле. Просто Вася никак не могла запомнить, выплавляют они железо, чугун или алюминий. Может, и сталь катали, но немаленький домик в центре столицы, где Лева пересиживал работу, назывался в народе «оловянным скворечником», что давало основание думать – они там еще и с оловом развлекались. По смешному стечению обстоятельств, владел всем этим богатством человек созвучной прозвищу домика фамилией Скворцов. Он же, соответственно, был хозяином как Левы, так и оловянно-металлического сектора нашей экономики.
Однако пользы от всей этой багдасаровской красоты для Васи не было никакой. Вероятно, расширив свое затуманенное сознание, Вася смогла бы справиться, принять во внимание оловянную туфту, которую ее сокурсник регулярно и упорно ей втюхивал, но это никак не помогло бы жить лучше и веселей. Наладить встречные потоки интересов она была не в состоянии. При наличии такого дружка Вася на своем радио не могла выговорить о нем ни слова, потому что просто занималась культурой, тусовкой и их обеих достижениями. И любой металлический звук, выпавший из ее хрустальных уст, был бы немедленно услышан в рекламном отделе и закончился бы вызовом на ковер и предложением поделиться.
Словом, все эти коммерческие проблемы Васю не интересовали – легкие деньги редко шли ей в руки. А если вдруг и шли, то становились такими тяжелыми, что не оправдывали и не вознаграждали ее усердия. Поэтому она старалась не курить бамбук в рекламном отделе. Она помнила, что в таких местах опасно даже пассивное курение. Дым вообще вреден для здоровья.
Вася бросила рюкзак на стул.
– Что выпьем?
– Я на работе, – заулыбался Лева.
– ? А я выпью, хоть и на работе – будем считать это моей работой. Будоражит мозг, знаешь ли, а также рождает образное восприятие. Выпью я виски, потому что беспокоюсь, что это тебя, действительно, потянуло на куль-турку? Или еще кого? Благоприятный ли это синдром? – вот что я еще думаю.
– Принеси, – приказал Лева мальчику, который незаметно терся у колонны.
– Ты же не сказал что.
– Он все знает. Про наш вкус.
– И даже что ты не всегда пьешь днем?
Мальчик принес виски, кофе черный и… печеных креветок. Вася была удивлена. Она бы сроду не нашла своей любимой закуски в меню. Впрочем, в таком бардаке, как ресторанный справочник, не каждый способен разобраться.
– Ну ладно. Не ешь, не пьешь. Тогда дело говоришь. Я, конечно, никуда не спешу, но ты-то всегда торопишься.
– Дело на сто миллионов.
– Ко мне? Неожиданно. Что будем пиарить? Слушай, вы что, начали производить оловянные ложки с клеймом Фаберже?
– Интересная мысль. Пожалуй, впишу в план для очередных предложений начальству.
– А что вне очереди?
– Представляешь, – будешь смеяться – открылось, что наш, – и Лева показал пальцем вверх, – книжки читает.
– Засада, – согласно сыронизировала Вася. – И надо немедленно об этом сообщить радиослушателям? Но, в общем, я тебе скажу, это и так понятно было – ваш в телевизоре всегда говорил грамотно. Значит, вполне начитанный. А давай оформим ему подписочку на толстые журналы. Я похлопочу. Или – бери круче – на чье-нибудь собрание сочинений его подпишем. Правда, надо навести справки, кто у нас из занимательных полностью собранным в последнее время выходил. А может, ему консультант нужен? Так я готова. Много не попрошу – компания уж очень респектабельная. Правда, надо будет немного подтянуться, старых авторов пересмотреть новыми глазами, озаботиться свежими именами. Запущенно у нас так все. Запущенно.
– Не знаю, на какой перекладине тебе подтягиваться, но околоконсультант нужен. Короче. Захотел мой возлюбленный шеф познакомиться с некоторыми писателями. Это же твоя креатура?
– Моя, моя. И как он это себе представляет?
– Хочет познакомиться в приятной обстановке. За ужином, например. Потрещать о том о сём непринужденно.
– И еще чтобы приглашенный не знал, с кем он сидит, инкогнито так сказать? – влезла Вася. – Чтоб не жаловался особенно на плохую жизнь и денег не просил на развитие души.
– Составить себе представление, понять обстановку, – не обращал на нее внимания Лева, которому важнее всего было быстро оформить задачу. – Создать, так сказать, картину.
– Слушай, а с режиссерами он не хочет? А? У меня в запасе имеются.
– Пока нет. Действительно, денег еще станут просить на кино, – отмахнулся Лева, – книжки-то дешевле.
– Хорошо, писатель так писатель. Но возникает вопрос – зачем? Странно, чтобы такой человек хотел просто так приятно удавить вечерок. Как будто ему делать совсем нечего. Ну говори, говори, что он еще хочет? Может, от этого моя жизнь зависит?
– Знал бы прикуп – жил бы в Сочи. Сам не пойму. Думаю, хочет просто пообщаться с приятными людьми.
– Писатели – приятные люди? Интересно. Кто-то его неправильно информировал.
– Как он думает, приятными людьми. Может, услышать их идеи, настроения хочет. Он же, в общем, не жлоб полный.
– Только наполовину.
– Может, он и правда денег потом на что даст…
– Да ты че? Еще и денег давать начнет? Неслыханная щедрость. Понятно, но сначала нужно напитаться, напитаться…
– Шутки – в сторону, – пресек Лева, он ведь был на работе. – Хватит. Не наезжай на моего кормильца. Может, он и твоим станет.
– Идея нравится еще больше. Не поняла только, что за это отработать?
– Да ничего, – облегченно вздохнул Лева. – Буквально ничего. Выбираем приличный ресторан. Организовываем легкий ужин. Ты пригоняешь своего, я своего… Усаживаем их за накрытый стол. Побренькают-потренькают. Вот, собственно, и все. А ты получишь комиссионные за услугу и компанию.
– С твоим понятно, а кто такой вот этот мой, я интересуюсь? Будто бы я с каждым водку пью. Могу я знать масштаб своей разрухи?
– Сухов, – Лева заглянул ей в глаза.
– Ф-у-у, – выдохнула Вася. – Всего-то. Повезло твоему с моим раз в жизни, так ему и передай. С Суховым, так и быть, договорюсь. Хотя, с точки зрения бизнеса, дура я, надо было заламывать руки и рассказывать, как все это невозможно. А потом… блестяще справиться! Подвиги нынче дороги. Дура, дура…
– Ха-ха, конечно, так и надо было делать. Но не волнуйся. На этом материальном распределении я, и так получишь прилично. И еще премию от меня лично, если справимся с этим нетрадиционным поручением.
– А что, правда денег, что ли, дашь?
Лева посмотрел на Васю с интересом.
– А ты что, никогда не брала за знакомство? Тебе сколько лет?
– А какой сегодня год?
– Ладно, и так знаю – тридцать уже было.
– Видишь ли, никогда не думала, что на моих друзьях писателях-читателях можно что-то заработать. Кстати, мыто будем присутствовать на этом эпохальном мероприятии?
– А то.
– Тогда со мной, как всегда, еще четыре человека.
– В тебе, Васька, точно никакой предпринимательской жилки. За всех вместе оплата разовая. Так что разбей своих четверых на четыре группы и получи свои четыре…
– Так вот, «чисто конкретно». Слушай. А может, позвать твоего на какой-нибудь прием или культурный банкетик? Кое-где я могу пошуршать. А потом… И еще… – засмеялась Вася. – И вообще, есть комплексный план культурного развития крупного олигарха… Я тут, можно сказать, кое-что уже набросала. – Она принялась рыться в сумочке. Ничего похожего на планчик там, конечно, не было, и быть не могло. А были – запасная пачка сигарет, валидол, анальгин, нашатырный спирт и гигиеническая губная помада, а еще тампоны «Оби». «Хорош наборчик, – улыбнулась Вася. – Зубной щетки вот только не хватает. Какая нечистоплотность!» – О чем это я? – добавила она вслух. – Ах, да, планчик. Сегодня же вечером пришлю тебе по почте.
– Не зарывайся. Главное начать. Все зависит от организации и уровня твоего, подчеркиваю, твоего мероприятия. А оно легко может стать и одноразовым.
– Ну, знаешь ли, и один разок порой дорогого стоит.
– Как, кстати, виски?
– Как всегда, кстати.
Тетрадочка, куда записывались трудовые обязательства, была не только у Левы, но и у Васи. Вот сейчас, значилось там, ей надо было посетить конференцию в небольшом и, главное, недалеком городке Самоваре. Вася решила ехать на поезде – всего-то три часа разговоров.
В последние месяцы и даже годы многое упростилось, и, к примеру, билеты теперь покупали прямо перед отправлением, чего не так давно себе и представить было невозможно. Ранним утром Вася прибыла на вокзал. Весьма приятная для этого времени суток кассирша долго и обстоятельно объясняла ей, какие места в каких вагонах взять выгоднее, чтобы ехать с комфортом. Билеты продавались во всякие дали, даже в такие, куда Васе совсем было не надо. Но их наличие вдохновляло. Хошь – на север, хошь – на юг. Не то что раньше – хоть вверх ногами, лишь бы в поезд. И где тогда были все эти ныне свободные места? Вася слушала разговорчивую кассиршу, кивала, соглашалась, выбирала, она никуда не спешила. Хотя время было и весьма раннее, почти что девять утра, но на этот раз ей как-то удалось прибыть на вокзал заблаговременно.
Вася взяла место в плацкартном вагоне, чтобы потом сдать билет проводнику, которому тот был нужен для статистики, и отправиться по своим делам, например в вагон-ресторан. На близкие расстояния она обычно ездила именно в вагонах-ресторанах (выгодно и удобно), которые, кстати, тоже стало не узнать. Вася жалела, что не продают билетов сразу в ресторан. Как-то, притащившись в МПС по какому-то спонсорскому делу, она даже собиралась натолкнуть министерство, вернее, его чиновников на кардинальное решение о продаже вагонно-ресторанных мест «улучшенной комфортности». Было бы очень удобно для определенной категории граждан. Проводнику меньше возни с бумажками, а пассажир на сэкономленные деньги легко повысил бы выручку общепиту. Однако министерству нужны другие показатели – плано-перевозки, статистика и добрая привычка. Так до сих пор и ездят без Васиных нововведений по нашим дорогам недообслуженные российские пассажиры.
Итак, запасясь плацкартой, Вася проследовала мимо вокзальных ларьков в грязный тоннель – отнюхать бомжовую жизнь, которая сконцентрировалась в не тронутых цивилизацией вокзальных закоулках под низкими потолками с капающей водой, грязными разводами и качающимися лампочками, а также завывающим с голодухи псом. «Надо же, остались еще у нас такие вот богом посланные уголки. Чтоб заметить разницу. Не все же гулять по широким, мерцающим рекламой проспектам с радостными и красивыми лицами горожан, прикинутых в дорогую одежду. Общество радости и потребления, блин. А вот это общество отходов. Ну так что – утро, вокзал, наша родина. Спозаранку не каждый может похвастаться чистой красотой», – ворчала Вася, никогда не относившая себя к потребителям. И туманный свет вагона-ресторана, уже загоревшийся где-то в глубине ее существа, грел ей душу.
Рассчитавшись с проводником билетом и самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна, Вася сразу двинулась в нужном направлении, минуя длинную череду тяжело хлопающих, рычащих и ухающих, заиндевелых и заледенелых, пышущих морозным паром дверей. Поезд еще не тронулся, а она уже добралась до места своего назначения.
В ресторане было чистенько, но первое, что бросилось в глаза, – плакатик со строгим объявлением: «Не курить! Штраф!» И это было удивительно. А что же здесь еще делать? И вообще, зачем в поездах ходят в ресторан? Не есть же, по правде говоря. А пить и курить. Стоя под этим неожиданным предупреждением, Вася почувствовала себя неуютно. Некомфортно, даже так можно сказать. Огляделась. Однако все-таки присела. Не идти же, право, обратно в плацкарт?
Ресторанный контингент был Васе хорошо знаком, она давно заметила, что клиентуру этих самых ресторанных вагонов составляют мужчины лет тридцати – пятидесяти. Сидят себе скромно с одной рюмкой, покачиваются в такт, грустят. И с такими лицами, как будто жениться едут. Такие вот неприкаянные, неустроенные мужчины передвигаются по просторам в поисках радости. Да что тут говорить…
Кроме упомянутых одиноких мужиков с обязательной стопкой в углу гуляло гулянство. Веселые толстые тетки и мужчинки помоложе и погрустнее с чуть спитыми, как тот чай, лицами. Сразу ясно – хозяева! И видно – сидят давно, с ночи, наверное. Когда поезд застучал колесами, одна, обтирая пальчики о кружевной фартучек и жуя алыми губами, двинулась-таки в Васину сторону.
– Чего изволите?
– Чай, если можно.
– Вот чай как раз и нельзя, – радостно сообщила тетка и почти захлопала в ладоши, сообразив, что появилась тема для беседы.
– Нет чая? Почему чая-то нет?
– А у нас титан сломался.
– Что, во всем поезде?
– Нет, только у нас, в ресторане.
– Какая прелесть. А что, нельзя принести из другого титана, ну из соседнего вагона?
– Можно, но только кто это понесет?
– Как это кто? Вы или кто-нибудь из ваших, хм, помощников. – Вася обернулась на веселую компанию. Один из молодцов игриво сделал ей пальчиками и заулыбался золотым ртом. Тетка тоже находилась в приподнятом настроении и, видно, уже подыгрывала своим.
– Мы завтракаем, понимаете ли. И потом – на улице мороз, побегай между вагонами, а болеть нам некогда, нам надо работать. Чаю, короче, никто не понесет, а все остальное – будьте любезны. Так чего изволите?
Оставалась только водка.
– Ну хорошо, – Вася оттягивала теперь хорошо понятную часть заказа, – принесите мне, пожалуй, лимончик… Есть?
– Есть.
– Далее, огурчики… есть?
– Есть.
– Маслинки с косточкой…
– Есть. Видите, у нас все есть, чего вы изволите. Есть даже чайничек. Мы можем его вам одолжить. Не украдете же – сразу видно. Кстати, если принесете кипяточку, может, еще кто захочет чаечку попить. А заварочки мы вам дадим, дадим. Вы не волнуйтесь. У нас есть и черненькая, и зелененькая, и красненькая…
– И беленькая… – легко согласилась Вася, уже входя в контекст. – Хорошо-хорошо, пока водочки.
– Вот это по-нашему. И сколько же?
– Бутылочку. Чтоб два раза не ходить.
– Вот и славненько. Все будет сей минут. И водочка холодненькая, как из морозильничка. На улице морозец, – напомнила тетка и весело удалилась за ресторанные кулисы добывать продукт.
Продукт на стол был доставлен мгновенно. «Научились же у нас работать все-таки», – Вася с удовольствием наблюдала, как трогательно тетка наливала тягучую водку в милую каждому сердцу общепитовскую стопку. Как стопка сразу аппетитно запотела, а бутылочка на глазах покрывалась ледком. Как славно блестели огурчики, и маслинки, и даже лимончики. Все было потрясающе. Вася аккуратно взяла рюмочку и отхлебнула маленький глоточек. Все-таки водка – самый приятный напиток. (Не станем считать это рекламой.)
Все неустроенные мужики, Вася вдруг увидела это, обалдело наблюдали за ней, также приподняв свои рюмки. Они смотрели с полным восторгом, не отрываясь, даже не мигая, и когда она отняла рюмку от губ, как будто выдохнули – за нее. Потом они начали улыбаться один за другим и по очереди поднимать свои емкости. Вася ответила, тоже улыбнувшись каждому, не пропустив ни одного взгляда, как велят приличные манеры. Авторитет был заработан. Легко и сразу. И действительно, какое еще впечатление могла произвести дамочка в ресторане поезда дальнего следования с бутылкой водки в 9.15 утра? Это было истинное мужское восхищение.
Словом, в утреннем ресторане оказалось почти приятно. И чувство не то чтобы дискомфорта, но неудобства организма перед собой и вечностью по вопросу утреннего пьянства потихоньку отступало, уступая место теплу и удовлетворению.
Вася взглянула на часы. Ехали всего минут пятнадцать или семнадцать. Да, три часика еще впереди, а все дела уже сделаны. Так и бутылочки не хватит, если по времени посчитать, а не по здоровью. И в следующие минуты своей увлекательной и перспективной поездки Вася принялась подробнее рассматривать публику. В противоположном от веселой компании углу ресторана сидел молодой человек, даже юноша – так казалось с высоты ею прожитых лет. Вася все чаще бросала на него уже затуманивающийся от удовольствия взгляд. Наконец она подняла рюмку (не пить же одной, честное слово), пригласив красавца в виртуальную компанию. Миловидный юноша понял ее буквально. Через мгновение он уже шел к столику – можно? – ох, эти символические взгляды.
– Привет, – другого ответа и не требовалось. Удавливать утречко вдвоем все-таки приятнее.
Паренек как-то сразу почувствовал себя свободно.
– А что, у вас действительно не курят? – широко повернувшись к хозяйскому столику, озвучил он общий интерес. Это было тонкое замечание. Покурить уже хотелось.
– А что, читать не умеем? – вопросом на вопрос ответила тетка, подтягиваясь к столику. Поговорить, клиентам угодить. И с этим она, в общем, справлялась. – Президент запретил курить в общественных местах. Указы читать надо. Неграмотные совсем, что ли? Так телевизор смотрите, радио слушайте. Короче, курить нельзя – штраф. Непонятно, что ли? – Разговор принимал все более игривый характер.
– Все сразу и понятно. Так бы сразу и сказали. – Улыбчивый юноша положил на стол купюру.
Тетка радостно призадумалась.
– Так это штраф? – И не дождавшись ответа, как фокусник, из фартука достала пепельницу и поставила на столик. – Ну с этого и надо было начинать. Заплатил штраф – кури на здоровьичко. Красавчики вы мои, – умилялась она уже совсем по-свойски. – Ехать-то, наверное, далеко? Помните еще, куда ехать-то? С нами до конца? А то поехали. Сутки – туда. Сутки – обратно. Одна нога – здесь. Другая – там. Еще и искупаться успеете в море Синем-чудесном, и назад. Сразу назад, – смеялась она.
– Позже, позже, – по-детски хихикая, отстранил ее от столика Васин новый приятель и, глянув вслед удаляющейся тетке, добавил: – Давай выпьем. За знакомство. Меня Сергей зовут.
– Вася.
– Тогда я Мася. Не шучу, это для близких и совсем своих.
– То есть я уже совсем своя? – не удивилась Вася. – Тогда буду звать тебя Масиком, так мне удобнее. – Наступал тот самый момент приятного обаяния выпивки. В такие мгновения главное не поддаваться куражу и поддерживать настроение, не добиваясь лишнего успеха.
– Да-ра-га-я Вася. – Масик тянул слова и вообще был плавным и податливым. Пластилиновым таким. – Знакомство в дорожных условиях сильно сближает. – Он обнял рюмку своими мягкими пальцами и поднял ее. – Ты куда? Действительно до Синего моря? Или куда поближе?
– Я в Самовар на конференцию.
– Это очень удачно. Я туда же, родню навестить. И друзей-товарищей, – заметил Масик. – Слушай, а на какую конференцию? Ты что, крупный ученый?
– Не произвожу впечатления?
– Да-ра-га-я Вася. В последнее время я верю во всякие преображения. Даже в свои собственные. – Масик налил еще по одной. – У меня и повод есть. Я сделал открытие. Вот только что официальные бумажки получил. Государственные…
– Так что за открытие? – поинтересовалась Вася. Все-таки дурацкая это профессия – журналистика. Все время всем интересуешься, даже когда тебе этого совсем не надо и не хочется. Частенько, в общем, непонятно зачем. Как будто бы без перерыва рассказываешь все эту ерунду в эфире. Потоки и склады ненужной информации. Правда, нередко Вася и попадала. То есть неожиданно нарывался полный эксклюзив. Было у нее чутье, что и говорить. И сейчас, это она чувствовала, за бутылкой надо было выведывать государственные тайны.
– …в оборонке. – Она поняла, что прослушала вступление, и попыталась сосредоточиться. – Так вот раньше его синтезировали, а оказывается, он существует в природе. – Говоря о своем деле, мягкий Масик словно затвердевал. А длинные ресницы его будто приклеивались к высоким бровям, и глаза как бы выкатывались. Удивительно, но в этом не было никакой противности, а была приятность, несвойственная юношеским взорам, и гипнотическое очарование, которому Вася легко поддалась. Масик снова подергал выпадающую попутчицу за руку. – Представляешь? Ты представляешь? И я его нашел. На Чатке.
– На Чатке можно найти и не такое. Помнится, я там нашла свою любовь… к природе.
– Назвал я его порфирий. По созвучию с такими вулканическими слоями. Но это тебе неинтересно и необязательно. Зато открытие, настоящее открытие!
– Кто такой Порфирий, прости, я прослушала.
– Да-ра-га-я Вася. Это минерал такой. Который я открыл.
– Ага-а. Нобелевскую премию дадут? А по-другому и разговаривать нечего.
– Теперь надо найти деньжат для разработки месторождения.
– Да, на Чатку не налетаешься. – Каждый размышлял о своем.
Васе опять страшно захотелось на Чатку – к природе и к красной икре. А Масику, вероятно, работать кайлом (промышленную добычу уникального минерала Вася себе не очень представляла), зарабатывать научный авторитет. И деньги.
– Слушай, – вдруг он сменил тему, – а надо бы нам действительно что-нибудь съесть. А то и вправду не доедем и до Синего моря. – Он махнул рукой куда-то в угол.
Тетка была на страже.
– Ну что, красавчики вы мои?
– Да-ра-ги-е. Съесть чего-нибудь захотелось. Простого и быстрого. Семга под соусом – как его там? Или пекинская утка отменяются.
В это время за спиной их тетки появилась вторая. Она была вдвое крупнее первой. И значительней. На ней не было фартучка, зато было много толстых колец на пальчиках, которыми она ловко держала сковородку с пышущей картошечкой.
– Ладно, Валька, давай поделимся с детишками. Пусть покушают. У нас ведь на кухне, кроме утки пекинской и семги, ничего простого не осталось, – она зычно рассмеялась. – Ребята, подставляй тарелочки. Для себя жарили свою картошечку со своего огорода. Сами садили, сами собирали. Сами едим. В ресторан-то нам ее не подвезли. Так на своем хозяйстве и живем, даже на работе.
– Как скажешь, Зин Иван-на. – Валька уже водрузила на их столик огромное блюдо с крупно нарезанными огурцами и помидорами.
– Кра-со-та. – Вася с Масиком потирали ручки.
– У меня сегодня день рождения, – продолжала Зин Иванна, явно директор ресторана.
Вася полезла в свою сумочку и где-то на дне отрыла безделушку – брелок с каким-то неведомым чудищем.
– Это вам. Поздравляем.
Зин Иванна растрогалась. Часто ли ей, простой русской труженице, дарили подарки?
– Симпатичный, – она по-детски улыбалась. – А вы не обижайтесь, ребятишки. Выпьем за здоровье и знакомство.
Все сдвинули рюмки.
– С праздничком.
– Свобода. Равенство. Братство. Ура!
Слава богу, в это время за окном в мерклом свете зимнего дня показались самоварные окраины. Паровоз въезжал в город. Масик с Васей радостно засобирались и, покачиваясь, двинулись к выходу под бравые крики ресторанных работников.
– Ну что, красавчики вы мои, может, останетесь?
– А на посошок?
– Красавчики!
– Может, махнем все-таки к Синему морю?
– Там тепло, там яблоки, – галдели все хором.
– На обратном пути. Все на обратном пути. – Масик легко расплатился за весь стол и теперь дружески размахивал ослабевшими ручками. – Всем спасибо. Всем спасибо.
На ледяном перроне и вправду подпрыгивали масиковские дружки, которых Вася не очень разглядела. Они аккуратно приняли их обоих в свои крепкие ручки.
– Мася, привет, дорогой. Красавец! Чесно слово, красавец! – Они вылупились на незнакомую им Васю, поняв в какой-то момент, что она тоже с ним. – А что ты, дорогой, со своей Тулой в Самовар ездишь? Сбой в программе, – все ржали.
– Это моя новая подружка. Да-ра-га-я Вася, – выговорил Масик, подталкивая ее вперед. – Усадим на лучшее место? Только все лучшее, – бубнил он. – А ка-а-ак мы подготовились к встрече? Во-о-т. Не каждый справится. – Почему-то на морозе его развозило.
– Да-да, – кивали приятели с пониманием. – Всю бы жизнь справляться с такими заданиями. Все мы мастаки. Вам куда? В гостиницу? Отлично.
Даже набив рот жвачкой, Вася старалась дышать в сторону, чтоб не очень сильно пугать гостиничных постояльцев. Она спустилась в холл и выяснила, где идет аккредитация. В списках почетных гостей с интересом узрела фамилию Сухова. «А ему-то что тут делать? Однако на ловца и зверь бежит». Она зашла в зал, где полным ходом катилась конференция. Сухова не было. Он никогда не прибывал первым. Изучила других собравшихся и поняла, что ничего особо интересного ее здесь не ждет. Вася давно и многое знала уже наизусть. Никаких сложных задач редакция перед ней на этот раз не поставила. Это она сама просто воспользовалась случаем, как часто делала, и отвалила из столицы – надоело торчать на глазах у начальства. Когда оно не видит лица, то на какое-то время забывает это лицо и не придумывает для него всякие дурацкие задания. Теперь задача ее была проста и совсем очевидна – заловить Сухова, взять интервью – он этого, правда, не любил. Ну и договориться об ужине с олигархом – это уже для себя, а не для дорогой редакции. Вася точно не знала, как Сухов отреагирует на такой необычный маневр. Конечно, спросит – зачем все это? Но, она была почти уверена, согласится. Не каждый ведь вечер ужинаешь с олигархом. Как ни крути, есть в этом какая-то интрига даже для видавшего виды писателя.
Словом, поглядев на собравшихся и угадав среди них нескольких знакомых, Вася раскланялась с ними, оставила околоколлег с их научной радостью, потихоньку выползла из зала и отправилась погулять – надо было проветриться.
Самовар городок маленький. Тихий и провинциальный. По нему ходили тихие провинциальные люди. В Самоваре Вася была не в первый раз. Все достопримечательности ей были хорошо известны, поэтому она решила кинуть их так же, как и конференцию. Она просто пошла вперед, приволакивая ноги. Снежный запах немного освежил. Местный Кремль стоял на своем месте, что тоже было добрым знаком. Вася улыбнулась, вспомнив славный утренний разгул. И смешного этого Масика. Конкретной пользы от него, конечно, никакой, но и вреда тоже пока незаметно. Частенько и так бывает – вроде сначала никакой пользы, зато потом одна сплошная. По крайней мере, не идиот, не жлоб, и ведь действительно что-то там открыл. Кстати, может, так под дурочку и удастся на Чатку съездить, если с ним подружиться как следует. Он же обещал. Вася давно холила и лелеяла эту мысль, но так далеко теперь не посылает даже начальство.
Темнело. Зазвонили колокола. И Вася, поклонившись храму, повернула в сторону гостиницы. Там в буфете она застала славную компанию в составе Масика и Сухова. Сухов уже знал, что Сережа Чернышов (то ли геолог, то ли физик, то ли химик) закончил аспирантуру геологоразведочного. А пока учился, ездил с экспедициями на Чатку и занимался проблемой выделения редкоземельных металлов из геотермальной воды. И вот он ездил, ездил, а потом между каким-то источником и каким-то вулканом обнаружил какие-то старинные пласты земельного сознания, где и отлеживался этот суперредкоземельный металл, который доселе в природе в такой чистой концентрации не встречался, а только в минимальных долях примесей. Это и был Порфирий. В общем, примерно так.
