Текст книги "Крик души (СИ)"
Автор книги: Екатерина Владимирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)
– Это как? – поинтересовалась она, не выдавая своего недоумения. – Мы ведь… распределили уже всё…
– Ну, подумаешь, – отмахнулся парень, – если что-то поменяемся. Кто на это посмотрит? Думаю, Людмила Ивановна против не будет, – горделивая уверенность, с которой он это сказал, Дашу отчего-то разозлила. А парень сотворил на лице, очевидно, свою самую милую улыбку и проговорил: – Ну, согласна?
Наверное, ей, по всем канонам, следовало тут же согласиться, пасть перед ним ниц и благодарить за оказанную ей честь, но Даша отнюдь не это собиралась делать.
– Да нет, Рома, – отступая в сторону и обходя его, сказала она, – не буду я ничего менять, – наблюдая за неверием, мгновенно сменившимся на его лице изумлением, девушка наслаждалась. – Да и Леся будет против, я ее знаю. Не захочет она с Колей доклад готовить, – заметив кислую мину недоверия и уязвленной гордости на лице своего одноклассника, Даша не могла сдержать улыбки. – Да ты за него не переживай, Рома, – скривилась она. – В следующий раз, может быть… ему и удастся завоевать ее сердце.
– Кому? – выпалил он. – Чье сердце?
– Коле. Лесино, – охотно пояснила девушка, желая поскорее пробраться к двери.
– Ааа… – протянул Рома, взирая на нее с нескрываемым разочарованием и досадой.
Даша уже успела пожалеть, что Леси нет рядом. Наверное, будь с ней подруга, Рома вряд ли осмелился бы подойти к ней. Когда-то усмиренный за собственную несдержанность Лесиной ироничной поддевкой, он больше не стремился затевать с ней разговоры. Прошла любовь, завяли помидоры, или вроде того.
И сейчас Даша, намереваясь уйти, не успела даже продвинуться вперед, как вдруг, будто услышав глас подруги, Лесандра Юрьевна Ростовцева, собственной персоной, возникла в дверях кабинета истории.
С перекинутой через плечо элегантной сумочкой, в черных сапожках на высоком каблучке, в строгом темно-синем платьице от известных модельеров, эта шикарная девочка выглядела звездой.
– Даша!? – воскликнула она, прислонившись к двери, и вопросительно приподняв бровки. – Ты еще тут?!
Даша, в душе радуясь тому, что ей больше нет нужды разговаривать с Ромой, улыбнулась подруге.
– Ну, ладно, Рома, – произнесла она, обходя его, – я пойду…
– А как же, – остановил он ее неуверенным, будто бы несмелым вопросом, – доклад?.. Ты подумаешь?..
Леся смерила подругу изумленным взглядом и ироничной ухмылкой, и Даша покачала головой.
– Хорошо, подумаю, – покорно ответила девушка, желая скорее избавиться от одноклассника. – До завтра.
Леся, ни о чем не расспрашивая, подхватила подругу под руку, и они вместе прошествовали к выходу под раздосадованный и озадаченный взгляд светло-голубых глаз молодого человека.
– Что случилось с Кононовым? – с удивлением пробормотала Даша, выходя в коридор.
– А ты разве не видишь? – иронично изогнув бровь, поинтересовалась Леся. Ей, казалось, всё было ясно.
– Нет, – Даша оглянулась, чтобы бросить на парня еще один быстрый взгляд. – А что с ним?
– Парень влюбился, – улыбаясь, проговорила Леся, чуть песней эту фразу не пропев.
А это заявление Дашу удивило не на шутку.
– Да ладно? – изумилась девушка, расширив глаза. – А в кого?
Леся резко остановилась, вынуждая остановиться и Дашу.
– Даш, ну, ты ничего не видишь, честное слово, – воскликнула подруга с упреком.
– А что?..
– В тебя он влюбился, вот что.
– Что?! – изумленно выкрикнула она. – Да не может быть. Ты шутишь, – фыркнула Даша. – Мы друг друга на дух не перевариваем, еще с третьего класса, а ты говоришь, влюблен. Точно нет, – замотала она головой.
– Точно тебе говорю, что да, – коротко возразила Леся, схватив Дашу под локоть.
– Ты ошибаешься, – настойчиво сказала Даша. – И вообще, он в тебя был влюблен. Разве ты не помнишь?
– Ой, когда это было, – легко отмахнулась девушка. – Сто лет назад. А теперь он по тебе сохнет.
– Да с чего ты взяла?! – ошарашенно воскликнула Даша, застыв на месте и посмотрев подруге в глаза. – Он даже никак своих чувств не показывает. Вечно поддевает и язвит, – Даша фыркнула вновь.
– А ты как думала, – удивилась Леся, – подойдет к тебе и сразу во всем признается?
– В идеале – да, – коротко бросила Даша, нахмурившись. – Я думала, так влюбленный человек и сделает.
– Ты не веришь в идеалы, – усмехнувшись, заявила Леся. – К тому же, положение Кононову не позволяет так запросто подойти к тебе и заявить о том, что он чувствует.
– Положение? – саркастически сказала Даша, смерив подругу смешливым взглядом. – Какое положение? Князя Монако? Леся, ну, ты же понимаешь, что это нелепо.
– Он же тебя с самого первого дня терпеть не мог, так? – не сдавалась Леся.
– Так, – подтвердила девушка, не понимая, куда клонит госпожа Ростовцева.
– А потом на протяжении следующих лет тебя задевал, так? – когда она того хочет, Лесю не переспорить, потому Даша и не пыталась. – Так, – подтвердила. – А, значит, и сейчас он не может тебе признаться в том, что чувствует. Потому что тогда он статус свой потеряет.
– Какой еще статус, Леся? – сухо спросила Даша, скептически посмотрев на нее.
– Ну, как… статус лидера, – поспешила сообщить подруга. – Если он заявит, что влюблен в тебя, в девочку, которую задевал и всем велел это делать, то кем он будет выглядеть в глазах своих друзей?
Даша задумчиво покачала головой. Вот как Леся так умела говорить, что ее словам начинаешь верить?! И не то, чтобы Даша верила, но задуматься над этим стоило. В свободное от проблем время. Но не сейчас.
– Леся, мне кажется, ты ошибаешься, – с расстановкой, тихо проговорила Даша, ободряюще улыбнувшись. – И Кононову до лампочки, что я к нему чувствую. А мне, по правде говоря, всё равно, что ощущает он.
– Даша…
– С чего ты вообще взяла, что он в меня… влюблен? – кисло поинтересовалась она.
– У меня развитая интуиция, – вскинув подбородок, заявила Леся. – А еще природная наблюдательность.
– Что-то никто, кроме тебя, этого не заметил, – хохотнула Даша. – Что бы это значило?
– Дарья Кирилловна, – воскликнула Леся, сверкнув сапфирами глаз, – да вы мне язвите!
– Ну, что вы, Лесандра Юрьевна, – улыбнулась Даша, – не посмела бы это сделать.
Леся рассмеялась, не считая нужным что-либо отвечать, и девушки направились в сторону гардероба.
А уже на выходе из школы, Даша, метнув в сторону ворот быстрый взгляд, покосилась на Лесю.
– И что тебе сейчас говорит твоя развитая интуиция? – скривив губы, иронично спросила она, глядя на ожидавший подругу у ворот черный «Бентли».
Леся помрачнела, едва заметив, куда направлен Дашин взгляд.
– Только то, что я кому-то сейчас врежу, – сухо выдала она, испепеляя водителя автомобиля взором.
– Без кровопролития, пожалуйста, – усмехнулась подруга, направляясь к воротам.
– Даш, а поехали к нам, а? – схватила Леся ту за руку. – Пообедаешь с нами? А то папа опять на работе, а с Татьяной беседовать мне как-то не хочется, – Татьяна была экономкой у Ростовцевых.
Даша подозрительно сощурилась, покосилась в сторону «Бентли», перевела на Лесю острый взгляд.
– А дело точно только в этом? – спросила она. – А не в нем ли? – бросила она быстрый взгляд на мужчину.
Леся, к крайнему Дашиному удивлению, покраснела, выдавая себя.
– Я тебе всё расскажу, – пробормотала она, сильнее сжимая Дашину руку. – Только дома, ладно?
– Хорошо, – согласилась та. – Только мне нужно… в квартиру заехать, предупредить, что я позже вернусь.
– Так позвони.
– Я номера не знаю, – развела Даша руками, почувствовав себя неловко. – Забыла спросить. А там Ольга Дмитриевна, она меня, наверное, ждать будет.
– Это еще кто такая? – нахмурилась Леся. – Еще одна грымза, которую Антоша твой нанял?
– Нет, – покачала Даша головой. – Она хорошая… вроде бы.
По правде говоря, Даша еще и сама не решила, хорошая или плохая. Но выглядела не такой уж грымзой. Хотя с Маргаритой Львовной, которая вынуждала величать себя только так, никто в сравнение не шел.
– Ладно, – махнула рукой Леся, направляясь к «Бентли», – заедем к тебе. Куда ты теперь переехала?
– На Кутузовский, – поморщилась девушка, сжимая руки в замок. – У него там не квартира, а резиденция императора, честное слово, – Даша с досадой фыркнула. – Только что раковины не из золота.
Леся хохотнула, а потом нахмурилась.
– Любит роскошь? Очень интересно, – процедила она себе под нос. – Мне будет предоставлена честь с ним познакомиться? – взглянула она на Дашу. – Или ты боишься, что прольется кровь?
– Будет, не сомневайся, – улыбнулась уголками губ подруга. – И в скором времени.
– Это радует, – усмехнулась та, открывая дверцу машины и забираясь внутрь. – Ну, здравствуй, Артемиус, – забравшись на заднее сиденье, выпалила она.
Мужчина, даже не шелохнулся, нахмурился только, брови его сдвинулись.
– Здоровались уже, Лесандра Юрьевна, – сухо отрапортовал он, поджав губы.
Леся, которую всегда смущало и даже возмущало официальное к себе обращение, к удивлению подруги, лишь шире улыбнулась.
– С нами сегодня Даша, – проговорила Леся, закрывая дверь.
– Я уж вижу, – так же сухо бросил он.
– Нам нужно ее до дома подбросить, – продолжила Леся, – потом к нам, Артемиус.
Он сжал руль очень сильно. Даша же внимательно следила за развернувшейся перед ней картиной.
– Хорошо, – сдержанно проговорил водитель, а потом вдруг: – Называйте меня Артем, Лесандра Юрьевна.
– Тебе не нравится твое имя? – невинно хлопая ресницами, осведомилась Леся, открыто подтрунивая.
Даше показалось, что он ее прибьет сейчас, так он разозлился.
– А вам ваше, Лесандра Юрьевна? – осведомился он, приподнимая брови.
– Нравится, – вызывающе заявила она, уставившись на него так, словно бросая вызов.
– А мне мое – нет, – коротко бросил он, насупившись. – Куда едем?
Даша поспешила разрядить обстановку и назвала свой новый адрес.
– Вы переехали, Дарья?
– Ээ, да, – проговорила Даша, бросая косые взгляды с подруги на ее телохранителя. – Необходимость.
– А почему это Даша – Дарья, а я – Лесандра Юрьевна?! – воскликнула вдруг Леся с возмущением.
Губы мужчины иронично дернулись.
– Ну, вам же нравится ваше имя, – проговорил он, смеясь глазами. – Разве нет?
И Леся не ответила, поджав губы и откинувшись на сиденье. Путь до Кутузовского они провели молча.
А уже в доме Леси, когда Даша, предупредив озадаченную и немного удивленную Ольгу Дмитриевну, быстро ретировалась, обещав быть после семи, девушка накинулась на свою лучшую подругу с вопросами.
– Что у тебя происходит с этим твоим Артемиусом? – спросила Даша, едва они оказались в комнате Леси.
– Называй его Артемом, – с кислой миной на лице проходя вперед, выговорила Леся, – а то его свое имя бесит. Услышит еще, а мне потом попадет.
– Где ему услышать, мы тут одни… Попадет?! – темные бровки девушки взметнулись. – Это как?
– Как-как? – недовольно пробормотала Леся, усаживаясь в кресло. – Так.
– Что между вами происходит, Леся? – строго спросила Даша, подсаживаясь к подруге. – Говори!
Леся тяжело вздохнула и отвела глаза в сторону.
– Я не знаю, – произнесла она. – Он меня бесит. Реально бесит, вот, знаешь, что прям хочется его треснуть чем-нибудь! У-у-ух!.. Но всё же, – помедлила она, – он меня… он такой… другой, понимаешь? – Леся заглянула подруге в глаза. – Я не могу этого объяснить, – беспомощно проговорила она. – Он меня так из себя выводит, похлеще Нестерова! – ее ладошки сжались в кулаки, а синие глаза яростно блеснули. – Но всё же… Что в нем такого, вот что, – воскликнула она со злостью, – что я тут же в лужу превращаюсь, стоит ему на меня лишь посмотреть?!
Даша вздохнула, не зная, что сказать. Крепко сжав ее ладошку, она старалась успокоить ее касанием.
– У него такие глаза, – продолжала Леся уже тише, – светло-светло-карие, словно золотистые. Необычные.
То, как Леся проговорила это, с придыханием, задумчиво, глядя в сторону, заставило Дашу застыть.
– Ты что, – приоткрыв рот, изумилась она, – влюбилась в него?
Лесандра откровенно громко фыркнула и даже подскочила с кресла.
– Я?! – темно-синие глаза распахнулись. – Не дождется! – сдвинула брови. – Вот еще, много чести будет! – и, пытаясь оправдаться, заявила: – Просто он что-то скрывает, я точно знаю. Вечно с кем-то по телефону трещит, а только меня увидит, тут же делает вид, будто ничего не случилось.
– Ты слишком подозрительная, – улыбнулась Даша, покачав головой.
– Вот увидишь, – клятвенно пообещала девушка, – я узнаю, в чем тут дело. Или я буду не я!
Даша возражать не стала. Если Леся что-то вбила себе в голову, ее не переубедишь. Она и не стала.
Они еще долго болтали, сделали письменные уроки, даже послушали радио, обсуждая популярные музыкальные композиции, но, едва стрелка часов перевалила за семь вечера, Даша засобиралась домой.
– Вересов мне вчера такую взбучку устроил, – закатила она глаза, – ты бы видела и слышала!
– Это еще с какой стати?! – едва не задохнулась от возмущения подруга, подпирая бока.
– Потому что я, видите ли, ушла из дома и не предупредила его, когда вернусь, – скривилась девушка.
– А ты, правда, не предупредила? – с ехидной улыбкой поинтересовалась Леся.
– Я с Пашей была, – улыбнулась Даша, призналась: – И мне Вересова позлить хотелось! Он меня… достал.
Леся глубоко вздохнула, думая о чем-то своем.
– Как я тебя понимаю, – проговорила она, а потом вдруг предложила: – Хочешь, я Артема попрошу тебя до дома отвезти? А то одной, на метро как-то небезопасно.
Даша рассмеялась.
– Почему же небезопасно? Я так уже сто лет передвигаюсь.
– Всё равно, – настаивала девушка. – Мне так спокойнее будет.
– Ну, если тебе будет спокойнее, – согласилась Даша, вздохнув, – тогда ладно. Зови своего Артемиуса.
Леся улыбнулась и поспешила к двери, а Даша, бросив быстрый взгляд в окно, отчего-то нахмурилась.
Как-будто что-то было не так в надвигающихся на Москву сумерках. Словно ожидание надвигающейся опасности захватило и не отпускало. И когда она забиралась на сиденье роскошного автомобиля, и когда, глядя на озаренные огнями, улицы столицы, направлялась на Кутузовский, и когда, бросая на Артема косые взгляды, пыталась отвлечься и думать о Лесе. Но чувство опасности, будто, схватив за горло, не отпускало ее. До того момента, пока, она не оказалась около дома.
– Доброго вечера, Дарья, – сказал ей водитель, бросив на нее быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
– До свидания, Артем, – попрощалась Даша и, уже выскользнув из машины, повернулась к нему лицом и добавила: – Не обижайте Лесю.
– Не обижу, – заверил ее мужчина после долгой томительной паузы.
– Хорошо, – улыбнулась ему девушка и поспешила к подъезду, уже не услышав, как Артем выдохнул:
– Если она не вынудит меня сделать это, – и, резко надавив на газ, рванул с места.
Не видя, даже не обратив внимания на то, как дверь подъезда через несколько секунд после того, как в нем скрылась Даша, распахнулась, и внутрь проскользнула темная мужская фигура, окутанная мрачным ореолом надвигающейся беды.
Глава 24
Она чувствовала его приближение. Сразу заподозрила что-то, предчувствуя беду и опасность, а, когда клетка подъезда захлопнула за собой дверь, Даша насторожилась еще сильнее. Сердце понеслось вскачь, а в горле, надрываясь, бился пульс. Она задышала чаще, но не обернулась, чтобы проверить, что не так.
Ничтожные секунды, в течение которых она, стремительно рванувшись вперед, сглотнула острый комок боли в горле и стала продвигаться вперед, поднимаясь по ступенькам, перескакивая через них.
Мимоходом поблагодарила горящие, не выкрученные в подъезде лампочки, уловила и тут же отпустила от себя мысль, ждать ли ей лифт, и стремглав кинулась на нужный этаж, не дожидаясь его прибытия.
Опасность. Острая, ощутимая, почти материальная опасность, которую Даша чувствовала спиной, она, казалось, взяла ее в тиски удушливой волны страха, наполнила собою воздух, который девушка сейчас с трудом впихивала в себя, заставляя себя дышать ровнее. Опасность, которую она ощутила еще у Леси, отдавала горчинкой и прошлыми страданиями. И она травила ее снова, вынуждая не идти, а бежать, поднимаясь по лестнице всё быстрее.
Ведь у этой опасности было имя, хотя она и боялась произносить его даже мысленно. Никогда больше. Никогда. Она избавилась от прошлого, почти забыла его, выбросила из памяти. Много лет назад, так?
Но… позволило ли прошлое ей отпустить себя?..
Не желая получать ответ на этот вопрос, Даша бежала вперед, от этажа к этажу, не останавливаясь ни на мгновение, хватаясь за перила, не оглядываясь назад. В висках предательски стучала спасительная мысль о побеге, о новом побеге в другую реальность, в ту сказку, о которой она мечтала и которую получила…
Но на пятом этаже убежать не удалось.
Всё поменялось почти молниеносно, Даша не успела ничего понять или осознать произошедшее.
Ее неожиданно и резко, очень грубо схватили сзади, вынуждая остановиться, и с силой сжимая, будто тисками, ворот ветровки. Потянули на себя, зажимая материей горло и вынуждая девушку беспомощно хвататься то за куртку, то за воздух в бесплотной попытке вырваться или же просто дать себе возможность дышать. Девушка стала задыхаться от удушья, скованное воротом куртки, горло конвульсивно сжималось, но не получало доступа кислорода. Даша попыталась вырваться, рванулась вперед, махнула руками, но…
Еще мгновение, какое-то ничтожное мгновение, и она оказалась прижатой лицом к холодной стене. От соприкосновения с ледяным камнем стены лицо обдало болью, и Даша, поморщившись, тяжело задышала.
Сердце билось в груди, как сумасшедшее, а в груди застыл дикий страх. Она уже успела забыть, когда в последний раз так сильно боялась чего-то. Много лет назад, будто в другой, не ее, жизни.
Семь лет назад, когда Алексей, сожитель матери, привел к ней незнакомца в черном деловом костюме. Тот смотрел на нее с жадным интересом своими маленькими поросячьими глазками и то и дело тыкал в нее пальцем, разговаривая с Алексеем на непонятном Даше языке «производства». О чем они беседовали, Даша, хотя и находилась в комнате в тот момент, так и не поняла. Но, поймав брошенный в свою сторону внимательный сладострастный взгляд (да, да, сейчас она подумала, что он был именно таким!), девочка сильнее сжалась в углу комнатенки, в которой находилась, и затравленно смотрела ему вслед, почти не поднимая глаз. А когда незнакомец, прощаясь, сказал, обращаясь к ней и не сводя с нее скользкого взгляда, что обязательно придет еще раз, Даша по-настоящему испугалась.
Как испугалась и сейчас. И хотя незнакомца она больше никогда не видела, чувство пронизывающего, едкого страха, сковывающего ее по рукам и ногам, она не забыла. И сейчас оно накрыло ее с головой.
Даша, прижатая к стене мощным телом (по всей вероятности, мужским), рьяно попыталась вырваться и закричать, но эта попытка была пресечена резким толчком в спину. Рот был стремительно зажат грубой мужской ладонью с шершавой кожей, не оставляя девушке попыток вырваться из тисков захватчика.
– Стой смирно, – раздалось у самого ее уха, – а не то вырублю на месте.
Даша застыла. Не от приказа, грубого и отвратительно угрожающего, а от воспоминаний, которые вмиг настигли ее. Этот голос. Этот запах… сырости, плесневелости, затхлый запах смерти и ужаса. Говорят, что именно запахи способствуют тому, чтобы вспоминать события давно минувших дней, и в тот момент, когда ее носа коснулся отвратительный запах плесневелости, Даша, поморщившись, едва не задохнулась. Этот запах, как и этот голос, она забыть не могла. Голос сожителя ее матери, той женщины, которая родила ее, но матерью так и не стала. Алексей! Вернулся из прошлого, покрытого мраком. Вернулся за ней.
Всё внутри нее возмутилось этому, но пораженная открытием она застыла неподвижно.
– Ты?.. – сорвалось с ее губ почти против воли, и она вдруг дернулась под прессом его тела.
Он грязно хохотнул, прижимая ее к стене еще сильнее.
– Узнала, значит, – прошептал он липким шепотом ей в шею. – Я очень рад, ты даже не представляешь, как сильно. Не дергайся, я сказал! – грубо толкнул ее лицом в стену, когда Даша предприняла новую попытку вырваться из его лап.
И Даша перестала сопротивляться, обескураженная и обездвиженная. Пораженная, ошарашенная и пришедшая в состояние крайнего эмоционального взрыва, почти раздавленная появлением этого человека в своей жизни вновь. Он не должен был в ней появиться. Он появился из ниоткуда. Словно призрак, будто тень прошлого, им же покалеченного и девушкой забытого.
Когда-то, годы назад, когда она спрашивала у Олега, придет ли за ней Алексей, чтобы забрать с собой, тот отвечал, что злодей никогда больше не появится в ее жизни, и она… поверила ему. Доброму дяде Олегу, который никогда, кроме единственного раза, не обманывал ее.
А сейчас Алексей стоял рядом с ней. И она вновь чувствовала себя маленькой девочкой, застывшей в страхе, как перед опасностью, перед зверством этого человека. Вновь одна против всего мира. Одна…
Ей понадобилось много времени, чтобы справиться с кошмарами, перестать плакать по ночам, молиться во сне о здоровье Юрки и молить Господа о том, чтобы Алексей не ворвался в ее жизнь и не разрушил то, что она уже успела построить и что строить лишь собралась. Она научилась верить, не кричать от страха, не думать о завтрашнем дне, как о последнем, она почти стала уверенной в нем.
А сейчас… Все ее веры и надежды рушились от звука знакомого голоса из прошлого.
И всё в ней противилось этому, билось внутри нее яростным протестом, жгучим негодованием и силой, всколыхнувшейся из самых глубин существа, ринувшейся ей на помощь, чтобы спастись. Еще раз.
– Отпусти меня, – почти грубо, сквозь зубы выдавила Даша, толкнувшись спиной в его сторону и пытаясь сбросить с плеч его руки.
– Охо-хо, – воскликнул мужчина, – какие мы грозные стали. И уверенные в себе, да? – видя ее попытки освободиться, он лишь рассмеялся, а потом злобно отметил: – Ну, конечно, так-то жить, можно и зазнаться, а? Забыть о том, кто тебя родил, кто воспитал, да?!
– Не вы меня воспитывали! Не вы и… не она, – называть ее матерью у Даши не поворачивался язык.
– Ритка тебя родила, – гаркнул Алексей, сдавливая ее плечи. – И уже за это ты должна ей быть благодарна!
– Юрку она тоже родила, – напомнила Даша, ощущая боль в горле, – но и убила его так же хладнокровно.
– Пацану было суждено умереть, – мрачно возразил мужчина. – Его бы сам Господь Бог не спас, ты что, не помнишь!?
О, она помнила! Отлично помнила, что, когда брат умирал, мать шлялась по городу, не удосужившись заглянуть к сыну и узнать, как он себя чувствует. Ей было всё равно. Всегда. Плевать и на сына, и на дочь.
– Вы даже на лекарства мне денег не дали, – с обидой в голосе выдала Даша, попытавшись вырваться. – Ему можно было помочь, можно было спасти!..
– Нет, нельзя! – отрезал Алексей и, резко дернув ее за плечо, повернул к себе лицом, нависнув над ней. – Пацан был трупом, а мертвым я не помогаю.
– А вы и живым не помогаете, – злобно выдохнула Даша, с ужасом глядя в безумные светло-карие глаза зверя, нависшего над ней, и сглотнула страх, будто стараясь спрятать его внутрь души и сердца.
На лице Алексея мелькнула какая-то странная улыбка, Даша не успела понять, гневная или довольная.
– А ты осмелела, я смотрю, – проговорил он, гадко ухмыльнувшись, а потом, резко толкнув ее вперед и нависнув над девушкой, зашептал противным голосом с призвуком шипения. – Ты что ж, забыла, как чуть в бордель не загремела?! – толкнув ее еще раз, так, что девушка ударилась затылком о стену, он сошел почти на свист. – Так сейчас-то не рыпайся, а то я тебе быстро это организую. Искать будут, не отыщут.
Боль отдалась в затылке незамедлительно, но Даша почти не обратила на нее внимания, наверное, от шока. В голове всё смешалось. Мысли кружились в ней бессвязным потоком невысказанных фраз, а перед глазами сизый туман, в котором, разрывая серую мглу, звучит, уничтожая, вязкий голос заклятого врага.
– Что?.. – сухими губами проговорила девушка. – Какой… бордель?..
Ее вопрос порадовал мужчину, он неловко повел плечами, гордо вскинув подбородок и сощурив глаза.
– А что, твой благодетель тебе не рассказал? – усмехнулся Алексей жестко. – Я бы за тебя мог хорошие деньги получить, договорился с одним… кинопродюсером и режиссером, – он гадко и мерзко рассмеялся ей в лицо, и девушка с отвращением поморщилась, а Алексей продолжал: – Я уже и сумму всю почти выудил у них, понравилась ты им, сказали, спрос на тебя будет у зрителей, – он снова хохотнул, а Даша стояла и смотрела на него снизу вверх, недоумевая и понимая, что дрожит по неизвестной причине. – А тут явился… этот твой, Вересов, москвич хренов. Больше предложил, сказал… больно хороший ты товар, – и загоготал.
– Ты врешь!.. – возмутилась она, рванулась вперед, желая освободиться. Верить сказанному она не хотела.
– А зачем мне врать? – парировал мужчина, с силой удерживая ее на месте. – Незачем. Себе тебя Вересов забрал, и прогорело дело с твоей актерской карьерой, – и Алексей вновь расхохотался. – А то была б звезда порно-экрана! Да не стала, детка. Спасибо своему профессору скажи, – и, насмешливо взглянув на нее, расхохотался вновь. – Ах, да, ты ж не сможешь ему сказать. Помер он, – Даша возмущенно забилась в его руках, а тот, казалось, не обращал на это внимания. – Ну, ничего. Заочно поблагодари, что такую карьеру тебе испоганил!
– Порно-экрана?.. – недоуменно проговорила Даша, хлопая ресницами.
– Что, и тут промолчал? – рассмеялся Алексей и поцокал языком. – Ай-ай-ай, ну, что за человек был этот твой профессор! Я тебе такое будущее пророчил, а он взял да и испортил все.
Девушка не совсем поняла, о чем он говорил. О порнографии? О детскойпорнографии?! О том, что еехотели продать на одну из студий, занимающихся этим? Ее?! Но это невозможно! Как же… так?
– О чем ты?.. – едва не задохнувшись, изумилась Даша. – Я не понимаю…
– А давай мы с тобой потом это обсудим, – душевно, но все же грубо предложил мужчина, сверкнув глазами. – Встретимся, поговорим… Нам же есть, что обсудить, правда? Столько лет не виделись, ты так изменилась, и не узнать, – он коснулся ее щеки, погладив ее шершавыми пальцами, и Даша отшатнулась. – Ну-ну, что ты, деточка? – лилейным голоском пророкотал он. – Я тебя не обижу. Пока, – с долей угрозы в голосе добавил он. – Если не будешь делать глупостей. Ведь ты не будешь?
Даше хотелось осадить его за всё, что он сделал, но девушка понимала, что с Алексеем ей не справиться одной, а потому отчаянно замотала головой. Не сейчас, потом. Она сможет постоять за себя потом.
– Вот и хорошо. Вот и умница, – прошипел змеей над ее ухом тем временем мужчина, отступая и освобождая девушку от захвата своих рук. – Я тебя завтра буду ждать. После школы в парке, где ты любишь гулять со своей подружкой, – наклонившись к ней, он скользко улыбнулся ей и вкрадчиво добавил: – И… тссс… никому ни слова о нашей встрече. Пусть это будет наш ма-аленький секрет, да?
Даша, глядя на него со смесью страха и отвращении, резко кивнула, изумленно распахнув глаза, но, не решившись спросить о том, как давно он знает о том, где и с кем она любит гулять, отступила.
Этого человека стоило опасаться. Он был опасен, он был самой опасностью. Девушка поняла это давно.
– Я могу идти? – стараясь, чтобы голос звучал холодно, грубо поинтересовалась Даша.
– А тебя кто-то держит? – насмешливо прогоготал Алексей, уступая ей дорогу.
– Спасибо, – сквозь зубы выдавила девушка и двинулась вперед.
– Смотри мне, Дашка, – вонзились ей в спину слова Алексея, – завтра в парке. Если не придешь…
Даша просто кивнула, не желая отвечать. Она и так потратила на этого человека слишком много слов, а он не стоил ни одного ее взгляда. Ее всю трясло, руки дрожали, ноги подкашивались, сердце стучало, но она, вскинув подбородок, гордо прошествовала вперед, уверенно шагая от ступеньки к ступеньке. И не обернулась ни разу, пока не дошла до нужного ей этажа.
Она едва добралась до квартиры, потому что дрожащие ноги почти не держали ее. Слушая стук гулко бьющегося в груди сердца, у двери девушка остановилась, прислонившись к стене, закрыла глаза, стараясь успокоиться и взять себя в руки.
Перед Антоном она никогда не покажет слабости. Ни за что. Для него у нее всё хорошо, – было, есть и будет. Он легко поверит ее лжи. Верил же в нее в течение четырех лет, разве нет? О том, что произошло на лестничной клетке, лучше никому не знать. Алексей не простит этого, а играть с ним опасно.
Собравшись с мыслями, она отважилась позвонить лишь, когда сердце забилось тихо, и выровнялось дыхание. Не хватало, чтобы Антон интересовался, почему она дышит так, будто пробежала стометровку.
На звонок открыли ей почти сразу, будто ждали ее появления. На пороге стоял Антон. Взбешенный и чем-то раздосадованный, отметила про себя девушка, и, проходя вперед, коротко бросила ему:
– Добрый вечер.
Он в немом молчании пропустил ее в гостиную, но, когда она повернулась к нему спиной, накинулся на нее с гневной тирадой, от которой Даша поморщилась. Из огня да в полымя…
– Добрый вечер?! – закричал Антон, и она, даже не оборачиваясь к нему, почти явственно видела, как брови его сдвинулись, а губы сердито поджались. – И это всё, что ты можешь мне сказать?! Ты где была всё это время?
Удивительно, а она уже и не думала, что что-то в этот вечер может ее повеселить после встречи с тенью прошлого. Но праведный гнев опекуна действовал на нее опьяняюще. Она улыбнулась уголками губ.
Даша поймала себя на мысли, что ей нравится его злить. Или она просто устала?..
– Так где ты была? – повторил Антон строго, нависая над ней скалой своего роста.
– У Леси, – коротко ответила Даша, даже не подняв на него взгляд.
– У Леси? Это та твоя подружка? – удивился Антон, нахмурившись. – Вы всё еще дружите?
– А почему мы не должны дружить? – пожала девушка плечами и прошествовала к лестнице.
А у Антона чуть челюсть не отвисла от ее безразличия и равнодушного спокойствия.
Он беспокоился о ней. Он, черт побери, думал о ней весь гребаный день, а она, не успела прийти домой, как тут же ускользает в комнату, даже ничего ему не объяснив!?
– Ольга Дмитриевна сказала, что ты обещала быть после семи, – направился за ней следом Антон, – а уже девятый час! Где ты пропадала? – вот поганка, кажется, она и не собирается отвечать?!
– У меня сейчас нет желания и настроения спорить с тобой, Вересов, – откликнулась Даша, лишь на пару мгновений застыв на лестнице. – Просто оставь меня на сегодня в покое, ок?
И Антон понял, что что-то не так. Скорее внутренне почувствовал, чем осознал. И настороженно застыл.
– Что-то случилось? – почти против воли вырвалось у него. Так она ему и сказала!..
Как бы она хотела сказать, что да, случилось! Но не могла. Ему – не могла, черт возьми!
