Текст книги "Бабочка под стеклом (СИ)"

Автор книги: Екатерина Риз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

Прихватив с собой телефон Марины, Гранович отправился в школу. По дороге хмурился, не представляя, если честно, как ему себя в школе, перед учителями вести. И уж тем более, как представиться. А ведь ещё придётся Антону под нос кулак сунуть в знак острастки, и всерьёз сделать вид, что зол и дурь из мальчишки готов выбить. В школе ведь любят, когда родители-родственники-взрослые детей воспитывают. Пока на светофоре стоял, руку в карман пальто сунул, достал пачку сигарет, открыл её и попытался вспомнить, сколько в ней было сигарет вчерашним утром, перед тем, как Антон в школу отправился. Память напряг, а после решил, что по шее кое-кто всё-таки получит.

К школе подъехал в тот момент, когда прозвучал звонок, как выяснилось, на перемену. На улицу, не смотря на мороз, высыпали подростки, и некоторые из них, на вид не старше пятнадцати лет, совершенно спокойно закурили прямо на крыльце. Гранович их взглядом посверлил, распахнул дверь перед стайкой девочек, разряженных так, словно они этим утром, спросонья, школу с ночным клубом перепутали, и шагнул под крышу школы. Его сразу накрыл невероятный гам, суета такая, что ему и не снилась даже за день до открытия гипермаркета. Какой-то малыш под ноги ему кинулся, Дима его за лямки рюкзака поймал и поставил ровно. И тогда уже взглядом с охранником встретился. Тот сидел, совершенно спокойный, видно уже привыкший к круговерти вокруг, газету читал, и время от времени кидал безразличный взгляд на монитор. Правда, Грановичем заинтересовался.

– Вам помочь?

– Да, мне нужен кабинет завуча. Меня вызвали, – добавил он, и совершенно неожиданно почувствовал лёгкую неловкость, словно, в самом деле оправдываться пришёл за своего ребёнка.

– Второй этаж, третья дверь налево. Там на дверях написано, увидите.

– Отлично, – пробормотал Дима, направляясь к лестнице, и не переставая оглядываться. Так сразу и не припомнишь, сколько лет он в школе не был. Всё таким странным кажется, неорганизованным. Наверное, это уже привычка начальствовать, так и хочется кулаком по чему-нибудь шарахнуть, чтобы все носиться и орать перестали, и успокоились враз.

На втором этаже, в коридоре, ему навстречу попались учителя, и к Диме сразу уверенность вернулась, как только он взрослых людей увидел. А то кругом дети, дети, разных возрастов, поневоле занервничаешь. А тут сразу плечи расправил, в походку вернулась твёрдость, и он даже не постучал в дверь, за которой завуч сидел. Или сидела. Заметил, что учителя его удивлёнными взглядами провожали, наверное, узнали, что было не очень-то приятно, Дмитрий от камер всегда предпочитал прятаться и интервью давал редко, но всё равно его физиономия у всех на глазах была. Но иногда, например, сегодня, на этом можно было сыграть.

Дверь открыл и вошёл в маленький, узкий, похожий на пенал, кабинет. У единственного окна письменный стол, за ним женщина в годах, аккуратно причёсанная, седовласая, с огромными очками на носу. Когда Дмитрий вошёл, она голову подняла, очки поправила и недоумённо приподняла брови, правда, уже в следующую секунду на её лице промелькнула тень узнавания. Видимо сложила в голове имя мальчика, вляпавшегося в историю, все сплетни и слухи, волной прокатившиеся недавно по городу, и пропиаренную физиономию Грановича, и весь гнев, всколыхнувшийся в ней, при его внезапном появлении, утих. Дмитрию навстречу приподнялась, а взгляд кинула в сторону. Гранович тоже туда посмотрел и увидел четырёх мальчишек, приунывших, невесёлых, сидели рядком на стульях у стены, и терпеливо ждали приговора. Одним из них был Антон, и вот его-то глаза вспыхнули надеждой, когда он увидел Дмитрия.

– Добрый день, – поздоровался тем временем Гранович, и ловко схватил Антона за шкирку, приподнимая со стула. – Я вот за этим молодым человеком. Что он натворил?

Когда они вместе с Антоном спустя сорок минут вышли из школы, Дима очень чутко прислушивался к себе. Внутри всё нехорошо закипало, пытался переварить то, что ему учителя наговорили. Неизвестно почему, но они вывалили на него все свои упрёки, претензии, присовокупив к ним пожелания на будущее поведение и благоразумие Антона. Дима всё выслушал, силился улыбаться, и теперь точно знал, что Игорь к словам Марины не прислушался, и в школе не был. А ещё не понимал, с чего вдруг ему всё это рассказали! Анна Васильевна, та, которая классный руководитель, разговаривала с ним заговорщицким шёпотом, и даже один раз призналась, что Марине она не осмеливается обрисовать картину во всех её тёмных тонах.

– Марина Николаевна такая впечатлительная, – пожаловалась она.

– Да? – скрипучим голосом поинтересовался Гранович, косясь на виноватого Антона. Вот только Диме отчего-то не верилось, что тот в самом деле чувствовал такую сильную вину. Он явно был сам себе на уме.

К тому же, после Анны Васильевны, он попал в руки завуча, которая рвалась в бой и мечтала показать Грановичу все проблемные помещения школы. Он выдержал целых пятнадцать минут и осмотрел кабинет физики и актовый зал, а затем начал решительно прощаться. И теперь у него к Антону тоже появились претензии, большие. А тот, вырвавшись из школы, заметно повеселел, и едва ли не вприпрыжку рядом с Димой вышагивал.

– Если ты думаешь, что всё обошлось, и я матери не расскажу, то очень зря, – заявил Дима, чтобы мальчика спустить с небес на землю.

Антон тут же насупился. Пару секунд размышлял, после чего решил, что надо договариваться.

– Ей совсем не обязательно знать. Она расстроится. Ты слышал, что Василиска сказала? Мама – впечатлительная!

– Будешь тут впечатлительной, если тебя впечатляют и впечатляют.

– Да я ничего не делаю!

– Вот только не надо басен. Не делает он!.. Ты делаешь, только молчишь, как партизан. Вот только хочу тебя разочаровать, умник, если ты молчишь, то это не значит, что никто не замечает. Ещё одну сигарету стыришь, дам по шее.

– Да не курю я!

– Это ты маме будешь рассказывать.

Они подошли к машине, Дима щёлкнул брелком сигнализации, и приостановился, наблюдая, как Антон на переднее сидение забирается. Вздохнул глубоко, советуя себе пыл поубавить. Он даже не знает, имеет ли он право мальчишку уму-разуму учить. Вот только с языка так и слетает. Хочется в эту дурную подростковую голову хоть что-то вложить, пока Антон за черту не шагнул, когда уже никого слушать не будет.

– Сколько выиграл? – спросил он, когда они со школьной стоянки выехали.

Антон замком ремня безопасности щёлкнул, и возмущённо засопел, глядя в окно, а не на Дмитрия. А Гранович усмехнулся.

– Продул, что ли?

– А вот и нет. Я бы выиграл, если бы… физрук нас не застукал.

– Ну, конечно, физрук во всём виноват. А играли во что?

– В покер!

Дима не выдержал и рассмеялся.

– Совсем крутые пацаны, куда деваться. А то, что в нашей стране азартные игры запрещены с некоторого времени, вы слышали?

Антон к нему повернулся.

– Не надо смеяться. Думаешь, я не понимаю ничего? Ты хочешь, чтобы я чувствовал себя глупым и маленьким. А у нас в школе… Все реальные пацаны играют! Учителя просто не знают. А старшеклассники на серьёзные деньги играют!

– На сто рублей что ли?

– На тысячи, не хочешь?

– Нет, не хочу. А тебе до старшеклассников ещё, – Дима кинул на мальчика выразительный взгляд, – минимум сантиметров на пятнадцать подрасти надо, так что губы-то на тысячи не раскатывай! Азартный игрок. В покер он играет! Хочешь, из школы вылететь? Вылетишь. И что тогда матери будешь говорить?

Антон голову опустил и снова запыхтел. А Гранович головой качнул.

– Дурью ты маешься.

– Маме расскажешь?

– Конечно. Она всё равно узнает. Пойдёт в следующий раз в школу и узнает.

– А про сигареты?

– От тебя зависит.

– Но я, правда, не курил!

– Неправильный ответ.

Антон явственно скрипнул зубами.

– Не буду больше.

Пальцы Дмитрия на руле сжались и разжались.

– Футбол или бассейн?

Антон непонимающе посмотрел.

– Что?

– Что больше нравится: футбол или бассейн?

– Ничего не нравится.

– Значит, бассейн, – решил за него Дмитрий. – Со следующей недели начнёшь ходить, я договорюсь.

– Но я не хочу! – повысил голос и засверкал глазами Антон. – Не буду никуда ходить!

– Будешь, у тебя выбора нет. А я с матерью поговорю.

Антон на спинку сидения откинулся и улыбнулся, как-то по-особенному неприятно.

– Ты не можешь за меня решать. Никто не может. А ты в особенности.

– Почему это я в особенности? – заинтересовался Дмитрий, хотя прекрасно знал ответ.

– Потому что ты мне никто. У меня уже есть отец.

– Точно. Слушай, а может вас двоих того, в бассейн-то записать?

Антон взглянул на него с вызовом.

– Ты просто не знаешь, какой у меня папа!

– Это сейчас угроза была? – хмыкнул Гранович.

А Антон разозлился, нижнюю челюсть вперёд упрямо выдвинул, и в этот момент стал очень похож на деда. Дима даже головой качнул, удивляясь, и не смотря на воинственный вид Антона, по голове его потрепал. Тот, правда, из-под его руки вывернулся и снова на сидении откинулся. Хмурился всё так же, после чего заявил:

– Ты просто в маму влюбился, вот и пытаешься перед ней героем выглядеть.

Это высказывание пришлось переварить.

– С чего ты взял?

– Вы оба такие глупые, думаете, что я ничего не вижу?

– Вообще-то, про тебя мы как-то забыли подумать. Считаешь, зря?

Антон обиделся, отвернулся к окну. Дима же минуту собирался с мыслями.

– Договариваться будем?

Антон молчал.

– В конце концов, цель у нас одна: маму твою не расстраивать. Так?

– Тогда не говори ей!

– Антон, это глупо. И ты сам это, наверняка, понимаешь. Если она узнает на неделю позже, то это ничего не изменит. Ты поговоришь с ней сегодня, и прощения попросишь. А в понедельник пойдёшь в бассейн. И уроки делать будешь, каждый день, а не раз в неделю.

– Я, значит, буду пыхтеть, а тебе одни плюсы? Так не пойдёт!

– Интересно, – искренне поразился Гранович. – Можно подумать, что это меня застукали под лестницей, играющим в карты на деньги! Вот и отдувайся, раз не головой, а другим местом думал! Я – не мама, чтобы зубы мне заговаривать.

Они замолчали, обиженные друг на друга и возмущённые исходом разговора.

Вечером Дима решил Марину с работы встретить. Особой надобности в этом не было, но он решил, что лучше её подготовить к тому, что Антон ей дома сообщить собирается. Мальчик по дому ходил надутый и мрачный и с Грановичем принципиально не разговаривал. Диму это не сильно волновало, он неожиданно понял, что знает, как его расположение вернуть, это не так уж и сложно, а вот Марина могла не сдержаться и устроить сыну скандал. Наверное, это был бы вполне оправданный поступок, но приведёт он лишь к тому, что будут развёрнуты военные действия и покой из дома уйдёт надолго. А так, как Дмитрий знал способ этого избежать, по крайней мере, попытаться это сделать можно, упускать его было грех. Подъехал к отделению Сбербанка, в котором Марина работала, к семи вечера, из машины вышел, и стал ждать. Для клиентов вход уже был закрыт, но свет внутри ещё горел. Прошло минут десять, прежде чем из дверей начали выходить работники банка. Марина появилась в компании девушек, они переговаривались между собой, смеялись, а потом замолчали, заметив Грановича, расхаживающего перед своей машиной. Марина, кажется, смутилась, скомкано попрощалась, и к нему направилась.

– Дим, ты чего приехал? – удивилась она. Но когда он к ней наклонился, от поцелуя не увернулась.

– Решил тебя встретить, – пожал он плечами. – А то пока ты на автобусе до дома доберёшься.

Прежде чем сесть в машину, Марина обернулась на коллег.

– Ты на работе сегодня так и не был?

– Сам на себя удивляюсь, – невесело хмыкнул Дмитрий, поворачивая ключ в замке зажигания.

– Дима. – Марина руку протянула, чтобы по его волосам провести.

У него вырвалось нелепое бормотание, на Марину быстрый взгляд кинул, а после начал рассказывать.

– Я его убью, – проговорила Марина едва слышно, опешившая от таких новостей. – Точно, убью.

– Да подожди ты. Начнёшь кричать, совсем всё испортишь.

– Кричать? – изумилась она в полный голос. – Я не буду на него кричать, Дима! Я его просто… просто…

– Ну, что ты сделаешь? Выпорешь его? Поздновато, как мне кажется.

– Но додуматься до такого!.. В карты в школе играть! На деньги, Дима!

– Спокойнее, Мариш.

– Я не могу спокойнее!

Он руку на её колено положил, погладил. И решил порадовать:

– Кстати, он про нас знает.

У Марины разом все слова закончились. Рот открыла и на Диму в ужасе посмотрела.

– Откуда?

– Я же тебе говорил, он не маленький. И многое замечает.

Она лицо рукой закрыла.

– И что мне с ним делать?

– Поговори с ним, как со взрослым, не хватайся за ремень.

– Да я никогда не хваталась!

– Может, зря, – хмыкнул он. – Но сейчас об этом всё равно поздно.

Кричать Марина на сына не стала, обошлось. О чём-то долго с ним разговаривала за закрытой дверью комнаты Антона, видимо, внушала ему, как он не прав, но ни слова Дмитрием услышано не было. Хотя, он всё это время просидел в Элькиной комнате, делал вид, что помогает ей рисунок рисовать, но на самом деле подслушать пытался. И уже терпение терять начал, на часы поглядывал, и почему-то сочувствовал в данный момент Антону, представляя, как тому сейчас нелегко перед матерью оправдываться. Обещания, наверное, давал, клятвы разные. Но это Гранович так думал. Когда экзекуция, наконец, закончилась, и дверь открылась, первым из комнаты выскочил Антон, а, увидев Диму, возмущённо воскликнул:

– Не пойду я в ваш бассейн!

Марина расстроено на Дмитрия взглянула, но тот лишь усмехнулся.

– Пойдёшь, – заверил он мальчика.

На корабле всё-таки наметился бунт. Антон ходил на всех обиженный, отмалчивался, и только твердил, что ни в какой бассейн он не пойдёт. Никогда не ходил ни в какие секции и кружки, и теперь не собирается.

– Мне это не нужно, – уверял он мать раз за разом, но Марина решила сына на этот раз переупрямить.

– Пойдёшь. Дима уже договорился, в понедельник, в половине четвёртого, тебя уже ждут.

Антон за кухонным столом устроился, угрюмо разглядывал рисунок на скатерти и ногой мотал.

– А если я не хочу?

– Я хочу, Антош.

– Вот и запишись сама!

Марина отложила нож и выразительно взглянула на сына.

– Ты мне грубишь?

Антон голову ещё ниже опустил.

– Нет.

– Очень на это надеюсь.

– Но, мама, я не понимаю, почему я должен его слушаться! Мы так не договаривались!

Сын так смотрел на неё, с явным намёком, и Марине неудобно стало. Но постаралась взять себя в руки, глубоко вздохнула, и продолжить попыталась ровным голосом:

– Я не прошу тебя слушаться Диму, я прошу тебя слушаться меня.

Антон усмехнулся.

– Вот сейчас ты будешь врать, что это ты его попросила меня повоспитывать. А ведь это он первым про бассейн заговорил, а потом уже ты… подхватила. Так нечестно, мама! Я не обязан его слушаться!

– Ты повторяешься, Антон. – Марина подошла к столу. – И если хочешь знать, то мы это решили не вчера, разговор этот был некоторое время назад, и я ещё сомневалась, но последние события всё расставили по своим местам. У тебя слишком много свободного времени образовалось, его надо чем-то занять. И вообще, я не понимаю, что плохого в бассейне? Тебя же не на исправительные работы отправляют. К тому же, ты любишь плавать. В чём проблема?

Антон голову вскинул и упрямо выдвинул подбородок.

– В том, что вы за меня решаете! А я сам могу решить!

– Ах вот в чём дело. Ты взрослый стал.

– Вот именно!

– Тогда веди себя, как взрослый. Пока что я этого не вижу. Вместо этого ты связался со старшеклассниками, ты в карты на деньги играешь. Курить ещё начни, и это будет уже предел моего терпения.

Антон глаза в сторону отвёл и стал смотреть на закипающий чайник. Осторожно перевёл дыхание.

– Я ничего такого не сделал, мам, я только попробовал. У нас многие мальчишки… пробуют.

– Знаешь, Антош, у меня такое чувство, что ты сидишь и мне зубы заговариваешь. Честно. Ты не соседский мальчик, ты мой сын, и я тебя знаю, может тебе и покажется это странным. И я знаю, что ты прекрасно всё понимаешь. И из меня делать дурочку тоже не нужно. Ты в курсе, что того мальчика, что казино ваше школьное организовал, грозятся из школы отчислить? Он не просто в карты под лестницей с друзьями играл, он младших в это втягивал, которые все карманные деньги под этой самой лестницей оставляли. И ты не исключение, милый мой разумный сын. И я ещё поинтересуюсь у Анны Васильевны, ходишь ли ты на завтраки, деньги-то получал на это регулярно.

Антон снова замотал ногой.

– Ну, мам…

– Хватит. Всё решено. Ты не хотел по-хорошему, и вот чего добился. Я не ожидала от тебя такой глупости, вот дед приедет, я ему обязательно расскажу.

– Деда-то зачем втягивать?

– Затем, что может мозги тебе прочистит.

– Я наказан?

– Конечно, наказан!

Антон на стуле откинулся.

– А бассейн – это в качестве наказания? Когда я… – Он губами пожевал, подбирая слово, которое в полной мере позволит матери ощутить всю глупость её затеи. – Когда я исправлю своё поведение, я смогу его бросить?

Марина почти равнодушно пожала плечами, и выдала мимолётную улыбку.

– Конечно, милый, сможешь. Если тебе не понравится бассейн, найдём что-нибудь другое. А когда другое закончится, – она добавила в голос металла, – пойдёшь в кружок макраме.

Мать отвернулась, и Антон принялся взглядом её спину сверлить.

– То есть, теперь все вокруг будут заниматься моим воспитанием? Раньше я воспитывал Эльку, а теперь все вспомнили обо мне и будут воспитывать.

Марина повернулась к нему.

– Это было по-взрослому, Антош, – с сожалением проговорила Марина. – Словами бить ты учишься быстро.

Стало стыдно, и Антон снова взглядом в стол уткнулся. Носом шмыгнул. А Марина вернулась к столу и присела рядом с сыном.

– Мы хотим, как лучше, понимаешь? Вот если бы нам всё равно, никто бы тебе и слова не сказал. Но мы беспокоимся.

– Мы – это ты и твой Дима?

Она сглотнула.

– Он не мой.

– Да? А ведёт себя, как твой. Он всё решает, а ты соглашаешься.

Марина руки под столом в замок сцепила, и постаралась справиться с неловкостью.

– Антош, понимаешь…

– Да всё я понимаю! – Сын глаза на неё поднял. – Ты в него влюбилась, да? Но я ведь не против, мам, вот только у меня уже есть папа! И он меня в бассейн не отправлял!

Марина едва удержалась, чтобы не ответить ему, не сказать, что отец его даже после убедительной просьбы в школу не приехал и с учителями не поговорил, но это было бы неправильно и жестоко, и Антон услышать такое явно не заслуживал. Промолчала, взглядом сына проводила, когда он из-за стола встал, со скрежетом отодвинув от себя стул, и из кухни вышел.

– И что мне с ним делать, Дим? – спросила Марина вечером, правда, вопрос был скорее риторическим. Знала, что чёткого ответа не услышит.

Гранович по плечу её погладил.

– Он просто злится сейчас. Пройдёт немного времени, и успокоится.

– А если нет? Если он обиду затаит?

– Антон? – Дима недоверчиво хмыкнул. – А он может? У него не тот характер.

– Ты в этом так уверен?

– Ты мне сама об этом говорила, – удивился он. Но затем поинтересовался: – Он на меня злится?

Пока Марина раздумывала над ответом, Гранович с пониманием кивнул.

– Должен злиться.

– Дима…

– Да ладно. Это нормально, я думаю.

– Ты думаешь?

– А как бы ты вела себя на его месте?

Марина плечами пожала.

– Понятия не имею. – И тут же возмутилась: – Но я не понимаю, зачем он ввязался в эти игры! Ему деньги нужны?

Гранович поморщился.

– Да при чём здесь деньги, Марин? Думаешь, все эти мальчишки на деньги играли?

– А на что?

– На репутацию. Которую нужно зарабатывать. А хорошее поведение и отличные оценки её только отпугивают, – рассмеялся Дима.

Марина внимательно смотрела на него.

– Откуда ты знаешь?

Он глаза закатил.

– Мариш, я тоже был мальчишкой, и в школе учился, и в институте. Способы за прошедшие годы, может, и изменились, а цель – она всегда одна.

– Дурацкая цель.

– Сейчас я уже готов с тобой согласиться. Остаётся дождаться, когда Антон повзрослеет и сделает тоже самое.

Марина беспомощно качнула головой.

– Успокоил, называется.

В воскресенье Антон проснулся самым первым, его разве что Семён опередил, и когда Марина спустилась вниз, выскользнув тайком из Димкиной комнаты, застала сына в компании котёнка на кухне. Застыла на пороге, словно на месте преступления пойманная. А ведь была уверена, что проснулась первой, завтрак начнёт готовить, поджидая, когда проснутся остальные, и дети, конечно же, не узнают и не догадаются, что она снова не у себя в комнате ночевала, а увидев бодрствующего сына, невольно вспыхнула. Халат запахнула, вошла, но Антон лишь быстрый взгляд на неё кинул, и вернулся к своему завтраку, а его взгляд остановился на экране телевизора. Взял с тарелки ещё один бутерброд, снял с него один кусочек тонко порезанной колбасы и Семёну, восседающему на соседнем стуле, отдал. Котёнок в колбасу вцепился и даже заурчал от удовольствия.

Марина сына по волосам потрепала, проходя мимо. Тот не отодвинулся, но никак не отреагировал на это.

– Ты что-то рано проснулся, – заметила она, а Антон безразлично плечами передёрнул. – Яичницу тебе пожарить?

– Я наелся уже.

– Да? Ну что ж, молодец.

Антон сидел к ней спиной, прихлёбывал чай и снова ногой мотал. Марина хотела его одёрнуть, но почему-то не решилась. Наверное, оттого, что Антон слишком безразличным ко всему окружающему выглядел. Сразу становилось понятно, что он до сих пор злится и обижается.

– Мы с Элей сегодня поедем в центр, по магазинам, нужно её приодеть, она из всего выросла. Ты с нами поедешь? Купим тебе рюкзак новый, ты же хотел.

– Да ну, не хочу. – Он из-за стола поднялся, а Марина повернулась, и попросила:

– Антон, не веди себя так!

– Не пойду завтра ни в какой бассейн! – ещё раз повторил он и перебрался в гостиную, прихватив с собой довольного, наевшегося колбасы и сыра, Семёна. А Марина в раздражении кинула в раковину ложку.

– Это невыносимо!

– Антон наказан? – спросила Эля во время завтрака. – Да, мам?

– Да, – ответила Марина негромко.

– А что он сделал?

Дима усмехнулся, взглянув на девочку.

– А ты зачем спрашиваешь?

Она облизала ложку и плечами пожала.

– Эля, не приставай к брату, – попросила её Марина. – Мы с тобой сейчас в магазин поедем.

– А Антон не поедет?

– Он не хочет.

– Так ему и надо.

– Эля!

Она никак не отреагировала на восклицание матери, достала с тарелки ещё один бутерброд, посмотрела на него, раздумывая, а потом отдала его Дмитрию.

– На, я больше не хочу.

– Огромное тебе спасибо, – усмехаясь, поблагодарил её Гранович.

– Мы сейчас поедем в магазин, и мама купит мне пирожное. А ещё коктейль молочный.

– А, так это был акт милосердия с твоей стороны?

Эля бровки сдвинула, не уловив смысла в его словах, а Марина Диму по плечу ладонью шлёпнула. А дочери сказала:

– Иди умойся и собирайся потихоньку. Дим, ты с Антоном останешься?

– Останусь. Или ты за меня боишься?

– Он с утра не в настроении.

– Он и вчера был не в настроении.

– Дим… – Марина наклонилась к нему, приобняв за плечи. – Может, ну его, этот бассейн? Не хочет он, никак не хочет.

Гранович голову поднял, в лицо Марине заглянул.

– Ты что делаешь?

У неё вырвался вздох.

– Мне не нравится, что мы его заставляем.

– А то, что он тебя заставляет у него на поводу пойти, это тебе нравится, как я понимаю? – Она не сразу нашлась, что ответить, и Дима, воспользовавшись этим, по бедру её погладил и тут же от себя отстранил. – Иди, собирайся.

– Антон, ты точно не хочешь с нами поехать? – спросила Марина, уже застёгивая шубу перед зеркалом в прихожей. На дочь обернулась, потом сына глазами нашла. Антон сидел на диване в гостиной, с толстой книгой в руках, и только головой отрицательно мотнул, услышав её вопрос.

– Он наказан, ему нельзя в магазин, – громко провозгласила Эля, натягивая на руку варежку, высовывающуюся из рукава куртки и болтающуюся на резинке.

– Иди, иди, – пробубнил Антон, обращаясь к сестре. – Послушная девочка, которая отрезала вчера бант от своей панамы, чтобы кукле на голову приделать.

Марина к дочери повернулась, та же замерла, глаза вытаращила и тут же издала негодующий вопль:

– Неправда!

– Да? – со смешком переспросил Антон, переворачивая страницу.

– Я… я его на обратно приклею!

Гранович из своего кабинета вышел, привлечённый столь интересным разговором. Попытался спрятать улыбку.

– Идите уже, – поторопил он их. – А потом будешь на обратно приклеивать.

Эля из дома вышла надувшись, обиженная на брата, тот же выглядел весьма довольным, в книгу уткнулся и посмеивался. А Гранович пару секунд разглядывал его, раздумывая, после чего попросил:

– В кабинет ко мне зайди.

Антон голову поднял и настороженно поинтересовался:

– Зачем это?

– Просто зайди, тебе сложно, что ли?

Мальчик с дивана неохотно поднялся и отправился за ним в кабинет.

– Ну.

– Сядь.

Антон продолжал стоять и разглядывать его с вызовом. Грановичу пришлось повторить:

– Да садись, садись. Женщины уехали, можно нам ненадолго выдохнуть.

– Воспитывать будешь?

– Ты же сам сказал: я тебе не отец. Так с какой стати мне надрываться?

– Вот именно. – Антон подбоченился. – Так завтра бассейн отменяется?

– Вот что ты к этому бассейну привязался? Но раз ты так настаиваешь… – Дима открыл верхний ящик своего стола и достал оттуда колоду карт. – Предлагаю, разыграть. Выиграешь – не идёшь, а проиграешь… больше ни одной жалобы, завтра молча собираешься и идёшь плавать кролем, брассом, хоть коньком морским.

Антон недоверчиво уставился на карты в руках Грановича. А тот упаковку разорвал, и стал не спеша карты перетасовывать, поглядывая на мальчика, как заправский крупье на сомневающегося клиента. Одну бровь вскинул.

– Играем? Покер? Правила-то знаешь?

– А то, – фыркнул Антон, правда, в голосе промелькнула неуверенность. На стул сел, а сам взгляда от Диминых рук не отводил. Но всё же решил предупредить: – Если мама узнает, она тебе голову оторвёт.

– Да? Но тебе же не оторвала. Может, и меня пощадит.

– Вряд ли.

Гранович усмехнулся себе под нос. Ещё минуту карты тасовал, руки двигались быстро, Антон только глазами следить успевал. А потом уставился на карты, что у него в руках оказались, сдвинул брови.

Дима глянул на него исподлобья.

– Что ты посерьёзнел, – проговорил он. – Что-то не так?

– Всё так, – отозвался Антон, пребывая в задумчивости. Почесал кончик носа.

Мальчик явно пребывал в растерянности, пытался уловить подвох, на Дмитрия поглядывал в настороженности, но желание казаться взрослее и солиднее пересиливало. А Гранович совершенно спокойно закурил, глядя в свои карты, только между делом своему сопернику предложил:

– Сигарету?

Антон возмущённо посмотрел, щёки вспыхнули, а Дима, словно оправдываясь, руками развёл.

– Что? Матери дома нет.

– Ты карту берёшь?

Дима головой мотнул.

– Мне хватит. А у тебя там что?

Потребовалось полтора часа и шесть выкуренных Дмитрием до фильтра сигарет, прежде чем Антон окончательно насупился, покраснел и даже испариной покрылся.

– Ещё, – потребовал он и потянулся за добавочной картой. И уже через мгновение в негодовании бросил карты на стол. Гранович же аккуратным рядком выложил свои.

– Фул-хаус, – сообщил он спокойным голосом. Устало потянулся, закинув руки за голову, а когда выпрямился, хлопнул в ладони. – Так, чего ещё не было? Роял-флэша? Сейчас будет. – И взялся снова карты тасовать.

Антон подозрительно прищурился, наблюдая за ним.

– Ты дуришь меня, да?

Дима удивлённо вытаращился на него.

– С чего ты взял?

– Ты каждый раз выигрываешь, и каждый раз с новой комбинацией! – Антон от возмущения даже голос повысил. Дима же равнодушно пожал плечами.

– У нас с тобой какой уговор был? Проигрываешь – идёшь завтра в бассейн. На данный момент, ты проиграл столько раз, что теперь просто обязан закончить этот учебный год на отлично.

– Да, но если бы мы играли честно! А ты мухлюешь!

Гранович театрально ахнул.

– Правда? А я не помню, чтобы мы договаривались играть честно.

Антон вскочил.

– Тут не нужно договариваться, это… Просто так надо!

– Да ты что? А когда ты садишься играть с незнакомыми людьми, ты тоже их предупреждаешь, что играть будете честно? И что они тебе на это говорят? Кивают, наверное, да?

Антон взгляд в его усмехающееся лицо упёр, обижено носом шмыгнул и снова опустился на стул.

– Всё это не считается, ты меня обманул.

Дима ухмылку с лица убрал, раскинул карты веером по столу.

– Я не обманывал, просто показал тебе, что невозможно выиграть у человека, который картами себе на жизнь зарабатывает. И все ваши школьные игры, я больше чем уверен, построены на этом же. Хочешь, играть, играй в кругу своих, для развлечения. Иначе всегда будешь в дураках. Даже если немного и выиграешь. Это деньги, Антон, а деньги не терпят случайных людей, за ними всегда кто-то стоит. – Он карты перемешал, после чего одну за другой выложил пять карт одной масти. Антон даже рот открыл.

– Как ты это сделал?

– Обыкновенные карточные фокусы. Тебе до сих пор интересно играть, зная, что я всё равно тебя обыграю?

– А где ты научился?

– Когда в институте учился, в казино подрабатывал. Тогда не запрещено было. Когда знаешь как и что, становится скучно. И уж точно меня никогда не потянет в казино удачу свою проверять.

Антон руки на груди сложил, откинувшись на спинку стула. Потом признался:

– Я только два раза у них выиграл. В начале.

Дима глаз на него не поднял, чтобы не смущать, но кивнул.

– Правильно, подкормили, чтоб ещё пришёл. А сколько выиграл, если не секрет?

– По пятьсот рублей.

– Нормально. А потом их проиграл.

Антон кивнул.

– Пусть это будет тебе уроком. – Гранович прикурил ещё одну сигарету, хотя от такого количества никотина уже подташнивать начинало. – Ладно, иди. – Он поднялся, чтобы окно приоткрыть и впустить в комнату свежего воздуха.

Антон тоже поднялся, но медлил, не спешил уходить.

– Мама сказала, что деду расскажет.

Дима плечами пожал.

– Это она сама решит.

– Скажи ей, чтобы не говорила.

Он заинтересованно взглянул на мальчика.

– Почему?

– А зачем ему знать?

Дима усмехнулся.

– Действительно. Ладно, я с ней поговорю. – На Антона посмотрел. – Доволен? Всё, что мог, ты из меня вытянул.

Мальчик довольно хмыкнул.

– Ещё не всё.

– В бассейн завтра всё равно пойдёшь. И иди уже, наконец.

Антон из кабинета вышел, дверь хлопнула, закрываясь за ним, но Гранович всё равно услышал его голос:

– Мам, я в своей комнате буду. На обед меня позовёшь, хорошо?

Гранович чертыхнулся вполголоса, не затушенную сигарету в окно выбросил, и поспешил со стола разложенные карты убрать. Сгрёб их в одну кучу, хотел в верхний ящик стола скинуть, но не успел, Марина в кабинет вошла, ещё в шубе, и нос сморщила, принюхиваясь, после чего рукой помахала, сигаретный дым разгоняя.

– Дима, что ты тут делал?

– Ничего. – Он попытался выдать спокойную улыбку, и поинтересовался: – А вы почему так быстро вернулись?