Текст книги "Предатели Мира"

Автор книги: Екатерина Пекур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

А потом, в следующий момент, я услышала истошный визг покрышек по песку и рёв двигателей, и тишина лопнула, как хрустальная ваза под ударом молотка.

Меня будто окатили кипятком. Подпрыгнув, я замерла в сумерках, полусогнувшись. А ещё через миг раздался истошный вопль, откуда-то с северного конца, где был мой дом.

– НЕЕЕЕТ!

В одно мгновение тихая спокойная ночь превратилась в безумие. Как круги от брошенного в воду камня, по всему посёлку загорались огни, раздавались голоса, вопли… Весь Тер-Карел вскочил на ноги и метался без единой искры понимания, что происходит.

– Лания!

– Даррил!..

Люди выкрикали имена друг друга, все бежали, и никто не знал, куда и зачем, а потом со стороны пустыни раздались автоматные очереди. Словно цунами загрохотало, потом взревело, снова раздался крик…

Что происходит?!??!! Я бросилась к дому. Всё это, от первого рева двигателей до стрельбы, заняло полминуты, но время, казалось, перестало иметь значение…

Свет повсюду погас, и всё вдруг погрузилось в кромешную, хоть глаз выколи, тьму…

– Генераторы!!! Назад! Все назад! В пустыню!

Вопль Горранна прорезал темноту, как нож масло. Что происходит?! Может, Горранн это понял – я ещё нет. Но неважно. Люди метались во тьме, как безумные. С «нашего», северного, конца посёлка неожиданно взметнулось пламя, и ещё одно, и ещё… Стало светлее.

– Они повсюду!

– Сурран, держи Кару! – рык в темноте, – Не отходи от неё, прошу! Охраняй детей! Женщин и детей к управлению! Выведи их…

Глухо рыча, я поползла влоль стены. Там мой дом. Хрена я им женщина. Парням и без меня есть кого защищать. А мне нужен пистолет.

Сердце моё заходилось. Вокруг нашего конца посёлка всё кипело, казалось, туда запустили полчище бешенных крыс, во тьме и сполохах пожара раздавались крики, стояли какие-то внедорожные мобили, бегали неизвестные люди. Горел дом Лавиньи и автобус Полпальца, бросая яркие сполохи на мои окна – горели на совесть, словно их облили какой-то гадостью… У меня пересохло во рту.

На бортах мобилей стояли аккуратные серебряные стрелы в зелёных кружках.

Комитет. Карающий меч внутренних дел.

Глава третья

На мгновение я всё-таки потеряла ориентацию. Прижавшись спиной к забору Тайкового огородика, я отрывисто вдыхала гарь и стучала зубами, а потом всё-таки заставила взять себя в руки и шевельнуться.

Пистолет. Ты хотела пистолет. То, что ты увидела, что-то меняет в твоих планах? Какой смысл демонстрировать свой страх, если нам надо выжить… Спокойный твердый голос на дне памяти словно окатил меня водой. Ну же, Санда Киранна да Кун, дочь Самала и Хиранны, внучка Оллы Красный Сад и Жаин Даллин, сделай хоть что-нибудь! Не жди их, как таракан ботинка. Ты же не таракан, чтобы пугаться символа на борту. Спасай то, что можешь.

Я встала и на негнущихся ногах поползла вдоль забора. Меня охватила тупая холодная ярость.

Тень. Тень! Тень!!! Где Мар с Кинаем?! Где Полпальца и Кайр..?!

Но мгновение спустя я узнала ответ на один из вопросов. В химическом свете фар на центр площадки выволокли толстого человека. Это же Полпальца. Однако прежде чем я хоть шевельнулась, один из карателей приставил к затылку музыканта оружие, отвернулся и нажал на курок…

«Треккеды» раненых не оставляют. Ими очищают Мир от того, что сочли заразой. Они просто сносят полголовы… И больше никто не будет играть по вечерам и… Мои челюсти свело судорогой, глаза застилало. Меня трясло от ярости, бессилия и гнева, но что мне оставалось? Бежать отсюда? Наверное, это был выход – хотя бежать мне хотелось как раз вперёд – и рвать этих скотов, уродов, палачей голыми руками.

Я увидела, как в фургон закидывают тщедушную фигурку Кайра да Лары, а ещё волокут кого-то из женщин… Ослепла от ярости не я одна. Парни, державшие ранее оборону в «управлении», всё-таки кинулись к импровизированному лагерю Комитета, но их встретил автоматный огонь. Лениво вздохнув, один из офицеров махнул рукой, его подчинённые залезли на свои открытые внедорожники и развернули оружие. Взревев, мобили понеслись по Тер-Карелу. Мой дом запылал почти немедленно – наверное, кто-то бросил в окно зажигательную бомбу. Зазвенело бьющееся стекло, в доме что-то бахнуло, наверное, телевизор, жар опалял мои волосы и глаза. Дым драл глотку.

Переговоров не будет. Угроз не будет. Арестов, наверное, тоже – разве что парочку для отчётности… Они никого конкретно не искали, имён не спрашивали и в бумажки не глядели.

Выходило, они не затем пришли. Они явились убивать. Просто снести это место с лица Мира.

Хотела бы я знать, зачем.

Стравив эмоции сквозь зубы, я кашляя, ужом, через Тайков огород, просочилась на внутренюю сторону улицы. Пока мой дом не прогорел, это защита. Боги, это всё со мной происходит? Со мной. Я усилием выкинула из головы всё – мысли о своём пылающем жилище, эмоции, гнев, ярость. Надо выжить. А для этого мне нужны оружие и вода. Ты хотела найти пистолет? Так найди его… Ты же не любишь, когда твои планы срываются.

Позади, шагах в двадцати, ещё стояло с десяток комитетских мобилей, улица была озарена пожарами – но я надеялась, что жар заслонит меня от карателей… ползком протянувшись по красной пыли, я вынула оружие из обмякшей руки Суррана.

Хотя бы так. Назад.

Маровский «Кайсар» стоял за домами, в сторонке, всё ещё накрытый от жары ламинированным брезентом. Я автоматически отметила расположение мобиля, снова кидаясь через линию домов. Мне нужны хоть какие-то припасы, а ещё не мешало бы выяснить, что с моими.

Мобили карателей носились по посёлку. Стрельба раздавалась повсюду… Тем не менее пленных они всё-таки брали – я почти с облегчением увидела, как один из этих скотов швыряет в мобиль младшего сына Лавиньи… Но это было ужасно. Где она сама?! На миг мне стало дурно – в посёлке было не менее двух десятков детей – что с ними?! Но мысли мои мелькали так же быстро, как и события вокруг.

Споткнувшись о тело, я далеко не сразу поняла, кто это. Пули прошили человека насквозь, через грудь и живот, тёмное лицо заливала кровь… И я узнала его.

От ярости и ощущения иррациональности происходящего у меня всё-таки перебило дыхание, и ноги у меня подкосились.

– Ты живой! Кинай, держись! Я сейчас помогу тебе..!!!

Ночь грохотала над нашими головами. С бульканьем вдохнув, тяжело раненный хупара разлепил глаза и – неожиданно – резко и сильно схватил меня за руку.

– Госпожа Санда! Боги вас привели… я не мог… так… – истерично прохрипел он.

– Молчи, тебе нельзя говорить.

– Важно…

– Кинай, молчи.

– Госпожа Санда… – прошептал Кинай, мотая головой. Я явственно видела, что он «уплывает» – раны были слишком тяжелы, а я всё ещё колебалась, стоит или нет мне так «светиться», чтобы Исцелить его, – Я побоялся сказать вам… простите меня…

– Кинай, о чём ты, Тень тебя дери?!

– Его заставили… Этот просил… Не виноват… он… там…

– Кто?! – заорала я. Но мой собеседник был мёртв, и его голова безвольно сползла на черный от крови песок. Всё это было слишком скоро для массы событий вокруг меня. Ещё и предсмертный бред тяжелораненого человека в моём сознании не помещался, а минуты бежали. Я уронила тело на песок и метнулась за угол. Мимо пробежали какие-то типы в форме, поминутно слышалась стрельба.

Я заметила Мара. Но позвать его не успела – он увидел тело Киная. Да Луна упал на колени и взвыл, он кричал проклятия охрипшим, бессильным голосом и плакал, бил кулаком по песку, не обращая внимания на продолжающуюся облаву, и совершенно не видел несущийся по улице мобиль карателей.

– Маааар!!!

Но Мар даже не оглянулся на меня. Он закричал и кинулся наперерез военному внедорожнику. С голыми руками. Не знаю, на что он рассчитывал, но стрелок отреагировал на его прыжок именно как на серьёзную атаку – автоматная очередь перерубила Мара пополам. Вокруг творилось Тень знает что… Времени на крик не было. И на испуг тоже. Я метнулась вперед с поднятыми руками, рыча сквозь сжатые зубы, и подхватила осевшего Мара с гравия. Неожиданно с другой стороны из темноты вырос Тайк. Вдвоём мы утащили да Луну за первый ряд домов, в неверной темноте и зареве пожаров я торопливо стянула брезент, и мы затолкали истекающего кровью Мара в кабину его собственного «Кайсара».

– Тайк, надо уходить отсюда. Нам нужна вода и какие-то припасы, пару аккумуляторов, а ещё одеяла бы не помешали.

Он кивнул и бросился к ближайшему дому. Линия оцепления теперь сжималась на улицах Тер-Карела, так что мы, ускользнувшие, имели шанс выйти в пустыню… Но сможем ли? Я залезла в кабину – времени не было вообще ни на что, и я даже не надеялась, что Тайку и впрямь удастся принести всё необходимое – но что мне оставалось делать? В пустыне не выжить без воды.

Рука моя лежала на стартере, и, едва Тайк с огромным мешком из простыни и с пластиковой бадьёй в руках прыгнул на заднее, я вдавила стартер до пола. Взревев, мобиль понёсся прочь от погрузившейся в хаос общины.

Ну не могли мы так долго и безнаказанно скрываться за домами! Вслед нам застрочили автоматы – несколько пуль вгрызлись в заднее стекло, но так и не разбили его. Хоть бы не бомба! Молясь всем Богам мира, я неслась в ночь, в кромешную темноту, с погашенными фарами, оставляя позади шлейф взбитой красной пыли – мне оставалось только надеяться, что никто не станет всерьёз преследовать самоубийцу, уходящую ночью в самые глубины Бмхати, на восток.

Мар, уткнувшись носом в торпедо, даже не стонал, я иногда зыркала на него и в мерцании приборов видела, как на его одежде расползается огромная лужа крови. Всё хреново. Но я подолжала гнать – не будет никакого смысла останавливать кровотечение у одного, если мы все погибнем, правда?

Постепенно всё стихло, слышался только рёв мотора и вой ветра за стеклом. Я включила подфарники и понеслась дальше по ухабам – приходилось всё-таки освещать дорогу, чтобы не отправиться к Братьям-Богам и не сделать за Комитет его работу. Я ехала час или полтора – не помню. Наконец я заглушила мотор. Тайк молчал. Выскочив из кабины, я оббежала мобиль вокруг и распахнула дверь пассажира. Мар выпал мне на руки – уже почти неживой.

Я отволокла его от раскаленного борта мобиля. Мне следовало действовать очень быстро, потому что долго оставаться на одном месте было опасно.

Пуля в животе. Всё в крови. Дыхание слабо срывалось с его побелевших губ. Голова безвольно болталась. Мар был тяжёлый, и он умирал. Я привалила Мара к плечу и левой рукой скрутила только мне видимый светящийся (но ничего не освещавший) шар. Сжав зубы, я вбила его в живот Мара, словно поршень.

Наверное, это было до Тени больно. Мар орал. Бился в судорогах. Кровь выхлестнула из раны, а потом её как выключили, рана затягивалась прямо на глазах. Кровотечение останавливалось, ткани сростались, но это происходило слишком быстро. Мара трясло и корчило. Он кричал, наверное, на всю пустыню. Но дыхание, жёсткое и надрывное, уже принадлежало живому человеку. Наконец Мар обмяк на моих руках, весь покрытый холодным потом.

Я с трудом разжала пальцы и подняла глаза. В свете фар Тайк стоял рядом, потрясенно глядя на меня, на Мара, снова на меня.

– Что ты… с ним сделала? – хрипло прошептал Тайк – в состоянии, близком к шоку, он смотрел, как я вытираю кровь со свежего рубца на животе да Луны. На мулате были местами пропаленные «вечерние» штаны, щегольская по пустынным меркам рубашка в клетку и давно немодная ветровая куртка – перед нападением он явно шёл на свидание… даже руки от смазки отмыл.

– Я его вылечила.

– Это невозможно… – замотал головой Тайк.

Я снова привалила обморочного Мара к плечу и подняла на Тайка пистолет.

– Или ты без комментариев едёшь со мной – или ты сейчас без комментариев уматываешься. Но всё это ты делаешь быстро. Если что, воду делим поровну на троих. Рассусоливать нет времени.

Тайк ошалел. Он несколько раз открыл и закрыл рот, всякий раз вспоминая, видимо, предложение отставить комментарии, потом он несколько раз оглянулся на пустыню, снова посмотрел на меня – старую соседку и приятельницу – и, наконец, с его губ сорвалось еле слышное:

– Я с тобой… наверное…

Что ж, человек выбрал. Я с трудом поставила полубесчувственного Мара на ноги и забросила его на пассажирское. Полупришибленный мулат стоял тушканчиком.

– Тайк. Мы едем. Скорее в кабину.

Я рванула с места.

Мы ехали всю ночь и часть дня, пока зной не стал уж слишком изнуряющим. Мар лежал на переднем сидении, кажется, спал – мокрый и продрогший – то, что я с ним сделала, отняло у него все силы, а я ведь не потратила ни малой толики энергии, чтобы добавить ему здоровья. Силы мне и самой могли пригодиться. Раз уж на моей шее висят два оболтуса. Я сверилась с картой и потратила ещё полчаса на добирание до Оазиса Фе – Горранн рассказывал о нём. Как и предполагалось, это было место типа Холмов Биранн, но значительно меньше – несколько скал, чахлые кусты, полузасохший источник. Здесь никто никогда не жил и не бродил – уже того было достаточно, что это место было нанесено на карту. Я понимала, что здесь нас могут найти – если они представляют, кого искать, и если у них есть цель. Но тут была тень, и воздух был немного свежее.

Итак я остановилась, тишина пустыни немедленно завладела округой. Было невыносимо жарко, солнце нестерпимо горело на хромированных деталях мобиля. По моему лицу стекали капли пота, а пыль медленно оседала на нашей коже.

– Тайк. Выходим. Привал. Помоги мне вынести Мара.

В мой затылок уперлось неожиданно холодное дуло.

– Кто ты? – тихо спросил Тайк. В его голосе была скорее задумчивость, чем агрессия, но я понимала, что это испуг. Глухонемой испуг, не оставлявший парня все эти часы.

– Ты так долго ждал, чтобы об этом спросить?

Тайк засопел.

– Ты… что ты сделала с Маром? – выпалил он.

– Дала шанс прожить ещё лет пятдесят.

– Но это… невозможно! – повторил он. – Я мулат, но я не дурак. То, что я увидел – это нельзя объяснить… никакими словами. Кроме как – он запнулся и уже еле слышно произнес то, о чем думал, – способностью нарушить… законы мира…

Я вздохнула. Ну, он сам всё понял, умница.

– Извини, Тайк, но он умирал. У меня не было времени на то, чтоб поберечь твою психику. К тому же, он мой друг. И ты, кажется, тоже считал меня другом…

К чести Тайка – он не начал визжать «я с такими не дружу». Парень не дурак – это точно. И – напомнила я себе – желай он и впрямь меня убить – он бы это давно сделал.

– Кто ты? – Тайк сильнее придавил дуло к моей коже. Вот же хрень.

– Я не человек – ты это хотел узнать? – с издёвкой поинтересовалась я. – Но ты можешь думать, что хочешь.

Дуло дрогнуло. Пистолет уже нагрелся и теперь неприятно скользил по моему взмокшему затылку. В кабине остро пахло мужским пСтом и горячим металлом.

– Санда, пойми меня… Я вроде как не собираюсь мочить всех, кто не подходит под звание человека… Я и сам под него не слишком-то подхожу. Но это… это…

– Продолжай. Это слишком странно, необычно?

Тайк чуть ослабил давление.

– Санда, на самом деле какой мне толк убивать тебя… ты с нами жила и вроде как ничего… Но если это то, о чём я подумал, то ты… вроде как… нечистая… и вроде как… Мара спасать не стоило, потому как он теперь тоже не человек… – он совсем затих, – Извини, если я что-то не то подумал… – пробормотал он наконец.

Я хмыкнула.

– Ну-ну.

Тайк ещё больше смутился.

– Скажешь это Мару, когда он придёт в себя – что спасать его не стоило, – на самом деле это была не очень хорошая отмазка для верующего человека… но ведь он действительно мог впилить мне и Мару по пуле в затылок ещё много часов назад?

– Я в Богов верю, – сказал Тайк, – И в КНИГУ. Хотя сама посуди, чего мне кулаками размахивать? Таким как я, тоже нигде в Мире места нет… Только страшновато мне с тобой дело иметь. Если ты и впрямь… то… что я подумал…

– Решай уж.

– Но если ты… – он запнулся, – Почему ты не у своих? – вдруг, словно набравшись храбрости это сказать, протараторил он, – Что ты делала тут, в Бмхати?

– Тайк, не сочти за оскорбление… Но подумай, пожалуйста, нужной частью своих мозгов. Мне тридцать один год, и я родилась в Семье. И прожила в Мире всю жизнь. Так по какую сторону Барьерного Хребта для меня «свои»?

– Ну… – если пассаж про «нужную часть мозгов» его и задел, он это никак не продемонстрировал.

Дуло ещё немножко дрогнуло.

Я вздохнула.

– Тайк, не валяй дурака. Давай вынесем Мара из кабины и поговорим в любой другой позиции. Его надо согреть и накормить, иначе он умрет от слабости. Он реально может умереть, Тайк. А ещё я устала сидеть в кабине и вообще устала.

– А ты меня не заколдуешь взглядом?

Боги, чему учат этих детей..?

– Я не способна к гипнозу, – терпеливо проговорила я. Тайк подумал и опустил пистолет, – И, кстати, те, кого ты имеешь ввиду – тоже. Это сказки.

Горячее дуло опять на миг скользнуло по моей шее, но потом Тайк сказал:

– Выходи.

Засунув оружие за пояс брюк, он помог мне вытащить да Луну. Вот же спаситель нации, Тень его возьми – если бы я хотела, я могла отнять его пистолет, и он бы слова не успел сказать. Но убивать Тайка мне не хотелось. Я могла это и без пистолета. Я это даже без Дара могла. Только мне вообще никого не хотелось лишать жизни. Никогда. Ну да ладно…

Мы расположились в тени и привели себя в порядок.

Тайк сходил за водой, а я тем временем укутала Мара и разобрала припасы. Что бы там не происходило между нами, правила жизни и взаимопомощи в условиях пустыни тер-карельцы соблюдали вернее, чем дышали. Мы напились, Тайк разжёг костер и согрел воды для чая. На жаре воздух над пламенем дрожал, но Мара всё ещё знобило, и он стучал зубами. Переборчик вышел у меня. Ну да ладно. Он хотя бы жив.

Приподняв голову Мару, я поила его из кружки, потом мы накрыли мобиль брезентом, а из его края устроили навес от солнца. Усталость сморила меня неожиданно и резко, и мы с Тайком заснули без капли сил.

Я проснулась ближе к вечеру, мои товарищи вовсю храпели рядом на песке, а солнце уже садилось. Повеяло прохладой, я ещё выпила воды и опять провалилась во тьму – правда, куда менее тревожную…

Мне приснился жуткий сон. Жуткий, странный и невозможный. Я стояла у дверей Зала собраний Адди-да-Корделла, огромного помещения с рядами сидений под самый потолок, но они пустовали, а передо мной, на том конце дорожки, стоял Малый Совет. Они рассматривали карту Мира. Я медленно подошла к возвышению.

– Кто тебя впустил сюда, детка? – удивленно спросил у меня Барро Жихара.

– Я пришла сказать, что завтра война, – произнесли мои губы. Война? Какая ещё война?! Но события развивались помимо моего спящего мозга.

– Какая ещё война? – удивленно повторил мои раздумья Лакиро Живой Ствол, – Наши люди всё контролируют. Нет и не будет никакой войны.

Я рассмеялась.

– Что они контролируют? То, где они находятся. А разве это весь Мир?! А что вы знаете про…

– Кто ты такая? – возмущенно перебил меня Ларнико Лиловый Свет, – По какому праву ты споришь с Советом? Назови своё имя, полностью!

Мои губы искривила злая усмешка.

– Я Санда Киранна да Кун дас Лигарра. Я спорю по праву знающего. Если вы не в силах остановить войну, дайте мне право руководить ею. Или отпустите меня действовать самой.

– Ты..! – закричал Ларнико, – Ты смеешь командовать в таком положении..?!

Я шарахнулась…

…и проснулась с беззвучным криком. Остекляневшими глазами смотря в небеса, я часто, прерывисто дышала, а затем, почти ничего не видя перед собой, я вскочила и кинулась бегом от места ночлега. Припав к холодной скале у края Оазиса, я сидела перед тёмной пустыней и рыдала. Я не могла дышать. Я не могла даже открыть глаза. Всё это вдруг навалилось на меня… всё, о чём я не могла думать, от чего отмахивалась, все кошмары этой ночи и оставленные за спиной трупы друзей, сгоревший Тер-Карел и – самое страшное – эта острая, как игла, боль от несбыточного и невозможного.

От какой Тени подобные сны? Почему я это произнесла?! Как могла я во сне назваться его Именем, словно мы единое целое?! Дас Лигарра… Но он никогда не будет… И не мог им быть… Он мёртв.

Я убила его ради мира. Но мне наплевать на войну. Я не хочу войны. Я бы даже вернулась в да-Карделл, но он мёртв. И у меня больше нет дома. Ничего нет. Скалы Матиссы и шум Быстрицы под горой. Только память, только отчаяние двух людей, потерявших веру, и смысл, и цель, и всё… И проклятая улица Пин. Ничего не осталось. Карун. Любимый мой. Навечно чужой и уже навечно далёкий. На самом деле за весь этот год уже ничто не имело смысла. Я приложила к щеке свою ладонь – убившую его, державшую его сердце и не отсохшую за эти месяцы…

Из меня вышли все слезы, всё, полностью…

– Санда? Санда, ты что? Зачем ты убежала? Что случилось? Ты плачешь?

Да Луна держал меня за плечи и платком вытирал лицо. Вот же Санда, конспиратор хренов. Я не слышала, как он подошёл. Можно было из пушек стрелять – я вообще ничего не слышала.

– Мар? Ничего… сон… нехороший.

– Ты плачешь, – не унимался Мар, – Почему ты так плачешь?

Мои губы скривились. Кажется, я попыталась улыбнуться.

– Ничего. Не надо спрашивать. Спроси что-то другое.

Вздрогнув, он отстранился, словно начав вспоминать, какой Тени мы сидим в этом Оазисе Фе – и события вчерашнего дня. Оглянулся. Ощупал живот, заморгал.

– Санда… – потрясенным шепотом сказал он, – что случилось? В Тер-Кареле..? почему я..? – он моргнул.

– Ты жив и здоров – будь счастлив, – пробурчала я. Отойдя немного от первого шока, я начала задумываться, с какой же, и впрямь, радости я во сне беседовала с Советом?! Да ещё на такую тему? КНИГА учила, что сны – порождение Тени, но иногда они говорят правду. Обтекаемая позиция. А что про это думают в Адди, я не имела понятия.

– Мар, мне будет тяжело рассказать тебе правду, так что прими всё как есть, – обессиленно прошептала я.

– Санда! Скажи мне, что случилось?! – заорал Мар.

Неожиданно меня снова обуяла ярость. Быть может, в ответ на его вопли. Он не давал мне возможности придти в себя и всё обдумать, и я понимала, что если Мар сейчас затеет что-то вроде тайкового спектакля, то финал будет таким же, как если бы я напрямую вывалила на него все тайны – мне придется оставить их тут и продолжить путь самой. А ведь мы вроде так и не помирились… Хотя какая уже была разница..? мне казалось, что после пережитого никакие человеческие эмоции не будут в силах нас рассорить… если мы выживем.

– Тебя прострелили. Ранение кишечника, правого лёгкого, селезёнки. Кровопотеря четвёртой степени. А потом тебя вылечили неизвестным науке способом. Способ неизвестен науке Низин. В Горах его практикуют те, кто умеет. Я умею. Доволен?!

Мар икнул, а потом сделал вещь, сильно поднявшую моё мнение о нём. Он протянул руку и бережно потрогал меня за плечо.

– Ты же рыжая… – с радостным потрясением заметил он – как будто этот факт не находился перед его глазами на протяжении двенадцати лет нашего знакомства, – ты рыжая, Санда, ты же рыжая..!

– Ну не такая уж и рыжая, – отозвалась я, – Я медовая.

Его слова. Нет, не сейчас. Не сейчас, когда мои мозги и так готовы вытечь! Мне остро необходимо сохранять ясную голову.

Мар издал несколько странных звуков, как будто хотел задать мне кучу вопросов, но никак не мог выбрать, какой. В конце концов он просто замолк, и мы какое-то время сидели, прислонившись к скале.

– Санда. Это правда?

– Да.

– А ты там была? – спросил он наконец.

– Ну, – флегматично созналась я.

– И как там всё? – с дрожью в голосе спросил Мар.

– Как в Тер-Кареле, только побольше, – неожиданно для себя сказала я. Более того, я вдруг поняла, что это… так есть! Странное дело, но я погрузилась в странное, отчасти даже циничное, спокойствие, словно мои мозги вовсе предпочли отключится от воспоминаний минувшей ночи, от нынешней своей ситуации, – Всем плевать на расовые различия, и это… очень уютно.

Мар некоторое время ничего не говорил. Я ощущала в нём какое-то напряжение, но причин для этого могло быть слишком много. В свете утренних сумерек Мар был… озадаченным.

– Надо же… я думаю, меняет ли этот факт..? То есть… ну ладно. Неважно, на самом деле. Ты… ты по-прежнему мой друг… и ты… ты правда вывезла меня из-под этого обстрела? – смущённо пробормотал он. Мар был совершенно дезориентирован.

Я пожала плечами. На самом деле способности бриза (в сравнении с шайти) таковы, что в реальной жизни тебе то и дело приходиться делать какие-то на вид героические поступки – для своих близких или просто так. Это поступки сами по себе ничего сверхъестественного не несут, но на фоне мировосприятия шайти начинаешь ощущать себя героем. Спасителем человеков. Кому-то это могло стать поперек горла. Зависть и все такое… не так-то просто принять факт, что человечество делится на сверхлюдей и просто людей. А если сверхлюдей при этом достаточно легко убить, так как анатомически они мало отличаются от просто людей… Вот вам и зачин для войны – войны длиной в историю Мира.

И всё-таки Мару потребовалось какое-то время, чтобы всё осознать. А потом его явно что-то начало мучать. Что-то такое, что по лицу я поняла суть его вопроса ещё до того, как он открыл рот – немножно стыдное для аллонга, но ужасно притягательное для бунтаря да Луны.

– Санда..? А ты правда можешь..?

– Я даже с тобой могу.

Мар от неожиданности икнул, потом подумал и просиял.

– А можно..?!

– Пойдём, – проворчала я, – Пока Тайк спит.

Я взяла его за руку, и мы зашагали в пустыню…

– Подпрыгни.

– Зачем?

– Мне так будет легче, – улыбнулась я, – Некоторые вещи я делаю через задницу, ты же знаешь.

Мы вернулись на базу через полчаса.

Мар был притихшим и ошеломлённым. Вначале, когда на высоте прыжка его потянуло в небо и пропала опора под ногами, у него отнялся дар речи, а через миг он глянул под ноги и завопил. Хотя я ожидала чего-то подобного, я снова ощутила что-то вроде грусти. Только некоторое время спустя, убедившись, что ему ничто не грозит, Мар начал воспринимать ту неземную красоту, какая открывалась с высоты двух пуней над землей. Вставало солнце – ещё невидимое, оно озаряло небо зелёным и укладывало розовые мазки на пустыню.

– А это что? – неожиданно спросил Мар, судорожно вися на моём плече и указывая куда-то вдаль.

Я обернулась.

Далеко на горизонте поднимался махонький фонтанчик пыли.

Я выругалась и ринулась вниз. Мар вскрикнул, но не обгадился. Храбрец, без шуток хребрец. Я начинала понимать, как мало аллонга на самом деле смогут пережить такое вот приключение без смены подгузника. И даже на риннолёте подняться без этого важного предмета. В общем-то, это не есть негативная черта расы или трусость. Это просто факт.

– Это далеко? Мне трудно оценить расстояние… в таких условиях.

– Тень их знает. Мне тоже. Пуней тридцать, пятдесят. Тайк, соня, подъём! Немедленно!

Очумевший мулат подскочил. Увидев меня и Мара мирно и скоро собирающими вещи, он поморгал и занялся тем же.

– Что стряслось-то? – озадачено проговорил он, закидывая сумки в багажник.

– Сюда кто-то едет, – скороговоркой провочал Мар. Тайк нахмурился, оглянулся на меня, на Мара, на скалы за спиной и ускорил свои движения.

Мы собрались и двинулись в путь. Мар сел за руль – всё-таки это был его мобиль – и погнал с места. Хотя выезжать в пустыню на весь день было безумием, но что нам оставалось?

– Как они нас отследили?

– На карте есть это место, – я пожала плечами, – А где ещё остановиться в этом районе? Логично. Кроме того, хоть это и маловероятно, это люди могут и не быть связаны с нападением на Тер-Карел.

Парни помрачнели. Мар выглядел подавленно, один раз, резко обернувшись, я заметила слёзы на его глазах. Он так жестоко гнал мобиль, словно это могло как-то повлиять на минувшие события. Я хорошо помнила, что именно побудило его кинуться наперерез мобилю карателей… Это был очень грустный повод. Я скучала по Кинаю. Мне было больно от мысли, что это навсегда. Помимо самого по себе факта уничтожения общины. Кто уцелел? Если бы знать…

Вздохнув, я уставилась на торпедо. Беспокойные мысли снова вернулись ко мне. А ещё я вдруг впомнила предсмертный лепет одного хупара.

Нахмурившись, я глядела перед собой и пожала плечами. Это были осознанные слова или бред? Узнать это я уже не могла. «Он не виноват. Этот просил. Его заставили. Он.» Кто? С какой такой радости Кинай потратил последние силы на эту в высшей степени загадочную фразу? Людей, находившихся в нашем с Кинаем общем знакомстве, было не так много – и уж среди них – только в отношении Мара да Луны моё мнение могло интересовать Киная настолько, что он ни за что не позволил бы себе умереть, не изменив это самое мнение в лучшую сторону. Дело было крайне непонятным. Если поверить, что несчастный хупара не бредил – я должна была считать кого-то невиновным, так как он действовал под принуждением. Итак, против меня направлены некие действия? И где же они? Или же дело не во мне?

Я уже открыла рот, чтобы спросить у Мара, о чьей репутации мог так сильно переживать Кинай. Секунды, пока я решала, не станут ли напоминания о Кинае слишком жестокими для него, заткнули мне пасть. А ведь Кинай и впрямь был фанатично предан только своему белому товарищу. Мне стало не по себе.

А что, если Кинай не сказал фразу целиком? – и тогда я могу гадать до бесконечности, что именно он унёс с собой на ту сторону. Ведь в речи Киная были паузы, а вокруг только что воздух не горел… Он что-то пытался мне рассказать. Но я вполне могла двигаться не туда из-за пропущенных кусочков. Эта мысль обдала мои кишки тонким холодком.

Нет, он не мог иметь ввиду Мара. Конечно, подумав о ближнем худо, я могла вообразить, что это именно да Луна, Боги мне помогите, навёл Комитет на Тер-Карел – точнее, на меня – потому что Кинай переживал именно из-за опасности, якобы грозившей мне лично. Конечно, из всего посёлка вряд ли кто-то мог интересовать этих типов больше бриза или, допустим, что они не в курсе, беглой внештатницы-подследственной. Но напади КСН из-за меня – меня бы вырыли из-под песочка живой или мёртвой. А не косили людей, как солому, легко позволяя разбегаться в ночь. Оцепили бы получше и сожгли. Что б я не знала их методов. К тому же, пришла бы контрразведка (которой так или иначе моё дело было близко), а вовсе не спаренный отряд «идеологов» и внутренних дел. Этих, кажется, куда больше интересовал снос Тер-Карела как антисоциального явления.

Нет, Мар к появлению Комитета, скорее всего, непричастен.

Но в чём же неведомый объект терзаний Киная мог быть виновен?! Что он уже успел натворить?!

Я мотнула головой. Ну не дура ли я – раскладывать по кирпичикам предсмертные хрипы? А если не дура? Тогда мои размышления заходили в тупик.

И я снова уставилась вдаль.

Карун. Интерлюдия. Семь месяцев назад.

Терпения Лайзы хватило на два месяца. Неизвестно, что именно ей приказал старший, но приказы его были интуитивно понятны – драть с «подарочка» в три шкуры. Впрочем, Лайза была бы не Лайза, если бы не сунула нос куда не следует…