Текст книги "Лгунья (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гичко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)
Глава 60. Об упорстве, не доводящем до добра
Майяри вышла из гостиной через минуту после ухода гостей и ещё пару минут постояла в коридоре, ожидая, когда шум в холле стихнет и хлопнет на прощание дверь, после чего направилась к лестнице.
В холле она столкнулась с господином Давием, который через окно наблюдал за гостями и провожающим их Виканом.
– О, Майяри, – опомнился он и повернулся к девушке.
Та ещё до конца не вышла из роли высокородной госпожи и степенно ему кивнула.
– Обед сегодня будет поздно, поэтому вот, возьми перекуси.
Девушка с недоумением посмотрела на протянутое, и все её светские манеры тут же улетучились. Домоправитель протягивал ей яйцо. Аж ладошки вспотели от мгновенно вскинувшегося аппетита.
– Спасибо, – скомкано поблагодарила она и, осторожно выхватив из лапищи оборотня яичко, направилась к лестнице.
Голос господина Викана настиг её уже на втором этаже.
– Эй, Майяри, постой!
Девушка, поглощённая мыслями о предстоящих приятных минутах, невольно остановилась и обернулась. Слегка раскрасневшийся от холода мужчина в несколько шагов-прыжков преодолел лестницу и, улыбаясь, приблизился к ней.
– Так, значит, ты стала более милостивой, – промурлыкал он, наступая.
– Не стоит принимать мою игру близко к сердцу, – холодновато ответила Майяри. – Я старалась для гостей.
– Да это я сразу понял, – неожиданно стал серьёзным Викан, – иначе бы не подыграл.
Майяри, первый раз в жизни увидевшая его таким серьёзным, опешила и изумлённо приоткрыла рот. Викан ей подмигнул и опять расплылся в шкодливой улыбке.
– Так что этим представителям добродетели и порядочности было нужно? – «добродетель» и «порядочность» прозвучали в устах мужчины как пороки.
– Господина Викана хотели видеть, – оговорилась Майяри. – Ой, господина Ранхаша.
– То есть не тебя? – чуть напряжённо уточнил оборотень.
– Мне показалось, что они искренне удивлены моим присутствием здесь. Точнее не удивлены, а расстроены.
– Это и не странно, – пожал плечами Викан. – Сейчас по городу какие только слухи о тебе не гуляют. Мы с тобой прям идеальная парочка, – он подмигнул девушке. – Если Ранхаш действительно хотел защитить твою репутацию, то у него ничего не вышло. Не умеет он бороться со сплетнями! Умеет только не давать повода сплетникам.
– Кстати, по поводу сплетен, – поморщилась Майяри. – Я заявила этим двум, что являюсь вашей невестой. Прошу меня простить, но мне показалось, что вы не очень дорожите своей репутацией в свете, поэтому одна разорванная помолвка особого беспокойства не должна вам доставить.
– Ух ты, как серьёзно всё пошло, – рассмеялся Викан. – Это же почти официальное объявление.
Майяри немного смутилась. Вот за доставленные беспокойства, принесённые её побегом, девушка ничуть не раскаивалась. За то, что господин Викан два раза был позорно выброшен из её окна, тоже. А тут стало неловко. Безосновательно называться чьей-то невестой… Она словно бы кому-то навязывалась.
– Простите, господин Викан, ситуация сложилась не самая приятная, а о нас с вами слухи всё равно уже гуляют, – извинилась Майяри.
– Да разве я против, моя прелесть? – брови мужчины игриво приподнялись, и он шагнул к Майяри. – Я даже готов сделать эти слухи ещё более горячими.
– Вот только подойдите, – девушка мрачно посмотрела на него.
Мужчина ненадолго замер, затем ноздри его хищно шевельнулись, и он быстро шагнул к ней. Майяри пнула его в коленку, но оборотень проворно увернулся и, врезавшись в девушку, впечатал её спиной в стену. Корпус его вклинился между её ног, а пальцы схватили за запястья, прижимая руки девушки к стене. Майяри было рванулась вперёд, но в левой ладони угрожающе затрещала скорлупа, а мужчина оказался лишь ещё ближе. На несколько секунд они замерли, глядя друг на друга.
– Какой интересный запах, – закрыв глаза, Викан приблизился носом к лицу девушки и с наслаждением втянул воздух. – В сравнении с тем незапоминающимся нечто, которым от тебя пахло раньше, прямо изысканное благовоние. Мне даже любопытно, моя дорогая, так ли ты горяча, как твой запах?
– Что? – раздражённая Майяри с недоумением свела брови.
– Но этому запаху явно чего-то не хватает, – оборотень распахнул веки и чуть склонил голову, уставившись прямо в глаза девушки. – У меня очень особенная репутация, и народ будет удивлён, если я окажусь настолько терпелив и буду беречь чистоту невесты до самой свадьбы. Твоему запаху явно не хватает моего. Так, может… – он не договорил, только улыбнулся.
Майяри почувствовала, как спирает в груди дыхание. Она вдруг ощутила, что господин Викан пахнет… мужчиной. Ей сложно было разобраться в этом запахе. Не будучи оборотнем, она не ощущала нюансов, но от Викана пахло чем-то терпким, приятным и постыдно будоражащим. Во рту появилась слюна, а в голове – странные мысли. Майяри вдруг подумалось, что у господина Викана очень аппетитные губы. Чуть розовые, не тонкие и не полные, маняще изогнутые в улыбке. Захотелось прикоснуться к ним пальцами. А ещё у него были очень притягательные глаза. Янтарно-жёлтые, тягуче-мерцающие, как жидкий мёд.
Майяри сглотнула. Странное ощущение овладело ею. По телу почему-то растеклось тепло, и ей захотелось, чтобы мужчина обнял ей. Она никогда и ни от кого так сильно не хотела объятий, даже от Виидаша. В этот момент Майяри поняла, что господин Шидай утром был совершенно прав: она опять простыла.
Господин Викан чуть повернул голову набок и начал медленно приближаться к её губам. Судя по весёлым искоркам в глазах, он вовсю наслаждался растерянным лицом девушки, которая лишь слабо шевелилась в его руках, пытаясь то ли вырваться, то ли принять более удобное положение. Он уже почти коснулся её губ, как кто-то грубо схватил его за шиворот и одним рывком оторвал от Майяри. Викан едва успел отпустить её руки, чтобы не уволочь за собой, а в следующий момент его почти отшвырнули. Ударившись спиной о лестничные перила, мужчина вскинул голову и уставился на мрачное, не обещающее ничего хорошего лицо Ранхаша.
– Я предупреждал, чтобы ты не подходил к ней, – холодно напомнил харен, вставая перед ошеломлённой его явлением Майяри.
– С возвращением, брат, – ехидно пропел Викан, опираясь руками на перила позади себя. – А чего это ты так рано? Ещё даже не вечер.
– Викан, предупреждаю последний раз, – Ранхаш тяжело посмотрел на него. – Подойдёшь к девчонке – переломаю ноги.
– А если мы случайно на лестнице столкнёмся? – притворно возмутился брат.
– Не паясничай, ты меня понял. Поймаю ещё раз, и ты попадёшь к Шидаю, – пообещал харен.
Викан насмешливо фыркнул, подмигнул стоящей за спиной брата Майяри и сбежал вниз по ступеням, что-то весело насвистывая. Ранхаш проводил его пристальным взглядом и посмотрел через плечо на озадаченно потирающую переносицу Майяри.
– Всё хорошо? – уточнил он.
– Д-да, – с запинкой отозвалась девушка. Ей ещё требовалось разобраться с тем, что сейчас с ней творилось, но к харену в этот момент она испытывала исключительно глубокую благодарность. С ней определённо творилось что-то неправильное. Понять бы ещё, что…
Ранхаш опять посмотрел вслед уже скрывшемуся брату и недовольно нахмурился. Викан славился своим упорством. Он не раз был бит оскорблёнными мужьями, отцами, братьями и дядями своих временных увлечений, но это ничуть не уменьшало его прыти. Наоборот, казалось, что препятствия только распаляют его. Если он хотел что-то получить, то действовал решительно и быстро. Очень, очень быстро…
– Госпожа Майяри, – Ранхаш обратился к девушке, продолжая бдительно прислушиваться к топоту брата, – мне хотелось бы, чтобы эту ночь вы провели в моей постели.
Шмяк! Яйцо выпало из ослабевших пальцев.
Оборотень обернулся и столкнулся с ошалевшим от ужаса взглядом Майяри.
– Что? – едва выдохнула она.
Харен – полный идиот! Майяри раздражённо фыркнула и натянула одеяло на нос. Она злилась на оборотня весь день, весь вечер и до сих пор не могла успокоиться. Провести ночь в его постели! Нельзя было это по-другому сказать? Мол, мой негодник-брат обязательно попытается влезть к вам ночью, поэтому давайте я посплю у вас, а вы у меня. Неужели так сложно нормально объяснить? Из-за него она угробила яйцо и дико разнервничалась. Придурок примороженный!
Девушка хотела перевернуться набок, но вспомнила, в чьей постели находится, и осталась лежать на спине, вытянув ноги и сложив руки на груди. Спать в кровати харена было очень неловко. Майяри чувствовала себя так, словно бы забралась на запретную территорию с дурной славой. Тишина в комнате господина Ранхаша казалась ей более гнетущей, темнота – зловещей, а одеяло – совсем холодным. Даже ворочаться в постели было неудобно. Наверное, то же самое она бы чувствовала, если бы ей сказали, что это опочивальня самого хайнеса. Дико захотелось вместе с одеялом и подушкой стечь на прикроватный коврик, но эти вещи тоже принадлежали харену. Девушка вдруг подумала, что лучше бы она пошла спать к господину Шидаю. Да, он распускает руки, но он всё равно пока ещё не вернулся. До его прихода она, может быть, успела бы заснуть.
Тяжко вздохнув, Майяри всё же перевернулась набок и осторожно принюхалась к подушке. Пахло перьями и… ещё чем-то. Наверное, это был запах харена. Лёгкий, ненавязчивый и почти не волнующий: Майяри уже нервничала, но запах не заставил её нервничать сильнее, как это случилось с господином Виканом. Она так и не поняла, что тогда произошло. Сейчас ей совсем не хотелось, чтобы оборотень обнимал её, так что же произошло тогда?
Перед внутренним взором опять предстал господин Викан. Жёлтые, тягуче-янтарные глаза насмешливо мерцали и как будто бы манили, влекли… Майяри резко села и тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Раздражение всплеснулось с новой силой, и девушка, опустив ноги с кровати, посмотрела в окно. Время уже приближалось к полуночи, и все уже разошлись спать. Вряд ли господин Викан осмелится полезть к ней именно сейчас, если вообще посмеет, так что вполне можно прогуляться до кухни.
Решив так, Майяри торопливо натянула шерстяные носки, одолженные господином Давием, завернулась в покрывало и крадучись направилась к двери.
В комнате Майяри царила безмятежная тишина. Свет волчьего месяца серебрил мелкий снежок, порхающий в воздухе, и, проникая через окно, белой дорожкой бежал к центру комнаты. В вазе на столе топорщили иглы еловые ветви, распространяющие тягучий смолистый запах. Этот своеобразный букет ещё утром поставил господин Давий, заявив, что каждой порядочной девушке положено иметь в спальне букет. Пусть и из еловых шишек. Майяри тогда озадачила его заявлением, что для порядочных девушек как-то уж слишком много требований.
За окном мелькнула тень. Тень эта не пересекла волчьей дорожки, благоразумно решив не тревожить покой в комнате, и осторожно прокралась к крайней слева створке. Почти минуту она что-то делала с рамой, затем тихо щёлкнул затвор и едва слышно скрипнули петли. Мужчина плавно перескочил через подоконник и беззвучно, как кот, приземлился на пол.
Некоторое время он не двигался, прислушиваясь и осматриваясь, а потом поднялся и, прикрыв окно, направился в сторону кровати. Волчий свет озарил улыбающееся лицо Викана. Подкравшись к постели, он склонился над одеялом и тихо пропел:
– Доброй ночи, моя прелесть.
Рука его медленно погладила спящую девушку по спине и осторожно потянула одеяло вниз. В следующий миг в запястье Викана вцепились сильные пальцы и дёрнули его на постель. Мужчина только и успел охнуть, как оказался прижат лицом к перине с заломленной за спину рукой и с кем-то довольно тяжёлым на спине. Перед лицом на подушку плюхнулся кончик серебристой косы.
– Викан, – от ледяного голоса брата мурашки пробежались по коже, – ты помнишь, что я обещал?
– О, брат, – сквозь зубы процедил тот. – Ты обещал переломать мне ноги, если подойду к девочке. Но я не подошёл. Оу-оу-оу, полегче! Ты обещал переломать мне ноги, а не руки!
– Хорошо, что ты помнишь, – с угрозой и сожалением протянул Ранхаш и не очень охотно отпустил братца.
Викан тут же скатился с постели и, довольно ухмыляясь, что смог подловить своего правильного брата на слове, шагнул к двери.
– Надо же, Ранхаш, – издевательски пропел он, – я бы даже не подумал, что ты осмелишься спать в девичьей постели. Мне даже любопытно посмотреть, как далеко ты зайдёшь, защищая эту малышку.
Глаза харена угрожающе сверкнули в темноте, и Викан, хохотнув, выскочил за дверь.
– Семейный позор! – не удержался Ранхаш от едкого комментария и отбросил одеяло в сторону.
В кровать он лёг не раздеваясь: осквернять девичью постель нагим телом ему не хотелось. Пошарив под кроватью и выудив сапоги, Ранхаш обулся и отправился закрывать окно: если он выстудит и без того больную девчонку, Шидай его загрызёт. И замер, уставившись на падающий снег.
События дня калейдоскопом промелькнули перед глазами: посещение мага, поспешное возвращение домой, поганец Викан, распахнутые в ужасе глаза девчонки, посещение сокровищницы… Последнее воспоминание было наиболее свежим. Убедившись, что Майяри никуда не сбежала, и велев ей быть рядом с Давием, якобы чтобы отпугнуть что-то задумавшего Викана, Ранхаш отправился, как и планировал, в сокровищницу.
Встретили его не очень радостно. Господин Идарий так сильно нервничал, что пальцы его тряслись мелкой дрожью. Он даже не смог налить отвар в чашку, расплескав кипяток по всему столу. Ранхаш припомнил, что главный хранитель нервничал и при первом допросе, но тогда он предположил, что старик опасается обвинений в убийстве господина Ахрелия. И харен тогда действительно занёс его в свой список подозреваемых. Он занёс в подозреваемые всех служителей сокровищницы: всё же очень странно, что в ночь ограбления никто ничего не слышал и не видел. Теперь же у страха хранителя открылись иные причины.
Господин Идарий был вынужден признать, что они действительно в течение почти года перед ограблением видели в сокровищнице девушку, похожую по описанию на Майяри. И да, они знали, что господин Ахрелий порой позволял ей заходить в закрытые для посещения залы и даже оставаться на ночь. Имени они её не знали, господин Ахрелий называл её исключительно Ученицей, но их мало это волновало: убитый главный хранитель был на редкость трезвомыслящим оборотнем. Он бы никогда не позволил девчонке шастать по сокровищнице, если бы не был уверен в её безобидности. Он-то и запретил им докладывать, что Ученица иногда оставалась на ночь.
Но они были обязаны доложить.
Начальник охраны сокровищницы, присутствовавший при разговоре, рвал и метал. По его словам, хранители были обязаны сообщить о незваной гостье вне зависимости от того, что приказал главный хранитель. Но они посчитали возможным покориться воле господина Ахрелия. А потом произошло ограбление и убийство главного хранителя. И произошло оно именно в ту ночь, когда в сокровищнице в очередной раз осталась девчонка. Господин Идарий и другие хранители перепугались до ужаса ответственности, что грозила им за молчание, и решили молчать и дальше, рассудив, что сыскари справятся и без их помощи.
Ответственности они боялись не зря. Хоть харен ничем не показал своей ярости, но его взгляд был способен обратить в лёд. По его приказу хранителей заперли в сокровищнице без возможности выйти наружу до тех пор, пока он не убедится, что пренебрежение обязанностями – их единственная вина. Господина Идария сняли с должности главного хранителя, а данетий Трибан поехал сообщать эту прекрасную весть гава̀рию[1] Добрину, которому теперь предстояло неизвестно где искать новых хранителей.
Ранхаш качнулся с пятки на носок и прокрутил в голове более интересный для него разговор с магом. Очень хотелось потрясти девчонку насчет её прошлого, но он вроде бы пообещал оставить эти секреты за ней. Понять хотя бы, от кого она скрывается. Если использует хаггаресские символы, то логично бы предположить, что от хаги. А может быть, именно от хаггаресов? Её амулеты работают защитой в равной степени от всех рас. Надо всё-таки её потрясти, чтобы понять, с какой стороны ждать удар.
Мужчина потёр глаза и, отвернувшись от окна, направился на выход. Убедившись, что Викана в коридоре уже нет, Ранхаш спокойно дохромал до своей комнаты и тихо прошёл внутрь. Прошёл и замер.
Спальню наполнял яркий, насыщенно горячий запах раскалённой степи. Даже в носу защекотало от пряного аромата трав. Ранхаш подошёл чуть ближе и замер, рассматривая небольшой холмик, укрытый одеялом. Девушка примостилась на самом краешке кровати, казалось, ещё чуть-чуть, и она скатится вниз. На прикроватном коврике, освещённые волчьим светом, стояли толстые шерстяные носки, одолженные, судя по размеру, у самого Давия. Уголки губ Ранхаша дрогнули в едва заметной улыбке, но он всё же смог удержаться от смеха.
Ещё раз взглянув на лицо спящей девушки, мужчина передумал её будить и просто вышел из спальни, направившись к Шидаю. Лекарь всё равно ещё не вернулся – где только Тёмные носят? – так что можно занять его постель.
День был тяжёлым, а дни перед ним – ещё тяжелее, поэтому веки харена начали смыкаться почти сразу, как он забрался под одеяло. Тихий скрип он уловил уже сквозь сон и тут же распахнул глаза и приподнялся на локте.
Знакомый тёмный силуэт лез в окно. Вот же гадёныш!
Ранхаш дождался, когда ночной гость ступит на пол, и тихо, с лёгкой угрозой, спросил:
– Всё ещё не спится, Викан?
Силуэт вздрогнул, замер, а затем досадливо помянул Тёмных.
– Ты плодишься, что ли? – в сердцах прошипел раздосадованный мужчина.
– Мне встать? – слегка светящиеся глаза харена прищурились.
– Спи уж, – милостиво разрешил брат и опять шагнул на подоконник.
Уже почти выбравшись, он опять обернулся и с живейшим интересом полюбопытствовал:
– И всё же, куда ты её спрятал?
– Загляни к Давию, – посоветовал Ранхаш, и Викан восхищённо присвистнул.
– А ты, оказывается, умеешь шутить! – и выпрыгнул наружу.
Ранхаш устало прикрыл глаза, но, переборов себя, всё же встал и отправился закрывать окно за поганцем, искренне надеясь, что на этом похождения неугомонного братца завершатся. К Давию он не сунется, а залезть в его комнату вряд ли рискнёт. А если рискнёт, то он с него шкуру спустит. Обещал как-то.
Когда Шидай миновал ворота дома и шагнул на крылечко, было уже далеко за полночь. Двери, конечно, уже были заперты, но лекарь достал из кармана ключ и, поковырявшись в замке, осторожно зашёл в холл. Убедившись, что недовольный господин не поджидает его в кресле, оборотень поставил на пол мешок, в котором что-то загадочно позвякивало и побрякивало, и быстренько скинул плащ. Как он ни торопился, но терпкий запах лекарственных трав мгновенно растёкся по воздуху, и оставалось только уповать на то, что все спят и никто не станет задавать лишних вопросов.
Поднявшись наверх, Шидай первым делом заглянул в комнату к девочке и застыл, обнаружив пустую разворошённую постель. Бросив мешок на пол, лекарь бегом припустился к комнате господина с намерением разбудить его и сообщить отвратную новость. Залетев в спальню, он бросился к кровати и, уже почти схватив спящего за плечи, замер в очередной раз. Озадаченно моргнув, лекарь подслеповато прищурился и склонился ещё ниже, вглядываясь в лицо Майяри.
Распрямившись и осмотревшись, лекарь убедился, что действительно находится в комнате харена. На его лице отразилось полное непонимание. Какого Тёмного происходит? Что Майяри делает в постели Ранхаша и где сам Ранхаш?
Шидай тщательно осмотрел постель, но господина не нашёл. Девушка, выпившая перед сном лекарство, куда сам Шидай щедрой рукой добавил сонные травы, продолжала спокойно спать, трогательно подложив под щёку угол одеяла. Всё ещё озадаченный, оборотень отступил, споткнулся о носки и, тихо помянув Тёмных, отправился искать господина по запаху.
Спящий харен обнаружился в его постели. Окончательно сбитый с толку Шидай возвёл глаза к потолку, пытаясь представить, что произошло в его отсутствие. Майяри выжила Ранхаша из его спальни, и бедному мальчику пришлось искать пристанище у него? У Майяри, безусловно, хватит характера на подобное, но портить и без того не блестящие отношения с Ранхашем она не станет.
А ему теперь где спать? В спальне у Майяри? Шидай недовольно почесал голову, но почти в тот же миг лицо его просветлело, а на губах заиграла шкодливая улыбка.
Покинув спящего господина, лекарь направился в его спальню, где сейчас сладко почивала девушка. Скинув сапоги, мужчина быстренько нырнул к ней под одеяло и осторожно погрёб тёпленькое худенькое тельце к себе. Майяри недовольно заворочалась, но проснуться не соизволила: снились ей Гава-Ыйские болота и прерывать такой прекрасный сон только из-за наглых рук, облапавших её бёдра, совсем не хотелось.
Викан осторожно заглянул в окно и присмотрелся к тёмным очертаниям постели. Там явно кто-то лежал.
– Да ладно? – с недоверием протянул мужчина. – Неужели наш недотрога пустил малышку в свою постель?
Его порядочный братец с женщинами имел дело исключительно в борделях. Может, по молодости были и другие подвиги, но о том молчал даже дядя Шидай.
С сомнением закусив губы, Викан окинул взглядом оконную раму и нерешительно извлёк из кармана пару отмычек и одну длинную узкую полосу металла, на конце загнутую крюком. Ранхаш как-то пообещал, что снимет с него шкуру, если он посмеет влезть в его спальню. Было это лет десять назад в Жаанидые в доме прадеда, но брат свои обещания обычно не забывал. Хотя вряд ли Шидай и Давий позволят ему освежевать своего родственника, да и обещание то было дано в сердцах, после одной весьма и весьма забавной шутки.
Решившись, Викан просунул между рамой и оконной створкой тончайшую пластину металла и, изогнув её, подцепил крюком затвор. Петли тихо скрипнули, и мужчина бесшумно забрался на подоконник. Ударивший в нос запах сразу подсказал оборотню, что он на верном пути: пахло выгоревшей на солнце травой. На губах возникла предвкушающая улыбка, и Викан крадучись двинулся вперёд. Знала бы Лоэзия, кто спит в постели её жениха!
– Моя малышка, – едва слышно пропел Викан, опускаясь перед кроватью на корточки, – я пришёл к тебе.
Майяри, потревоженная потоком холодного воздуха, недовольно уткнулась носом в одеяло, но не проснулась. Широко улыбающийся мужчина осторожно вытянул угол одеяла из-под её щеки и потянул его вниз. Девушка поёжилась и прикрыла грудь руками, открывая живот, и Викан замер. Улыбка медленно сползла с его лица, а глаза ошарашенно округлились. У его невесты было четыре руки. Ещё одна пара крепких мускулистых рук вырастала из её боков и крепко сжимала девичьи бёдра.
Вдруг за спиной девушки послышался шорох, и над её плечом медленно поднялась всклоченная голова. Слегка светящиеся глаза раздражённо прищурились, и Викан почувствовал холодок внутри.
– Дядя? – едва слышно прошептал он, от всей души надеясь, что это не Шидай.
– Дядя, – разрушил тот его надежды.
Майяри старательно резала свою яичницу на пять частей, по числу желтков, и едва сдерживалась от того, чтобы не поёжиться. Она бы предпочла завтракать в одиночестве, но именно этим утром на завтрак остались и господин Ранхаш, и господин Викан, и должен был скоро спуститься господин Шидай, в объятиях которого она проснулась. И даже не очень смутилась – руки мужчины обнаружились всего-то на её бёдрах, – только озадачилась: лекарь специально, что ли, её искал, чтобы поспать рядом, раз пришёл в комнату к харену, или он любит спать с обнимку со своим господином? Странно, конечно, но если ему так хочется…
Господин Ранхаш сидел во главе стола и, несмотря на безэмоциональное выражение лица, казался довольным. А вот вечно весёлый господин Викан был мрачен, растрёпан и в своей тарелке больше перемещал еду от одного края к другому, чем действительно ел.
– Доброе утро всем! – пропел сияющий Шидай, проходя в трапезную и усаживаясь на стул справа от Ранхаша, как раз напротив Майяри.
Следом за ним зашёл господин Давий со столовым прибором для него и корзиной свежеиспечённых булочек.
– Викан, ты заболел, что ли? – подозрительно прищурился домоправитель, глядя на ковыряния мужчины.
– Что ты! – отозвался Шидай, с предвкушением потирая руки и принюхиваясь к аппетитным запахам. – Полностью здоров, а скоро будет ещё здоровее. Я прописал ему воздержание недельки на две, – лицо Викана стало совсем кислым. – А то он в последнее время нервничает много.
– Дядя! – Викан посмотрел на лекаря почти умоляюще.
– Что дядя? – не смилостивился Шидай. – Всё для твоего же блага. Вкусишь спокойствия, а то ходишь вечно озабоченный… проблемами. А тут нет проблем, нет забот.
Судя по взгляду мужчины, он мечтал о проблемах. Майяри не удалось сдержать смешок, и Шидай перевёл взгляд на неё. Весело подмигнул ей, посмотрел на её тарелку и вдруг возмущённо округлил глаза.
– Давий! Зачем ты дал ей так много яиц? Столько яиц есть вредно!
Майяри напряглась, а Давий озадаченно взглянул на лекаря.
– Чё вредного-то? Она же ест, и с каким аппетитом ест! Может, ей в организме этого… чего-то жёлтого не хватает.
Девушка аккуратно подцепила вилкой один из кусков, намотала его на зубцы и не очень торопливо, но всё же достаточно быстро засунула в рот.
– Да ей плохо станет! – продолжал возмущаться Шидай.
– Да она их по десятку в день съедает и ничего, – упёрся в свою очередь Давий.
– Сколько? – опешил лекарь.
– Шидай, девчонка невесть сколько времени впроголодь жила, ей сейчас всё на пользу.
– Ты б ей ещё вино наливал! – вспылил Шидай.
– Так не пьёт же, – развёл руками Давий.
Викан хохотнул, и лекарь бросил на него недовольный взгляд и с угрозой протянул:
– Может, тебя три недели полечить?
– Не стоит, – остановил его Ранхаш. – Викан сегодня уезжает.
– С чего бы? – огрызнулся брат. – Не забывай, я здесь по указу деда.
– Я помню, – смиренно отозвался харен. – Тебя же отправили мне в помощь. Тут как раз появилось одно очень хорошее дело. За городом. В лесах.
Глаза Викана полыхнули яростью, а губы сжались до белизны.
– О, как замечательно! – одобрил Шидай. – Лес, свежий воздух, тишина и покой… Именно то, что тебе сейчас нужно!
Викан выдохнул воздух сквозь зубы, но нашёл в себе силы усмехнуться.
– Радуйтесь-радуйтесь, – мстительно протянул он. – Обошли со всех сторон. Но я же вернусь и…
Он перевёл взгляд на Майяри. Девушка в этот момент как раз промокала губы салфеткой и на взоры мужчин ответила недоумением.
– Ты их все съела? – ужаснулся Шидай, увидев её чистую тарелку.
– Я была голодна, – с достоинством ответила Майяри.
– Ой, – умилился Давий, – может, тогда ещё кашки?
Кашку Майяри уже не хотела, но, глядя на сияющее радостным ожиданием лицо домоправителя, отказываться побоялась.
– Можно, – неохотно выдавила она.
[1] Гава̀рий – мэр, губернатор города.
