Текст книги "Лгунья (СИ)"

Автор книги: Екатерина Гичко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

– Он ударил один раз? – педантично уточнил Ранхаш.

– Не знаю, – девушка нервно потёрла лоб. – У меня в этот момент всё перед глазами поплыло, и я вроде закричала. Меня увидели и бросились догонять. Я долго бегала от них… мне кажется, их всё же было несколько. А потом оторвалась и поспешила в школу.

– В школу? Вместо того чтобы пойти к страже?

На этот раз память всё же решила помочь своей хозяйке. В голове отчётливо прозвучало то, чего не было в реальности:

«Пусть бегает. Всё равно к страже подастся, там мы её и достанем».

– Я слышала, как они говорили, что достанут меня и у стражи, – Майяри вскинула глаза и увидела, как раздуваются ноздри харена. Угадала?

– И поэтому вы сбежали, когда за вами пришли в школу?

– А что я должна была подумать? Меня пришли арестовывать, хотя я не преступала закон. Ко мне пришли не с допросом, а с арестом! Я даже не была уверена, что за мной пришла именно стража.

Почти на минуту в комнате воцарилась тишина. Майяри мрачно смотрела на харена, и он, глядя в тёмные горящие глаза, неожиданно почувствовал досаду. Выражение её лица и взгляд излучали решимость стоять на своём до конца. Глядя в её глаза, Ранхаш ощущал, будто бы стоит перед каменной стеной. Это раздражало. Но… Взгляд его скользнул на обнажённое бедро. Одеяло постепенно ползло ниже, к животу, всё больше открывая эту мало соблазнительную в данный момент часть тела. Бедро сотрясала дрожь. Под толстым слоем одеял пряталось больное уязвимое тело, и осознание этого разбивало стену напрочь.

– Я нахожусь в непонятном положении, госпожа Амайярида, – тихо протянул Ранхаш. – И вы, и господин Одаш обвиняете друг друга. Есть ли у вас какие-то доказательства вашей невиновности?

– Нет, – просто ответила Майяри. – Вроде какая-то старуха что-то кричала из окна, но я не уверена.

Ранхашу вспомнилась строка из отчёта. Была старуха, утверждавшая, что что-то видела. Она умерла до того, как до неё добрались дознаватели. Старое сердце не выдержало пережитого потрясения.

– Больше у меня вопросов нет, – порадовал девушку Ранхаш. – Вы пока останетесь здесь под присмотром моего личного лекаря.

Глаза Майяри всё же удивлённо распахнулись. Так этот мужик действительно лекарь? Она-то думала, он из сыскарей.

– Лечитесь, набирайтесь сил, – Ранхаш кивнул на немного остывший бульон. – Кстати, вам нужно его выпить.

Майяри скосила глаза на миску и едва заметно сморщила нос.

– Благодарю, но меня тошнит.

– Выпейте, – куда жёстче произнёс Ранхаш, и Майяри замерла.

«Пей!»

Озноб прошёл по коже.

Ранхаш откинулся на спинку стула и проникновенно посмотрел на девушку.

– Я же вам не нравлюсь, верно? – предположил мужчина. – Вам бы не хотелось видеть меня чаще?

Майяри лишь исподлобья посмотрела на него.

– Тогда вам следует выпить это, – харен кивнул на посудину. – Видите ли, вы мне нужны живой. И если понадобится, я лично прослежу, чтобы вы дожили до правосудия. Вам нравится мысль делить со мной эту комнату?

Плечи Майяри дёрнулись, и она нахохлилась.

– Она вполне подойдёт под мой кабинет. Здесь, кстати, даже теплее.

Разозлённая девушка подумала, что одно присутствие этой снежной глыбы должно задувать огонь в каминах.

– Так вам хотелось бы видеть меня каждый день? – харен посмотрел прямо в глаза Майяри и добавил: – Каждый час.

Майяри опять взглянула на чашу. Тошнило её уже не так сильно.

Из одеяла вынырнули тонкие дрожащие руки, и худые пальцы обхватили чашу. Ранхаш едва не вздрогнул, увидев их. Столь разительное отличие его слегка ошеломило: несломленный, готовый к борьбе рассудок и истощённое тело, почти дошедшее до грани. Обжигаясь и ещё сильнее дрожа, Майяри начала глотать бульон. Он оказался наваристым, сильно пах говядиной и действительно был солоноват. Желудок сперва возмущённо сжался, но потом блаженно расслабился и с жадностью принял живительную влагу. Допив, девушка поставила чашу на стол, вытерла губы и поспешила завернуться в одеяла. Только вот бедро, коленом которого она продолжала упираться в стол, всё ещё было обнажено и обнажилось ещё сильнее. Ранхаш уже видел округлый изгиб ягодицы.

– Замечательно, – одобрил харен и встал. – Госпожа Амайярида, вы же болеете?

Майяри с непониманием посмотрела на него. Что за глупый вопрос?

– Тогда закройте ноги.

Харен опять посмотрел на её бедро, и девушка, проследив за его взглядом, сдавленно выдохнула и поспешила прикрыться одеялом. Щёки её ярко, почти болезненно вспыхнули красным, и она разом растеряла свою невозмутимость, чуть ли не до крови закусив губы.

Хоть это было и недостойно благородного мужчины, но Ранхаш почувствовал лёгкое удовлетворение. Всё же её невозмутимость выводила из себя.

– Всё? – Шидай повернул голову на звук открываемой двери.

Ранхаш молча посторонился, пропуская его, и, уже закрывая дверь, услышал:

– Всё выпила? Какая молодец! А что это с твоим лицом? Если бы я не знал своего господина, то подумал бы, что он домогался тебя.

Дверь захлопнулась, отрезая все звуки, а харен невольно отметил, что стража странно на него покосилась.

Глава 22. Путаница

«…Молчи, раз усомнился в чём-нибудь,

А если судишь – твёрд, но скромен будь.

Кичливые хлыщи – мы знаем их –

Упорны в заблуждениях своих…»

Александр Поуп. «Опыт о критике»

(Перевод А.Субботина)

– Фух, там так вьюжит! – выдохнул Варлай, заходя в кабинет данетия тюрьмы, где временно обосновался данетий Трибан. – Думал, не долетим. Три раза мимо города пролетали, – пожаловался он и запнулся, увидев, что начальство спит, откинув голову на спинку стула и от души сопя в потолок.

В комнату следом за Варлаем протиснулся дюжий оборотень в тулупе с огромной меховой шапкой на голове. Из-под шапки выбивались рыжие кудри, а лицо покрывала такая же рыжая борода, мокрая от растаявшего снега.

Варлай кашлянул, и данетий вздрогнул.

– Лалушенька, дай папе поспать, – сонно прохрипел он.

Варлай фыркнул, сдерживая смех, а вот его спутник сочувствующе прошептал:

– Дюже умаялся мужик.

Фырканье всё же достигло ушей данетия – не зря они имели такие впечатляющие размеры – и оборотень распахнул глаза.

– А, прилетел наконец, – недовольно протянул он.

– Я через бурю пробивался, – обиделся Варлай. – Вот, привёз господина Рихия. Он родственник господина Одаша по четвероюродной тётке.

– Рад знакомству, – данетий устало отёр лицо и уставился на рыжего оборотня покрасневшими от недосыпа глазами. – Вы устали или готовы сейчас же пройти на опознание?

– Да чего откладывать? Молодчик, – Рихий кивнул на Варлая, – сказал, что Одаш в неприятности попал, так что я сразу на выручку родичу бросился. Тока хозяйство надолго оставлять не могу. У меня жёнка недавно разродилась. Одашу помогу – и обратно.

Трибан помимо воли испытал прилив симпатии к рыжему верзиле. Даже захотелось спросить, кто родился, но данетий поспешил задавить несвойственную ему сентиментальность и подняться.

– Тогда пойдёмте. Варлай, остаёшься здесь. Тебе ещё везти господина Рихия назад.

Парень сдавленно зашипел сквозь зубы, но перечить не посмел.

Всю дорогу до камеры Рихий старательно убеждал данетия, что его родич не мог быть замешан в дурных делах. Мол, Одаш и мухи не обидит. Более кроткого мужика ещё сыскать нужно. Дескать, он даже не женат до сих пор лишь по причине излишней скромности. Трибан, у которого дико трещала голова, слушал эти излияния вполуха. Не доходя до камеры, он остановился и придержал Рихия.

– Я хотел бы попросить вас ничего не говорить, когда вы зайдёте в камеру. Просто посмотрите на вашего родича, желательно не выказывая никаких эмоций. Потом уже, когда мы выйдем, вы скажете, ваш это родич или не ваш.

– Да чей же он ещё может быть? – удивился Рихий.

Когда данетий вошёл в камеру, Одаш быстро вскочил и испуганно на него уставился.

– Господин, ну так правда выяснилась? – жалобно спросил он.

– Выясняется, – сухо ответил Трибан. – У нас тут ещё один свидетель появился. Ему нужно взглянуть, вас или не вас он видел.

– Так какой свидетель? – всполошился Одаш. – Чего он видел?

Трибан молча поманил Рихия, и тот втиснулся в камеру.

Совсем скрыть эмоции у оборотня не получилось. Взглянув на Одаша радостно блеснувшими глазами, он застыл и дёрнулся, словно хотел посмотреть уже на данетия, но сдержался. Радость в глазах сменилась недоумением. Но в остальном оборотень держался молодцом и более ничем себя не выдал.

Трибан же внимательно наблюдал за Одашем. Тот с боязнью и надеждой уставился на «свидетеля» и, заметив недоумение в его глазах, взбодрился.

– На этом всё, – данетий привлёк внимание Рихия и указал ему на выход.

– А я виноват-то или нет? – опомнился Одаш.

– Всё после, – сухо ответил данетий и захлопнул дверь камеры.

Только после этого он вопрошающе уставился на Рихия, на что тот с недоумением развёл руками.

– Это не наш Одаш.

Харена запыхавшийся данетий поймал на первом этаже. Тот как раз направлялся к башне, где был заключён Одаш.

– Харен!

Ранхаш остановился и, прищурившись, осмотрел взволнованного данетия.

– Вернулся Варлай вместе с родственником Одаша. Так вот, тот сказал, что это не Одаш.

Трибан ожидал, что на лице харена появился волнение, может быть, ноздри негодующе раздуются, но тот лишь глубоко вздохнул и задумчиво посмотрел в пол.

– Где родственник Одаша? – наконец спросил он.

– С Варлаем, – Трибан поморщился. – Он орёт и требует вернуть настоящего Одаша. Того теперь, вероятно, только некроманты и сыщут, – он с досады сплюнул. – Больше года позволял себя за нос водить, как какого-то мальчишку! Что делать теперь будем?

– Допрашивать Одаша, – спокойно ответил Ранхаш. – Прямо сейчас.

Но только он сделал шаг, как дверь, ведущая на улицу, распахнулась и внутрь ввалился задыхающийся от бега оборотень.

– Изаш? – Трибан нахмурил брови, узнавая одного из своих подчинённых. – Ты что тут делаешь? Я же велел тебе и ребятам сидеть в сыске и ждать моих указаний.

– Данетий, – оборотень широко распахнул глаза, – там… – он запнулся и поспешно перевёл дыхание. – Там ещё один свидетель появился по делу об ограблении сокровищницы.

– Что? – переспросил Трибан.

Ранхаш развернулся и молча уставился на Изаша.

– Мы с ребятами побоялись его в сыске оставлять одного: он бормочет постоянно, что его убьют, – и сюда привезли.

Трибан посмотрел на харена и тут же распорядился:

– Тащите его сюда.

Очередной допрос проводили в кабинете данетия тюрьмы, откуда предварительно спровадили Варлая и Рихия. Последнего пришлось выводить под руки, убеждая, что в исчезновении его родича обязательно разберутся. Ранхаш не стал садиться, хотя данетий любезно оставил кресло свободным, и остался ждать свидетеля, заложив руки на спину. Трибан опять ощутил нарастающее напряжение, но он и сам был накручен до предела. Дело расследуется уже больше года, а тут выясняется, что главный свидетель совсем не тот, за кого себя выдаёт. Мало того, появляется новый очевидец!

Изаш втолкнул в кабинет щуплого обросшего мужичка в заношенном до дыр тулупе. Комнату моментально заполнил запах давно немытого тела и грязного тряпья. Одного взгляда хватило, чтобы понять – нищий и бродяга. Ноздри Трибана было презрительно дёрнулись, но он сумел себя обуздать. Даже такие отщепенцы порой вносят в дела важные детали.

Под холодным взглядом харена мужичок окончательно стушевался и попробовал отступить к двери, но там стоял Изаш.

– Это господин Ранхаш, ты можешь рассказать ему всё, – тихо подбодрил его сыскарь.

Бродяга перепугался ещё больше и нервно потёр шею.

– Так я ж всё рассказал… – промямлил он.

– Ещё раз, – с нажимом прошептал Изаш.

– Изаш сообщил, что вам есть, что сказать по делу об ограблении сокровищницы, – Трибану надоело ждать. – Кто вы?

– Милы̀м меня звать, – нерешительно ответил мужичок. – Я тут… ну… в городе живу.

– Бродяжничаешь, – поправил Трибан.

– Ну не без того, но жизнь сейчас тяжёлая, так что живу, как могу, – смущённо оправдался Милы̀й.

Трибан скривился, но спросить что-то ещё не успел. Вперёд шагнул харен.

– Что ты хотел рассказать?

– Ох, господин, – Милы̀й сглотнул и осмотрелся, словно ища пути к отступлению. – Не гневайтесь, но видел я кой-чего той ночью…

– Видел? – перебил его харен. – Почему сразу не пришёл?

– Так страшно ж! Я кто? Тварь нищая! Меня ж прибьют, и никто не заметит. А мне ж тоже жить хочется. Да и девчонка всё равно тогда уж сбёгла. На кой ей моё защитное слово? Ну я подумал, что у вышестоящих ума поболе моего, справятся и без меня. Чего уж лезть? А сейчас-то вона как всё обернулось! И девчонку сыскали, и этого… того припёрли.

Трибан едва сдержался от того, чтобы не скрипнуть зубами. Уязвлённое самолюбие в очередной раз заныло.

– Рассказывай, – велел харен.

– Что рассказывать? – глупо хлопнул глазами нищий.

– Что там делал и что видел той ночью? – с непоколебимым спокойствием перечислил Ранхаш.

– Ну так жил я там, – простодушно ответил Милы̀й и тут же стушевался. – Стража, конечно, гоняла, но я нашёл закуток, куда они не совались, и там ночевал. Прекрасное место! Ветер не дует, тёмный народец не шастает, спи, как младенец в люльке. Вот я каждый вечер туда пробирался и ночевал. Но не более! Даже отхожего места там не облюбовал!

– Дальше, – сдержанно поторопил Трибан.

– Ну той ночью я крепко спал, – перешёл к главному Милы̀й, – поэтому не сразу проснулся. Тепло, знаете ли, было. Слышу, значит, сквозь сон топот и вроде крики какие-то. Глаза продрал, высунулся и вижу, что этот, который гончаром у Охляши подрабатывает, ножиком в кого-то тыкает. У меня аж сердце к горлу подскочило, свет в глазах померк. А потом этого… убивицу вдруг от земли оторвало и как отшвырнёт! А из темноты девчонка выныривает и к заколотому бросается. Он тогда ещё шевелился. Говорит ему чё-то, руками над грудью водить начала, а они синим засветились. Крики раздались бабские, топот… Убивца с подельниками возвращался. Девка на них рукой махнула, но от них как полыхнуло! Её саженей на пять отбросило. Она вскочила, метнулась было назад, но потом всё же побёгла прочь. Дальше я уж ничего не скажу. Забился я там у себя, лишь бы меня никто не заметил. Лишние-то глаза никто не любит. За ней вроде потоптали они. Дальше там стража набежала, и я насилу утёк. А то б попал под раздачу!

Бродяга умолк и боязливо сжался, переводя взгляд с данетия на харена и обратно. Те мрачно смотрели в ответ.

– Харен, можно вас? – попросил Трибан и вышел в коридор.

Дождавшись, пока за начальником закроется дверь, данетий сдержанно спросил:

– Вам тоже так кажется?

– Что нас пытаются дурить? – спокойно уточнил Ранхаш. – Да.

– И…

Договорить Трибан не успел. Пол под ногами дрогнул, и раздался оглушительный грохот. Мужчины упали, с потолка обильно посыпались пыль и мелкие камешки. Пол тряхнуло ещё раз, уши заложило взрывом, который сопроводил звук обвала. Стены качнулись, сверху что-то бахнуло, и по кладке зазмеились трещины.

Когда звуки и дрожь утихли, с потолка всё ещё продолжала сыпаться каменная пыль. На какое-то мгновение воцарилась полная тишина, а затем послышались крики и топот.

– Твою мать! – выдохнул поражённый Трибан, смахивая с ушей камешки.

Ранхаш приподнял голову, настороженно прислушиваясь. Осыпанный пылью, он ещё больше походил на статую.

– Север, – определил он место взрыва.

– Северная башня. Одаш, – мгновенно сориентировался Трибан.

Харен вскочил на ноги одним плавным движением, словно его левая нога была такой же здоровой, как и правая.

– Ты к Одашу, я к Амайяриде, – распорядился он и пружинисто сорвался в бег в сторону западной башни.

По лестнице он взлетел, ни разу не запнувшись, и вихрем выскочил в коридор. Стража встретила его настороженными взглядами и поспешно расступилась.

– Живо открыли! – рявкнул харен и, едва дождавшись, когда отопрут дверь, ворвался в камеру.

Глазам его предстал Шидай, полностью собранный и взваливший на плечо завёрнутую в одеяла девушку. Та не выглядела испуганной, скорее насторожённой и напряжённой.

– Ранхаш, что произошло? – нахмурившись, спросил Шидай. – Нам уходить отсюда?

Ранхаш перевёл дыхание и запоздало почувствовал боль в ноге.

– Нет, пока остаётесь здесь. Но если тряхнёт ещё раз, уноси её, – распорядился он и вышел в коридор.

Только здесь Ранхаш позволил себе шумно выдохнуть и раздражённо сжать губы. Амайярида на месте, значит, Одаш!

Глава 23. Мнимая свобода

Пройти в северную башню по тюремным коридорам не вышло: обвалившиеся стены перегородили проход. Ранхашу пришлось выйти на улицу и обойти крепость с восточной стороны. Взгляду его открылась груда камней, увенчанная обломками крыши. Внешняя часть северной башни разрушилась полностью, остальные же осыпались где-то наполовину, где-то на две трети, развалив заодно и часть западной стены.

По развалинам уже сновала стража, подгоняемая окриками данетия Трибана. Оборотни сноровисто откатывали каменные глыбы и вытаскивали из-под них тела, живые и мёртвые.

Увидев харена, Трибан поспешил к нему.

– Взрывная печать и взрывная смесь, – коротко отрапортовал он и процедил сквозь зубы: – Заложили впритык к фундаменту, по всей длине башни! И как никто не заметил? Ну как?!

– Что с Одашем? – напряжённо уточнил Ранхаш.

– Размазало, – с оттяжкой произнёс Трибан. – Одни ноги целыми и остались, остальное раздавило к Тёмным! А вместе с ним и остальных заключённых башни, и подземелья, что под башней были. Ну большую часть из них, я думаю. Пока откапываем. И стражу…

Данетий скривился и умолк.

– Следы зачищают, – после небольшой паузы сказал он. – Прознали, что Одаша заперли, и подсуетились, чтобы он точно лишнего не сболтнул. А я столько времени…

Трибан качнул головой, уши его виновато шевельнулись. Харен, конечно же, утешать его не стал. Он продолжал рассматривать развалины и, казалось, мало вслушивался в слова данетия.

– Что делать будем? – тихо спросил у него Трибан.

Ранхаш осмотрелся. Снующие оборотни совсем не обращали на них внимания, и харен решил, что заводить такой разговор здесь даже лучше, чем в стенах кабинета.

– Мы отпустим Амайяриду, – наконец ответил он.

Данетий сперва негодующе вздохнул, но затем замер и через несколько секунд задумчиво выдохнул:

– Вы уверены в её невиновности?

Харен отрицательно мотнул головой.

– Так зачем же отпускать?

– У нас нет доказательств её причастности, – холодно ответил Ранхаш.

– Так прижать! – яростно прошипел Трибан. – Она точно что-то знает! Даже если действительно невиновна, и так ясно, что она что-то не договаривает. Вы её допрашивали сегодня? Мне кажется, она знает больше, чем наговорила вчера. Какой смысл заваривать такую кашу с подставой, если она видела только этого Одаша в момент убийства? Избавились бы от Одаша, как сейчас, – данетий кивнул на разрушенную башню, – и всё. Сыскари в дерьме… – Трибан запнулся, осознав, что это он сейчас про себя, и разозлился ещё сильнее. – И этот свидетель…

Ранхаш метнул на него взгляд исподлобья, заставляя умолкнуть.

– Больно уж он вовремя, – прошептал Трибан, склоняясь к харену. – Либо девка была в деле, но потом разругалась с подельниками и свалила с чем-то важным, раз её теперь пытаются вытащить. Либо она знает что-то такое, из-за чего они во что бы то ни стало хотят добраться до неё. Харен, вспомните, мы не могли найти ни одного её следа. Она бы сама не смогла так хорошо замести. Кто-то боялся, что мы найдём её раньше, и…

Данетий резко умолк, когда рядом прошли оборотни, несущие раненого.

– Может, конечно, этот бродяжка и не врёт, – уже спокойнее продолжил Трибан, – но в это мне слабо верится.

Харену верилось ещё меньше. Если верить рассказу Амайяриды, то она почти сразу бросилась бежать с места происшествия. А бродяга утверждал, что она подходила к хранителю и пыталась ему помочь. Кто-то из этих двоих врал. Но кто именно и почему? Или, может быть, они оба врут?

– Мы не можем её удерживать, – сдержанно ответил Ранхаш. – Её причастность по закону не доказана.

– Но харен! – взвился Трибан. – Пока мы сюсюкаемся с законом…

– С законом не сюсюкаются! – ледяной взгляд пронзил данетия как кинжал, и Трибан поперхнулся словами. – Амайяриду мы отпустим, но она важный свидетель.

Лицо данетия осветилось пониманием.

– Ловля на живца, – с предвкушением протянул он.

– Не заигрывайтесь, – холодно предупредил Ранхаш. – За ней будут присматривать мои оборотни. Ввиду сложившихся обстоятельств я беру опеку над ней, так что старайтесь не встревать.

Данетий недовольно свёл брови, но спорить с хареном не стал, хотя ему тоже хотелось поучаствовать в этом деле. Он убил на него больше года, топчась на одном месте, и уязвлённое самолюбие требовало реванша.

– Так просто и отпустим? – мрачно уточнил он.

Харен отрицательно мотнул головой и, более ничего не сказав, похромал в обратную сторону.

Трибан ещё некоторое время просто осматривал стены, оценивая их состояние, и уже хотел направиться помогать разгребать завалы, как за спиной раздался потрясённый присвист.

– Ни хрена себе! Что тут было?

Обернувшись, данетий обнаружил Викана, который цепко удерживал за локоть вырывающуюся рыжеволосую девицу с изрытым оспинами лицом. Видать, воровка, которую его отрядили поймать утром. Трибан окинул девку усталым взглядом. Сейчас точно не до неё.

– А не заметно? – сухо съязвил он.

– Заметно, – пропел Викан. – И что мне теперь с ней делать? – и тряхнул девушку за руку.

– Ну ты козёл! – с чувством прошипела та. – Пусти меня, кобель!

– Дорогуша, – Викан сладко улыбнулся ей, – да, я кобель, но рогами одаривать меня не нужно. Следи за язычком.

Девица вспыхнула от целого фейерверка чувств – от злости до приятного томления, всё же её пленитель был весьма привлекателен, – а оборотень уже серьёзнее посмотрел на развалины и обратился к данетию.

– Что всё же произошло?

– У харена спросишь, – недовольно ответил Трибан. – Можешь отловить его в западной башне.

– Он был здесь в момент взрыва? – напрягся мужчина.

– Да, – поморщился данетий, – мы все тут были.

– Я надеюсь, он не пострадал? Хотя что я спрашиваю? – Викан не очень весело усмехнулся. – Если бы с ним что-то случилось, дядя Шидай уже бы перевернул город.

Трибан даже не сразу понял, что «дядя Шидай» – это лекарь харена.

– Господин Шидай тоже здесь, – осторожно заметил он. Язык чесался задать Викану пару вопросов, но данетий не мог позволить себе опуститься до праздного любопытства.

– Конечно, он здесь, – ничуть не удивился Викан. – Раз здесь Ранхаш, значит и он.

– Видимо, харен очень ценит его, раз постоянно держит рядом с собой.

– Ну вы скажете! – Викан расхохотался. – Ранхашу деваться некуда. Помнится, по молодости он ещё от Шидая пытался сбегать, но от него хрен скроешься.

– По молодости? – данетий постарался утешить себя тем, что любопытство ему по должности положено, и даже уже приготовился спросить, зачем харен постоянно держит рядом с собой лекаря, но ответ Викана заставил его позабыть об этом намерении.

– Ага. Шидай же за Ранхашем с самого рождения смотрит. Уже сто восемьдесят девять лет мается с ним!

Майяри, прищурившись, рассматривала маленькое светящееся пятно в своём указательном пальце. Она пыталась понять, что это за камень, но сейчас это уже было сложно оценить. Ещё пара дней, и процесс единения завершится. Ну вроде бы должен завершиться. Майяри не была уверена.

О деталях вчерашнего допроса ей пришлось узнавать у господина лекаря. В этот раз тот был словоохотливее и с готовностью поведал ей, как же они узнали, что она хаги. А они узнали, иначе что бы на ней делали эти проклятые браслеты? Увидев бледное пятно на пальце, Майяри едва смогла сдержать истерический всхлип: участь тёмного ужасала любого хаги. Неужели она уже стала тёмным? Перешагнула через грань? Как понять, что ты уже стал другим?

Майяри, конечно, часто рассказывали о тёмных. С её-то семейной историей… Пугали, предостерегали, грозили… Делали всё, чтобы она не соблазнилась этой стороной. Все старания были, впрочем, напрасными: Майяри прочно решила для себя, что тёмной становиться не хочет, и чужие увещевания только злили её.

Но вот сейчас… Она не боялась быть брошенной своим народом. Это её страшило менее всего. Майяри боялась потерять себя. Она бы даже согласилась, что браслеты – прекрасное решение, если они избавят её от проклятого влечения, но только если бы это были другие браслеты, не эти.

Раз за разом проводя по тёмным знакам на своих золотых кандалах, девушка всё надеялась, что ошиблась, неправильно истолковала символы. Но тут же жёстко возвращала себя в реальность. Она не ошиблась, зачем себя обманывать? Но браслеты – это лишь часть её проблем, и самая большая проблема в том, что она на данный момент в тюрьме.

Майяри украдкой посмотрела на лекаря. На её взгляд, господин Шидай более всего походил на телохранителя, но девушка была вынуждена признать, что во врачевании он разбирался значительно лучше её самой. Она проникающую магию, с помощью которой он оценил состояние её лёгких, так и не освоила. Виидаш, на котором она тренировалась, жаловался, что она едва не спалила ему внутренности.

– Нравлюсь? – лекарь заметил её взгляд и лукаво подмигнул.

Майяри не смутилась и взгляд не отвела. Она же не маленькая девочка.

– Нет, – честно ответила девушка.

Притворно вздохнув, господин Шидай опять вернулся к своему занятию. Весьма и весьма странному для такого солидного мужчины. Майяри даже сперва не поняла, что он делает, а когда поняла, не поверила своим глазам.

Он вышивал. Развалившись на стуле и вытянув босые ноги к камину, господин Шидай, позёвывая, расшивал полы длинной куртки из мягкой светло-коричневой кожи. Причём расшивал весьма сноровисто, хотя в вышивке чувствовалась мужская рука: орнаменты были несколько угловаты, а переходы между ними – слишком чёткими, без плавного изящества. Но это не делало сине-голубой зимний узор менее красивым. Майяри настолько заворожилась его линиями, что не сразу увидела в них волчьи головы в окружении еловых веток.

Девушка уже успела позабыть, что салейцы вообще-то носят яркую, красочно расшитую одежду. Гава-лиимцы в этом отношении оказались очень скромны. Майяри предположила, что господин лекарь расшивает одежду для кого-то из родственников. Только странно, что он делает это сам. Она-то всегда думала, что вышивание – удел женщин. Хотя, может, у него нет женщины? Одежда самого господина Шидая отличалась добротностью и полным отсутствием цветных нитей.

– Нравится? – в этот раз лекарь кивнул на вышивку, и Майяри неохотно призналась:

– Нравится.

– Надеюсь, что ему тоже понравится, – по губам господина Шидая скользнула весёлая улыбка. – Не дай боги опять носить не будет! Насильно ведь заверну.

– Это для сына? – рискнула предположить Майяри.

– Можно и так сказать, – охотно отозвался оборотень.

– А почему вы сами это делаете?

– А кто, если не я?

Майяри невольно восхитилась. Ни одного прямого ответа! И с какой непринуждённостью он ускользает от вопросов!

Снаружи громыхнул засов, и девушка настороженно уставилась на дверь. Внутри узлом завязалось напряжение. Она была почти уверена, что сейчас нагрянет господин Ранхаш. Их с господином Шидаем посещал только он.

Через порог действительно переступил харен. Майяри опять зацепилась взглядом за его увечную ногу, но почти тут же заставила себя поднять глаза.

– О, господин! – Шидай радостно улыбнулся и, отложив иглу, встряхнул куртку. – Как вам?

Господин Ранхаш бросил на него недовольный взгляд и замер, скользя глазами по яркой вышивке. Почти минуту он изучал синих волков, а затем всё же выдавил:

– Красиво.

Майяри приподняла в недоумении одну бровь и изломила её, словно спрашивая, что здесь происходит.

– Замечательно. Через неделю будет готово, – зачем-то сообщил господин Шидай и тут же спохватился: – Ты с девочкой хочешь поговорить?

Майяри поджала губы. Какая она девочка?!

– Да, мне нужно кое-что обсудить с госпожой Амайяридой, – сухо ответил харен и перевёл взгляд на Майяри.

– Мне выйти? – деловито уточнил Шидай.

– Нет, не нужно, – ответил харен и похромал к постели девушки.

Та нервно одёрнула одеяло, прикрывая ноги, и отползла к изголовью, бросая на оборотня по-звериному настороженные взгляды. Господин Ранхаш присел в изножье, и губы его неожиданно дрогнули в каком-то подобии улыбки. Шидай поперхнулся воздухом, а у Майяри волосы на голове зашевелились. Да что ему нужно, раз он такой добрый пришёл?

– Госпожа Амайярида, я с хорошими новостями, – в голосе харена отсутствовала уже привычная сталь. Теплее он, правда, всё равно не стал, и Майяри поймала себя на том, что ей больше нравилась прежняя манера общения харена. – Сегодня появился ещё один свидетель, и он подтвердил ваши слова.

– Что?

Это вырвалось случайно. Всего пару секунд Майяри смотрела на оборотня с недоумением, но она очень быстро взяла себя в руки. Понимание затлело глухой яростью в груди.

– Вот как, – выдохнула она. – И что теперь?

– Это не всё. Господин Одаш оказался не тем, за кого выдавал себя, – продолжил господин Ранхаш. – Кроме того, северную башню тюрьмы подорвали.

– О Тёмные! – вырвалось у Шидая. – То-то нас так тряхнуло. Я так понимаю, от Одаша осталось только мокрое пятно?

Ранхаш не ответил. Он пристально наблюдал за лицом девушки. Та отреагировала на весть о страшном происшествии и смерти её обвинителя мрачно, но спокойно, без испуганных вздохов. У неё даже пальцы не сжались.

– Как вы понимаете, ввиду этих событий я не могу задерживать вас, – продолжил харен. – Хотя я по-прежнему считаю, что вы что-то недоговариваете. Госпожа Амайярида, – в его голосе появились проникновенные нотки, – если вы действительно что-то скрываете, самое время об этом рассказать. Утаивая информацию, вы подвергаете себя опасности.

– Господин Ранхаш, взорвали северную башню, а не… эту, – холодно ответила Майяри. – Я не видела ничего такого, из-за чего меня следовало бы убивать. Особенно сейчас, когда Одаш мёртв. Я даже не понимаю, зачем подставили меня. Может, им нужно было время, чтобы скрыться и замести следы, а на меня просто отвлекли внимание сыскарей. Может, Одаш не успел покинуть место преступления и представился набежавшей страже как свидетель, а меня в панике выдал за преступницу. Впрочем, строить догадки – это ваше дело. Я же сказала всё, что знаю. Свой побег я объяснила. Надеюсь, вы не будете обвинять хаги в излишнем недоверии к страже? – глаза девушки прищурились.

Ноздри харена едва заметно шевельнулись.

– Хорошо, – не стал спорить он, – но я вынужден приставить к вам охрану. Это для вашей же безопасности. Сейчас вас отвезут в специально снятый для вас дом. Шидай поедет с вами и позаботится о вашем здоровье. Как только вы поправитесь, мы обсудим вашу дальнейшую судьбу.

– А что с этим? – Майяри выставила перед собой руки, закованные в браслеты.

– Мы поговорим об этом позже, – Ранхаш едва удостоил артефакты взглядом. – Сейчас вам принесут одежду. Шидай, постарайтесь не задерживаться. Западная стена может обвалиться и зацепить башню.