Текст книги "Лгунья (СИ)"
Автор книги: Екатерина Гичко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 42 страниц)
Глава 53. Сон
Волк начал нервничать. Пусть он и понимал общее направление пути беглянки, но где она именно сейчас? Днём он набрёл на цепочку следов, сперва идущих в сторону замёрзшей реки, а затем резко поворачивающих налево, к заметённому валежнику, в снежном покрове которого зияла дыра. Эти же следы потом вели на полянку, где их обладатель некоторое время отсиживался за пригорком. И, что примечательно, следы совсем не пахли. Точнее, пахли, но только снегом. Зимой запахи быстро выветривались, но тот, кто оставил эти отпечатки, не мог проходить слишком давно: метель бы зализала его путь.
По этой цепочке волк шёл весь оставшийся день и часть ночи, пока опять не подул ветер. С его появлением следы исчезли. В ночной же тьме и стелющейся позёмке сильно ухудшилась видимость. Нужно было искать укрытие, чтобы переждать непогоду. Он слишком устал, чтобы бороться с ветром, но бросить поиски оказалось невероятно сложно. Чудилось, что ещё немного, и он набредёт на очередную кучу валежника, в которой заночевала беглянка.
Повернув башку, зверь принюхался, затем принюхался ещё раз и замер. Тянуло дымом. Рядом жильё? Костёр в такую погоду было бы сложно сохранить. Разумная половина припомнила карту местности: поселений здесь быть не должно. Только если какая-нибудь одинокая сторожка для припозднившихся охотников и лесорубов. Но кто ж пойдёт на охоту сразу после метели, когда никаких следов не видно? Только кто-то отчаявшийся, кого в доме голодные рты ждут, но и он бы вряд решился отойти далеко от деревни, а ближайшая деревня была совсем неблизко. В груди затеплились предвкушение и лёгкий азарт, и волк потопал вперёд, бдительно принюхиваясь к дыму и присматриваясь ко всем встречным кочкам и холмикам.
К дому он вышел уже на рассвете. Метель к тому времени набрала силу и выла, сгибая могучие ели и швыряя волку в морду снег. Уже сильно уставший, зверь понимал, что пережидать непогоду он будет здесь, даже если девчонки внутри не окажется.
Дверь оказалась не заперта, но сильный ветер прижимал её к проёму так сильно, что пришлось приложить немало труда, чтобы проникнуть внутрь. А вот дверь, ведущая из сеней в следующую комнату, оказалась закрыта изнутри. Волк осторожно потыкался в неё носом, уловил запах варёной зайчатины и… более ничего. Отступив, зверь прижался к полу, и раздался сильный хруст. Лапы изломились, туловище начало укорачиваться, шерсть втягиваться в кожу…
Через минуту на ноги поднялся совершенно голый харен. Оборотень повёл плечами, разминая мышцы, и потянулся, отчего рельеф на животе и спине обозначился ещё сильнее. Невысокий худощавый мужчина оказался очень жилистым, под его кожей играли и отчётливо вырисовывались все мышцы. Он словно бы был свит из крепких канатов, плотно оплетающих его тело.
На груди с левой стороны чуть ближе к центру, прямо над сердцем, чернела татуировка в виде круга. По внешней стороне рисунок, словно шипы, окружал узор из треугольников, внутри же по самому центру было обозначено что-то, смутно напоминающее песочные часы. Вокруг «часов», да и на самих «часах» пестрело множество витиеватых, очень затейливых символов, настолько сильно переплетённых между собой, что их даже сложно было различить. Ранхаш перекинул длинные волосы на грудь, чтобы скрыть татуировку, и на спине, так же слева и по центру, открылся точно такой же рисунок.
Запор слетел от одного толчка. Дверь резко распахнулась, и девушка, подскочив на своей постели, сонно уставилась на харена. Узнав его, она почему-то не испугалась, а тоскливо застонала и откинула голову на сложенный вместо подушки шарф.
– Рад видеть вас снова, – холодно поприветствовал её Ранхаш и, ничуть не стесняясь своей наготы, прошёл в протопленную комнату и прикрыл за собой дверь.
– Харен, имейте советь! – с возмущением простонала всё ещё не боящаяся девушка. – Вы мне уже четвёртый раз снитесь! Я вас уже даже не боюсь, так что на роль кошмара вы больше не подходите. Дайте поспать! Вас и в реальности много.
Ранхаш несколько оторопел от такого приветствия. Всплеснувшееся внутри торжество исчезло, сменившись настороженной озадаченностью. Прищурившись, он сложил руки на груди и подозрительно спросил:
– Вы опять заболели и бредите?
– Я здорова, – уверенно заявила девушка и, откинув в сторону шкуру и тулуп, под которыми спала, села, – поспать только не могу. Вы постоянно снитесь, словно бы застыдить пытаетесь. А мне не стыдно! – с вызовом заявила она.
До Ранхаша стало доходить, что происходит. Похоже, вымотанная побегом, холодом и кошмарами девушка уже не может различить реальность и сон.
– Госпожа Майяри, осмотритесь, – прохладно предложил он. – Место знакомое? Наверное, именно здесь вы уснули. И вот в вашем сне я появляюсь именно здесь. Не странно ли?
Девушка откинула голову назад и рассмеялась.
– Харен, вы не можете быть реальным, – уверенно заявила она, отсмеявшись. – Таким, – она многозначительно приподняла брови и стрельнула глазами ниже его пояса, – в реальности я бы вас точно никогда не увидела.
Любопытный девичий взгляд совершенно беззастенчиво скользнул по обнажённому телу и опустился вниз, медленно пройдясь по серебристой дорожке волос, начинавшей свой путь от пупка. Ранхаш ощутил инстинктивное желание прикрыться, но вместо этого повернулся боком и осмотрелся в поисках чего-то подходящего на роль одежды.
– Кстати, очень неплохо выглядите, – Майяри прищурилась в улыбке. – Интересно, в реальности так же? Вроде бы худой, но такой мускулистый… Виидаш тоже мускулистый, но у него как-то всё плавнее…
– Госпожа Майяри, – перебил её малость разозлённый Ранхаш, – вы и в реальности так на мужчин пялитесь?!
– А почему бы не посмотреть, если показывают? – пожала плечами девушка. – Я, когда только начала жить внизу, – Ранхаш резко обернулся в её сторону, – думала, что салейцы совсем бесстыжие. Но мои одноклассники всегда очень смущались, когда после оборота оставались голыми. Причём других девчонок они подначивали, мол, «посмотрите на нас». А когда те с визгами разбегались и я одна оставалась глядеть на них, почему-то начинали возмущаться, – на лице Майяри появилось искреннее недоумение, сменившееся злорадством. – А Виидаш очень злился.
– Похоже, вам нравится смотреть на голых мужчин, – сквозь зубы процедил Ранхаш. Ничего подходящего хотя бы в качестве набедренной повязки не находилось. Видимо, девушка стащила все шкуры и всё тряпьё в свою постель.
– Ну вам же нравится смотреть на голых женщин, почему мне не должно нравиться смотреть на голых мужчин? – простодушно ответила Майяри. – К тому же там, где я росла, на голых мужчин вообще посмотреть нельзя было. Там я видела только одного голого, но он мне вообще не нравился и смотреть я на него не любила, – лицо её исказилось от отвращения. – А здесь-то всё иначе! Смотри – и тебе за это ничего не будет!
Она опять стрельнула глазами на харена и деловито уточнила:
– Мёрзнете? Дать шкуру? Тут есть волчья.
– Давайте.
Майяри порылась в своей постели и, с трудом вытянув за лапу серый мех, бросила его харену. Тот не спеша поднял его и, повернувшись спиной, начал оборачивать шкуру вокруг бёдер.
– Ого, какая у вас шикарная задница! – лицо Майяри осветил восторг. – Вот это я себе навоображала! Мне даже немного неловко за свою фантазию.
Ранхашу тоже стало самую малость неловко, и он поспешил завязать лапы узлом.
– Госпожа Майяри, я не сон, – попытался он достучаться до сознания девушки.
– Не сон? – бровь Майяри ехидно изогнулась. – Тогда где господин Шидай? Он же всегда с вами.
Ранхаш прикрыл глаза. Он ожидал, что беглянка встретит его какой-нибудь магической атакой, попытается ранить его, убить и опять сбежать. И это бы его больше устроило, чем обсуждение его собственного тела, в котором лично он раньше не видел ничего особенного. Может, тряхнуть её? Заодно и на жар проверит. А то, может, опять бредит?
Бредит? Ранхаш замер и через плечо посмотрел на ехидно улыбающуюся девушку. Если она так упорно принимает его за сон, то почему бы не воспользоваться этим? В бреду она была весьма разговорчивой, может быть, и сейчас удастся узнать что-то интересное?
– Хорошо, ваша правда – я ваш кошмар и из вашего сна не уйду, – в подтверждение серьёзности своих намерений харен сел на пол спиной к пылающему очагу и мрачно уставился на девушку. – Пусть хотя бы во сне, но я поймаю вас и вытрясу все подробности совершённого вами преступления.
Улыбка мгновенно исчезла с лица Майяри, глаза её полыхнули, а скулы побелели.
– Я не совершала это преступление! – резко заявила она. – Можете даже не пытаться обвинить меня!
– Госпожа Майяри, – проникновенно прошептал Ранхаш и наклонился вперёд, – а как мне верить вам? Вы сбежали, сбежали в очередной раз. Уже это может говорить о том, что совесть ваша нечиста. Вы явно мне врали, не договаривали и даже не особенно пытались это скрыть. На вас охотятся, но вы не желаете рассказать о произошедшем даже ради того, чтобы мы знали, откуда ждать удар, и действительно защитить вас. Вы боитесь говорить правду из страха, что злоумышленники вам отомстят? Но при этом вы не боитесь с риском для жизни бежать. Вы могли погибнуть от наших рук или от рук преступников, которые поджидали вас в городе.
– Сказать вам? Да я не могу никому сказать! – процедила Майяри. – Господин Ранхаш, я влезла в это дело совершенно случайно и была бы рада вылезти из него, но не могу. Я даже довериться никому не могу! И вам в том числе. Почему я вообще должна вам верить? Даже если вы не имеете отношения к преступлению, откуда у вас такая уверенность, что не придётся пойти против справедливости? Вдруг злоумышленники окажутся настолько влиятельны, что вам придётся забыть о ней?
– Не забуду, – спокойно заявил Ранхаш, хотя глубоко внутри шевельнулось что-то, похожее на лёгкую обиду, – совершенно недостойное чувство.
– Вы слишком самоуверенны, – бросила ему в лицо Майяри. – Думаете, что всё в мире будет по вашему хотению? Да так никогда не бывает! Желаемое приходится вырывать зубами и это не всегда выходит. Приходится либо отступать, либо умирать…
– Значит, я умру, но не забуду, – уверенно ответил харен.
– Какой же вы упёртый! – не сдержалась девушка. – Я не могу быть в городе, харен. Одно моё присутствие притягивает неприятности. Да я в день ограбления сама хотела уйти! Зашла только за амулетами, и тут нагрянула стража, и пришлось бежать. И рассказать вам я тоже ничего не могу. Думаете, вы сможете меня защитить? Харен, – Майяри проникновенно посмотрела него и вкрадчиво прошептала, – ещё никто и никогда не смог защитить меня. Почему это должно удаться вам? Я сама не могу себя защитить, – ещё тише добавила она, – поэтому и бегу.
– Вы просто привыкли бегать от проблем, – заявил Ранхаш.
Голова девушки дёрнулась, и она, ошеломлённо моргнув, вспыхнула, словно бы эти слова задели её.
– Вместо того чтобы остановиться и решить их, вы продолжаете бегать, – безжалостно продолжил харен.
– Я не могу решить их. У меня нет таких сил, харен, нет! Я трезво оцениваю свои способности. Спокойной ночи, – Майяри резко повернулась к нему спиной и начала забираться в шкуры.
– Я ещё не закончил, – мрачно сообщил Ранхаш.
– Мой сон – мои правила, – буркнула девушка, ложась. – Я буду спать. И спать буду без вас!
Ранхаш с невольным недоумением посмотрел на торчащую из меха макушку и прислушался к завыванию ветра за окном. Ну ладно, сейчас тащиться обратно всё равно нельзя: непогода, да и устал он. А вот завтра он всё-таки докажет ей, что происходящее – никакой не сон.
Отдыхать рядом с девушкой в своём двуногом облике харен не захотел. После её нескромных разглядываний он чувствовал себя легкоуязвимым. Подкинув в очаг дров, он опять перекинулся в волка – заснувшая Майяри лишь недовольно дёрнула головой, заслышав треск костей, – и лёг рядом с постелью сторожить беглянку. Веки волка опустились, но он по-прежнему был готов вскочить на любой шорох.
Когда девушка зашевелилась, он мигом распахнул глаза и невольно зарычал, увидев, что та тянется к нему. Майяри, сонно хлопая ресницами, набросила на него угол шкуры и, обхватив зверя руками, потянула к себе.
– Чего вы там голый-то лежите? – недовольно пробурчала она. – Отморозите себе всё. И ногу поберегли бы, а то… – что там «а то», она сказала уже совершенно беззвучно.
Волк ощерился и зарычал угрожающе, но девушка лишь уткнулась лицом в его мех и тяжело вздохнула.
– И чего вы все на меня рычите? – глухо спросила она. – Что плохого я вам всем сделала? Видят боги, я не хочу никому зла. Правда не хочу. Не крала я эти артефакты, не крала… И зла не хочу… Псиной пахнет… – тихий бубнёж оборвался, и Майяри едва слышно засопела, опять уплыв в мир снов.
Волк ещё раз ощерился, но как-то растерянно и даже забыл зарычать. Поспешно встав, он отошёл от девушки. Голова её упала на шкуры, но она продолжила крепко спать. Зверь медленно обошёл её постель по кругу, подозрительно присматриваясь к беглянке, нашёл её мешок и в зубах оттащил в дальний угол. Вернувшись, он опять лёг, но в этот раз ближе к очагу и подальше от Майяри.
Веки зверя опять стали смыкаться. Девушка тихо застонала и перевернулась на спину. Волк снова вскинул голову, бдительно уставившись на неё. Лицо беглянки болезненно сморщилось, и она тяжело вздохнула. Оборотень опять было опустил голову, но вдруг в его взгляде появилось нечто дикое, звериное. Разум исчез, в жёлтых глазах засветилось настороженное любопытство. Зверь медленно поднялся на лапы и осторожно шагнул к девушке. Разум опять мелькнул в его взгляде, но волк упрямо мотнул башкой и потянулся носом к волосам Майяри.
Волк, теперь в действительности волк, в кои-то веки смогший одержать победу над своей разумной половиной, шумно обнюхал голову девушки и озадаченно отступил. Совсем слабый запах его смутил. Обычно так пахли следы: не очень явно, порой почти неощутимо. Но разве живые звери могут так пахнуть? Странная особь… Это самец или самка? Волк опять подался вперёд и смело залез носом девушке прямо в воротник. Та поморщилась и попыталась отпихнуть его. Такое бесстрашие разрешило озадаченность зверя. Только глупые щенки так безрассудно толкают матёрых самцов! Но где же волчица, родившая такого безобразного детёныша?
Волк принюхался, но не обнаружил даже намёка на недавнее присутствие другого зверя. Опять обнюхав девушку, волк решил, что это совсем юный волчонок. Даже шерстью толком не оброс. Почему он не со своей стаей?
Побродив ещё немного вокруг постели и в очередной раз задавив свою излишне властную разумную половину, зверь решил, что самка оставила своего детёныша в логове, чтобы поохотиться. Она скоро вернётся, а пока её нет, он постережёт щенка.
Довольно облизнувшись, волк нырнул головой под шкуру и, забравшись под неё целиком, расслабленно вытянул задние лапы перед лицом Майяри.
Глава 54. Разговор начистоту
Открыть глаза получилось с большим трудом. Голова болела так, что нещадно ныли зубы и болезненно ухало в ушах. Первое, что увидела Майяри, – это весело пляшущий огонь. Он с жадностью поглощал поленья, и девушка поняла, что проспала совсем недолго: дрова и наполовину не прогорели. Похоже, отдохнуть толком не удастся. Сны ещё такие дрянные… Один харен, наверное, раз пять уже приснился.
Девушка попробовала перевернуться и с удивлением обнаружила, что это почему-то даётся ей с трудом. Шкуры, которыми она укрылась, слишком плотно обматывали её тело, и ей никак не удавалось из них выпутаться.
– Проснулись?
Майяри резко дёрнулась и рывком перекатилась на другой бок. Сердце заполошно скакнуло, и девушка замерла, смотря широко распахнутыми глазами на стоящего у окна харена. За окном сияло солнце, и его лучи льдисто отражались на длинных волосах оборотня. В жёлтых же глазах зловеще танцевало пламя очага. Мужчина, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене, пристально смотрел на неё.
– Надеюсь, в этот раз мне не придётся доказывать, что я не снюсь вам? – полюбопытствовал оборотень. – Согласитесь, странно же, что я снюсь второй раз в той же обстановке и в том же виде?
Нашёл… Почему так быстро? Майяри лихорадочно осмотрела харена и, забыла как дышать, увидев, что на нём только обвивающая бёдра шкура. Недавний «сон» в мельчайших подробностях предстал перед глазами. В груди узлом завязалась ослепляющая ярость на себя.
– Вспомнили, – понял Ранхаш по её исказившемуся лицу. – Надеюсь, вы не откажетесь поговорить со мной? Я мог бы усыпить вас и в таком состоянии дотащить до города, но всё же я решил попытаться ещё…
Майяри ощутимо скрипнула зубами и призвала силу. Браслеты моментально накалились, и в воздух, расплёскивая остатки вчерашнего варева, взлетел котёл. Ранхаш быстро уклонился, и посудина с грохотом врезалась в стену, расплёскивая бульон и остатки зайчатины.
Майяри отчаянно пыталась выбраться из завязанной шкуры, но лишь бесплодно извивалась на полу. Харен же почему-то ничего не предпринимал и просто наблюдал за её усилиями. Неладное девушка почуяла, только когда в очередной раз обратилась к силам. Они покорно отозвались… и прижали её к полу. Майяри, успевшая перевернуться на живот, сдавленно охнула и едва успела повернуть голову набок, прежде чем тело полностью утратило подвижность.
Ранхаш неспешно подошёл к ней и, опустившись на корточки, молча подвинул немного в сторону край устилающей пол шкуры, показывая девушке часть печати.
– Магических сил у меня почти нет, но нарисовать печать я могу, – оборотень спокойно взглянул на ошарашенную девушку и положил шкуру на место.
Майяри крепко зажмурилась от досады, сообразив, что харен повторил тот же трюк, который провернул некто с дверью её комнаты в общежитии. Только там печать магией наполнили несколько глупых девчонок, а здесь хватило и одной!
– Надеюсь, разговор всё-таки состоится, – выразил надежду харен, усаживаясь рядом на шкуру и вытягивая больную ногу. – Вы же понимаете, что сделали уже достаточно, чтобы подозрения пристали к вам намертво?
– У вас нет прямых доказательств! – процедила сквозь зубы Майяри.
– Нет, – согласился с ней Ранхаш, – только ваше подозрительное поведение. Но, понимаете, если я опять проявлю покорность закону и оставлю вас в покое, то меня просто отстранят от следствия. Не то чтобы меня это расстроило, но… Как вы там сказали? Что, если преступники окажутся слишком влиятельными? А что, если они действительно окажутся достаточно влиятельными, чтобы сместить меня и назначить другого следователя с другими методами дознания?
– Так примените эти меры дознания, и никто вас не сместит! – в сердцах прошипела разъярённая девушка.
– Я бы применил, если бы у меня были доказательства вашей вины, – холодно ответил Ранхаш. – И если бы не успел дать вам обещание. Госпожа Майяри, мы либо сейчас говорим и разбираемся в произошедшем, либо я усыпляю вас и следующая наша встреча произойдёт уже в городе. Выбирайте. В первом случае есть шанс во всём разобраться и наконец-то вылезти из этого дела. Во втором случае вы просто ещё глубже увязнете. Думайте.
Майяри с глухим стоном прижалась виском к меху. Казалось, вместе с придавливающей её к полу магией на спину навалились усталость и обречённость. Уже девятнадцать лет она пытается вырваться в лучшую жизнь, но вязнет в проблемах только сильнее с каждым годом. Вспомнились слова харена, что он сказал во «сне», и Майяри почувствовала злость. Как ей не бегать, если у неё недостаточно сил для решения всех своих проблем? Она просто не сможет с ними справиться, даже если бросится в атаку. Она слаба для них!
– Опять побежите? – оборотень словно прочитал её мысли.
– Харен, – чуть слышно прохрипела Майяри, – это не та проблема, с которой я могу справиться и которой я могу проиграть. Я не могу победить и не могу проиграть. Всё, что я могу, – это отступить.
– Отступить вы уже не можете. И вы проигрываете, но ещё в состоянии что-то сделать для победы.
– В состоянии? – девушка глухо рассмеялась. – Это вы сейчас себя как решение предлагаете?
– Да, – совершенно серьёзно ответил харен.
– Ну самомнение! – весело фыркнула Майяри, но веселье быстро иссякло. – Как я устала от всех вас…
Чувство обречённости и усталости только усилилось, безжалостно подминая под себя жажду к борьбе. Звенящая опустошённость наполнила всё тело, и Майяри ощутила желание сдаться. Ну вот почему харен так принципиален в своих обещаниях? Будь он чуть более жестоким, она бы нашла в себе силы бороться и дальше, а так хотелось просто лежать и отдыхать, наслаждаясь своей неспособностью к борьбе.
– Я расскажу, что произошло в ту ночь, – устало сказала она. – Но расскажу только это и ничего больше! Переверните меня.
Ранхаш с некоторым сомнением осмотрел её. Пытаясь добиться правды, он всё же сильно удивился, что девушка решилась ответить ему. Даже заподозрил, что здесь скрыта какая-то хитрость.
– Чего вы медлите? – раздражённо спросила Майяри. – Печать не нарушится, если вы меня перевернёте.
Харен подозрительно взглянул на неё, но всё же перевернул и даже подложил под голову сложенный шарф. Майяри с облечением почувствовала, как расслабляется шея, и уставилась в тёмный потолок. Обоняния коснулся дразнящий запах заячьей похлёбки, и девушка запоздало пожалела, что метнула именно котёл. Можно было оторвать от стены и клыкастую кабанью голову.
– Так когда вы появились в том проулке? – Ранхашу надоело ждать, и он поторопил девушку. Им ещё нужно было добраться до города.
– В проулке? – рассеянно повторила Майяри и перевела взгляд на него. – Всё началось не там, а в сокровищнице. В момент ограбления я была там.
Увидев хищный блеск в глазах оборотня, девушка тихо, с издёвкой, рассмеялась.
– Что? Решили уже, что это я грабила? А вот и нет. Я там часто бывала, очень часто, – Майяри опять ненадолго умолкла, словно уйдя в себя. – Сложно даже сказать, сколько раз я там бывала. Первый раз я пришла в выставочные залы сокровищницы на третьем году обучения вместе со своими одноклассниками. Меня поразило количество и разнообразие артефактов, а также сила, что исходила от некоторых из них. Я предполагала, что хранители даже не знают обо всех возможностях некоторых предметов, – помолчав, девушка добавила: – Артефактология всегда сильно меня занимала. Я стала ходить в сокровищницу сперва каждую неделю, а потом и чаще.
– Хранители не говорили, что видели вас раньше, – подозрительно заметил Ранхаш.
– Они могли просто не соотнести описание преступницы и моё. Типаж у меня самый распространённый, а восторженные юные девы ходили в сокровищницу поглазеть на великолепные украшения каждый день. Думаю, меня знал только господин Ахрелий, но он всегда называл меня Ученицей и ни разу по имени.
– Вы были знакомы с главным хранителем? – напряжённо уточнил Ранхаш.
– Была, – скупо подтвердила Майяри. – Могу даже утверждать, что у нас сложились хорошие отношения. Он обратил на меня внимание, наверное, через полтора месяца моих походов в сокровищницу. Вероятно, его привлёк мой искренний интерес к артефактам. Не к камням, что их украшали, а именно к артефактам. И в один день он подошёл ко мне и велел идти за ним. Мне было позволено пройти в те залы, что были закрыты для посещения. Господин Ахрелий сам провожал меня туда. Первое время он оставался рядом и молча наблюдал за мной, а потом стал уходить, оставляя меня в одиночестве. Через какое-то время мне было даже позволено брать кое-что в руки. Мастеру… – девушка осеклась и, поправившись, продолжила: – Господину Ахрелию, видимо, нравилось моё отношение к экспонатам: я всегда надевала перчатки, а некоторые предметы брала исключительно щипцами. А может быть, он понимал, что я не человек. Он никогда не спрашивал меня, кто я такая, но, думаю, он и так прекрасно знал, где я учусь, живу и как меня зовут. Вряд ли он бы стал просто так возиться с какой-то девчонкой. Несмотря на очень почтенный возраст, господин Ахрелий обладал очень здравым умом. Старческое слабоумие, излишняя доверчивость или, наоборот, подозрительность не коснулись его. Он был воистину мудрым оборотнем, – в голосе Майяри мелькнула и исчезла тоска. – У него было мало свободного времени, но он находил возможность, чтобы побыть со мной и рассказать что-то об артефактах. В залы с самыми важными реликвиями он меня, конечно, не пускал, но он позволял мне просматривать каталоги с описанием сокровищ, что были скрыты в них. В зале Реликвий, где произошло ограбление, я никогда не была, но я могу перечислить почти всё, что там есть. Я… – девушка замешкалась, но всё же продолжила: – Я даже подумала, что господин Ахрелий видит во мне одного из будущих хранителей. И мне нравилось так думать. Хорошее достойное занятие, которое бы обеспечило мне место в жизни. Я могла пропадать там целыми днями и даже ночами, а не сидеть после замужества в доме Виидаша рядом с его желчным прадедом.
Ранхаш внимательно слушал её, отмечая, как меняется картина происшествия, которую он успел нарисовать для себя. Девушка не сказала ещё ничего, связанного именно с ограблением, но картина уже существенно поменялась. Майяри не была случайным участником тех событий. Скорее она была той небольшой деталью, которую никто не учёл. О которой никто не подозревал.
– В тот день я засиделась допоздна и, когда очнулась, двери уже закрыли на ночь. А в сокровищнице такие порядки, что ночью никто выйти не может. Помнится, первый раз оказавшись ночью там, я сильно запаниковала, – Майяри тихо рассмеялась. – Думала всё, утром сдадут страже. Я же сидела в зале, закрытом для посещений. Но господин Ахрелий проводил меня в свою комнату, а сам ушёл осматривать залы. Ночами он почти не спал, да и днём тоже… Если честно, вообще не понимаю, когда он отдыхал. А утром я тихонечко выскользнула наружу. Потом это повторилось ещё раз, и ещё раз… Господин Ахрелий никогда не напоминал мне, что близится время закрытия, а я порой так увлекалась, что забывала о времени. Потом я уже даже перестала уходить в комнату господина Ахрелия и оставалась в зале до самого утра. А иногда и специально задерживалась. Брала с собой немного еды и воды и рылась в каталогах весь день и всю ночь.
– Не подумал бы, что вы настолько увлекающаяся натура, – не удержался от замечания Ранхаш.
– Слишком увлекающаяся, – не очень довольно ответила Майяри. Шея начала затекать от неподвижности, но пошевелиться девушка всё ещё не могла. – В тот день я опять сильно засиделась и осталась на ночь. Помнится, тогда сработала охранка, но я не обратила на это внимания. Охранка уже месяц сбоила, господин Ахрелий переругался из-за этого с ответственными магами вдрызг и даже вызвал артефактчика из столицы. Я в ту ночь находилась в зале, расположенном напротив зала Реликвий, и, услышав сдавленный крик, немного испугалась. В сокровищнице по ночам всегда было очень тихо. И я решила, что самое время пойти спать к господину Ахрелию. Но в коридоре столкнулась с ним…
Перед глазами ярко вспыхнула картина более чем годовой давности.
Майяри осторожно выглянула в коридор, проверяя, нет ли там других хранителей, и испуганно замерла, увидев господина Ахрелия, с трудом переступающего через порог зала Реликвий. На правом боку почтенного оборотня расплывалось внушительное пятно крови, а в руке он держал заляпанный кровью кинжал.
– Господин! – тихо ахнула девушка и бросилась к нему.
По белоснежной длинной бороде хранителя текла кровь из разбитого рта, но старик только сплюнул её и, досадливо поморщившись, схватился за повреждённый бок.
– Пошла отсюда! – прохрипел он. – Живо!
Майяри замешкалась лишь на мгновение, но тут до её слуха из зала Реликвий донеслись ещё один стон и едва уловимая ругань, и она бросилась к хранителю. Закинув его руку на плечо и обхватив его за талию, она потащила беззвучно ругающегося старика к выходу.
– Дурная ты девчонка, куда лезешь?! Беги давай! – шипел господин Ахрелий.
– Так я и бегу! – истерично зашептала в ответ Майяри. – Что происходит?
– На задний двор, – вместо ответа приказал хранитель. – Долго они там не проторчат!
– Нас грабят? – испуганно спросила девушка.
– Не болтай и шевели ногами, раз влезла!
Майяри стиснула зубы и, ещё крепче обхватив хранителя, заспешила по коридорам к выходу на задний двор. Старик всё сильнее заваливался на её плечо, но у девушки от страха словно бы проснулись скрытые силы, и она упорно волокла его.
Дверь оказалась закрыта.
– Тёмные! – выругался Ахрелий. – Как они тогда зашли?
Майяри, привыкшая за пять лет к мирной и спокойной жизни, от паники никак не могла начать нормально соображать. Положив руку на дверь, она обратилась к своим силам и влезла в крепко сплетённую запорную цепь. Заклинание несколько раз ощутимо шарахнуло её по рукам, но Майяри, можно сказать, вцепилась в его сеть и разорвала. Чужая магия долбанула её по голове, и на мгновение сознание девушки помрачилось. Пришла она в себя уже на улице, куда её выволок господин Ахрелий.
– Так и знал, – криво усмехнулся хранитель, глядя на неё. – Ты не так проста, Ученица.
– Мы вышли? – Майяри порывисто осмотрелась и завопила во всё горло: – Стража! Стража! Нас грабят!
Но залитый светом волчьего месяца двор остался тих и пустынен.
– Бесполезно, – просипел хранитель, опять заваливаясь на её плечо.
– Почему их нет? – ошарашенная девушка с непониманием осматривала стены. – Двери же открылись! Они должны были сразу явиться…
– Тифрити и что-то ещё, – прохрипел Ахрелий. – Нам нужно выйти на улицы и позвать городскую стражу. Здесь нас никто не услышит. Давай, Ученица, соберись! Этот так просто от нас не отстанет. Как же слеп я был! – неожиданно прорычал хранитель, и Майяри почувствовала, как в её плечо впиваются выпущенные когти. – Как я мог не узнать его?!
Майяри стащила хранителя по ступенькам и поволокла оборотня через весь двор к воротам. Девушке казалось, что ещё немного, и из дверей сокровищницы выбегут грабители и бросятся на них.
«Ты хаги, не просто маг, – напомнила она себе. – Только пожелай, и их кости сомнутся!»
Они уже почти добрались до ворот, как вдруг из густой тени им навстречу вышла огромная фигура. Это было так неожиданно, что ни Майяри, ни господин Ахрелий не успели ничего сделать, когда в бледном свете блеснуло лезвие ножа. Оружие по самую рукоятку вошло в грудь хранителя и мгновенно покинуло её. Господин Ахрелий покачнулся и попытался вздохнуть. Сдавленный сип вырвался из его горла, и изо рта хлынула кровь.
Напавший шагнул вперёд, и на его заросшее бородой лицо упал волчий свет.
– Шо за хрень? – с недоумением прошептал он, осматривая застывшую девушку.
Майяри даже не сразу узнала его. Да и как признать в хладнокровном убийце добродушного помощника гончара? Господин Ахрелий безвольно повис на её плече, и девушка опомнилась. Ярость, жгучая злость, ненависть, разъедающая всё внутри, волной всколыхнулись в ней. Одаш взлетел в воздух и с хрустом приложился о стену. Взбешённая Майяри уже хотела обрушить на него часть кладки, чтобы камень переломал ему как можно больше костей, но не убил. Она хотела, чтобы он сдыхал медленно. Но в этот момент в её плечо опять впились когти. Девушка испуганно посмотрела на господина Ахрелия и увидела, что он всё ещё дышит.
