Текст книги "Головач-2 (СИ)"
Автор книги: Эдвард Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– О, да, сладкая, – продолжал шептать он. – Именно как мы тебя научили – это просто офигенно, да...
При каждом неловком движении головы, она говорила себе: Отвратительно! Отвратительно! Отвратительно! Но примерно через двадцать таких движений пенис у Хелтона стал твердым и пульсирующим. Затем здоровяк отстранился и засунул член обратно в штаны.
– Ну, вот! Вы рады?
– Ты – умница, Вероннерка.
Да, я – умница, ладно... От всей этой смегмы, мерзких яиц и тяжелого смрада у нее заболел живот.
– Погоди-ка... о, да. – Хелтон, будто, что-то вспомнил. – Скоро вернусь, – он скрылся за душевой занавеской.
– Как дела, парни? – услышала Вероника, но потом ее мысли вернулись к ней.
Она чувствовала себя раздавленной под тяжестью потрясений. По крайней мере, она хоть что-то могла видеть через ветровое стекло. Перед ней раскинулась поляна, окруженная густым лесом. Сквозь стволы деревьев ярко светила луна. Она хотела, было, спросить, где они находятся, но передумала, когда услышала донесшиеся из заднего отсека грузовика шум и голоса.
– Хорошо. Поднимайте сучку...
– Я рад, что она не вырубилась...
– Ага. Лучше, чтоб она была в сознании и все видела...
Какой-то лязг.
– Такая маленькая соплячка с грязным ртом заслуживает этого...
У них там женщина, – поняла Вероника, и хотя она не видела, что они делают, после лязга легко догадалась.
Они помещают ее на металлический стол.
– Теперь привяжи эту толстую сучку, Микки-Мэк...
Нечто – возможно, какой-то импульс – отвлекло ее. Она опустила глаза на нижний край душевой занавески и увидела...
Мой рюкзак!
Да, это был он, и она знала, что ее сотовый находится в самом верху.
Теперь осторожно... Она собралась с духом, потянулась, расстегнула рюкзак и...
Есть!
... но едва она взяла телефон, чтобы вызвать помощь, как огромная ручища забрала его у нее. Хелтон отодвинул занавеску и сел на водительское сиденье. В другой руке он держал видеокамеру.
– Блин! Вижу, у тебя тоже есть один из тех модных телефончиков, – казалось, он был восхищен. – Сотовый телефон, так их называют, да?
Вероника сникла.
– Да, Хелтон. Это – сотовый телефон.
– У нас тоже есть такой, хочешь верь, хочешь нет. Нам прислал его парень по имени Поли. – Он склонил голову, словно в знак примирения, и положил телефон в карман. – Понимаешь, Вероннерка, дела обстоят так... что пока мы не можем позволить тебе звонить кому-нибудь. Уверен, ты понимаешь меня.
Веронике захотелось расплакаться.
Из заднего отсека грузовика раздался какой-то слабый сук, а потом?
О, нет.
Потом ей показалось, что она услышала приглушенный стон.
Будто кто-то стонал сквозь кляп?
Затем звук рвущейся ткани.
– Говорил же, что у нее почти нет сисек.
– Ты только глянь на эти глупые «наколки».
Вероника посмотрела на Хелтона.
– Дорогуша, послушай совет. Тебе лучше не думать о том, что происходит в заднем отсеке, – приглушенным голосом сказал ей великан. – Но мне нужно объяснить тебе еще кое-что. Понимаешь, есть такой парень по имени Поли...
– Поли, – повторила она. – Мужчина, который дал вам сотовый телефон.
– Верно. И он состоит в так называемой "МАФ-ФЕИ"...
Вероника, нахмурившись, посмотрела в мерцающую тьму.
– ...он, типа, большой криминальный босс. Так вот, он убил моего внука Крори способом таким ужасным, что не буду описывать. Снял фильм про это убийство и прислал его нам...
Снафф-фильм, – догадалась она.
– А теперь? Теперь мы проводим правильное отмщение, проделывая нечто столь же ужасное с его родственницей.
Вероника озвучила свою следующую догадку.
– И вы собираетесь снять это и послать ему видеоклип. Для этого вы купили «Сони».
Хелтон кивнул, приподняв камеру.
– Малыш Крори сможет упокоиться с миром, лишь если мы отомстим за его жестокое убийство. Мы – не горожане, как ты, мы – жители холмов. Просто здесь так дела делаются. – Он включил тусклый потолочный светильник, затем наклонился к Веронике, протягивая ей камеру. – Знаю, ты показывала мне раньше, но я хочу, чтоб ты показала мне снова. Как работает эта штуковина?
Вероника раздраженно выдохнула, затем взяла камеру, щелкнула несколькими переключателями и передала ее обратно Хелтону.
– Вот. Все настроено на запись. Когда будете готовы, просто нажмете на кнопку на рукоятке, загорится лампочка, и камера начнет снимать.
Хелтон, впечатленный, снова взял ее в руки.
– И все записывается на...
Вероника указала на слот. – На ту «фиговинку». Весь видеоклип, или фильм, который вы снимаете, сохраняется на ту «фиговинку».
– Офигеть! Спасибо! – Затем он замолчал, словно задумавшись. – Позволь мне спросить тебя кое-что. Когда ты была маленькой, мама или папа рассказывали тебе старую библейскую историю о парне из древности по имени Лот и его жене Эдите?
Из-за бесконечного водоворота потрясений Вероника едва поняла вопрос.
– Ну, не знаю. Что-то про Содом и Гоморру?
– Верно! – оживился Хелтон. – Это были два города, в которых изобрели «жопотрах», понимаешь? И Бог, ясен пень, рассердился, потому что все люди в тех городах трахались в задницу. Это оскорбляло Бога, поэтому Он решил задать этим городам хорошую трепку. Просто взял и спалил их огнем и серой. Но, понимаешь, там жили двое людей, которые не занимались «жопотрахом» – Лот и его жена Эдита. Они верили в Бога и никогда не оскорбляли Его. Поэтому Бог послал ангела сказать Лоту и Эдите, чтоб те валили из города. Так они не погибли бы вместе с другими грешниками – «соддермитами», так, по-моему, они назывались. Поэтому Лот и Эдита собрали монатки и свалили, поскольку они ни за что не ослушались бы Божьего посланника. И еще ангел сказал им, что когда они будут уходить, они ни за что не должны оглядываться, какой бы шум не раздавался у них за спиной. И действительно, когда они уходили, то внезапно услышали шум, какой никогда раньше не слышали. Крики, шум пожара, грохот рушащихся храмов и типа того. И Лот захотел оглянуться, но он не стал, потому что помнил, что ему сказал ангел. Но Эдита... – Хелтон пожал плечами. – Едрен батон, Эдита – как и любая другая баба – решила, что не случится ничего страшного, если она оглянется и посмотрит, что происходит, и все такое. Так она и сделала, и... – Хелтон хрустнул руками – и тут же превратилась в соляной столб!
Вероника была ошарашена.
– Хелтон, зачем вы рассказываете мне эти старые библейские истории?
Лицо у Хелтона внезапно приняло встревоженное выражение.
– Ну, понимаешь, ты, несомненно, слышала кое-какие необычные звуки из заднего отсека. И я хочу до тебя донести, что ни при каких обстоятельствах ты не должна заглядывать за эту душевую занавеску, как бы тебе того не хотелось. – Хелтон сглотнул. – Поскольку, в противном случае...
– Я превращусь в соляной столб?
Хелтон уставился на нее.
– Может быть, дорогуша. Очень может быть, – затем он засунул ей в уши два скатанных в шарики кусочка ткани, развернул лицом вперед, поднял камеру и исчез за занавеской.
***
Последовал полунемой, непостижимый кошмар. Вероника смотрела сквозь лобовое стекло на ночной лес, и, несмотря на самодельные затычки для ушей, различала уйму звуков, пусть и приглушенных, самым громким из которых был визг электродрели. Стих он довольно быстро, сменившись тишиной.
Они убили ее, – поняла Вероника, и желудок у нее сжался. Убили электродрелью... Она слышала сквозь ткань слова. И вытащила одну затычку...
– ... для наших "петушков", – сказал Хелтон.
Кто-то воскликнул:
– Блин!
– Не так много крови, как ты думал...
Вероника снова вставила затычку в ухо. Боже мой боже мой боже мой! Последовали новые приглушенные звуки, какие-то крики и улюлюканье, затем глухой стук. Потом она услышала более высокий голос:
– Да! Даааааа! Давай, Думар!
На мгновение Вероника подумала о жене Лота Эдите, ибо какая-то ее часть действительно хотела заглянуть за занавеску...
Однако она не стала.
Но в следующую минуту снова вытащила затычку...
– Трахай! Трахай, говорю! – радостно воскликнул Хелтон сквозь учащенный стук.
Вероника снова вставила затычку.
Однозначность врезалась ей в мозг. Они только что убили дрелью какую-то девчонку. Сейчас занимаются сексом с трупом. Она сглотнула. И снимают все на камеру, которую я продала им.
Наконец, шум стих, и Хелтон появился из-за занавески, с камерой в руках. Он вытащил затычки у нее из ушей.
– Мы закончили, сладкая, – он посмотрел на камеру, – надеюсь, я сделал все правильно. Ты уверена, что фильм сейчас здесь?
Она снова включила потолочный светильник и взяла камеру.
– Да, – сказала она, изо всех сил стараясь звучать естественно, будто понятия не имеет, что происходило в заднем отсеке. – Шкала состояния показывает, что на карте памяти использовано 19 минут. – Вероника вытащила карту из слота и протянула Хелтону. – "Фиговинка".
– Что ж, это же просто чудесно, Вероннерка, – А затем он почесал бороду. – Теперь мне нужно придумать лишь, как лучше передать эту "фиговинку" Поли, чтоб он смог посмотреть фильм...
СНАФФ-фильм, – поправила Вероника, почувствовав холодок. Она снова постаралась вести себя естественно, непринужденно, будто понятия не имеет, что они делали на самом деле.
– Можете оставить ее в почтовом ящике...
– Не. Дом его жены недалеко отсюда, но... их слуга скорее всего уже позвонил в полицию.
Веди себя естественно!
– Тогда пошлите ему по почте.
Хелтон, казалось, колебался.
– Думаю, мы могли бы, но... блин, дорогуша... мы хотим, чтобы он получил ее как можно быстрее.
– Как насчет того, чтобы оставить ее где-нибудь, потом позвонить и сказать ему, где ее найти. У вас есть номер его телефона?
Хелтон поморщился.
– Э, понимаешь, он звонил нам однажды, – Он сунул руку в карман и достал сотовый телефон, – вот на этот телефон, который доставили нам домой, но своего номера он не давал.
Вероника нахмурилась.
– Разве вы не говорили, что этот человек, Поли, также является криминальным боссом? Боссом Мафии?
– Ну, да, говорил.
– Если он действительно занимается организованной преступностью, то у него обязательно есть выход в интернет...
– Чего? О, ты про "компутеры" и все такое?
«Компутеры». Боже мой.
– Да. У него же есть компьютер с доступом к электронной почте?
Хелтон выглядел озадаченным.
– Едрен батон. Понятия не имею.
– Наверняка есть. Конечно же, он не захочет давать вам свой электронный адрес, но я могу создать под своим аккаунтом для него «никнейм» и сообщить ему адрес. А затем он сам скачает фильм. Прямо сейчас.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, дорогуша, – с энтузиазмом произнес Хелтон, – но если ты сможешь сделать так, чтоб он увидел наш фильм прямо сейчас, я буду просто офигенно счастлив...
– Так счастливы, что отпустите меня? – осмелилась спросить Вероника.
– Ну, конечно!
Вероника повернулась и протянула руку.
– Тогда я достану свой ноутбук, – сказала она и подняла рюкзак с пола у нее за спиной.
– Ноут... что?
– Это портативный компьютер, – устало объяснила она, – в котором есть плата беспроводной связи. Если хотите, чтобы Поли увидел фильм, вы должны разрешить мне воспользоваться моим ноутбуком.
– Ну, хорошо. Давай, действуй, – И затем Хелтон со смущенным восхищением стал наблюдать, как она извлекает ноутбук, загружает его и выходит в интернет. Потребовалось меньше пяти минут, чтобы создать гостевой аккаунт, загрузить видеоклип с карты памяти и отправить его по почте.
– Теперь, – сказала она. – Звоните Поли по телефону, который он прислал вам.
– Я же сказал тебе, дорогуша. Он не давал мне свой номер.
Вероника вздохнула.
– Если он звонил вам по нему, номер остался в телефоне. Он звонил вам последним?
Хелтон хмуро посмотрел на крошечный телефончик.
– Ну, да. Он – единственный, кто звонил нам по нему.
– Тогда выберите этот номер на дисплее и нажмите кнопку вызова. Почему люди бывают такими ТЕМНЫМИ! – подумала она.
– Вот. Я сама позвоню ему, – И она забрала телефон из огромной ручищи Хелтона, нажала номер последнего звонка и послушала.
– Да? – ответил грубоватый голос с джерсийским акцентом.
– Я бы хотела поговорить с Поли, пожалуйста, – сказала Вероника.
– Кто это, на хрен? Ты шлюха Тактона или что?
Вероника терпеть не могла нецензурные выражения.
– Меня зовут Вероника. Я звоню по поручению человека, которого зовут Хелтон...
– Ты, гребаная засранка! Чего тебе надо?
Вероника в ужасе прикрыла рот и прошептала:
– Он очень грубый. Назвал меня засранкой, хотя даже не знает меня! – Затем продолжила разговор. – Я бы хотела просто поговорить с Поли...
– Он спит!
– Что ж, у меня для вас электронное письмо. У вас есть доступ к интернету?
– Конечно, тупая баба! Мы же мафия. У нас десятки анонимных почтовых аккаунтов.
– Не могли бы вы, пожалуйста, перестать орать! – завизжала она в ответ. – Я пытаюсь передать вам информацию. Возьмите ручку и листок бумаги, пожалуйста!
Спустя какое-то время в трубке послышалось:
– Ладно, я взял! Теперь какого хрена тебе надо?
Вероника все сильнее выходила из себя. Какими наглыми бывают некоторые люди!
– Зайдите на Эй-Оу-Эл. Дот. Ком (адрес на тот момент крупнейшего в США интернет-провайдера – прим. пер.), щелкните «гостевой ящик». Я создала для вас «никнейм» под своим аккаунтом. Пока все понятно?
– Да! Ты кто, на хрен, такая?
Вероника закатила глаза.
– Ваш "никнейм" – "Полибандит", а пароль – номер вашего телефона.
Пауза.
– Какого хрена тут творится?!
– Я послала вам файл от Хелтона, – продолжила она, пытаясь успокоиться. – Зайдите в ящик со входящими сообщениями и загрузите файл.
– Какой еще файл?!
– Цифровое видео...
Щелк!
Связь прервалась.
– Он отключился! – со злостью бросила Вероника. – Это какой-то невероятный грубиян!
Но Хелтон, похоже, был обеспокоен.
– Так... как мы узнаем, что он получил фильм?
– О, уверена, он его получит, да. И у меня странное чувство, что когда он его получит... – Вероника сглотнула. – Он очень скоро вам перезвонит...
***
Хелтон отвел ее в задний отсек грузовика и снова приковал наручником к столу.
– ЗдорОво, мисс Вероннерка! – сказал самый молодой. Он вытирал пол бумажными полотенцами, улыбаясь во все лицо. – Дядя Хелтон сказал мне, что ты придумала какой-то мудреный способ отправить наш фильм Поли.
– Да, – угрюмо ответила она. – Через интернет...
– Самая офигенная технология, – с благоговением произнес Хелтон. – Она послала фильм Поли через свой "компутерный" ящичек, в котором даже нет проводов.
– Нет проводов? – ошарашено спросил Микки-Мэк. – Как такое возможно?
– Просто... не берите в голову, – сказала Вероника. – Это волшебство.
– Ух, ты!
Когда блондин закончил оттирать пол, он с некоторым облегчением выдохнул и...
О, ради всего святого!
... принялся тереть свою промежность.
– Я вот, что скажу, дядь. Это был самый клевый "кончун", который я когда-либо... -
Хелтон направил на него палец. – Замолчи. Затем он посмотрел на что-то, стиснул зубы и...
ШМЯК!
... влепил Микки-Мэку оплеуху.
– Срань господня, дядя Хелтон! За что ты меня все время бьешь?! – взвыл парень, держась за висок.
– Я же сказал отчистить тут все! Нельзя, чтобы Вероннерка видела что-то, что могло ее расстроить! – Хелтон схватил несколько бумажных полотенец, затем присел перед лежащей на металлическом полу электродрелью.
Веронике хватило одного взгляда...
На конце дрели был закреплен странный полый цилиндр, обрамленный по краю зубьями пилы. С него капала кровь. Хелтон очень быстро протер его.
Не хочу знать, не хочу знать... – пыталась оставаться в неведении Вероника.
– Где другой мужчина? Темноволосый?
– Это мой сын, Думар, – отозвался Хелтон.
– Ага, – пискнул Микки-Мэк. Он продолжал потирать себе промежность. – Думар скоро вернется. Он должен избавиться от...
ШМЯК!
– Ек-макарек, дядь! Больно же!
– В следующий раз я просто разобью тебе твою тупую башку, парень. Держи рот НА ЗАМКЕ. – Он вытащил что-то из полиэтиленового пакета. – Вот, Вероннерка. Поешь... – Он, прищурившись, посмотрел на маленький пакетик. – Какие-то там «овощные чипсы».
Она с ужасом посмотрела на предложенный пакетик.
– Я не хочу "овощные чипсы", Хелтон! Я хочу домой! Хочу к Майку!
Хелтон хрипло усмехнулся.
– А, в смысле, к тому глупому парню. Дорогуша, тот нахальный мальчик не достоин тебя.
Микки-Мэк скривил рот в ухмылке.
– Похоже, она по уши в него втрескалась...
Вероника собиралась, было, возразить. Но тут...
зазвонил телефон.
Хелтон и Микки-Мэк напряглись.
– Это, должно быть, Поли, – сказала Вероника.
Хелтон недоуменно посмотрел на крошечный телефончик.
– Едрен батон! Я забыл, как отвечать!
– Хелтон, просто раскройте его! – со злостью бросила Вероника.
Мужчина неуклюже раскрыл телефон. Поднес его к уху.
– Алло?
С такого расстояния Вероника ничего не могла разобрать, но она слышала раздающийся из телефона чей-то очень пронзительный крик.
– Да? – изумленно произнес Хелтон. – Что ж, думаю, это здорово, ты, городской говноед...
Снова крик из трубки, затем Хелтон сказал:
– Ну, тогда давай, козел. Вы сопливые городские педики понятия не имеете, с кем связались... – Затем он повесил трубку.
– Это был Поли, дядь?
– Ясен хрен, он. И он злее, чем питбуль с мошонкой полной блох! – Хелтон наклонился и чмокнул Веронику в щеку. – Вероннерка? Ты – настоящий гений!
– Значит, Поли посмотрел ваш фильм, – догадалась она.
– Ну, да...
– ИИИИИИИИ – ха! – обрадовался Микки-Мэк. Затем в задний отсек забрался Думар, и когда он услышал новости...
– ИИИИИИИИ – ха!
Все трое принялись улюлюкать, прыгать и шлепать друг друга по рукам. Грузовик качался от топота их обутых в башмаки ног.
– А знаете, что этот городской педик сказал мне? – взревел Хелтон. Он сказал, что объявляет нам ВОЙНУ!
Шлепки руками и хриплое улюлюканье возобновились.
– Он хочет войны, пап?! Мы покажем этому уроду войну!
Хелтон был так счастлив, что лицо у него покраснело. – Это нужно отпраздновать! – А затем он извлек из другого пакета бутылку со спиртным. – И пусть это дешевое помойное пойло, главное – я украл его у него! – Хелтон пустил бутылку по кругу. Надпись на этикетке гласила: "ДЖОННИ УОЛКЕР БЛЮ – 40-ЛЕТНЯЯ ВЫДЕРЖКА".
Но Вероника, казалось, просто сидела и кружилась в этом постоянно ускоряющемся калейдоскопе безумия.
– Хелтон! – окликнула она.
– Да, дорогуша? О, хочешь глоточек?
– Не хочу я глоточек! Вы сказали, что если я отправлю фильм Поли, вы отпустите меня!
Он посмотрел на нее со всей искренностью.
– О, дорогуша. Я же сказал, что мы отпустим тебя... – А затем его брови взметнулись вверх. – Просто... не так скоро. Мы только начали мстить Поли, и ты ненадолго нам потребуешься, с твоей «ком-петенсыей». – Он рассмеялся. – Нам нужно, чтобы ты отправила Поли гораздо больше фильмов.
Вероника заплакала.
– Ну, ну, дорогуша. Не расстраивайся. – Он снова протянул ей хрустящий пакетик. – Вот. Поешь... "овощных чипсов". Они сразу поднимут тебе настроение.
Глава 8
1
По Клэг-стрит шла троица – "Гильза", Мендуэз и Сунг. "Гильза" – со своим допотопным "бумбоксом" на плече. Он зажигал под новейший компакт-диск «При-Постер-Эз», которых особо уважал, поскольку у них были рождественские песенки в стиле «хип-хоп».
– Зацените, дружбаны, – сказал он, пританцовывая, и добавил громкости:
"У оленя Рудольфа был шнобель блестящий, такой, что светился, как фонарь настоящий. Другие олени над ним смеялись, обзывали по-всякому и издевались. Беднягу Рудольфа гнали взашей, словно пса шелудивого, полного вшей..."
– Выключи это дерьмо, – проорала со своего порога какая-то старуха. Бандиты повернулись, чтобы цыкнуть на нее, но продолжили путь, заметив в руках у женщины помповое ружье. "Гильза" выключил музыку.
– Черт. Старая белая сучка не догоняет дух Рождества, – посетовал он.
– Ага! – согласился Сунг. – Никакого Рождественского духа!
– Блин, навалю ей сегодня во дворе здоровенную кучу, – пообещал Мендуэз.
– Пошли они все на хрен. – "Гильза" задрал вверх большие пальцы рук. – Не позволим ни одной засранке портить себе настроение, у-гу.
Лунный свет покрыл глазурью старую улицу, раскрасив убогие домишки. Рождественские огоньки мигали в чередующихся окнах, а с одного неухоженного двора махал пластиковый снеговик. На протянувшихся над головой проводах болталась пара кроссовок.
– Черт, да, блин. Попробуем продать еще "герыча", – сказал Медуэз, разглядывая растрепанную тень возле телефонного столба.
– Толкнем, братан.
– Да, братан!
Тощая белая наркоманка с пустыми глазами заковыляла вперед, протягивая 20-долларовую банкноту. Ее руки походили на кости, выкрашенные в цвет топленого свиного сала, и были отмечены следами уколов, напоминающими дорожки из черного перца. Мендуэз сунул ей в руку пакетик с героином, затем, как при карточном фокусе, банкнота оказалась у него в руке.
– Покупай "герыч" только у нас, хорошо, женщина?
– О, да, мужик, – заверила его тощая. Она была одета в какую-то рвань.
– Никогда не покупай ни у каких гребаных «ковбоев», хорошо? Потому, что иначе, – Мендуэз покачал головой. – Тебе «трындец».
– Не, не, никогда не буду, мужик, – заверила "наркоша", ковыляя прочь. Она поправила впившиеся швом в задницу истлевшие джинсы.
– Спасибо, мужик.
– Эй, девочка! – окликнул ее "Гильза". – Счастливого Рождества, у-гу!
Все ударили по рукам, когда Мендуэз вернулся к группе.
– Сколько пакетиков с "герычем" у нас осталось? – спросил "Гильза".
– Нисколько, мужик! – ответил Сунг.
"Гильза" вернулся к своему любимому "хиту".
– Наша "туса" самая офигенная. Высшая, клевая, охрененная.
– Да, мужик. В прошлый раз нам потребовалась неделя продать то, что мы сегодня продали за день.
– Черт, походу, кризис внезапно кончился, – заметил "Гильза" с надеждой в голосе. – Походу, мой лучший дружбан Обама починил экономику. "Герыч" расходится, только в путь.
– Да, мужик, – сказал Мендуэз, – и, думаю, у нас осталось еще три кило.
– Ага! Три, – подтвердил Сунг. – Наша "туса" – самая обалденная!
Трое кретинов продолжили путь. "Гильза"... потер себе между ног.
– И теперь у нас есть своя собственная шлюха с офигеннейшим телом.
Мендуэз тоже сжал себе промежность.
– А где она сегодня, мужик?
– Обслуживает клиентов?
– Не, на "хате", расфасовывает следующий килограмм. Знаете, дружбаны, что я думаю? У нас все схвачено – за все заплачено. Поли с парнями "герыч" привозит, "Хайболл" фасует, мы прессуем. Все по уму.
Мэндуэз нахмурился.
– Прессуем? Что ты имеешь в виду, мужик?
– Да, "Гильза". Что значит «прессуем»?
"Гильза" сник.
– Черт. Да, ничего не значит. Я так сказал, просто чтоб в рифму было.
Хохот троицы разнесся по темной улице.
Когда они завернули за угол, следующая улица по своему состоянию еще сильнее уступала предыдущей. Много старых и унылых трех– и многоквартирных домов, на высоких оградах которых висело потрепанное белье, хлопающее на холодном ветру. Но на крыльце одного "трехквартирника" сидело несколько молодых "латиноамериканцев".
– Никчемные куски дерьма, – зловеще произнес Мендуэз.
"Гильза" ухмыльнулся, и направил на них палец, словно пистолет.
Угрюмые "латинос" скосили взгляды в сторону троицы, затем встали и вошли в дом.
– Черт, еще одни новые "ковбои". "Мексикашки" продают свое дешевое дерьмо в нашем городе. Блин, раздавлю этих тараканов.
– Конкуренция, мужик, – сказал "Гильза". – Это часть бизнеса, как говорит мой главный дружбан Поли. – Он похлопал Мендуэза по плечу. – Похоже, на сегодня у тебя есть работенка, Мендуэз. Тебе нужно сделать то "собачье" дело и послать этим "фраерам" весточку. А если не сработает, блин, просто "завалим" этих ублюдков.
– Эй, я только что видел на улице новенького щенка!
– Да, мужик, я тоже его видел. Возле дома, где живет тот засранец Гиллер. Мендуэз произнес слово «Гиллер», как «Гиилер».
– А, тот белый урод? Черт. Помню, однажды зажигал под свою "музычку", пока шел по улице, и знаете, что тот белый урод сказал? Он сказал: "Неграм на этой улице не место". Черт. Вот белый урод. Я – первый парень на районе, я – король улиц, мать его, а не негр. Да, Мендуэз, почему б тебе не поймать щенка этого белого урода и не сделай с ним твое «собачье» дело?
– Конечно, мужик. Без проблем.
– Пора уже сваливать отсюда, дружбаны. Давайте возвращать наши задницы на склад. Мне нужно окунуть свой "конец" в "кассовый аппарат" "Хайбол", разве не знаете? И лучше пусть та сучка как следует постирает наше белье, как я ей сказал, иначе отмудохаю ее!
– Черт, да, мужик, – с энтузиазмом воскликнул Сунг и потер себе промежность. – Давайте возвращаться на "хату"!
Мендуэз продолжал потирать себе между ног.
– Вы, парни, идите вперед. Я мне сперва нужно поймать щенка того куска дерьма, Гиллера, – затем он повернулся и пошел по другой улице.
– Идем, Сунг. – "Гильза" собирался, было, направиться обратно на склад, но внезапно остановился и поднес руку ко лбу. Казалось, на него нашло какое-то озарение. – Погоди, погоди! Я только что словил творческое вдохновение! – Он посмотрел на искрящееся зимнее небо, закрыл глаза и начал петь: – Хикори-дикори-ДОК! (популярная детская песенка про мышку и часы – прим. пер.) Я «кинул палку» ей в РОТОК! Часы бьют пять, я трахаю ее опять! Хикори-дикори-мать вашу-ДОК!
Сунг зааплодировал.
– Это было здорово, "Гильза"! Ты – настоящий рэппер!
– Черт, да, – согласился "Гильза". – Сохрани эти слова в своей гениальной голове, Сунг. Нужно будет как-нибудь передать их моему другану Айсу-Ти (амер. музыкант, рэпер, вокалист группы Body Count и актёр – прим. пер.). Черт, он сделает из них «хит»!
И, правда, что.
Наконец, два наркодилера вернулись на склад, но первое, что они увидели, заставило их замереть на месте.
– Йоу, йоу, йоу, йоу, йоу, – произнес "Гильза", протягивая вперед руку.
На темной парковке стоял...
– "Виннебаго" Поли! – воскликнул Сунг.
"Гильза" почесал голову.
– Черт. Зачем Поли вернулся? Он со своими чуваками свалил несколько часов назад.
– Давай поглядим!
Окна "Виннебаго" горели ярко-желтым светом, но когда парочка подошла ближе, стало возможно разглядеть фигуры трех мужчин, стоящих возле автофургона. Двое в темных пальто курили, скрестив руки, а один, тот, что повыше, не курил. Кроме того, "Гильзе" показалось, что он что-то услышал.
Приглушенные крики?
Затем трое мужчин посмотрели в их сторону. Курильщиками оказались Арги и Кристо, а третьим – доктор Праути.
Вид у них был... подавленный.
– Привет, братва, – поприветствовал "Гильза". – Как дела?
– Сожалею, но не очень хорошо, – ответил доктор.
– Да уж, – угрюмо сказал Кристо. – Сегодня случилась одна гребаная хрень.
– О, нет! – взмолился Сунг.
– Что, копы? – с ужасом в голосе спросил "Гильза".
– Не...
– А... где Поли?
Арги ткнул большим пальцем себе за плечо, на автофургон. И в этот момент приглушенные крики возобновились.
Вне всякого сомнения, они принадлежали Поли.
– Эти гребаные УБЛЮДКИ! Поглядите, что они натворили! Я – ПОЛИ, МАТЬ ВАШУ, ВИНЧЕТТИ, и никто не делает со мной подобное! Никто! – Последовала пауза, затем странное, размеренное хлюпанье? – Обратно, сучка... да, обратно! Нравится? А? Черт! Те гребаные уроды! Кем они себя возомнили? – Очередная пауза, и снова хлюпанье. – Да пошло все на хрен! Обратно! Какого черта, а? БОЖЕ, помоги мне ДОБРАТЬСЯ до этих уродов!
– Блин. Похоже, Поли сорвался. На кого он кричит? – спросил "Гильза".
– На бабу, – ответил Арги.
"Гильза" выпучил глаза. – В смысле, на «Хайбол»?
– Да, – сказал Кристо. – Понимаешь, Поли очень сильно разозлился. Знаешь, что сделали те парни, которым мы устроили вендетту?
– Что?
– Нанесли нам сегодня ответный удар.
– И очень жесткий, – добавил Арги.
– Да! Нравится, сучка? Зуб даю, что нравится! – слышались новые приглушенные крики Поли. – Давай обратно! Обраааааааатно!
– Он...? – начал, было, "Гильза". – Он не...
Арги и Кристо кивнули.
– Черт! – бросил "Гильза", повернувшись к боковой двери "Виннебаго". – Я должен пойти туда и узнать, почему он сорвался на "Хайбол".
Доктор Праути нерешительно взял "Гильзу" за руку.
– Это будет очень неразумно, мистер "Гильза". Понимаете, мистер Винчетти конкретно в этот момент находится в безутешном состоянии.
– Когда все идет не по плану, – добавил Кристо. – Поли, ну, понимаешь...
– Избегать близости будет сейчас наиболее разумно, – сказал доктор.
– Когда злится, он – как гребаный бешенный пес, – закончил Арги.
Теперь слышался стук, будто кто-то бьется пятками об пол в приступе абсолютного ужаса.
– Я просто пойду... поговорю с ним, – немного набрался смелости "Гильза".
– Иди на свой страх и риск, – сказал Арги.
"Гильза" с неуверенным видом открыл узкую металлическую дверь автомобиля и тут же услышал стук и какое-то мяуканье. Когда он вошел внутрь, нос у него дернулся от жуткого телесного запаха, источаемого той толстухой, Мельдой. В жилой зоне все было перевернуто вверх дном. Раздались новые крики Поли.
Наконец, "Гильза" вошел в кошмарную заднюю комнату.
Поли, хихикая, вгонял смазанную маргарином голову "Хайбол" в бездонную вагину Мельды, а затем снова вытаскивал. Проститутка конвульсировала, стуча голыми пятками по полу. Ее голое роскошное тело было покрасневшим, напряженным и блестящим от пота. Руки связаны за спиной. Затем Поли с громким хлюпаньем вытащил голову «Хайбол» из чудовищного отверстия.
– Нравится, сучка? А? – безумным голосом прохрипел Поли, наклонившись и наблюдая за ее конвульсиями. Рот у "Хайбол" был заклеен скотчем. Из расширенных ноздрей со свистом вырывался воздух.
– Поли?! Черт, мужик. Что стряслось? – пробормотал "Гильза". – "Хайбол", что, снова тебе нагрубила?
Поли, сгорбившись, резко оглянулся.
– Те гребаные уроды! Знаешь, что они сделали? – он был словно в бреду. Конвульсии "Хайбол" усилились, когда Поли рывком приподнял ее и...
ХХХХХХХХЛЮП!
... засунул головой обратно в вагинальную полость Мельды.
– Поли! Брось, мужик! Ты же ее убьешь! Что случилось?
– Что случилось? – взревел тот. – О, я покажу тебе, что случилось! – и, бросив "Хайбол", резко направился обратно в переднюю комнату. Когда Мельда увидела, что ее босс ушел, она расслабила свои вагинальные мышцы и вытолкнула голову "Хайбол". Было похоже, будто кто-то выплюнул фрикадельку изо рта. Проститутка, едва дыша, с глухим стуком упала на пол.
"Гильза" бросился в жилую зону, где Поли маниакально возился с ноутбуком.
– Те деревенские ублюдки прислали нам по «электронке» вот это! – взорвался дон. – Смотри!
"Гильза" уставился на яркий экран ноутбука, а в ответ на него посмотрела грубая, кричащая картинка: задний отсек, по всей видимости, крупного мультистопа и металлический стол. Тощий мужчина в потрепанной куртке, чья голова оставалась за кадром, срывал "ночнушку" с пухлой девчонки-подростка с ужасными розовыми волосами. Девчонка лежала, содрогаясь всем телом и неистово визжа сквозь кляп. Мужчина привязал ее к столу.
– Поли? – протянул "Гильза". – Что... что, черт возьми... это?
