Текст книги "Головач-2 (СИ)"
Автор книги: Эдвард Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Щелк!
Вероника застонала, увидев, что ее пристегнули наручниками к ножке металлического стола. Потом Хелтон убрал от нее подальше ее рюкзак. Рюкзак, в котором лежали ее сотовый телефон и ноутбук.
– Отдохни немного, хорошо? – сказал самый молодой.
Хелтон улыбнулся.
– Микки-Мэк – меткий стрелок из рогатки, так что добудет нам белку или две, а мы с Думаром пока разведем костер. Мы будем снаружи, так что если потребуется помощь, кричи.
Безумие, какое-то безумие, – мысленно сказала себе Вероника между всхлипами.
– А если захочешь пописать, – Хелтон протянул ей пустую банку из-под свинины с бобами "Хайнц" – Вот, держи. – Лицо его вдруг стало серьезным. – Пока готовится бельчатина, мне предстоит долгий разговор с парнями.
Хелтон направился к задней двери и вышел из грузовика.
Безумие, безумие, безумие, какое-то безумие, – продолжала повторять про себя Вероника.
2
Чтобы добыть несколько белок молодому и зоркому Микки-Мэку понадобилось всего десять минут. Спустя еще несколько минут белки были должным образом освежеваны и выпотрошены Хелтоном с помощью его большого складного ножа. Теперь вкусные грызуны, нанизанные на заточенные колышки, медленно поджаривались на ревущем костре возле грузовика. Запах стоял восхитительный. К сожалению, одно из любимых семейных лакомств будет испорчено духом смерти, греха и тайн, нависающим над жителями глубинки. Все сидели на бревнах, греясь, как обычно греются мужчины. Думар и Микки-Мэк выжидательно смотрели на старшего.
– Ну, пап? – спросил Думар.
– Мы ждем, – добавил Микки-Мэк, возбужденный тайной, которую так больно было раскрывать Хелтону.
– Настало время расплаты, парни, – начал Хелтон, в глазах у него отражался свет костра и нечто, похожее на темное благоговение. – Мы получили по морде от этого злодея, Поли, и теперь хотим отомстить. Это был закон нашей земли с самого начала времен. Если кто-то нехорошо с вами обошелся, и вы того не заслужили, у вас нет иного выбора, кроме как обойтись с ним еще хуже. Так говорит Библия, – слово "Библия" он произнес, как «Быбля». – Она говорит: Око за око, – Хелтон отхлебнул содовой, хотя почти не чувствовал вкуса. – То, что я должен сегодня рассказать вам обоим, ранит меня прямо в сердце...
– А меня ранит в сердце, пап, – повысил голос Думар, – видеть, как жестоко убивают моего сыночка!
– Остынь! – приказал Хелтон. – И послушай. В этих местах люди многие годы враждовали по любому поводу. Думаю, это часть человеческой природы. Но иногда люди бывают такими злыми, что поступают с тобой настолько нехорошо, что ты ничего не можешь сделать в ответ, чтоб правильно отомстить. Это случилось с нашей семьей еще в войну, которую называют Гражданской. Когда здесь прошли Янки, дома наших предков были сожжены дотла. А из найденных в золе гвоздей они отливали пули, чтобы убивать еще больше порядочных южан. Но они делали не только это, понимаете?
Микки-Мэк был так заинтригован, что сдвинулся на самый край бревна.
– Что еще они делали, дядь?
Голос Хелтона перешел в зловещий шепот.
– Они согнали в одно место всех девок из соседних городов, даже маленьких, девяти и десятилетних. И заставили месяц жить в так называемом Лагере Сибли, потому что палатки, которые они установили, назывались "палатки Сибли". И они превратили этот лагерь в... лагерь траха.
– Что, пап? – спросил Думар.
– Это был лагерь, сынок, куда любой Янки мог прийти и найти себе "дырку". Клятый лагерь для насильников, вот что это было! Генералом у Янки был злобный невежа по имени Хилдрет. Это он приказал разбить тот большой лагерь. И солдаты Янки сотнями ходили "окунать концы" в наших девок и наполнять их своей злой молофьей. А генерал Хилдрет делал вот что. Он брал с каждого солдата по пять центов за каждую кинутую им в лагере "палку", получая прибыль со своих преступлений против наших девок! – гневный голос Хелтона эхом разнесся по лесу. Ему пришлось взять себя в руки. – И, понимаете, бывало, что девок заставляли жить в этом лагере больше одного месяца. В итоге все они беременели. И генералу Хилдрету это очень нравилось, поскольку даже когда его Янки ушли, те бедные девки рожали детей, которых им приходилось растить, принимая на себя еще больше тягот. А еще хуже было то, что пока девки находились в лагере, им не давали ничего есть. Поэтому одна из девок – ее звали Констанция Маккинни – она была, типа, спикером этих бедных девок. Вот что она сказала генералу Хилдрету: "Пожалуйста, генерал, вы должны, хотя бы время от времени, давать моим девкам еду, иначе мы все умрем от голода!" И знаете, что сделал генерал Хилдрет? Он дал каждой девке оловянную кружку, затем рассмеялся Констанции в ответ и сказал: "Всякий раз, когда один из моих солдат будет кидать «палку» в ваши грязные бунтарские «дырки», просто вставайте и ставьте кружку себе между ног, чтоб семя моих людей капало в нее... потому что это все, что вы будете есть, пока здесь находитесь! Я ни за что не потрачу ни кусочка еды на бунтарских сучек!"
– Вот, дерьмо, дядя Хелтон! – взвыл Микки-Мэк. Они с Думаром были явно расстроены. – Ясен пень, лишь самый злой человек мог заставить девок питаться молофьей!
Голова Хелтона, гигантской тенью маячившая на фоне леса, кивнула.
– Да, они были злыми, парень, злыми, как сыновья самого Люцифера. Эти клятые Янки, наверное, тысячу раз насиловали наших бедных девок в перед и в зад. Но, наконец, они двинулись дальше, оставив наш город сожженным и опустошенным. Понимаете, Янки съели весь скот, а оставшийся убили и оставили гнить, чтобы он не достался никому. И все поля они тоже сожгли. Тот клятый Хилдрет даже послал своих людей в лес, чтоб они убили всех зверей, которых увидят. Он хотел, чтобы здешним людям больше нечего было есть. И, конечно же, все бедные девки забеременели бастардами Янки...
Думар и Микки-Мак содрогнулись, но не от холодного воздуха, а от жуткой тревоги, передаваемой огнем.
– Вскоре война закончилась, и городские мужчины, которые не погибли в бою или в лагерях военнопленных, вернулись домой. Но только представьте, какой ужас они испытали. От города остались одни угли, поля сожжены, люди питаются кореньями, волосяными вшами, древесной корой и червями. Их жены исхудавшие, травмированные, кормят грудью детей от Янки. Говорят, многие наши ребята повесились от отчаяния, увидев это. – Хелтон посмотрел на двух молодых людей. – Но была парочка солдат-южан, которые вернулись и не стали себя убивать, нет! Они решили принять меры!
– Какие, пап? Какие? – взмолился Думар.
– Они выследили тех злых Янки и убили, дядь?
Хелтон поднял вверх палец, требуя тишины.
– Сейчас послушайте меня, потому что это важно. Одним из тех парней, о которых я говорю, был Клайд Мартин...
– Эй! – воскликнул Микки-Мэк. – Это ж моя фамилия!
– Так и есть, парень, поскольку этот солдат, Клайд Мартин, – твой прямой предок. А другого парня звали Лемуэл Тактон...
– Значит, пап, – подытожил Думар, – мы с тобой связаны с ним?
– Да, это так. Это мой пра-прадед, сынок. Кровь тех двух мужчин – тех героев – течет в наших венах. Когда они увидели, что генерал Хилдрет сделал с городом, они пришли в ярость. И решили броситься за ним вдогонку.
– Пожалуйста, пап. Скажи нам, что они убили Хилдрета самым страшным способом!
Хелтон, будто, улыбнулся в свете от потрескивающего костра.
– После войны Хилдрет вернулся в какое-то место, под названием "Филлер-дельфия", стал мэром. Жил в большом особняке с колоннами. У него была красавица-жена и двое детей. А управлять поместьем он нанял двух своих лучших боевых офицеров. Понимаете, этот свинья Хилдрет разбогател на своих многолетних военных преступлениях. Однажды ночью Клайд Мартин и Лемуэл Тактон, проскакавшие верхом до самой Филлер-дельфии, похитили двух хилдретовских офицеров...
Микки-Мэк и Думар слушали, выпучив глаза.
– Их обнаружили на следующий день, оба были мертвы, мертвей не бывает. Головы у них были раскроены... но то были не обычные ранения, нет. Хилдрет никогда не видел ничего подобного, поэтому вызвал семейного доктора, чтоб тот осмотрел тела. Макушки черепов у обоих были вскрыты – возможно, плотничьим молотком, как сказал доктор – и сквозь дыру было видно сырые мозги. Но потом доктор рассмотрел мозги с помощью увеличительного стекла, и знаете, что он увидел?
– Что, дядя Хелтон?! Что?
Хелтон кивнул.
– Он увидел нечто похожее на надрез ножом, а затем он понюхал мозги...
– Понюхал мозги мертвых парней? – озадаченно поинтересовался Микки-Мэк.
– Да, он понюхал их, – заверил Хелтон, и в его голосе почувствовалась какая-то скрытая радость. – И узнал этот запах. Затем он сунул палец в каждый разрез и почувствовал нечто склизкое, как сопли...
Думар нахмурился.
– Пап, сопли никак не могут оказаться в мозгу у парня.
– Это были не сопли, сынок. Это была сперма...
– Сперма?! – воскликнул Микки-Мэк.
– Писькины плевки, пап? Молофья? Ты об этом говоришь?
– Именно, Думар! Мужской сок! Живительная влага! Хреновы харчки! – подтвердил Хелтон, поднимаясь на ноги. Неистовство рассказываемой им истории достигало апогея. – Что Клайд Мартин и Лем Тактон сделали, так это крепко треснули тех двух офицеров по макушке, затем извлекли кусочки черепа, и воткнули нож каждому в мозг, чтобы сделать разрез для членов, а потом... потом... – Хелтона затрясло, – потом они трахнули их в мозги!
Микки-Мэк чуть не свалился с бревна.
– Трахнули их в мозги, дядя Хелтон?
– Сраааааааань господня, пап!
– Трахнули их в злые «северянские» мозги. В смысле, жестко трахнули, и каждый получил «кончун»! – Хелтона качало из стороны в сторону. – Затем они проделали то же самое со всеми горничными и слугами Хилдрета. Похищали их по двое за раз и трахали в голову! – Неистовство достигло своего пика, на лбу у Хэлтона вздулись вены, глаза расширились и светились исступлением. – Потом они похитили детей Хилдрета – его детей! И трахнули их в голову, а затем проделали то же самое с его женой! А потом, потом, они похитили самого Хилдрета и оттрахали его в голову до смерти! Трахнули его в голову по три раза каждый, парни, всякий раз кончая и выпуская заряд семени в извращенный мозг Хилтона, пока голова у него до краев не наполнилась спермой. И это, парни, – Хелтон топнул ногой, – Это... называется «головач»!
***
Прохладная, тихая ночь продолжалась, и когда костер превратился в жуткие светящиеся угли, Хелтон – теперь уже более спокойным голосом – дорассказал Думару и Микки-Мэку остальную часть истории. Хелтон ел свою белку с удовольствием, но молодые люди к еде почти не притронулись. Отчасти их аппетит пропал из-за отвращения, но в основном из-за сильного возбуждения, вызванного жутким обаянием рассказа. Хелтон нравоучительно помахал им пальцем.
– Я хочу, чтоб вы поели, парни, слышите? Даже если в рот ничего не лезет. Для того, что предстоит, нам всем нужны силы и выносливость.
Думар еле слышно проскрипел:
– Ты имеешь в виду "головач", пап?
– Мы устроим себе «головач», верно, дядя Хелтон?
– То есть...
– Тому типу Поли, – закончил мысль Думар.
Хелтон покачал своей лохматой головой.
– Его башку мы трахнем в последнюю очередь, сынок. Полный эффект "головача" достигается, когда сперва трахаешь родню своего врага. С Божьей помощью и чуточкой везения мы сможем сделать это.
Думар не мог скрыть недоумение.
– Но почему, пап? Почему тот тип Поли сделал такую ужасную вещь с моим сыном?
В горле у Хелтона что-то щелкнуло.
– Я расскажу тебе, – его пятнистые зубы сорвали нежное мясо с поджаренных беличьих ребер. – Микки-Мэк, ты еще слишком молод, но Думар, ты, наверное, помнишь моего брата Туффа...
– Ну, да, пап, конечно же, я помню дядю Туффа.
– И вы оба, наверное, помните Джейка Мартина, которого все звали Дедушка Мартин.
Молодые люди кивнули. Микки-Мэк сказал:
– Ну, да, дядь, я помню его. Мировой был старик. Сделал мне отличные башмаки, когда я был еще крохой.
– И мне тоже, – добавил Думар.
Хелтон поднял большущую обутую в башмак ногу.
– Эти он сделал мне двадцать пять лет назад, и до сего дня ни лопнуло ни шовчика. Понимаете, Дедушка Мартин был лучшим в округе башмачником...
– Да, – вспомнил Думар, – и это странно, потому что у него самого не было ног.
– Башмачник, – задумчиво произнес Микки-Мэк, – и без ног...
Хелтон высосал из косточки теплый мозг.
– Он подхватил какую-то там хворь, и врач в Пуласки отчикал ему ноги, – сказал он, – но это не сломило старого Дедушку, нет. Это был очень, очень хороший мужик. Единственную дочь Дедушки звали Джойси Мартин. Она вышла замуж за моего брата Туффа. И у них родился сын, Трэвис Тактон.
Думар и Микки-Мэк мрачно переглянулись.
– Я слыхал про Трэвиса Тактона, – рассеянно произнес Микки-Мэк.
– Я тоже, – сказал Думар, – хотя не помню, чтоб мы пересекались.
– В целом, Трэвис был хорошим парнем, только постоянно нарывался на неприятности, если разобраться, – поведал Хелтон. – Получил пять лет в окружной тюрьме, но в итоге отмотал двенадцать, поскольку не стал терпеть всякое дерьмо от сокамерников. Но я не удивлен, что вы оба слышали о нем, поскольку он был в этих местах, типа... знаменитостью.
Думар кивнул.
– Люди говорили о нем шепотом, будто он был кем-то вроде местного героя, понимаете? Но никогда не объясняли, почему...
– Не удивительно. Да, Трэвис был героем, как и Дедушка Мартин, а теперь... Я расскажу все, потому что вам пора уже знать. Хелтон вздохнул, как многоречивый персонаж романа, который упорно форсирует предысторию в пассивных, нединамичных сценах вроде этой. – Это было девятнадцать-двадцать лет назад. Мой брат Туфф владел каким-то дрянным участком возле Люнтвилля, где-то акров сто. Эта земля не стоила и ведра коровьего дерьма, поэтому он просто забыл про нее. Затем однажды пришел этот голодранец и сказал, что хочет купить ее. Предложил Туффу сто долларов за акр. Туфф согласился, и даже сказал, что на той земле не растет ничего кроме кустарника. Но тот сказал Тцффу, что все равно купит ее. Поэтому Туфф, конечно же, продал ее ему, честно и справедливо... по крайней мере, он так думал. Но, понимаете, тот парень, он выяснил, что та земля имеет в себе ценный материал...
– Какой материал, пап?
– Природный газ, на большой глубине, – слово "природный" Хелтон произнесс, как «прыротный». – Городские используют его для обогрева и «лектричества». Оказывается, в той земле было столько природного газа, что парень, купивший ее, за ночь стал миллионером...
– Какой пинок под зад дяде Туффу! – сочувствующе сказал Микки-Мэк.
– О, да. Парень, купивший землю, знал все о газе, но Туффу, конечно же, не сказал. Заплатил вместо этого ему гроши, а сам разбогател. – Хелтон посмотрел на Думара, потом на Микки-Мэка. – Звали того парня Тибальд Кодилл.
Судя по выражению лиц Думара и Микки-Мэка, это имя ничего им не говорило.
– После того, как Кодилл наколол Туффа, он купил себе большой красивый особняк в Пуласки. И частенько заезжал в наши места на своем гребаном «Роллс-ройсе», просто чтобы посмеяться над всеми нами – как ловко он «подставил» Туффа. Любил ткнуть нас рожами в тот факт, что мы – бедные, а он нет. Поэтому мы все скинулись, и отдали деньги Туффу. Тот нанял себе городского адвоката. Адвокат сказал ему, что теперь есть закон – закон о сделках, совершенных с недобрыми намерениями. Так что Туфф мог подать на Кодилла в суд за кражу...
– Тогда дядя Туфф стал бы миллионером, – сделал логический вывод Думар.
– Угу, но этого не произошло...
– Так почему же тот модный адвокат не засудил Тибальда Кодилла? – спросил Микки-Мэк.
– Потому что Туфф и его жена внезапно погибли.
Думар угрюмо кивнул.
– Автомобильная авария, верно?
– Это была не авария, сынок. Это было убийство. Когда Кодилл пронюхал, что Туфф решил подать на него в суд, однажды вечером он и двое его сыновей проследили за Туффом и Джойси, возвращавшихся из адвокатской конторы, – Хелтон в гневе сжал кулак, – и столкнули их машину с дороги...
– Нет! – воскликнули Микки-Мэк и Думар.
– ... Те свалились в канаву и разбились. Бедняга Туфф вылетел сквозь лобовое стекло и умер мгновенно...
– А что с тетей Джойси? – спросил Думар. – Она тоже вылетела сквозь лобовое стекло?
– Нет, – с твердостью в голосе ответил Хелтон. – Не вылетела. Понимаете, Джойси была пристегнута ремнем, поэтому выжила...
– Но ты же только что сказал... – выпалил Микки-Мэк.
– Джойси не погибла в аварии, нет. – Хелтон заскрипел зубами. – Но вот что сделали Кодилл и его сыновья: они вытащили бедную Джойси из машины, – ему пришлось сделать паузу. – Затем сорвали с нее всю одежду, – еще одна пауза, лицо у него покраснело, – потом положили ее на багажник, – Хелтон уже с трудом сдерживал гнев, – затем они вытащили свои грязные члены, взяли плотничий молоток и вскрыли Джойси макушку черепа, – тут его уже затрясло от ярости, – и они УСТРОИЛИ «ГОЛОВАЧ»!
Думар закрыл глаза руками, а Микки-Мэк схватился за живот и просто стонал.
– Это не все, – Голос у Хелтона надломился и зарокотал, – Кодиллу было мало просто украсть миллионы, по праву принадлежавшие Туффу, и вдобавок убить его! Нет! Кодиллу хотелось большего! Он захотел трахнуть бедную жену Туффа в голову!
– Нет, нет, нет, – стонал Микки-Мэк.
– И его сыновья тоже это сделали, все стояли вокруг, хохотали и улюлюкали, как черти. Каждый из них "кинул палку" в мозг Джойси, но позднее Кодилл даже хвастался в "Перекрестке", что его самый младший сын Кроу слышал историю про то, как Клайд Мартин и Лем Тактон трахнули в голову три раза, поэтому сказал: "Что бы не сделали эти подлецы Мартин и Тактон, я сделаю это лучше!". И потом этот Кроу трахнул голову Джойси четыре раза – просто чтоб всех переплюнуть.
– Это ужасно, ужасно, пап! – взвыл Думар.
Хелтон снова успокоился, смахнув с глаз пару слез большим пальцем.
– Да, ужасно, но, по крайней мере, у этой истории есть счастливый конец. Понимаете, когда все это случилось, сын Туффа, Трэвис Тактон, мотал срок в окружной тюрьме. И Дедушка Мартин сказал ему лишь, что его «предки» погибли в трагичной автокатастрофе. Трэвису не нужно было знать правду, особенно в тюрьме, потому что парню и без того приходилось не сладко. Но когда его выпустили, Дедушка рассказал ему, что произошло на самом деле. Трэвис пришел в такую ярость, что на могилах папы и мамы поклялся, что отомстит за них. Вот тогда Дедушка и рассказал Трэвису, как делается «головач». – Хелтон запустил руку себе за спину и извлек коробку из-под сигар «Король Эдвард», которую Микки-Мэк достал для него накануне. – Понимаете, парни, сейчас есть лучшие способы устроить «головач». Бить молотком по макушке черепа нормально, только, понимаете, иногда в мозгу могут застрять осколки костей, которые могут вонзиться вам в «петушок». Не успеете оглянуться, как – БАЦ! – из члена уже торчит осколок!
– Срань господня! – в ужасе воскликнул Думар.
Микки-Мэк испуганно прикрыл себе промежность. – Блин, дядь! Не представляю, что может быть больнее этого!
Хелтон угрюмо кивнул.
– Однажды одного парня Сизэла Коннера как-то обидел Джеремия Кролл. Поэтому Сизэл похитил одного из детей Кролла и устроил ему "головач". Пробил дыру в башке пацана, но едва вставил свой хрен в мозг, как заорал во все горло. Понимаете, он не очень аккуратничал с молотком, поэтому в итоге словил занозу себе на "шишку". Вытащив свой "петушок", он забрызгал кровищей полкомнаты! – Хелтон открыл сигарную коробку. – Но понимаете, давным-давно, думаю, в 50-ых, Дедушка Мартин придумал более безопасный способ. Вместо плотничьего молотка, вы используете вот это, – И он извлек из коробки несколько старых и ржавых кольцевых пил. – Вам нужно просто зажать в патрон для дрели одну такую, и просверливаете дыру в черепе человека, которого решили трахнуть в голову.
– Ух, ты! – воскликнул Микки-Мэк.
– Блин, хитрО придумано, – заметил Думар.
– Всякий раз прорезает идеальную дырку, – продолжил Хелтон, и он передал цилиндрические лезвия молодым людям для рассмотрения.
– Значит... Трэвис, в конечном счете, устроил Кодиллу "головач"? – сделал вывод Думар.
– Да, конечно устроил...
– И это те самые кольцевые пилы, одной из которых воспользовался Трэвис Тактон?
– Не. Та, которую он использовал в случае с Кодиллом, исчезла. Говорят, ее забрал один полицейский...
– Полицейский! – взвизгнул Микки-Мэк.
Хелтон погрозил ему пальцем.
– Дай мне закончить историю, парень... Дедушка не только рассказал Трэвису, что на самом деле стряслось с его «предками», он также научил его, как делать «головач». А потом они – благослови их Господь – пустились, типа, во все тяжкие, стали устраивать «головач» почти всем, кто обидел Тактонов и Мартинов в прошлом. Это было типа... тренировки, понимаете? И в конце концов они стали экспертами в искусстве «головача». – Хелтон улыбнулся и перешел на шепот. – А потом однажды у них появился шанс. В руки им попал сам Тибальд Кодилл. Они просверлили этому голодранцу череп и вытрахали ему из башки все дерьмо. Трэвис драл мозг Кодилла так яростно, что превратил его в кашу. Этим надругательством он, наконец, отомстил за своих добрых родителей.
– Слава Богу! – сказал Думар.
Хелтон забрал обратно кольцевые пилы.
– Как я уже сказал, та пила, которой была просверлена голова Кодилла, исчезла. Поскольку, вскоре после того, как они устроили Кодиллу «головач», их раскрыл один коп. Он застрелил Трэвиса и Дедушку в старой дедушкиной лачуге возле бурелома.
– Вот, блин! – воскликнул Микки-Мэк.
– Да, но они сделали свое дело, и это главное, – сказал Хелтон. – Семья – это самая важная вещь, если разобраться, – подчеркнул он.
Уменьшившиеся угли костра стали призрачно-оранжевого цвета. Но Микки-Мэк, казалось, был чем-то возбужден. Хелтон заметил это и скомандовал:
– Говори, что у тебя на уме, парень, – хотя он прекрасно понимал, о чем тот думает.
– Дядя Хелтон? – произнес двадцатилетний юноша. – А ты... когда-нибудь был на "головаче"?
Хелтон глубоко вздохнул.
– Не говорю, что я горжусь и не говорю, что стыжусь... но, да, парни. В свое время у меня была парочка «головачей». Почему и где, не важно. Просто нас несколько раз обидели так подло, что «головач» был единственным способом восстановить справедливость. – Он рассеянно посмотрел на ржавые кольцевые пилы. – Это были Дедушка Мартин, мой брат Туфф и я. Понимаете, парни, наши семьи никогда не злоупотребляли «головачом». Мы уважали закон холмов, и устраивали «головач», лишь когда кто-то его заслуживал. Едрен батон, Туфф никогда не делал Тибальду Кодиллу ничего плохого, никогда. Это все жадность Кодилла и его черная злоба заставили его сделать то, что он сделал.
– И он получил то, что заслужил, – сказал Думар с некоторым удовлетворением в голосе.
– Да, это так. И надеюсь, что сам Сатана дерет сейчас в задницу этого старого деревенщину. Потому что, понимаете, некоторые люди – вроде Кодилла – настолько злые, больные и испорченные, что устраивают "головач", когда им просто нечем заняться. Они делают это... потому что им нравится, а это самое дьявольское, что когда-либо делали жители холмов.
Микки-Мэк, казалось, был потрясен услышанным.
– Едрен батон, дядь. Как можно прорезать дыру в чьей-то голове и трахать мозг?
Хелтон задумался перед ответом.
– Что ж, сынок. По причинам, о которых я только что тебе поведал. Потому что они злые, но... но... – он вздохнул. – Есть еще одна причина.
– И какая это может быть причина, пап? – спросил Думар.
Хелтон потер глаза. – Эх, сынок, буду с тобой честен. Понимаете, в "головаче" есть что-то... просто что-то... Блин, скажу уже, как есть. В свежеоткрытой голове, и в мозге внутри той головы, есть что-то, что делает «трах» очень приятным.
– Что ты имеешь в виду, дядя? – спросил любознательный Микки-Мэк.
– Я имею в виду... что именно это заставляет некоторых сбиться с пути истинного... Я имею в виду, что нет ничего приятнее, чем "кинуть палку" в мозг. Это приятнее лучшей "киски", которую вы когда-либо трахали. Приятней лучшего ротика или попки, в которые вы когда-либо кончали... – Хелтон почесал бороду. – Не знаю, почему, просто так и есть...
– Блин! – воскликнул Думар.
– И вы двое выясните это довольно скоро, – продолжил Хелтон. Лес вокруг них, казалось, стал еще темнее, а холод усилился. – Чего еще я не объяснил вам, так этого того, как со всем этим связан тот тип Поли.
– Да, пап, я хотел уже спросить.
Хелтон угрюмо посмотрел на сына.
– Ужасное убийство маленького Крори было местью за то, что Дедушка и Трэвис трахнули в голову Тибальда Кодилла.
– О, так этот парень Поли – родственник Кодилла?
– Ну, типа того. Понимаете, Поли женился на дочери Кодилла, Марши. Едрен батон, Марши Кодилл была самой обалденной «соской» во всем гребаном округе, парни. Сиськи, жопа и ноги могли б заставить плакать даже взрослого мужика. С 16-ти лет она работала в одном захудалом стрип-клубе в Пуласки, а еще, как я слышал, частенько приторговывала телом. Даже родила ребенка от одного клиента. Но после того, как Тибальда Кодила до смерти затрахали в голову, Марши унаследовала огромный папочкин особняк и все денежки, поэтому купила тот стрип-клуб, в котором проработала несколько лет. И до сего дня владеет тем местом. Думаю, сейчас она примерно твоего возраста, Думар.
Думар медленно кивнул.
– Теперь припоминаю ее. Однажды мы с Харли Беннером возвращались с рубки дров, шли по Биг-Бун-роуд, а мимо проезжала та странная модная серебристая машина. За рулем сидела горячая блондинка, пап. И хочу сказать, сиськи у нее были выдающиеся. Но потом, знаешь, что она сделала? Завидев нас, она сделала злое лицо и показала нам средний палец. Тогда еще Харли Беннер сказал: «Вот это – Марши Кодилл».
Хелтон не был удивлен.
– Это была она, верно, сынок. И ты прав. Сиськи у той сучки что надо. И, понимаете, так же, как и ее чертов папаша, она по-прежнему ездит по этим местам... блин, почти каждое утро, как я слышал. Ездит от самого Пуласки досюда, где мы все живем. Нравится смотреть на места, откуда она родом, и напоминать себе, что она больше не живет здесь благодаря папашиным деньгам. А та странная машина? Это тот самый «Роллс-ройс», на котором раньше ездил Тибальд Кодилл. Я даже видел ее пару раз вблизи – в Люнтвилле – такая же красотка, как и всегда, титьки стоят, соски торчат, жопа раскачивается из стороны в сторону под модным платьем. Настоящее имя Поли – Пол Винчетти... Понимаете, он, типа, «тальянец». И состоит в группе, которая называется, по-моему, «МАФ-ФЕЯ».
– Что это за хрень? – спросил Микки-Мэк.
– Он, типа, гангстер, понимаете? Крупный преступник... понимаете, занимается так называемой организованной преступностью. – Нужно ли объяснять, что слово "организованной" Хелтон произнес, как «оранезованной»? – Не знаю, правда, как это все работает, но тот Поли охрененно разбогател на продаже наркотиков, на выручке с азартных игр и тому подобном. Несколько лет назад он и его ребята начали продавать наркотики в тех местах, понимаете? Однажды вечером он оказывается в стрип-клубе, которым владеет Марши Кодилл, и с первого же взгляда втрескивается по уши в эту шлюху. До такой степени, что берет и женится на ней.
– Ну, и как вам такое нравится? – произнес Думар.
– Должно быть, Марши рассказала ему, что это Тактоны м Мартины ответственны за то, что Тибальда Кодила трахнули в голову.
Хелтон кивнул.
– А теперь они смеются и радуются тому, как ловко поимели пару грязных бедных деревенщин. Думают, что мы слишком тупые, и у нас не хватит смелости сделать с этим что-нибудь. Хелтон ухмыльнулся.
– Им нравится снимать фильмы? Что ж, мы покажем им фильм...
***
Потушив костер, они отправились в путь. Думар сидел за рулем, а Хелтон продолжал делиться разъяснительными подробностями посредством многословного и, в целом, пассивного диалога. Вероника, измученная шоком, смятением и усталостью, уснула, все еще прикованная к ножке стола для разделки рыбы. Грузовик катил сквозь ночь, тусклый свет его фар метался по извилистым лесным дорогам, а низкая зимняя луна следила за ними сквозь деревья.
– Похоже, Поли там нет, – продолжал болтать Хелтон, – слышал, он не часто бывает в этом доме. Но это к лучшему, потому что сейчас нам нужен не Поли. А его жена.
– Марши, – сказал Думар. – Мы похитим ее...
– ...И устроим себе "головач", – сделал вывод Микки-Мэк.
– Да, именно. И снимем это на ту клевую камеру, которую нам продала наша подруга Вероннерка. А затем оставим посмотреть фильм Поли.
На несколько секунд повисла тишина, но нарушил ее неугомонный Микки-Мэк со своим неутомимым любопытством.
– Блин, дядя Хелтон, – начал он, потирая себе промежность. – Как бы я не любил "кидать палку"... не думаю, что у меня встанет на такое.
– Наверное, сложно будет поймать "стояк" на голову с дыркой в ней, – сказал Думар.
Хелтон отнесся к их озабоченности с пониманием.
– Вещь это непростая, если задуматься. Поэтому во время своего первого "головача" главное – сконцентрироваться. Нужно постараться представить себе лучшую «дырку», которую вы трахали, и всяких хорошеньких «телочек».
Микки-Мэк, казалось, испытывал неуверенность, продолжая потирать себе промежность.
– Едрен батон, дядь. Сейчас у меня член – мертвей не бывает, будто знает, что трахать людей в голову неестественно.
– И пусть некоторые говорят, что при "головаче" они имели лучший в жизни "кончун", пап. У меня и через миллион лет на это не встанет.
– Именно поэтому нам нужно чуток настроиться и привести наши члены в боевую готовность, – сказал Хелтон. – И полагаю, наша подруга Вероннерка сможет помочь нам с этим. – Он всмотрелся в темную ленту простиравшейся впереди дороги. – Сейчас мы почти в пешей доступности, поэтому найди место, где остановиться.
Думар сделал, как ему было велено, но Микки-Мэк, прищурившись, посмотрел на старшего родственника.
– Что значит «настроиться», дядь?
***
Медленно и мучительно просыпалась Вероника из своего черного сна. Ей приснился худший кошмар...
Она видела лишь черноту, но ей казалось, или она слышала... стоны? Свист? Как кто-то сказал с деревенским акцентом: "Блин, а у нее клевое тело..."?
А также: "Черт, это здорово..."?
Или: "Блин, у меня "кран" встает, без проблем..."
Еще было ощущение, что что-то находится у нее в руке. Что-то теплое, набухшее и липкое...
Наконец, она открыла глаза, вырвавшись из этого нездорового сна.
Во имя всего святого, что это...
Хелтон, Думар и Микки-Мэк стояли вокруг нее, сидящей, сгорбившись, у стены грузовика. Все они вытащили свои пенисы с мошонками и удовлетворяли себя, пялясь на нее с похотливыми ухмылками. Глаза Вероники метнулись к свободной руке...
Микки-Мэк сжимал свой пенис не своей, а ее рукой. Пенис был эрегированным, большим, с толстой крайней плотью.
