Текст книги "Головач-2 (СИ)"
Автор книги: Эдвард Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Лицо Поли стало от ярости такого же цвета, как девчонкины волосы. – Просто смотри!
И "Гильза" стал смотреть.
С экрана грубый, с деревенским акцентом голос произнес:
– Вот, сынок. Держи камеру, пока я буду показывать тебе, как прорезать дырку.
Затем изображение затряслось, и в кадр внезапно вошел более крупный мужчина в потрепанной куртке.
Он держал электродрель, а в патрон была вставлена трехдюймовая кольцевая пила.
– Теперь смотрите внимательно, парни... чтоб вы поняли, как это делать.
Визг дрели был невыносимым, но еще хуже – гораздо хуже – звук последующего процесса, когда здоровяк зажал лицо девчонки рукой и поднес вращающуюся на высокой скорости кольцевую пилу к макушке ее черепа. Наконец, кружок кости и скальпа был извлечен, а сквозь аккуратно вырезанное отверстие показался сырой, бледно-розовый мозг.
– Теперь, – произнес безликий здоровяк, – нам нужно сделать разрез для наших членов, – затем он достал огромный нож и вставил его в вышеупомянутое отверстие. Это действие заставило девчонку с кляпом во рту рефлексивно дернуться.
– Да! Понимаете, если сделаете это правильно – как только что сделал я – сразу она не помрет. Всегда лучше, чтоб они были еще живы, когда вы только вставляете в них член.
– Вот это здорово, дядь! – воскликнул еще один голос за кадром. – Есть такое. Она все еще жива!
Я буду первым и покажу вам, парни, как это делается, – произнес голос. – Сынок? Вот. Направь камеру вниз...
Угол камеры сместился к промежности мужчины, к его уже извлеченному необрезанному пенису. Мужчина принялся проворно мастурбировать, пока не достиг эрекции, а затем он...
Что ж, прилежный читатель здесь сам догадается.
То, что "Гильза" смотрел на том экране последующие несколько минут, он не смог бы постичь и через миллион лет. По ходу этого извращенного деревенского представления раздавались возгласы самого грубого сорта, улюлюканье, вопли и крики, вроде: "Трахай ее в башку, парень! Я говорю, трахай!", «Да! Даааааааа! Нет ничего приятней, чем вогнать член по яйца в девкин мозг», «Вот так, вот так! Как тебе такое, детка? Нравится, когда я кончаю тебе в башку?», «Срань господня, пап! Наверное, это лучший кончун в моей жизни!» и т.д и т.п.
Когда фильм закончился, "Гильза" просто сидел с выпученными глазами.
– Видишь?! – заорал Поли. – Видишь, что сделали эти деревенщины?! – Он ударил кулаком по столу с такой силой, что ноутбук подпрыгнул. – Эта толстая девчонка – моя падчерица!
– Твоя... твоя...
– Да! Они просверлили дыру в черепе шестнадцатилетней девчонки и трахнули ее в мозг!
У "Гильзы" завибрировала нижняя челюсть.
– Это... это полный кабздец, Поли. Какое-то супермерзкое дерьмо, мужик...
– Без тебя знаю!
У "Гильзы" слегка кружилась голова от увиденного.
– То дерьмо, которое они сделали... Это еще отвратительнее, чем то, когда вы, парни, засовывайте людей головой в гигантскую "дырку" той толстухи. Эти чуваки... Они жесткие.
– И – черт! – самое хреновое то, что это мы – короли жесткого снаффа! Я и мои парни! А эти деревенщины только что уделали нас в нашей же игре! – Поли пнул ногой по стене и взвыл. – А разрешение картинки ты видел? Черт побери! У них даже гребаная камера лучше, чем наша! – и на пике этой тирады Поли в ярости бросился обратно в комнату Мельды. Он снова схватил «Хайбол» и сунул головой в зияющую вагину Мельды.
– Поли! Блин! – воскликнул «Гильза». – Почему ты срываешься на «Хайбол»? Она ж ничего не сделала!
– Знаю, – огрызнулся дон. Он просунул руки проститутке подмышки и с силой толкнул. «Хайбол» задергалась, словно под электротоком. – Я – в бешенстве! А когда я в бешенстве, мне нужно... нужно «выпустить пар»!
– Брось, Поли. Это неправильно! Это ж наша шлюха. У нее крутейшее во всем районе тело. Ты не можешь ее убить, просто потому что ты – в бешенстве. – «Гильза» рискнул положить руку Поли на плечо. – Послушай, братан. На хрен это. Давай зайдем к нам, чтоб ты смог остыть. А потом придумаем, как отплатить тем чувакам...
Поли принял ко вниманию его доводы, и едва "Хайбол" снова начала конвульсировать, позволил ее голове вывалиться наружу.
– Да, да... Я... думаю, ты прав.
"Хайбол" лежала, содрогаясь, на полу, глаза у нее готовы были выпрыгнуть из орбит. Когда "Гильза" снял у нее со рта скотч, она задергалась, выгнула спину, завизжала и потеряла сознание.
– Давай, Поли. Пойдем в "хату", – пригласил чернокожий. Остудимся.
– Да, да, – отрешенно произнес Поли, заглаживая волосы назад.
– Пока, "Гильза", – сказала Мельда.
"Гильза" бросил полный ужаса взгляд на чудовище – ее бугрящееся от жира лицо растянулось в нелепой ухмылке. Пуская слюни, она помахала толстой, грязной лапой.
– Э... пока, – произнес "Гильза" и проводил Поли к выходу.
В "комнате отдыха", на складе, Поли сидел на задрипанном диване, выкручивая себе руки. Арги, Кристо и доктор Праути стояли и нервно молчали. "Гильза" достал "газировку" из помятого холодильника и протянул Поли.
– Держи, братан. Это виноградный напиток. Поднимет настроение.
– Да, да, – ответил дон.
– Сунг, – распорядился "Гильза". – Включи какую-нибудь "музычку". Давайте пока расслабимся.
– О, конечно, "Гильза"! – затем азиат включил "бумбокс", который тут же заорал: "Из-за всех этих сучек и шлюх у меня уже член распух, сюда Доктор Дре идет наш, в руках – бутылка джина и гребаный "калаш"!"
– Выруби это дерьмо, – одновременно рявкнули Поли, Арги и Кристо.
Сунг выключил.
– Черт, Поли, – сказал "Гильза". – Я просто пытаюсь тебя расслабить. А те деревенские чуваки? Нам нужно придумать, как тебе отыграться на них.
– Это точно, мать твою, – пробормотал Поли.
– Еще никогда... нас не били так жестко, – заметил Арги.
– Да я просто в бешенстве, – кипел Поли. – Нам нужно отомстить им так, что то, что они сделали с Беккой, покажется им детскими слюнявыми пузырями.
– Эти чуваки так дерзко с вами поступили. Только скажите, – предложил "Гильза", и мы с моими дружбанами поможем вам кинуть жесткую «ответку» этим ублюдкам.
Поли поморщился.
– Что?
Арги прищурился.
– Думаю, он хочет сказать, что он с парнями поможет нам "натянуть" тех деревенщин.
– Да? Ну, нет, – объяснил Поли. – Мы же итальянцы. Просто так заведено. Какую бы работу мы не делали, мы должны делать ее сами.
– Но что именно мы будем делать? – задумался Кристо.
Поли потер глаза.
– Черт, мужик. Не знаю. Мы ничего не знаем про этих парней. – Он посмотрел на Праути. – Док. Ты же умный. Как нам отомстить тем парням?
Доктор Праути сглотнул.
– Э, ну, сэр, позвольте мне немного поразмыслить над этим вопросом... хмм. Что ж, полагаю, вот один вариант: мы просто отправимся в их обитель. Возможно, вы помните молодого человека, которому вы заплатили деньги за доставку двд-проигрывателя тому человеку, Хелтону Тактону. Он дал нам довольно подробные инструкции, как добраться до жилища.
– Да, ты прав! Тот деревенский сопляк!
– И хотя он намекал, что "Виннебаго" слишком большой и неповоротливый, чтобы безопасно проехать по дороге к дому мистера Тактона, разве он говорил не о расстоянии всего в одну милю?
– Ага!
Доктор Праути кивнул.
– Тогда мы просто отправимся в резиденцию Тактона. Если мистер Тактон и/или его родня дома, то... – бровь у Праути взметнулась вверх.
Поли ухмыльнулся, стиснув зубы.
– Мы сотворим с ними такое, что сам Дьявол обосрется.
– А в случае, если в момент нашего прибытия никого не застанем, – Праути пожал плечами – тогда можем, например, поджечь их обитель, снять, как она горит, и отправить им файл по электронной почте.
Поли зааплодировал.
– Идеально! Ты – гений, док!
– ЗдОрово придумано, – сказал Арги.
Кристо предложение доктора, казалось, вскружило голову.
– Мужик, я обожаю сжигать дома. И если кого-нибудь из них мы застанем, можем даже сжечь дом вместе с ними!
– Да! – у Поли сразу же сменилось настроение. – Ладно, решено. Мы готовы? О, и Док? Похоже, тебе снова придется побыть оператором.
– Я... очень рад этой перспективе, – сказал Праути.
Поли отхлебнул виноградной газировки.
– О, да! Теперь я чувствую себя гораздо лучше, парни!
Все остальные с облегчением вздохнули.
Перспектива мести взбудоражила Поли.
– Уже "мылите лыжи", парни?
Поли поморщился.
– Что?
– Думаю, он хочет сказать, – предположил Арги, – что мы собираемся сделать эту работу сегодня, босс.
– Да? Что ж, зашибись, – подтвердил дон. – Почему нет? Чем раньше, тем лучше, верно?
– Конечно, босс, – сказал Кристо.
Поли посмотрел вокруг.
– А где другой парень, "перцеед" (уничижительное название латиоамериканцев – прим. пер.)? Черт, его никогда здесь нет.
"Гильза" и Сунг быстро переглянулись.
– О, мой друган Мендуэз? Он обдолбался героином, пока готовил наркоту. Как тебе такой хип-хоп? Он ходит-смотрит за районом. Толкает и гоняет, кошмарит и базарит.
Поли выплюнул набранный в рот виноградный напиток.
– Что?
– Разве ты не знаешь? Он – наш топовый дилер, братан. Он не сидит на месте. Ходит, месит тесто.
Арги вздохнул.
– Черт, босс, думаю, он хочет сказать, что тот парень присматривает за нашим бизнесом.
– Верно, – подтвердил "Гильза".
Поли покачал головой.
– Ты уже продал сколько-нибудь моего героина?
"Гильза" скосил взгляд.
– Ясен пень, пельмень!
Поли снова выплюнул напиток.
– Что?
Арги потер лицо.
– Думаю, он хочет сказать, что "да, босс, мы продали немного героина".
"Гильза" провел рукой по волосам.
– Черт, Поли. Мы толкнули два кило за два гребаных дня. Первый скинули довольно быстро на улице. Клиенты из Рэдфорда, Роаноке, черт, отовсюду, приезжали и разбирали быстрее, чем Сунг обычно кончает.
– Да пошел ты, "Гильза"! – рассмеялся Сунг.
– Второй кило мы распродали прямо здесь. "Торчки" вот только что ушли. Может, мой друган Обама стал выдавать больше пособий, потому что на прошлой неделе мы не могли продать ни черта, а на этой у нас "нариков" с "зеленью" в руке больше, чем "старперов" во Флориде.
– Что ж, блин, это здорово, – сказал Поли, хотя явно думал о чем-то другом. Казалось, он светился какой-то внутренней радостью. – Продолжайте продавать. Продолжайте, э, "толкать и гонять", или как там у вас? – Он щелкнул пальцами. – Готовы, парни?
Люди Поли ответили утвердительно.
– Тогда отчаливаем, или... валим, или как там у вас? О, и скажите своей шлюхе, что я извиняюсь за то, что совал ее головой в "дырку" Мельды.
– Ясен пень! – пообещал "Гильза". – Я скажу ей, мужик.
Поли и его люди вышли в ночь. Все, кроме доктора Праути, потирали себе между ног без видимой на то причины.
Глава 9
1
Вероника проснулась на рассвете, хмурясь при воспоминании о самом отвратительном в ее жизни кошмаре. Меня похитили деревенщины, – с содроганием подумала она. Но затем, оглянувшись, обнаружила себя в зловонном спальном мешке, прикованной за запястье к металлическому столу, в заднем отсеке большого грузовика. Звуками помещение напоминало медвежью берлогу, трое ее «хозяев» храпели, словно некие механизмы. Микки-Мэк и Думар лежали на полу в своих спальных мешках, в то время как Хелтон спал, сидя в углу.
Вероника подавила слезы, окончательно удостоверившись, что это вовсе не страшный сон. Все происходило в реальности.
До рождества всего пара дней... И вот где я...
Тусклый утренний свет, льющийся сквозь лобовое стекло, просачивался сквозь душевую занавеску.
Храп не умолкал.
О, ради всего святого! – мысленно закричала она. Ей хотелось в туалет. Сморщив нос от смрада спального мешка, она неуклюже выбралась наружу. Взяла пустую банку из-под бобов, хмуро на нее посмотрела. Затем кое-как стянула с себя брюки и трусики, присела и принялась опорожняться в банку. Она снова сморщила нос, ибо моча у нее пахла «Овощными чипсами».
Почти музыкальный звук ударившей в банку струи сразу же разбудил остальных.
– Привет, Вероннерка, – поприветствовал Хелтон, потягиваясь огромными ручищами. – Писаешь, да? Я вот что тебе скажу. Первая моча за день – очень приятная штука, верно?
Вероника не нашла, что ответить.
Думар вылез из своего мешка.
– С утречком, Вероннерка! Как ты сегодня?
Вероника, все еще находясь в неудобном полусидячем положении, сердито зыркнула на него.
– Я писаю!
– Надеюсь, спала хорошо?
Разве я могла спать ХОРОШО?
Микки-Мэк тоже проснулся и уставился на нее выпученными глазами.
– Ек-макарек! Люблю смотреть, как девка с красивой "киской" писает! – Он открыто почесал себе промежность. – Это добавляет грифель в мой карандаш, да!
Вероника закончила свое дело и, расстроенная до слез, натянула брюки. Когда она попыталась сесть...
Бдзынь!
– О, НЕТ!
... то неловким движением локтя задела банку из-под бобов и опрокинула ее. Теплая моча потекла прямо под нее.
Мужчины хором рассмеялись.
– Это НЕ СМЕШНО! – закричала она. – У меня все брюки ПРОМОКЛИ!
– Это же всего лишь моча, – сказал Думар.
Хелтон усмехнулся.
– Девки всегда бесятся по пустякам.
Микки-Мэк ухмылялся, нюхая воздух.
– Знаешь? В запахе мочи хорошенькой девки есть что-то, отчего у меня начинает "течь из крана".
Хелтон и Думар кинули в знак согласия.
Безумие, безумие, какое-то безумие! – подумала Вероника, чувствуя, как брюки пропитываются мочой. Она заплакала.
– Хелтон! Отпустите меня, пожалуйста!
– Не будь плаксой, дорогуша. Видишь ли, месть работает так: она не заканчивается, пока парень, которому ты мстишь, не признает поражение. Понимаешь? Он должен сдаться, и... – Хелтон покачал головой – вчера вечером, когда Поли звонил после просмотра фильма, было не похоже, что он собирается делать это.
Думар стоял у открытой двери грузовика и шумно мочился. На прохладном воздухе от его струи шел пар.
– Едрен батон, пап. Тот Поли – болтун. Посмотрев наш фильм, он прекрасно понял, с кем связался.
– У Поли нет яиц, чтоб снова нанести нам удар, – сказал Микки-Мэк. Он выпятил зад и пукнул. – И даже, если захочет, что он сможет сделать?
Хелтон, казалось, размышлял на эту тему, но внезапно...
Все замерли.
Звонил сотовый телефон.
– Ну, надо же, – произнесла Вероника с долей сарказма в голосе. – Почему мне кажется, что это – Поли?
– Ты ответишь, пап?
Хелтон с раздражением посмотрел на маленький телефончик.
– Вероннерка, почему б не ответить тебе? А то эти маленькие волшебные телефончики выводят меня из себя.
Вероника выхватила у него из рук телефон и произнесла:
– Алло?
Суровый, с джерсийским акцентом голос буркнул в ответ:
– Кто это? Та шлюха Тактона?
– Прошу прощения?! – полувскрикнула-полувсхлипнула Вероника.
– Это Поли! – рявкнул мужчина на другом конце. – Скажи тому уроду, Гомеру Пайлу, что ему электронное сообщение! – затем связь прервалась.
– Ну? – казалось, одновременно спросили все остальные.
– Поли послал вам электронное сообщение, – ответила Вероника. – И надо же! Почему мне кажется, что они прикрепили к нему фильм?
– Блин, пап. Думаешь, он нам уже отомстил?
– Но что он мог сделать? – недоверчиво спросил Микки-Мэк.
– Есть лишь один способ выяснить это, – со злостью произнесла Вероника. – Мне придется выйти в сеть.
– В какую сеть? – спросил Думар. – Рыболовную? Пап, о чем она говорит?
– Думаю, – заметил Хелтон, – это та же самая волшебная телефонная сеть, с помощью которой она вчера послала Поли наш фильм. Я прав, дорогуша?
– Да, и если вы хотите посмотреть, что он послал вам, вам придется дать мне мой ноутбук.
– О, ты имеешь в виду свой мудреный "компутер"?
– Да, – вздохнула Вероника, плюхаясь в собственную мочу. – Мой мудреный «компутер».
Хелтон принес ноутбук, и уже через несколько минут Вероника загружала файл, посланный на новый адрес, который она создала вчера вечером.
– А это... – начал, было, Хелтон с пересохшим от волнения голосом.
– Это цифровой видеофайл, – сказала Вероника. Она открыла его в своем медиаплейере и передала ноутбук Хелтону. – Вот. Что бы там ни было, не хочу смотреть.
– И это, наверное, к лучшему, – Он поставил устройство на металлический стол. – Давайте, парни. Нам нужно посмотреть это.
– Просто нажмите кнопку "пуск", – сказала Вероника, затем с понурым видом села в свой угол.
Хелтон с некоторым трудом сделал, как она сказала, а затем...
Они принялись смотреть.
***
Время ночное, хотя все освещено каким-то резервным источником света. Камера скользит вдоль безлистных деревьев, затем в кадре появляются три машущих мужских фигуры. На лицах у них необычные резиновые маски. На здоровяке – маска Авраама Линкольна, на более худом – мистера Спока. На третьем, с внешностью главаря, – маска Ричарда Эм. Никсона. На вид маски очень старые, но еще не утратили свою эластичность. Машут мужчины довольно долго. Затем кадр сменяется на...
пожар.
Горит замысловатое, хотя и довольно ветхое жилище, сделанное из деревянных досок и, по-видимому, вырезанной вручную кедровой черепицы. Картинка сопровождается странным звуком. Это – треск бушующего огня. Через считанные минуты охваченное пламенем деревянное строение рушится в небольшом облаке из дыма и искр. Ненасытность огня, а также скорость превращения хижину в груду пылающих углей, вызывают некоторый трепет.
На передний план выходит "Никсон" и произносит с явным джерсийским акцентом:
– Видишь эту груду дерьма, Хелтон? Зуб дают, выглядит знакомо, верно? – за кадром раздаются несколько громких смешков. – Но это лишь для начала... – и кадр снова сменяется на...
Деревянную доску, торчащую из земли. Камера наезжает, ибо на ней есть какая-то грубая надпись.
Она гласит:
МЭРИ БЕТ ТАКТОН
ЖИНА ДУМАРА ТАКТОНА
ДОЧ КЛОННЕР МАРТИН
ПЛИМЯНИЦА ДЖЕЙКА МАРТИНА
ЛУБЯЩАЯ МАТЬ И ЖИНА
род. 30 апреля 1977 ум. 13 декабря 2010
Камера отъезжает, сопровождаясь хаотичным скоблящим звуком, который, как вскоре выясняется, издают лопаты, впивающиеся в грубо сделанную могилу. Камера отъезжает все дальше и дальше, пока, наконец, в кадре не появляются гробокопатели: «Спок» и «Линкольн».
Кадр снова сменяется на...
Теперь уже полностью разрытую могилу. Она всего несколько футов в глубину, и лежащая в ней закутанная в саван фигура указывает на отсутствие погребального контейнера или гроба.
– Вот наша сучка, – раздается за кадром голос "Никсона". – Молодцы, ребята.
В неглубокую яму тянутся руки и вытаскивают длинный сверток. Слышится звук чего-то рвущего – это две пары рук, уже вблизи, разрывают саван. В лунном свете видна стройная фигура мертвой женщины. Светлые волосы, явно миловидное при жизни лицо. Труп одет в простую хлопчатобумажную "ночнушку" с плохо различимым цветочным рисунком. Затем руки рвут и ее. Экран заполняют большие, крепкие груди. Белые, как снег, с крупными, продолговатыми сосками, сморщившимися и слегка посиневшими после смерти.
– Блин, – комментирует закадровый голос. – А у "жмура"-то неплохие "дойки".
– Раньше никогда еще не трахал труп в сиськи, но, – смешок, – все бывает впервые.
Внезапный всплеск хохота.
– Док. Пройдитесь по всему телу.
– Конечно, сэр.
Камера движется над плоским животом, округлыми бедрами, пухлыми ляжками. Происходит слияние визуальных элементов: ясная декабрьская ночь, яркий лунный свет и ослепительно белая кожа. Кажется, все это способствует общей картине посмертной порочности и даже, посмертной красоты. Ноги разведены, чтобы дать камере снять более выразительный план: пушистый лобок и пухлая щель под волосами.
За кадром снова раздаются голоса:
– Как тебе такое нравится? Это просто бомбическая деревенская мертвячка.
– Ага. Отпадная.
Хохот.
– Она даже не воняет. На доске написано, что она мертва, сколько, десять дней?
– Девять, сэр.
– Тогда почему она не воняет? Разве ее "дырка", рот, и все остальное не должны кишеть червями?
– На самом деле, нет, сэр. Низкая декабрьская температура фактически сохраняет труп замороженным, частично, если вообще не полностью предотвращая разложение. Разумеется, будет иметь место посмертная синюшность, а также яркая выраженность вен, контрастирующая с общей бледностью. Но трупное окоченение проходит. Она довольно неплохо сохранилась...
Жесткая склейка, затем...
Под энергичные шлепки экран заполняется ходящими взад-вперед, волосатыми мужскими ягодицами. По обеим сторонам болтаются разведенные ноги мертвячки.
Шлеп, шлеп, шлеп, шлеп, шлеп.
– "Дырка" холодная, но... черт... думаю, я смогу...
Совокупление становится более интенсивным.
– Да, да, я кончаю...
– Сучка заранее получает свой рождественский подарок!
Волосатые ягодицы замедляются, затем замирают и отстраняются. При этом с конца короткого, обмякшего пениса свисает нить семени.
– Арги, мужик!
Жесткая склейка, потом другой пенис быстро скользит между сжатых вместе грудей женщины. В момент кульминации член, пульсируя, задирается, затем выпускает брызги спермы на лицо трупа.
– Неплохой "кончун". Хотите попробовать, босс?
– Не, оставлю секс с трупами профессионалам.
Снова хохот.
– Ладно, давайте уже наполним сучку. Мне нравится идея Арги...
Жесткая склейка, или как сказал бы сценарист "резкий переход": Лицо мертвячки крупным планом. У губ, как и у сосков легкий синеватый оттенок. Пальцы приподнимают веки, затем широко раскрывают рот.
– Я – первый, – произносит голос, по всей видимости, принадлежащий главарю. Затем над лицом трупа довольно резко, но не без изящества, размещаются раздвинутые мужские ягодицы, причем так, что задний проход оказывается прямо над ртом мертвячки.
Раздаются звуки выпускаемых газов. Ягодицы напрягаются.
– Черт! Такое чувство, что я сейчас высираю какашку в фут длиной.
В конце концов, ягодицы поднимаются, и камера медленно наезжает, показывая, что рот женщины наполнен свежими фекалиями. Без каких-либо прелюдий, к мертвому рту прикладывается небольшой резиновый вантуз. Пальцы одной руки удерживают чашку вантуза прижатой к губам. Другая рука ловко и с силой...
Хххххлюп
... толкает рукоятку вниз, затем убирает вантуз, демонстрируя, что рот женщины теперь пуст.
– Это то, что я называю «смыть в унитаз»!
Истошный хохот.
Затем надо ртом женщины взгромождаются более худые и менее волосатые ягодицы. Следует кряхтение, а затем журчание...
– Опять у меня понос! Зашибись. Похоже, у меня каждый гребаный день диарея...
– Что ты ел вчера вечером?
– Кальмары под соусом "Маринара".
– Черт, Кристо только это и ест.
– Блин, я люблю эту хрень, но, типа, с прошлого года у меня с нее понос. А раньше никогда проблем не было.
Снова кряхтение и снова журчание...
– Почему так, док?
– Скорее всего, из-за нарушения кислотоустойчивости. Такая непереносимость часто встречается у мужчин и женщин, приближающихся к среднему возрасту. Понимаете, дело не в самих кальмарах, а в повышенном уровне кислот в томатной основе соуса "Маринара". В результате, как мы сейчас наблюдаем, появляется склонность к поносу...
За время лекции камера отклоняется от объекта съемки и демонстрирует носки чьих-то туфель.
– Эй, док! Ну же! Это здорово, что ты знаешь ответы на все вопросы, но держи камеру ровно!
– Да, сэр. Мои извинения, сэр.
Теперь во рту женщины видно жидкие экскременты, похожие на комковатый соус "Чили". Вскоре вновь появляется вантуз, и упомянутые экскременты оперативно проталкиваются в желудок трупа.
– Очередь Арги! Подойди ближе!
Над раскрытым ртом размещаются более широкие ягодицы. После долгого и громкого кряхтения рот наполняется фекалиями, которые "смываются" с помощью вантуза.
Хххххлюп
Но тут ягодицы появляются во второй раз, повторяют процесс дефекации, затем...
Хххххлюп
... потом в третий...
Хххххлюп
– Вот так. Протолкни все внутрь.
– Боже правый, Арги. Ты срешь, как ураган.
– Не могу придумать для этого лучшего места, чем рот мертвой сучки.
– Знаешь? Вчера вечером, я, наверное, съел два гребаных фута лазаньи, и теперь все это выходит из меня наружу.
После четвертого раза камера задерживается на мертвом рте, по самые губы заполненном твердым калом, а затем...
Хххххлюп
... все проталкивается внутрь с помощью вантуза.
– Молодцы, ребята!
– Да, мы наполнили ее. Отлично...
– Черт! Глянь на ее пузо! Раздуло, как попкорн!
Гиений смех.
Очередная жесткая склейка, затем общим планом показываются все трое мужчин в масках, мочащихся на бледный труп. Живот женщины увеличился в размерах.
– Подожди, пусть Хелтон и его компания деревенских даунов посмотрит на это, – говорит тот, что в маске "Никсона".
– Что теперь, босс? – спрашивает "Линкольн".
Затем "Спок" добавляет:
– Да, босс. Хотите, чтобы мы оставили сучку здесь, чтоб ее сожрали опоссумы?
Следует секундная пауза.
– Нет. Бросайте ее обратно в яму и прикопайте. – Мужчина в маске 37-ого президента страны, явно, над чем-то размышляет. – Не знаю. Просто мне нравится эта идея...
– Идея, босс?
– Ничего, дорогуша. Да. Мне нравится идея, что сучка будет лежать под землей с нашим дерьмом в брюхе. Я в том смысле, что за лето она сгниет, но при этом... наше дерьмо будет гнить вместе с ней.
– Справедливо.
Следующая смена плана демонстрирует обнаженный труп, сталкиваемый в могилу. Лопаты вновь зарывают его. Дорогие туфли утаптывают землю.
– Работа на одну ночь.
Трое мужчин снова машут в камеру. "Никсон" показывает средний палец, затем говорит:
– Посмотрим, что ты сделаешь на это, Гомер Пайл...
Экран уходит в черное.
Глава 10
1
Майк ворвался в магазин в 9:15. Вид у него был довольно растрепанный, хотя сам он внутренне оставался довольным.
– Ты опоздал, – сказал Арчи.
Майк усмехнулся.
– И что? Я же босс.
В магазине звучала рождественская музыка.
– Скажи, Вероника вчера вечером сильно рассердилась?
– Не думаю. Я убедил ее, что ты завален своей "липовой" бумажной работой.
Стоящая у входа худенькая девчушка-зазывала подмигнула Майку и жестом изобразила то, что могло означать только "отсос".
– Ты не мог, – прошептал Арчи.
– Смог. Пару раз. – Майк улыбнулся. – Вчера вечером она отсосала мне прямо в офисе. Довольно неплохо отсосала, скажу я тебе. Не тот зубастый кошмар, который устраивает Вероника. – Он подмигнул Зазывале в ответ. – Затем я пригласил ее на пиццу, и она отсосала мне в мужском туалете! После этого "передернула" мне под столом, а потом... я трахнул ее в машине. Ее «киску» надо посылать на Олимпийские игры.
– Но ей же всего шестнадцать!
Майк пожал плечами.
– Нужно избавляться от Вероники, – но затем он осекся и виновато оглянулся через плечо. – Лучше мне говорить потише.
– Почему? – спросил Арчи. – Она тоже опаздывает.
Майк замер.
– Но... я видел ее машину на парковке.
– Знаю. Хотя, по-моему, она простояла там всю ночь. – Теперь Арчи настала очередь улыбаться, и то была сардоническая улыбка. – Может, она устала от твоего эгоистичного, сверхснобистского дерьма и ушла домой с другим парнем. Знаешь... с приличным парнем.
Майк с мечтательным видом скрестил пальцы.
– Боже, надеюсь, что это так. Это решило бы все мои проблемы...
Арчи усмехнулся.
– Да, но что если она не ушла домой с другим парнем?
Майк посмотрел на Зазывалу, которая радостно сказала входящим посетителям: "Добро пожаловать в "Бест Бай"!
– Что?
– Ну, если ее машина простояла на парковке всю ночь? Разве тебя это слегка не тревожит?
Майк, казалось, не понимал, к чему клонит Арчи.
– Почем это должно меня тревожить?
Арчи вздохнул.
– В такое-то время? Черт, может, ее похитили?
Майк задумался об этой мрачной возможности... но лишь на секунду.
– Да это просто смешно.
– Опаздывать не в ее стиле. Она никогда не опаздывает.
Майк усмехнулся себе под нос.
– Блин, если кто-то ее похитил, мне жаль этого чувака. Учитывая ее незакрывающийся рот и тот факт, что она делает худший в мире «отсос»? Удачи, приятель. Ты выбрал для похищения не ту девку.
– Мужик, – сказал Арчи, поморщившись, – ты натуральный урод.
– И что?
– Ты даже не собираешься позвонить ей, спросить, все ли с ней в порядке?
Майк достал свой сотовый телефон, посмотрел на него, затем положил обратно в карман.
– Нет. Если мне повезет, Вероника узнает про нас с Зазывалой, и уволится. Тогда она навсегда исчезнет из моей жизни.
– Человек Года по версии журнала "Тайм".
– Хм-ммм.
Арчи посмотрел на узкую талию Зазывалы и достойные похвалы ягодицы.
– Черт, я забыл... а как зовут Зазывалу?
Майк нахмурился.
– Хрен ее знает.
2
Какого ЧЕРТА? – подумала Вероника, когда стало очевидно, что цифровой видеоролик, присланный Поли, закончился. Она наблюдала за тремя мужчинами, пока они смотрели видео – и видела, как выражение их лиц сменяется с встревоженного на напуганное, а затем на шокированное. Она видела, как бывалые, взрослые мужчины плачут. Что это? Что НА том видео? За время просмотра все они сказали лишь вот что:
Микки-Мэк:
– Срань господня, дядь! Это... это...
Хелтон:
– Да, парень. Это горит наш дом...
Затем, через несколько секунд.
Хелтон:
– Оооооо, Господи. Оооооо, нет...
Веронике показалось, что из динамика ноутбука раздались какие-то неразборчивые крики. Кто-то с джерсийским акцентом произнес: "Вот наша сучка. Молодцы, ребята".
Теперь все трое мужчин таращились на экран ноутбука, будто на стофутовую приливную волну.
– Они выкапывают ее! – взвыл Думар. – О, боже! Они выкапывают ее!
От остального Вероника попыталась абстрагироваться, благодарная хотя бы за то, что эти безумцы не заставили ее смотреть вместе с ними. Что бы ни происходило на экране... Вероника не хотела это видеть.
По очевидном завершении видеоклипа Думар взыл, как больной пес и потерял сознание. Микки-Мэк какое-то время стоял, содрогаясь и бормоча:
– Ты видел это, дядь? Видел, что эти злые парни сделали с моей тетей Мэри Бет? – а затем выбежал из грузовика. Хелтон просто сидел на складном стуле. В глазах у него стояли слезы.
Прошло немало мрачных минут, прежде чем вернулся Микки-Мэк.
– Что будем делать, дядя Хелтон? Мы же не выбросим белый флаг, верно?
– Блин, нет, парень. Мы будем думать. Будем думать, как им отомстить.
– Другие родственники Поли. Это единственный выход.
Хелтон кивнул.
– Но тот чернокожий парень сказал, что жены Поли нет в городе.
– Тогда нам нужно найти кого-то еще. – Хелтон походил теперь на деревенскую версию Мыслителя из Колумбийского Университета. Затем его недоуменный взгляд очень медленно переместился на Веронику.
– Дорогуша. Мне очень грустно говорить тебе, что наша вражда, возможно, скоро не закончится...
Вероника сникла.
... что означает, что ты потребуешься нам еще какое-то время.
Она сразу же заплакала навзрыд.
– Вы никогда меня не отпустите, никогда...
– Ну же, не плачь, дорогуша. Понимаешь, нам нужна еще твоя помощь, и чем больше ты нам поможешь, тем быстрее сможешь уйти.
– Чего?! – воскликнула она. – Чего сейчас вы хотите? Больше орального секса?
Лохматые брови Хелтона затрепетали.
– Еще немного "настройки", ну, конечно... спасибо за предложение.
Вероника уронила лицо в ладони.
– Но перед этим нам нужно, чтоб ты помогла нам найти какого-нибудь родственника Поли. Понимаешь, дорогуша, мы – жители холмов. И наши мозги – это деревенские мозги. Но у тебя мозги жителя внешнего мира.
