Текст книги "Поиск Души (СИ)"

Автор книги: Эдгар Езекелян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 71

Мне было страшно находиться в присутствии Ллос. От Аамы в ней были лишь воспоминания и внешность и всё. Да и то её кожа приобрела синеватый оттенок по неизвестным мне причинам. Мистер Глауб этих перемен словно бы и не замечал, как-то нелепо улыбаясь в присутствии девушки. Но я-то видел, что это больше не Аама. Начнем с того, что она перестала быть робкой и стеснительной. Быть может этому виной было полное отсутствие страха. Она была единственной из реанимированных, которой было наплевать на мистера Глауба. Ллос никому не подчинялась. Не говоря уже о том, что она испытывала скуку. Никогда не мог себе представить, что воскресший труп будет скучать. Как это проявлялось? Она говорила об этом открыто, при этом вела себя как капризный подросток с царскими замашками: “Мне скучно, я не хочу ничего делать, развлекайте меня”. Если прежде Аама любила книги и поэзию, то у Ллос отсутствовали эти предпочтения.

Мне стало интересно, а чью вообще душу использовали для реанимации. Мистер Глауб дал какой-то невнятный ответ. После извлечения души Аамы он словно тронулся умом. Я нередко заставал его, разговаривающим с её кристаллом. Потому мне пришлось обращаться за вопросами к Джуфу. Однако он нередко пропадал в нижних уровнях пещеры, откуда после нашего возвращения стало доноситься низкое рычание, от которого кровь застывала в жилах.

Однажды мне удалось его поймать на верхних уровнях. Произошло это лишь спустя неделю, хотя сложно точно сказать какое было время. Из-за осады паладинами, мы перестали выходить на поверхность, и потому единственным моим способом разделения дней являлся сон, а с учетом того, что он у меня был нарушен, то неделя – очень условное значение.

– Джуф, постой.

– Да, начинка для души? Ой, это вы, Сэмвайз. Не узнал, хихихи, – неестественно широко улыбаясь, почти пропел Джуф. Только сейчас я заметил, что уголки его губ были подрезаны, но зачем?

– Скажи мне, чью душу ты использовал для Аамы?

– Аамы? Никогда не слышал этого имени, хихихи.

Я понимал, что Джуф обезумел после своих экспериментов. Он мог говорить мне правду с тем же успехом, что и солгать. Конечно же он знал, что Аама стала Ллос, но специально игнорировал её старое имя. У меня не было других вариантов, к кому можно было обратиться, потому я настоял на своём.

– Я говорю про Ллос.

– Ах да, миленькая, очаровательная Ллос. Так что тебе интересно?

– Чья у неё душа?

– Как чья, очевидно же, что Ллос, хихихи.

Я вспылил и схватил его за грудки.

– Не строй из себя шута, мне нужен ответ.

Джуф посмотрел на мои руки и рассмеялся.

– Если кто из нас и шут, то только вы, Сэмвайз, хихихи.

Бродяга взял меня за руку и убрал её со своего ворота, словно это был прилипший банный лист, после чего он начал скручивать её. Боль пронзила меня, и я закричал.

– Вот, музыка твоей души, хихихи. Вы – жалкий вид, Сэмвайз.

Джуф с толком отпустил меня, из-за чего я упал лицом в кровь, что была на полу пещеры.

– Но если уж вам так хочется, то так и быть, расскажу, хихихи. Недельку или две назад тут проезжала карета с решетками, так вот обладательницу этой души мы забрали оттуда, хихихи.

– Из тюремной кареты? – переспросил я.

– Я и без того слишком много рассказал. Спроси у миленькой Ллос сам. Ей будет интересно поговорить с тобой, хихихи., – после этого Джуф отвернулся и захромал от меня в сторону нижних уровней.

Он был прав, ответы я мог получить лишь от самой Ллос, потому я отправился на её поиски. Нашел я её прогуливающейся недалеко от кузницы. По всей видимости, она донимала нашего Дуба, но быстро потеряла к нему интерес.

– Аама.

– Ллос, – поправила девушка.

– Да, прости, Ллос, есть минутка поговорить?

– Хм. Давай я сверюсь со своим расписанием, – она скрестила руки на груди и задумчиво посмотрела на потолок, – Да, я смогу выделить тебе время между дневным и вечерним бездельем. Только давай уйдем отсюда, тут скучно.

– Можем поговорить в моей комнате, – предложил я.

– Как скажешь, её я не видела, хоть какое-то разнообразие.

Когда мы пришли, я закрыл за нами дверь.

– Итак, Ллос, мне нужно с тобой поговорить.

– Да неужели, Сэмми? – спросила Ллос, садясь на мою кровать, – А я-то в первый раз не поняла.

– У меня нет времени на эти игры.

– Но есть время на задавание глупых вопросов? – она странно смотрела на меня, при этом не переставая улыбаться.

– Да, ты права. Ллос, что ты помнишь из своей другой жизни? Не жизни Аамы.

– Подойди поближе, а то неудобно разговаривать на столь интимные темы на столь большом расстоянии друг от друга.

У меня было нехорошее предчувствие, но я подошёл поближе.

– Садись рядом, – Ллос погладила одеяло моей кровати, – Я постараюсь тебя не укусить.

Едва я сел рядом, как девушка опустила голову на мои колени. Я немного растерялся, но она взяла меня за руку, и боги, как же она была холодна.

– Итак, Сэмми, тебе интересно, что я помню?

– Да.

Она прислонила мою руку к своей щеке и закрыла глаза.

– Я уже говорила, что помню красный свет. Помню, как лился алкоголь. Помню много-много людей. И помню еще кое-что.

– Что же?

Ллос села рядом со мной и опустила голову на моё плечо.

– Ты правда хочешь знать, Сэмми?

– Да.

Она провела языком по моей щеке. Только сейчас я понял, что на ней осталась кровь после падения. Я хотел было встать, но Ллос меня удержала и повалила на спину. Её физическая сила ощутимо возросла. После этого она села на меня и стала медленно расстегивать пуговицы на моей рубашке. Я пытался сопротивляться, но она одно рукой схватила меня за запястья и держала над моей головой. Я был полностью в её власти.

– Сэмми… – она провела ногтем по моей груди, – Я помню, как была в подобном положении. Я сверху, а какой-то мужчина снизу. Я помню, как целовала его шею и грудь, вот так, – она стала осыпать меня поцелуями. Мне было не по себе от них, потому что они были буквально ледяные, – Сэмми, я что, перестала тебя привлекать? – усмехнулась Ллос.

Я не ответил и попытался вырваться, но девушка опустила голову на моё плечо, по-прежнему удерживая мои руки.

– Я же помню, как ты глядел на меня. Как почувствовал ко мне искру и желание. И что теперь? Я больше не так красива для тебя.

– Ллос, что ты делаешь?

– Считай, что исполняю твои потаенные желания, милый.

– Ллос, мне неуютно.

– Ты всегда мне казался каким-то мальчишкой. Будь мужчиной, Сэмми, – она прошептала мне на ухо, – Возьми меня.

В любой другой ситуации, быть может, я бы и возбудился, но мне было до того страшно, что я заёрзал. Ллос усмехнулась и прошептала:

– Рассказать, что еще я помню?

Я встретился с ней взглядом, и мне стало не по себе. Ллос улыбалась, но не так, как улыбалась Аама. Это был оскал зверя. Девушка схватила меня за горло и сжала.

– Я придушила того сукина сына, и мне это безумно понравилось.

Я стал хватать губами воздух, и Ллос отпустила меня.

– Я помню бордель, я в нём работала по собственному желанию. Но денег в какой-то момент мне стало мало. Я желала удовольствия, а стала его испытывать лишь, причиняя боль другим. И в какой-то момент я заигралась и убила своего клиента. Ха-ха!

Ллос снова слизала кровь с моего лица. Я боялся даже пошевелиться. Я был в объятиях змеи, по-другому это не назвать никак.

– И мне это понравилось! Так стало еще с несколькими клиентами, пока меня наконец не арестовали. Ах, какая была досада!

– Отпусти меня, – прошептал я, – Прошу тебя.

– Просишь? Ха, да ты должен меня умолять, дурачок.

– Аама, прости меня.

Девушка вздрогнула и прошипела:

– Аамы больше нет, я – Ллос.

– Аама, – не унимался я, – Я был настоящим дураком. Я должен был спасти тебя, защитить. Я должен был сберечь тебя, но не смог.

Глаза Ллос наполнились кровавыми слезами. Она в бешенстве оскалила зубы. У меня был где-то шанс на миллион, что это сработает, но я не унимался.

– Аама, я правда любил тебя, но в то же время и ревновал. Я видел, что я ничтожен на твоем фоне, потому…

– Хватит! – завопила Ллос и ударила кулаком о пол, рядом с моей головой, после чего с неописуемой болью посмотрела в мои глаза. Она издала какой-то нечеловеческий вопль и страстно поцеловала меня, от чего у меня онемели губы. После чего вскочила с меня и, выбив дверь, покинула мою комнату. Я же остался лежать на полу.

Что это было? У неё же извлекли душу, но почему же она так отреагировала на мои слова? Неужели душа и мозг поровну делят между собой чувства и воспоминания? Почему мы не проводили таких экспериментов ранее?

Глава 72

Да, я приближаюсь к кульминации истории. У меня есть примерно три часа, чтобы дописать всё, что произошло в те роковые дни. Как-никак нам предстояло воскресить последнего, но самого важного человека. Либен Глауб.

Профессор пришёл ко мне на другой день. Его даже не волновало, что дверь снесена с петель, словно так и должно было быть. Он лишь взволновано проговорил:

– Пора, Сэмвайз.

Больше слов и не нужно было. Я последовал за мистером Глаубом. Мы подошли к двери, ведущей в библиотеку и лабораторию, единственной в нашем новом убежище. Профессор взялся за ручку и глубоко вздохнул. Я опустил руку ему на плечо. Ему сейчас нужна была поддержка как никогда. Он с благодарностью взглянул на меня и отворил дверь.

Сразу задул морозый ветер, пронизывающий меня до костей, но мистер Глауб его словно и не замечал.

– Профессор, как же здесь холодно!

– Ах да, вылетело из головы.

Он опустил левую руку на мою грудь, и я почувствовал тепло. Не знаю, что это за заклинание, но оно явно пригодилось бы мне в быту.

Мы вошли в дверь и оказались на заснеженном пустые. Рядом находилась небольшая пещера, а над головой сияли звезды. Было тяжело дышать.

– Мистер Глауб, где мы?

– Мы? На вершине горы Форлорн.

Эта гора была высотой более шести вёрст. Её верхушку никогда не было видно из-за плотных и густых облаков, да и подъем на неё был очень опасным, не каждый смельчак отважился бы на это.

Дверь, через которую мы прошли, была на небольшом каменном постаменте. Она просто стояла, не прикрепленная к стенам.

– Мистер Глауб, вы самостоятельно это всё сделали?

– Не забывай, что я довольно-таки сильный маг. Не сильнейший, но всё-таки. Не отвлекайся, за мной.

Я последовал за профессором в пещеру. Выглядела она просто фантастически, потому что была полностью ледяной и усыпанной снегом. Без малейшего кусочка камня. Из-за этого стены имели удивительный синеватый оттенок. Внутри пещеры нас ожидала винтовая лестница, ведущая к двери. Мистер Глауб стянул свою перчатку, полоснул по руке скальпелем и кровью изобразил руну, после чего дверь открылась. Мы прошли в небольшой зал с сферическим куполом. Я не чувствовал холода, но от моего дыхания оставался густой пар. Я мог предположить, что температура здесь была около сорока ниже нуля. Феноменально. Посередине зала на ледяном постаменте стоял стеклянный саркофаг, в котором лежала та, ради которой мы пришли. Мы приблизились к ней, и я невольно вскрикнул от удивления. Она выглядела такой молодой и свежей, словно мирно спала. Даже румянец на щеках оставался. Её руки были сложены на животе, и одета она была в чёрное платье. В такое же, как и на картине. Она и выглядела так, словно сошла с той картины.

Я бросил взгляд на мистера Глауба. Он смотрел на Либен как очарованный. Я знал, что в своем кармане профессор сжимает кристалл души. Момент истины настал.

– Мистер Глауб, я думал, что вы обнаружили её дома мёртвой, а она выглядит так, словно и не умирала.

– Я был не совсем откровенен. Я обнаружил её умирающей. Испустила дух она уже на моих руках, но я воспользовался одним из запрещенных заклинаний, чтобы создать своего рода стеклянный саркофаг, который остановит разложение.

– Вы локально остановили время?

– Именно, Сэмвайз.

Одно из самых ужасных заклинаний, которые держат в секрете многие мастера. При неосторожном использовании можно было невольно привести весь мир к гибели. Суть заклинания заключалось в зацикливании времени. Определенный участок времени повторялся снова и снова, при этом сбрасывая к концу свой результат. Таким образом, мистер Глауб смог зациклить первые секунды её смерти, а с помощью стеклянного саркофага укрыть эту цикличность, чтобы ничто не смогло навредить телу Либен.

– Это фантастика.

– Нет, Сэм, это магия. Ладно. Не будем терять ни секунды.

Мистер Глауб провёл рукой над стеклянной крышкой, и она растворилась. После этого профессор стремительно обнажил грудь своей супруги, сделал надрез и вложил в сердце душу Аамы. Это все было проделано с такой стремительностью, что мне оставалось только диву даваться.

Сердце забилось. Спустя столько лет, сердце забилось. Сперва медленно, а затем стало ускоряться. Мистер Глауб наложил швы на рану, застегнул платье Либен и стал ждать. Профессор цеплялся взглядом за каждое колыхание её неподвижного тела.

Мы долго простояли возле Либен. Час? Два? Не могу сказать точно. Всё это время ветер завывал в ледяном мавзолее, из-за чего свист стал действовать мне на нервы. Я уже потерял любую надежду, но не мистер Глауб. Словно коршун он стоял над телом и ждал. Просто ждал.

На четвертом часу я стал замечать пар, исходящий из ноздрей девушки. Она начала дышать. Её грудь стала подниматься и опускаться. Профессор был почти вне себя. Он дрожал всем телом, но явно не от холода. На его глазах блестели слезы.

Еще спустя полчаса Либен слегка нахмурила брови. Мистер Глауб осторожно поцеловал свою супругу в лоб, и она медленно открыла глаза. Либен какое-то время молча смотрела на нас, явно собираясь с мыслями. Наконец она пару раз моргнула и прошептала.

– Лауф, дорогой, это правда ты? Где я?

Либен Глауб была реанимирована.

Глава 73

– Лауф, что произошло? – Либен попыталась встать, но она была еще слишком слаба.

Сложно описать мистера Глауба в этот момент. Он плакал, нервно хихикал и очень прерывисто дышал. По всей видимости волнение захлестнула его. Либен перевела на меня взгляд и черты её лица немного смягчились.

– Мы с вами знакомы?

– Меня зовут…

– Сэмвайз? Я угадала?

Я сжал руки в кулаки.

– Да.

– Не знаю почему, это имя само всплыло у меня в голове.

Зато я знал почему.

Либен подняла свои руки и взглянула на запястья. На них находилось множество шрамов. Не знаю, что она чувствовала в этот момент. Её лицо не выражало никаких эмоций.

Наконец мистер Глауб перестал сдерживаться и прижался лицом к груди Либен. Молодая женщина опустила руку на его волосы и осторожно стала поглаживать их. Я понимал, что это было чистой воды машинальное движение, она не испытывала ничего и просто озиралась по сторонам.

– Прости… прости меня, Либен… – лепетал профессор, то и дело нервно вздыхая.

– За что, дорогой? Мы же теперь вместе, рядом.

– Я всегда… Я всегда буду рядом с тобой, Либен…

– Я знаю, Лауф. Я знаю…

Мы помогли Либен встать с её ложа и довели до нашей двери, ведущей в убежище, хотя, по большей части мы вели под руки мистера Глауба. Он очень ослаб и был похож на умалишенного.

В пещере нас встретили все. Подобно армии, встречающей своего генерала, в две шеренги стояли все сто двадцать шесть реанимированных тел. За исключением, разве что, Маяка. Он наблюдал за церемонией на расстоянии. Во главе этого… назовём это парадом. Во главе этого “парада” стоял Джуф, у которого на плече сидел Эрни. Позади от него находилась Ллос. За ними уже стояла троица опытных образцов.

Я во всей красе смог увидеть другие чудовищные эксперименты Джуфа: человек с лапами медведя, какое-то отвратительное создание, похожее на многоножку из рук, мужчина, которому удлинили руки, пришив ему дополнительные плечи, женщина, у которой грубым образом была ампутирована грудь. Самое омерзительное, что среди этих созданий я узнавал посетителей трактира из близлежащего селения. Джуф кромсал и сшивал тела почти что без разбора. Всему виной детская душа, воспаленный мозг барда или же отсутствие страха?

Либен долго осматривала присутствующих. А затем осторожно спросила:

– Это всё для меня?

– Всё для избранницы нашего Мастера, хихихи, – ответил Джуф и поклонился.

За ним поклонились все остальные, кроме Ллос. Она вышла вперед и приблизилась к Либен. Аама была очень похожа на Либен, но в то же время с мягкими чертами мистера Глауба. Мать и дочь впервые встретились. Я знал, что Либен никогда не любила своего ребёнка, но сейчас в ней находилась душа Аамы. Ллос же, по всей видимости, чувствовала близость своей души.

Они какое-то время молча смотрели друг на друга, а затем Либен распростерла объятия и Ллос прижалась к ней. Это вполне могло бы сойти за душещипательную и трогательную сцену, но затем они начали кусать друг друга. Это выглядело несколько омерзительно, но я понимал, то это часть своего рода ритуала принятия.

– Восславим же объединение нашей семьи! Хихихи!

После этих слов Джуфа стены пещеры сотряслись от криков и воя всех присутствующих реанимированных тел. Многие из них были настолько ужасающие, что кровь застывала в жилах. Представьте себе хор, состоящий из мужчин, женщин, стариков, детей, пары ослов, быков, лошадей и даже баранов, который находится в раскаляющейся до бела стальной печи. Этот радостный крик был больше похож на вопль, переполненный агонией.

Этим криком они даже привели мистера Глауба в чувства. Он озарялся на присутствующие тела и смотрел на них во все глаза. Достигнув цели, профессор наконец-то отважился посмотреть назад, и увидеть по скольким головам ему пришлось пройти. Увидеть сколько жизней и душ он сгубил. Либен и Ллос заметили слабость Лауфмана, потому прижались к нему. Но он не был счастлив. Профессор обнимал их, но испытывал лишь холод. Он повернулся в мою сторону и беззвучно зашевелил губами. Что мистер Глауб хотел мне сказать?

Этого мне не удалось выяснить. Либен прильнула к его губам, и я заметил слезы на глазах профессора. Он смотрел на неё во все глаза. Я-то знал чувство, которое вызывает поцелуй мертвеца, а вот мистеру Глаубу это далось впервые.

Случилось то, чего я не мог предположить. Профессор потерял сознание и безвольно повис на руках Либен. Миссис Глауб взяла своего супруга на руки и унесла в сторону его спальни. Наша маленькая армия стала потихоньку рассасываться, чтобы продолжить заниматься своими делами. Вдруг я встретился взглядом с Ллос. Она больше не смотрела на меня вызывающе, как прежде, а скорее с сожалением. Мы какое-то время стояли и не сводили друг с друга взгляда, а затем глаза девушки заполнились кровью, и она стремительно ушла от меня.

Ужасная участь для реанимированных людей, не способность ощущать боли, и, как следствия, физического удовольствия. Я понимал, что воспоминания Аамы перемешались с памятью Ллос, но всё-таки чувства дочери мистера Глауба были сильнее.

Я остался в пещере. Маяк снова начал бормотать:

– Косм… космос… маякос…

А затем произнес абсолютно новое слово:

– Вакуус…

Пустота? Да, это слово лучше всего меня характеризовало в данный момент.

Глава 74

Я не вижу смысла расписывать последующую неделю. Она была лишена для меня какого-либо смысла. Я не виделся с мистером Глаубом, потому что рядом с ним всегда находилась миссис Глауб. Может он правда лишился рассудка в момент воссоединения с Либен, не знаю. Но я точно знал, что мне больше нечего здесь делать, ровно, как и некуда было податься. Я должен был уйти от профессора, но мне было страшно. Страшно возвращаться в этот пустой и чуждый для меня мир. Мистер Глауб стал для меня центром моего нового мира, и теперь я подобно моряку, пережившему кораблекрушение, и которому оставалось лишь надеяться на скорую и безболезненную смерть.

Большую часть времени я проводил у себя в комнате, лежа на кровати. Дверь моя всё еще была снята с петель, да и было наплевать. Если я не лежал, то слонялся по нашему убежищу без какой-либо очевидной цели. Я часто натыкался в коридорах на Ллос, и сомневаюсь, что это были случайные встречи.

Я узнавал её по походке. Если все реанимированные тяжело ступали и нехотя перетаскивали ноги, то Ллос двигалась спокойно и ровно. Она была единственной, чье сердце даже не успело остановиться в процессе извлечения души, из-за чего она разительно отличалась от других покойников. Кротость Аамы преобладала в этом теле, однако сохранялось упрямство Ллос. Она не хотела навязываться, но и не хотела оставлять меня. Это было смешно и мило одновременно. По крайней мере сейчас я так думаю, оглядываясь назад.

Тогда мне было всё равно. Я видел очередной труп, в который вдохнули жизнь. Это отношение к ней переменилось после события, о котором будет сказано позднее.

Несмотря на наш затворнический образ жизни, патруль вокруг горы лишь усиливался. Несколько Смотрящих не вернулось с дозора, а из тех, что возвращались, торчали стрелы. Один вернулся с медвежьим капканом на руке.

Эрни, как местный крысиный король, приказывал своим подчиненным устраивать набеги на запасы лагерей. Да, крысы терпели убытки, но благодаря системе, разработанной реанимированной крысой, их бытность была больше похожа на муравейник. В свободное от скуки время я делал свои наблюдения и сейчас предоставлю некоторые из них.

Во-первых, все самцы, по умолчанию, были своего рода воинами и рабочими. Они исполняли приказы Эрни, а в свободное время спаривались с самками.

Во-вторых, самки занимались продовольствием, они следили за своеобразными складами, которые пополняли самцы, а также вместе следили за потомством. Я слышал о плодовитости крыс, но не подозревал, что они настолько сильно плодовиты.

В-третьих, были организованы своего рода крысиные ясли, в которых складировались все малыши, до достижения своего полового созревания. На страже этих яслей стояли две огромные крысы. Они были похожи на небольших собак. Им скармливали мясо, или же мертворожденных грызунов.

В-четвертых, крысы забирали с собой тела умерших собратьев, они, в свою очередь, разделывались самками и помещались в склады. Их шкурами усеивался пол крысиных яслей.

Если бы мне сказали, что крысы способны построить такой строгий режим, я бы не поверил. Но харизма и сила Эрни смогла безоговорочно подчинить всех грызунов в округе в одну единую стаю.

Отношения с внешним миром у нас были накалены. По последним донесениям было видно, что прибыли паладины Истинного Пути, а значит, что от заклинаний профессора не будет никакого толку. Хуже было то, что прибыли гномы. Гномы, как и дворфы, способны слушать камни, как бы глупо не звучало это словосочетание. Их божество Дарпин даровало подземному народу эту способность. Как говорят дворфы: “Камни говорят мало, но всегда по делу”. Это означало, что обнаружение входа в наше убежище было лишь вопросом времени.

Наша кузница не замолкала ни на минуту. Дуб ковал оружие и броню, а Оонд помогала ему в работе. Да, оружие не отличалось дизайном, было грубым, но действенным. Ооно не расставался со своим трофейным молотом. Дуб выковал для него подобие ошейника, чтобы зафиксировать поврежденную шею. Для Кентавра было выковано нечто вроде копья, которое больше походило на железную сваю. Все упорно к чему-то готовились.

Либен ни на минуту не покидала мистера Глауба. Невольно возникла ассоциация с шахматами: слабый король и сильная королева, которая его оберегает. Оонт приносила им еду в корзинке. Прежний скверный нрав как рукой сняло, она стала полностью исполнительной и главенствовала лишь над Смотрящими. Ллос и та ходила по убежищу, сжимая в руке большой топор лесоруба, один из инструментов, украденных из селения. Становилось не по себе от молчаливой синекожей девушки, расхаживающей по убежищу с топором наперевес.

Все готовились. Я не знал к чему, и мне было не по себе от такого большого числа существ, находящихся в Звёздном зале. Насколько мне было известно, в глубине пещеры, на нижних уровнях то и дело продолжались какие-то работы. Проходя мимо лестницы, я слышал удары кирки. Неужели они копали запасной выход из пещеры?

Но всё произошло ровно через неделю, после реанимации Либен.