Текст книги "Насилие над разумом"

Автор книги: Джуст Меерлу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Павлов объяснил, что отношение человека к внешнему миру и его собратьям, во власти вторичных стимулов, речевых символов. Человек учится думать в словах и в речевых образах данных ему, постепенно они обусловливают весь его взгляд на жизнь и на мир. Как говорит Доброгаев, "Язык – средства адаптации человека в своей среде." Мы можем перефразировать это утверждение таким образом: потребность человека в коммуникации с его собратьями вмешивается в его отношение к внешнему миру, потому что язык и речь, непосредственно, словесные инструменты, используемые нами, являются переменными и не объективными. Доброгаев продолжает: "Речевые проявления представляют функции условного рефлекса человеческого мозга." Более простым способом мы можем сказать: кто диктует и формулирует слова и фразы, которые мы используем, кто владеет прессой и радио, является повелителем умов.

В Павловской стратегии, терроризирующая сила может быть заменена новой организацией средств сообщения. Подготовленные мнения могут день за днём распространяться через прессу, радио и так далее, снова и снова, пока они не достигнут нервных клеток и внедрят фиксированную форму мышления в мозг. Следовательно, управляемое общественное мнение – результат, согласно Павловским теоретикам, хорошей пропагандистской техники и опросы доказывают временный успех Павловских мозговых махинаторов. Все же, эти опросы могут учесть, только, чем люди подменяют свои мысли и веру, потому что иначе им угрожает опасность.

Таково Павловское учение: механически повторять свои посылы и предложения, уменьшая возможность общения инакомыслящих и оппозиции. Это – простая формула для политического влияния на массы. Это – также фактический идеал некоторых из наших общественных механизмов отношений, тех, кто таким образом надеется управлять обществом для продажи специального мыла или голосование за нужную сторону.

Павловская стратегия общественных отношений внушает людям все больше и больше вопрос для самих себя: "Что думают другие люди?" В результате создается общее заблуждение: людей подстрекают думать то, что думают другие люди, таким образом общественное мнение может распространиться в массовое предубеждение.

Выраженный в психоаналитических терминах, через ежедневный пропагандистский шум из сильных лозунгах, люди могут быть вынуждены все больше и больше идентифицировать себя с мощной погремушкой. Голос Большого Брата проникает во всех маленьких братьев.

Новости из Красного Китая, из сообщения нейтральных индийских журналистов (См. "Нью-Йорк Таймс", 27 ноября 1954 года) говорится, что китайские лидеры используют вокальные тренировки общественности, чтобы усилить свой режим. По всей стране по радио и громкоговорителям передают официальную "правду". Сладкие голоса овладевают людьми, культурная тирания заманивает их уши в ловушку с громкоговорителями, говоря им, что они могут и не могут делать. Эта микрофонная классификация по группам была предсказана французским философом Ларошфуко, который, в восемнадцатом столетии, сказал: "Человек как кролик, Вы ловите его за уши.".

Во время Второй мировой войны нацисты показали, что они также знали о силе влияния слова. Я видел  в Голландии их стратегию в работе. Радио постоянно распространяло политические предложения и пропаганду и люди были обязаны это слушать, потому что простой акт выключения радио был сам по себе подозрителен. Я помню один день во время занятий, когда я путешествовал на велосипеде с друзьями. Мы остановились, чтобы отдохнуть в кафе, которое, как мы поняли позже, было настоящим нацистским гнездом. Когда радио, которое работало когда мы зашли, объявило о речи Гитлера, все встали в благоговейном страхе, это была необходимость, чтобы принять вербальное внушение Фюрера. Мои друзья и я должны были также встать и также были вынуждены слушать этот хриплый голос, потрескивающий в наших ушах и вызвать все наше сопротивление против этого долгого, скучного, повторяющегося налета на наши барабанные перепонки и разум. Всюду по занятым нацистами территориям, печатались тонны пропаганды, Большой Лжи и искажений. Они даже начали рисовать своих лозунги над входами в дома и на улицах. Каждую неделю вновь сфабрикованные стереотипы соблазняли нас, как будто хотели убедить нас в блеске Третьего Рейха. Но нацисты не знали правильную Павловскую стратегию. Удовлетворяя их собственную потребность обсудить и изменить свои аргументы, чтобы заставить казаться их более логичными, они только увеличили сопротивление голландцев. Это сопротивление было дополнительно подкреплено лондонским радио, в котором голландцы могли услышать нормальный голос своего собственного законного правительства. Если бы нацисты не так сильно спорили и оправдывались, и имели бы возможность контролировать все письменные, печатанные или разговорные коммуникации, длительный период скуки отключил бы наши демократические внушения, мы могли бы сильнее обольститься нацистскими сверхупрощениями и лозунгами.

Политическая тренировка

Создание политических рефлексов нельзя путать с обучением или убеждением или даже идеологической обработкой. Это – гораздо больше. Это – вмешательство. Оно овладевает и самым простыми и наиболее сложными формами возбуждения человека. Это – сражение за овладение нервными клетками. Это – принуждение и проведенное в жизнь преобразование. Вместо того, чтобы тренировать человека к непредубежденному столкновению с действительностью, соблазнитель обучает его модными словечкам, словесным стереотипам, лозунгам, формулам, символам. Стратегия павловцев в тоталитарном смысле означает – отпечатывать предписанные образы в сломанном разуме. Тоталитарист хочет сначала требуемый ответ от нервных клеток, потом контроль над человеком и наконец – контроль над массами. Система начинается с устных тренировок и обучения, комбинируя необходимые стереотипы с отрицательными или положительными стимулами: боль или награда. В лагерях военнопленных в Корее, где было отдельное и массовое промывание мозгов, отрицательные и положительные стимулы тренировок, обычно были голодом и едой. Момент, когда солдат приспособился к линии партии, его рацион еды улучшался: скажите да и я дам Вам конфетку!

Целая гамма отрицательных стимулов, которые мы увидели их в случае с Шоублом, состоит из физического давления, морального давления, усталости, голода, скучного повторения, беспорядка с внешне логическими силлогизмами. Много жертв тоталитаризма рассказали мне в интервью, что наиболее подрывающий опыт, с которым они столкнулись в концентрационных лагерях, был чувством потери логики, состояния полного замешательства, состояния, в котором не было ничего обоснованного. Они достигли состояния павловского запрещения, которое психиатры называют умственным распадом или деперсонализацией. Казалось, как будто они забыли все свои прошлые ответы и еще не приняли новые. Но в действительности они просто не знали, что было чем.

Павловская теория была переведена в политические методы, как способ выровнять разум (нацисты называли это "Гляйхшальтунг") – запас в ремесле тоталитарных стран. Некоторые психиатрические моменты представляют интерес, мы видим, что павловское обучение может использоваться успешно только, когда преобладают специальные умственные состояния. Чтобы приручить людей к нужной форме поведения по образцу, жертвы должны быть доведены до точки, где они потеряют свою бдительность и разумное понимание. Свобода обсуждения и свободного интеллектуального обмена препятствует тренировке. Должны прививаться чувство террора, чувство страха и безнадежности, одиночества, состояния спиной к стенке.

Обработка американских военнопленных в корейских лагерях следовало только такому образцу. Они были вынуждены слушать лекции и другие формы ежедневного потока слов. Сам факт, что они не понимали лекции и уставали от долгих сессий, запрещал их демократическое обучение и тренировал их пассивно глотать горькую диету доктрины, для заключенных были предусмотрена не только программа политического обучения, но также и программа ненамеренного приручения. До некоторой степени, коммунистические пропагандистские лекции были направлены на переквалификацию умов заключенных. Это обучение наши солдаты могли отклонить, но бесконечные повторения и постоянное слоганизирование, вместе с физическими притеснениями и перенесенными заключенными лишениями, вызвало БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ ПРИРУЧЕНИЕ и тренировку, против которого может помочь только заранее созданная внутренняя сила и понимание.

Все же есть еще и другая причина, почему наши солдаты иногда попадали в ловушку коммунистических внушений. Эксперименты с животными и опыт работы с людьми научили нас, что угроза, напряженность и беспокойство, вообще, может ускорить образование условных рефлексов, особенно когда ответы, имеют тенденцию уменьшать страх и панику (Спенс и Фарбер). Чрезвычайная ситуация жизни в лагере для военнопленных и моральные пытки, обеспечивают идеальные обстоятельства для такой тренировки. Ответы могут развиться, даже когда жертва абсолютно не сознает, что на него влияют. Таким образом, многие из наших солдат развивали непроизвольные реакции, которые они абсолютно не осознавали (Сигал). Но это – только одна сторона монеты, поскольку опыт также показал, что люди, знающие что ожидать в условиях морального давления, могут развить так называемую перцепционную защиту, которая защищает их от влияния. Это означает что, чем больше люди знакомы с понятиями контроля за мыслями и промывки мозгов, тем больше они понимают природу вала пропаганды, направленной против них, тем больше внутреннего сопротивления они могут поднять в себе, даже при том, что неизбежно некоторые из внушений инквизитора просочатся через барьер сознательной защиты разума.

Наше понимание процесса тренировок приводит нас также к пониманию некоторых из парадоксальных реакций, найденных среди жертв концентрационных лагерей и других заключенных. Часто, они с твердой, простой верой были более способны противостоять непрерывному валу против их разума, чем  те, кто был гибким, сложным, полным сомнения и внутренних конфликтов. Простой человек с внедренной глубокой, свободно принятой религиозной верой, мог проявить намного более сильное внутреннее сопротивление, чем закомплексованные, сомневающиеся интеллектуалы. Усовершенствованному интеллектуалу намного больше препятствуют внутренние "за" и "против".

В тоталитарных странах, где вера в павловскую стратегию приняла гротескные пропорции, мышление уничтожило субъективного человека. Это чрезвычайное отклонение от любой попытки убеждения или обсуждения. Самовыражение индивидуальности запрещено. Частная привязанность является запретной.

Мирный обмен свободными мыслями в свободной беседе нарушит условные рефлексы и поэтому является запретным. Больше нет никакого разума, только привитые формы и обученные мускулы. В такой системе приручения невротическое принуждение рассматривается как положительный актив вместо чего-то патологического. Умственный автомат становится идеалом образования.

Все же сами советские теоретики часто не сознают этого и многие из них не понимают страшных последствий подчинения человека к абсолютно механическому внушению. Сами они часто столь же пугаются, как и мы, картиной отлично функционирующего человеческого робота. Вот, что говорит один из их психологов: "Вся реакционная природа этого подхода к человеку абсолютно ясна. Человек – автомат, который можно заставить действовать по желанию! Это – идеал капитализма! Созерцайте мечту о капитализме, мир вокруг бессознательного рабочего класса, который не может думать сам по себе и может обучаться действиям по прихоти эксплуататора! Это – причина того, почему это есть в Америке, оплоте современного капитализма, где теория человека-робота была очень энергично развита и так же упрямо поддерживается." (Бауэр)

Западная психология и психиатрия, хотя и признавая свой долг перед Павловым как великим пионером, который сделал существенный вклад в наше понимание поведения, принимают намного менее механистическое представление человека, чем это делают советские павловцы. Для нас очевидно, что их простое объяснение обучения игнорирует и отклоняет понятие целеустремленной адаптации и вызывает вопрос о целях на которые направлено это обучение. Западные экспериментальные психологи склонны рассматривать, что условный рефлекс развивается только для обслуживания удовлетворения основных инстинктивных потребностей или ухода от боли, то есть, только когда затронута деятельность целого организма. В этом сложном процессе ответа миру, играют роль сознательные и особенно бессознательные, двигатели и мотиваторы.

Все обучение, в котором условный рефлекс – только один из примеров, является автоматизацией действий, которые были первоначально сознательно изучены и обдуманы. Идеал Западной демократической психологии должен обучать людей независимости и зрелости для пробуждения их сознательной помощи, понимания и воли в процессе обучения. Идеал тоталитарной психологии, с другой стороны, должен приручить людей, чтобы сделать их согласными инструментами в руках их лидеров. Как у обучения, у приручения есть цель сделать действия автоматическими; в отличие от обучения, это не требует сознательного участия ученика. И обучение и приручение – это энергия и экономящие время устройства, их тайна скрыта в целеустремленности ответов. Автоматизация функций в человеке спасает его от затрат энергии, но может сделать его более слабым перед новыми неожиданными проблемами.

Культурная рутинизация и формирование привычек по местным правилам и мифам делают всех отчасти автоматами. Национальные и расовые предрассудки действуют невольно. Ненависть групп, вызываемая лозунгами и модными словечками, вызывается почти автоматически. В тоталитарном мире это тесное дисциплинарное внушение, сделано более чем "отлично" и более чем "до абсурда.".

Убеждения к которым стремятся

Одно предположение, для которого эта глава не предназначена, это то, что павловская тренировка является чем-то неправильным. Этот вид тренировок происходит повсюду, где люди взаимодействуют вместе. Оратор влияет на слушателя, но слушатель тоже оратор. Посредством процесса тренировки, люди часто учатся любить и делать то, что им позволяют любить и делать. Чем более изолирована группа, тем более строгое влияние на принадлежащих к этой группе. В группах каждый находит для себя более способных людей, чем остальные, для передачи предложений и обсуждения влияния. Постепенно можно различить,  более сильных, лучше приспособленных, более опытных и более буйных, способность которых тренировать других самая сильная. У каждой группы, у каждого клуба, у каждого общества есть свой главный павловский звонок. Этот тип человека отпечатывает свой внутренний звонок на других. Он даже может развить систему монолитного звонка, где никакому другому влиятельному звонку не позволено с ним конкурировать.

Этим проблемам принадлежит и другой более тонкий вопрос. Почему в нас есть столь сильное стремление к убеждению, убеждение изучать, подражать, приспосабливаться и следовать образцам семьи и групп? Это стремление, подчинятся коммунальному образцу и семейному образцу, должно быть связано с зависимостью человека от родителей и собратьев. Животные не столь сильно зависят друг от друга. В общем животном мире человек – одно из самых беспомощных и голых существ. Но среди  животных у человека самая большая продолжительность жизни и время для обучения.

Замешательство и сомнение, которые неизбежно возникают в учебном процессе, являются началом свободы разума. Конечно, первоначального замешательства и сомнения недостаточно. Позади этого должна быть вера в наши демократические свободы и желание бороться за это. Я надеюсь обратиться к  центральной проблеме веры в моральную свободу, как дифференциацию от внушенной лояльности и рабства, в последней главе. Тем не менее, замешательство и сомнение – уже являются преступлениями в тоталитарном государстве. Открытый для вопросов разум, открыт для инакомыслия. При тоталитарном режиме, сомнение, любознательность и образное мышление должны быть подавлены. Тоталитарному рабу  разрешают только запомнить, что надо вызывать слюнотечение во время звонка.

Это не моя задача здесь, уточнять предмет использования влияния павловских правил тоталитаристами, но без сомнения часть интерпретации любой психологии определена способами, которыми мы размышляем о наших товарищах и месте человека в природе. Если наш идеал – сделать натренированных зомби из людей, то это неправильное применение павловинизма послужит этой цели. Но как только мы видим даже что-то неопределенное в  картине тоталитарного человека, когда отсутствуют характерные для человека сигналы, когда видно, что в такой схеме человек жертвует своими инстинктивными желаниями, его удовольствиями, его целями, его стремлениями, его творческим потенциалом, его чувством свободы, его парадоксальностью, мы немедленно поворачиваемся против этого политического извращения науки. Такое применение павловской техники нацелено только на развитие автоматизма в человеке, а не свободного от тревоги разума, который знает о моральных целях и целях в жизни.

Даже у лабораторных животных мы обнаружили, что направление эмоциональной цели может испортить павловский эксперимент. Когда во время тренировки едой и звонком, в комнату входил любимый хозяин собаки, животное теряло всю свою тренировку и начинало взволнованно лаять. Вот простой пример старой доброй правды: любовь и смех прорываются через любое жесткое внушение. Жесткий автомат не может существовать без непроизвольного самовыражения. Очевиден факт, который  не приходил в голову тоталитарным учениками Павлова, что непосредственная привязанность собаки к своему владельцу смогла разрушить все механические вычисления и манипуляции.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

 МЕДИКАМЕНТОЗНОЕ ПОДЧИНЕНИЕ

Как мы увидели в предыдущих главах, довести разум человека до рабской покорности, можно не только политическим и павловским давлением. Есть множество других человеческих привычек и поступков, которые обладают принудительным влиянием.

О мозгоправах ходят слухи, что прежде чем сдаться инквизитору, жертв травили неизвестными наркотиками. Эта глава стремится описать медицинские методы, не только наркотические, которые могут помочь раскрыть внутренние тайны человека. Фактически, силы контроля за мыслями больше не нуждаются в наркотиках, хотя иногда их использовали.

Я также коснусь другой стороны этой проблемы, а именно, нашей опасной социальной зависимости от различных наркотиков, проблемы склонности, облегчающей для нас путь к форме покорности. У алкоголика нет никакой разумной основы, когда Вы даете ему алкоголь. То же самое верно и для тех, кто постоянно пьет потребителя успокоительные средства или другие таблетки. Употребление алкоголя или наркотиков может привести к химической зависимости, ослабляя нашу стойкость при исключительных обстоятельствах.

В области практической медицины, все еще необузданна от веры в волшебство . Хотя мы и льстим себе, что мы рациональны и логичны в нашем выборе терапии, где-то мы знаем, что скрытые чувства и неосознанные мотивации двигают нашей рукой. Несмотря на терапевтические триумфы прошлых пятидесяти лет (с 1900 года), эры химиотерапии и антибиотиков, позволяют нам не забывать, что те же самые медицинские достижения могут использоваться, чтобы победить наши стремления.

Не проходит и дня, как почта заполняет мой кабинет предложениями о том, что надо использовать в своей клинической практике. Мой стол переполняется устройствами и разноцветными таблетками,, которые говорят мне, что без них человечество не может быть счастливым. Пропагандистская кампания, достигающая наших медицинских глаз и ушей, столь часто загружается предложениями, что мы можем так распределять успокоительные средства и стимуляторы, что при прямом критическом взгляде мы бы удержались и поискали бы более глубокие причины неприятностей. Это верно не только для современного медикаментозного лечения; те же самые тенденции можно также показать и в психотерапевтических методах.

Эта глава стремится обратиться к проблеме принуждения разума с вопросом: Как маньяк может использовать лечебные наркотики, медицинские и психологические методы? В прежних главах по промывке мозгов я описал попытки принести человеческий разум в политическое подчинение и рабство. Наркотики и их психологические эквиваленты также могут поработить людей.

Поиск экстаза через наркотики

Среди наркоманов всех видов мы неоднократно сталкивались с тоской по особенному восторженному и эйфористическому настроению, чувством проживания вне каждодневных проблем. «У Вас есть ключи Рая, Только немного, легкого и могущественного опиума!» Томас Де Кинсеи говорит в его «Признаниях английского Курильщика опиума.» Хотя восторженное состояние у каждого человека различно, наркоман всегда нам скажет, что наркотик забирает его в потерянный рай, который он ищет; это приносит ему чувство вечной эйфории и свободного восторга, который проводит его мимо жизненных трудностей и времени.

В восторженном состоянии человек организует вселенную согласно своим собственным пожеланиям и в то же самое время, ищет объединение с Более высоким Порядком вещей. Но у восторженного состояния есть свои отрицательные, так же как свои положительные аспекты. Это можно представить мистическим ощущением единства Йога со вселенной, но также это может означать хроническое пьяное состояние алкоголика или страсть некоторых безумных психотических состояний. Чувство может выразить усиленный духовный опыт исследовательской группы посвященных, но с другой стороны, с этим можно столкнуться в толпе линчующих и бунте. Есть много видов экстаза – эстетический экстаз, мистический экстаз, больной и токсический экстаз.

Поиск опыта восторга – это не только индивидуальный поиск, часто это охватывает целые группы. Когда моральные средства управления становятся слишком обременительными, целые цивилизации могут довести себя до безудержных оргий, таких как, мы видели в греческой Вакханалии или до пляски смерти во времена Средневековой чумы. В этих массовых оргиях не обязательно использовались искусственные стимуляторы. Гипнотическое влияние того, того, чтобы быть частью толпы, может вызвать ту же самую потерю контроля и чувства единения с внешним миром, так же как и наркотики. В массовой оргии человек теряет свою совесть и самообладание. Могут исчезнуть его сексуальные запреты; он временно освобождается от своих глубоких расстройств и бремени неосознанной вины. Он пытается испытать блаженные ощущения от того, что уступает потребностям своего собственного тела и желаниям.

Восторженное участие в массовом восторге – самая старая психодрама в мире. Участие в любом общем действии приводит к огромному эмоциональному облегчению и катарсису для каждого человека в группе. Это чувство участия в волшебной всемогущей группе, воссоединения и единения со всеобъемлющими силами в мире приносит эйфорию нормальному человеку и чувство псевдосилы к слабому. Демагог, который в состоянии обеспечить восторженный успех в массах, может убедиться в том, что они уступают его влиянию и власти. Диктаторы любят организовывать такие массовые ритуалы для поддержки их диктаторских целей.

С тех пор, как человек стал сознательным существом, он время от времени пытался сломать неизбежную напряженность между собой и внешним миром. Когда живость ума не может расслабиться время от времени, когда мир слишком много и слишком постоянно с ним, человек может пытаться потерять себя в глубоких водах забвения. Экстаз, наркотический сон, его фантазии и приступы умственной экзальтации временно забирают его от обременительных усилий по сохранению чувств и эго, бдительности и безопасности. Наркотики могут принести ему это состояние и любая склонность может быть объяснена как постоянная потребность убежать.

Тело взаимодействует с разумом в этом поиске уклонения от жизни и наркотики постепенно становятся потребностью тела так же как и эмоциональной потребностью.

Часто, в преступных кругах, увлекающихся наркотиками, кокаин и героин выдаются членам бригады, чтобы сделать их более покорными лидеру, который ими управляет. Человек, который обеспечивает наркотиками, становится почти богом для членов бригады. Они пойдут сквозь ад, чтобы получит препарат, в котором они так отчаянно нуждаются.

В руках влиятельного тирана такое лечение до зависимости может стать чрезвычайно опасным. Весьма ясно, что дьявольский диктатор мог бы захотеть использовать склонность в качестве средства склонения непослушных людей в подчинение. В мае 1954 года, во время обсуждения во Всемирной организации здравоохранения, был раскрыт факт, что коммунистический Китай, запрещая использование опиума в своей собственной стране, но провозил контрабандой и экспортировал его в больших количествах своим соседям, которые, следовательно, были вынуждены продолжать постоянную борьбу против опийной склонности среди их собственных граждан и против пассивности, которая следует от употребления препарата.

В то же самое время, согласно официальным источникам информации Таиланда, которые предъявили обвинение и попросили помощи ООН, коммунистический Китай отправлял все виды подрывных пропагандистов в Таиланд. Таиланд обвинял, что китайцы использовали любой известный им способ, чтобы заразить сиамский народ их идеологией: опийная склонность к слабоумию, листовки, радио, распространение слухов и так далее.

Нацисты следовали подобной стратегии. Во время оккупации Западной Европы они создали искусственную нехватку нормальных лекарств, останавливая их обычный экспорт лечебных наркотиков в "низшие" страны. Однако, они сделали исключение для барбитуратов. В Голландии, например, эти наркотики были легко доступны во многих аптеках без рецепта врача, ситуация, противоречащая общепринятому голландскому закону. Хотя правильные терапевтические наркотики не были доступны для работы врачей, наркотики, которые создавали пассивность, зависимость и летаргию были широко распределены.

Тоталитарный диктатор знает, что наркотики могут быть его помощниками. Гитлер намеревался использовать их в его так называемой биологической войне, чтобы ослабить и подчинить страны, которые окружали Третий Рейх и сломать их основы навсегда. Голод и склонность были среди его самых ценных инструментов.

Какое отношение к этому имеет растущая склонность и алкоголизм в нашей собственной стране? Я уже упомянул тревожные увеличения смерти от барбитуратов. Но я хотел бы подчеркнуть даже больше психологические и политические последствия. Демократия и свобода заканчиваются, где начинается рабство и подчинение наркотикам. Демократия вовлекает свободную, самоизбранную деятельность и понимание; это означает зрелое самообладание и независимость. Любой человек, который бежит от действительности с помощью алкоголя и наркотиков, больше не является независимым человеком; он больше не в состоянии осуществлять добровольный контроль над своим умом и своими поступками. Он больше не само – ответственный человек. Алкоголизм и наркомания готовят образец умственного подчинения, столь любимого тоталитарными промывателями мозгов.

Гипноз и принуждение сознания

С незапамятных времен,  те кто хотел знать внутренние процессы работы сознания другого человека с целью оказания давления на него, использовали искусственные способы, чтобы найти скрытые тропы к большинству его частных мыслей. Современные промыватели мозгов, испробовали к тому же все виды наркотиков, чтобы достигнуть своих окольных целей. У примитивного знахаря было несколько методов принуждения своей жертвы к потере самообладания и защиты. Алкогольные напитки, ядовитые мази или окуривание святым дымом, который имел наркотический эффект, как например использовали майя, для доведения людей до такого состояния восторга, при котором они теряли свое самосознание и сдержанность. Жертвы, бормоча священные слова, часто раскрывали свои самоосуждающие фантазии или даже свои самые глубокие тайны.

В Средневековье так называемые мази ведьм применялись добровольно или под давлением. Предполагалось, что эти мази приведут помазанного в соприкосновение с дьяволом. Так как они в больших количествах содержали опиаты и белладонну, которые, возможно,  поглощались кожей, современная наука может объяснить восторженные видения, которые они вызывали, как типичный вызывающий галлюцинацию эффект этих наркотиков.

Одним из первых полезных медицинских методов, переданных в руки разведчиков душ, было знание гипноза, который усилил внушение в сознание, заставляющее людей отбрасывать свои собственные желания и дающее им странную зависимость от гипнотизера. Египетские доктора три тысячи лет назад знали технику гипноза и древние записи говорят нам, что они это практиковали.

Есть множество шарлатанов, которые практикуют гипноз, чтобы не лечить своих жертв, а вынудить их подчиниться, используя неосознанные связи жертвы и зависимости от потребности в преступлении, к своей выгоде. Один из наиболее абсорбирующих аспектов этой обширной проблемы гипноза – это вопрос о том, могут ли люди быть вынуждены сообщить о преступлениях, таких как убийство или измена, в гипнотическом состоянии. Множество психологов отрицали бы, что это может быть и будут настаивать, что никакого человека нельзя принудить под гипнозом сделать то, что он отказался бы сделать в состоянии бдительного сознания. Но фактически то, что человек может быть вынужден это сделать, зависит от степени зависимости от причин гипноза и частоты повторения так называемых постгипнотических внушений.

Актуальный психоанализ учит, что даже существуют разные методы для того, чтобы жить жизнями других людей. Правда, никакой гипнотизер не сможет немедленно убрать совесть человека и внутреннее сопротивление, но он может пробудить скрытые убийственные желания, которые могут активироваться в подсознании его жертвы непрерывным внушением и постоянной игрой на глубоко подавляемых желаниях. Фактическое знание методов, используемых в промывании мозгов и внушении, доказывает, что все это может быть сделано.

Если гипнотизер продолжает упорствовать, достаточно долго и достаточно умно, он может достигнуть успеха в своей цели. Есть множество антиобщественных желаний, спрятанных у всех людей. Гипнотическая техника, если приложена достаточно умно, может поднять их на поверхность и заставить разыграться их в жизни.