Текст книги "Насилие над разумом"

Автор книги: Джуст Меерлу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Затем время систематических скучных допросов  и притеснений увеличивают. Он больше не смеет доверять своей собственной памяти. Каждый день появляются новые команды инквизиторов и каждая новая команда указывает на его увеличивающиеся ошибки и заблуждения. Он не может больше спать. Ежедневно его следователи говорят ему, что у них много времени и он понимает, что в этом отношении, по крайней мере, они говорят правду. Он существо, чтобы сомневаться, может ли он сопротивляться их обольстительным суждениям. Если он только обременит себя виной, с ним будут лучше обходиться.

Инквизитор предательски добр и знает точно, что он хочет. Он хочет жертву, захваченную влиянием медленно вызываемого гипноза. Он хочет хорошо зафиксированное признание, в том, что американская армия использовала бактериологическое оружие, что сам пленник принял участие в этих военных действиях по заражению микробами. Инквизитор хочет получить это признание в письменной форме, потому что оно произведет убедительное впечатление и потрясет мир. Китай изведен голодом и эпидемиями; такое признание объяснит высокий уровень заболеваемости и оправдает китайское правительство, популярность которого находится в упадке. Таким образом, полковник должен быть подготовлен к систематическому признанию, сделанному перед международной группой коммунистических экспертов. Мысленно и физически он ослаблен и каждый день коммунистические "истины" отпечатываются в его разуме.

Полковника фактически загипнотизировали; он теперь в состоянии воспроизвести для своих тюремщиков, признания, которое они от него хотят. Это – известный научный факт, что пассивная память часто помнит факты, изученные под гипнозом лучше чем изученные в состоянии аварийного сознания. Он даже в состоянии записать часть этого. В конечном счете, все маленькие кусочки мозаики складываются в полное, хорошо организованное целое; они являются частью документа, который был фактически подготовлен заранее его похитителями. Этот документ передают в руки полковника и ему даже разрешают произвести некоторые незначительные изменения в выражениях прежде, чем он это подпишет.

К тому времени полковник был полностью сломан. Он сдался. Все чувство реальности исчезло; полная идентификация с врагом. В течение многих недель после подписания признания он находится в состоянии депрессии. Его единственное желание состоит в том, чтобы спать и отдыхать от всего произошедшего.

Человек будет часто пытаться протянуть за пределы его выносливости, потому что он полагает, что у его мучителей есть некоторая базовая этика, что они наконец поймут чудовищность своих преступлений и оставят его в покое. Это – заблуждение. Единственный способ усилить защиту против организованного нападения на разум и желания, состоит в том, чтобы лучше понять, что, враг пытается сделать и как его обмануть. Конечно, можно поклясться протянуть до смерти, но даже облегчение смерти находится в руках инквизитора. Люди могут быть доведены до порога смерти и затем вернуться к жизни снова так, чтобы мучения можно было возобновить. Попытки самоубийства предвидятся и могут быть предупреждены.

По моему мнению, едва ли кто-то может сопротивляться такому обращению. Все зависит от силы эго человека и исчерпывающей техники исследователя. У каждого человека есть свой собственный предел выносливости, но что этот предел может почти всегда быть достигнут и даже быть превзойден, подтверждается клиническими данными. Никто не может предсказать себе, как он будет себя вести в ситуацией, когда его вызовут на допрос. Официальный отчет Соединенных Штатов о промывании мозгов (См. "Нью-Йорк Таймс", 18 августа 1955) признает, что "фактически все американские военнопленные сотрудничали в какой-то момент и в какой то степени, потеряли свою идентичность как американцев..., тысячи потеряли свое желание жить," и т.д. Британский отчет (См. "Нью-Йорк Таймс", 27 февраля 1955) дает статистический обзор о злоупотреблений с военнопленными. Согласно отчету одна треть солдат поглощало достаточно идеологической обработки, чтобы их определить в сочувствующие коммунистам.

Тот же самый отчет описывает более расширенным способом некоторые из садистских средств используемых врагом:

"Если заключенный принял коммунистические доктрины, его жизнь становится легче, как рассказывали. Но если заключенный сопротивлялся коммунистическим доктринам, китайцы считали его преступником и в ответ принуждали его к любой жестокости. Пытки относимые к "ответным", были следующими:

"Заставляли заключенного стоять по стойке "смирно" или сидит с вытянутыми ногами в полной тишине с 4:30 до 23:00 и постоянно пробуждение его в течение нескольких часов во время сна.

"Держали заключенных в одиночном заключении в ящиках приблизительно пять на три или два фута. Рядовой из Полка Глостера провел больше чем шесть месяцев в одном из них.

"Отказывать в жидкостях в течение многих дней, 'чтобы помочь самоотражению'.

"Связывать заключенного веревкой, проходящей по дуге, один конец которой закреплен петлей на его шее, а другой конец, привязан к его лодыжкам. Ему тогда сказали, что, если бы он присел или согнул колени, он бы совершил самоубийство.

"Принуждали заключенного становиться на колени на скалистых утёсах и держать большой камень на вытянутых руках под прицелом оружия. Человеку после этого требовалось, чтобы вернуть способность ходить.

"В одном северокорейском лагеря тюремщики вставляли деревяшку или кусок металла размером с карандаш в отверстие в двери клетки и заставляли заключенного держать внутренний конец зубами. Не предупреждая, часовой бил по внешнему концу, ломая зубы человека или разрывая его рот. Иногда прут входил в заднюю стенку рта или вниз в горло.

"Босых заключенных проводили к замерзшей реке Ялуцзяна, лили воду на их ноги и они оставляли на  многие часы с вмороженными в лед ногами для 'размышления' над их 'преступлениями.'"

Время, страх и непрерывное давление, как известно, создают насильственный разрушающий гипноз. Сознательная часть индивидуальности больше не принимает участие в автоматических признаниях. промываемый живет в трансе, повторяя запись вживленную в него и кого-то еще. К счастью, также известно: как только жертва возвращается к нормальной жизни, паническое и гипнотическое влияние исчезает и он снова приходит в действительность.

Это – то, что произошло с Полковником Шуоблом. Правда, он признавался в преступлениях, которые он не совершал, но он аннулировал свое признание, как только вернулся в знакомую окружающую среду.

Когда во время военного расследования случая с Шоублом меня пригласили, чтобы свидетельствовать как эксперт по промывке мозгов, я высказал суду мой глубокое осуждение, что почти любой подвергнутый такому же обращению, как и Полковник Шуобл, мог быть вынужден написать и подписать подобное признание.

"Любой в этом зале, например?" спросил меня поверенный полковника, смотря в свою очередь на каждого из офицеров, сидящих в жюри по этому новому и трудному поводу.

И с полной совестью я ответил, твердо: "Любой в этой комнате."

Сегодня технически возможно привести человеческий разум в условия порабощения и подчинения. Случай Щоубла и случаи других военнопленных – трагические примеры этого, ставшие еще более трагичными от нашей нехватки понимания пределов героизма. Мы только начинаем понимать то, где эти пределы и как они используются тоталитаристами  с политической точки зрения и в психологическом отношении. Мы давно узнаем что биение себя в грудь и общественное отречение – пропагандистские уловки; теперь мы начинаем видеть более ясно, как тоталитаристы используют промывку мозгов: сознательно, открыто, нагло, как часть их официальной политики, как средство объединения и поддержания их власти, тем не менее, они дают другое объяснение всей процедуре, это – признания реальных и предательских преступлений.

У этой зверской тоталитарной техники есть по крайней мере одно достоинство, как бы то ни было. Это очевидно и безошибочно, и мы учимся быть настороже против этого, но как мы увидим позже, есть другие более тонкие формы умственного вмешательства. Они могут быть столь же опасными как прямое нападение, точно потому что они являются более тонкими и следовательно более трудными для обнаружения. Часто мы не знаем об их действии вообще. Они влияют на ум так медленно и косвенно что мы, возможно, не даже понимаем то, что они сделали с нами.

Как тоталитарная промывка мозгов, некоторые из этих менее очевидных форм умственной манипуляции имеют политические цели. Другие не имеют. Даже если они отличаются намерениями, у них могут быть те же самые последствия.

Эти тонкие силы промывки мозгов действуют и в пределах разума и снаружи. Их эффект был усилен с ростом сложности нашей цивилизации. Современные средства массовой коммуникации ежедневно приносят весь мир в дом каждого человека; методы пропаганды и продажи товаров были усовершенствованы и систематизированы; едва ли есть какое-то укрытие от постоянного визуального и словесного нападения на разум. Давления повседневной жизни побуждают все больше людей искать легкий путь от ответственности и зрелости. Действительно, трудно противостоять этим давлениям; многих привлекает предложение политической, других привлекает предложение спасения через алкоголь, наркотики или другие искусственные непреодолимые удовольствия.

Свободные люди в свободном обществе должны не только учиться признавать это тайное нападение на умственную целостность и бороться с этим, но и должны также выучить, что находится внутри разума человека и делает его уязвимым для этого нападения, что удаляет его, во многих случаях от обязанностей, возложенных на него республиканской демократией и зрелостью.

ГЛАВА ВТОРАЯ

 УЧЕНИКИ ПАВЛОВА КАК УКРОТИТЕЛИ ЦИРКА

Прежде, чем спросить нас, какие более глубокие умственные механизмы промывают мозги, ложное признание и преобразование в сотрудника, давайте попытаться увидеть вещи с точки зрения тоталитарных властелинов. Какова их цель? Какие термины они используют, чтобы описать поведение их заключенных? Что они хотят от Шоубла и Мидзентиса?

Тоталитарные тюремщики не говорят о гипнозе или внушении; они даже отрицают факт навязанного признания. Они думают о поведении человека и человеческом правительстве намного более механически. Чтобы их понять, мы должны уделить больше внимания к их обожанию упрощенных понятий Павлова.

Слюнотечение у собаки

В конце девятнадцатого века российский Нобелевский лауреат Иван Петрович Павлов провел свои известные эксперименты со звонком и собакой. Он знал, что слюнотечение связано с едой и если собака голодна, то у нее во рту выделяется слюна каждый раз, когда она видит еду. Павлов использовал в своих интересах этот полезный врожденный рефлекс, который служит пищеварительному процессу, чтобы развить у его подопытного животного слюнотечение в ответ на стимул, который обычно не создавал бы это. Каждый раз, когда Павлов кормил собаку, он звонил в звонок и в каждом кормлении у собаки выделялась слюна. Затем, после многих повторений комбинаций кормления и звонка, Павлов звонил в звонок, но не кормил собаку. Животное реагировало на один только звонок, также как ранее реагировало на еду слюнотечением. Таким образом, ученый обнаружил, что у собаки можно вызвать непреднамеренное слюнотечение в ответ на случайный сигнал. Она была «натренирована», чтобы отвечать на сигнал звонка, будто этот звук был с запахом и вкусом еды.

От этого и других экспериментов, Павлов развил свою теорию условного рефлекса, которая объясняет процесс изучения и обучения, как создание мозаики условных рефлексов, каждый из которых основан на создании ассоциаций между различными стимулами. Большое число изученных комплексных ответов так называемых – действия,  указало на большое число развитых условных рефлексов. Поскольку только у человека, из всех животных, есть отличная способность к обучению, он – животное с самой большой способностью к таким сложным тренировкам.

Эксперименты Павлова имели большую ценность в исследовании поведения животного и человека, в исследовании развития невротических признаков. Однако, как мы уже видели, эти знания некоторых из механизмов человеческого разума могут использоваться, как и любое другое знание, для добра или зла. И к сожалению, тоталитаристы использовали свои знания того, как работает разум в своих собственных целях.

Они применили некоторые из результатов исканий Павлова, тонким и сложным способом, а иногда гротескным способом, чтобы попытаться произвести рефлексы на умственные и политические условия и взять людей-морских свинок под свой контроль.

Даже при том, что нацисты применяли эти методы до Второй мировой войны, они, как можно сказать, достигли своего полного расцвета в советской России. Посредством длительного повторения идеологической обработки, звонка и кормления, советский человек, как ожидали, станет машиной условных рефлексов, реагирующий по заранее подготовленному образцу, также, как и лабораторные собаки. По крайней мере, такое упрощенное понятие ходит в умах некоторых советских лидеров и ученых (Доброгаев).

В соответствии с одной из директив Сталина, Москва поддерживает специальный "Фронт Павлова" (Доброгаев) и "Научный Совет по проблемам Физиологической Теории Академика И.П. Павлова" (Лондон). Эти учреждения, как часть Академии Науки, посвящены политическому применению теории Павлова. Они исполняют приказы, чтобы подчеркнуть чисто механические аспекты результатов Павлова. Такое теоретическое представление может сократить все человеческие эмоции до простой, механистической системы условных рефлексов. Обе организации – службы контроля, работающих над проблемами исследования и ученые, которые работают в них, исследуют пути, которыми человек может быть теоретически подготовлен и обучиться, как животные. Так как Павловская теория объявлена закоснелыми тоталитарными теоретиками как евангелие поведения животных и человека, мы должны вникнуть в факты, которые она предоставляет, чтобы подтвердить их точку зрения, с их методами и теоретическими объяснениями.

То, чего пытается достигнуть Павловское движение, является результатом упрощения психологии. Их политическая задача состоит в том, чтобы обусловить и сформировать разум человека так, чтобы его понимание было ограничено узким тоталитарным пониманием мира. Эта идея, что ограничение мышления по Ленинско-Марксистскому теоретическому учению должна быть возможна по двум причинам: во-первых, если Вы достаточно часто повторяет его упрощение и во-вторых, если Вы отказываете в какой-либо другой форме интерпретации действительности.

Эта концепция основана на наивной вере, что можно надолго подавить любую критикующую функцию и проверку в человеческих мыслях. Все же, посредством приручения и создания условий для людей, во время которых ошибки и отклонения должны непрерывно исправляться, критический смысл невольно создается. Правда, в то же самое время опасность использовать этот критический смысл возвращает учеников обратно. Они знают об опасности любого инакомыслия, но даже это способствует развитию вторичного и более усовершенствованного критического смысла. В итоге человеческий бунт и инакомыслие не могут быть подавлены; они ждут только одного дыхания свободы, чтобы проснуться еще раз. Идея, что существуют другие пути к правде, кроме тех, которые он видит у себя в руках, живет где-то внутри каждого. Можно сузить тропы его исследования и выражения, но вера человека в какие-то новые заманчивые пути, всегда присутствует где-то в глубине его сознания. Любознательный человеческий разум никогда не удовлетворен простым подробным описанием фактов. Как только он наблюдает ряд данных, его переносит в область теории и объяснений, но способ, которым человек видит ряд фактов и способ, которым он манипулирует ими, чтобы встроить их в теорию, в значительной степени определены его собственными склонностями и предубеждениями.

Позвольте мне признаться первым, что я затронут своими собственными субъективностями. Даже слова, которые мы используем, имеют значения и предположения. Слово "рефлекс", например, столь важное в Павловской теории, является прекрасным случаем. Сначала оно использовалось философом семнадцатого столетия Декартом, в философской системе которого параллель была проведена между действиями человеческого тела и машинами. Например, в Декартовском представлении, автоматическая реакция тела на определенные болезненные стимулы (например, одергивание руки после контакта с огнем) сравнивается с автоматическим физическим отражением света от зеркала. Нервная система, согласно Декарту, отражает свой ответ, как это делает зеркало . Такое простое объяснение поведения и простые слова, используемые для описания, полностью отрицают участие всего организма в этом ответе.

Все же человек не простое зеркало, а думающее зеркало. Согласно древнему механическому представлению, действия связаны только с частью тела, которая их выполняет, и они никак не относятся к целеустремленному поведению организма в целом. Но человек не машина, составленная из независимо функционирующих частей. Он – целое. Его ум и тело взаимодействуют; он воздействует на внешний мир и внешний мир воздействует на него. Врожденные рефлексы, один из примеров которых это одергивание руки, являются частью целой системы адаптивных ответов, которые служат, чтобы помочь человеку, как объекту, приспособиться к измененным обстоятельствам. Они могут быть описаны как результат врожденной тенденции к адаптации. Единственная реальная разница между врожденными рефлексами и условными рефлексами – то, что первые, предположительно, развились течение гонки за миллионы лет эволюционного процесса, в то время как последние развиты за всю продолжительность жизни человека, как результат постепенной автоматизации полученных ответов.

Если Вы анализируете какое-либо из сложных действий, Вы можете на один день поступить на курсы обучения чему либо (вождению автомобиля, например), Вы увидите, что может произойти без Вашего осознанного управления. Все же, прежде, чем процесс будет автоматизирован, действия, направленные на удовлетворение некоторой цели, должны быть сознательно изучены и управляться. Вы не родились с врожденным рефлексом нажатия педали тормоза, чтобы быстро остановить автомобиль в чрезвычайной ситуации. Вы должны были научиться делать это и в процессе изучения и вождения, этот ответ стал автоматическим. Если, после того, как Вы научились ездить, Вы видите, что ребенок пересекает путь Вашего автомобиля, Вы немедленно нажимаете на тормоз, рефлективно, без раздумий.

Тренировка человека

Исследование Павлова в области механизма мышления научило нас как все животные, включая человека, изучают регулирование существующих ограничений посредством соединения знаков и сигналов жизни в реакции тела. Разум создает отношения между повторяющимися одновременными случаями и реакции тела на объединение форм мыслей. Таким образом, звонок, звонящий каждый раз, когда собаку кормили, стал сигналом животному к подготовке к пищеварению и у животного начиналось слюнотечение.

Недавние эксперименты, проведенные доктором Грегори Рэзрэном из Колледжа округа Куинс, показали, как люди могут развить те же самые виды ответов. Доктор Рэзрэн работал с группой из двадцати студентов колледжа на серии бесплатных завтраков, во время которых играла музыка или показывались картины. После заключительного завтрака эти двадцать студентов были объединены с другой группой, которая не приглашалась на завтраки. Во время этой встречи, как и во время завтраков, играла музыка и показывались картины, всех студентов попросили рассказать о чем заставили их подумать музыка и картины. Музыка и картины в целом напомнили первой группе что-то связанное с едой, но таких ассоциаций не было  у второй группы. Была очевидна временная связь в сознании завтракавших, между музыкой с картинами с одной стороны и едой с другой стороны.

Китайцы создали сознание своих масс еще более простым способом. Обучая заключенных в течение многих дней записывать всевозможную ерунду и политическую ложь в атмосфере чрезвычайного беспорядка и подготавливая их к подписанию коллективной лжи о том, что они принимали участие в бактериологической войне (Винокур).

Все условные рефлексы – ненамеренные временные приспособления к давлению, которые создают очевидную связь между стимулами, которые могут быть фактически полностью не связанными. Поэтому условный рефлекс не обязательно надолго отпечатывается в человеке и может постепенно исчезнуть. Если, после развития условного рефлекса у собаки на звонок, звонящий на кормит животное, вызываемое слюнотечение исчезает. Несомненно, студенты доктора Рэзрэна не всегда будут думать о еде, когда они услышат музыку. Мы можем описать условный рефлекс иначе: это – выбранный ответ разумного тела на полученный стимул. Пути, которыми связаны стимул и ответ, значительно меняются, возможно, они были связаны вместе в одно время или по совпали или имели общие цели, таким образом они могут сформировать специальный обусловленный комплекс в нашем умственном и физическом поведении. Некоторые из этих сложных ответов или форм действий более автономны, чем другие и будут действовать как врожденные формы. Некоторые гибкие и непрерывно меняются. Анализ некоторых из психосоматических болезней, например, показывает нам, как наши внутренние эмоциональные отношения могут усилить или даже изменить условный ответ. Язвы желудка считают примером такой психосоматической болезни. Мать, которая помещает ее ребенка в слишком твердый график питания, может изменить благоприятный ответ ребенка, на голодание через упрямую реакцию против кормления.

Для наших целей мы должны знать, что создание условий имеет место в течение всех наших жизней самыми тонкими и самыми очевидными способами. Мы обнаруживаем, что формирование нашей индивидуальности может произойти через тысячи поворотов на своем пути, например через: обучение в раннем детстве; резкость или музыкальный тон произносимых нами слов; чувство суеты в нашей среде; устойчивость семейных привычек или хаос невротических родителей; шумы наших машин; близость наших друзей; дисциплину наших школ и конкурентоспособность наших объединений. Мы даже тренируемся на таких вещах, как непрочность наших игрушек и уют наших домов, устойчивость традиций или хаос революции. Художник и инженер, учитель и друг, дядя или тетя они все придают форму нашему поведению

Изоляция и другие факторы в тренировке

Павлов сделал другое существенное открытие: условный рефлекс мог быть развит наиболее легко в тихой лаборатории с минимумом тревожащих стимулов. Каждый тренер животных знает это из своего собственного опыта; изоляция и терпеливое повторение стимулов необходимы для приручения диких животных. Павлов сформулировал свои результаты в общее правило, в котором скорость изучения положительно коррелирована с тишиной и изоляцией. Тоталитаристы следовали этому правилу. Они знают, что могут натренировать своих политических жертв наиболее быстро, если поместить их в изоляцию. В тоталитарной технике контроля за разумом, та же самая изоляция применимая к человеку, применяется также и к группам людей. Это – причина, по которой гражданскому населению тоталитарных стран не разрешают свободно путешествовать и держатся на расстоянии от умственного и политического загрязнения. Это – причина появления одиночных камер в лагерях для военнопленных.

Другой из результатов Павлова был в том, что некоторые животные учатся более быстро, если их награждают (привязанностью, едой, поглаживанием) каждый раз, после того как они показали правильный ответ, в то время как другие учатся более быстро, когда их наказывают болезненным стимулом, за то, что они не учатся. В человеческих терминах, второй вид животных может быть описан, как изучение во избежании наказания. Эти различные реакции у животных, возможно, могут быть связаны с более ранним созданием условий родителями и они находят свои копии среди людей. Для некоторых людей стимулом  для изучения является стратегия награды и лести, в то время как боль вызывает у них сопротивление и бунт; у других, возмездие и наказание за отказ может быть средством для обучения их в желаемую форму. Прежде, чем он сможет сделать свою работу эффективно, промыватель мозгов должен узнать, к какой категории принадлежит его жертва. Есть люди, более поддающиеся промыванию мозгов, чем другие. Часть их ответа может быть врожденной или связанной с более ранним созданием условий соответствия.

Павлов также различал и более слабый тип ненамеренного изучения, в котором был утерян изученный ответ, как только закончилось некоторое волнение и более сильный тип, в котором обучение осталось во  всех видах измененных условий. На самом деле, Павлов описал еще больше изученных типов чем сказано выше, но в наших целях важно только знать, что есть некоторые типы людей, которые теряют их обусловленное изучение легко, в то время как другие, так называемые "более сильные" типы, сохраняют это. Это, между прочим, является другим примером того, как наш выбор слов отражает наши предубеждения. Описания, "сильных" и "слабых", полностью зависят от цели экспериментатора. Для тоталитарного "слабый" военнопленный – человек, который упрямо отказывается принять новые условия. Его "слабость" может быть, фактически, сопротивлением, результатом сильного предыдущего опыта в лояльности к анти-тоталитарным принципам. Мы никогда не знаем насколько сильно, обстоятельства и первоначальное обучение, впечатались в индивидуальность. У твердого догматического поведения есть свои корни в создании ранних условий и покорность, возможно, основана на невежестве, а не на знании.

Павлов также показал, как внутренние и внешние факторы взаимодействуют в процессе создания условий. Если, например, вводился новый лаборант для работы с животными, то все их недавно приобретенные формы могли быть легко заблокированы из-за эмоциональных реакций животных на вновь прибывшего. Павлов объяснил это как подрывную реакцию, вызванную исследовательскими рефлексами животных, которые заставляют их фыркать на незнакомца. Текущая психология имеет тенденцию интерпретировать это как результат измененной эмоциональной связи между животными и их тренерами. Мы можем легко расширить значения этого более современного представления в область человеческих отношений. Это подчеркивает факт, что есть некоторые люди, которые могут создать такую непосредственную связь с другими, что последний скорее бросит множество старых привычек и образов жизни, чтобы соответствовать новым требованиям. Есть инквизиторы и исследователи, кто так глубоко затрагивает своих жертв, что жертвы быстро сообщают свои тайны и полностью принимают новые способы мышления.

Мы можем увидеть ту же самую вещь в психотерапии, где развитие эмоциональной связи между доктором и пациентом – наиболее важный фактор, ведущий к выздоровлению. В некоторых случаях связь может быть установлена немедленно, в других, связь не может быть создана вообще, в большинстве случаев связь постепенно развивается в течение терапии. Для психолога нетрудно проверить человека на "мягкость" и готовность, определить которые можно с помощью разработанных Павловцами простых анкетных опросов, через которые они могут легко определить неустойчивость данного человека и способность к внушению и промыванию мозгов.

Павлов обнаружил, что все влияния, независимо от того насколько они были сильны, отключаются через скуку или посредством повторения слишком слабых сигналов. Звонок больше не мог вызвать слюнотечение у экспериментальных собак, если он повторялся слишком часто или его тон был слишком мягок. Процесс разучивания имел место. Результат такого внутреннего запрещения внушений и потери действия условного рефлекса – сон. Запрет распространяется во всей деятельности коры мозга; организм впадает в гипнотическое состояние. Такое объяснение процесса запрещения было одной из первых приемлемых теорий сна. Интересный психологический вопрос состоит в том, вызывает ли слишком обширное официальное внушение скуку и запрет и является ли это причиной, необходимости Стахановского движения в России, чтобы противодействовать потере производительности людей.

Мы можем сравнить это с тем, что произошло с нашими военнопленными в Корее. С помощью ежедневного сигнала обычных отупляющих вопросов, каждое слово может стать Павловским сигналом, чтобы их разум вошел в состояние запрещения и уменьшил настороженность. Это позволяло им временно сбрасывать их прошлое демократическое внушение и обучение. Когда они разучивались и подавляли демократический путь, их инквизиторы могли начать преподавать им философию тоталитаризма. Сначала должны быть сломаны старые образцы, чтобы создать новые условные рефлексы. Можно предположить, что скука и повторение пробуждают потребность сдаться и уступить провокационным словам врага. Позже я вернусь к системе отрицательных стимулов, используемых в создании условий для промывания мозгов.

Тренировки масс с помощью выступлений

Согласно официальной Павловской психологии, человеческая речь – также результат условного рефлекса. Павлов различал стимулы первого порядка, которые влияют на людей и животных напрямую и стимулы второго порядка, с более слабыми и более сложными качествами влияния. В этой так называемой второй системе сигналов, устные реплики заменяют оригинальные физические звуковые стимулы. Сам Павлов не уделял много внимания второй системе сигнала. Это делалось специально, после публикации Сталина в 1950 году по значению лингвистики для массовой идеологической обработки (как указано Доброгаевым), которую российские психологи начали вести работу в этой области. В его письме Сталин следовал за теорией Энгеля, что язык – характерная человеческая часть адаптивного механизма. Тон и звук речи обладают тренирующими качествами, что мы можем знать из нашего собственного опыта в получении или в выполнении команд или общаясь с нашими домашними животными. Даже символическое и семантическое значение слов может приобрести внушающие качества. Слово «предатель», например, вызывает прямые чувства и реакции в разуме тех, кто слышит это в разговоре, даже если этот символ дискриминации применяется неверно.

Посредством тщательно продуманного исследования речевых рефлексов, написанных одним из ведущих российских психологов Доброгаевым, мы получаем довольно хорошее понимание путей, которыми речевые формы и словесные сигналы применяются в массовом внушении через пропаганду и идеологическую обработку. Основные проблемы для укротителя человека довольно просты: может ли человек сопротивляться влиянию правительства на него? Что может сделать человек, чтобы сохранить свою умственную целостность против подавляющей мощи общества? Возможно ли удалить внутреннее сопротивление все без остатка?