Текст книги "Насилие над разумом"

Автор книги: Джуст Меерлу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

На первом месте, акт измены самому себе, который может начаться в виде защиты от чувства потерянности и отвергнутости. Чтобы завоевать признание группы, человек, на которого нападают, может скрывать и не защищать свои частные верования и убеждения. В психологии это можно назвать – если такое пассивное поведение становится неосознанной привычкой – пассивным подчинением и идентификацией себя с более сильным человеком. Если Вы не можете противостоять врагу, присоединяйтесь к нему! (А. Фрейд)

Хотя нам и не так легко принять понятие о внутреннем предателе внутри нас, каждый может убедиться в этой возможности, изучив внутренние контрастирующие мотивы, которые управляют человеком. Клиническое понятие внутренней амбивалентности человека основано на многочисленных психологических опытах. Изучая глубочайшие мотиваций многих предателей, мы часто видим, что их акт предательства случился после того, как внутреннее смятение угрожало им разрушением и выходом бесконтрольной нервной реакции. Это как будто будущий психически больной, предпочел бы сдаться внешнему врагу, а не внутренним врагам – болезни и нервному срыву. Гесс был на грани шизофренического срыва, когда он нарушил правило Гитлера и полетел в Англию.

Давайте рассмотрим двух иностранных шпионов, работавших в Британии, Дональда Маклина и Гая Берджесса.* У обоих появились некоторые симптомы неизбежного психического расстройства. Читателю может быть известно, что они оба покинули Англию в мае 1951 года, чтобы через Францию попасть в Россию. Оба сознательно бежали из страны. У обоих были коммунистические взгляды в студенческие годы в Кембридже, но позже они отвергли свои юношеские связи. У обоих впоследствии проявились ненормальные симптомы. У Маклина во время выполнения задания в мае 1950 года было расстройство, когда он переутомлялся и чрезмерно пил; Берджесс получил выговор за опасное вождение, когда выполнял задание и пренебрегал своей работой. Читая отчет, любой удивится размерам психической нестабильности, которая допускалась в такое чувствительное место правительства. У обоих мужчин были гомосексуальные склонности, что могло быть связано с подавленной враждебностью к своим матерям (и Родине).

Иногда измена означает одностороннее обращение к справедливости. Это есть у человека, который требует своего рода частной защитной справедливости и который отказывается признавать тонкие отношения между правами и обязанностями. Такие люди всегда чувствуют себя лишенными и преданными. Берглер называет их "коллекционерами несправедливости": в своих актах предательства они стремятся играть собственную роль частного судьи. Такой тип характера у множества ворчливых и даже параноидальных людей.

И вот разочарованный псевдоидеалист, постепенно превращающийся в циника, закрывает свои пустоты множеством причин и самооправданий. Такие люди передают свое интеллектуальное разочарование во всех своих разоблачающих комментариях.

Конфликты между родителями могут вызвать в ребенке потребность предавать одного или обоих родителей и эта потребность может в дальнейшем перейти в потребность предать отечество. Я часто обнаруживал, что нерешенные связи ненависти и любви к родителям, играют важную роль в формировании индивидуальности ренегата. Как мы увидели, эта проблема часто заключается в корне типа тоталитарного характера. Хотя люди с тоталитарным мышлением не все откровенные предатели, некоторые из этих людей могут легко стать предателями свободных, демократических идеалов из-за любой формы ненавязчивой преданности к иностранной идеологии и повторяющегося нонконформизма.

В описании особенностей политической группы нужно иметь в виду, что во всех людях есть врожденные основные внутренние контрасты. Квазирациональная марксистская интерпретация мира, которая удовлетворяет потребности в логическом разъяснении и разумной организации общественной жизни, скрывает беспокойство, созданное внутренними иррациональными силами, которые так легко обнаружить в тоталитарном сознании. Культ "масс" часто служит защитой от одиночества. Вера в прогресс может возникнуть от смутного отчаяния и опасности. Страх перед уклонизмом, это страх, который сломает единство группы. Подозрение и самокритика служат прежде всего сплочению группы.

Есть несколько форм внутреннего тщеславия, которое может превратить человека в предателя. Голландский философ, о котором я говорил ранее, является примером существования многословных идеологические апологетов тоталитаризма.

Отсутствие уверенности или отсутствие веры в руководящие традиции и цели своего общества, может также привести к враждебности, а затем и к измене. Без таких традиционных верований, увеличивается внушаемость и восприимчивость к конкурирующим идеологиям. Случай с Клаусом Фуксом, упоминавшимся ранее, является таким примером.

Личная потребность быть пионером или мучеником, часто внушаемая подсознательной потребностью пострадать, может привести к частной мессианской иллюзии и повлечь нападение на традиционные ценности группы. Многие группы рассматривают такой экстремизм, как предательское поведение.

Еще одна форма измены самому себе может быть вызвана неспособностью постигать сложности реального мира. Многие люди склонны к нестабильному поведению и даже предательству, от отсутствия понимания этих сложностей и от потребности найти единственный, всеобъемлющий, легкий ответ на проблемы человеческой жизни. Кто же дает им эти простые мифы, в которые они верят? Нацисты таким путем заманили в эту форму идеологической измены почти всю Германию!

Измена может также быть парадоксальной реакцией на глубоко сидящее невротическое чувство вины. Невротическая стратегия накопления вины с последующим развитием внутренней потребности в наказании, часто является основной причиной преступных действий. Предательство творится ради наказания (Райк).

Измена может также быть платой за приключение, поскольку мы обнаруживаем ее в международном шпионаже. Этот образ жизни очаровывает незрелый разум, который живет в мире детективов и сказок. Подкуп женщинами или деньгами делает такую измену еще более привлекательной. Враг удовлетворяет свои экономические и сексуальные потребности, а предатель хочет продать свою честность лицу, предлагающему самую высокую цену.

Откровенный страх и паника также могут стать причиной измены. Вся психология тоталитарных опросов и допросов основывается на этом принципе. Для измены, людей можно запугать и промыть им мозги.

Развитие верности

Из всего этого мы видим, что то, что мы называем изменой, имеет место больше в эмоциональной, чем в интеллектуальной сфере функционирования. В ходе развития, каждый проходит через периоды внутренних конфликтов, в которые он должен развернуть свою любовь и верность от одного человека к другому – от матери к отцу, от родителей ко всей семье, от семьи к государству и от государства к человечеству. Ядро проблемы измены и самого предательства, находится в трудностях, которые возникают в подавлении прежних привязанностей, поскольку каждая верность в свою очередь заменяется следующей.

Многие люди испытывают в юности глубокое замешательство, когда они должны впервые оставить безопасную эмоциональную защиту своего дома и создать для себя новые привязанности и новые стандарты морали. Именно в этот период развиваются критические способности. Каждого подростка можно было бы назвать предателем из-за сомнений в традиционных истинах, полученных от родителей; но все же он честен сам с собой, он формируется. В период юношеского кризиса, с его возросшим чувством тоски по некоему неизвестному счастью, многие молодые люди хотят "предать" свой родной дом и стандарты своих родителей. Одновременно, они не хотят отказываться от предлагаемой домом защиты.

В психологическом смысле, однако, мы знаем, что временное предательство – часть нормального психического роста. В процессе индивидуального развития человека, есть стадии, ведущие от первоначального подчинения, к открытому бунту и неповиновению. Каждый шаг к психической зрелости и независимости, включает рост связей с прошлым. Этот рост может происходить по-разному, с более или менее откровенной враждебностью и отбрасыванием прошлого, с предательством самого себя и пассивным подчинением, с возобновляемым подчинением отдавая дань чувству вины, с клятвой в верности консерватизму или открытому восстанию. В этой фазе юношества, он особенно уязвим для тоталитарной пропаганды.

Молодой человек может удержаться от конфликта растущего чувства внутреннего одиночества и вины. Если он направит их в производственное русло, он может стать тем, кого мы могли бы назвать творческим революционером. Первопроходец, он человек, чьи собственные внутренние силы тянут его на разрыв с традициями. Действительно, такой тип был у многих великих моральных и духовных лидеров человечества. Они в точности были лидерами нашего времени, потому что порвали связи даже с окаменевшими остатками прошлого или с консервативными и безнравственными элементами. По своей работе, я знал одного такого человека, немецкого психиатра, чьи чувства идеализма и нравственности, лишили его возможности согласиться с осквернением Нацистами человеческих ценностей, он был повешен как предатель своей партии после неудачного восстания немцев против Гитлера в 1944 году.

Во славу инакомыслия

Что можно сделать глобально, чтобы побороть измену, предательство и самообвинение? На первом месте, под наблюдением с подходящей бдительностью родителей и педагогов, стоит нормальное защитное отношение ребенка к власти и его потребности оторваться от нее. Ребенка очень легко довести до самоотречения. Множество раз, последующее предательство становилось реакцией на неправильную работу с проблемами в детстве. Большинство предателями не родились. К сожалению, эта правда часто забывается педагогами, которые могут, в результате своей собственной нереализованной агрессии, сильно испортить чувство сильной верности человека своей возрастной группе, что мы обнаруживаем среди молодежи.

Действительно ли можно узнать, заслуживает ли человек доверия? Только тогда, когда мы имеем некоторое понимание его скрытых побуждений, мотивов и работы его подсознания. Для полного понимания необходим психоанализ, но работа подсознания выражается в чертах характера и защитные черты характера могут показать нам некоторые очень важные признаки. Легко внушаемый человек, с чрезмерными потребностями в зависимости или со слабым эго, обычно легко склоняется к измене. Им может быть может хвастливый, непоследовательный человек, полный гордости и тщеславия. Материальный эгоизм, жажда власти и нескончаемая враждебность, также приводят к перевороту моральных ценностей, в том числе и верности.

Как часто подтверждается в психологии, легче сказать какие черты характера у надежного человека не должны быть, чем дать положительную картину того, на что он должен походить. В общем, мы можем сказать, что человек, который честен с собой и демонстрирует минимум самообмана, человек, который демонстрирует стабильный тип характера, человек с подлинной зрелостью, является самым верным себе и в итоге самым преданным для других людей.

Тем не менее, семена измены посеяны в каждом из нас и могут взойти от внешнего влияния. В тоталитарном мире, например, все обучены самоотречению и предательству себя самих; когда человек начинает мыслить иначе, чем другие, к нему привязывают ярлык "предателя". В задушенном догмой и традицией мире, любая форма оригинального мышления может быть названа мятежом и изменой. В таких случаях, определить что является изменой на самом деле, помогают различные экологические, социальные и политические факторы, а не запутывающие внутренние процессы. В этой главе, однако, я подчеркнул личные факторы влияющие на предательство – это влияние предубеждений семьи, группы и внутренняя нестабильность, вытекающая из осложнений в непосредственном окружении. Есть такое множество тонких фантазий измены самому себе и тайной агрессии ко всем и такое множество желаний излить тайное негодование, что любое правительство может использовать эти нездоровые невротические чувства, чтобы расшевелить страну.

Принуждение к верности

Недавно американцы более критично посмотрели на понятие верности и подрывной деятельности. Сильно ощущая циничную и безжалостную природу тоталитарного нападения с помощью диверсий, мы стали позволять страху перед диверсиями парализовывать наши демократические свободы.

Мы стали настолько озабоченными призраком пятой колонны предателей на нашей земле, что мы стали излишне осторожными и подозрительными.

В своем хорошо задокументированном исследовании немецкой Пятой Колонны, голландский историк Доктор Луи Де Йонг смог доказать, что страшная сеть Гитлеровской измены и предательства, была по большей части воображаемым чудовищем, созданным человеческой паникой и страхом. Мы требуем постоянного подтверждения, что намерения наших соседей и сограждан приемлемы и лояльны. Опасность этого безумного поиска безопасности работает и на политических и на психологических уровнях. С политической точки зрения, в попытке установить неуязвимые барьеры от распространения тоталитарных идей, мы можем обнаружить, что мы отбросили те самые качества, которые отличают демократию от тоталитаризма: свободу и многообразие. В психологическом отношении мы можем обнаружить себя жертвами патологического подозрения (которое можно клинически назвать паранойей), и эта подозрительность может принудить нас отказаться от самых крайне ценных качеств, которые у нас есть, как у людей: терпимость и уважение к нашим собратьям.

Политические опасности в этой ситуации каждый раз указываются ответственными лидерами американского общества. Как психиатр, я хотел бы уделить свое внимание психологическому аспекту этой проблемы и опасностям для свободного разума, которые неразделимы в текущей ситуации. Поскольку, как мы уже увидели, любое политическое поведение по существу, это расширенный вид индивидуального поведения, оно внедрено в психологию людей, которые составляют политическую группу.

Большую часть наших коллективных подозрений, можно приписать гигантскому приумножению персонального чувства возможной опасности. В периоды страха и бедствий возникает миф о вероломном агрессоре, миф, который тоталитаристы умеют очень хорошо эксплуатировать. Наше внутреннее чувство возможной опасности, перемещается и перенаправляется на наших соседей и нашу окружающую среду. Мы начинаем во всех сомневаться и не доверять им. Мы обвиняем других, потому что боимся сами себя. Мы чувствуем себя слабыми и прикрываем нашу слабость, взращивая подозрение и будучи все время в поисках возможных предателей и инакомыслящих.

Как мы ранее увидели, вопрос верности – сложный. В нашем рвении создавать гарантии надежности, мы склонны упрощать проблему, таким образом мы можем попасть мимо цели и стать такими же, как и наши тоталитарные антагонисты, у которых большой запас сверх упрощений. Требование к людям быть верными присяге, требование, чтобы они выполнили этот магический ритуал, посредством которого они отказываются от всего прошлого и будущего политического греха – может иметь парадоксальный эффект. Простое произнесение клятвы не делает человека верным, хотя это может дать возможность судье преследовать его за лжесвидетельство. Наша настойчивость в официальных выражениях верности, фактически дискредитирует и обесценивает основной личный смысл добровольной и самоизбранной идентификации с сообществом, которая является сущностью верности; и конечно это не создает и не обеспечивает верность.

Клятва в верности слишком легко перерастает в пустую формулу и человек, дающий ее, может полностью забыть значение, которое она имеет. Для многих она просто станет бюрократизмом, а для других, этими бесконечными, неприятными формами, которые обязательно надо заполнять.

Принуждение к клятве может легко превратиться в детскую магическую стратегию, форму психического шантажа. Есть некоторые восточные религии, в которых верность проявляют с помощью молитвенного барабана. Считается, что прихожанин выполнил свою работу, приведя барабан в движение рукой. Он не должен говорить молитвы; ему не нужны благочестивые мысли. У практикующих эти религии, больше нет никакого осознания содержания молитв. Они – слепые последователи ритуалов, чье значение они давно забыли. Подписание клятвы в верности может стать таким же пустым жестом, как кручение молитвенного барабана.

Истинная верность вещь не постоянная; как мы уже увидели, она растет и развивается вместе с индивидуальностью. Она должна вновь открываться и ежедневно испытываться, начиная с того момента, как она стала по существу, результатом внутреннего сражения противоборствующих ценностей, в которых человек находит свои особые ценности и привязанности. Когда человек вынужден клясться в своей верности, даже при том, что он чувствует ее уже глубоко внутри себя, внешнее принуждение означает, что он должен отложить в сторону свое личное право взвешивать ценности и нанять себе адвоката со своими собственными принципами чести. Не имеет значения, является ли клятва выражением его истинных чувств, элемент усиления, который за ним стоит, оказывает на человека, который ее дает, ослабляющий в психологическом отношении эффект. На первый взгляд это может показаться странным, но простая аналогия все прояснит. Человек, который искренне любит свою жену, например, не должен многократно клясться ей в любви; он показывает это своими поступками. Но если она настаивает на его клятве, сама ее настойчивость, подразумевающая, что она сомневается в нем, может породить в сознании ее мужа вопрос – и его начнет смущать то, что он действительно думает.

И требованием клятвы и ее принятием, мы увековечиваем смешную иллюзию, что враги не пройдут через эту систему молитвенного барабана. Факт в том, что осмотрительные предатели и оппозиционеры, единственные, кто не боится маскировать свои мотивации и скрывать свои намерения за принятыми формулировками. Ни один из них не боится обвинений в лжесвидетельстве. Они не чувствуют колебаний в подписании клятвы, если им это подходит. Для них слова и клятвы – только инструменты, которые не имеют связующей моральной ценности. Важнее, чем требование верности, должно быть требование в целостности, устойчивости характера, зрелости целей и мотиваций.

Свободному человеку верность нужна прежде всего самому себе и это подразумевает право быть собой. Человек, который чувствует, что он – ничто, кто чувствует что все вокруг, включая его самого сомневаются в нем, внутренне слабый человек, может стать легкой добычей всех видов тоталитарных политических влияний. Охота на верность и клятву в верности может породить нелояльность к личной целостности и к личной свободе, так как они создают подозрения у нас и у других. Свобода честно поддерживается самим присутствием оппозиции, даже с риском нонконформизма и рассеянной диверсионной деятельностью.

Верность появляется в результате взаимного доверия; она не может быть создана принуждением. Любое принуждение односторонне, по самому его характеру. Верность надо заслужить и ежедневно выигрывать с помощью взаимодействия и через контакт между лидерами и гражданами. Поскольку она основана на доверии, верность дается спонтанно и по доброй воле. Истинную верность нельзя купить или потребовать.

В исследовании случая с молодыми американскими солдатами в Корее, которым были промыты мозги и они слишком легко забыли свою верность, мы обычно обнаруживаем такой фон, как неверность к ним одного из родителей. В почти всех так называемых прокоммунистических случаях мы находим взбудораженную молодежь. Это важно, чтобы сообщество исследовало свою первоначальную верность к этим молодым людям. В демократическом государстве мы должны быть готовы предоставить убедительные факты в поддержку нашего образа жизни или развивать новые подходы, которые покажут слабые места любой подрывной системы.

Судебное преследование неортодоксальных идей, настойчивость в требовании верности в соответствии с некими предписанными формулами – они лишают нас возможности это делать и могут стать началом нежелания спорить и убеждать. Они могут даже привести к новой форме предательства, тонкой измене интеллектуального отчуждения, нежеланию взять на себя ответственность, отрицанию сомнения в относительности, что приводит к бездействию. Они могут перерасти в опасную форму психической лени, которая может легко превратиться в жизнь без обязательств или в тоталитарное подчинение. Приближение к правде многообразно и оно только там, где есть столкновение мнений, где можно обнаружить это приближение и найти правильную дорогу к правде.

Опасность принуждения к верности в том, что мы можем скрыть психическую апатию за жесткой формулой и таким образом упустить из виду постоянную потребность в психологической настороженности, реальном значении верности и свободного образа жизни. Механическая формула клятвы верности, по причине того, что она проверяет моральную настороженность и поиск этичного объяснения, может стать началом контроля за мыслями, которого все мы боимся. Истинная верность – это живое, динамическое качество.

В искусном выборе между верностью людям и верностью принципам (обычно это намного более неопределенное чувство), законодатель должен оставить человека максимально свободным, потому что это первое в основе нашего типа верности. Без личной преданности нет национальной верности!

Есть еще один аспект этой проблемы. Мы должны научиться различать неверность в действиях и неверность в чувствах и мыслях. Опровержение мнения не является преступлением. Право на возражение является краеугольным камнем демократии. В свободном состоянии мы должны быть готовы указывать на недостатки опровержений нашими лучшими аргументами. Преследование неортодоксальных идей – это форма психической лени. Психологически говоря, правительство не может интересоваться сознательными мотивациями (и подсознательными мотивациями, которые нельзя от них отделить) людей, потому что внутри каждого есть контрастирующие мотивации. Затруднение в том, что такое правительство может проиллюстрировать себя следующей цитатой из слушания Опенгеймера в комитете Гордона Грэя, опубликованного в 1954 году.

Мы полагаем, как было продемонстрировано, что правительство может искать свою душу и душу человека, отношение которого к своему правительству, это вопрос полной защиты прав и интересов обоих сторон. Мы верим, что верность и безопасность можно проверять в рамках традиционных и неприкосновенных принципов американской справедливости.

В этих красивых фразах спрятано все зловещее начало тоталитарного контроля за мыслями. Правительство, которое ищет душу любого думающего человека, может всегда найти повод надавить на него, потому что сомнение, амбивалентное отношение и прощупывание – черты характерные для всех людей. Мы не можем измерить чью-нибудь надежность на основе наблюдения за его мыслями и чувствами. Во-первых, мы никогда не можем знать, что скрывается за маской внешней верности. Во-вторых, человек, чей поиск правды принуждает его исследовать множество еретических точек зрения, может быть наиболее предан своим действиям. Само исследование может привести его к продуманному суждению, которое лежит в основе истинной верности. Что важно в любом человеке, так это согласованность и целостность его поведения, его храбрость в том, чтобы высказываться вопреки официальной догме.

И заявлять, что правительство может искать свою собственную душу, означает абсолютно ничего не заявить. Правительство – это в конце концов, просто собрание людей. Под давлением принуждения к верности, растущего подозрения, эти люди могут искать свою душу не так честно, как они бы это делали в более спокойные времена или если бы они действовали частным порядком, а не как официальные представители правительства. Человек, которого заманили в официальные правила безопасности, является рабом тревоги и опасности, необузданных в тех, кто хочет уделять повышенное значение иллюзии уверенности и безопасности!

Как только правительство начнет искать души своих граждан, оно станет нарушать их права и интересы. Оно нападет на свою демократию и ослабит позиции за границей. Мы не можем найти путь к миру и товариществу с остальной частью мира, если мы занимаем догматические, непреклонные позиции и пытаемся наложить свою ортодоксальность на других. Признак тоталитаризма – это его настойчивость, которая для него является единственным правильным путем. Если мы поддерживаем свою позицию лидера свободного мира, мы всегда должны иметь непредвзятое отношение. Только таким образом мы будем находить новые пути к миру.

Теперь мы увидели, что для понимания нашего внутреннего психического состояния, проблема предательства должна иметь дело с неудачами. Каждое предательство во-первых это предательство самого себя, неверность собственным стандартам. Когда люди заставляют свою совесть замолчать и идут на компромисс ради удобства, в этот момент они становятся неверными по отношению к себе. Пассивное поведение, когда наша совесть должна призывать нас к действию – наиболее распространенная форма измены самому себе. Внутри себя человек может быть разъярен некоторой замеченной несправедливостью, но внешне он может никак не реагировать – это поведение, которое он чувствует внутри, является изменой самому себе и часто делает его очень чувствительным к недостаткам других людей. Когда форма пассивности повторяется, человек непрерывно накапливает чувство несправедливости и все больше и больше обижается на общество. Принципиальная неискренность и умелое уклонение от проблем, в наше время находится среди самых опасных форм измены самому себе. Это опасно, потому что невольно приводит к лицемерию, что ставит власть за рамки этических ценностей.

Опасно позволять личному негодованию и недовольству, переходить в форму постоянной обиды на общество. Родители и педагоги могут предупреждать такие трудности с помощью психологического понимания, предоставляя каждому человеку свободу критиковать и нападать – цивилизованным, неразрушающим способом – на сообщество к которому он принадлежит. Помогая развивать в ребенке чувство ответственности за его личные взгляды и пагубные мысли, которые могут хоть и временно, но появиться, родители предоставляют ему возможность преодолеть чувство одиночества и амбивалентного отношения, а также стремления вредить всем, кто на него влияет. С другой стороны, верность – это отношение, верность семье, друзьям или стране должна быть заслужена.

Верность возможна только когда позволяются и допускаются в рамках закона, взаимная психическая агрессия и враждебность. Эта выраженная словами, возвышенная и цивилизованная форма агрессии включает в себя и справедливость и хорошую спортивную форму. Это синтез, покорения восстания и подрывной деятельности. Однако, это может звучать парадоксально, но демократия основана на взаимной верности политически враждующих групп! Вы можете не сомневаться в хороших побуждениях и намерениях вашего противника, не подрывая основы для сотрудничества и успешного управления. Это самое недемократичное, приписывать оппозиционной партии неверность. История нам демонстрирует это только там, где у человека есть возможность противопоставлять и объединять противоположные идеи, искореняя такую форму психологической неустойчивости, которая постепенно превращается в неверность к себе и сообществу. Страх перед диверсией и оппозицией, часто является страхом перед идеями, страхом отождествления себя с определенными недопустимыми идеями, страхом перед предательством своих потаенных уголков. Страх перед изменой будет существовать до тех пор, пока верность оппозиции будет считаться преступлением.

Демократия – это несогласие; это – взаимная верность, даже когда мы должны нападать на чьи-либо идеи, потому что они всегда человеческие, всегда незавершенные.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

 В ПОИСКАХ ЗАЩИТЫ

Когда мы узнаем что особые политические явления угрожают нашему существованию, у нас автоматически развивается соответствующая внутренняя защита. Мы успокаиваемся, когда обнаруживаем перед собой новые проблемы. Заключительные главы этой книги имеют дело прежде всего с некоторыми официальными состояниями и кодексом , созданными для того, чтобы сталкиваться с совсем недавно появившейся в истории опасностью промывки мозгов. В последней главе ведутся поиски тщательно продуманных вдохновляющих ценностей, которые характеризуют свободу и демократию. Мы вынуждены искать ответ на вопрос о том, как лучше всего создавать военную и гражданскую мораль, из-за огромного психического давления современной цивилизации на человека.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ОБУЧЕНИЕ ПРОТИВОСТОЯНИЮ ПСИХИЧЕСКИМ ПЫТКАМ

АМЕРИКАНСКИЙ КОДЕКС ДЛЯ СОПРОТИВЛЕНИЯ ПРОМЫВКЕ МОЗГОВ

Правительственным приказом президента Эйзенхауэра от 17 августа 1955 года, для управления поведением американских солдат в бою и плену, был создан новый кодекс отваги.* В нем изложены шесть правил поведения военных:

1. Я – американский воин. Я служу в силах, которые охраняют мою страну и наш образ жизни. Я готов отдать свою жизнь для их защиты.

2. Я никогда не сдамся добровольно. Если я командую, я никогда не буду сдавать своих людей в плен, пока у них еще есть силы сопротивляться.

3. Если я попаду в плен, то буду продолжать сопротивляться любыми доступными средствами. Я приложу все усилия, чтобы сбежать самому и помочь сбежать другим. Я не приму никаких условий и никаких специальных услуг от врага.

4. Если я стану военнопленным, то я останусь верным своим собратьям заключенным. Я не сообщу никакой информации или не буду принимать участия в каком-либо действии, которое может повредить моим товарищам. Если я старший, я приму командование. В противном случае я повинуюсь отданным мне законным приказам и буду поддерживать их любым способом.

5. На допросах, как военнопленный, я обязан сообщать только имя, звание, личный номер и дату рождения. Я со всеми своими способностями буду уклоняться от ответов на дальнейшие вопросы. Я не сделаю ни устного, ни письменного заявления, которое предаст мою страну и ее союзников или причинит им вред.

6. Я никогда не забуду, что я – американский воин, ответственный за свои действия и посвященный в принципы, которые сделали мою страну свободной. Я буду доверять своему Богу и Соединенным Штатам Америки.