Текст книги "Насилие над разумом"

Автор книги: Джуст Меерлу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Annotation

Joost Meerloo

Joost Abraham Maurits Meerloo

Родился (1903-03-14) 14 марта 1903

Гаага , Нидерланды

Умер (1976-11-17) 17 ноября 1976 г.

Амстердам , Нидерланды

Йост Абрахам Мауриц Мерло (14 марта 1903-17 ноября 1976) был голландским / американским доктором медицины и психоаналитиком . Он является автором «Изнасилования разума», анализа техник «промывания мозгов» и управления мыслями в тоталитарных государствах.

Меерлоо родился как Авраам Мауриц Меерлоо в Гааге, Нидерланды . Он приехал в Соединенные Штаты в 1946 году. был натурализован в 1950 году и возобновил получение голландского гражданства в 1972 году. Доктор Меерлоо практиковал психиатрию более сорока лет. Он работал штатным сотрудником в Нидерландах до 1942 года при нацистской оккупации , когда он принял имя Йуст (вместо более еврейского звучит Авраам), чтобы обмануть оккупационные силы. В 1942 году бежал в Бельгию, а оттуда бежал в Англию (едва избежав смерти от рук немцев). Он стал полковником и был начальником психологического отдела голландской армии в изгнании в Англии.

После войны он служил Верховным комиссаром по вопросам социального обеспечения в Нидерландах , а также был советником UNRRA и SHAEF . Американский гражданин с 1950 года, доктор Мерлоо был преподавателем Колумбийского университета и адъюнкт-профессором психиатрии в. Он был автором многих книг, в том числе Изнасилование разума (классический труд по промыванию мозгов ), «Беседа и общение» и «Скрытое общение».

Он был сыном Бернарда и Анны Фредерики (Бенджамины) Мерлоо. Он был младшим из шести детей и единственным, кто сбежал из оккупированной страны и пережил холокост.

Он женился на Элизабет Йоханне Кальф Ден Хааг 16 мая 1928 года. Пара развелась 19 февраля 1946 года. женился на Луизе Бетти "Луки" Дуитс (физиотерапевт ) в Нью-Йорке 7 мая 1948 года.

Меерлоо специализировался в области управления мыслями используемых техник тоталитарными и другими режимами.Опубликовано в 1956 году и написано Joost A. M. Meerloo, доктором медицины, инструктором по психиатрии, преподавателем социальной психологии Колумбийского университета, Новой школы социальных исследований, бывшим начальником психологического отдела вооруженных сил Нидерландов.

Самая известная книга Мерлоо – «Изнасилование разума», опубликованная в 1956 году. Книга привлекла широкое внимание, отчасти потому, что она касалась тоталитарных применений техник «промывания мозгов» во время корейской войны .

. В книге объясняется, как осуществляется научное «промывание мозгов», и утверждается, что «вряд ли кто-то может противостоять такому». «Известно, что страх и постоянное давление создают психический гипноз. Сознательная часть личности больше не принимает участия в автоматических признаниях. Промытый мозгами живет в трансе, повторяя запись, нарезанную ему кем-то другим».

Как и их тоталитарные аналоги, демократические общества подвержены коварному влиянию контроля над разумом. Такое влияние окружает граждан свободных обществ, «как на политическом, так и на неполитическом уровне, и они становятся столь же опасными для свободного образа жизни, как и сами агрессивные тоталитарные правительства». Люди должны остерегаться ползучих вторжений в их умы со стороны технологий, бюрократии, предрассудков и массовых заблуждений.

Свобода и демократия частично зависят от образования в области психической свободы – помогая детям и взрослым думать самостоятельно и видеть суть проблемы – помогая им понимать концепции, а не просто запоминать факты.

На протяжении большей части книги мишенью Меерлоо являются исторические роли нацистов и коммунистов в мире после 1945 года. Тем не менее, он также нападает на охоту на ведьм через Комитет Палаты представителей по антиамериканской деятельности : «Право Конгресса на расследование может быть нарушено и использовано не по назначению. Полномочия на расследование могут стать силой уничтожения – не только человек, подвергшийся нападению, но и душевная неприкосновенность тех, кто так или иначе является свидетелем расследования. В некотором смысле текущая волна расследований Конгресса может иметь принудительный эффект на наших граждан "

Изнасилование разума: Психология контроля над мышлением.

Ментицид, и «промывание мозгов»

(1956, World Publishing Company)

(перепечатано в 2009 году, Progressive Press, ISBN1-61577-376-2 )

Оглавление

 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                                                          ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

notes

1

Оглавление

Джуст Меерлу

Насилие над разумом 

 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ТЕХНИКИ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПОДАЧИ

                                                          ГЛАВА ПЕРВАЯ

 ВЫ ТАКЖЕ ПРИЗНАЛИСЬ БЫ

Фантастические вещи происходят в нашем мире. Сегодня человек больше не наказывается только за фактически совершенные преступления. Теперь его можно заставить признаться в преступлениях, воображеных его судьями, которые используют его признание в политических целях. Нам недостаточно проклинать, как зло, которое судят. Мы должны понять то, что побуждает ложное признание вины; мы должны бросить другой взгляд на человеческий разум во всей его непрочности и уязвимости.

Принужденное признание

Во время Корейской войны, офицер Корпуса морской пехоты Соединенных Штатов, Полковник Франк Х. Шуобл, был взят в плен китайскими коммунистами. После месяцев интенсивного психологического давления и физической деградации, он подписал хорошо задокументированное «признание», что Соединенные Штаты продолжали бактериологическую войну с врагом. В признании были названы имена, детали миссии, описаны встречи и обсуждения стратегии. Это было чрезвычайно ценным пропагандистским инструментом для тоталитаристов. Они телеграфировали новость по всему мири: «Соединенные Штаты Америки борются с миролюбивыми людьми Китая, сбрасывая бомбы с бактериями, распространяющими болезни в нарушении международного права.»

После его репатриации Полковник Шуобл дал показания под присягой, аннулирующие его признание и описывающие его долгие месяцы заключения. Позже, он предстал перед военной следственной комиссией. Он свидетельствовал в свою собственную защиту перед судом: "Я никогда не был убежден в собственном сознании, что мы в Первом авиакрыле морской пехоты применяли жуков в военных действиях. Я знал, что мы не делали этого, но из разговоров мне была известна и другое, про самолеты, про то куда они будут направлены в своих миссиях."

"Слова были моими," Полковник продолжал, "но мысли были их. Это – самая тяжелая вещь, которую я должен объяснить: то, как человек может сесть и написать что как он знает ложь и все же при этом ощутить, почувствовать это, сделать это кажущимся реальным."

Этот способ объяснил доктор Чарльз В. Майо, ведущий американский врач и представитель правительства, объяснивший промывание мозгов в официальном заявлении перед Организацией Объединенных Наций: "... применяемые пытки..., хотя они содержат множество зверских телесных повреждений, не похожи на средневековые пытки дыбой и сжатием пальцев. Они являются более тонкими, более длительными и предназначены для более ужасного эффекта. Они рассчитаны, чтобы разложить сознание умной жертвы, исказить его представление о ценностях, до точки, где он не будет просто кричать, 'Я сделал это!', а станет готовым к полному разложению его целостности и созданию тщательно продуманной фикции."

Случай с Шоублом – всего лишь один пример беззащитного заключенного, вынужденного произнести огромную ложь. Если мы хотим выжить как свободные люди, мы должны с мужеством встретить эту проблему политизированного принуждения сознания со всеми его ответвлениями.

Больше двадцати лет назад (в 1956 году), психологи стали подозревать, что человеческий разум может легко стать жертвой диктаторской силы. В 1933 году немецкое здание Рейхстага было сожжено до тла. Нацисты арестовали голландца, Мэринуса Ван дер Лабба и обвинили его в преступлении. Ван дер Лабб, как было известно голландским психиатрам, был умственно нестабилен. Он был пациентом психиатрической больницы в Голландии. И его слабость и нехватка умственного баланса стали очевидными для мира, когда он предстал перед судом. Везде, куда достигали новости о суде, люди задавались вопросом: "Как этот глупый маленький парень может быть героическим революционером, человеком, который готов пожертвовать свою жизнью идеалу?"

Во время сессий суда Ван дер Лабб был уклончив, уныл и безразличен. Все же отчеты голландских психиатров описали его как гея, опасного, с непостоянным характером, человеком с быстро меняющимися настроением, кому понравилось бродяжничать и у которого было множество фантазий об изменении мира.

На сорок второй день суда поведение Ван дер Лабба резко изменилось. Его апатия исчезла. Стало очевидно, что он вполне знал все, что происходило во время предыдущих сессий. Он раскритиковал медленное протекание процедур. Он потребовал в наказание или заключение или смерть. Он говорил о своих "внутренних голосах." Он наставил, что его настроение под контролем. Потом он перешел в апатию. Мы теперь узнаем эти признаки, как комбинацию форм поведения, которые мы можем назвать синдромом признания. В 1933 году этот тип поведения был неизвестен психиатрам. К сожалению, сегодня это очень знакомо и часто встречается в случаях чрезвычайного умственного принуждения.

Ван дер Лабб впоследствии был признан виновным и казнен. Когда суд был закончен, мир начал понимать, что он просто был козлом отпущения. Нацисты сами сожгли здание Рейхстага дотла и организовали преступление и суд так, чтобы они смогли возглавить Германию. Позднее мы поняли, что Ван дер Лабб был жертвой дьявольски умного применения медицинских знаний и психологической техники во вред, с помощью которых он был преобразован в полезный, пассивный, послушный автомат, который ответил просто "да" или "нет" его следователям во время большинства сессий суда. В некоторые моменты он угрожал оставить свою принужденную роль. Еще тогда появились слухи, что человек был введен в подчинение, хотя мы никогда не были уверенны в этом.

(ЗАМЕТКА: психиатрический отчет о случае Ван дер Лабба опубликован Бонхёффером и Зуттом. Хотя они были незнакомы с «синдромом промывки мозгов» и не инструктированы их политическим фюрерами, они дают хорошее описание о патологическом, безразличном поведении и его серьезное изменение настроения. Они отрицают использование наркотиков.)

Между 1936 годом и 1938 годом мир стал более тонко ощущать очень реальную опасность систематизированного умственного принуждения в области политики. Это было периодом хорошо запомнившихся Московских чисток. Было почти невозможно полагать, что преданные старые Большевики, которые отдавали себя революционному движению, внезапно превратились в трусливых предателей. Когда один за другим, каждый из обвиняемых признался и покаялся, главное реакцией стала большая демонстрация обмана, означающая для не коммунистического мира только как пропагандистское движение .

Тогда стало очевидно, что надвигалась намного худшая трагедия. Взятые на пробу люди когда-то были людьми. Теперь они систематически становились марионетками. Их кукольники задавали тон и управляли их действиями. Когда время от времени через завесу проникали новости, о том как крепкие, твердые революционеры становились послушными, обвиняли сами себя как бараны, во всем мире начали рушиться последние остатки веры в свободное сообщество, которое вероятно будет построено в советской России

В последние годы спектакли с признаниями в нейтральных преступлениях стали все больше распространяться. В список входят от коммунистов до не коммунистов и анти-коммунистов и включает людей таких типов как чешский Большевик Рудольф Сланский и венгерский кардинал, Джозеф Миндсзенти.

Умственное принуждение и вражеская оккупация

Те из нас, кто жил в оккупированных нацистами странах во время Второй мировой войны, изучили чтобы  хорошо понимать, как люди могли быть вынуждены давать ложные признания и предавать тех кого они любили. Сам я родился в Нидерландах и жил там, пока нацистская оккупация не вынудила меня сбежать. В первые годы оккупации, когда мы услышали первые описания свидетеля происходившего во время нацистских допросов захваченных рабочих из сил сопротивления, мы были напуганы и встревожены.

Первая цель Гестапо состояла в том, чтобы вынудить заключенных под пыткой предать своих друзей и сообщить о новых жертвах к дальнейших пыток. Коричневые Рубашки требовали имена и еще больше имен, не затруднялся выяснять, дали ли им ложные показания под давлением террора. Я помню очень ясно одну встречу, проведенную небольшой группой партизан, чтобы обсудить растущий страх и ненадежность. Все на той встрече могли ожидать упоминания и попадания в Гестапо на некоторое время. Должны мы быть в состоянии выдержать нацистское обращение или мы стали бы также вынуждены стать информаторами? Этот вопрос задавали анти-нацисты во всех оккупированных странах.

В течение второго года оккупации мы поняли, что было лучше не находиться на связи друг с другом. Больше чем два контакта были опасны. Мы пытались найти, какая медицинская и психиатрическая профилактика укрепляет нас от ожидаемой нацистской пытки. Фактически, я сам провел некоторые эксперименты, чтобы определить, укрепят ли наркотики нас против боли. Однако, результаты были парадоксальны. Наркотики могут создать нечувствительность к боли, но их расслабляющее действие в то же самое время делает людей более уязвимыми для умственного давления. Даже тогда мы знали, также, как и непосредственно нацисты, что это не было прямой физической болью, которая ломает людей, но это было непрерывным оскорблением и умственной пыткой. Одному из моих пациентов, который был подвергнут такому допросу, удалось оставаться спокойным. Он отказался ответить на единственный вопрос и наконец нацисты отпустили его. Но он не восстановился от этого ужасающего опыта. Он едва говорил даже когда вернулся домой. Он просто сидел в горечи, полный негодования и через несколько недель он умер. Его убили не физические раны; это было комбинацией страха и раненой гордости.

Мы провели множество дискуссий о способах сделать сильнее наших захваченных членов подполья или предотвратить их финал самопредательства. Надо ли нашим людям давать капсулы самоубийства? Это могло быть только последним средством. Наркотики типа морфия дают только временную анестезию и облегчение; кроме того враг, конечно, нашел бы капсулы и изъял бы их.

Мы услышали о попытках немцев давать кокаин и амфетамин их воздушным пилотам для использования в изнуряющем бою, но не было надежных лекарств. Эти наркотики могли бы восстановить тело, делая его менее чувствительным к боли, но в то же самое время они расслабляли разум. Если бы захваченные члены подполья их взяли, поскольку эксперименты показали, что их тела могли бы не чувствовать эффекты физической пытки, то затуманенный разум мог бы превратить их в очень легкую добычу для нацистов.

Мы также попробовали систематические упражнения в умственном расслаблении и авто гипнозе (сопоставимый с упражнениями Йоги), чтобы сделать тело более нечувствительным к голоду и боли. Если внимание человека закреплено на развитии осознанного знания автоматических функций тела, таких как дыхание, аварийная работа мозговой коры может быть ослаблена и восприятие боли уменьшится. Это состояние нечувствительности к боли иногда может достигаться через автогипнотические упражнения. Но очень немногие из наших людей смогли ввести себя в такую анестезию.

Наконец мы развили простую психологическую уловку: когда Вы больше не можете обмануть врага или сопротивляться разговору, лучше говорить очень много. Идеей было: сохранять себя угрюмыми и играть дурака; играть труса и признаться в большем чем следует. Позже мы смогли проверить, что этот метод в некоторых случаях был успешен. Легкомысленные простаки путали врагов намного сильнее, чем тихие герои, стойкость которых в итоге подрывалась.

Я должен был бежать из Голландии после того, как полицейский предупредил меня, что мое имя было упомянуто на допросе. Я был дважды расспрошен нацистами по незначительным вопросам и без физической пытки. Когда они позже настигли меня в Бельгии, вероятно в результате предательства, я должен был пройти долгую начальную проверку, на которой я был избит, к счастью не слишком серьезно. Интервью началось достаточно приятно. Очевидно, нацистский руководитель думал, что будет в состоянии получить информацию из меня с помощью дружественных методов. Действительно, у нас даже было обсуждение (так как я – психиатр) методов, применяемых на допросе. Но настроение офицера сменилось, и он повел себя со всеми садистскими особенностями, которые можно ожидать от его типа. К счастью, мне удалось сбежать из Бельгии той самой ночью перед тем как начались более систематические и более мучительные исследования. Достигнув лондонского штаба после поездки с приключениями через Францию и Испанию, я стал Руководителем психологического отдела вооруженных сил Нидерландов в Англии. В этом официальном положении я смог собрать материал о том, что происходило с миллионами жертв нацистского террора и пыток. Позже я расспрашивал и осматривал несколько беглецов от интернирования и концентрационных лагерей. Эти люди стали настоящими экспертами в страдании. Разнообразие человеческих реакций при тех адских обстоятельствах показывало нам уродливую правду: дух большинства людей может быть сломан; люди могут быть унижены до уровня поведения животных. И мучитель и жертва наконец теряют все свое человеческое достоинство.

Наше правительство дало мне возможность исследовать группу предателей и я также опросил заключенных в тюрьме нацистов. Когда я рассмотрел все военные события, всю правду о храбрости и трусости, измене, морали и умственной силе духа, я должен признаться, что мои глаза действительно были открыты только после исследования Нюрнбергского процесса над нацистскими лидерами. Этот суд дал нам реальную историю систематических принудительных методов, используемых нацистами. В приблизительно то же самое время мы начали узнавать больше об извращенной психологической стратегии, которую использовали Россия и ее спутники.

Колдовство и пытки

Определенные методы, используемые в современном мире, чтобы сломать разум человека и добиться признания в политических пропагандистских целях, относительно новы (в 1956 году) и чрезвычайно усовершенствованны. Все же в самом принудительном признании нет ничего нового. С незапамятных времен тираны и диктаторы нуждались в этих «добровольных» признаниях, чтобы оправдывать их собственные злые дела. Знание, что на человеческий разум можно влиять, приручить и бросить в рабство является намного более древним чем современное диктаторское понятие принудительной идеологической обработки.

Примитивный шаман использовал вдохновляющий страх ритуал, чтобы принести его жертву в такое состояние гипноза, в котором он согласится на все предложения. Абориген, на которого знахарь наложил заклятие смерти, может настолько загипнотизироваться своим собственным страхом, что он просто садится, принимает свою судьбу, и умирает (Малиновский).

На протяжении всей истории у людей было интуитивное понимание, что можно управлять разумом . Чтобы достичь этой цели, были тщательно продуманы стратегии. Ритуалы экстаза, пугающие маски, громкие шумы, жуткие крики, все использовалось, чтобы заставить толпу принимать верования их лидеров. Даже если обычный человек сначала сопротивляется жестокому шаману или знахарю, ритуал гипноза постепенно ломает его желание.

Более болезненные методы также не новы. Когда мы изучаем старые отчеты об Инквизиции или о пытках ведьм в Европе и в Америке, мы много узнаем об этих методах. Плавающий тест – один из примеров. Обвиняемые в колдовстве бросались со связанными руками и ногами в реку. Если тело не тонуло, жертва немедленно вытаскивалась из воды и сжигалась на костре. Факт того, что жертва не тонула был положительным доказательством ее вины. Если с другой стороны обвиняемый подчиняясь закону притяжения, опускался на дно реки, его тело с церемониями извлекалось из реки и объявлялось невиновным. У жертвы был небольшой выбор!

Человек был чрезвычайно изобретательным в развитии средств, чтобы причинять страдания своему собрату. С усовершенствованной страстью он разработал методы, которые вызывают самую изящную боль в самых уязвимых частях человеческого тела. Дыба и тиски – это древние инструменты, которые использовались не только примитивными судьями, но также и так называемыми цивилизованными диктаторами и тиранами.

Чтобы лучше понять современную умственную пытку, мы должны постоянно иметь в виду факт, что с самых ранних дней физическое мучение и дыба никогда не предназначались чтобы просто причинить боль жертве. Возможно, они не выражали свое понимание сложными терминами, однако средневековый судья и палач знали, что существуют специфические духовные отношения и умственное взаимодействие между жертвой и остальной частью сообщества.

Сильная болезненная пытка и повешение должны были делаться как общественные демонстрации. После страданий от сильной боли, ведьма не только призналась бы в сексуальной связи с дьяволом, но станет сама постепенно верить в историии, которые она придумала и умрет убежденная в своей вине. Целый ритуал допроса и пытки заставлял ее наконец-то уступить фантазиям ее судей и обвинителей. В конце она даже тосковала по смерти. Она хотела сгореть в костре, чтобы изгнать дьявола и искупить свои грехи.

Эти те же самые судьи и палачи также поняли, что их пытки ведьм были предназначены не только, чтобы их замучить, но и даже больше замучить свидетелей, которые, хоть подсознательно, но идентифицировали себя с жертвами. Это, конечно, одна из причин, что сжигания и повешение проводились публично и стали случаем для больших театрализованных представлений. Таким образом террор стал широко распространен и множество судей говорили эвфемистически о профилактическом действии такой пытки. В психологическом отношении мы можем рассмотреть это изнутри, все как шантаж человеческого сочувствия и общей тенденции идентифицировать себя с другими.

Еще в 1563 году, храбрый голландский врач Йоханнс Вир издал свой шедевр, " De Praestigiis Daemonum" (Заблуждения о Демонах), в котором он заявил, что коллектив и добровольное самообвинение пожилых женщин, в которых они видели себя под пыткой и смертью от инквизиторов, был сам по себе актом, вдохновленным дьяволом, уловкой демонов, цель которых это было не только обречение невиновных женщин, но также и их опрометчивых судей. Вир был первым человеком медицины, который ввел то, что стало психиатрическим понятием ЗАБЛУЖДЕНИЯ и умственной слепоты. Везде, где его книга имела влияние, преследование ведьм прекращалось, в некоторых странах более чем за сто пятьдесят лет до того, как это было наконец закончено во всем цивилизованном мире. Его работа и его способность проникновения в суть стали одним из главных инструментов для борьбы с истреблением ведьм и физическими пытками (Baschwitz). Вир даже тогда понял, что ведьмы были козлами отпущения от внутреннего беспорядка, отчаяния их судей и "Духом того времени" вообще.

Обработка дыбой

Любое знание можно использовать и для добра и для зла, психология не неуязвима к этому общему закону. Психология создала до человека новые средства пытки и вторжения в разум. Мы должны еще больше знать об этих методах и техниках, если мы хотим успешно бороться с ними. Часто они могут быть более болезненными и мысленно более парализующими чем дыба. Сильные люди могут терпеть физические муки; часто они служат для усиления упрямого сопротивления. Независимо от конституции жертвы, физическая пытка в конце концов приводит к защитной потере сознания. Но чтобы противостоять умственной пытке, приводящей к расползающемуся умственному расстройству, требуется еще более сильная индивидуальность.

То что мы называем промыванием мозгов (слово, полученное от китайцев – "Hsi Nao"), тщательно продуманный ритуал систематической идеологической обработки, преобразования, и самообвинения, имело обыкновение изменять не коммунистов в покорных последователей стороны (Охотника). "Промывка мозгов" – слово, выдуманное мной и полученное из слов "воля", разум и "разбивать", убивать.

(ЗАМЕТКА: Здесь я следовал за этимологией, используемой Организацией Объединенных Наций, чтобы сформировать слово «геноцид,» имея в виду систематическое разрушение расовых групп.).

Оба слова указывают на ту же самую извращенную обработку дыбой, выражая это, как кажется, на более допустимом уровне. Но это в тысячу раз хуже и в тысячу раз более полезно для инквизитора.

Промывка мозгов – древнее преступление против человеческого разума и духа, но систематизированное снова. Это – организованная система психологического вмешательства и судебного извращения, с помощью которых влиятельный диктатор может отпечатать свои собственные авантюристические мысли в умах тех, кого он планирует использовать и уничтожить. Терроризированные жертвы наконец находят себя вынужденными выразить полное соответствие пожеланиям тирана. Через процедуры суда, в которых жертва механически прокручивает внутреннюю запись, приготовленную его инквизиторами в течение предыдущего периода, общественное мнение засыпает и забывает страх. "Настоящий предатель был наказан," думают люди. "Человек признался!" Его признание может использоваться для пропаганды, для холодной войны, чтобы привить страх и террор, ложно обвинить врага или осуществить постоянное моральное давление на других.

Один важный результат этой процедуры – большой беспорядок, который создается в голове каждого наблюдателя, друга или противника. В итоге никто не знает, как отличить правду от неправды. Тоталитарному властителю, чтобы сломать умы людей, прежде всего необходим общий умственный хаос и словесный беспорядок, потому что они парализуют его оппозицию и ослабляют мораль врага, если его противники не знают о реальной цели диктатора. С этого момента он может начать создавать свою систему соответствия.

В обоих случаях с Миндзенти и Шоублом, мы задокументировали сообщения о методах промывки мозгов, поскольку они применялись, чтобы сломать разум и волю храбрых людей.

Давайте сначала рассмотрим случай Кардинала Миндзенти, обвиняемого во введении в заблуждение венгров и в сотрудничестве с врагами, Соединенными Штатами. В описании заключения Кардинала Миндсзенти, Стивен К. Свифт графически описывает три типичных фазы в психологической "обработке" политических заключенных. Первая фаза направлена на вымогание признания. Жертва засыпается вопросами днем и ночью. Он плохо и нерегулярно питается. Ему почти не разрешают отдыхать и он проводит на допросах многие часы подряд, в то время как его инквизиторы сменяются. Голодный, истощенный, его глаза слезятся и болят под незатененными лампами, заключенный становится немного выше на уровня преследуемого животного.

"..., Кардинал простоял шестьдесят шесть часов [сообщает Свифт], он стоял с закрытыми глазами и молчал. Он даже не отвечал на вопросы опровержениями. Полковник, обвиняющие его, взял Кардинала за плечо и спросил, почему он не отвечает. Кардинал ответил: 'Закончите все это. Убейте меня! Я готов умереть!' Ему сказали, что ему не будет никакого вреда; он мог все это закончить просто, отвечая на определенные вопросы.

"... К утру субботы его едва можно было узнать. Он попросил еще воды и в этот раз ему отказали. Его ступни и ноги раздулись до того, что они вызвали у него сильную боль; он падал несколько раз."

К ужасам телесных страданий обвиняемой жертвы, должны быть добавлены внутренние ужасы. Его сталкивают к неустойчивости его собственного разума, который не может всегда давать тот же самый ответ на повторный вопрос. Как человек с совестью он преследуется возможными скрытыми чувствами вины, однако его вера в Бога, может подорвать его рациональное понимание невиновности. Паника  "промываемого" – это полный беспорядок, который переходит на все понятия. Его оценки и нормы подрывают. Он не может больше верить в что-либо кроме продиктованной и внушенной логики тех, кто сильнее его. Враг знает, что глубоко под поверхностью, человеческая жизнь состоит из внутренних противоречий. Он использует это знание, чтобы сломить и смешать "промываемого". Непрерывная смена следователей делает когда-либо более невозможным верить в последовательное мышление. Едва жертва приспособилась к одному исследователю, как он должен перевести свой центр настороженности на другого.

Все же это внутреннее столкновение норм и понятий, это внутреннее противоречие идеологий и верований – часть философской болезни нашего времени!

Как социальное существо Кардинал нуждается в хороших человеческих и товарищеских отношениях. Постоянно повторяемое предложение его вины убеждает его в признании. Как страдающего человека, его шантажирует внутренняя потребность остаться в покое и безмятежности, хотя бы на несколько минут. Вместе с ним или нет, его непреклонно ведут к подписанию признания, подготовленного его преследователями. Почему он должен еще сопротивляться.

(ЗАМЕТКА: более расширенный обзор различных психологических стадий по промывке мозгов будет дан в конце четвертой главы , Почему они уступают – Психодинамика ложного признания.).

Промывка мозгов в Корее

Теперь давайте рассмотрим случай с Шоублом. В общем виде он подобен истории Миндзенти; отличается только деталями. Он был взят в плен врагом, будучи офицером Корпуса морской пехоты Соединенных Штатов на войне в Корее со стороны Организации Объединенных Наций в Корее. Полковник ожидал защиту от международного права и инструкций о военнопленных офицерах, которые были приняты всеми странами. Однако, он не сразу понял, что подвергается обращению, очень отличающемуся от того, что он ожидал. Враг считал его не военнопленным, а жертвой, которую можно использовать в пропагандистских целях.

Его подвергают слабому, но постоянному давлению, проводимому так, чтобы сломать его разум. Оскорбления, грубое, жестокое обращение, деградация, запугивание, голод, чрезвычайное охлаждение, все используется, чтобы разрушить его желания и сделать податливым. Им нужно выудить из него военные тайны и использовать его в качестве инструмента в их пропагандистской машине. Он чувствует себя абсолютно одиноким. Он окружен грязью и паразитами. На протяжении многих часов подряд он должен вставать и отвечать на вопросы, которые следователи швыряют в него. Он заболевает подагрической болью в пояснице и диареей. Ему не разрешают мыться или бриться. Он не знает, что произойдет с ним потом. Такое обращение продолжается в течение многих недель.