Текст книги "Мэгги и Джастина"

Автор книги: Джуди Кэролайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

70

На следующий день они отправились дальше – на Бир-Эль-Атера и Туггурт. Этот маленький городок располагался на самой окраине большой Сахары. Железнодорожной ветки туда не было, и путешественникам пришлось ехать в Туггурт на автобусе.

Джастина и сама не могла бы объяснить, зачем они направляются именно туда.

Наверное, они просто бежали. Бежали друг от друга, бежали от самих себя, бежали от всего, что связывало их с предыдущей жизнью…

Вместе с ними ехал Луиджи. Старый потрепанный автобус, который был собран во Франции, наверное, еще в начале века, на удивление быстро мчался по каменистой дороге – и это несмотря на то, что он был до отказа заполнен пассажирами и багажом, который здесь загружали прямо на крышу. В салоне, душном и запыленном, бедуины всех возрастов везли с собой блеющих коз и кудахтавших кур.

Иногда за окнами возникали восхитительные картины оазисов, окруженных непостижимо зелеными пальмами. Потом оазисы исчезали, и снова начиналась пустыня.

Автобус тяжело трясло и подкидывало на каменистой дороге. Спать в такой обстановке было, конечно, невозможно, а потому все зверски устали.

Они приехали в Туггурт только на утро следующего дня. Дорога заняла больше половины суток. Это был малюсенький городишко, и первое, что они увидели на улице, выйдя с чемоданами на главную площадь города, была похоронная процессия – шумная, что-то постоянно выкрикивавшая нестройным хором толпа мужчин в выцветших от солнца и бедности одеяниях, впереди которой быстро шагали четверо крепких арабов. Они несли на своих плечах большой открытый гроб из неструганых досок, в котором лежал завернутый в полотняный саван, словно мумия, покойник.

Единственная гостиница в городе – маленькое двухэтажное здание, окруженное таким громадным по местным масштабам количеством народу, что казалось, будто здесь раздают бесплатную похлебку.

Наверное, в Туггурте давно не видели европейцев, потому что к гостинице путешественники подошли в окружении невероятного количества детей самого разного возраста, разглядывавших белых людей в костюмах с напряженным вниманием. При этом никто не попрошайничал, проявляя лишь назойливое любопытство.

Хозяин гостиницы, коренастый араб в высоком бурнусе, увидев приближающихся к его заведению гостей, стал радушно улыбаться, приглашая их войти.

– У меня есть специально для вас два номера, – сказал он на ломаном французском языке, приняв шедших рядом Луиджи и Джастину за семейную пару.

Но Лион, для пущей убедительности показав ему три пальца, сказал:

– Нет-нет. Нам нужно три номера.

Хозяин отеля смерил гостей удивленным взглядом, а затем, пожав плечами, сказал:

– Хорошо, три. Пойдемте за мной.

Лион направился следом за арабом в гостиницу, а Луиджи и Джастина остались ждать на улице.

– Как ты думаешь – он подозревает о чем-нибудь? – спросил Скальфаро, когда они остались вдвоем среди любопытных местных жителей.

– Я думаю, что знает, – неохотно ответила Джастина, добавив: – Но он еще не знает, что знает…

Оставив Скальфаро пребывать в растерянности, Джастина направилась в гостиницу.

Они обедали в маленьком выбеленном помещении на первом этаже гостиницы, где было полно мух и которое самонадеянно носило название «кафе». Скорее это одновременно была очень грязная кухня и общественная столовая.

Из-за окна доносился заунывный голос, тянувший какую-то песню.

– Что это такое? – отбиваясь от наседавших на нее мух, спросила Джастина.

– Это «аудэу аухау», – объяснил Лион. – Говоря по-иному, плач на могиле. Похороны, помните?

Осторожно отхлебывая горячую крупяную похлебку, которая была просто нашпигована перцем, Джастина попыталась пошутить:

– А я готова плакать по поводу своего языка и желудка.

Луиджи, один раз попробовав суп, с отвращением посмотрел на блюдо.

– Нет, я хоть и итальянец, но такое есть не могу. Пойду-ка я поищу что-нибудь более съедобное на рынке.

Когда он поднялся из-за стола, ни Джастина, ни Лион не стали уговаривать его остаться. Луиджи ушел, и, проводив его неприязненным взглядом, Хартгейм сказал:

– Похоже, что только плохая еда дает нам с тобой возможность остаться наедине.

Из-за распахнутой настежь двери кафе неожиданно донесся автомобильный гудок. Через дверной проем Лион и Джастина увидели подъехавшую к гостинице и остановившуюся рядом с ней запыленную машину с трехлучевым значком на крышке радиатора.

Это был «мерседес» Моррисов.

– О, нет… – простонал Лион.

– Да… – мрачно сказала Джастина. – Это именно они.

Из машины выбрались мама и сын Моррисы, которые принялись отгонять от автомобиля никогда не видевших такой диковины мальчишек.

– А ну, пошли отсюда, маленькие крысы! Убирайтесь! Ах вы, мерзкие, противные, грязные ублюдки!.. Убирайтесь отсюда!

Лион и Джастина торопливо покинули свои места, чтобы только не встречаться с неприятными знакомыми.

– Ты могла бы быть счастлива здесь? – спросил ее Лион, когда они остановились у дверей своих номеров, располагавшихся по соседству.

– Смотря что ты вкладываешь в это слово… – ответила она.

– Я имел в виду – тебе понравилось быть здесь?

Она развела руками.

– Ну откуда я знаю… Лион, не надо задавать мне таких вопросов. Ты хочешь, чтобы я сказала – да, я была бы здесь счастлива? Я не могу сказать, останусь ли я здесь на месяц, или уеду завтра. Я ужасно соскучилась по Дженни…

Дверь еще одного номера на противоположной стороне открылась, и оттуда неожиданно вышел Луиджи. Очевидно, он решил не ходить на рынок.

Услышав последние слова Джастины, он сказал:

– Даже если бы ты хотела уехать отсюда завтра, у тебя бы ничего не получилось. Рейсовый автобус ходит отсюда лишь один раз в неделю. Я даже не знаю, как отсюда можно уехать. Никаких автобусов, и никто не говорит ни на каком другом языке, кроме арабского… – Луиджи нахлобучил на голову шляпу. – А что у вас такой кислый вид? Животы еще не разболелись от местной пищи? – пытался шутить он. – Я сейчас иду на рынок, если кто-нибудь что-нибудь хочет, то могу принести. Джастина, ты не хочешь составить мне компанию?

Перехватив недовольный взгляд мужа, она поспешно ответила:

– Нет, спасибо. Я лучше пойду к себе.

Луиджи развел руками и проводил ее сожалеющим взглядом.

– Я тоже пойду к себе в номер, – сказал Лион.

Луиджи на минуту задержался.

– Ты уверен, что тебе ничего не надо на рынке? – спросил он Лиона.

Тот равнодушно покачал головой.

– Нет. Луиджи, это, конечно, мило с твоей стороны, но мне ничего не надо. Спасибо. Я пойду. После этого путешествия на автобусе через пустыню я чувствую себя совершенно уставшим. Лучше отдохну…

– Ну, как хочешь… Желаю приятно отдохнуть.

Скальфаро медленно зашагал по коридору, не заметив, что из-за угла за ним внимательно наблюдает Эрик Моррис. Когда итальянец исчез, толстяк, подозрительно оглянувшись по сторонам, мелкой рысью подбежал к двери номера, в котором остановился Лион.

Хартгейм едва успел опуститься на стул, когда в дверь его номера постучали.

– Кто там? – удивленно спросил он.

Дверь скрипнула, и на пороге показалось потное лицо Морриса.

– Это я, Эрик, – еще раз на всякий случай оглянувшись, сказал он. – Можно войти?

– Да, входите.

Заискивающе улыбаясь, американец вошел в комнату и осторожно закрыл за собой дверь.

– Надеюсь, что я не побеспокоил вас? – полушепотом спросил он.

– Нет. Что-нибудь случилось?

– Моя старушка заснула… – приложив ухо к двери, сказал Эрик.

Еле слышно ступая, он прошел на середину комнаты.

– А почему вы крадетесь на цыпочках? – спросил Лион.

Тот нервно засмеялся.

– Не знаю… – он минуту помолчал. – Я… Это… Речь идет о деньгах. Помните, вы недавно одолжили мне триста франков. Я хотел бы вернуть вам долг.

Он полез в карман и трясущейся рукой достал бумажник.

– Я должен вам деньги и хочу вернуть их.

Несмотря на то, что был день, ставни на окне в номере Лиона были закрыты, и комнату освещала лишь тускло горевшая лампочка. Она неожиданно моргнула несколько раз и погасла. Затем спустя несколько мгновений загорелась снова.

– Да, тут плохо с электричеством, – пробормотал Моррис, отсчитывая купюры. – Вот, возьмите…

Он протянул деньги Лиону.

Тот протестующе вскинул руки.

– Не нужно, это был подарок.

– Нет-нет, – сбивчиво произнес Моррис, – я вам должен триста франков. Вы понимаете, я уезжаю завтра утром. Я знаю, что вы остаетесь здесь, и эти деньги вам пригодятся.

Но Лион по-прежнему не хотел брать у Морриса измятую бумажку.

– Нет, Эрик, я повторяю… Эти деньги я подарил вам из дружеских побуждений. Не нужно возвращать их.

Нервно вытирая пот со лба, толстяк присел на краешек кровати.

– Я все-таки хочу вернуть их вам. Простите, мистер Хартгейм, у вас не найдется сдачи с тысячи?

Убедившись в том, что американец не собирается отказываться от своих намерений, Лион подошел к постели, на краешке которой сидел Моррис, и приподнял угол матраца.

– Ну, хорошо. Я сейчас посмотрю, найдется ли у меня сдача…

Американец горящими глазами следил за тем, что делает Лион.

– Вам понравилось здесь? – неожиданно спросил он.

Хартгейм пожал плечами.

– Не знаю, я еще не успел даже прогуляться по этому городу. Мы только недавно приехали. А вы с матерью, значит, уезжаете завтра утром? Интересно, куда же?

– В Мессад.

Лион вытащил из-под матраца бумажник и, услышав название места, куда направляются Моррисы, удивленно поднял брови.

– Вот как? В Мессад? А вы не шутите? Господи, да это именно То самое место, куда хочет поехать мой друг, мистер Луиджи Скальфаро!

– Правда?

Лион придвинулся к американцу, который, не сводя взгляда, смотрел на его черный кожаный бумажник.

– Но… Но… – забормотал он. – Мы намерены уехать еще до рассвета.

Хартгейм мило улыбнулся.

– Ничего страшного, я еще успею увидеть Луиджи и переговорить с ним. Вы же, наверное, не будете возражать, если я попрошу подвезти его до Мессада?

Не дожидаясь ответа Морриса, Лион достал из кармана припасенную для Джастины пачку американских сигарет и, открыв ее, предложил своему собеседнику.

– Не хотите ли угоститься?

Он просчитал все совершенно верно. Американец, задрожав всем телом, потянулся к сигаретам.

– О, спасибо вам, – торопливо сунув сигарету в рот и чиркнув зажигалкой, пробормотал Моррис.

– Мы даже можем забыть про эти деньги, – дружелюбно продолжил Лион.

– Ну… Ну, ладно, – сказал Моррис. – Если вы действительно хотите избавиться от него, то я, конечно, исполню вашу просьбу.

Лион поднялся и, похлопав по колену блаженно затягивавшегося сигаретным дымом Морриса, направился к двери.

– Я пойду посмотрю, не вернулся ли мой друг.

Как только он вышел из номера, американец мгновенно забыл о вожделенном табаке и, приподняв уголок матраца, стал шарить под ним дрожащей рукой.

71

Джастина утром получила записку от Луиджи: «Уезжаю в Мессад. Надеюсь, что смогу найти там шампунь. Надеюсь, что скоро увидимся. Твой друг по Африке».

Прочитав записку, Джастина вышла из номера. В коридоре возле чемоданов возился Лион.

– Что случилось с Луиджи? – спросила она.

– Уехал с монстрами, – улыбаясь, сказал Лион.

– Он оставил мне записку. А куда отправляемся мы?

– На север.

– Когда?

– Как можно быстрее. Я уже собираю вещи. Я узнал, что сегодня отъезжает автобус.

– Сегодня?

– Да. В полдень.

– Вчера никакой автобус в полдень не уезжал, и никто об этом не знал… – сказала Джастина.

Лион пожал плечами.

– Здесь с транспортом не так, как в других местах. Здесь никто его не планирует.

Джастина присела на чемодан.

– Знаешь, а я уже забыла, сколько лет мы знакомы… Может быть, десять, а может быть, пятнадцать…

– А какое это имеет значение? Мы – муж и жена, и это главное, – сказал Лион.

Однако она не услышала в его голосе тепла и искренности.

Автобус долго ехал по проселочной дороге, которая извивалась между поросшими редкой зеленью холмами. Иногда мимо проплывали селения с небольшими домиками из глины. Кое-где на горизонте возникал силуэт каравана верблюдов.

Наконец они приехали в какой-то маленький городишко, названия которого не знали ни Лион, ни Джастина.

Они остановились в такой же малюсенькой гостинице и тут же отправились спать от усталости.

Лион проснулся поздно.

Солнце было уже высоко в небе, когда он вышел из своей комнаты и заглянул в номер Джастины.

Она стояла в углу комнаты в одной комбинации и, прополаскивая в проточной воде кое-какие предметы женского туалета, развешивала их сушиться на бельевой веревке, привязанной над умывальником.

– Господи, что ты делаешь? – удивленно спросил Лион. Она рассмеялась.

– Праздную… Я не знаю что, но я праздную. У меня такое чувство, что я бы умерла, если бы не увидела свои вещи чистыми. Знаешь, я не распаковывала их с тех пор, как мы сошли на берег. Кстати, здесь нет зеркал, а это ужасная проблема. Как я выгляжу?

Лион пожал плечами.

– Нормально.

Джастина оставила в покое белье и принялась копаться в раскрытом чемодане.

– Ты нигде не видел мою маленькую косметичку?

Лион мрачно покачал головой.

– Нет. У меня к тебе встречный вопрос. Ты нигде не видела мой паспорт?

Джастина замерла.

– Нет, а что?

– Я потерял его, – сокрушенно сказал Лион.

– О Боже… – похолодевшим от ужаса голосом сказала Джастина. – Этого не может быть! Что же теперь делать?

Хартгейм пытался храбриться.

– Да, ладно… Черт с ним… – он махнул рукой. – Без паспорта я чувствую себя даже гораздо спокойнее.

Он тяжело опустился на перекошенный стул и неожиданно, взмахнув рукой, выкрикнул:

– Бог мой, какая скука! – но тут же понизил голос и обратился к Джастине: – Ты никого не видела в моей комнате, с тех пор как мы приехали сюда?

– Нет. А ты уверен, что везде посмотрел?

– Да.

Он вдруг поднял воротник пиджака и стал зябко кутаться.

– Тебе что, холодно? – озабоченно спросила Джастина.

– Да, немножко. Ладно… – он поднялся со стула. – Паспорт я наверняка найду, а озноб пройдет… Кстати, ты выглядишь хорошо…

Загадочно улыбнувшись, он вышел из номера, но через несколько минут вернулся.

– Черт! Я не потерял свой паспорт, его украли! Этот жирный ублюдок Моррис…

Джастина покачала головой:

– Я ж тебе говорила, что он похож на преступника.

– В Эль-Джохейде, в пятидесяти километрах отсюда, есть немецкое представительство. Надеюсь, что скоро все неприятности закончатся.

Он снова стал запахивать полы пиджака.

Джастина непонимающе посмотрела на него.

– Лион, как человеку может быть холодно посреди горячей пустыни?

– Да ладно, это неважно, – сказал Лион. – Главное сейчас – дождаться автобуса в Эль-Гар. Говорят, что там очень красиво.

– А как же Луиджи?

Лион пожал плечами:

– Я думаю, что он догонит нас. Может быть, он приедет сюда еще до того, как мы покинем это место.

– Ну что ж, – немного помолчав, сказала Джастина. – Если тебе станет немного лучше – мы поедем в Эль-Гар.

– Ладно, я пойду прилягу. Что-то мне действительно нехорошо, – сказал Лион.

Он вернулся к себе в номер и без сил рухнул на постель. Лицо его было покрыто крупными каплями пота, все его тело дрожало в ознобе.

Он сам не помнил, сколько так пролежал, и очнулся, только когда услышал громкий стук в дверь. Едва обнаружив в себе силы для того, чтобы подняться, Лион направился к двери. Его шатало из стороны в сторону так, словно он выпил бутылку виски. Жар не спадал, все тело ломило. Лион чувствовал страшную слабость.

На пороге стоял, широко улыбаясь, хозяин гостиницы.

– Хорошие новости, – сказал он по-французски. – Удалось найти ваш паспорт в Мессаде. Мистер Скальфаро будет здесь завтра утром.

Лион вытер со лба крупные капли пота.

– Скальфаро? – переспросил он.

Араб стал энергично кивать головой и, махнув рукой, подозвал стоявшего позади него в коридоре солдата. Тот отдал ему конверт.

– Да-да, мсье Скальфаро, – подтвердил хозяин гостиницы. – Он привезет ваш паспорт. Вот письмо от него, мсье.

Бегло прочитав письмо, Лион накинул единственное имевшееся у него в багаже пальто на плечи и направился к располагавшемуся на окраине городка небольшому строению, которое служило одновременно кассой и автовокзалом.

Когда Лион обратился к кассиру, молодому парню в бурнусе, с просьбой о билетах на автобус до Эль-Гара, тот развел руками.

– Нет, мсье. К сожалению, все билеты на автобус были проданы еще неделю назад.

Лион в ярости грохнул кулаком по деревянной стойке кассы.

– Вы что, больны, мсье? – с удивлением посмотрел на него кассир.

Лион вытер пот, заливавший ему глаза.

– Нет, больна моя жена. Мы должны уехать сегодня.

– Но это невозможно, – сказал кассир.

– Нет! Возможно, очень даже возможно! – сказал Лион. Он достал толстую пачку банкнот и положил их перед кассиром.

– Ну что? Это возможно?..

Тот кивнул:

– Возможно.

В автобусе до Эль-Гара Лион едва не потерял сознание. Он сполз с сиденья на пол, бессильно запрокинув голову.

Джастина принялась поднимать его.

– Ливень! Ливень, дорогой… Что с тобой? Ну что случилось? Садись, ты ушибешь себе спину.

Ей едва удалось посадить его на сиденье.

– Ну, вот так… Давай я тебя укрою… Ты замерзаешь.

Лиона трясло в горячке. Джастина пощупала его лоб, который больше напоминал полуденный песок в пустыне.

– Да, со мной что-то не так, – весь дрожа, произнес Хартгейм.

– А как ты думаешь, что это? – спросила Джастина.

– Не знаю… Когда мы приедем? Мне очень хочется спать…

Она положила его голову себе на грудь.

– Давай, вот так. Ложись. Ты прав, тебе нужно поспать. Поспи. Хорошо? Тебе будет гораздо лучше, когда ты отдохнешь, дорогой.

Сердце ее сжималось от жалости. Бедный Ливень, он заболел. Хорошо, если это просто воспаление легких или что-нибудь в этом роде… А вдруг малярия? Джастина не хотела об этом думать и гнала от себя мрачные мысли.

Утром они приехали в Эль-Гар.

Когда автобус въезжал за городские стены, высокий араб, сидевший в автобусе перед Джастиной, обернулся и, радостно улыбаясь, сказал:

– Вы приехали в Эль-Гар, мадам. Это прекрасный город. Соль из Судана, перья страусов, шкуры леопардов… Представляете?

Лиону все-таки удалось немного поспать, и он чувствовал себя лучше. Приступ болезни миновал, и он был в хорошем настроении.

– Я благодарен тебе за то, что ты хранила мои сны, – сказал он, выходя из автобуса. – Мы сможем отдохнуть здесь несколько дней. Правда?

Джастина тоже сияла. Он уже чувствует себя хорошо!

– Да, наверное, – сказала она, повязывая на голову платок, чтобы защитить себя от лучей нещадно палящего солнца.

Внезапно Лион потерял сознание и рухнул на землю.

– Боже мой! – закричала она, бросаясь к нему.

Тот же молодой араб помог Джастине поднять упавшего на землю Лиона.

– Где отель? – быстро спросила она. – Вы можете показать нам, где отель?

Лион снова пришел в себя. Джастина и молодой араб подставили свои плечи под его руки и, оставив чемоданы возле автобуса, направились к стоящему в нескольких десятках метров от них двухэтажному дому с выцветшей вывеской: «Отель Эль-Бахджа».

Лион еще пытался улыбаться.

– Черт возьми… – беззлобно выругался он и несколько раз плюнул на землю кровью. – Я, кажется, прикусил себе язык.

– Нет-нет, не надо ничего говорить. Тебе сейчас нужно беречь силы. Помолчи, – торопливо проговорила Джастина.

Словно не обращая внимания на ее слова, Лион опять повторил:

– Да, я, кажется, прикусил язык… Черт, какое неприятное ощущение!..

Джастина почувствовала, как тело Лиона вдруг обмякло, и он снова стал падать. Едва удержав его на ногах, Джастина со слезами взмолилась:

– Ливень, дорогой, ты можешь хоть немного идти? Мы не сможем дотащить тебя до отеля, если ты упадешь. Я тебя очень прошу, держись…

Кое-как они все-таки добрались до отеля, куда вездесущие арабские мальчишки притащили их багаж.

Лион, завернувшись в пальто и одеяло, сидел в углу большой комнаты, куда носильщики вносили чемоданы.

– Господи, ты весь горишь, – бормотала Джастина, ощупывая его лоб и щеки. – Чем же мне помочь тебе?

Лион стал заваливаться набок.

– Нет-нет, только не паникуй! – воскликнула Джастина. – Не надо! Ты просто заболел. Я буду заботиться о тебе. Ты слышишь меня? Лион?

Он глядел на нее из-под полуприкрытых век.

– Да…

Не успев больше ничего сказать, он снова закрыл глаза, и его начала бить крупная дрожь.

Нужно было срочно искать доктора.

– Побудь здесь один, дорогой, я скоро вернусь. Я найду какого-нибудь врача и приведу его сюда. Ты сможешь побыть немного без меня?

Он едва заметно шевельнул потрескавшимися от жара губами:

– Да.

– Только не вздумай делать какие-нибудь глупости. Я очень быстро вернусь.

Она стремительно спустилась на первый этаж и спросила у портье:

– Где здесь можно найти врача?

Тот озабоченно покачал головой:

– Боюсь, что ничем не смогу помочь вам, мадам. Врач неделю назад уехал из нашего города.

Сердце Джастины похолодело.

– У вас что, был один врач на весь город?

– Да. Теперь его нет.

– Но, может быть, здесь можно найти какие-нибудь медикаменты?

У Джастины оставалась последняя надежда, но и она исчезла, когда портье снова отрицательно покачал головой.

– Нет, мадам. После того, как отсюда ушли французы, в этом городе не осталось аптек.

– Мой муж болен заразной болезнью, а я ничем не могу помочь ему…

Портье лишь молча опустил голову.

Джастина еще долго бродила по городу, пытаясь хоть что-нибудь узнать. Но все было напрасно. У нее не оставалось другого выхода, как вернуться в гостиницу.

Когда она вошла в комнату, то Лион по-прежнему лежал на постели, закутанный в одеяло. Глаза его были закрыты.

Джастина наклонилась над ним и, не в силах сдерживать рыдания, уронила голову ему на грудь.

Он неожиданно открыл глаза и слабым голосом произнес:

– Джастина…

Она подняла на него мокрые от слез глаза.

– Что?

– Я пытался вернуться, но сейчас я… Я останусь здесь.

– О чем ты?

Он повернул голову и посмотрел на дверь.

– Джастина, здесь еще кто-нибудь есть?

– Что-что?

– Здесь есть кто-нибудь?

– Нет-нет. Здесь никого нет.

– А я волновался, что здесь кто-то еще… – шептал Лион. – А дверь заперта?

Джастина оглянулась.

– Ну да, конечно.

– Хорошо. Я давно хотел сказать тебе кое-что…

Джастина прикрыла ему рот рукой.

– Не надо, ничего не говори, Ливень. Я все знаю. Тебе нужно беречь силы. Не надо ничего говорить.

– Я не помню…

– Может быть, ты чего-нибудь хочешь? – спросила она. – Может быть, ты хочешь пить?

Он едва заметно покачал головой:

– Нет. Я не хочу, чтобы ты уходила…

Она порывисто вскочила с постели.

– Нет, я схожу за водой.

– Не нужно, – остановил ее Лион. – Останься со мной.

Она разрыдалась.

– Я с ума схожу от того, что тебе так плохо!.. Ведь здесь, в этом Богом забытом месте, нет ни аптеки, ни доктора… Я даже не знаю, что делать. Здесь вообще никого нет…

Лион достал руку из-под одеяла и погладил Джастину по щеке.

– Не надо волноваться за меня, – сказал он. – Потому что я здесь… Иногда я бываю здесь, иногда там… Временами я возвращаюсь сюда… А временами я там, далеко отсюда… Совсем один… Ты знаешь, я совсем один… Я не могу переносить этого там! Ты слышишь?

Так бредят умирающие.

Лион еще порывался обнять ее, но она остановила его.

– Нет-нет, не надо… Лежи, дорогой, – ее слезы капали ему на лицо. – Не вставай, я здесь, рядом с тобой.

– Ты знаешь, как это ужасно?.. Ты понимаешь, каково это – быть совершенно одному? Джастина, все эти годы я жил для тебя, но не знал этого… Но теперь я знаю… Да, я знаю… Скажи Дженни… Ты уходишь…

– Нет-нет, я здесь… – зарыдала она. – Я здесь, я остаюсь с тобой, Лион… Ты слышишь меня? Слышишь? Не уходи, Лион!.. Пожалуйста, останься здесь! Останься со мной! Лион, дорогой… Дорогой… Ну, я же здесь, я с тобой… Ну, пожалуйста… Лион!..

Его глаза стали медленно закрываться, руки ослабли и бессильными плетями повисли вдоль тела.

– Лион, дорогой… Пожалуйста… Я же здесь, с тобой… Пожалуйста… Пожалуйста, останься со мной… Посмотри на меня, Лион… Посмотри… Что я буду делать одна? Пожалуйста, не оставляй меня… Не уходи…

Она припала к его холодеющим губам, но Лион уже не слышал ее. Он был далеко – там, где уже были Дэн, Ральф, Стэн, Дик Джоунс и многие, многие другие…

Взглянув на него в последний раз, Джастина увидела, что глаза его закрылись не полностью. На мгновение ей показалось, что он еще жив.

– Лион! – закричала она. – Ты слышишь меня?

Нет, показалось.

Джастина медленно подняла отяжелевшую, будто свинцовую руку и прикрыла веки Лиона.

Силы покинули ее, и она тихо опустилась на пол рядом с кроватью.