Текст книги "Мэгги и Джастина"
Автор книги: Джуди Кэролайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)
У сидевшего по соседству Жерара Лакруа отвалилась челюсть от изумления, а Джеф просто схватился за голову руками – это была непростительная ошибка Чарльза Конти.
Разумеется, от такой тряски Мэгги проснулась. Увидев обращенные на нее взгляды целого зрительного зала, она мгновенно вскочила и выбежала с балкона. Чарли едва успел освободить ей дорогу.
Конти, Лакруа и Чендлер долго топтались у дверей женского туалета, куда забежала, сгорая от стыда, Мэгги Уилкинсон. Прошло, наверное, не меньше получаса, прежде чем она наконец вышла, ее заплаканное лицо и полные слез глаза лучше всяких слов говорили о том, что она чувствует.
Однако Мэгги не удержалась и, остановившись перед Чарли, дрожащим голосом сказала:
– Я чувствовала себя словно обезьяна в зоопарке. И в этом виноваты вы. Сегодня я планировала остаться в Канберре переночевать в гостинице, но теперь не могу этого сделать, и мы немедленно возвращаемся домой. Я больше никогда не приеду в Канберру и не пойду в оперу.
Чарли растерянно шагал следом за Мэгги, которая быстро спускалась по лестнице на первый этаж.
– Я просто пытался вам помочь, мэм, – пробормотал он.
– Мне совершенно не нужно помощи, – раздраженно бросила она. – Когда вы это наконец поймете?
Они спустились вниз, и здесь Мэгги остановилась. В вестибюле ее встретили несколько десятков человек, которые восхищенно хлопали в ладоши и приветствовали ее радостными возгласами:
– Миссис Уилкинсон, очень рады видеть вас в опере.
– Вы – очень мужественная женщина. Никто не предполагал, что после потери мужа вы так скоро сможете вернуться к активной жизни.
– Как приятно вас видеть!
Мэгги тут же вспомнила о том, что она когда-то, пусть даже не на долгий срок, была первой дамой государства. Раньше она даже не чувствовала за собой склонности к артистизму, однако сейчас, рассыпая вокруг воздушные поцелуи и приветствуя знакомых, она медленно продвигалась к выходу.
Наконец-то Чарли и Джеф вспомнили о настоящей работе. Они встали по обе стороны от Мэгги и помогали ей продвигаться через толпу к выходу. Мэгги словно расцвела. Она кланялась направо и налево, широко улыбаясь и приветствуя теперь уже всех подряд.
Боковым зрением Чарли успел заметить, как за спинами тех, кто стоял в первых рядах, параллельно Мэгги двигалась какая-то седоволосая дама с исказившимся от напряжения лицом и небольшой сумочкой в руках. У Чарли мгновенно мелькнула мысль, что там может быть оружие. А что, это вполне возможно. Маленький пистолет всегда можно пронести в дамской сумочке.
Сейчас каждая секунда для Чарли казалась решающей. Он осторожно шел вперед, ни на мгновение не упуская из виду подозрительную особу в расшитом блестками платье.
Наконец, увидев, как дамочка начинает открывать свой радикюль, Чарли растолкал несколько человек, стоявших впереди, и бросился к подозрительной особе. Он перехватил ее руку у запястья и открыл сумочку.
В руке дама держала ручку, а в сумочке у нее, кроме губной помады и зеркальца, был только листок бумаги.
– В чем дело? – испуганно вскрикнула она. – Я просто хотела взять автограф.
Чарли облегченно вздохнул. Быстро сунув руку в наружный карман пиджака, он вытащил оттуда визитную карточку и протянул ее даме.
– Вот здесь номер нашего телефона, позвоните – и вам пришлют хоть сто пятьдесят фотографий с автографами. – Чарли тут же позабыл о даме и бросился к Мэгги, которая уже стояла в дверях, сопровождаемая лишь одним Джефом.
– Спасибо вам большое, – говорила Мэгги. – Спасибо. Надеюсь, что вам тоже понравилась опера. Я благодарна вам за теплый прием.
Когда Чарли подошел к ней, она тут же повернулась к нему и сказала:
– Я передумала, на ночь мы остаемся в Канберре.
53
Вечером Чарли сидел вместе с Джефом в баре на первом этаже правительственной гостиницы, в которой остановилась Мэгги. Все волнения дня были позади, теперь можно было немного расслабиться.
– Ну какая тебе разница, где она уселась в этой проклятой машине? – говорил Джеф, отпивая виски из широкого стакана.
Чарли усмехнулся.
– Она должна сидеть за мной, своим телохранителем – так предполагает устав.
Джеф раздраженно отмахнулся.
– Да я тебе совсем не об этом говорю, Чарли. Да, конечно, в уставе такое написано, но только зачем тебе трепать нервы? Ты же понимаешь, что все это не имеет никакого значения.
Конти пожал плечами.
– Но это моя работа. Конечно, мне хотелось найти что-нибудь другое, но делать нечего…
– На твоем месте, Чарли, я бы ее не злил. Еще пара звонков премьер-министру, и ты вылетишь.
– Я уйду.
– Попробуй найди сейчас работу, – протянул Джеф. – Ты знаешь, какие теперь люди в охране нужны? Чтобы они могли за один раз килограмм триста выжать, вот какие люди им нужны. Так что, лучше терпи.
Оставив Джефа в баре, Чарли поднялся наверх, к номеру, в котором находилась Мэгги. Рядом с дверью на стуле, скучая и лениво перелистывая какой-то журнал, сидел Бобби Бентон.
– Ну, как она? – спросил Чарли.
– Все в порядке, – ответил Бобби, вставая со стула. – Она заказала ужин.
– Что там? – поинтересовался Чарли.
Бентон снял большую салфетку со столика на колесах, который стоял рядом с дверью.
– Взгляни сюда, – сказал он, поднимая крышку блюда.
На маленькой горке овощного салата были аккуратно уложены три миниатюрных бутылочки виски.
– Немедленно убери, – распорядился Чарли, – и следи за тем, чтобы этого больше не повторялось.
После этого он отправился в свой номер и завалился спать. Утром после небольшой экскурсии по магазинам Канберры Мэгги отправилась домой. Отъехав пару миль от города, машины остановились на заправку. После того как заправилась первая машина, Мэгги обратилась к сидевшему на переднем сиденье Чарльзу:
– Купи мне, пожалуйста, шоколадку.
Он неохотно отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и направился в маленькую лавочку при автозаправочной станции. Как только он исчез за дверью, Мэгги тут же стукнула по плечу Карпентера:
– Стив, поехали.
Он покачал головой.
– Миссис Уилкинсон, я не могу.
– Делай то, что я говорю. Тебя кто на работу брал – они или мы?
Угроза подействовала, и Стив мгновенно нажал на педали. Машина рванулась с места, удаляясь все дальше и дальше от бензоколонки, на которой остались охранники. Джеф влетел в лавку и заорал:
– Чак, она удрала!
Чарли тут же бросился к выходу. Спешно загрузившись в машину, охранники рванули по шоссе следом за «астон-мартином», в котором ехали Мэгги и Стивен Карпентер.
Они даже не заметили, что оставили на бензоколонке толстяка француза. Жерар вышел из туалета, поправляя брюки, и стал изумленно вертеть головой, пытаясь обнаружить в мгновение ока исчезнувшие машины.
Тем временем машины неслись все дальше и дальше по шоссе.
– Извини, Чак, – протянул Бобби Бентон, – мы с Джефом заболтались и не уследили за ней.
Конти раздраженно махнул рукой.
– Да ладно, это моя вина. Но куда же она делась?
– Свяжись с местным полицейским участком, – посоветовал Джеф. – Пусть объявят тревогу и выставят патрули на дорогах.
– Они же нас засмеют, – кисло протянул Чарли, – да еще раззвонят об этом на всю Австралию.
– Ну, а что делать? У нас нет другого выхода.
Скрепя сердце Чарли вынужден был согласиться. Он переключил передатчик на полицейскую волну и нажал на кнопку вызова. Через несколько минут им удалось связаться с начальником полицейского участка, находившегося рядом с Колд-Крик.
– С вами разговаривает специальный агент Чарльз Конти.
– Очень приятно слышать. Чем могу помочь?
– Объявите розыск на машину миссис Уилкинсон, «астон-мартин» выпуска шестьдесят восьмого года с номерами нашего округа, автомобиль ехал по семьдесят первой дороге на восток.
Из передатчика раздался насмешливый голос:
– А что, вы, специальные агенты, упустили вдову генерал-губернатора?
Чарли почувствовал, что над ним уже смеются.
– Я думаю, что нет оснований для беспокойства, – торопливо сказал он, – миссис Уилкинсон находится в безопасности в автомобиле вместе с водителем, но устав требует известить вас об этом.
– Разумеется. Мы немедленно этим займемся.
– Спасибо.
Из передатчика послышались какие-то звуки, похожие на хрюканье, а потом, давясь от смеха, начальник полицейского участка сказал:
– Вот ведь какая она прыткая, ушла от вас, городских?
Вслед за этим раздался дружный хохот, очевидно, всего полицейского участка, который слушал эти переговоры.
Помрачнев, Чарли отключил передатчик.
54
Спустя долгих четыре часа, машина Мэгги прибыла в Колд-Крик, ее сопровождали два полицейских автомобиля, спереди и сзади, с включенными фарами.
Чарли, Джеф и Бобби встречали ее, стоя у ворот. Полицейские сопроводили процедуру передачи разыскиваемой в руки ее личной охраны громким смехом.
Машина направилась во двор по асфальтовой дорожке. Ускоряя шаг, Чарли зашагал за ней. Джеф бросился за ним.
– Подожди, Чак. Может быть, тебе стоит успокоиться, прежде чем поговорить с ней? Чарли, послушай меня.
Кипя от ярости, Чарли взмахнул рукой.
– Ну, хорошо. Тогда пойди ты и скажи ей, чтобы она зашла в мой офис, хорошо?
Джеф кивнул:
– Ладно.
Он направился следом за Мэгги, которая вошла в дом. Чарли и Боб, обойдя особняк сбоку, направились к домику, где располагалась их своеобразная штаб-квартира. Сняв плащи, они в мрачном ожидании уселись на стулья в гостиной, не чувствуя ни малейшего желания о чем-либо разговаривать.
Спустя несколько минут в домик вошел Стив Карпентер, личный шофер Мэгги. Виновато улыбаясь, он развел руками и как ни в чем не бывало произнес:
– Ну что я мог поделать? Я всего лишь шофер, просто шофер.
Чарли вскочил со стула и, схватив его за полы форменного пиджака, швырнул к стене.
– Эй, эй! – завизжал Карпентер. – Что ты делаешь? Не трогай меня. Я ни в чем не виноват.
– Я тебе покажу ни в чем не виноват! – заорал Чарли. – Ты что, сука, остановиться не мог?
Боб и влетевший следом за Карпентером в домик Джеф кинулись оттаскивать Чарльза от бедняги водителя, но Конти, расталкивая их, прорвался к шоферу и, снова схватив его за полы пиджака, закричал:
– Ты знаешь, что ты наделал? Ты хоть что-нибудь понимаешь?
– Да нет, нет! – кричал тот. – Я ничего не знал.
– Да как ты мог?
– Да потому что она могла уволить меня в любой момент. Если бы я не подчинился, она уволила бы меня, – оправдывался тот. – Ребята, вам-то что? Я здесь живу. Это вы – отслужили и уехали. А она остается. Что вы думаете, я не пытался ее отговорить? Да у меня выбора не было.
Тяжело дыша, Чарли направился к двери. Задержавшись на пороге, он сказал:
– Говоришь, нет выбора? Так вот, считай себя уволенным.
С этими словами он вышел за порог и хлопнул дверью. Пройдя через кухню, Чарли решительно направился к лестнице на второй этаж. Мэгги спокойно сидела за письменным столом, когда в дверь постучали.
– Войдите, – сказала она.
Чарли шагнул в спальню и закрыл за собой дверь.
– Ну что, вы повеселились сегодня? – не скрывая своего презрения, сказал он.
Не поднимая головы, Мэгги ответила:
– Чарли, таким тоном со мной разговаривать нельзя.
Он решительно шагнул вперед.
– Послушайте, мэм, ведь это просто глупо.
Она отложила в сторону листок бумаги и ручку и повернулась к Конти.
– Что глупо? Мне пришлось убежать, как беглянке, чтобы хоть час побыть наедине. И это, по-вашему, глупо?
Едва сдерживаясь от ярости, Чарли произнес:
– Я только что уволил Стива. Он уже не первый раз нарушает мои указания. Так дальше не может продолжаться.
Сквозь плотно сжатые губы Мэгги проговорила:
– Нет.
– Он – водитель, которого наняла секретная служба, – нервно произнес Чарли. – Я не могу уволить вашу сиделку или секретаршу, а он работает на нас. Он уволен.
Мэгги выглядела совершенно спокойной.
– Стивен работает на вас потому, что я согласилась с этим, – возразила она совершенно невозмутимым тоном.
Чарли разъярился.
– Нет, он уволен, – воскликнул он.
– Он останется! – твердо сказала Мэгги и тут же снова обратилась к письму.
Чарли растерянно развел руками и уселся на стул рядом с письменным столом.
– Миссис Уилкинсон, вы должны отпустить меня, иначе я не могу эффективно выполнять свою работу, – разочарованно произнес он.
Даже не поднимая головы, она сказала:
– Ты можешь уйти в любой момент.
– Спасибо, – прочувствованно сказал Чарли.
– Не стоит благодарности, – равнодушно ответила она.
– До свидания, миссис Уилкинсон, – быстро произнес Чарли, поднимаясь со стула.
– До свидания.
Тон ее голоса был таким сухим и бесстрастным, что Чарли хотелось заорать, грохнуть кулаком по столу, что-нибудь сделать, но он сдержался и, больше не проронив ни единого звука, вышел за дверь. Когда он исчез за дверью, Мэгги опустила голову и тяжело вздохнула.
То же самое сделал Чак, прислонившись к стене рядом с дверью спальни, но с наружной стороны. Немного постояв, он начал медленно спускаться по лестнице.
Спустя несколько мгновений он услышал, как дверь спальни за его спиной скрипнула. Из комнаты вышла Мэгги.
– А если я пообещаю больше никогда не убегать? – примирительным тоном сказала она.
Чарли остановился на лестнице и медленно покачал головой.
– Простите, мэм, но я…
Он не договорил.
– Чарли, но я просто покаталась, – сказала она.
– Вы что, с ума сошли?
– Да. Я сошла с ума. Ты бы сам попробовал! – горячо воскликнула она. – Сойди с ума. Пойди на свидание, выпей мартини, поезжай в открытой машине, сделай что-нибудь. Прокатись на гребне волны. Что, не можешь?
Чарли, как заведенный, повторял:
– Простите, миссис Уилкинсон, но устав…
– О Бог мой, – застонала она, вскинув руки. – Устав, да? Ну хорошо, делай что хочешь. Уходи от меня. Еще одним человеком с оружием будет меньше в этом доме.
Она вернулась назад в спальню и закрыла за собой дверь. Чарли бросился за ней. Остановившись перед порогом, он громко воскликнул:
– Мы не просто люди с оружием, миссис Уилкинсон. Если уж я говорю с вами в последний раз, я воспользуюсь этой возможностью. Вы в любой момент можете отказаться от услуг секретной службы, но думаю, что вам и без меня это известно.
– Ты что думаешь, они позволят мне это сделать? – из-за двери крикнула Мэгги.
– Но ведь другие это делают. Просто вы любите, когда вас день и ночь окружают агенты-мужчины.
Сказав последние слова, он снова стал спускаться по лестнице. Мэгги не выдержала и выскочила из-за двери.
– Да как ты смеешь говорить мне такое? – возмущенно закричала она.
Не оборачиваясь, он сказал:
– До свидания, миссис Уилкинсон.
Вслед ему неслись гневные слова:
– Убирайся из моего дома! Навсегда! И чтобы я больше тебя никогда не видела!
Он ушел, а Мэгги, уже не стараясь сдерживать слезы, шатающейся походкой вернулась к себе в спальню.
55
На следующее утро зазвонил телефон в комнате у Чарльза. Сонно пошарив рукой по туалетному столику, он снял трубку и услышал уже знакомый ему бесстрастный женский голос:
– Это самолет премьер-министра Австралии. Сейчас вы будете разговаривать с премьер-министром.
Спустя несколько секунд раздался голос премьера:
– Чарли?
– Да, сэр.
Чарли даже подскочил на постели.
– Как дела, Чак?
– А у вас, сэр?
– Да не очень. Я лечу в Европу, мне предстоит выступать с речью в британской Палате общин. А тут опять звонок. Что у вас там стряслось?
– А в чем дело, сэр?
– С сегодняшнего утра она отказалась от охраны секретной службы. Откуда у нее появилась такая мысль?
– Я не знаю, сэр, – растерянно протянул Чарли.
– Да ты что? – закричал премьер. – После смерти Джозефа Уилкинсона она считается национальной героиней. Допустим, тебе она кажется совершенно несносной, но люди хотят, чтобы о ней заботились. Ты понимаешь? И что в результате? Наше правительство должно отказать ей в охране? Ты понимаешь, как мы будем выглядеть в глазах общественности, черт побери?
Премьер-министр снова разъярился и кричал так, что Чарли даже убрал трубку от уха на несколько сантиметров.
– Я полностью с вами согласен, сэр.
– Вдруг с ней что-нибудь случится в то время, когда я занимаю пост премьер-министра? Я рассчитываю на тебя, и вся страна на тебя рассчитывает.
– Я сделаю все, что от меня зависит, сэр! – воскликнул Чарли. – Я займусь этим немедленно.
Премьер-министр снова успокоился.
– Ну, вот и хорошо, – по своему обыкновению, закончил он. – Именно это я и хотел от тебя услышать. Спасибо, приятель. Когда следующий раз будешь в Канберре, заходи в мой офис, вместе пообедаем.
– Спасибо, сэр, это для меня будет большой честью, – сказал Чарли, – благодарю вас.
– Счастливо, приятель.
– Да, да, конечно.
После такого звонка премьер-министра Чарли, разумеется, не мог засиживаться дома. Те полтора десятка миль, которые отделяли Канберру, где он сейчас находился, от загородной резиденции генерал-губернатора Австралии в Колд-Крик он миновал за четверть часа.
Подъехав к дому Мэгги Уилкинсон, Конти увидел, что ворота резиденции были заперты, а машина охраны с огромным количеством сложенных возле нее вещей стоит на улице. Здесь же, переминаясь с ноги на ногу, стояли Джеф Чендлер и Бобби Бентон. Чарли лишь на мгновение задержался возле их машины.
– Она сказала, чтобы мы убирались. Я загрузил часть вещей в фургон, – объяснил Джеф, – тут еще осталось оружие и так, кое-какая мелочь.
Чарли сокрушенно покачал головой и направился к воротам. Нажав на кнопку переговорного устройства, он дождался, пока на другом конце линии ответят.
– Это Конти.
К переговорному устройству подошел Куан Ли.
– Это ты, Чарли? – по-птичьи выговаривая слова, сказал китаец.
– Да, это я, Куан Ли. Открывай ворота.
Но тот неожиданно заупрямился:
– Нет, Чак.
– Куан Ли, впусти меня, – настойчиво повторил Чарли, – можешь считать меня полномочным представителем премьер-министра Австралии.
– Ну и что, – сказал китаец, – мне все равно кого ты представляешь. Это частная территория, и я могу сюда не впускать даже самого премьер-министра.
Затем в динамике переговорного устройства послышался голос Жерара.
– Это я, Лакруа, – сказал он, – Чак, ты слышишь меня?
– Да.
– Слушай меня внимательно. Мы захватили миссис Уилкинсон. Она наша заложница. Наши требования: сто долларов немечеными бумажками, вертолет, одинаковые спортивные пиджаки и видеокассету с фильмом «Жужу».
Чарли понял, что француз просто издевается над ним. Впрочем, Лакруа и сам этого не скрывал. Он уже начал хихикать, и Чарли отошел в сторону от ворот. Однако, увидев медленно шагающего по асфальтовой дорожке Стива Карпентера, Чарли снова подошел к ограде.
– Стив, подойди сюда.
Когда шофер, сунув руки в карманы плаща, остановился рядом с воротами, Чарли произнес:
– Ты можешь переговорить с миссис Уилкинсон?
Тот посмотрел на Конти с холодной враждебностью.
– Сначала ты должен извиниться передо мной.
Тот немедленно с готовностью кивнул:
– Да, возможно. Так ты поговоришь с ней? Сделай одолжение. Пусть она разрешит мне войти. Если она куда-то соберется за покупками или куда-то еще, то мы будем здесь.
Карпентер медленно направился к дому, а Чарли возвратился к своим напарникам.
– Так, Джеф, Бобби, мы остаемся здесь, займем позиции по периметру и проведем остаток дня и ночь, наблюдая за домом в машинах.
Джеф уныло посмотрел на несколько ящиков с пистолетами, короткоствольными автоматами «узи» и помповыми ружьями, которые стояли на земле, рядом с машиной.
– Зато у нас оружия столько, что можно всех кенгуру перестрелять, – мрачно пошутил он.
Чарли не разделял его настроения.
– У тебя есть какие-нибудь другие идеи? – серьезно спросил он.
– Нет, конечно, – Джеф развел руками, – какие тут могут быть идеи.
– Как долго мы будем сидеть здесь? – спросил Боб.
Чарли пожал плечами.
– А что? У тебя назначено любовное свидание за пятнадцать миль отсюда?
Боб натужно рассмеялся:
– Нет, просто ночь была такая суматошная, что совершенно не было времени отдыхать. Честно говоря, я просто устал как собака. Думаю, что и Джеф тоже. Джеф, ты как?
Чендлер, кряхтя, поднимал тяжелые ящики с оружием и переносил их в открытый багажник автомобиля.
– А как я, – прохрипел он на ходу. – Конечно, чувствую себя не блестяще, но с ног от усталости еще не падаю. Так что, можно считать, все вполне нормально. Еще одну смену я смогу продержаться.
Чарли принялся помогать ему.
– Бобби, а ты что стоишь, – сказал он, – давай работай, у нас тут добра столько, что хватит на взвод охраны.
Словно опомнившись, Бентон тоже принялся таскать в машину ящики.
– Ну, не знаю как вы, ребята, – простонал он, вытирая пот после очередного рейса, – а я еле живой, мне бы отдохнуть.
Чарли хмуро посмотрел на напарника.
– А кто дежурил сегодня ночью?
– Я и Белинда, – ответил Бобби.
– А где она сейчас? – поинтересовался Конти.
– Мы отправили ее домой, – ответил Джеф, – в конце концов, не заставлять же женщину заниматься погрузкой тяжестей. А ты думаешь, она могла бы помочь нам?
Конти махнул рукой:
– Да какая там помощь. Боюсь, что теперь ей самой придется помогать.
– Почему ты так опасаешься за нее? – спросил Чендлер.
Чарли тяжело вздохнул.
– Думаю, что женщине из нашей службы сейчас тяжело найти работу. Таких миссий, как охрана вдовы генерал-губернатора, в этой стране наверняка больше нет. В центральном аппарате все места давно заняты, а на мужскую работу она явно не годится…
Чендлер сокрушенно покачал головой:
– Я совершенно не подумал об этом. Да, миссис Уилкинсон натворила тут дел. Слушай, кто ее надоумил снять охрану? Наверняка эта дура экономка. Эх, знать бы наверняка, что это она, я б ей такую веселую жизнь устроил…
– Прекрати, Джеф, – резко оборвал его Чарли, – сейчас это не имеет особого значения; что сделано, то сделано.
Конечно, ему не хотелось признаваться перед напарниками в том, что причиной их досрочного прекращения служебной командировки в Колд-Крик послужило не что иное, как его ссора с миссис Уилкинсон. Будь он помягче, терпеливее, выдержаннее, наверняка этого бы не произошло.
Его терзали горестные размышления. Черт возьми, и что тебя понесло вчера к ней в спальню? Ну уехала она со стоянки, ну покаталась она немножко, потрепала им нервы, но ведь, в конце концов, она тоже человек и имеет право на свои слабости. Ее тоже можно понять: сколько времени может выдержать человек, живя под надзором?
Она сидит в этой золотой клетке бог знает сколько. С момента смерти Джозефа Уилкинсона, прошло несколько месяцев, и за все это время буквально считанное количество раз она выбиралась из дома. А ведь Канберра в четверти часа езды от Колд-Крик.
Конечно, когда в магазин приходится ездить в сопровождении машины охраны и наматывать на голову платок, скрывающий половину лица, для того чтобы не привлекать внимание любопытных, то поневоле начнешь делать глупости.
А что, собственно, ужасного произошло? Ведь она просто решила покататься вместе с собственным шофером. В конце концов, ее не украли, за нее не потребовали выкупа, на нее не было организовано покушение, и вообще, никаких неприятностей за собой эта мелкая капризная выходка не повлекла.
Другое дело, если бы что-нибудь случилось…
Нет, об этом лучше не думать, потому что после того, как она выгнала из Колд-Крик работников специальной службы, неприятностей следовало ожидать с минуты на минуту. Это раньше меры предосторожности казались излишними. Охранники сопровождали ее повсюду, даже на территории резиденции. Может быть, и не стоило быть такими назойливыми.
Да уж, не будешь тут назойливым после того, что стало твориться вокруг – Чарли вспомнил недавний случай с премьер-министром – известных людей следовало и вовсе не выпускать из-под надзора. Сумасшедших сейчас хоть пруд пруди. Тем более, когда это касается безопасности такой знаменитости, как Мэгги Уилкинсон. Ведь она на глазах у целого континента стала настоящей мученицей. Таких люди любят. Правильно говорил премьер-министр – миссис Уилкинсон почти что национальная героиня. И если с ней хоть что-нибудь случится, то, во-первых, это не простят правительству. Но тут дело ясное – политика есть политика. Да, конечно, покойный генерал-губернатор Австралии много сделал для нынешнего премьер-министра, так что можно считать, что тот лично обязан ему – и, разумеется, его вдове.
Но Чарли подозревал, что, несмотря на все горячие уверения в своей любви к миссис Уилкинсон, премьер-министр проявлял такую заботу по другим причинам. А именно – из-за желания нажить побольше политического капитала. Он наверняка и в эти сиднейские трущобы потащился только из-за того, чтобы заработать побольше голосов иммигрантов, продемонстрировав им, с каким вниманием он относится к проблемам этих людей.
Между прочим, время всеобщих выборов в Австралии вовсе не за горами. Предусмотрительным политикам нужно заранее позаботиться о завоевании голосов избирателей.
Чарли вполне допускал, что имя Мэгги Уилкинсон премьер-министру больше нужно было для того, чтобы привлечь на свою сторону домохозяек и пенсионеров. Да, разумеется, это очень выгодно – продемонстрировать всем, как ты заботишься о национальных героях и тех, кто заслужил к себе почтительное уважение.
А на самом-то деле что? Ведь премьер-министр хоть и считает себя таким обязанным Джозефу Уилкинсону собственной карьерой, но все то время, что прошло после гибели генерал-губернатора, сам ни разу не позвонил миссис Уилкинсон. Она сама вынуждена делать это.
Ну конечно, ее можно понять. Как еще обратить на себя внимание людей, которые еще прежде считали себя друзьями семьи, а потом начисто забыли о тебе? Чарли прекрасно видел, как тяжело приходится Мэгги, как она мучается от одиночества.
Кажется, у нее много родственников где-то в штате Новый Южный Уэльс в сельской глубинке, но после похорон Джозефа Уилкинсона никто из них так и не удосужился навестить ее. Мэгги иногда говорила, что они очень заняты хозяйством. Им даже письма писать недосуг. Ну, этих-то можно понять, они простые сельские жители, у них даже зимой забот полон рот. Но кроме братьев и матери, которой сама Мэгги регулярно отсылала письма, у нее ведь есть еще и дочь. Кажется, единственная дочь. Миссис Уилкинсон всегда ждала писем от нее, но письма уже давно перестали приходить. Кажется, она говорила что-то о том, что ее дочь уехала в Африку. Странно, неужели там нигде нет почты? Единственный человечек, который все это время был рядом с ней, – это маленькая Дженнифер. Но вот она и ее отправила. Неожиданно Чарли пришло в голову, что миссис Уилкинсон вовсе не такая уж и плохая женщина; неизвестно еще, как бы другая пережила такое несчастье.
Да, только сейчас Чарли начал понимать, как глупо и по-ребячески он себя вел. Она пожилая женщина, прожившая долгую жизнь и, похоже, бывшая в ней не очень счастливой. У нее за плечами тяжелый груз прожитых лет, ее наверняка терзают воспоминания, по вечерам она плачет, уткнувшись в подушку. А он, вместо того чтобы простить ее маленькие капризы и причуды, в ярости набрасывался на нее, упрямо повторяя что-то про устав, свод правил и прочую ерунду. Нет, конечно, устав поведения телохранителя вовсе не ерунда, но ему следовало быть снисходительнее к Мэгги Уилкинсон. В конце концов, он молод, у него вся жизнь впереди. Что из того, что немного пострадает его карьера, а здесь, рядом с ним, страдает живой человек, много переживший на своем веку и пострадавший уж наверняка больше чем Чарли.
На ее глазах убили мужа, а такое событие вполне может свести человека с ума. Мэгги же осталась в ясном уме и здравой памяти и только за одно это заслуживала уважения. Она не уехала к себе на родину… Ну и что же, что в этом такого?
Ах, да. Чарли вдруг поймал себя на мысли, что для многих было бы легче, если бы они избавились от нее. Но это было нечестно в первую очередь по отношению к человеку. Она должна поступать так, как считает нужным, в конце концов, она заслужила право на это, а то, что Чарли это не нравилось, это показалось сейчас настолько мелкой, ничтожной проблемой, что он даже устыдился сам себя.
Как же он был несправедлив к ней!..
Черт, ну почему всегда так получается: дума ешь о себе – и забываешь о других? Да, ты должен был ее охранять, но не подавлять. Она и так заперта в этой золотой клетке, откуда почти нет выхода. Если что ей и осталось – это лишь редкие посещения театра и разговоры с собственной прислугой. Не густо…
А сейчас еще глупая выходка со снятием охраны. Ну, вот опять подумал глупое – почему глупое? Она никогда не слышала от своих телохранителей ни одного доброго слова, только одно «миссис Уилкинсон, сюда нельзя», «миссис Уилкинсон, вы не должны сидеть здесь», «миссис Уилкинсон, это запрещено уставом» и все то же самое каждый день.
Чарли вспомнил свою мать, которая всю жизнь страдала от непонимания окружающих. Сейчас Мэгги Уилкинсон напоминала ему собственную мать.
Но Мэгги приходится несравненно хуже, чем приходилось миссис Конти. Ведь у нее был понимающий, любящий сын, а у Мэгги Уилкинсон такой поддержки нет. Единственная дочь исчезла где-то в Африке, не подавая о себе ни единой весточки.
Чем больше Чарли думал об этом, тем больше становилось ему противней от самого себя. Именно его нелепое, идиотское поведение вчера стало причиной того, что эта хрупкая пожилая женщина осталась без защиты.
Нет, Чарли никогда не руководствовался в своей работе эмоциями и предчувствиями, но какое-то неведомое до сих пор чувство говорило ему, что она подвергает себя смертельной опасности. Все-таки вдова генерал-губернатора, погибшего от руки террориста, – личность, известная всей стране, и вполне может быть, что уже какой-нибудь сумасшедший избрал ее своей мишенью.
Если хоть на минуту оставить ее без охраны, то наверняка надо ждать непоправимого. И хотя все попытки наладить С ней связь не увенчались успехом, они просто не имеют морального и профессионального права сейчас оставить Мэгги без защиты. В конце концов, их никто не отзывал и никаких уведомлений по сокращению срока служебной командировки из Канберры не было. Хотя миссис Уилкинсон сразу же сообщила в дирекцию спецслужбы о том, что она отказывается от охраны. Значит, руководство хочет, чтобы они оставались на местах и несли службу. Пусть у них сейчас даже нет своей штаб-квартиры, но связь и оружие остались. Обдумав все это, Чарли обратился к напарникам:
– Ладно, будем спать по очереди. Джеф, ты сейчас увозишь оружие и технику, а Бобби отдохнет в своей машине, я буду дежурить в своем автомобиле у ворот. Связь будем поддерживать постоянно.
К его немалому удивлению, Бобби и Джеф тут же согласились. Зная своих напарников, он, грешным делом, полагал, что они станут протестовать, припомнив миссис Уилкинсон все ее грехи, но похоже, что ребята тоже привязались к ней.
Нет, все-таки что-то было в этой женщине. Какая-то удивительная цельность и стойкость. Покойный генерал-губернатор сделал правильный выбор.
