Текст книги "Тени и пыль (СИ)"

Автор книги: Джордж Локхард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Ну… – Рокки тяжело вздохнул. – Понимаешь, какое дело… В этом мире у Гаечки семья, дети. Чип, как узнал, хотел лапки на себя наложить. Летунья отпрянула.

– Но… – она запнулась и сузила глаза. – Ясно. А ты, как вижу, процветаешь? Рокфор развел руками.

– Судьба. Кто ж знал. Фокси медленно подошла к дивану и опустилась на мягкую ткань.

– Рокфор, – негромко спросила летунья. – Ты хочешь остаться?

Президент, игравший с Вжиком, вскинул на миг голову, но тут же опустил взгляд и продолжил ласково гладить самого маленького спасателя.

– Чип сказал, да? – спросил, не поднимая глаз. Фокси глубоко вздохнула.

– Рокки, мы должны все исправить. Так нельзя. История Земли…

– История, Фокси, это набор жестоких случайностей и омерзительных, противных сердцу законов развития, – хмуро прервал Рокфор.

– Интересно, не стань ты президентом, говорил бы все это?

– Но я стал, – коротко ответил Рокки. – Здесь я могу за час принести стократ больше пользы, чем вся команда спасателей успела за время своего существования.

– Не бывает слишком больших дел, и не бывает слишком малых, – умоляюще сказала летунья. – Важно любое!

– Угу, – не глядя на Фокси, буркнул Рокфор. – И девочка, которой мы вернем котенка, не менее важна, чем страна, которую я спасу от жестокого тирана. Кстати, не напомнишь – сколько таких девочек умрут от голода и болезней, пока мы будем искать кошку? Он повернул голову и впервые посмотрел на летучую мышь. В упор и со странной, проглядывающей из-за гнева тоской.

– Ты сидишь на диване, – коротко сказал президент. – Обратила внимание, что нигде нет кожаной обивки? В этом мире зверей не режут на кожу и мясо. Не охотятся для забавы. Не душат ради мехов. Дома, Фокси, каждую МИНУТУ, пока мы искали пропавших котят, люди отправляли на бойню около девятнадцати тысяч животных только в нашей стране. Каждую МИНУТУ, Фокси. Это двадцать семь миллионов каждый день, и десять миллиардов в год. Рокфор сжал пудовые кулаки.

– Ты в состоянии представить, что каждый день, двадцать семь миллионов живых существ – таких же, как мы! – в муках расставались с жизнью, чтобы превратиться в гамбургеры или мороженных цыплят? А я ведь говорю только об отдельно взятой стране, и лишь о тех зверях, кого люди резали на бойнях. Потрясенная Фокси молча моргала. Рокки усмехнулся.

– Да, о таком часто предпочитают не помнить. А здесь, Фокси, неразумных животных нет. Зато испокон веков, еще со времен Битвы за Землю, существуют фермы, где люди и мыслящие звери выращивают особую биомассу под названием «Универсальная Трофическая Основа Полигормонального Ингибирующего Ядра», которая, в зависимости от обработки, способна полностью заменить любой пищевой продукт – от хлеба до жаренной индейки. Уже семь тысяч лет в этом мире живые не поедают живых.

– Семь тысяч лет? – выдавила летунья.

– Знакомая цифра, да? – президент встал и подошел к глобусу. – Иди, взгляни. Под сильной ладонью Рокфора, тяжелый бронзовый шар беззвучно пришел в движение.

– Ничего странного не замечаешь? – спросил австралиец. Потрясенная Фокси подняла взгляд.

– Здесь еще один материк! В Тихом океане!

– Вот именно, подруга, – тихо сказал Рокфор. – Вот именно. В этом мире Атлантида не погибла. Мы, разумные звери – мы все родом оттуда, Фокси, мы атланты. Просто дома, когда Атлантида затонула, нас почти не осталось, вот люди и сумели… Возвыситься. А здесь, люди – всего лишь один разумный вид из сотен. Как и должно быть. Летучая мышь качнулась.

– Но… Но… Ведь… Все случилось мгновенно! Мы были призраками, опасались эпидемии, а потом ррраз – и все поменялось! Президент фыркнул.

– Сейчас-то какая разница? Фокси, ты же умная девочка. Ну подумай – можно сравнить тот ад, где мы жили, и эту страну победившей зверократии? Летунья сглотнула.

– Рокки… А если подобное повторится? Если мы однажды проснемся и поймем, что мир вокруг снова изменился, да так, что родная Земля покажется раем?! Улыбка пропала с лица президента.

– Об этом я позабочусь, – ответил он холодно. – Все, кто хоть раз заикался о путешествиях во времени, уже переписаны и скоро их отправят на удаленный остров. Я полностью уничтожу этот сектор науки. Больше парадоксов не будет. Фокси с болью покачала головой.

– Ты не понимаешь. Бороться бессмысленно, ведь может пройти даже тысяча лет, прежде чем кто-нибудь изобретет машину времени. Для нас нет разницы – завтра это случится, или через век! Мир вновь изменится! Рокфор пожал плечами.

– Эдак рассуждая, из дому на улицу без шлема не выйти – а вдруг метеорит упадет?

– Надо все исправить! – взмолилась Фокси. – Отменить любые вмешательства, даже самое первое путешествие Кургана! Только так мы узнаем, на что действительно похожа история Земли! Может, она стократ лучше твоего дивного нового мира?!

– А может, стократ хуже твоего кошмарного старого? – поинтересовался Рокки.

– Но…

– Хватит! – оборвал президент. – Вопрос закрыт, Фокси. Никто больше не построит машину времени и не подвергнет опасности сорок семь миллиардов разумных жителей Земли. А что касается Кургана… – Рокфор помолчал, затем коснулся кнопки на подлокотнике. Из-за спинки дивана беззвучно поднялся проектор.

– Курган более не опасен, – холодно произнес Рокки.

Потрясенная Фокси вскрикнула и закрыла глаза крылом. Экран показывал дымящуюся воронку на месте знакомой старой часовни.

Глава 7

Чипа втолкнули в полутемную комнату с мягкими стенами и дверь, лязгая металлом, захлопнулась. Пару секунд бурундук, щуря глаза, оглядывался, затем…

– Гайка!!!

Он прижал к груди прекрасную мышку. От волнения Чип даже не сразу заметил, что в комнате, кроме его возлюбленной, находятся еще несколько существ.

– Чиппи… – с трудом выдавила Гаечка. – Легче…

Капитан собрал в кулак всю волю, что у него имелась, и заставил себя разжать руки. Только сейчас он обратил внимание на соседей по заключению.

– Дэйл! Спарки! – Чип счастливо рассмеялся. – Вы все здесь! А… – он заметил еще одну обитательницу комнаты и застыл. – Не-н-не может быть… – выдавил бурундук. Кларисса прищурила голубые глаза.

– Мы знакомы?

– Кларисса… – прошептал потрясенный Чип. – Ты! Здесь?!

– Кхм, – Дэйл бросил на друга смущенный взгляд. – Знакомься, Чип, моя… жена. Капитан отпрянул и прижался к стене.

– Жена? – пробормотал он недоверчиво. – Но ведь… Спарки! – Чип широко раскрыл глаза и обернулся к ученому. – Рокфор сказал, ты… И Гайка…

– Да, – прямо ответила Гаечка, чтобы сразу расставить все точки. – Да, Чип. В этом мире мы со Спарки семья.

Бурундук с жалобным всхлипом втянул воздух и так посмотрел на прекрасную мышку, что та, не выдержав, расплакалась и убежала в угол. Беспомощно разведя лапками, Чип медленно сполз по стене. К нему подбежали Дэйл и Кларисса.

– Я… В порядке… – хрипло пробормотал капитан. – В порядке… Подошел Спарки. Он нервно подергивал хвостом.

– Простите… Мы незнакомы, и… Едва ли станем друзьями, но… – он со вздохом опустился на корточки рядом с Чипом. – Так уж вышло, что я доктор, а вам явно нужна помощь.

– Не нужна, – выдавил бурундук, часто и резко втягивая воздух. – Я… Выдержу!!!

– Мне было труднее, – тихо сказал Спарки. Чип дернулся и обратил к ученому яростный взгляд. Некоторое время оба молчали, затем Чип обмяк и закрыл глаза.

– Прости, – он хрипло дышал. – Я не имею права вести себя так. Спарки покачал головой.

– Все слишком запутанно…

– Уже нет, – тихо сказал Чип. – Уже нет. Подошла заплаканная Гайка. Кларисса молча протянула ей платок, мышка с благодарностью кивнула.

– Чиппи… – Гайка утерла слезы. – Я… Я люблю тебя, Чип. И всегда любила. Капитан вскинул голову, недоверчиво моргнул.

– Гаечка?

– Да, – твердо повторила изобретательница. – Я люблю тебя. Но во всех нас сейчас живут две личности, и та, что из старого мира, постепенно уступает новой. Когда я только-только здесь оказалась, мысль, что мы со Спарки… Вместе… – мышка содрогнулась, – Вызывала только ужас. Но с тех пор чувства той, другой Гайки, становятся все сильнее, и я понимаю – Спарки действительно мой возлюбленный в этой реальности, так же, как ты был дома. Чип судорожно подался вперед.

– Значит, ты… Все же любила меня? Гайка опустила взгляд.

– И не стыдно? – спросила тихо. Бурундук с горечью зажмурился.

– Небо… – прошептал он. – Почему лишь сейчас…

– Ты тоже вскоре ощутишь новую личность, – мрачно сказал Дэйл. – Так что не убивайся. Со временем боль пройдет.

– Да, – внезапно ответил Спарки. – Боль пройдет. Но память останется. Он взглянул на Гаечку и та, вздохнув, обняла его за плечи. Чип отвернулся, сжимая и разжимая кулаки.

На короткое время воцарилась тишина, прерванная вскоре лязгом двери. В камеру втолкнули рыженькую летучую мышь с перевязанным крылом.

– Фокси! – воскликнул Дэйл. Завидев друзей, летунья издала счастливый писк:

– Дэйл! – она крепко обняла бурундука. Огляделась, радостно улыбнулась: – Чип! Гайка! Вы здесь!

– Кто это? – с удивлением спросила Кларисса. Счастливый Дэйл выглянул из под крыла летучей мышки:

– Знакомься, Клэр! Фокси моя лучшая подруга! – сообщил он весело. Кларисса сузила зрачки:

– Дэйл, подойди на минутку? – позвала натянутым голосом. Фокси обернулась.

– В чем дело?

– Ни в чем. Дэйл, ИДИ СЮДА, – Кларисса так сверкнула глазами, что Дэйлу ничего не оставалось, как только виновато улыбнуться Фокси и выпустить ее из объятий.

– Ну, чего? – буркнул он недовольно. Кларисса бросила на летучую мышь не самый добрый в мире взгляд.

– Это кто, твоя пара из «другой жизни»? – с подозрением спросила она. Фокси вспыхнула, но бурундук, к ее изумлению, склонил голову набок и коротко ответил:

– Точно.

– Дэйл… – растерянная летунья отступила на пару шагов.

– Думала, я такой дурачок, что ничего не вижу? – грустно спросил Дэйл. Фокси нерешительно улыбнулась.

– Спасибо, – шепнула почти неслышно. Обернулась к Клариссе, смерила ее взглядом. – А вы, надо полагать…

– Его жена, – оборвала бурундучиха. – И полагать тут нечего.

Летучая мышь пару секунд молчала. Дэйл смотрел под ноги, нервно дергая хвостиком, Гайка и Спарки о чем-то шептались в углу комнаты. Фокси медленно перевела дух и присела рядом с Чипом. К ней тут же подбежал Дэйл, не спеша приблизилась и Кларисса.

– Капитан, ты как? – нежно спросила летунья. Чип вымученно улыбнулся.

– К таким приключениям нас не готовили, – отозвался тихо. Фокси развела крыльями.

– Мы же спасатели, – моргнула, чтобы сбить слезы. – Надо держаться…

– Точно! – с гордостью вставил Дэйл.

Летунья бросила на него короткий взгляд, но промолчала и, обняв Чипа здоровым крылом, уселась на пол рядом, притянув к себе бурундучка. Дэйл подлез к ней под второе крыло.

Кларисса пару секунд гневно смотрела на эту картину, однако решила не вмешиваться. Тихо фыркнув под нос, она заложила ногу за ногу и прислонилась к стене рядом с Дэйлом. Некоторое время в комнате царила полная тишина.

А нарушили ее не спасатели. За дверью, в коридоре, внезапно раздались крики. Кто-то грузно протопал совсем рядом, издали донеслись сухие автоматные очереди. Пока бледные узники переглядывались, пол легонько вздрогнул, будто от взрыва и стал медленно, но неуклонно заваливаться вправо.

* * *

Все вскочили, Фокси и Кларисса одновременно схватили Дэйла за плечи.

– Что происходит?! – крикнул Чип, дико озираясь.

– Землетрясение… – Спарки старался прикрыть собой Гаечку. Но происходящее явно не было землетрясением. Казалось, все гигантское здание Белого Дома, плавно покачиваясь, тонуло в трясине. Перепуганная Фокси схватила Гайку за руку.

– Что случилось?! Но мышка лишь в глубоком изумлении покачала головой. Ответил Дэйл:

– Ничего странного, – заметил он спокойно, совершенно незнакомым тоном. – Я ожидал подобного. Который час? – спросил он у Спарки. Потрясенный ученый машинально взглянул на часы:

– Семь тридцать две… Дэйл кивнул, будто и не ждал другого.

– Все правильно.

– Что правильно?! – нервно спросила Кларисса. Дико озираясь, она цеплялась за мужа обеими лапами.

– Прошло три дня и реальность меняется, – спокойно объяснил Дэйл. – Как и в прошлый раз. Все переглянулись. Бледный Чип схватился за голову.

– Господи… Мы ведь были призраками ровно трое суток! А затем попали сюда!

– Ага, – весело отозвался Дэйл. – То ли еще будет, капитан! Периоды стабильности станут равномерно уменьшаться, подчиняясь закону маятника, пока реальность, наконец, не успокоится, отыскав новую линию причинности. Это может занять год, а может – миллион лет. Так что скучно не будет!

– Но почему?! – воскликнула Фокси. Дэйл пожал плечами.

– Темпоральный шторм. Помните, Курган предупреждал, что случится если вторая нить причинности останется незамкнутой? Чип попятился и вжался в стену.

– Откуда ТЫ знаешь?! – спросил он с испугом. Дэйл рассмеялся.

– А вы полагали, наша память погибнет, растворившись в личности местных обитателей? – он покачал головой. – Отнюдь, молодой грызун, отнюдь. Я прекрасно помню всю жизнь профессора Старманка, и точно так же помню жизнь веселого спасателя Дэйла. Он взглянул на Гайку.

– Ты тоже не должна делать выбор, – ласково произнес Дэйл. – Никто не должен.

– Не понимаю! – воскликнул Спарки. Но Гаечка подняла голову и робко, нерешительно улыбнулась.

– А я понимаю… – прошептала она с радостью. – Новые жизни вливаются в нас, как новые впечатления от увлекательного путешествия, но мы остаемся собой и ничего не теряем!

– Только обретаем, – кивнул Дэйл. Кларисса, одолев страх, рывком повернула к себе мужа.

– Обретаем? – переспросила она свирепо. – И как ты намерен делить меня с этой… большеухой?!

– Я тебе сейчас хвост откушу! – рассвирепела Фокси, но Чип ухватил ее за крыло и прижал к себе.

– Друзья, опомнитесь! – крикнул он. – Еще несколько секунд, и нас вновь разнесет по миру! Он быстро повернул к себе летучую мышь:

– Фокси, слушай и запоминай, – Чип дрожал. – Ключ к спасению таится в том подземелье, где мы оказались во время ядерного взрыва. Что-то или кто-то замедлил время, тебе не померещилось – на поверхности действительно прошел месяц, а под землей всего четыре дня! Искать надо там! Запомни, вход в подземелье находится у…

Без малейшего звука, плавно, Чип растворился в воздухе. Прежде, чем Фокси успела закричать, пропала и она сама. Последним из камеры исчез Спарки – он застыл, беспомощно глядя на место, где секундой раньше стояла Гайка.

Конец третьей части

Часть четвертая. Озон

 
Призрачно все
В этом мире бушующем,
Есть только миг,
За него и держись,
Есть только миг —
Между прошлым и будущим,
Именно он
Называется «жизнь»…
 

(Песня)

Сухой ветер гнал пыль, трепал перья краулов. С хмурого вечернего неба одна за другой, неторопливо, спускались первые в этом году снежинки. Очертания каменных пиков терялись в сумраке надвигающейся ночи, а следом за тенями уже тянул свои щупальца холод. Где-то вдали, на краю зрения, тускло блестела широкая водная гладь.

С плато открывался изумительный вид на каньон; каждая трещина, каждый ручей лежали, как на ладони. Веками обитатели прерии наслаждались этой картиной, но сегодня нетронутую прелесть ландшафта, точно посередине, разорвала надвое ровная, будто нарисованная по линейке линия железной дороги. И если местные жители пока лишь с опаской приглядывались к гостье, кое-кто уже успел оценить перспективы…

Гайка плотнее надвинула шляпу. Этой ночью, если китаец не лгал, все закончится. Поездам больше не будет грозить опасность, а в салунах перестанут издевательски рассуждать, каким местом думал мэр, впервые на Юге назначая шерифом девку.

– Время? – спросила она, не повернув головы.

– Шесть сорок пять, – отозвался помощник. – Не стоило доверять тому китаезе, ох, не стоило. Гайка усмехнулась.

– Я давно его знаю.

– Угу, как же, – буркнул помощник. – У птиц и так в башке ветер, а уж косоглазые…

– Довольно, – оборвала мышка. Привстав в седле, она подняла бинокль к глазам. – Я доверяю Чарп Сингу. Шшшш, малышка, спокойнее, – Гайка потрепала своего краула по шее. – Скоро, уже скоро.

Недовольно бормоча под нос, помощник шерифа также вытащил бинокль и принялся изучать каньон. Пару минут слышен был лишь свист ветра да негромкий шорох перекати-поля. Один из сопровождавших рейнджеров поднял руку, указывая на появившийся вдали желтый огонек:

– Поезд! Гайка стиснула зубы.

– Ну где же… – она лихорадочно водила биноклем. – Не может быть…

– Говорю, нас надули!

– Нет! – возразила мышка. – Я сто раз получала от Чарп Синга наводки! Внезапно помощник схватил ее за плечо:

– Смотри! Гайка резко повернулась в седле:

– Куда смотреть? – проследив жест спутника, она с недоумением опустила голову и широко раскрыла глаза.

– Что?! Но… Но как?!

Далеко внизу, в каньоне, футах в сорока над землей, наперерез железной дороге бесшумно летел аэроплан. Самый настоящий, точно как на рисунках братьев Райтатуев – только над горе-изобретателями потешались все крылатые граждане Штатов, а здесь, перед изумленными рейнджерами, парило то самое осмеянное изобретение. И неплохо парило, надо сказать – раза в три быстрее поезда…

– Офигеть, – пробормотал помощник шерифа. – Вот как ему удается не оставлять следов. А мы гадали, что за птица способна унести сейф по воздуху.

– Но не станет же он садиться прямо на вагон?! – нервно спросил один из рейнджеров. Гайка закусила губу.

– Может, и станет… – она изучала удивительную машину в бинокль. – Видите, какие закрылки? Двигатель установлен по центру масс, а винты перед крыльями, их приводит в действие Y-образная карданная вилка. Готова спорить, этот аэроплан не теряет устойчивости даже на очень низких скоростях. Рейнджер почесал за ухом.

– Э-э-э… Мэм, оно, конечно, не мое дело, но… Откуда вы знаете? Гайка озадаченно нахмурила брови.

– Понятия не имею. Я просто… Взглянула!

– И сразу разобралась в конструкции летающей машины? – недоверчиво спросил помощник. Мышка молча кивнула. Рейнджеры переглянулись.

– Н-да… Ну, так мы его ловить-то будем? – спросил один. Гайка сузила глаза.

– Будем. Только пусть сначала даст материал для обвинения.

– Это как? – не понял помощник.

– Мы не можем арестовать его за полеты рядом с дорогой, – объяснила мышка. – Ведь никто не видел, как он грабит составы. Рейнджер, первым заметивший налетчика, поднял руку.

– Держу пари, скоро увидим… – пробормотал он. Аэроплан в каньоне лег на крыло, описывая огромную дугу, чтобы выйти на параллельный курс с приближающимся поездом. Гайка привстала в седле.

– Готовьтесь.

– Да мы его в жизни не догоним на краулах! – возразил помощник.

– Догонять не потребуется, – усмехнулась мышка. – Я кое-что установила на крыше казначейского вагона…

– На крыше?!

– Точно.

Гайка внимательно следила в бинокль за действиями грабителя. Тот уже завершил разворот, и сейчас сближался с несущимся на всех парах составом. Из девятнадцати вагонов, которые обычно тащил паровоз, налетчик регулярно и безошибочно выбирал именно тот, где железнодорожная компания «Старый добрый толстый кот» перевозила доходы за месяц. Во всяком случае, шесть последних раз он не ошибался… На этом был основан весь план Гайки.

Аэроплан летел параллельно поезду, медленно пропуская один вагон за другим. В миле от места событий, на краю каньона, мышка с биноклем боялась дышать. Вскоре летающая машина поравнялась с четырнадцатым вагоном – тем самым! – и резко взяла в сторону, повиснув прямо над его крышей. Еще пару секунд пилот удерживал ее в воздухе.

И вот, наконец, на глазах рейнджеров, грабитель мягко и с большим мастерством посадил аэроплан на крышу несущегося вагона. Помощник шерифа нервно дернул хвостом:

– Ну?!

– Еще секунду… – не отрываясь от бинокля, Гайка подалась вперед, – Сейчас, сейчас… Есть!

Как только вес аэроплана переместился на дощатую крышу, сработали потайные механизмы и ловушка захлопнулась. Спереди и сзади вагона отцепились тяжелые противовесы, четыре Г-образных рычага повернулись, взметнув над поездом сеть из стальных волокон. Прежде, чем грабитель опомнился, он вместе с аэропланом оказался намертво прижат к настилу. Высоко на краю каньона Гайка не удержала радостного возгласа:

– Получилось! Ошарашенные рейнджеры смотрели на нее квадратными глазами.

– Но… – помощник моргнул. – Откуда ты знала?!

– А я не знала, – улыбнулась мышка. – Только надеялась. Вперед!

Повинуясь команде, краулы с громкими противными криками расправили крылья и сорвались в пропасть. Летали они плохо, в основном планировали, но рейнджеры не зря устроили засаду на плато, высоко над каньоном. Шесть черных полицейских птиц в зловещей тишине мчались к добыче.

Налетчик, трепыхавшийся в сети, пока не заметил опасность. Выудив откуда-то кусачки, он торопливо перекусывал один канат за другим, но было ясно, что освободить аэроплан до подлета рейнджеров ему не удастся.

Поезд стремительно приближался. Краулы не могли развивать ту же скорость, что и паровоз, поэтому высадка должна была пройти с первого раза – упустив момент, догнать состав рейнджеры бы не сумели.

И в какой-то миг Гаечке показалось, что так оно и будет: сильный поток воздуха от мчащегося поезда неожиданно обрушился на отряд, заставив краулов с криками забить крыльями и шарахнуться в стороны. Воздушная волна отбросила рейнджеров от дороги. Еще секунда, и все потеряно!

Гайка не дала шанса этой секунде. Видя, что добыча ускользает из лап, она совершенно автоматически, даже не думая об опасности, рванула седельные ремни и моментально, не колеблясь ни единого мига, прыгнула. Вовремя: протянутые вперед лапки успели схватиться за сеть, и Гайка повисла в паре футов от несущейся на огромной скорости земли. Закусив губу, она быстро взобралась повыше. Остальные рейнджеры безнадежно отстали от поезда.

Грабитель как раз закончил резать тросы, опутавшие кресло пилота, и уже залез на крыло аэроплана, торопливо освобождая машину из плена. Гаечка плотнее надвинула шляпу и потянула из-за спины самострел.

– Ни с места! – крикнула она. Налетчик, вздрогнув, на мгновение застыл.

– Тысяча чертей и две с половиной ведьмы… – пробормотал он, в бешенстве дергая хвостом. При звуках этого голоса, Гайке показалось, будто вагон под ногами внезапно исчез.

– Нет… – прошептала она, бледнея на глазах. – Это невозможно… Грабитель медленно обернулся, и у мышки подкосились лапки. Уронив самострел, она прижала ладони ко рту.

– Гайка? – изумленно спросил налетчик.

– Нет!!! – от ужаса золотые волосы Гаечки поднялись дыбом. – Не верю!!! Этого не может быть!!!

– Гайка! – грабитель попятился и сел на хвост. – Откуда ты здесь?!

Мышка начисто утратила дар речи, поэтому лишь отчаянно замотала головой. Несколько секунд шериф и преступник потрясенно смотрели друг на друга.

– Гаечка… – пробормотал наконец грабитель. – Ты стала шерифом? А как же институт? Ты ведь собиралась поступать в Гарвард…

– Отец?! – к мышке, наконец, вернулась способность говорить. – Ты жив! Жив!!! Но как?!

Гиго Хаквренч сдвинул очки пилота назад и озадаченно почесал за ухом.

– Да я, вроде, и не собираюсь пока…

– Отец!!!

Тонко пискнув, Гайка сорвалась с места и судорожно стиснула Гиго в объятиях. Тот не остался в долгу и крепко обнял дочь, улыбаясь в усы. Некоторое время они молча стояли на крыше несущегося вагона, позабыв обо всем на свете. Гайка плакала от счастья.

– Ты жив… Жив… Отец… Я каждый день… Каждый миг о тебе горевала…

– Да с чего ты взяла, будто я умер?! – недоуменно спросил Гиго. Гайка задрожала всем телом.

– Мне… Я… – она моргнула, судорожно огляделась и дико вскрикнула, заметив, где находится, но разжать объятия не рискнула и лишь крепче уцепилась за отца. – Господи… Папа… В этом мире ты не погиб!

– В этом мире? – переспросил Гиго. – То есть как, в этом? Есть и другие, что ли? Гайка всхлипнула.

– Неважно… – ее трясло. – У меня всего десять минут, потом… Мы вновь расстанемся. Отец! – она слегка отстранилась от Гиго и с такой любовью взглянула ему в глаза, что по спине старого пилота пробежали мурашки. – Отец, отец… Господи, как же мне тебя не хватало! – Гаечка вновь прижалась к Гиго. Тот с легкой тревогой похлопал дочь по спине.

– Ну, ну, малышка, все хорошо. Я здесь.

– Здесь… – прошептала Гайка. – Боже… Гиго нежно погладил мышку по золотым волосам.

– Дочь, да кто ж тебе так голову заморочил? Гляжу, ты меня и впрямь похоронила! Гайка содрогнулась.

– Нет, нет! – вскрикнула она. – Это… Плохой сон. Просто сон!

– Ну у тебя и сны, скажу, – улыбнулся Гиго. Мышка часто-часто закивала. Ее глаза блестели от слез.

– Отец… А где мама? Она… С ней все в порядке? Гиго в полном недоумении отстранил от себя Гаечку и смерил ее подозрительным взглядом.

– Это на тебя новая работа так действует? – спросил он сурово.

– Просто скажи, пожалуйста! – взмолилась мышка. – Времени почти не осталось! Гиго почесал за ухом.

– Ну конечно, мама в порядке. Мы все так же живем в нашем старом доме, в Иллинойсе. Ты вроде не так уж давно от нас уехала…

– Давно, – тихо шепнула Гайка. – Давно, папа. Я… До сих пор не верю, что вижу тебя здесь.

– А, это… – Гиго бросил взгляд на аэроплан и смущенно разгладил усы, – Ну… Эт я так, помогаю друзьям. Ты ведь не думаешь, надеюсь, что я граблю Толстопуза из жадности? – спросил он с неподдельной тревогой. Гайка замотала головой. Гиго довольно кивнул.

– То-то. Видела бы ты, как его компания издевается над рабочими! Он заставляет их день и ночь строить эти проклятые железные дороги, а вместо денег расплачивается красивыми сказками о новых городах в прерии, где каждый получит по дому. Ха! – Гиго смущенно развел лапками. – Ну, я и решил немного поторопить события. Пусть награбленное вернется тем, кого ограбили. Мышка слабо улыбнулась.

– Ты вновь стал пилотом… – шепнула ласково. Гиго усмехнулся в усы.

– Да, признаю, на аэропланах я слегка сдвинулся. Этот – моя собственная конструкция! Видишь, какие закрылки? – он указал на машину. – Я расположил двигатель в центре масс, а винты подключил двойным Y-образным карданом. Поток воздуха всегда направлен вдоль крыла, и аэроплан не теряет устойчивости даже на скорости плетущегося осла! Гайка счастливо всхлипнула.

– Отец… Отец… – она вновь прижала Гиго к груди. – Господи, ради этой минуты я вытерпела бы миллиард воплощений! Озадаченный летчик моргнул.

– Каких вопло… – закончить он не успел, так как вагон дернулся и со страшным скрежетом пошел юзом, буравя колесами шпалы. Гайку и Гиго швырнуло вперед.

– До встречи, – еще успела шепнуть прекрасная мышка, прежде чем каньон, хмурые тучи, первые снежинки и весь мир растворились во тьме.