Текст книги "Голая добыча (ЛП)"

Автор книги: Джон Сэнфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

  Не дожидаясь ответа, он побежал обратно в свою комнату, оставил дверь открытой и начал натягивать джинсы. Он был снаружи не более десяти секунд, и ему было холодно – одному Богу известно, какая была температура. Он был натягивая рубашку, когда Дел ввалился в комнату, натягивая джинсы, все еще в пижамном топе.

  «Западный дом горит. Пожарные машины уже в пути, – выпалил Лукас. Дел исчез. Лукас натянул носки и туфли, и вдалеке, через открытую дверь, услышал сирену, вызвавшую добровольную пожарную часть, и рев выезжающего грузовика.

  Обувь, Лукас взял бумажник, ключи, пальто и перчатки и направился к грузовику, забрался внутрь, увидел бегущего к нему Дел, открыл замок пассажирской двери, и Дел был внутри, а Лукас тронулся с места.

  Дел нес свою рубашку, пальто и ботинки и оделся, когда они направились к шоссе. – Не случайно, – проворчал он.

  «Мы везде гуляли с этим парнем, как будто мы тянули наживку. Я даже не думал об этом, – сказал Лукас. Они, вероятно, были в двух-трех милях позади пожарной машины, когда добрались до шоссе 36, но как только они миновали последний дом, выезжающий за город, Лукас вдавил педаль в пол и оставил ее там. Через две минуты он нажал кнопку, которая зажгла информационный экран, показывающий, что на улице четырнадцать градусов ниже нуля. Еще через минуту они увидели зарево на севере, слабо горящее над ближайшими красными огнями пожарной машины. – Господи Иисусе, этого не может быть, – сказал Дел. – Мы слишком далеко.

  – Так и должно быть, – сказал Лукас, – если только отчет не был ошибочным.

  Они быстро приблизились к пожарной машине службы экстренного реагирования, но не поймали ее, пока не оказались рядом с Бродериком. К тому времени они знали, что сообщения были верны: пожар был к северу от Бродерика и был огромным, и больше там ничего не было.

  Лукас, обеспокоенный тем, что кто-то из жителей города может оказаться на шоссе, в темноте, глядя на огонь, позволил грузовику провести их через город. Когда грузовик въехал в дом, Лукас проехал мимо него и свернул на Уэст-Дич-роуд.

  Даже оттуда, на противоположной стороне рва, жара стояла свирепая. – Если там кто-то есть, их нет, – сказал Дел. Один из пожарных спрыгнул с грузовика, скатился по берегу канавы и принялся рубить лед на днище огромным топором. Пока он это делал, другой человек разматывал шланг, и, когда ему это надоело, он скатил его по берегу, а топорщик подтащил его к прорубленной им ямке и сунул под лед.

  Через минуту на дом брызнула тоненькая струйка воды, но было видно, что это ни к чему – все равно, что помочиться в сварочную горелку. Огонь пожирал все. Теперь больше света, полицейские машины и еще две пожарные машины.

  Потом:

   «Лукас».

  Голос был высоким и пронзительным, но каким-то слабым, и, возможно, это был крик рухнувшей балки в огне. Но Лукас знал, что это не так, и побежал по гравийной дорожке в направлении звука и закричал: «Летти? Летти?

  «Здесь. Здесь.» Он мог видеть бледный полуовал ее лица через канаву, половину ее лица, освещенную огнем. «Я сильно ранен».

  – Держись, – крикнул Лукас. Дель закричал: «Не туда», когда Лукас спустился прямо по стене канавы, скользя, прополз наполовину по другой стороне, соскользнул назад, попробовал еще раз, соскользнул назад и, наконец, пробежал тридцать футов по канаве туда, где росли перекати-поле. были все еще укоренены в стороне, и карабкались из него. Дель обогнул его конец и направился к нему. – Летти? Он потерял ее из виду.

  «Я сильно ранен, и я думаю, что мама. . . Мама там. Кто-то пришел и застрелил ее». Она начала рыдать, и Лукас подошел, и он наклонился, чтобы поднять ее, а она отпрянула и сказала: «У меня сильно болит рука и бок, я думаю, что меня прострелили, и моя лодыжка может быть сломана. . . ”

  – О, Иисус. Дель был там, а Лукас снял пальто и сказал: – Мы делаем перевязь, просто… . . ай, черт возьми. Дель . . . Лукас снова надел пальто и сказал: «Я заберу ее. Какой бок болит, дорогая? С какой стороны?"

  ПОДНЯЛ ЕЁ , укачивая, и Дел спросил: – Где твои ключи? и Лукас сказал ему, и Дель вытащил их из кармана пальто Лукаса и побежал назад, чтобы получить грузовик. Подбежал один из пожарных и спросил: «Она сгорела?» и Летти сказала: «Нет, мне больно». Дел был там через несколько секунд, и Лукас поднял ее на заднее сиденье, а затем забрался с ней, и Дел вывел грузовик на шоссе, и они направились обратно в Армстронг, мчась на максимальной скорости.

  «Ты в порядке?»

  «Я сильно ранен. . . Она снова начала рыдать.

  Лукас взял сотовый, нашел сигнал, позвонил в центр связи шерифа. «Как нам добраться до больницы? У нас раненый ребенок.

  – Ты возвращаешься в город?

  «Быстро бежать.»

  «Где ты?»

  – Только что прошел через Бродерика.

  «На окраине города будет стоять машина с мигающей световой полосой. Моргни фарами несколько раз, когда подойдешь, и он отвезет тебя прямо в медицинский центр.

  "Приходили . . . ”

  Лукас передал информацию Делу, затем повернулся. к Летти. – Я знаю, что ты ранен. Но расскажи мне, что случилось, если можешь.

  «Я был в своей спальне, а мама была в своей, и я услышала стук. . . Она рассказала эту историю, и когда она закончилась, Дель пробормотал: „Господи Иисусе, Летти“, а Лукас сказал: „Вы думаете, что его застрелили“.

  «Он был подстрелен. Он упал.»

  «Может быть, он был… . . знаете, спускаться вниз, чтобы вы его не видели.

  – Его застрелили, – упрямо сказала она. «Я бы никогда не скучал по кому-то так близко. Он ранен в грудь».

  "Отлично. Двадцать два меньше?

  «Да.» Ее тело трясло от горя и боли. «Он застрелил маму. Она кричала, чтобы я бежал, и дралась с ним, а потом раздался выстрел, и она перестала кричать, и он начал подниматься по ступенькам. . . Вы не видели ее снаружи, во дворе или еще где-нибудь?

  Лукас сказал: «Я не смотрел. Я просто пытался держаться подальше от огненных парней. Ты никогда не видел этого парня?

  «Только его наброски. Было темно. Но . . . он говорил со мной. Он знал, кто я. Он назвал меня Летти. И он звучал как . . . он был отсюда. Он звучал как один из нас».

  – Ты видел его машину?

  После минутного молчания она сказала: «У него не было машины. У него не было машины. Я выстрелил в него, и он упал, а потом встал и пошел обратно к дому, пока я пытался перезарядить, а потом я просто сидел, и дом загорелся, и я не мог встать, а потом дом сгорел. а потом ты пришел. Ни одна машина не уехала».

  «Ты уверен.»

  «Никакой машины. У него не было машины».

  "Хорошо. Слушать . . . ”

  Он хотел что-то сказать, но она толкнула рукой высунулась из рукава пальто и попыталась рассмотреть его, но Лукас увидел огромную рану, которая начиналась у нее на запястье, проходила через ладонь и исчезала между средним и безымянным пальцами.

  – Лучше опусти руку, – сказал он. – Немного кровит.

  – Подъезжаю на патрульной машине, – сказал Дель. Лукас посмотрел на шоссе и увидел световую полосу. Дел выключил и включил дальний свет, и патрульная машина выехала на шоссе, медленно катилась, пока они не приблизились, а затем ускорилась и повела их через город в отделение неотложной помощи медицинского центра. На пандусе стояли трое, потом к ним присоединился четвертый, толкая каталку, и Дел подъехал к ним.

  Четверо отодвинули Лукаса и Дел в сторону, погрузили Летти на каталку и втолкнули ее внутрь, а Лукас подошел к пластиковой бочке для мусора и вытолкнул ее на подъездную дорожку, где она покатилась, извергая мусор.

  – Ее чертова рука, – сказал он Делу. – Ее чертова рука выглядит так, будто ее почти разрубили пополам.

  «Что с грудью? Она была ранена в грудь?

  «Она была очень бдительна ко всему глубокому», – сказал он. Затем: «Мне нужно попасть внутрь».

  «Я припаркую машину. . . ”

  Лукас остановился у двери и оглянулся: «Ты еще не разозлился?»

  «Да. Я зол.»

  МОЛОДОМУ РЕЗИДЕНТУ , его вытолкнули из постели, и он смотрел на Летти, когда Лукас протиснулся в комнату для осмотра. «Как она?»

  Летти попыталась приподняться, и док повернулся, посмотрел на Лукаса поверх маски: «Кто ты?»

  «Я полицейский. Как она?"

  Резидент снова повернулся к Летти и, обращаясь к медсестре, совершенно неправильным тоном сказал: «Уберите отсюда этого парня».

  Лукас прорычал: «Слушай, придурок, я не буду вдаваться во всю подноготную, но если ты хочешь сохранить свои права в Миннесоте, не связывайся со мной. Теперь, как она? Она расстреляна?

  Док посмотрел на медсестру, которая пожала плечами и не выказала никакого желания вышвырнуть Лукаса. Док сказал: «У нее что-то похожее на огнестрельное ранение, но оно не опасно для жизни. У нее сильно порезана рука. Мы еще не оценили его полностью. Нам нужно сделать рентген ее ноги. Она сильно опухла, и она жалуется на боль. Он может быть сломан – по крайней мере, он сильно растянут. Этого достаточно?»

  «Что с рукой? Это выглядело плохо».

  «Я порезала его на разбитом окне», – сказала Летти. – Ты нашел маму?

  «Рука возьмет, ммм, уделите особое внимание», – сказал резидент. – В Фарго есть хирург. . . ”

  – К черту Фарго, – сказал Лукас. Он выскочил из комнаты для осмотра и вышел на улицу, встретил Дела, рассказал ему, что он делает, достал свой мобильный телефон и позвонил домой. На третьем гудке ответила сонная погода.

  «Привет?»

  – Это я – у меня проблема.

  Он быстро рассказал ей об этом, и когда он закончил, Уэзер сказал: «Приведи ее сюда как можно быстрее. Она нужна нам, пока рана свежа. Я не рисую руки, но могу попросить Гарри Ларсона сделать ее. Как быстро ты сможешь доставить ее сюда?

  «Я должен проверить. Ложись спать – я позвоню тебе. Вы будете резать завтра утром?

  «Не раньше десяти. Чем ты планируешь заняться?"

  – Посмотрим, смогу ли я найти самолет. Если я не смогу, я загоню ее или что-то в этом роде. Вызывайте скорую».

  «Слушай: позвони в регионы, посмотри, что у них есть. Может быть, будет быстрее увезти отсюда быстрый вертолет, чем бездельничать.

  «Хорошо. Перезвони мне.»

  «Кто платит?»

  «Мы. Я.»

  «Не будет дешево».

  «Позвони им».

  ДЭЛЬ СПРОСИЛ : « ЧТО мы делаем ?»

  – Мы увезем ее отсюда на вертолете – об этом позаботится Уэзер. Она перезвонит.

  «Я не думаю, что ее мама сделала это», – сказал Дел. «Когда я побежал вокруг канавы, возвращаясь к тому месту, где ты был… . . кто-то внутри дома горел». Он сморщил нос, а затем сплюнул в сторону. Сожженные люди пахли свиным шашлыком и оставляли вонь в носу и во рту.

  – Она это знает, – сказал Лукас. «Она еще не призналась в этом. Похоже, мама взяла на себя этого мудака, кем бы он ни был.

  «Интересно, почему он сжег дом? Если бы он этого не сделал, Летти могла бы умереть там. Я полагал, что он охотился за Летти. . . ”

  "Почему? Я имею в виду, почему он преследовал ее?

  Дель задумался. «Понятия не имею.»

  – Что, если он преследовал маму?

  Дел покачал головой. «Это кажется неправильным».

  "Хорошо. Но все довольно интересно. Почему он преследовал ее? Что он сжигал? Где он сейчас, особенно если его расстреляли?

  «Я сомневаюсь, что его расстреляют. Я имею в виду, мы оба знакомы с копами, которые опустошили целый проклятый „Глок“ в кого-то в коридоре и ни хрена не попали.

  "М-м-м. Я как бы предложил это, и она сказала, что ударила его. Сказал, что она никак не могла промахнуться. Мне кажется, она могла ударить его.

  «Лучше расскажите об этом в местных больницах».

  «Мы можем это сделать.»

  Они все еще говорили об этом, когда Уэзер перезвонил. – Оказывается, из Брейнерда есть служба эвакуации по воздуху, которая находится почти на полпути, и они могут отправить вертолет через полчаса. Они позвонят вам, когда приедут, и оценят время. Он говорит, что в больнице есть посадочная площадка. Он сказал, что пройдет не больше часа, прежде чем они войдут туда. Я могу встретиться с ней, когда она спустится сюда.

  «Превосходно.»

  ВЕРНУВШИСЬ В госпиталь, он сказал врачу: – Мы эвакуируем ее, отправляем к Хеннепин Дженерал и помощнику. Вертолет будет здесь примерно через час. Нам нужно, чтобы она стабилизировалась».

  «Рука – единственная большая проблема», – сказал доктор. «У нее есть бороздка на боку, где она была ранена, но она незначительна. Так и с ногой. Рука . . . рука – проблема».

  – Так как скоро она сможет уйти?

  – Я начну принимать обезболивающее, и через полчаса она будет готова. Если сюда прилетит вертолет, все в порядке.

  Лукас сказал Летти: «Я же говорил тебе, что моя жена – врач. Она все подготовит в Городах и встретится с тобой. С тобой все будет в порядке, но они хотят вылечить твою руку, как только смогут.

  – Хорошо, – сказала она. – Ты проверил маму?

  – Мы сделаем это сейчас, – сказал Лукас. – Я собираюсь вернуться туда – с тобой все будет в порядке, просто езжай и делай то, что тебе говорят. Они позаботятся о тебе».

  – Мама умерла, – сказала она.

  – Пойдем посмотрим, что случилось, – сказал Лукас. Он коснулся ее здоровой ноги. «Ты заботишься о себе.»

  ОБРАТНО В Уэст-Хаусе огонь практически потух – гореть почти нечему, а то, что когда-то было фермерским домом в четыре квадрата, теперь превратилось в дыру в земле. Депутат, который сказал, что встретил Лукаса на месте повешения, покачал головой, когда они спросили о Марте Уэст. «Никто ее не видел. Машина здесь. Было это. . . Он указал на дом. «Был этот запах. . . ”

  "Я знаю. Летти сказала, что ее мать была внизу. Она услышала стук в дверь, потом мать начала кричать, раздался выстрел, крик прекратился, и Летти вылетела в окно. Никогда больше не видел ее мать и не слышал ее».

  – Мы уверены, что она говорит правду? Я не хочу ничего предлагать, но они были здесь одни.

  «Летти застрелилась, и поверьте мне, это не самонанесение», – сказал Лукас. «Кто-то выстрелил в нее сзади и сверху. И никто не стал бы делать с собой то, что с ней случилось, лишь бы прикрыть. Ее рука – есть вероятность, что она покалечится.

  Депутат вздрогнул. "Хорошо. Вы знаете, здесь, в прерии. . . странные вещи случаются, когда люди слишком много одиноки».

  «В городе происходят странные вещи, когда они слишком много вместе», – сказал Дел.

  «Странные вещи случаются», – сказал депутат.

  Лукас подозревал, что они вот-вот свалятся в какую-нибудь философская черная дыра и поспешно вставил. «Мы должны предупредить все местные больницы и врачей о том, что убийца мог быть застрелен».

  "Это что-то. Поскольку она не ударила его по голове, я надеюсь, что она ударила его по яйцам», – сказал депутат. – Я позвоню.

  КОГДА СИНГЛТОН зажег огонь, он выскользнул из дома Уэста и побежал по шоссе . Он думал о том, чтобы еще раз осмотреться, еще раз быстро найти Летти, но у нее был этот пистолет, и она увидит, как он идет. Он отказался от этого и побежал.

  Его грудь болела. Было очень больно, но он не харкал кровью, у него не было проблем с дыханием. Если бы он мог просто продолжать. . .

  Бежать больно. Он пробежал полпути к Бродерику, затем остановился, наклонился, уперся руками в колени и попытался унять боль. Боль теперь нарастала волнами, и если бы его не ранили, он мог бы подумать, что у него сердечный приступ. Позади него разрастался огонь. Он бежал, мучаясь, добрался до машины, пробежал в темноте за магазином и магазином.

  Это была опасная часть. Здесь его кто-нибудь мог увидеть. Он вывел патрульную машину из-за магазина, направил ее на юг и уехал. Ни в одном из окон, которые он мог видеть, не было света, но в зеркале заднего вида огонь бушевал как сумасшедший.

  Миля от города, две мили, четыре – затем его трубка рыгнула, и он услышал, как центр связи звонит в пожарную часть. Он бросил на него молоток. Он был еще в двух милях от ближайшей дороги, которая уведет его от шоссе 36.

  Он сделал это за десять секунд. Он сделал поворот, когда увидел световую полосу на грузовике быстрого реагирования. Он продолжил на восток, а в боковое окно можно было увидеть огромный огненный шар у дома Веста; затем центр связи завопил на него, и он сказал, что возвращался, но был довольно далеко на юге и услышал, как включилась сирена. . . .

  И ему было больно. Проклятая Летти Уэст.

  Он вспотел от боли: он чувствовал свой запах. Он проехал еще милю, пересек гравийную дорогу, идущую на юг, к тылу Армстронга. Четыре минуты спустя он уже был в своем гараже и открывал дверь.

  Внутри дома он снял парку, рубашку и майку и осмотрел дыру в груди. Это была дыра: пурпурная точка 22-го калибра на его груди, уже окруженная неприятным синяком. Он надавил на кожу вокруг него и поморщился: больше так делать не буду. Кровь неуклонно текла из отверстия – немного, но не останавливалась.

  Он пошел в ванную, взял рулон марли, сделал толстую прокладку, пошел на кухню, нашел клейкую ленту и прилепил прокладку к груди. Он не мог удержаться и возился с областью вокруг отверстия, осторожно сжимая ее, чтобы увидеть, чувствует ли он слизняка. Он не мог, но снова причинил себе боль.

  – Чертов манекен, – сказал он.

  Телефон зазвонил. Он позволил ему зазвенеть. Наверное, Катина с вестью о пожаре. Он намотал достаточно ленты на грудь, чтобы быть уверенным, что кровь не пойдет через рубашку, затем проверил руку. Марта Уэст поцарапала его, не слишком сильно, но под ногтями осталась кожа. Хорошая идея про огонь. Он промыл царапины теплой водой с мылом, намазал дезинфицирующей мазью и заклеил скотчем.

  Отлично. Крови не видно. Он еще мог ходить. Он получил свежую рубашку, влез в нее. Коснулся его груди, и боль пронзила его. Телефон снова начал звонить. Он проигнорировал это, снова коснулся груди, задохнулся от боли и направился к машине.

  ПОЖАРНАЯ СТАНЦИЯ была освещена – и пуста. Все мужчины были у костра. Синглтон подъехал к станции, толкнул главную дверь и крикнул: «Эй. Кто-нибудь дома?"

  Никто не ответил, хотя из открытых щелей грузовика тянулась песня Хэнка Уильямса-младшего.

  "Привет. Кто-нибудь?»

  Нет? Превосходно. Он поднялся по лестнице на спальный чердак, прошел прямо в кладовую, где хранилось медицинское оборудование. Пожарная часть также была резервной фельдшерской службой. Он вытащил фельдшерский рюкзак, оторвал язычок и расстегнул молнию.

  Черт: никаких таблеток. Ему нужны были обезболивающие, а их, черт возьми, не было. Он был уверен, что они найдутся – у пожарных всегда было несколько таблеток, предположительно, из-за небольших ожогов, которые они получили на работе. Если да, то они не получили таблетки из аптечки. Он застегнул рюкзак, положил его на место.

  Где еще? Больница, аптека. Больница, вероятно, будет начеку из-за пожара, и он все равно не знает, как достать лекарства. В аптеке был сейф. . .

  Он коснулся своей груди. Черт возьми, это больно.

  Он был на пути к выходу, когда ему повезло. Все шкафчики были открыты, и в одном из них он увидел тюбик с таблетками. Он посмотрел на него: Адвил. Не достаточно хорош. Затем он быстро проверил все шкафчики, нашел еще дюжину баночек с таблетками, в основном с витаминами и безрецептурными болеутоляющими. Наконец, в шкафчике одного из двух штатных пожарных он нашел два тюбика Дилаудида. Всего двадцать оранжевых вкладок. Обе пробирки имели пометку: «Одна таблетка каждые четыре-шесть часов».

  Превосходно. Трубки взял. Копали дальше через шкафчик и нашел другой тюбик: пенициллин. Хорошо. Взял и это.

  Но надо подумать о Катине. Он собирался выбыть из строя какое-то время, и ему нужна была причина. Приходилось думать.

  Добрался до машины, дотронулся до груди. Черт, это было больно.

  Затем он подумал: «Интересно, куда делась Летти Уэст? Он пошел к ней домой, чтобы решить проблему, и не сделал этого. Она все еще была там, Летти была.

  Синглтон сел в машину и направился к огню. На полпути ему пришла в голову новая мысль: мама разозлится.

  16

  ОГОНЬ ПОТУШЕЛ , и двое пожарных осторожно копались в почерневшей куче обгоревшего дерева и штукатурки в уже открытом подвале; это было похоже на воронку от бомбы. Лукас и Дел по очереди наблюдали за работой и грелись в машине. Рэй Зан появился на своем крейсере дорожного патруля, и они немного поболтали. «Коммуникационный центр позвонил шерифу. Он сказал им, чтобы они разобрались с этим и координировали свои действия с вами, ребята, а потом вернулся в постель. Думаю, это недостаточно важно».

  – Мы несправедливы к нему, – заметил Дел.

  «Нет, это не так», – сказал Зан. «Я уверен, что мы не знаем всех проблем и непредвиденных обстоятельств, с которыми ему приходится иметь дело. Жалкий ублюдок».

  Зан уехал на соревнования по дрэг-рейсингу, а Лукас и Дел задержались, наблюдая. Пришли другие заместители шерифа, видимо, работавшие в свободное время. Зан вернулся и хотел поговорить о том, как Роз-Мари Ру может изменить дорожный патруль.

  Они вернулись к месту пожара уже через час, когда серая «Тойота Ленд Крузер» съехала на обочину, и из нее вышли две женщины. Лукас узнал в одной из них женщину, с которой разговаривал в церкви. На мгновение он покопался в глубине своего сознания, а затем придумал ее имя – Рут Льюис.

  Рут подошла к группе пожарных, в то время как другая женщина открыла заднюю часть «лендкрузера». Льюис какое-то время говорил с пожарными, затем двое из них оторвались и последовали за ней обратно к грузовику. Вторая женщина что-то делала сзади, затем достала коробку с белыми бумажными стаканчиками, и пожарные, вернувшиеся с Льюисом, взяли стаканы и скрылись из виду за грузовиком.

  – Кофе, – сказал Дел.

  – Хотел бы поговорить с этой женщиной, – сказал Лукас. – Хочешь кофе?

  – Возьми чашку, – сказал Дел. Они вышли из «Акуры» и подошли к «Тойоте». Еще больше пожарных и копов столпились позади нее, хватая чашки, и Лукас с Дэлом втиснулись в очередь. Когда они принесли кофе, Лукас сделал глоток и подошел к Льюису.

  «Вы слышали, что произошло? Вы слышали о Летти?

  "Некоторые. Я слышал, что она была в больнице, что вы взяли ее, – сказал Льюис.

  – Она ранена, – сказал Лукас. «В нее стреляли, не так уж сильно, но когда она убегала, ей пришлось выпрыгнуть из окна. Она порезала себе руку, очень сильно – мы летим с ней в Города, чтобы на нее посмотрел ручник. Ее лодыжка сломана или вывихнута так сильно, что она не может ходить».

  «Это ужасно. Я слышал ее маму. . . „Взгляд Льюиса переместился на дом. . . может быть, все еще там“.

  – Мы ждем, но Летти думает, что ее застрелили. Прямо в начале этого. Очевидно, она боролась с парнем достаточно долго, чтобы Летти смогла уйти.

  «В округе Кастер такого не бывает, – сказал Льюис. – Кто-то сказал мне, что последнее убийство здесь было пятнадцать лет назад.

  «Наша операционная теория состоит в том, что Деон Кэш, Джейн Уорр и, возможно, Джо Келли похитили девушку Соррелл и убили ее, а также, возможно, еще одну девушку по имени Берк».

   – Их двое ?

  "Да. Мы думаем, что Хейл Соррелл каким-то образом схватил Джо Келли, пытал его и получил имена Кэш и Уорр. Мы думаем, он узнал, что его дочь уже мертва. Мы думаем, что затем он подождал, пока их бдительность немного ослабеет, затем пришел сюда, взял их и повесил за убийство своей дочери. Но мы думаем, что был как минимум еще один человек, и этот человек боится, что его кто-нибудь выдаст. Кстати, это он, а не она – он говорил с Летти.

  Она быстро улыбнулась мимолетной улыбкой, которая исчезла так же быстро, как и появилась. «Спасибо за брифинг».

  – Я не просто болтаю, – сказал Лукас. «Вокруг Бродерика происходит что-то сложное, и я не знаю, что это такое. Но это причина всех этих смертей. И люди в Бродерике избегают нас, они не говорят нам то, что знают. Я не знаю, почему они это делают, но это так».

  «Я более или менее знаю всех в Бродерике. Некоторые мужчины из автомастерской держатся особняком, но никто из тех, кого я хорошо знаю, не сделал бы этого. Похитили тех девушек или . . . Она указала на выжженную дыру в земле.

  Среди развалин подвала стояли трое пожарных, и когда Льюис сделал жест, и они посмотрели в ту сторону, один из них окликнул другого человека, который стоял. снаружи ямы, и он повернулся и побежал к одной из пожарных машин. В подвал спустились еще двое пожарных.

  – О, черт, – сказал Лукас. – Я думаю, они нашли ее.

  НИХ БЫЛО. L UCAS и Дел болтались здесь еще час, наблюдая, как судмедэксперт сползает в подвал. Через десять минут он вылез обратно.

  – Марта Уэст? – спросил Лукас.

  – Я предполагаю, что да, исходя из того, что мне сказали. Невозможно сказать, глядя на тело. Нам нужно сделать анализ ДНК тела и ее дочери и провести некоторые сравнения. Но… это она.

  «Отлично.» Они задержались еще на несколько минут, а затем направились обратно к Армстронгу. На самом деле на шоссе было движение, машины полицейских и пожарных, и, может быть, жулики сбегались посмотреть, что произошло.

  На обратном пути Дел спросил: «Что ты сказал Рут Льюис?»

  «Я дала ей повод быть виноватой. Такие женщины довольно легко впадают в чувство вины.

  – Просто оставишь это просачиваться?

  «Да, на ночь. Тогда я пойду туда завтра и спрошу Льюис, не поедет ли она в Города и не скажет Летти, что ее мать умерла.

  – Ммм, – сказал Дел. Затем через минуту «ударил ее молотком».

  – Может, она сломается, – сказал Лукас.

  Они остановились у больницы, там было тихо. Дежурная медсестра сказала им, что резидент снова легла спать, а Летти была в воздухе. «Они добрались сюда очень быстро, – сказала она. Она взглянула на настенные часы. – Она должна быть в Хеннепине через полчаса.

  Выйдя из больницы, они поехали в Центр охраны правопорядка, где в центр связи ест пиццу из микроволновки. Лукас одолжил компьютер и написал шерифу служебную записку, в которой описал, что произошло и что было сделано по этому поводу. Он сделал две копии, одну положил в почтовый ящик шерифа, а одну оставил себе.

  В мотеле они разошлись по своим комнатам, и, хотя он устал, Лукас включил телевизор, нашел киноканал и стал смотреть, как Джеймс Вудс, Брюс Дерн и Лу Госсет ссорятся друг с другом в Диггстауне. Через сорок пять минут позвонила Уэзер.

  – Мы нашли ее на земле, – сказала она. «Рука нехорошая, но это поправимо. Понадобится время, чтобы вылечиться. Вы не знаете, есть ли у нее страховка? Кажется, она так не думает».

  – Она не знает, – сказал Лукас. «Я покупаю.»

  «Является ли это римско-католическим чувством вины, с которым я должен быть психологически осторожен?»

  «Да.»

  "Хорошо. Позвони мне завтра. Я хочу все подробности. Она кажется интересным ребенком. Она напугана.

  «Она выпрыгнула из окна, в нее стреляли, ее преследовали в темноте, она застрелила парня, увидела, как ее дом сгорел, а ее мать мертва. Она пока точно не знает о своей матери. Я постараюсь найти кого-нибудь здесь, чтобы он прилетел и сказал ей. Кто-то, кого она знает.

  «Ой, боже. . . Отлично. Я останусь с ней. Позвони мне."

  СПАТЬ БУДЕТ ТРУДНО – подходить к пяти часам утра, но он все еще был слишком взвинчен. Он пролистал телеканалы, но не нашел ничего, что хотел бы посмотреть. В конце концов, он надел туфли и спустился в офис мотеля.

  – Тот черный парень из Чикаго все еще здесь? – спросил он клерка.

  "Ага. Сказал, что выезжает завтра утром.

  – Что за комната?

  «Два-но-восемь. Он будет проблемой?»

  «Нет. Я позвонил в Чикаго, и они сказали, что он получит Нобелевскую премию за репортаж. Я просто хотел пожать ему руку».

  СЛИШКОМ РАНО для этого, подумал он, но какого черта, репортеры трахались с ним достаточно часто. Он постучал по номеру 208, подождал, снова постучал, и тут мужчина прохрипел: «Который час?»

  – Пять утра, – сказал Лукас. «Время выезда.»

  «Какой?»

  Щель света появилась между занавесками в окне комнаты, и через мгновение Марк Джонсон выглянул из-за двери через предохранительную цепь. – Давенпорт?

  – Итак, что ты делаешь? – спросил Лукас.

  «Пытаюсь уснуть.»

  – Ты тоже так молод, – сказал Лукас.

  Джонсон снял цепочку, открыл дверь, зевнул и спросил: «Что происходит?»

  «Кто-то только что сжег дом Уэста, убил Марту Уэст и застрелил Летти. Ее увезли в города-побратимы на операцию.

  Джонсон уставился на него, потом снова посмотрел на свою кровать, потом снова на Лукаса. – Ты меня гадишь.

  «Я тебя не трахаю».

  «Проходи. Дай мне надеть штаны. Иисус. . . Что случилось?"

  – Я разговаривал с Диком, и он сказал, что с тобой можно поговорить.

  «Да, оставьте мою задницу».

  «Итак, дело в том, что я говорю вам то, что вы хотите знать, и вы получили это из информированного источника. И у меня есть много вещей, которые никто другой не подобрал».

  «Как что?»

  ЛУКАС СКАЗАЛ ЕМУ, и когда он закончил, Джонсон посмотрел на свой ноутбук и сказал: «Я могу рассматривать это как историю. Это потребует некоторой работы.

  «Боже, лучшая история его жизни преподносится ему на блюде, и он говорит, что это потребует некоторой работы», – сказал Лукас.

  «Отсутствие атрибуции – это сложная часть», – сказал Джонсон.

  – Вот в чем дело – но вот что я вам скажу. Ты приходишь завтра в своей спортивной куртке, и я буду говорить об атрибуции, но я также откажусь комментировать некоторые другие вещи, такие как медальон. Вы можете спросить об этом в ФБР. Завтра они будут здесь искать тела детей.

  "Замечательно. Они как худшие связи со СМИ в мире. Они мне ничего не скажут».

  "Они могут. Их медийная подготовка значительно улучшилась за последние два-три года. А я замолвлю за тебя словечко.

  "Ценить это . . . Слушай, на моей стороне сделки у меня вроде как есть для тебя имя. Он нажал на ноутбук несколько клавиш, сохраняя свои заметки и изменяя программы, затем полез в свой портфель за ручкой и бумагой, нацарапал их и передал Лукасу.

  Имя, Том Блок, и номер телефона с незнакомым кодом города.

  «Это еще один парень, к которому Дик подсадил меня, может быть, год назад, в Канзас-Сити. Он вроде Лукаса Дэвенпорта из Канзас-Сити, хотя моложе и красивее».

  – Мог бы быть моложе, – признал Лукас. «Что она делает?»

  «Блуждает по городу. Но он много знает о семье Кэш и о том, чем вся эта группа там занимается. Возможно, вы захотите поболтать. Он сказал мне пару вещей, которые я не могу использовать из-за проблем с клеветой, но для тебя это не будет проблемой».

  – Например, скажи мне одну вещь.

  «Как и вся семья Кэша – это действительно больше похоже на клан, с тетями, дядями, племянниками и всем прочим – они начали с наркотиков, а потом, когда появился крэк и начались убийства, они ушли. Ушел в другие дела. Том говорит, что некоторые из братьев учились в бизнес-школе Университета Миссури, а потом вернулись в Кей-Си и занялись диверсификацией».

  «Да?»

  "Да. Одна из их вещей сейчас в том, что они воруют много машин. Это слух. Низкий риск, высокая прибыль. А так как кузовной цех Калба замешан в этом деле... . . ”