Текст книги "Бродяга Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Действительно забавно, – проворчал он, вновь обратив взор на меня.

– Прости, капитан, – пролепетал я дрожащим голосом.

– Курьер Рагнара Воскджара имел некоторый опыт обращения с оружием, – заметил Клиомен.

– Не убивай его, – подал голос один из пиратов, стоявших рядом с креслом. – Этот малый может пригодиться нам для обмена на настоящего посланца, который наверняка томится в Виктории в плену у наших врагов.

– Они не станут менять такого ценного пленника на никчемного портового грузчика, – возразил Клиомен.

– Подожди Поликрата, – предложил пират, – пусть он решит, что да как.

– Пока Поликрата нет, я имею право принимать самостоятельные решения.

– Я с этим не спорю, – проворчал пират, отступая от кресла.

Клиомен снова посмотрел на меня.

– Таким образом, – сказал он, – если ты и есть тот удалец, что выдавал себя за посланца Воскджара, то должен иметь представление о том, с какого конца берутся за меч.

– Прости меня, капитан, – канючил я.

Надсмотрщик вынул из ножен свой клинок и протянул мне рукоятью вперед.

– Нет, – прошептал я, – нет!

– Лучше возьми его, – угрожающе произнес Клиомен.

Рукой, закованной в цепь, я принял у него меч, стараясь держать оружие нарочито неправильно – не как боевой клинок, а как молот или кувалду.

Двое или трое пиратов загоготали. Клиомен, однако, следил за мной внимательно. Помощник Поликрата был человеком надменным, тщеславным, но отнюдь не глупым, в противном случае ему не удалось бы занять столь высокое положение.

– Неужели нельзя обойтись без лишнего позора? – сказал я. – Убей меня, и покончим с этим!

– Выведите его наружу, – распорядился Клиомен, поднимаясь с кресла.

– Прошу об одной милости, капитан! – крикнул я ему, когда меня уже потянули за цепь, чтобы увести из помещения.

– Ну?

– Пусть те, с кем мне выпало работать у лебедки, не узнают, что здесь случится.

Пират усмехнулся.

– Приведите всех, с кем он работал. Для них это зрелище тоже будет поучительным.

– Нет, капитан, пожалуйста! – молил я, но двое пиратов ухватили меня за руки и поволокли из зала.

Солнечный свет заставил меня зажмуриться. Я почувствовал, как с моих рук снимают оковы. Со всех сторон стояли вооруженные люди.

Я продолжал держать меч с таким видом, будто боялся его.

Когда глаза приспособились к свету, мне удалось оглядеться. Мы находились на замощенной полосе суши, окаймлявшей озеро, – это пространство служило крепости внутренним двором. С одной стороны эту полосу ограничивала вода, с другой – внушительная крепостная стена. От меня не укрылось, что на внутреннем рейде и у причала крепости находилось всего пять больших кораблей: мелкие суденышки в счет не шли. Справа от меня имела место большая дверь, окованная темным железом, – она вела во внутренние помещения твердыни. По ту сторону озера я приметил лестницу, ведущую на парапет, и огромный проем водных ворот.

– Скоро ты узнаешь, что бывает с бахвалами и брехунами, – заявил надсмотрщик.

Вокруг нас раздался смех.

Потом до моего слуха донесся ритмичный звон цепей. Моих товарищей по работе у лебедки вывели из каземата на двор, чтобы на моем примере преподать им наглядный урок повиновения и смирения.

Я понурился, делая вид, будто смущен и пристыжен, тогда как в действительности мне пришлось поспешно спрятать довольную улыбку. Все шло, как и было задумано: невольники находились вне каземата, в целях безопасности скованные по рукам и ногам. Стало быть, они никак не могли вернуться в башню и поднять решетку быстрее чем за несколько минут.

– Все назад! – скомандовал Клиомен. – Освободите место!

Зрители расступились. Поежившись, я подался назад. Передав свой меч матросу, Клиомен стянул тунику, обнажив торс, забрал меч назад и сделал несколько выпадов, разминая руку. Я отметил легкость и быстроту его движений, однако понял и другое: мой клинок мог двигаться еще быстрее.

– Шире круг! – приказал Клиомен.

Зеваки и стражники отступили еще дальше, но двое ближайших сподвижников Клиомена остались рядом с мечами наголо. Я не сомневался в том, что, если их главарю придется худо, эти головорезы пустят свое оружие в ход. Такой поворот событий не сулил мне ничего хорошего даже в том случае, если бы я исхитрился ранить, а то и убить Клиомена.

Моя цель заключалась не в том, чтобы свести с ним счеты. Я должен был убраться из пиратской цитадели. Задача могла показаться безнадежной, но я надеялся сыграть на тщеславии Клиомена и, если повезет, на безрассудстве, сопутствующем тщеславию.

– Ну что, красавчик, ты готов ответить за свою наглую брехню? – спросил, потешаясь, Клиомен.

Я взглянул на своих товарищей по несчастью, угрюмо сгрудившихся под присмотром стражников, и остался доволен. Меня устраивало то, что эта убогая команда совершенно очевидно пребывает в унынии. Даже если им и осточертели мои хвастливые рассказы о том, как я утер нос Поликрату и Клиомену, желания полюбоваться тем, как меня безжалостно разрубят на куски, ни у кого не возникло.

Клинок Клиомена неожиданно метнулся ко мне, и я, едва отпрянув, потерял равновесие.

– Славный выпад, – заметил один из пиратов.

– Каллимаха тут нет, так что спасать твою пустую башку некому, – промолвил Клиомен, вращая клинок примерно в ярде от моей груди и оценивая расстояние.

Следующий выпад оказался еще более стремителен, чем первый. Но тоже чуть-чуть не достиг цели.

– Везет же этому грузчику! – промолвил кто-то из зевак.

Я понял, что мне придется усилить бдительность, ибо если Клиомен до сих пор и валял дурака, то больше он шутить не будет.

И действительно, мой противник отступил на полшага, присматриваясь ко мне с пробудившимся интересом. Конечно, то, что мне удалось уклониться от двух выпадов подряд, можно списать на простое везение. Однако опытного бойца – а Клиомен, безусловно, был именно таким – это не могло не насторожить.

– Не такой уж он неумеха, – заметил Клиомен.

– Он неуклюжий, – рассмеялся кто-то из пиратов.

– Ты что, Клиомен? Испугался какого-то грузчика? – спросил другой.

Клиомен оглянулся на ближайших приспешников, тех, что держали мечи наголо. По первому знаку они, конечно же, бросятся на меня. А возможно, к ним присоединятся и другие.

Я уронил меч на землю.

Клиомен напрягся, но удара не нанес.

– Этот тип был на волосок от смерти, – хохотнул кто-то.

Имитируя одышку и таращась на противника с испуганным видом, я неуклюже подобрал оружие.

Клиомен смотрел на меня в нерешительности. Он знал: я успел бы подобрать меч раньше, чем меня настиг его удар, но не понимал, догадываюсь ли об этом я.

– Пощади, капитан! – воскликнул я.

– Ага, струсил! – выкрикнул кто-то из пиратов, и я понял, что играю в весьма опасную игру. Мне необходимо убедить в полном своем неумении обращаться с клинком не кого-то из зевак, но самого Клиомена. Остальные не в счет.

– Пощади меня, капитан! – повторил я, преклонил колени, положил меч наземь перед собой и подтолкнул его вперед, рукоятью к противнику.

Пираты вокруг презрительно зафыркали.

– Пожалуйста, капитан, – взмолился я, – позволь мне вернуться к лебедке!

Клиомен улыбнулся.

– Трус! Жалкий трус! – орали разочарованные пираты.

Стоя на коленях и умоляя Клиомена о снисхождении, я был совершенно беззащитен. При желании он мог бы просто заколоть меня, как связанного верра.

Клиомен огляделся по сторонам, усмехнулся и ногой отбросил клинок ко мне.

– Возьми меч, ничтожество!

Тяжело вздохнув, я потянулся за клинком, и тут Клиомен, метнувшись вперед, обрушил на меня сверху рубящий удар. Уклониться было невозможно, и я парировал его своим клинком. Сталь, высекая искры, лязгнула о сталь, и мой противник от неожиданности потерял равновесие. Прежде чем он успел выправиться, я метнулся к нему и, оказавшись за его спиной, схватил пирата за волосы.

– Назад! Все назад! – закричал я.

– Назад! – хрипло выдохнул Клиомен, подтверждая мой приказ.

Удерживая меч у его кадыка, я заставлял Клиомена поворачиваться, чтобы держать остальных в поле зрения.

– Не приближайтесь, – предостерег я разбойников, – иначе я мигом располосую ему глотку.

– Как же я ошибся, – прохрипел Клиомен. – Как я ошибся!

– Брось меч, – велел я.

Он так и сделал.

– Освободи его, – сказал один из пиратов. – Тебе все равно не убежать.

– Опустите свои мечи, – велел я. – Положите их на дорожку.

Разбойники заколебались, но стоило Клиомену ощутить нажим острого лезвия, как он истошно заорал:

– Бросайте мечи, дурачье! Делайте, как он велит!

На моих глазах пираты неохотно извлекали клинки из ножен и клали на камень. В свою очередь, я убрал меч от горла Клиомена и приставил острие к его спине.

– Ступай вперед, к лестнице, что ведет на парапет. А вы, – эти слова были обращены к пиратам, – не вздумайте следовать за нами.

– Лучше бы тебе самому отдать свой меч, – сказал Клиомен.

– Пошевеливайся, – отозвался я. – У тебя нет ни одного козыря, – проворчал Клиомен.

– Разве? Но в моем распоряжении твоя жизнь. И не пытайся удрать. Ты и двух шагов не сделаешь, как я снесу твою башку или разрублю тебя надвое.

– Это еще вопрос, успеешь ли? – отозвался Клиомен, хорохорясь, но с беспокойством.

– Согласен, – не стал спорить я. – В моей затее, безусловно, присутствует элемент риска. Если ты успеешь отскочить от меня на безопасное расстояние, мне, можно считать, конец. Но если не успеешь – конец тебе. Пусть потом казнят и меня, тебе от этого легче не станет. Ну что, хочешь попытать счастья?

Он промолчал.

– Если понадобится, – пообещал я, – мне не составит труда подвести тебя к парапету и перекинуть через него, как рабыню.

– Не понадобится, – хмуро проворчал Клиомен и, повернувшись, зашагал к лестнице. Оглянувшись, я убедился, что пираты выполнили мое указание. Они оставались на месте, а оружие по-прежнему лежало у их ног.

– Убери лук! – бросил я часовому, когда мы с Клиоменом стали подниматься по лестнице.

– Убери лук! – мрачно повторил мой приказ Клиомен.

Мы поднялись на стену и направились по ней к западной привратной башне, на нижнем ярусе которой находился каземат с лебедкой.

Вход охраняли трое лучников.

– Уберите луки! – велел я им.

– Делайте, что сказано! – рявкнул Клиомен.

Короткие корабельные луки оказались на полу. Тугие и скорострельные, они очень удобны, когда приходится стрелять в упор через фальшборты сошедшихся в абордажной схватке галер. Такие луки мне не доводилось видеть нигде, кроме Поликратовой твердыни. Скорострельностью они значительно превосходят арбалеты и даже длинные, так называемые крестьянские луки.

Взглянув за край стены, я установил, что мы, как и предполагалось, находимся по соседству с воротами. Насколько глубока там вода, мне известно не было, однако я точно знал, что тяжело нагруженные награбленным добром корабли проходят этим фарватером, не задевая килями дна.

– Что ты собираешься делать? – спросил Клиомен.

– Вели им принести канат, – сказал я, указав на людей на стене.

Клиомен усмехнулся.

– Выполняйте.

Пираты поспешили вниз по лестнице.

– Похоже, что побег тебе удастся, – сказал Клиомен. Он и вправду решил, будто я намерен спуститься по канату со стены. Само собой, пока я болтался бы на веревке, как паук на паутине, его молодчики или истыкали бы меня стрелами, или просто перерезали бы канат, предоставив мне возможность плюхнуться в воду с головокружительной высоты.

– Ну вот, теперь мы одни на стене, – сказал я Клиомену, приставив меч к его животу. Он попятился и, неожиданно побледнев, проговорил:

– Не убивай меня.

Я отвел руку, словно намереваясь нанести удар, и знаменитый головорез, испустив крик ужаса, помчался по стене к ведущей вниз лестнице. Я усмехнулся: у меня и в мыслях не было за ним гнаться. Главное, я удалил со стены всех стрелков, и когда этот тип добежит до своих людей, будет уже поздно.

Не теряя времени, я отбросил меч, вскочил на парапет и солдатиком прыгнул вниз. Полет с высоченной стены показался мне бесконечным. Потом я, словно свинцовый груз, на полной скорости врезался в обжигающе холодную воду, погрузился на всю глубину, прошил ногами слой донного ила и так ударился ступнями о дно, что испугался, не сломал ли ноги. В ушах шумело. Оттолкнувшись от дна, я рывком устремился наверх и спустя несколько мгновений, на которые как раз хватило воздуха в моих легких, вынырнул, задыхаясь и отплевываясь.

После того как мне удалось набрать воздуха и проморгаться, я поднял глаза на стену. Казалось снизу, что она вздымается чуть ли не до небес.

Лучники на ней еще не появились – ни одна стрела не упала в воду поблизости от меня. Пошевелив ногами, я убедился, что они не сломаны.

Наполнив легкие воздухом, я нырнул и поплыл под водой по направлению к прибрежным кустам и деревьям, окаймлявшим канал, ведущий к воротам. Моя голова вновь появилась над водной гладью уже среди прибрежных камышей, под прикрытием которых я снова присмотрелся к стене. Теперь на ней метались люди. Они понятия не имели, куда я подевался.

Отдышавшись, я снова нырнул, потом вынырнул и, повторив эту процедуру несколько раз, оказался на солидном расстоянии к северо-западу от цитадели. По моим прикидкам погоню должны были выслать к северо-востоку от канала, ибо там пролегал кратчайший путь к Виктории. Но даже если я и ошибся, у меня оставалась неплохая фора. Ворота крепости никак не удалось бы поднять быстрее чем за несколько минут. С выбором дальнейшего пути я пока не определился. Можно было, дождавшись темноты, перебраться через канал и двинуться прямиком в Викторию или же, не мудрствуя, отправиться к южному берегу Воска. Уж оттуда-то до Виктории добраться будет нетрудно – на реке всегда полно мелких суденышек.

Первым делом следовало увеличить разрыв между собой и возможными преследователями, а потому я не мешкая продолжил движение. Пребывание в ледяной воде не прошло даром: от холода у меня зуб на зуб не попадал, но зато я был бодр и в прекрасном настроении.

33. БОЕВЫЕ РОГА

– Мы рады тому, что твой меч теперь с нами, – сказал Каллимах.

Мы стояли на носу боевой галеры близ форштевня. Единственная мачта, опущенная и надежно принайтованная, лежала вдоль палубы между скамьями гребцов.

Наш корабль находился к востоку от большой заградительной цепи. Утро выдалось холодное, промозглое, и видимость из-за сильного тумана была очень плохой. Вода лизала обшивку, издали доносился крик невидимой речной чайки.

– Ты мог бы и не присоединяться к флоту, – сказал Каллимах.

– Мне здесь самое место, – возразил я.

– Ты и так рисковал жизнью.

– Только из-за того, что нас предали.

– Это верно, – согласился воин.

Так вышло, что вчера вечером я поднялся на борт «Тины», вышедшей из Виктории под началом капитана Каллимаха.

– Если Воскджар попытается прорваться за цепь, нам все равно не удастся его остановить, – угрюмо заметил Каллимах. – Нас предала Пегги, рабыня с Земли, принадлежащая Тасдрону, – сказал я.

– Ты уверен?

– Почти. Больше вроде бы некому. Вот как по-твоему, мог это сделать Каллистен?

– Исключено! – заявил Каллимах. – Я знаю этого человека. К тому же он принадлежит к нашей воинской касте.

Я посмотрел поверх планширов. И справа и слева по борту все скрывала от глаз плотная пелена тумана, сквозь которую время от времени проступали очертания двух других кораблей – «Миры» из Виктории и «Талендера» из Фины.

– К тому же, – заключил Каллимах, – он мой друг.

Было холодно.

– А как насчет Тасдрона или Глико? – спросил я.

– Тасдрон исключается, это совершенно не в его интересах. В конце концов, именно он возглавляет в Виктории тех, кто противится тирании Поликрата.

– Может быть, это все-таки Глико? – хмуро предположил я.

– Он не принадлежит к моей касте, – признал Каллимах.

– Как и Тасдрон, – указал я.

– Верно, – согласился Каллимах.

– В пользу Глико говорит то, что это он разыскал тебя в Виктории, чтобы привлечь к выступлению против пиратов, – заметил я.

– А против – то, что сейчас он не с флотом, – парировал Каллимах.

– Но ведь он отправился на восток, пытаясь заручиться там поддержкой нашего дела!

– Может, и так, – пожал плечами Каллимах, – только вот где она, эта поддержка? Что-то я не вижу никаких кораблей.

– Боюсь, Глико не добьется успеха, – сказал я. – Прибрежные города не доверяют друг другу, да и страх перед пиратами слишком велик. К тому же флот Поликрата находится сейчас к востоку от Виктории как раз ради того, чтобы не дать никому возможности оказать нам помощь. Я ведь говорил тебе об этом.

Каллимах промолчал.

– А почему ты сомневаешься в предательстве Пегги? – поинтересовался я.

– Она не могла ничего слышать, – буркнул воин неуверенно, а оттого сердито.

– Пегги находилась с нами в одном помещении, – возразил я, – так что слышать при желании могла почти все. Голова у нее, хоть она и рабыня, варит, и сообразить, о чем речь, ей ничего не стоило. Надо полагать, она выдала наши плану посланцу Рагнара Воскджара или другому пирату, который, посетив таверну, воспользовался ее услугами в алькове. Небось надеялась, что в награду за измену ей даруют свободу.

– Никто бы ее не освободил, – проворчал Каллимах. – Рабыня-изменница навсегда останется рабыней, только вот обращаться с ней будут не в пример более сурово.

– Откуда ей знать, что к чему, она ведь с Земли.

Горианские обычаи настолько отличаются от земных, что проникнуться здешними традициями можно, лишь проведя на Горе долгие годы. Но одно очевидно: с рабами на Горе церемониться не принято.

– Может быть, нас выдал кто-то из людей Каллистена или Амилиана? – предположил Каллимах.

– Ты же сам не раз и не два твердил мне, что члены воинской касты неспособны на предательство, – раздраженно промолвил я. К тому же у них практически не оставалось времени, чтобы связаться с врагом. Как ты не понимаешь – кроме этой рабыни выдать нас было некому!

Упорное нежелание Каллимаха признать виновность Пегги заставило меня заподозрить, что он тоже к ней неравнодушен.

– Да, больше некому, – угрюмо и неохотно согласился воин. Тон его и выражение лица произвели на меня странное впечатление. Такое, будто предали не нас всех, а лично Каллимаха.

Я попытался посмотреть вперед, но туман не позволял увидеть что-либо дальше корабельного носа.

– Если нам повезет и мы выберемся из этой переделки живыми, я сам прослежу, чтобы с предательницей поступили как подобает! – пообещал Каллимах.

– Что с ней сделают?

– С ней поступят так, как поступают с рабыней, не сумевшей угодить господину, – спокойно ответил он.

Я поежился.

– Холодно? – спросил Каллимах.

– Совсем замерз, – признался я, кутаясь в плащ.

– Возможно, никакого боя и не будет, – проворчал воин. – Мы торчим у цепи уже два дня.

– «Тамира» прошла за цепь, не так ли? – спросил я.

– Да, прошла.

– Это сулит нам неизбежную схватку.

– Почему? «Тамира» – мирное торговое судно.

– Как бы не так! Это разведывательный корабль Рагнара Воскджара, который уже нанес визит Клиомену в цитадели Поликрата.

– Мне трудно в это поверить, – сказал Каллимах.

– Ее осматривали у цепи, эту «Тамиру»? – спросил я.

– Нет, – сказал Каллимах.

– Если бы его осмотрели, сразу бы выяснилось, что он везет награбленное добро с «Цветка Сибы». И, что более важно, на его борту имелись важнейшие документы, свидетельствующие о связи Рагнара с Поликратом. Согласованные обоими главарями пароли и прочие тайные знаки, позволяющие руководить действиями объединенной пиратской флотилии.

– Ты ошибаешься, – возразил Каллимах. – Реджинальд, капитан этого судна, – человек, хорошо известный на реке.

– Я услышал обо всем этом в крепости, когда Клиомен делил добычу.

– Все равно тут какая-то ошибка.

– Ошибка не ошибка, а мне кажется, битвы не миновать.

– Будь оно так, она бы уже разразилась.

– В твоих словах есть резон, – признал я.

– Может быть, Воскджар боится цепи, – сказал Каллимах.

– Не исключено.

Время от времени до нас доносилось беспокойное поскрипывание могучих звеньев цепи, закрепленной на пилонах и перекрывающей все русло широкой реки. Каждое звено имело примерно полтора фута в длину и фут в ширину, причем выковано оно было из сплошного металлического прута толщиной в руку мужчины. Местами цепь погружалась в воду примерно на фут, местами – ближе к опорам – поднималась над поверхностью на высоту от фута до ярда. К пилонам цепь крепилась большими кольцами. Цепь не представляла собой сплошную преграду: проход в ней мог открываться в разных местах, на пяти участках между опорами. Цепь отводили в сторону на большом плоту. На нем дежурил караул. Кроме того, сторожевые пункты были установлены возле главных, конечных опор на южном и северном берегах реки.

– Где Каллистен? – поинтересовался я.

– На южной сторожевой станции, – ответил Каллимах.

Береговой пост считался особенно опасным. Горианские речные суда, даже грузовые, не столь уж велики, и в тех местах, где нет оборудованных причалов, команды частенько просто вытаскивают их на берег. Таким образом, цепь, даже в теории, не представляла собой непреодолимого препятствия. Если ее не отводили ни на одном из пропускных участков, существовала возможность перетащить судно по берегу волоком и спустить на воду уже выше или ниже преграды.

Южный караульный пост считался более уязвимым и опасным, чем северный, в силу большей удаленности от Порт-Коса – переброска туда подкрепления требовала большего времени. Мне было приятно услышать, что Каллистен принял на себя ответственность за столь важный участок, где настоятельно требовались опытные и смелые люди. Другое дело, что, вздумай Воскджар все-таки атаковать цепь в лоб, меч Каллистена пригодился бы и нам.

– Может быть, нам самим разумнее засесть там, на берегу, – промолвил, размышляя вслух, Каллимах.

– Цепь выглядит устрашающе, – заметил я.

Мы с Каллимахом оба до прибытия на запад в глаза не видели пресловутой цепи и не были готовы к столь впечатляющему зрелищу. В целом то было колоссальное инженерное сооружение. Масштабы его поражали, и все высказывавшиеся ранее сомнения в эффективности столь мощной конструкции начинали казаться неубедительными. Во всяком случае, становилось ясно, почему многие из видевших цепь воочию, искренне считали ее совершенно непреодолимой.

– Может быть, Воскджар все-таки боится ее, – задумчиво повторил я, прислушиваясь к плеску воды и доносившимся из тумана выкрикам чаек.

– Во всяком случае, ему есть кого пограбить и к западу от нее, – отозвался Каллимах.

– Мне тоже так кажется.

В задумчивости я смотрел поверх бортового ограждения на частично выступавший над водой деревянный таран. Потом мой взор скользнул за правый борт, где от корпуса судна отходила в сторону острая изогнутая стальная лопасть. Точно такой же семифутовый стальной полумесяц крепился и к противоположенному борту судна. Говорили, что эти устройства изобрел некто Терсит, знаменитый кораблестроитель из Порт-Кара. Полюбовавшись блеском стали, я снова повернулся к Каллимаху.

– Тебе ведь не доводилось сражаться на воде, верно? – спросил он.

– Не приходилось, – подтвердил я.

Теперь туман сгустился настолько, что «Мира» и «Талендер» пропали из виду.

– Холодно, – проворчал воин.

– Зуб на зуб не попадает, – подтвердил я. – Слышь, Каллимах?

– Что?

– Как думаешь, Воскджар все-таки появится?

– Думал, что появится. А теперь уж и не знаю.

– Почему?

– Если бы он собрался появиться, то сейчас – самое время.

– Ты решил, что его не будет?

– Ничего я не решал. Просто былой уверенности у меня уже нет.

– Должно быть, бой на воде – страшная вещь, – сменил я тему.

– Я из касты Воинов, – произнес Каллимах и облизал губы.

На миг мне показалось, что передо мной совершенно незнакомый человек. Пугающе незнакомый и совершенно непохожий на меня.

– Тебе страшно? – спросил он.

– Да, – признался я.

– Это естественно.

– Какие силы могут быть вовлечены в схватку? – спросил я.

Каллимах усмехнулся.

– Это вопрос воина.

– Наверняка по этому вопросу имеются какие-нибудь разведывательные данные, – хмыкнул я.

– Есть предположение, – сказал Каллимах, – будто Воскджар сильнее, чем Поликрат. Считают, что под его началом примерно пятьдесят кораблей и двадцать пять сотен человек. Но это догадки, а вот сведения насчет Поликрата у нас точные. Он располагает сорока кораблями и примерно двумя тысячами человек.

– Объединившись, эти разбойники будут представлять собой грозную силу, – заметил я.

– Само собой, – сказал Каллимах, – однако Порт-Кос в состоянии вывести на реку примерно пятьдесят кораблей, а Фактория – около сорока пяти. Вот и получается, что, выступив против пиратов совместно, они могли бы достичь не только равенства сил, но даже рассчитывать на победу.

– И сколько кораблей Арской фактории поддержит нас у цепи?

– Десять, – ответил Каллимах. – Это все, что они согласны выделить.

– А сколько здесь кораблей Порт-Коса?

– Десяток – у самой цепи и еще двадцать по соседству с южным сторожевым постом.

– Всего, стало быть, тридцать кораблей.

– Так оно и есть. Порт-Кос располагает еще двумя десятками кораблей, но их держат на городском рейде, чтобы в случае необходимости защитить сам город.

– Какое количество судов пришло из других портов?

– Семь, – ответил Каллимах. – Два из Виктории, два из Джортова Перевоза, два из Альфредова Мыса и один из Фины.

Джортов Перевоз и Альфредов Мыс лежат к западу от Арской фактории. Как правило, эти поселения поддерживают во всех начинаниях своего крупного соседа.

– Значит, сейчас на реке находятся сорок пять наших кораблей. Так?

– Совершенно верно.

– И флот Воскджара оценивается примерно в пятьдесят кораблей?

– Да, – сказал Каллимах.

– Получается, что шансы примерно равны.

– С учетом цепи мы даже имеем определенное преимущество, – отозвался Каллимах.

– А что, может быть, и так, – задумчиво промолвил я.

– Но ты, кажется, настроен скептически?

– Не без того, – согласился я, – Наши корабли рассредоточены вдоль цепи, и если флот Воскджара обрушится на какую-то определенную точку, то именно там пираты получат решающее превосходство. Это даст им возможность разрезать цепь, а потом – прорвать тонкую линию наших судов. Конечно, – продолжил я, – есть надежда, что на любом участке атаки цепь задержит пиратов на время, достаточное, чтобы мы собрали силы в кулак.

– Надежда, разумеется, есть, – пожал плечами Каллимах.

– Но ты, помнится, говорил, что не очень-то веришь в нашу способность отбить атаку.

– Говорил.

– А почему?

– Подумай сам, – сказал он. – Команды кораблей Арской фактории состоят в основном из пехотинцев Ара, посаженных на весла галер. Может быть, они умеют драться на суше, но о тактике корабельного боя не имеют ни малейшего представления. А независимые суда, такие как «Тина», и вовсе укомплектованы не воинами, а добровольцами из низших каст, крепкими, но совершенно необученными парнями. Вот и получается, что в действительности защищать цепь смогут только корабли Порт-Коса.

– Значит, – уныло уточнил я, – против полусотни кораблей Рагнара Воскджара мы, по существу, можем выставить только тридцать?

– По существу – да.

– Но что, в таком случае, ты здесь делаешь?

– Жду сражения. Я воин. А вот ты, Джейсон, что ты здесь делаешь?

– Честно говоря, сам не знаю.

– То же, что и я, – сказал Каллимах, – Потому что ты тоже воин.

– С чего ты взял? Я вовсе не из вашей касты.

– Не каждый воин знает, что принадлежит к касте Воинов, – заметил Каллимах.

– Я тебя не понимаю.

– То, что ты принадлежишь к нашей касте, я прочел в твоих глазах, – пояснил Каллимах.

– Ты спятил!

– Эта каста стала твоей десять тысяч лет назад, в смешении крови и насилии над захваченными у побежденных женщинами…

– Ты определенно сошел с ума.

– Скоро увидим, – усмехнулся он и обнажил меч.

– Что это ты схватился за клинок? – спросил я.

– Ты что, не слышишь?

– Чего я не слышу? О чем речь?

– Должен признаться, – сказал Каллимах, – что я ошибался. Мне уже стало казаться, что сражения может и не быть.

– Ничего не понимаю!

– Однако, – продолжал Каллимах, – если «Тамира» действительно корабль-разведчик, то пиратам самое время появиться здесь.

– О чем ты говоришь? – спросил я.

– Неужто ты не слышишь? – повторил он.

– Ничего я не слышу! Ничего! Ты сошел с ума!

Я слышал лишь, как плещется о корпус вода, поскрипывает цепь, ерзают в уключинах весла и кричат в тумане речные чайки.

– Все тихо, – сказал я.

И тут мои волосы встали дыбом, а по коже пробежали мурашки.

– Видишь? – спросил Каллимах, подняв меч и указав вдаль, в туман.

– Нет.

Видеть я и вправду ничего не видел. Но слышал уже отчетливо. Потом неожиданно в стене тумана образовался разрыв, и моему взору ярдах в ста за цепью предстала бесчисленная пиратская армада.

– Это флот Рагнара Воскджара, – сказал Каллимах, и в голосе его впервые за время разговора прозвучала искренняя радость. Что же до меня, то я на некоторое время остолбенел и стоял на передней палубе неподвижно, словно статуя.

– А меч-то у тебя уже в руке, – с улыбкой заметил Каллимах.

Это действительно было так, хотя я совершенно не помнил, как и когда обнажил клинок.

– Трубите в боевые рога! – крикнул Каллимах людям на корабле. – Трубите в боевые рога!