Текст книги "Бродяга Гора"

Автор книги: Джон Норман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

18. Я СВОЖУ ЗНАКОМСТВО СО СТРАЖНИКАМИ ИЗ ПОРТ-КОСА И НЕ ПРЕДПРИНИМАЮ НИЧЕГО ПРОТИВ МИСС ХЕНДЕРСОН, ИБО ОНА СВОБОДНАЯ ЖЕНЩИНА

Я висел на веревках. Моя спина болела от порки.

– Насколько мы можем судить, – сказал стражник, – он ничего не знает о местонахождении топаза.

– Я могу поручиться за него, – сказал Тасдрон, – Джейсон честный работник, хорошо известный на верфях. В Виктории этот малый уже не первую неделю.

Стражники в мундирах неожиданно окружили меня сразу по выходе из таверны Тасдрона.

– Не вздумай хвататься за оружие или сопротивляться, – сказал один из них, тогда как другие навели на меня заряженные арбалеты.

– Он? – спросил командир стражников.

– Он, – подтвердила мисс Хендерсон.

– Ты арестован, – сказал командир.

– По какому обвинению? – спросил я.

– За бродяжничество.

– Это нелепость, – сказал я.

– Если ты невиновен, тебя отпустят.

– Это Виктория, а не Порт-Кос, – сказал я.

– Власть Порт-Коса распространяется на все места, куда прибывают его воины, – обронил командир. – Свяжите его!

Мои руки скрутили за спиной.

– Ну вот, Джейсон, я с тобой и разобралась, – промолвила мисс Хендерсон, глядя мне в лицо, и повернулась к командиру стражи. – Заплати мне.

– Свяжите и эту женщину, – приказал он, и, к величайшему испугу Беверли, ее тонкие запястья тут же скрутили веревкой. – Отведите обоих в нашу штаб-квартиру.

– Я ручаюсь за него, – повторял Тасдрон. – Джейсон честный работник, хорошо известный на верфях. Да и в Виктории он уже не первую неделю. Точно.

– Он прибыл по реке с востока или с запада? – спросил стражник.

– Насколько мне известно, с востока, из Лары, – ответил Тасдрон.

– Именно это утверждает и он, – сказал стражник.

– В моей таверне, – сказал Тасдрон, – у него едва не вышла стычка с Клиоменом, пиратом. Его чуть не убили, что едва ли было бы возможно по отношению к гонцу Рагнара Воскджарда. Да и мечом этот парень, похоже, не владеет.

– Никто и не говорит, что это гонец, – заметил стражник. – К нам поступили сведения насчет того, что ему известно местонахождение топаза. Быть гонцом и знать, где камушек, – не совсем одно и то же.

– А эти сведения заслуживают доверия? – осведомился Тасдрон.

– Они заслуживают проверки. Их источник – донос, поступивший от свободной женщины, которую он же и содержит, – ответил стражник.

– Понятно, – хмыкнул Тасдрон. – Надо думать, у вас это не первый случай такого рода?

– Уже четвертый, – ответил стражник, скривившись.

– А жилище его вы обыскали как следует?

– Ясное дело. Дом небольшой, и мы там обшарили все, от пола до потолка. И сад осмотрели.

– Ну и что нашли? – спросил Тасдрон.

– Ничего, – сказал стражник.

– А содержанка хорошо к нему относится?

– На дух его не переносит.

– Тебе не кажется, что она просто-напросто решила содрать с вас деньжат?

– Похоже на то, что деньги ей небезразличны, – согласился стражник.

– Десять серебряных монет – сумма нешуточная, – произнес трактирщик. – Стражники из Арской фактории, которые тоже ищут топаз, сулят доносчику только шесть.

– Обрежь веревки, – приказал командир одному из своих подчиненных.

Тот полоснул по путам клинком, и я упал с высоты, но ухитрился встать на ноги.

– Крепкий малый, – заметил стражник.

– Спасибо на добром слове, – буркнул я. – И тебе, Тасдрон, спасибо. За заступничество.

– Пустяки, не за что, – отозвался трактирщик и ушел.

– Ты можешь идти, – сказал мне командир. – Забери свои вещи, они у двери.

– А что бы со мной было, найди вы у меня топаз? – спросил я.

– В лучшем случае – это при большом везении! – тебя ждала бы скамья гребца на казенной галере. Пожизненно.

– Понятно, – сказал я.

– Иди, иди. И вещички свои не забудь.

– Ухожу, ухожу.

У двери я натянул на себя обрывки туники, забрал свой кошель и пояс для меча со вложенным в ножны клинком. Рядом с охапкой моих вещей в одежде свободной женщины, но со связанными руками и лодыжками лежала мисс Хендерсон.

– Забирай ее, – сказал стражник. – Она твоя.

Я окинул Беверли взглядом. Та отвела глаза.

– Парни, которых ложно обвиняли подобные потаскухи, раздевали этих мерзавок, отводили на рынок и продавали.

Присев рядом с ней, я развязал путы на ее ногах, помог ей встать, освободил ее руки и вышел из помещения. Беверли последовала за мной. Отойдя на некоторое расстояние от штаб-квартиры стражи, я остановился, повернулся к ней и сказал:

– Если тебе нужны были деньги, могла бы попросить у меня. Я бы не отказал.

– Останься со мной сегодня ночью, – попросила она.

– Сегодняшнюю ночь я проведу в какой-нибудь таверне.

– Зачем ты туда пойдешь?

– Там есть интересные женщины, – сказал я.

– Какие-то жалкие рабыни!

– Они самые, – подтвердил я.

– Я свободная женщина, – промолвила Беверли. – Неужели ты находишь каких-то рабынь более привлекательными, чем я?

– Конечно, – хмыкнул я.

– Но почему? – спросила она.

– Да по одной-единственной причине. Они рабыни, и ими можно владеть безраздельно.

– Это делает их достойными восхищения, не так ли? – с горечью вымолвила мисс Хендерсон.

– Именно так.

– И несомненно, – сердито добавила Беверли, – они очень страстны и чувственны. В отличие от своих свободных сестер они не проявляют холодности и безразличия.

– Им это не позволяется, – сказал я.

– Терпеть не могу этих рабынь! – воскликнула мисс Хендерсон.

Я ограничился тем, что пожал плечами.

– Ну почему, почему мужчины предпочитают их свободным женщинам?

– Да потому, что они рабыни.

– А в чем разница? – спросила она.

– Во многом. Различий тысячи, но основное заключается в том, что рабыня во всем повинуется мужчине. И это делает ее настоящей женщиной. Женщиной в полном смысле этого слова.

– Отвратительно!

– Может быть, – сказал я.

– Ни один мужчина никогда не сможет сломить мою волю.

– Обычно нечто подобное произносит женщина, желающая, чтобы ее волю сломил сильный мужчина.

– Ненавижу рабынь! – повторила она. Я промолчал.

– Останься сегодня ночью со мной.

– Зачем?

– Чтобы сломить мою волю. Обойдись со мной как с рабыней и обрати меня в рабство.

– Ты женщина с Земли.

– Понятно. Я не такая, как они, да?

– А ты нуждаешься в том, чтобы тебе это сказали?

– Нет! Я это и так знаю.

– Вот и прекрасно!

Я окинул ее взглядом.

– Сломи мою волю, чтобы я отдавалась тебе так же покорно, так же безропотно, так же страстно, как эти шлюхи из трактиров. Овладей мною, Джейсон!

– Лучше уж я пойду в таверну.

– Ненавижу тебя! – крикнула Беверли.

Я отвернулся от нее и направился к дому. Спустя мгновение, потребовавшееся чтобы надеть сандалии, она побежала за мной.

– Джейсон! Подожди! Подожди меня!

Ждать я не стал.

Дойдя до дома, я открыл дверь, заглянул внутрь и, отступив в сторону, знаком предложил ей войти первой.

– Я думала, что войду в дом следом за тобой, – сказала Беверли.

– Ты свободная женщина, – указал я. – Тебе следует войти первой.

Она глянула на меня с опаской.

– А что ты собираешься делать со мной внутри?

– Ничего.

– Куда ты спрятал топаз?

– Какой топаз?

Застонав от ярости, Беверли вошла в дом. Первой, как подобает свободной женщине.

19. Я ПОЛУЧАЮ СЕРЕБРЯНЫЙ ТАРСК ОТ ГЛИКО ИЗ ПОРТ-КОСА, КОТОРЫЙ ИЩЕТ КАЛЛИМАХА

– Стой, вор! – заорал осанистый мужчина в просторном развевавшемся одеянии.

Маленький шустрый малый метнулся прочь от него, сжимая в руке пухлый кошель со срезанным ремешком. В правой руке вор держал обнаженный кинжал, в связи с чем прохожие почитали за благо расступиться.

– Остановите его! – кричал дородный господин, пытаясь догнать резвого парнишку.

Я наблюдал эту картину близ репсовой пристани, держа на весу тяжелый тюк. Когда бегущий человек поравнялся со мной, я позволил кипе соскользнуть с моего плеча ему под ноги, в результате чего он споткнулся, перелетел через тюк и грохнулся на доски. Я бросился на него, а когда он, не успев встать, замахнулся на меня ножом, перехватил его правое запястье обеими руками и рывком поднял жулика на ноги.

Воришка выронил кошель, а я, перекрутив за запястье его руку, швырнул паренька на сложенные штабелем бочонки с гвоздями. Они каскадом покатились вниз. Парень мало того что еле держался на ногах, был теперь весь в ссадинах и занозах. Еще раз крутанув кисть, я сломал ему запястье, заставив выронить кинжал, и развернул лицом к себе. В глазах вора застыли изумление и боль. Он схватился за сломанное запястье и истошно заорал, получив от меня вдобавок еще и увесистый пинок.

На этом расправа не закончилась: развернув этого малого спиной к себе, я схватил его за шкирку, пинками подогнал к пристани и сбросил в воду.

С криками барахтаясь в воде, он выбрался на мелководье и остановился среди свай, где глубина составляла не больше фута. Левой здоровой рукой парень стряхнул с себя пару уже присосавшихся к нему портовых угрей. Шатаясь и тяжело волоча по песку ноги, он побрел к берегу.

– Где стража? – кричал ограбленный толстяк в бело-золотом одеянии касты купцов. – Вора необходимо задержать!

– В Виктории нет никаких стражников, – напомнил я.

– Два медных тарска, по одному каждому из вас, – сказал купец двум стоявшим поблизости портовым рабочим, – чтобы задержать и связать этого малого!

Оба грузчика не мешкая погнались за воришкой.

Хотя вокруг толпилась уйма людей, на толстый кошель купчины, валявшийся неподалеку у всех на виду, никто не покусился. Народ в Виктории в большинстве своем честный.

Один из них вернул кошель купцу, который поблагодарил его.

– Тебя как звать, парень? – спросил меня купец.

– Джейсон.

– Ты здешний?

– Сейчас – здешний.

Торговец понимающе усмехнулся: в речных портовых городах всегда полно всякого рода бродяг и прочего приблудного люда, стекающегося туда со всего Гора.

– Что, приятель, небось, у тебя были нелады со стражами порядка?

– Пустяки, – ответил я. – Моя физиономия почему-то не глянулась стражникам Танкредовой Пристани.

– Меня зовут Глико, – представился торговец, – я из касты купцов Порт-Коса. А ты, вижу, малый неробкого десятка. Спасибо тебе за помощь.

– Не за что, – сказал я.

Двое грузчиков подтащили к нам воришку, промокшего, дрожащего, почти обезумевшего от боли и еле стоящего на ногах. Его тунику разорвали на полосы, которыми связали руки за спиной. На шею ему грузчики накинули петлю, тоже свитую из обрывков туники.

Сломанная правая рука парня кровоточила, на левой ноге, в тех местах, где в нее вцепились черные портовые угри, виднелись два глубоких болезненных укуса. Эти твари обладают исключительно острыми зубами и сильными челюстями, так что стряхнуть их с себя он смог лишь вместе с откушенной плотью.

Грузчики бросили вора на колени перед купцом, который, повернувшись ко мне, протянул выуженный из кошелька серебряный тарск.

– Ты мне ничего не должен, – сказал я. – Я ничего особенного не сделал.

– Ты поступил как честный человек, и я прошу тебя принять эту серебряную монету в знак моей благодарности.

Взяв монету, я поблагодарил торговца за щедрость, а окружающие выразили свое одобрение на горианский манер – громко хлопнув себя ладонью по плечу. Плата и впрямь была великодушной.

В большинстве городов-государств Гора один серебряный тарск (то есть диск) равен ста медным, каждый из которых, в зависимости от местности, стоит от десяти до двадцати малых тарсков. Десять сребреников, как правило, приравниваются к одному золотому диску, какие чеканят только в важнейших городах.

Конечно, следует иметь в виду, что денежная система Гора недостаточно стандартизирована и стоимость конкретной монеты зависит не столько от номинала, сколько от веса или содержания в ней драгоценного металла. Случается, что металл с краев соскабливают, уменьшая вес диска, да и прочие махинации отнюдь не редки. Не удивительно, что купцы и менялы полагаются не столько на номинал, сколько на весы, не пренебрегая и пробой монет на зуб.

Одной из главных, как сказали бы на Земле – эталонных, денежных единиц Гора является золотой диск Ара, с весом и пробой которого сверяют свои монеты другие богатые города. Кроме того, заслуженным доверием пользуются серебряный тарск Тарна, золотой диск Ко-ро-ба и золотой тарн Порт-Кара. Последний особенно распространен на побережье залива Тамбер и в сотнях пасангов к северу и югу от дельты Воска.

– Отправлю-ка я этого малого в Порт-Кос, – промолвил купец, глядя на дрожащего связанного воришку. – Там есть преторы и закон.

– Нет, господин! – взмолился пойманный вор, – не отдавай меня на расправу преторам!

– Стало быть, ты дорожишь своими вороватыми ручонками, – хмыкнул купец.

Я только сейчас заметил, что ухо воришки уже познакомилось с ножом палача. Разумеется, это произошло не в Виктории, а в каком-то другом месте.

– Сжалься, господин! Сжаться! – умолял преступник.

– По правде сказать, ему и так сегодня досталось, – вступился я. – Зачем обрекать парня на лишние муки?

– И то правда, – подхватил кто-то из толпы, – Располосовать ему глотку – да и дело с концом!

– Нет! – в ужасе закричал вор.

– Ну, Джейсон, – обратился ко мне купец, – что, по-твоему, надо сделать с этим проходимцем?

– Если тебе он не нужен, отдай мне.

– Пожалуйста, господин, – заскулил любитель чужих кошельков.

– Он твой, – сказал купец.

Я рывком поднял парня за поводок из крученой ткани, поставил на ноги, сунул ему в рот сребреник, чтобы он не мог ответить, и сказал:

– Поищи лекаря, пусть займется твоим запястьем. Похоже, оно у тебя сломано. И чтобы к утру духу твоего в Виктории не было.

После этого напутствия я развернул малого к себе задом и мощным пинком по мягкому месту отправил его в полет вдоль причала. Поднявшись, воришка припустил со всей прытью, на какую был способен.

– Сдается мне, ты страж порядка, – заметил купец.

– Отроду им не был, – возразил я.

Толпа на пристани провожала улепетывавшего воришку смехом.

– Ты великодушен, – сказал торговец.

– Он не женщина, – хмыкнул я, – к тому же стянул не мой кошель.

Купец весело рассмеялся.

Проводив взглядом незадачливого вора, уже норовившего затеряться между портовыми складами, я подумал, что в ближайшее время он едва ли доставит честным гражданам Виктории много хлопот.

– Слушай, парень, – обратился ко мне Глико, – я здесь, в Виктории, по делу. Ищу одного малого, бывшего воина из Порт-Коса. Его Каллимахом звать, не слышал про такого?

Услышав имя того самого человека, который не так давно спас меня от клинка пирата Клиомена, я удивился.

– Как не слышать. Вечерами он частенько выпивает в таверне Тасдрона. Думаю, ты легко найдешь его там.

– Спасибо, приятель, – с улыбкой молвил купец и, повернувшись, пошел прочь по пристани, заваленной клетями, мешками и ящиками.

– Тебе что, нечем заняться? – спросил человек, нанявший меня на этот рабочий день.

– Есть, еще как есть, – ответил я и вернулся к своим обязанностям.

20. ТАВЕРНА ХИБРОНА. Я ВОЗВРАЩАЮСЬ ДОМОЙ ОДИН

– Назад, – сказал пират.

Два клинка нацелились в мою грудь.

– Беверли! – позвал я.

Моя вспотевшая ладонь потянулась к рукояти меча.

– Не делай лишних движений, это может плохо кончиться, – предостерег меня пират.

– Надо же, кто пожаловал! – беззаботно промолвила Беверли, стоявшая за низеньким столиком в одежде свободной женщины.

– Пойдем домой, мне пришлось долго тебя искать, – сказал я.

Вернувшись домой с работы, я не обнаружил Беверли дома, однако, поскольку никаких признаков насильственного вторжения или борьбы не было, стало очевидным, что она ушла сама, по собственной воле. Встревожившись, я бросился разыскивать мисс Хендерсон по злачным местам Виктории и спустя пару часов наткнулся на нее здесь, неподалеку от порта, в таверне Хиброна. Дешевой низкопробной таверне под названием «Пиратская цепь».

– Не хочу я домой, – беззаботно ответила Беверли, расплескав немножечко вина ка-ла-на из своего серебряного кубка.

По знаку Клиомена, сидевшего рядом с ней, полуобнаженная рабыня тут же снова наполнила ее кубок доверху.

– Пойдем со мной, дурочка, – повторил я и почувствовал сквозь тунику острия упершихся в мою грудь мечей.

– Если ты можешь развлекаться в тавернах, – заявила Беверли, – то почему бы не развлечься и мне?

– Свободные женщины не посещают подобные злачные места, – заявил я. – Появляться в такой близости от доков без сопровождения мужчины опасно. Это Гор, а не Земля.

– Я ничего не боюсь, – рассмеялась она.

– Ты просто не осознаешь, чем рискуешь.

– Позволь мне представить тебе моего нового друга, – сказала Беверли, – Клиомен, речной капитан.

– Не такой уж он новый, – хмыкнул я. – Тебе следовало бы его хорошо помнить, ведь это он и его подручные отобрали тебя у Онеандра и выставили на продажу.

– Возможно, это было ошибкой, – сказал Клиомен. Он ухмыльнулся ей, а Беверли в ответ откинула свой капюшон и отстегнула вуаль.

Ее лицо было открыто, темно-каштановые шелковистые волосы каскадом рассыпались по плечам, и это, разумеется, не осталось незамеченным. Надо полагать, в таверне не нашлось бы ни одного мужчины, который сейчас не представил бы себе ее обнаженной и в ошейнике.

– Так что, ты и правда захватил меня? – игриво спросила она пиратского главаря.

– Нет, – загоготал он, – я тебя только продал.

– Не смей оскорблять свободную женщину, слин, – смеясь, промолвила Беверли, награждая собеседника шутливым толчком.

Пират снова расхохотался. Мне в этом смехе отчетливо слышалась угроза, но девушка по своей неопытности ничего не ощутила.

– Впрочем, – молвила Беверли, – это все давнее прошлое, и меня оно больше не интересует.

Она запрокинула голову и принялась большими глотками пить из кубка густое рубиново-красное вино ка-ла-на.

– Я теперь свободная женщина, Клиомен-купец, и встретились мы совсем в других обстоятельствах. Как равные.

– Пойдем домой, – повторил я. – Немедленно пойдем домой.

– Вот прицепился, – фыркнула Беверли. – Сказано ведь, не хочу!

Клиомен снова подал знак рабыне с колокольчиком на лодыжке, и коротко стриженная девушка в стальном ошейнике вновь наполнила только что опустевший кубок пьянящим напитком.

– Сейчас же домой! – рявкнул я.

– Клиомен угощает меня выпивкой, – усмехнулась Беверли, – Он джентльмен и настоящий мужчина.

– А я и не знал, что это твоя женщина, – промолвил с усмешкой пиратский вожак.

– Что значит – его? – возмутилась Беверли. – Я свободная женщина!

– Ты его спутница? – спросил Клиомен.

– Нет! – сказала Беверли.

– Это твоя прислужница? – спросил Клиомен у меня.

– Нет, – сердито ответил я.

– Я всего-навсего проживаю с этим молодчиком в одном доме, – насмешливо произнесла мисс Хендерсон. – Мы с ним даже не друзья.

– Ты неравнодушен к ней? – с издевкой осведомился Клиомен.

– Я хочу, чтобы она вернулась домой, – сказал я.

– Ты, может быть, и хочешь, а вот она – нет! – улыбнулся пират. – Эй, красотка, пойдешь с этим парнем?

– Даже и не подумаю, – ответила Беверли, прижимаясь к нему.

– Видишь? – спросил меня Клиомен.

– Я во всех отношениях свободная женщина и могу вести себя так, как мне вздумается, – заявила мисс Хендерсон.

– Слышал, что сказала дама? – осведомился Клиомен, положив руку на ее плечо.

– Клиомен, познакомься с Джейсоном, – проворковала она, – Джейсон, это Клиомен.

Клиомен, потешаясь, наклонил голову.

– Проваливай подобру-поздорову, придурок, – промолвил он, и я снова ощутил сквозь одежду острия мечей.

– Проваливай, проваливай, придурок! – смеясь, поддакнула ему Беверли.

– А за красотку не беспокойся, – добавил пират. – Мы знаем толк в девицах, и я лично позабочусь о том, чтобы с ней обошлись как следует.

Вся таверна покатилась со смеху.

– Убирайся, придурок! – рассмеялась Беверли.

– Если только, – добавил Клиомен, поднявшись на ноги, – ты не хочешь встретиться со мной с клинком в руке.

Мои мокрые от пота пальцы сжимались и разжимались на рукояти меча. Клиомен смотрел на меня с выжидающей ухмылкой.

– Господа, не надо смертоубийства, – подал голос трактирщик Хиброн. – Мне не нужны неприятности.

Я повернулся и, хлопнув дверью, покинул таверну. В моих глазах стояли слезы бессильной ярости. Хотя на бедре моем и висел меч, я прекрасно понимал, что не владею оружием настолько, чтобы выстоять в поединке против любого из пиратской шайки.

До моего слуха донесся новый взрыв издевательского смеха, грубого мужского и звонкого женского. Мисс Хендерсон смеялась надо мной громче всех.

Потом Клиомен выкрикнул:

– Еще вина для леди Беверли, свободной женщины!

Раздался смех.

– Да, господин, – услышал я отклик рабыни и чувственный звон колокольчика на ее лодыжке. Я сжал кулаки, но мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти домой.

Всю ночь, не смыкая глаз, я ждал Беверли, но она так и не появилась. Рано поутру мне, как обычно, пришлось отправиться в доки искать работу, но и по возвращении после трудового дня я обнаружил свой дом пустым. Мисс Хендерсон не вернулась.