Текст книги "Злоба (ЛП)"

Автор книги: Джон Гвинн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

‘Но мы уже пять дней путешествуем после Рейна, – сказал Кастелл, стараясь скрыть страх в голосе.

‘Да, совершенно верно, но это было на другой скорости, с уэйнсом, задающим темп. Мы уже пересекли местность, которую почти два дня покрывали заграждения.– Он скорчил гримасу. – Но лошади устали, мы слишком усердно на них ездили. Мы должны идти всю ночь, если есть шанс дожить до завтра, но это будет медленнее. Я думаю, что если Хунены не поймают нас завтра к полудню, то мы будем уже в виду реки. Если мы поедем ночью и если лошади не умрут под нами.’

‘Что толку во сне, если он означает копье в заднице?– сказал Кастелл. Маквин мрачно кивнул.

Они съели немного соленого мяса, запивая его водой.

‘Возрастай. Посмотрим, доживем ли мы до восхода солнца.’

Ночь прошла для Кастелла как в тумане, и большую ее часть лошади замедлили шаг до изнеможения. Он много раз прерывисто дремал, но просыпался только тогда, когда соскальзывал с седла, и не раз протягивал руку, чтобы остановить то же самое с Маквином. Он всю ночь бормотал молитвы Элион, благодаря ее за то, что небо было чистым, а Луна и звезды сияли ярко, давая достаточно света, чтобы видеть горную тропу. Рассвет наступил незаметно, небо посерело, став темно-синим, прежде чем они поняли, что ночь закончилась. Однако Маквин пока не позволил им остановиться. Густой туман покрывал луга внизу, образуя серую мантию до самых ног леса. Маквин подозрительно посмотрел на него и продолжал упрямо двигаться вперед.

Солнце припекало им спины, туман внизу сгорел дотла, когда они наконец остановились, едва не свалившись с седел. Кастелл попытался проверить, нет ли за ним последователей, но солнце стояло низко в небе и ослепило его, когда он, прищурившись, оглянулся на горную тропу.

– Пей, – пробормотал Маквин, наливая немного воды в ладонь и подавая ее коню.

Кастелл снова оглянулся. Черные фигуры материализовались из яркого солнца, ближе, гораздо ближе, чем он думал. Он схватил Маквина за руку, предупреждающе вскрикнув.

– Скачи!– Крикнул Маквин и подтолкнул Кастелла к лошади.

Они безжалостно пинали своих скакунов, подгоняя их в полный галоп, и все мысли о том, чтобы шагать, исчезли, когда смерть сомкнулась позади них. Паника клокотала в Кастелле, и он крикнул своему скакуну, подгоняя его. Они поднялись на гребень холма, и вдалеке он увидел вспышку-Рена сворачивала в сторону от гор, потом тропа упала в неглубокий провал перед другим гребнем, и река исчезла. Что-то пронзительно закричало у него за спиной, а затем раздался грохот. Он повернулся в седле и увидел Маквина, лежащего на земле, его лошадь позади него, ее передняя нога была невероятно вывернута под ним. Он повернул коня и поскакал обратно к Маквину, который с трудом поднимался на ноги; грязь и кровь покрывали одну сторону его лица. Один взгляд на его лошадь показал, что она не встанет.

‘У нее сломана нога, – сказал Маквин. Кастелл протянул руку, Маквин схватил ее и вскочил в седло позади Кастелла. Его лошадь заплясала на месте, ноги ее дрожали. Кастелл выругался, лягнул лошадь, и та тронулась с места, но не намного быстрее, чем пешком. Они прошли всего несколько шагов, потом Маквин выругался и соскользнул на землю.

– Поезжай, парень, – сказал он Кастеллу. ‘Если кому-то из нас это удастся, это будет что-то. Кастелл молча уставился на него. – Поезжай, парень, – проворчал Маквин, спокойно надевая шлем. – А теперь иди, – настаивал Маквин, – пока и для тебя не стало слишком поздно. Ты видел реку? Кастелл кивнул. ‘С тем временем, когда я куплю тебя здесь, еще есть надежда. В этом нет ничего постыдного, парень. Жить.’

Какое-то мгновение Кастелл сидел неподвижно, в голове его беспорядочно кружились мысли, потом он покачал головой и слез с лошади. ‘Так просто от меня не отделаешься, – пробормотал он.

Маквин мрачно улыбнулся. ‘Тогда дай мне хотя бы свое копье. Я оставил свой в гиганте, и ты не смог бы попасть в борт корабля с десяти шагов.’

Кастелл усмехнулся. Он передал копье Маквину и снял с него щит. Его лошадь была измучена, и в предстоящей битве от нее не было никакого проку. Он сильно ударил ее по боку, заставив рысью взбежать по склону и исчезнуть за гребнем.

Мужчины стояли плечом к плечу, пока Хунены поднимались на гребень холма, который они только что пересекли. Кастелл почувствовал укол страха в животе, его внутренности превратились в воду, когда гиганты увидели их и начали издавать странные, улюлюкающие крики. Потом они замолчали, их обутые в железо ноги глухо застучали по земле. Кастелл попытался сосчитать их. По крайней мере, десятка два, а может, и больше, трудно было сказать; женщин среди них можно было различить только по отсутствию усов и бород. Солнце сверкало на железе, когда они вытаскивали топоры и молоты из ремней на спинах.

Он услышал шепот рядом с собой, увидел Маквина-глаза закрыты, губы шевелятся. Затем его глаза распахнулись, рука дернулась назад, хлестнула вперед, копье Кастелла взлетело в воздух. Он поднимался и опускался по плавной дуге. Великан споткнулся, упал и больше не поднялся.

Меч Кастелла со свистом вылетел из ножен. С клинком в руке он чувствовал себя другим человеком, уже не неуклюжим. Он поклялся взять хотя бы одного из этих монстров с собой через мост мечей. В отдалении позади себя он услышал грохот, похожий на раскаты грома, и взглянул на небо, но оно было ясным и голубым. Гиганты были достаточно близко, чтобы различить отдельные черты. Черные кожаные доспехи покрывали их, окутывая странными узорами. Татуировки спиралью обвивали их руки, темные глаза сверкали на бледных лицах, обрамленных заплетенными в косы черными волосами, мужчины с длинными обвисшими усами.

Великаны окружили упавшего коня Маквина. Кастелл пробормотал последнюю молитву Элиону и поднял меч. Снова раздался гром, еще громче. На этот раз он не исчез, а вырос, и внезапно Маквин столкнул его с дороги. Он упал и покатился по гравию, протестующе ругаясь. Грохот нарастал, пока земля не задрожала, и Кастелл понял, что он доносится не с неба, а из-за хребта позади них. Лошади внезапно поднялись на гребень холма, обрушившись вниз подобно огромной волне, и впереди них, в сверкающей кольчуге, ехал его дядя. Словно Ангел-Мститель из времен, предшествовавших бичеванию, явился Ромар.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
КОРБАН

Корбан прижался к Гару, когда они ехали по гигантской дороге. Он слышал больше, чем видел, так как его лицо было закрыто развевающимся плащом конюха. Оранжевое зарево мерцало вокруг них, свет от факелов, которые многие зажгли по пути в замок Дарола, но тем не менее путешествие в темноте было медленным и утомительным, и он не мог знать, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до частокола, потому что отряд ехал в мрачном молчании. Он слышал только стук копыт по древней дороге. "По крайней мере, я здесь", – подумал он, вспомнив, как умолял Гара взять его с собой.

– Как далеко?– сказал он в спину Гару, уже не в первый раз, но конюх молчал. – Он повторил чуть громче.

‘Недолго, – проворчал Гар, – и клянусь, если ты еще раз задашь мне этот вопрос, я сброшу тебя с лошади.’

Корбан скорчил кислую мину, но предпочел промолчать. Лицо Дилана снова вспыхнуло в его сознании, где оно было почти постоянно с тех пор, как он увидел горящий холд. Многие побежали на конюшню по зову Гара, и Корбан ехал в отряде, по меньшей мере, в два десятка человек, включая короля Бренина. Он вздохнул и крепче прижался к Гару.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он почувствовал, как пегий Молот Гара повернулся и начал взбираться по склону. Они уже прибыли. Небо вокруг него посветлело, и сначала он подумал, что рассвет подкрался без предупреждения, но потом услышал потрескивание пламени, почувствовал запах дыма и понял, что свет исходит от горящего холда Дарола.

Всадники остановились, и Корбан, задыхаясь, соскользнул с седла, оглядываясь по сторонам. Языки пламени лизали стены частокола,поднимаясь к темному небу. Темная дыра зияла среди пламени, клубы черного дыма вырывались из открытых ворот.

Бренин поднялся на оставшуюся часть холма, щитоносцы поспешили образовать перед ним полукруг.

– Постарайся не привлекать к себе внимания, тебя здесь не должно быть, – прошептал Гар. Корбан кивнул, понимая, что только те, кто прошел через испытания воинов и долгую ночь, должны были ехать с королем. Даже таким, как Раф, который теперь тренировался на Рябиновом поле, не разрешалось присоединиться к ним.

Клубы дыма окутали его, когда он вошел в открытые ворота. К запаху горящего дерева примешивался еще более сладкий и тошнотворный запах, который застрял у него в горле. Здания внутри частокола горели уже не так яростно, от них мало что осталось, кроме обугленных балок там, где когда-то были пиршественный зал и конюшни.

Бренин стоял на коленях посреди двора, окруженный горсткой воинов. Затем король встал и зашагал дальше. Корбан подался вперед, чтобы посмотреть, что привлекло внимание Бренина.

На полу лежала фигура. Это был Дарол. Темное пятно расползлось по его животу. Его пальцы, окровавленные и скрюченные, вцепились в землю, хватая и раздирая ее.

Впереди раздался крик. Рядом с черным холмиком в том месте, где раньше был пиршественный зал, стоял воин и раздвигал его концом копья. Кто-то еще пришел на помощь, один из братьев, которые приехали в деревню прошлой ночью, затем другие столпились вокруг, заслоняя Корбану обзор. Он забыл о том, чтобы не привлекать к себе внимания, и стал проталкиваться сквозь толпу воинов, пока не остановился у рассеченного кургана, его сапоги почернели от мягкого пепла.

На земле перед ним лежали фигуры, черные и искривленные от огня. Запах ударил Корбана, как удар, и у него перехватило дыхание, желудок скрутило. Он насчитал пятерых, все они сгорели до неузнаваемости, один был гораздо меньше остальных: Фрит. Он не мог сказать, кто из них Дилан, но он знал, что его друг был там. Его желудок снова сжался, и на глаза навернулись слезы. Он стер их, смутно сознавая, что стоит среди гордости воинов Дан Каррега. Он повернулся и, спотыкаясь, побрел прочь, упал на колени, и его вырвало прямо на засыпанный пеплом двор.

Чья-то рука легла ему на плечо. Он сморгнул жгучие слезы и увидел Таннона. Его отец легко поднял его с земли. ‘Ты не должен быть здесь, Бан, – прорычал он.

‘Дилан . . .– Пробормотал Корбан, а потом Таннон притянул его к себе. Он не мог показать, чтобы остановить как его плечи трясутся. Они постояли так некоторое время, воины двигались по ограде, просеивая пепел. В конце концов Корбан отстранился. Гар присоединился к ним, а Корбан потер глаза, размазывая пепел по лицу.

– Бренин только что послал людей на разведку вокруг холма, может быть, они смогут найти какие-нибудь улики относительно того, что здесь произошло.’

‘Как ты думаешь, что случилось?– Спросил Корбан.

– Кровная месть или воровство, что же еще?– прорычал Таннон.

‘По-моему, это беззаконники, – сказал Гар. ‘Ходят слухи, что некоторые из бандитов Брейта из темного леса отправились на восток, поджигая и грабя по пути. Баглун не так велик, как Дарквуд, но все же это заманчивое место для их обитания.’

‘Если не считать волвина и того, что он так близко от Бренина, – сказал Таннон.

Гар пожал плечами. – В лесу мрака тоже есть волвины. Вы думаете, это результат кровной мести? Как ты думаешь, у Дарола были враги, способные на такое?’

Таннон вздохнул и покачал головой. ‘Просто мне не нравится эта мысль: беззаконники так близко от дома.’

Из-за ворот донесся шум. Прибыла вереница повозок, наполненных людьми из деревни и крепости. У многих в руках были какие-то инструменты-от ведер до лопат. Корбан заметил маму и сестру, спешащих к ним по склону холма. Гвенит подбежала к нему и взяла за руку.

– Дилан мертв . . .– пробормотал он, чувствуя, как к горлу подступает комок и на глаза наворачиваются новые слезы. Гвенит попыталась обнять его, когда деревенские жители проходили мимо них, но он отступил.

Вновь прибывшие жители деревни принялись за работу, сгребая обугленные бревна, сгребая золу, просеивая мусор. Остаток утра прошел быстро. Корбан снова вскарабкался на спину пегого конюха Гара и вместе с конюшим направился к реке, где многие уже вовсю трудились, в том числе и Бренин. Они снесли ловушки для лосося, расставленные Даролом,и сложили из камней на дне реки высокие стены, чтобы построить пирамиду.

Вернувшись к частоколу, они выгрузили камни из повозок-большой каменной пирамиды, сложенной вокруг тел Дарола и его семьи на вершине холма. Последние камни были уложены на место, когда заходящее солнце начало таять за горизонтом. Затем вперед выступил Бренин.

– Большинство здесь знало Дарола и его семью. Они были хорошими людьми, они и их дети. Прошлой ночью здесь напали беззаконники.– Он поманил рукой Маррока.

‘Мы нашли две группы следов, – сказал охотник, – одна группа идет из леса, другая возвращается, около дюжины сильных лошадей. Некоторые взобрались на стену и открыли ворота для других, я полагаю. Дарол услышал, вышел и был убит. Остальные были убиты в пиршественном зале. Мы прошли по их следу до самого Баглуна, прежде чем он исчез.– Он поморщился и поманил рукой толпу. Один из братьев, которых Корбан встретил на дороге накануне вечером, тот, что постарше и посуровее, вышел вперед.

– Это нашел Халион. Маррок кивнул мужчине, который протянул руку, показывая им жемчужное ожерелье, которое Корбан видел на Элин, сестре Дилана.

Бренин вытащил меч. ‘Здесь произошло что-то темное, – прорычал он. – Вот что я обещаю: я не позволю ворам и убийцам делать то, что им заблагорассудится в Ардане, не говоря уже о моем пороге. Дарол и его семья добьются справедливости. Кровь будет пролита виновными; я клянусь в этом мечом моего отца и скрепляю это своей кровью.– Он сжал клинок в кулак, тонкая красная линия пробежала по его лезвию, затем с силой вложил меч обратно в ножны.

На следующее утро Корбан проснулся и на мгновение почувствовал себя нормально, но потом на него навалилась тяжесть воспоминаний. Дилан. Огонь. Слезы выступили у него на глазах, он хотел было перевернуться на другой бок и снова заснуть, но Гвенит, должно быть, услышала его шаги, потому что ворвалась в комнату и стянула с него одеяло. Она села рядом с ним, запустила пальцы в его волосы, наклонилась и нежно поцеловала его в щеку. – Иди сюда и прерви свой пост.’

Корбан некоторое время ковырялся в медовой лепешке и кружке молока. ‘А где Сайвен?– спросил он.

‘В конюшне с Гаром.– Мама посмотрела на него краем глаза. – Твой отец сказал, что ты нужен ему сегодня в кузнице.’

Корбан со вздохом встал. ‘Я пойду и найду его.’

Таннон сказал ему, что он не нужен до полудня. Корбан направился к дому Дата. Бетан ответила, когда он постучал.

– Дат уехал с отцом, – сказала она.

– Хм, – пробормотал он, переступая с ноги на ногу.

‘Они отплыли с приливом, сразу после восхода солнца,-предположила Бетан.

– О, – сказал Корбан и пошел прочь.

– Корбан, – крикнула она ему вслед, – Ты ведь был близок с семьей Дарола?’

– Так и было.’

Она шагнула ближе и сжала его руку. – Бренин поймает их, – сказала она.

Вздохнув, он пошел прочь.

Луг, который два дня назад был полон людей и шума, теперь почти опустел. На дальнем конце луга Корбан увидел высокую фигуру с большой собакой, нагружавшую телегу.

Талар навострил уши, когда Корбан подбежал к Вентосу, который нес большой сверток из овчины.

‘Значит, ты уходишь, – сказал Корбан.

‘Да, парень, мне нужно кое-что продать. Надеюсь, до середины лета я успею объехать почти весь Ардан. Печальное вчерашнее происшествие. Ты хорошо знал эту семью?’

‘Да. Особенно Дилана. Сына Дарола.– Его глаза затуманились. – Спасибо за помощь.’

‘Это хорошее место, – проворчал Вентос. ‘Хорошие люди. Не везде в изгнанных землях можно встретить столько помощников, как вчера.’

– Здесь не бывает убийств, – пробормотал Корбан. Он слышал о преступлениях беззаконников, знал, что холды были сожжены ближе к лесу мрака, но, живя в крепости, подобные вещи всегда были сказкой, чем-то невиданным.

Вентос кивнул. – У тебя хороший король, который держит такие вещи в страхе. Гораздо хуже происходит в других местах. Я не сомневаюсь, что он поймает и осудит тех, кто совершил это преступление. Иди, помоги мне закончить погрузку.– Он вытер пот с лица.

После того как они сложили телегу, торговец забрался на переднее сиденье. Крепкий на вид пони был впряжен в повозку, а другой, тяжело нагруженный, привязан к задней двери.

‘Держись подальше от Баглуна, – сказал Корбан, когда торговец взял поводья.

‘Не бойся за меня, парень, за мной присматривает Талар. Он щелкнул вожжами, и пони тронулся с места, Вентос широко улыбнулся и помахал рукой, направляясь к гигантской дороге, а Талар неуклонно трусил рядом. Корбан стоял и смотрел, как торговец исчезает за горизонтом. Затем он посмотрел на солнце и выругался, бросившись бежать к крепости.

Буддай поднял голову, чтобы посмотреть на Корбана, когда тот подбежал, перепрыгнул через собаку и вошел в кузницу. Он прислонился к деревянной раме и жадно глотал воздух, грудь его вздымалась и опускалась, как мехи, которые качает рука Таннона.

‘Ты опоздал, – сказал отец, и пламя печи озарило его ярким контрастом света и тени. Он был раздет до пояса, фартук из шкуры зубра прикрывал его бычью грудь и живот. В воздухе витал запах горящих волос, искры от его молотка опалили то ли бороду, то ли толстые предплечья.

– Прости, па, – выдавил Корбан между прерывистыми вздохами.

‘Неважно. Хотя мужчина должен делать то, что говорит, – сурово сказал Таннон. ‘Мне нужно, чтобы ты бил вместо меня. Торин попросил полдюжины Кос.– Он посмотрел на Корбана, который все еще стоял, прислонившись к дверному косяку. – Сейчас, парень. Мы должны вытащить это железо, пока оно не остыло.’

Корбан надел свой изрытый дырами кожаный фартук и взял молоток, которым махал Таннон. На наковальне в длинных щипцах лежал толстый кусок железа, раскаленный добела, и по нему бежали темные соты. Корбан знал, что делать, и молот начал звенеть, когда он бил по металлу, раскаленные искры летели, когда примеси медленно вытягивались и выбивались из железа.

Остаток дня прошел в тумане жары и звенящего шума, и иногда в его сознании возникали застывшие моменты предыдущего дня. Он был потрясен, когда обнаружил, что его поднятую руку обхватила огромная лапа Таннона.

– Бан, на сегодня мы закончили, – говорил отец, глядя на него с озабоченным выражением лица. Корбан моргнул, повесил молоток вместе с другими инструментами и начал выгребать из печи остатки дневного полусгоревшего угля.

Когда они вдвоем вышли из кузницы, прохладный воздух раннего вечера заставил потную кожу Корбана покрыться мурашками, лошадь и всадник загрохотали по мощеной дорожке, ведущей к конюшням крепости. На щите всадника красовалась эмблема, которую Корбан никогда раньше не видел.

Белый орел на черном поле.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ВЕРАДИС

Обжигающий жар вспыхнул вокруг Верадиса, когда он перепрыгнул через стену пламени и скатился в мелкий ручей, пахнущий палеными волосами, кожей, плотью. С него капало, пар дымился от пятен по всему телу. Он не остановился, чтобы оценить ущерб, нанесенный пламенем, а просто метнул свое копье прямо в грудь великана, который все еще держал меч Натаира.

Каким-то образом, двигаясь быстрее, чем Верадис мог уследить, гигант взмахнул своим огромным клинком. Раздался треск, и две части его разбитого копья разлетелись в разные стороны.

Великан не двинулся к нему, просто смотрел бесстрастными черными глазами. Верадис нахмурился и с шипением выхватил меч.

– Нет, Верадис!– Крикнул Натаир, но Верадис уже двинулась вперед. Он сделал круг вправо, прячась за щитом и быстро приближаясь. Гигант замахнулся на него двумя руками, но Верадис пригнулся, почувствовал, как лезвие просвистело над его головой, и бросился вперед. Острие его меча соскользнуло с кольчуги великана, но удар не был силен, и великан отступил назад. Вместо того чтобы отступить за пределы досягаемости, Верадис продолжала двигаться вперед, стараясь держаться слишком близко, чтобы этот меч мог быть использован против него. Он вонзил свой щит в живот великана и рубанул его мечом по лодыжке.

Гигант хрюкнул, когда его клинок укусил, хотя и не глубоко, и Верадис почувствовала мгновенный восторг, прежде чем огромная рука схватила его за край щита и вырвала из его руки, кожаные ремни защелкнулись. Раздался взрыв в груди, ослепляющая боль, а затем он полетел по воздуху, врезался в землю, покатился, а затем его лицо врезалось во что-то твердое. В его голове вспыхнули белые огни.

‘Ты хорошо сражаешься, маленький человек, – сказал великан, делая большие шаги к нему, следы улыбки подергивали его обвисшие усы, голос звучал как железная петля, заржавевшая от недостатка использования.

Верадис попытался подняться, слепо нащупывая другой рукой рукоять меча, которая каким-то образом исчезла. Черный туман давил на края его зрения, затягивая внутрь. Он попытался сосредоточиться, сконцентрироваться, зная, что смерть была в шаге, в одном ударе сердца.

А потом стоял над ним, обнажив меч.

– Стой!– крикнул чей-то голос где-то за спиной великана. Верадис оттолкнулся от Земли, но боль в голове взорвалась от усилия, и он упал, утонул, и больше ничего не знал.

Боль. Ритмичная, пульсирующая боль. Верадис осторожно открыл глаза, острые ножи вонзились в его череп, посылая волны тошноты, пульсирующие из его желудка.

Где я нахожусь? Натаир.

Он двигался слишком быстро,боль пронзала его глаза. Он сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и подождал, пока мир успокоится.

‘Значит, ты жив.– Это была Раука, нависший над ним. Воин взял его под руку и помог подняться, прислонившись к стволу лавра.

‘А?– Пробормотала верадис.

‘В той палатке, – кивнул Раука через плечо.

Они все еще были в лощине, Верадис в тени Лавров у ручья. Он увидел воинов, рассеянных вокруг, некоторые силуэты на линии хребта, стояли на страже. Темноволосый гигант стоял перед входом в ярко раскрашенный шатер.

– Что случилось?’

‘Ты имеешь в виду после того, как попытался поджечь себя?– Сказал Раука, усаживаясь на корточки рядом с ним и ухмыляясь.

– Хм, – проворчал Верадис.

‘Ну, насколько я мог судить, ты какое-то время рубил этого великана, а потом он сбил тебя в кучу и отправил в полет на эти деревья . . .’

‘Я помню это, – пробормотал Верадис, поднимая руку к лицу, к носу, который пульсировал и был липким от крови.

– Тогда мне показалось, что великан собирается проткнуть тебя мечом, но Натаир встал между вами обоими.– Раука снова ухмыльнулся. ‘Разве ты не должен был защищать его?’

Верадис покраснел. – Все пошло не по плану. А что было дальше?’

– Ну, тогда вмешался старик, успокоил великана. Похоже, все это – пламя, великан, меч – было направлено на достижение цели.’

– В чем дело?’

‘Да. Что Натаир был в их власти, и что если бы они хотели причинить ему вред, то могли бы это сделать.’

‘О. Но они этого не сделали’

‘Нет. Как я уже сказал, Это была их точка зрения. Во всяком случае, Натаир был убежден в этом, потому что после того, как он увидел, что ты все еще дышишь, он провел все время в этой палатке с советником.’

Верадис посмотрел на палатку, на гиганта, охранявшего вход, и поморщился. ‘А как же пожар? Он помнил, как она выпрыгнула из маленького костра, превратившись в обжигающую стену.

‘Не знаю, – пожал плечами Раука. ‘Я слышал рассказы о тех, кто может делать такие вещи. Элементалы?– прошептал он.

‘Может быть, – пробормотал Верадис, дрожа.

Раука помог ему подняться, подтащил к ручью и помог снять кольчугу, издавая громкие стоны и разрываясь от боли. Ему было больно в нескольких местах: там, где он упал, там, где он ударился о дерево, участки сырой кожи, которые опалило пламя, но два места болели больше всего. Там, где великан ударил его кулаком в грудь, расцвел густой пурпурный синяк, хотя кольчужная рубашка, казалось, защищала его от переломов костей, а нос все еще пульсировал там, где он соприкоснулся с деревом.

‘Он сломан’ – объявила Раука с чрезмерным удовольствием, на взгляд Верадиса. – Мне поставить его на место, или ты предпочитаешь оставаться похожим на одного из Кадошимов Азрота?’

– Поставь его, – проворчал Верадис, отстегивая кожаный ремень и кусая его.

Раука положила обе руки по обе стороны от переносицы Верадис, затем резко повернула их. Раздался приглушенный треск. Верадис ахнул и сильно укусила его. Он зачерпнул пригоршню воды из ручья и смыл свежую кровь, хлынувшую из носа.

– Благодарю, – проворчал он, когда Раука присел рядом.

– Не за что, – ухмыльнулся его друг, похлопав его по плечу.

В ту ночь они разбили лагерь в лощине, Натаир не показывался, когда солнце опустилось за горизонт и небо медленно стало черным бархатом со звездами, похожими на осколки льда.

Оркус выставил на гребне холма стражу, а еще одну группу поставил охранять палатку и великана всю ночь напролет.

Верадис проснулся окоченевший и больной.

Отряд тихо прервал свой пост, ожидая своего принца. Вскоре после этого великан, все еще стоявший на страже, приподнял вход в палатку, и Натаир с седовласым мужчиной вышли на дневной свет.

Натаир разыскал Оркуса, а затем отряд собрался уходить. Пока они это делали, великан разобрал палатку, а старик стоял, скрестив руки на груди и не сводя глаз с Натаира.

Пока они разбивали лагерь, Натаир увидел Верадиса и, широко улыбаясь, подошел к нему.

‘Я рад, что ты здоров, – сказал принц, сжимая плечо Верадиса. ‘Я никогда не забуду того, что ты сделал.’

‘Это ты спас меня от того, что я слышал, – сказала Верадис.

‘Это правда, – усмехнулся Натаир. – Тем не менее, ты прыгнул через пламя ради меня, Верадис, сделал то, что никто другой даже не пытался сделать . . . Принц покачал головой. – Это не будет забыто.’

Вскоре все было готово. Натаир снова заговорил с советником, взяв у седовласого человека кожаный футляр для свитков. Верадис стоял за плечом принца, его глаза были прикованы к гиганту, который возвышался над ними на половину человеческого роста, сердито глядя на них. Он был одет в темную кожу и кольчугу, татуировка из виноградной лозы и шипов поднималась вверх по его левой руке и частично спускалась вниз по правой, рукоять его широкого меча торчала из плеча. Его лицо было вполне человеческим, хотя и состояло из острых плоскостей и выступов. Обвисшие усы были перевязаны кожаными полосками. Внезапно его черные глаза остановились на Верадисе. – Он отвел взгляд.

– Счастливого пути, – сказал старик и по-воински сжал предплечье Натаира.

– Пока мы не встретимся снова.’

Пока мы не встретимся снова’ – эхом отозвался советник, и затем они расстались, Натаир повел свой отряд вверх по крутому склону и вниз по другой стороне.

Вскоре они уже сидели верхом и ехали на север вдоль берегов Нокса, Оркус шел впереди вместе с горсткой Орлиной гвардии. Натаир ехал со своими людьми, Верадис и Раука-по обе стороны от него.

Натаир не говорил после ухода из лощины. ‘Я договорился о мире, – неожиданно сказал он, напугав Верадиса.

Раука нахмурился, глядя на принца.

‘Я знаю, что для большинства это будет шоком, но я думаю, что его воздействие будет значительным.’

‘Шок. Многие будут бороться, Натаир.– Верадис вырос на побережье, и хотя Вин Талун уже более десяти лет жили тихо, их репутация сохранилась. И в последнее время рейдерство начинали снова.

‘Тем не менее, это для общего блага, – сказал Натаир.

‘Но как ты можешь им доверять?– Пробормотал Раука.

Но они доказали свою правоту, – сказал принц. ‘Они могли бы убить меня, если бы захотели. Они явно хотят, чтобы я им доверял. Почему, мы еще узнаем. И многое из того, что они говорили, правда – Союз был бы полезен. С их помощью можно многого добиться. Я буду использовать их так, как они хотят использовать меня.’

‘Только будь осторожен, – сказала Верадис, взглянув на Рауку.

‘Конечно, – ухмыльнулся Натаир. – Друзья рядом, а враги еще ближе.’

‘Он назвал тебе свое имя?– Спросил Верадис.

‘Да. Калидус, – тихо, почти шепотом произнес Натаир. ‘Об этом не стоит упоминать. Очевидно, много лет назад у них с отцом были какие-то разногласия. Я бы не хотел, чтобы мой отец отвергал все, чего я достиг из-за имени.– Он посмотрел на Рауку и Верадиса. ‘Я хочу, чтобы вы поклялись в этом.’

‘Конечно, – сказала Раука. Верадис кивнул.

Натаир неожиданно улыбнулся, кивая самому себе. ‘Как я уже сказал, это для общего блага.’

Черные стены Джеролина сверкнули на ярком солнце, когда Верадис поднялся на невысокий холм и увидел перед собой крепость и озеро, а на горизонте горы Агуллы-зубчатую линию, отделяющую землю от неба.

Обратный путь прошел без происшествий, отряд шел быстро, и все вздохнули с облегчением, спасаясь от жары юга. Здесь, на севере Тенебраля, все еще было жарко, но ветер, дувший с гор, смягчал эту жару.

Рыбацкие лодки и большие торговые снасти подпрыгивали на озере, когда отряд проезжал мимо частокола стен деревни у озера и поднимался по склону к крепости. Орлиное знамя Тенебраля затрепетало на ветру, и они с грохотом въехали в широкие арочные ворота и спешились у конюшни.

Все было хаосом, конюхи, воины и лошади были смешаны вместе. Верадис заметил, что Вэлин пытается навести хоть какое-то подобие порядка в этой ситуации, его голос перекрывал какофонию звуков. Затем появились Король Аквил и Королева Фидель в сопровождении воинов, и конюшни заметно успокоились.

Фидель подбежала к Натаиру и крепко обняла его, Принц застыл в ее объятиях, ища глазами отца. Аквил отступил еще дальше и поздоровался с сыном более сдержанно. Король позвал Оркуса, и все четверо вышли, направляясь к пиршественному залу и башне за ним.

Некоторое время спустя Верадис последовал за Раукой и Босом в пиршественный зал. Бос с грохотом поставил на стол кувшин с вином. Он налил три чашки и осушил свою одним движением.

‘Я вижу, как ты стал таким большим’ – сказала Раука, глядя на переполненного Боса. Бос пожал плечами и продолжил есть.

Верадис принялся за еду, а когда он закончил, откинулся на спинку стула и отодвинул пустую тарелку. Он отхлебнул вина из своей чашки и оглядел полупустой зал.

‘Это Перитус?– тихо спросил он, глядя на группу воинов в дальнем конце зала. В центре их сидел худощавый пожилой мужчина среднего роста с коротко остриженными волосами и единственной воинской косой, не скрывавшей его редеющих волос.

‘Ага, – буркнул Бос.

‘Я так и думал, – сказал Верадис. Он уже видел боевого вождя Аквила однажды, но это было по меньшей мере восемь лет назад, а ему тогда было всего десять лет. Перитус привел военный отряд в свой родной город и помог отцу разобраться с бандой беззаконников, укоренившейся в самом большом лесу Тенебраля.