Текст книги "Хроники Тальзеура. Дилогия - Джон Голд (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

Глава 15. Пути Господни

Прошло три дня с того момента, как я оказался в лодке посреди реки. На левом берегу – в городском кластере – беснуется орда Зараженных, уже давно учуявших мой запах. Не знаю почему, но они не покидают поселение. Возможно, Система проверяет меня, не давая пройти спокойно в следующий регион.

На правом берегу ситуация еще хуже. Я бы даже сказал, во много-много раз хуже! Это стабильный кластер, захваченный Зараженными. Орды приходят туда и вливаются во всеобщее развлечение «сожри соседа, если голоден», а от голода там страдают все!

Я не сидел без дела трое суток. В первый день ждал, что кластеры перезагрузятся. На второй начал разбирать двигатель моторной лодки, пытаясь определить причину неисправности. Топливо есть, ремни передачи на месте, а вот со свечами зажигания случилась какая-то беда. Только на третий день до меня дошло, что у техники людей, живших в этом городском кластере, может быть несколько иной принцип создания искры в свечах зажигания. Это как с фонариком. Есть те, что работают на батарейках, есть с заложенным в рукоять химическим фотоэлементом. И есть те, что питаются от динамо-машины, встроенной в сам фонарь. Так оказалось и с двигателем!

На корпусе мотора сбоку нашелся небольшой металлический кармашек неизвестного назначения, от которого провода шли к свечам зажигания. На дне емкости оставалось ещё немного белого слежавшегося порошка. Поковыряв его лезвием Ракота, привел смесь в порошкообразное состояние и снова дернул за рычаг зажигания.

Тр-тх-тх! – загудел мотор, и из кармашка раздался треск электрических разрядов.

Едва лодка тронулась с места, как вода вокруг меня вскипела от взрывов! Находящиеся на берегу Элитники Зараженных начали палить в меня своими магическими способностями. Я дернул руль управления, уводя водный транспорт с вектора атаки. Русло вело на северо-восток, и там река расширялась.

По закону подлости одна тварь всё же попала в лодку! Плевок, размером с баскетбольный мяч, наполненный маной под завязку, прошил борт лодки на уровне верхнего края. Находись в ней кроме меня кто-то ещё, и лодка тут же начала бы набирать воду. А так, если не гнать полным ходом, натекает совсем немного.

Я всё плыл и плыл по петляющему руслу, забираясь всё дальше на северо-восток. Река то становилась шире, то мелела до неприличия. Я же в такие моменты прибавлял газу и уплывал от Зараженных, бегущих следом по броду. Количество повреждений лодки росло прямо на глазах. На третий час пути один из Элитников пальнул чем-то совсем уж убойным и оторвал лодке нос. Кое-как удержав управление, я прибавил газу так, чтобы переднюю часть лодки задрало вверх и вода не натекала внутрь. Но тут же дала знать о себе первая пробоина, зачерпывая воду, и в ногах начала потихоньку образовываться лужа.

Спустя минут десять лодка пошла ко дну, словив прямое попадание. Корпус судна разорвало на части! Ударной волной меня отбросило метров на пять. Кое-как придя в себя, я поплыл к поверхности и жадно втянул в себя воздух, выкашливая из легких воду. Подгреб к уже тонущему рюкзаку и закинул его на один из деревянных обломков судна.

Течение реки изменилось и теперь несло меня вперед, как раз на север. Через пару часов, когда сгустились сумерки, заражённые потерялись из виду.

«Ага, безопасно! Как же. А то, что птички не поют и кусты утоптаны, так это случайность!»

Я продолжил плыть по течению. Ночью так околел в воде, что всё же пришлось выбираться на берег и разводить костер. По ощущениям я где-то у границы региона. Осталось километров двадцать или тридцать. Русло петляло, так что точнее сказать не получится.

В воде раздался хорошо различимый всплеск, и я резко обернулся. После костра глаза несколько секунд не могли ничего различить, но потом я увидел длинное, извивающееся змееподобное тело.

Смотритель рек, Глотатель Угнидор,??? уровень

При таком размере тела он явно не рыбой питается. Когда наши взгляды встретились, я ощутил первобытный ужас и понял, почему тут нет Зараженных. Твари боятся Владыки Реки! И тут было чего бояться. Длина больше пятнадцати метров, естественная броня из чешуи и полная острых зубов пасть. От Смотрителя веяло не просто ментатом, а натуральной властью над всеми, кто ниже его по рангу силы!

Подхватив рюкзак, я рванул прочь от берега. Пробежав метров двести, обернулся и не обнаружил погони. Угнидор, выбравшись на землю, решил не гнаться за мной, а обвился в несколько колец вокруг костра. Да он банально греется, сволочь хладнокровная! А я даже вещи просушить не успел.

В ту ночь я ушел проигравшим. Дикие Земли – место, явно не предназначенное для жизни обычных людей.

Дороги, заброшенные деревни, редкие следы людей. Всё реже попадались города и всё чаще – вытоптанные ордами леса и степи.

Кластеры, регионы, Зараженные. Я брел по дорогам, которых нет ни на одной карте. Иногда уходил от погонь по пещерам. Или обходил орды тварей на поверхности. Инстинктивные знания, полученные от Удильщика, не раз спасли мне жизнь. Я довел до автоматизма применения Ракота и Эммы, превратив их едва ли не в продолжение своих рук. Восстанавливались и знания туриста. Я заново научился добывать воду из росы на рассвете и заготавливать мясо диких зверей, используя одну лишь соль.

Хранители, смотрители и матерая Элита Зараженных. На десятый день одиночного пути я мог уже точно сказать, заметили меня твари или нет. В глазах сильных монстров низкий уровень и отсутствие сильной магии делали меня почти незаметным. Для них я – эдакое животное, которое можно съесть за глупость или наглость, если само попалось. Или дать убежать, раз хватило мозгов заметить опасность. Элитники всех мастей тут играют в свои игры. Эти регионы – их земля. Такое наблюдение кристаллизовалось в сознании после многократного наблюдения за поведением Зараженных. Они не принимают человека за опасность. А когда я убегаю, в них просыпается азарт хищника – догнать и загрызть добычу.

С каждым пройденным километром я всё меньше пользовался сознанием, отдаваясь инстинктам и инстинктивным знаниям, полученным от хранителей земель Тальзеура. Я научился находить воду, чуя ее источники за два километра. Понял, где в горах и холмах есть удобные для ночевки пещеры. Мне всё больше казалось, будто весь этот мир искусственен и где-то в моей голове скрыты карты всех кластеров горного, ледяного и пещерного типа. А знания… они пересекаются.

Так, в лесу я после часа блужданий знаю, где можно найти воду или каменные каверны, уходящие далеко под землю. Один раз меня это спасло во время побега от матерого Зараженного. Я пробежал по поляне, а тварь провалилась в невидимый глазу карстовый провал.

Чем меньше я думал умом, тем больше знаний мне открывалось. Первоэлемент, пробудившийся у меня ещё на земле, – это элемент духа. Вот почему я чувствую взгляды тварей и их присутствие поблизости. По этой же причине мне легко дается управление личными предметами. Я их чувствую, и они меня чувствуют. Команды передаются через ментат, а это, по сути, сила сознания, создаваемая моей душой и телом.

Второй, уже приобретенный, магический первоэлемент земли я осознал через те самые инстинктивные знания. На небольшом расстоянии от моего тела есть поле ментата. Чем дальше от меня, тем оно более рассеяно. В пределах этого поля я могу поднять камень или почву, расходуя на это силу маны и ментата. Аура почти не тратится. Видимо, такой вариант применения базовой магии земли был придуман самой природой. А заклинания, сплетаемые из сжатой ауры и ментата, – это уже придумка людей или других разумных рас.

Освоив элемент земли, я научился быстро выкапывать съедобные коренья, сдвигать неподъемные камни и даже бросать их в противника. Уверен, начни я осваивать азы магии, используя разум, на практику уходили бы все силы. А так я стал сам по себе весьма эффективной боевой единицей. Эмма защищает, я сбиваю противников с ног, а Ракот убивает. Даже десяток Зараженных, с уровнями до 35-го, не представляют для нас опасности. Но вот с теми, что выше сорокового, приходится повозиться. Лезвие Ракота не всегда способно пробить их естественную защиту.

Получено продвинутое достижение: Третья сотня мертвецов!

Описание: вы собственноручно в ближнем бою убили 100 противников, превосходящих вас на более чем 40 уровней

Награда: запас маны увеличен на 8 %

Элемент духа. С ним оказалось намного сложнее разобраться. Я могу почувствовать белку в лесу, если представлю объем ее ментата и примерный ход мыслей. Но при этом само животное должно находиться в пределах моего поля обнаружения. В бою я только и научился, что вводить противника в состояние временного ступора. Если напасть неожиданно, могу наложить паралич и быстро добить камнем или лезвием.

Я шел пешком. Километр за километром. Таковы неписанные правила Диких Регионов. Дребезжание мотора, будь то легковушка или мотоцикл, одинаково привлекает Зараженных. Велосипед или любой другой колесный транспорт, вместе с более быстрым передвижением, не дает на ходу столь же быстро оценить обстановку. А обстановка тут меняется всё время.

Я могу пойти за ордой, обмазаться навозом, и меня никто не учует. Могу найти в канаве недобитого поломанного Зараженного, как бы сильно тот не прятался. Раскрыв для себя инстинктивные знания, я стал в Диких землях едва ли не своим.

Шли дни, и кластеры перед глазами сменялись один за другим. Больше десятка раз я видел, как появлялись поселки НПС и их сметали орды Зараженных. Видел горные и водные районы, полные невиданных прежде тварей. Натыкался на целый водный регион – огромное озеро, полное хищных обитателей! Может, регион стабилен, а может, и нет, но в нем точно водится какая-то разумная подводная форма жизни. Почуяв ее, я не стал приближаться к берегу и обошел озеро по кругу.

После сорока дней блужданий я сбился со счета времени. «Идти на север! Идти на север!» крутилась мысль в голове. Я понял кое-что важное. Инстинктивные знания раскрываются только в подходящей для них среде. По этой причине знания Древних я так и не освоил. Нужно… погружаться в это хтоническое безумие. А это вредно для рассудка! Мне пока хватает для изучения и других инстинктивных знаний.

Еще я понял, что инстинктивные знания нельзя понять, находясь в компании других людей. Их мысли настраивают на другой ментальный и эмоциональный фон. А надо наоборот, настроиться на то, что скрыто в тебе самом. И это самое что-то может быть раскрыто в подходящих для того условиях. В общем и целом, инстинктивные знания – это подарок Диких Регионов. В стабильных землях государств такой вещи не найти и не понять.

День… уже не знаю какой. Пусть будет пятидесятый. От горизонта до горизонта простирается ровный белый пейзаж – солончак или соляная пустыня. Редкий кластер! За время пути я встречал всего раз подобное место. Здесь нет вообще никакой жизни. Ни растений, ни животных, ни даже вездесущих Зараженных. Сверху печет солнце, сухой воздух раскален и само это место вытягивает из моего тела влагу. Я иду по солончаку уже восемь часов, а он всё никак не заканчивается. Худший вариант развития событий, это если я спутал кластер солончака с соляным пустынным регионом.

На горизонте показалось какое-то строение. Низкое, почти незаметное, наполовину занесенное холмом вездесущей соли. Отличное место для того, чтобы немного отдохнуть!

По мере приближения к странному месту посреди пустыни я разглядел, что передо мной – автобусная остановка, сложенная из плит. На это намекал и проржавевший столб с таблицей, показывающий расписание движения автобусов. Но остановило меня не это! Я почувствовал внутри ментат двух живых существ. Одно крупное и весьма умное, а второе, кажется, спит. Это хорошо! Наконец-то на ужин будет мясо, а не консервы.

Обойдя остановку так, чтобы меня нельзя было увидеть со стороны входа, я подкрался к дверному проему и не поверил своим глазам. Следы подкованных копыт!

Я быстро заглянул внутрь и сразу уловил внимательный взгляд коня-гиганта.

– Ну, конечно, это ты, скотина-переросток! – оглядев помещение, приметил и ворох тряпья в углу. – И раз ты недовольно фыркаешь, значит, дело совсем плохо.

Геракл – животинка диво насколько умная. Сейчас он оценивает меня на предмет того, буду ли я ему хорошим хозяином, если прежний не выживет. А у валяющегося в углу остановки Бора есть все шансы не дожить до утра.

Татуировщика едва удалось опознать. Он сжимал в руках незнамо где раздобытую винтовку Мосина. Густая борода, патлы грязных волос, одежда, пропитанная охотничьими растворами, сбивающими запах. Бор явно не шиковал два месяца, что мы не виделись. Все руки в шрамах от порезов и укусов. Не хватает нескольких пальцев, уха и клока волос. Но едва войдя в помещение, я уловил запах гнили. А когда отодвинул полы одежды татуировщика, увидел три огнестрельных раны – правая рука, плечо и бедро левой ноги. Видимо, на днях наткнулся на городской кластер или обезумевших НПС. У Геракла в заднице тоже след от пули остался.

Ни рюкзака, ни баулов при старом знакомом не нашлось. Видимо, уходил в спешке, а потом не смог вовремя продезинфицировать раны и подхватил заражение с воспалением.

Бросать друга в беде я не собираюсь. Пусть даже им будет Бор, который один раз меня уже кинул.

Сняв с товарища одежду, я начал прочищать раны от нагноений и омертвевших тканей. Шансы на выживание невысокие. У него сильный жар, жажда, а из уст вырывается бред умирающего. Что-то про возмездие за Радужный Закат и последнее дело. Я израсходовал всю свою полевую аптечку, бутылку спирта и запасную одежду, чтобы хоть как-то привести Бора в порядок. Теперь всё зависит от запаса прочности организма.

С Гераклом тоже пришлось повозиться. Нельзя было оставлять пулю в ране, но эта скотина меня и укусить, и лягнуть пыталась!

– Терпи, зараза! – дернул я коня за неснятое седло. – Знаю, что больно, но по-другому никак.

Пришлось парализовать коня на время срочной операции по извлечению пули. Так и исчезли остатки спирта и хирургических ниток. Но Геракл – он же сволочь! Когда всё закончилось, он таки приложил меня своим копытом, потом жался мордой, извиняясь за свой характер.

– Вот как же с тобой тяжело! – отодвинул я от себя слишком умное животное. – Вроде всё понимаешь, я всё равно делаешь по-своему.

Ночью не удалось поспать. В пустыне это самое холодное время. Пришлось использовать силу магии земли, чтобы закрыть солью все щели и забаррикадировать окна. Дверной проем сузил до размера небольшой щели. Нам главное до утра продержаться, а потом как-нибудь выберемся.

Дров не осталось. Пришлось сжечь почти всё, что горит, чтобы хоть как-то согреть воздух. Бор бредил и обильно потел. Я поил его своими последними запасами воды, понимая, что, если он к утру не очнется, мне, возможно, уже в одиночку придется уходить отсюда. Слишком много ран и в слишком плохом они были состоянии.

Пока думал, как же выбраться из сложившейся ситуации, взгляд зацепился за Геракла. Теоретически, я мог бы принести его в жертву и, используя магию Древних, придать сил Бору для борьбы с недугом.

Животинка явно почуяла неладное. Недовольно фыркнув, Геракл поцокал копытами и уставился на слишком узкий для него дверной проем. Снова фырканье и недоверчивый взгляд в мою сторону.

– Успокойся, зверюга! Ты, может, и конь, но мы с тобой прошли почти один и тот же путь. Резать я тебя не собираюсь.

Не почуй тогда Геракл кусок печени в моих руках, наша встреча с Бором и не состоялась бы. А я мог умереть от отравления. Так что мы теперь квиты.

К утру Бор не умер. Жар спал, и татуировщик, не приходя в себя, провалился в здоровый восстановительный сон. Вскрыв путь наружу из помещения, я вышел, размялся и разделил остатки еды с конем. Потом кое-как соорудил для Бора волокуши. Ехать верхом он не в сможет. А оставаться и дальше в соляной пустыне мы себе больше позволить не можем. Не осталось ни еды, ни воды, ни лекарств. А моему единственному другу скоро потребуется перевязка.

К полудню мы с Гераклом смогли выйти из соляного кластера и оказались на куске городка, примыкающего к солончаку. Кажется на Земле, в Боливии, есть похожее место. В одноэтажном здании заправки нашлась аптечка, бинтами из которой я и перевязал раны Бора. Из бочки для сбора дождевой воды на крыше удалось напоить Геракла. Поймал несколько змей в невысокой траве, половину добычи отдал коню. Сейчас ему, как защитнику хозяина, нужно больше сил и питания.

Сделав волокуши чуть мягче за счет найденных на заправке тряпок, я продолжил свой путь на север. Хотел оставить Бора с Гераклом в относительно безопасном здании, но слишком умная зверюга решила пойти за мной следом. А без нее мужик не выживет. Не в его нынешнем состоянии!

Но и оставаться с Бором, после того, как он меня кинул, мне совершенно не хотелось. Свой долг за спасенную жизнь я ему отдал этой ночью.

Геракл осуждающе начал ржать что-то невнятное.

– Да-да, я тебя понял! – отодвинув морду коня, похлопал его по боку. – Раз хочешь идти за мной, то и хозяина не бросай. Сейчас снова прицепим его к твоему седлу, и ты потащишь его волокуши. Только аккуратно! Тут тебе не пустыня.

До поздней ночи мы шли вдоль подножья каких-то гор, подозрительно похожих на те, что я видел в регионе Побережья. Но тут они другие! В вершинах и пары километров нет, да и расположены, как зубы-клыки, с проходами между ними. Может, так в мире Тальзеура отмечаются какие-то территориальные пояса?!

Татуировщик очнулся уже у костра, когда время перевалило за полночь. Я внаглую жарил убитого кабана, чувствуя, что поблизости нет никого опасного. Мы в предгорье, а горы – это моя территория.

Отрезав от жарящегося мяса кусок побольше, протянул его другу.

– Тебе надо набраться сил. В сумке есть приправы.

Бор опустил глаза, сглотнул и открыл было рот, но передумал. Зачем тут слова? Но татуировщик имел на этот счет свое мнение.

– Я…

– Нет! Не надо ничего говорить, – я снял с костра остатки жареного мяса. – Всё прошло так, как и должно было произойти. Ты получил свой урок, а я свой. «Иногда люди уходят из нашей жизни.» Вот, что я понял!

Достав из сумки флягу, перекинул ее Бору. Пока поправляется, ему нужно больше пить.

– Знаешь, я ведь тогда добрался до города, нашел лодку и какое-то время плыл по реке. А когда лодка затонула, нахлебался воды. Не знаю, что там в ней было, но я сильно отравился. Несколько дней жил на деревьях. Питался птичьими яйцами из гнезд. Упал, сломал руку и потом, находясь в бреду, несколько дней отлеживался один в пещере. Вот тогда-то я понял, зачем нужны друзья, жена и семья. Чтобы было кому о тебе позаботиться, когда тебе совсем хреново.

Татуировщик медленно кивнул.

– Понимать. Мне… – тут он поднял руку и показал недостающие пальцы. – Трудно. Быть.

– Можешь пообещать мне одну вещь?

– Да, я пони….

– Когда доберемся до Империи, ты женишься в течение одного года, – отложив самодельный вертел, я посмотрел в глаза друга. – Ты бобыль, Бор. Это мужики, которые до самой смерти одни живут. В следующий раз…

Я указал на рану на плече друга.

– Меня рядом не будет. Отравишься ты или заболеешь?! Кто-то должен о тебе заботиться.

– Понимать, – Бор нехотя кивнул. – Лучше полгода.

– Тогда ешь, пей, восстанавливайся. Утром сворачиваем лагерь и идем дальше на север.

Ночное дежурство я взял на себя. Пока бродил один, привык спать в полглаза, да и от напарника будет больше толку, если он сначала восстановит силы. Когда Бор уснул, я продолжил тестировать свои магические силы. Аура! Прошлой ночью, в соляной пустыне, я наконец понял, зачем она нужна в моем подобии «заклинаний».

Аура отвечает за время действия и силу воздействия. Например, я могу собрать из грязи предмет в форме конуса и швырнуть в противника. При минимальном вложении ауры снаряд просто принимает нужную форму и рассыпается в момент попадания. Если же повысить концентрацию ауры в конусе, то увеличивается еще и емкость материи по ментату и мане. Но выше определенного порога плотность не повышается. Снаряд, напитанный более плотной аурой, в момент удара не рассыпается, а тратит в первую очередь заряд маны внутри себя. На управление таким «заклинанием» расходуется в разы больше ментата, так как приходится манипулировать большим объемом перемещаемой массы предмета+ауры+маны.

Прошлой ночью я поддерживал целостность соляных блоков в окнах остановки, чтобы мы не замерзли от дующего снаружи ветра. Так что методика работает! Узнал и то, что, если оставить созданный моей магией предмет без присмотра, аура в нем через некоторое время деградирует и вещь рассыпается на изначальные составляющие. Грязь, графит или соль. Результат одинаковый. То есть аура отвечает за связывающие свойства заклинания. Ментат – за управление заклинанием. А мана – это вложенный в заклинание запас энергии. Оказывается, всё просто! Главное – научиться чувствовать свою стихию в окружающей среде.

Утром, снова набив сумки мясным провиантом и бутылками с водой, мы уже собрались было уходить, но тут я вспомнил об одном важном деле! Достал из рюкзака пару вещей, прихваченных из магазина при автозаправке, и протянул их Бору.

– Советую побриться и постричься.

Через час Бор вернулся от ручья, сверкая начисто выбритой головой и лицом. Довольный, как слон! Улыбается, проводит ладонью по гладкой щеке, не замечая десятков мелких порезов на щеках и подбородке.

Нагрузив Геракла вещами, мы двинулась дальше на север по извилистой тропе у подножья каменных клыков. Эти горы наверняка относятся к категории пояса условно стабильных кластеров. Они, видимо, просто редко обновляются. Всё чаще попадались следы человека в виде выброшенных оберток, гильз и следов от пуль. Но, что удивительно, не попалось ни одного отпечатка обуви. То ли сама обувка была специальной, то ли в хвосте группы шел маг земли, заметающий следы. Я попробовал сделать то же самое, но слишком много мороки.

Постепенно стало ясно, что мы двигаем по следам одной группы, которая, наоборот, шла из Империи в Дикие Регионы. Слишком однообразный у них след из гильз и оберток от питательных батончиков. Они прорывались, а не крались тихо, как мы с Бором и Гераклом.

На третий день пути Система снова показала себя, натравив на нас стаю быстроногих тварей.

Животное, Хитерикс, 22 уровень

Животное, Хитерикс, 28 уровень

Животное, Хитерикс, 20 уровень

Эдакие двухметровые бегающие попугаи с трехпалыми лапами вместо крыльев. Благодаря ментату я заметил их первыми, и мы заняли удобную для обороны позицию. Бор согласился стрелять только в крайнем случае. Его со спины прикрывал Геракл, а он весьма сильный защитник. Стрелять сейчас нельзя! В горах звук выстрела разносится на десятки километров. Так что основной атакующей силой снова стал я.

Ракот не смог пробить толстый череп попугаев-мутантов, но выиграл пару секунд, пока завеса из каменного крошева не лишила стаю зрения. А дальше дело техники! Перебить связки, чтобы никто не сбежал. Потом пройтись лезвием по горлу и, пока кровь не натекла, скинуть тела с утеса вниз. Весь бой занял не больше пяти минут, но о-о-о-очень впечатлил Бора!

Татуировщик потом всю дорогу сокрушался.

– Чернила нет! – Бор поднимал к небу руки. – Кхан маг. Опытный. Дикий земля. Не молодой. Был. Нужен хороший… чернил… краска…. цвет…

– Материал, – подсказал я Бору слово.

– Да, ма… материал. Камень кровь. Как у конь. Знак на коже. Хороший. Другой. Ты маг. Конь нет.

Предложение меня очень заинтересовало, но я читал Хризалиду! Сильно сомневаюсь, что кровавый малахит здесь можно найти на дороге. Насколько помню, Саджи нашел его залежи на дне моря и ещё немного в аду. Так что пока предложение Бора откладывается.

К вечеру четвертого дня тропа вывела нас к концу горного пояса. Как и в случае Побережья, здесь скалы образовывали подобие огромной природной стены из камня с серпантином, ведущим вниз. И снова единственным источником воды стал подозрительный пруд, который мы обошли за полкилометра, спустившись вниз по соседнему серпантину. Геракл весь путь нервно фыркал, поглядывая вниз. Тут километра два, не меньше!

Начиная с подножия гор, количество следов присутствия тут людей увеличивалось в геометрической прогрессии. Потухшие костры и следы шин внушили в нас надежду, и на лицо сама собой наползла улыбка. Потом Бор обошел брошенный лагерь по кругу и вернулся с нерадостной вестью.

– Люди нет. Давно, – татуировщик показал пальцами четыре месяца. С цифрами и датами у него пока всё плохо. – Следы совсем зарос трава. Очень давно. Люди ушел. И не вернулся.

– Понятно. Значит, мы идем по следам той группы, которая прошла по горной тропе, – я указал на заросшие следы треков. – Их довезли до сюда на транспорте, а дальше они пошли пешком. Это хорошая новость, Бор! Значит, до Империи отсюда есть какой-то постоянный дорожный путь.

Мы пошли по следам вездехода. Судя по глубине и ширине треков, эта колоссальная машина по ширине должна быть как два городских автобуса и ездить на колесах от Белаза. Это не автопоезд, а одно авто, пусть и внушительных размеров. На чем-то менее проходимом в Диких Регионах вообще нереально перемещаться.

Через десять часов пути, мы, наконец, нашли причину, по которой люди перестали пользоваться этой дорогой. Регион перезагрузился! Огромный участок земли, состоящий из десятков кластеров, просто взял и исчез, оставив после себя в земле дыру диаметром в двести километров. Я на спор с Бором на щелбан дополз до края пропасти и заглянул вниз. Знакомая вертикальная стена обрыва точь в точь повторяла то, что было в горах. Только без серпантина! И дна не видно. Солнечный свет, опускаясь на глубину нескольких километров, бесследно растворялся в клубящейся тьме, от которой мурашки со спины убежали куда-то в район пяток.

Вы добрались до входа в Бездну [Дикий регион: воздушный]

Описание : немногие отважатся заглянуть в темное пространство, наделенное собственным разумом. Система желает вам душевного здоровья!

Награда за безумный поступок: +2 очка социального капитала

Отметка добавлена в личное дело

Когда я отползал от края, перед глазами всё ещё стояла картина клубящейся тьмы. Наделенное разумом пространство? Такое вообще возможно?! Ещё как возможно. Я ее ментат до сих пор чувствую на теле, как въевшуюся в кожу грязь. Бррр! Жуть. Эту яму надо обходить за километр и ни в коем случае не заглядывать внутрь!

Мы продолжили свой путь вдоль границы воздушного региона, так как это по-прежнему был самый короткий путь на север. На следующий день, когда солнце вошло в зенит и на земле почти исчезли тени, Геракл начал нервно фыркать. Животное явно почуяло какую-то опасность!

Мы остановились. Бор взял свою Мосинку на изготовку, а я огляделся и всеми фибрами души стал прислушиваться к ментату. Тишина. В радиусе ближайшей сотни метров нет ничего крупнее пары змей и полевых мышей. Геракл их не боится – он ими питается. Тогда что мог почувствовать конь раньше меня? Лошади лучше чуют запахи и слышат…

С-с-с-с-сс… на грани слышимости раздавался протяжный свист от рассекаемого воздуха. Подняв голову, я стал осматривать воздушное пространство и вскоре увидел противника. Длинный плоский воздушный змей, собранный из пары десятков цветных ромбов, летел по небу на огромной скорости. Как я мог забыть! Система ни за что не даст пройти регион, не устроив смертельного испытания.

Хранитель, Небесный Скиталец, уровень отсутствует

С уровнем какие-то непонятки. Долетев до нас меньше чем за десяток секунд, змей отделил от своего тела плоские черные прямоугольники, от которых фонило ментатом!

– Бор, уклоняйся! Это атака магией!

Тонкие черные полоски понеслись к земле, пронзая ее словно лезвия. Одно из них угодило Гераклу в многострадальное бедро, и конь, заржав, ускакал прочь. Бора тоже зацепило. Черный лоскуток мягкого металла прошил его руку, а потом застрял в бедре. Но татуировщик и сам клювом не щелкал! Раздался грохот выстрела из Мосинки, и в голове скитальца образовалась дыра размером с кулак.

Меня не ранило, но я сам не смог произвести атаку. Впервые мне встретился противник, с которым не могло справиться мое нынешнее оружие. Слишком уж высоко летает Хранитель!

Скиталец сделал второй заход, покрывая землю по большой площади черными цветками своих снарядов. И ведь нигде от него не спрячешься! Ни пещер, ни холмов, ни домов поблизости нет. Один только конь молодец! Додумался сразу убежать с поля боя.

На третьем заходе Хранителя мне пришлось встать около Бора, прикрывая нас обоих от атак с воздуха. Напарник был занят ногой. Скиталец же только этого и добивался! Сузив область прицельной атаки, он начал посылать лезвия плотными группами, предугадывая возможные пути уклонения. У-у-у-мная тварь! И как-то спокойно летает с дырой в голове?

Вопрос показался мне крайне важным. А ведь и правда, почему?! Да и уровня у него нет. А дыра, вон, уже и пропала. И тут до меня дошло, что в этот раз Хранитель не является живым существом в привычном смысле этого слова. Он разумен, он квази-живой, но не имеет такой же системы органов, как у нас. Но должен быть в его теле где-то мозг или другой подобный «орган».

Выхватив из рук Бора винтовку, я стал выцеливать Небесного Скитальца, ориентируясь не на то, что вижу, а на то, что чую своим магическим даром менталиста. Голова? Нет, это фальшивка, специально сделанная крупнее основного тела. Там почти нет ментата. Туловище? Да, тут ментата уже больше. А вон в той метке по центру груди – целое скопление. Но это же слишком очевидно! Ни одно разумное существо не станет так очевидно выставлять свои слабые места, да еще и выкрашивать их в другой цвет. Еще одна обманка!

От третьей и четвертой волны черного дождя из лезвий я оттаскивал Бора, внимательно наблюдая за поведением Хранителя. Воздушный змей! Всё тело состоит из взаимосвязанных ромбов. Голова пустышка, ещё одна ложная цель в центре груди. Если мозг и есть, то он должен отдавать приказы всему остальному телу. Ага, есть такой сегмент! Четвертый ромб с хвоста почти не двигается, если смотреть относительно всего остального тела.

Пятый заход, Бор орет от боли и ещё одного попадания в другую ногу. А я внимательно смотрю на тело Хранителя, пролетевшего прямо над нами. Да, точно! Четвертый ромб будто специально излучает меньше всего ментата.

Во время шестого захода Скитальца я бросил Бора одного и побежал наперерез противнику, вызывая огонь на себя. Эмму и Ракота перевел в режим защиты, а сам взял в руки Мосинку и выцелил тело заходящего на атаку Хранителя. Вот от его тела отделилась группа черных, покрытых молниями полосок. Ага, почуял опасность и подключил к делу способности! Теперь пан или пропал! Или моя защита выдержит, или я не успею выстрелить. На всякий случай обратился к земле и буквально закопал себя в жиденький холм из земли. Скиталец тут же сменил курс и стал уходить вбок, выпуская в мою сторону ещё одну волну черных лезвий.