Текст книги "Ожившая сказка (ЛП)"

Автор книги: Джоди Линн Пиколт

Соавторы: Саманта Ван Лир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Он сглотнул, но не двинулся с места.

– Это не конец. Сказки не должны так кончаться.

– Если это не конец, то что тогда? – спросила я.

Он взял меня за руки, поднял с постели.

– Это тот момент, когда я смотрю тебе в глаза, – он не отрывал от меня свой взгляд, – заключаю в свои объятия… – он прижал меня к груди, – и говорю: Делайла Макфи, я люблю тебя.

Он накрыл мои губы своими, отчего у меня перехватило дыхание и улетучились все сомнения. Его пальцы зарылись мне в волосы, и поцелуй углубился. Я вся растворилась в нём, словно жар, исходивший от него, растопил меня.

Это был не просто поцелуй. Он был фееричным, фантастическим, сногсшибательным. Время остановилось, пока мы кружились во вселенной, предназначенной лишь для нас двоих.

Вот что такое любовь: нежелание сдаваться.

Я чуть отстранилась от Оливера, только чтобы между нами осталось небольшое расстояние для обещания.

– Оливер, я тоже тебя люблю.

Почему любовь так жестока?

Ты по уши влюбляешься.

Тебя пронзает стрелой Купидон.

Ты осознаёшь, что рискуешь разбить себе сердце.

Со стороны звучит ужасно, ты думаешь, что оно того не стоит. И всё-таки рискуешь. И возвращаешься.

Зачем?

Не будь любовь опасной, мы бы не жаждали её так сильно.

Может, ей жизненно необходимо быть жестокой. Вокруг так много разных людей, что трудно найти свою вторую половинку, которая бы подошла именно тебе.

Но все мы знаем, что трудности делают нас сильнее.

ЭДГАР

Сначала я не заметил его, но потом понял, что где-то уже видел.

Дом Орвилла был как две капли воды похож на хижину, что мы арендовали с мамой одним летом в Мейне. Там не было электричества, а в душевой жил огромный паук. Целую неделю он не уходил оттуда, потому что никто из нас не хотел с ним связываться. Одна из многочисленных щербинок на двери Орвилла смахивала на сморщенное лицо Ганди, прямо как на двери хижины в Мейне. А крыша так же немного провисала с левой стороны, грозясь рухнуть прямо на нас.

Всё это было похоже на пасхалки, которые моя мама разбросала по всей сказке, как частички своей жизни. Должен признаться, мне нравилось их встречать. Это напоминало о тех днях, когда она прятала небольшие записки в мой контейнер для еды, который я брал с собой на обед в школу, просто чтобы я не забывал о том, что она всегда рядом.

Я уже было собрался перейти на страницу с пляжем, когда внезапно прискакал Чулок и встал передо мной как вкопанный.

– Кошмар! Катастрофа!! – запричитал он. – Конец света!!!

Я даже не взглянул на него.

– По тебе не скажешь, Чулок. Я уже привык к этим драматическим проявлениям низкой самооценки у лошади, которая переживает, что обнаружила у себя на копыте прыщик.

– Я не о себе говорю, – фыркнул Чулок. – Сказочные волшебники, неужели ты считаешь, что я думаю исключительно о себе? – он остановился. – Постой-ка, а обо мне что, правда так говорят?

– Мне некогда, – ответил я. – Куда подевался Фрамп? Его все ждут.

Герои вновь собрались на пляже для утреннего прогона, вот только нашего конферансье было не видать.

Чулок закатил глаза.

– Вот именно это я и пытаюсь тебе сказать. Он не выходит из своей будки. Уж я-то знаю, каково это – переживать по поводу собственной внешности…

Капитан Крэбб украдкой придвинулся к нам.

– Простите, что ненароком подслушал, но если проблема в блохах, то, думаю, стоит обратиться к русалкам, прежде чем выпускать его обратно на публику. Они сготовят чудесное мыло с водорослями и солью.

Чулок вздохнул.

– Боюсь, что одним мылом тут не обойдёшься.

Я медленно выдохнул.

– Так, ладно. Где он?

– Прошу прощения? – я повернулся, почувствовав, как кто-то легонько похлопал меня по плечу. Королева Морин виновато улыбнулась. – Прости за беспокойство, дорогой. Но будет ли возможно внести некоторые правки в роли моих друзей и моей? В этой галактической броне очень-очень жарко, а от этого становишься немножко раздражённым.

Я вскочил на пенёк, с которого вещал раньше Фрамп.

– Леди и джентльмены, а также… гм, тролли. У нас возникли некоторые технические трудности. Просьба всем оставаться на своих местах, – с этими словами я спрыгнул с пня и забрался на спину Чулка. – Пора кончать с этим.

Во дворе замка находились королевские конюшни и загоны для павлинов, а также голубятня, где жили свадебные голуби. Около задней двери, ведущей в кухни, примостился маленький фиолетовый домик в викторианском стиле с белой отделкой, ставнями и цветочными ящиками. Единственной деталью, напоминавшей о том, что этот домик всё-таки принадлежал собаке, была откидная створка в виде дверцы.

Когда в книге появился я, королева Морин предложила Фрампу одну из спален в своём замке. Всё же теперь он стал человеком. Он пробыл там пару ночей, не зная, где ему лучше лечь: то ли на матрасе, то ли на полу, и в конце концов решил, что лучше собственной конуры ему не найти.

– Фрамп, – позвал я, постучав по стенке будки. – Что происходит?

– Не входи, Эдгар, – закричал он в ответ. – Я просто хочу побыть один.

– Я не смогу тебе помочь, если ты мне ничего не расскажешь.

Фрамп помедлил.

– Совсем собачья жизнь настала, – я переглянулся с Чулком, тот только пожал плечами. Если лошадь, конечно, вообще умеет пожимать плечами.

– Не переживай. Я помогу тебе с организацией, чтобы ты не слишком сильно уставал. Так что выходи и поговорим.

Послышалось шуршание, и наружу выполз Фрамп. Когда он встал, мы увидели, что его руки были покрыты шерстью, а на лице росли борода и бакенбарды.

– Нет, правда, – произнёс он удручённо.

– Лесные ёжики! – ахнул Чулок.

– А хвоста нет…? – с надеждой спросил я.

– Есть.

После некоторого размышления я, наконец, произнёс:

– Это поправимо!

Чулок склонил голову к Фрампу и шёпотом добавил:

– Фея Искорка даст тебе самый мягкий бразильский воск, – он отвёл взгляд. – И мне подсказывает вовсе не собственный личный опыт.

– Будь оптимистом – уши-то у тебя ведь не обвисли, – подбодрил я.

– Это пока, – хмуро ответил Фрамп.

– Слушай, тебе нечего стесняться, тебе никто и слова не скажет. Мы же ведь твои друзья, – продолжил я.

Фрамп покачал головой.

– Не хочу, чтобы она видела меня таким.

Чулок разрыдался.

– О, это самая печальная история любви на свете. Как у Клеопатры и Марка Антония. Как у Пирама и Фисбы. Как у Красавицы и Чудовища.

Я заскрежетал зубами.

– Чулок, ты делаешь только хуже. Соберись сейчас же и предупреди Орвилла. Мы зайдём к нему.

Чулок шмыгнул.

– Ну ладно, – и он ускакал прочь, всё так же печально склонив голову.

Я тронул Фрампа за плечо.

– Знаешь, она ведь уже видела тебя в собачьем облике.

– Но никогда не замечала, пока я не стал человеком, – скорбно ответил Фрамп. – Я не смогу снова стать невидимкой.

– Тебе и не придётся, – пообещал я. – Я позабочусь об этом.

Фрамп почесал себя за ухом.

– Я знаю – сапоги Оливера великоваты для тебя. Но…ты хороший друг, Эдгар.

Раньше, до того, как попасть сюда, меня часто можно было найти в компании с игровой приставкой, а не в компании друзей. Друзья у меня были только в онлайн битвах. Дружить с тем, кто готов не только повеселиться с тобой, но и надеется на твоё плечо (и верит, что ты в самом деле чего-то стоишь) – со мной это случилось впервые. И это заставляло меня стремиться сделать для него всё, лишь бы только не разочаровать.

– Ты тоже хороший друг, Фрамп, – ответил я и подумал: а знает ли он, что мне нужен друг так же сильно, как и ему?

★★★

Оказалось, я никогда прежде не бывал в хижине Орвилла. Я почти уже пришёл туда, когда книгу вдруг резко распахнули, и я кубарем покатился по страницам, плюхнувшись на песок пляжа Долго и счастливо. Все были в сборе, конечно, потому что книгу открыли, но я заметил Фрампа, прятавшегося за огромной скалой. Он закутался с ног до головы в тёмный плащ Рапскуллио. Отряхнувшись, я поднял глаза на мутное изображение Оливера и Делайлы, нависшее над нами.

– Всё никак не привыкну, – сердито заметил я, отплёвываясь от песка. – Можно поосторожнее?

Оливер рассвирепел.

– А можно перестать нам мешать каждый раз, когда мы начинаем…

– Оливер! – прервала его Делайла. Она чуть покачала головой, пытаясь заставить его замолчать. – Мы получили ещё одно послание.

Она повернула книгу, и мир вновь завертелся.

– Да что ж такое, – пробормотал я. – Мы ещё от первой турбулентности не отошли…

Перед нами возникли комната Делайлы и развалившаяся на одеяле собака, отдалённо напоминавшая Фрампа. Над кроватью подрагивала цепочка уже знакомых букв: ТЫ МНЕ НУЖЕН.

Книгу повернули обратно, и Оливер гневно сверкнул на нас глазами, вцепившись в страницы так крепко, что изображение выгнулось по бокам.

– Кто из вас это написал? – с вызовом спросил он, голос его эхом разнёсся по пляжу.

Все неловко переглянулись между собой, ожидая признания друг от друга. Наше любопытство разгорелось. Может, это был Фрамп, надеявшийся, что его друг спасёт его от обратного превращения в собаку? Или Серафима, скучавшая по своему (не)предначертанному избраннику? Может, капитан Крэбб, которому потребовалось провести плановый осмотр зубов? Или королева Морин, тосковавшая по своему вымышленному сыну? А может, сам Рапскуллио случайно выразил своё желание не на том холсте?

Говоря начистоту, у каждого из присутствовавших была своя причина желать возвращения Оливера.

Я выступил вперёд, обходя всех присутствовавших.

– Ну, кто же это? Кто из вас отправляет эти послания?

Мне ответила тишина.

– Прекрасно, – рявкнул Оливер. – Раз никто не желает признаваться, я сам это выясню. Эдгар, Рапскуллио, жду вас на шестой странице.

В этот раз мне пришлось мчаться сквозь страницы подобно привидению, преследовавшему незадачливого посетителя замка, когда Оливер с Делайлой стали листать книгу назад. Посадка была не из мягких: запыхавшись, я тяжело приземлился в логове Рапскуллио, сбив по пути добрую половину стоявших холстов. С каждого из них смотрела королева Морин. Я заметил Рапскуллио:

– Чувак, выглядит жутковато, – он пожал плечами.

– Не вини меня. Меня так написали.

Логово представляло собой тёмную узкую пещеру, освещённую сальными свечами. По щелям в стенах прятались пауки, а по полу, точно колышущиеся тени, бегали крысы. Внутри было немного сыро, а со сталактитов, не прекращаясь, едва слышно капала вода.

Пока Рапскуллио устанавливал свой мольберт, я поинтересовался у Оливера:

– Как моя мама?

– Она чудесно готовит, – радостно ответил Оливер.

– Да нет же. Я имею в виду, как она там поживает?

– Кажется, она часто устаёт.

Я пожал плечами.

– Она всегда устаёт. Если она не выпивает за день пять чашек кофе, значит, её явно подменили.

Рапскуллио прервал наш разговор, показывая свой холст, на котором была изображена комната Делайлы. Небрежные пятна послания застыли в центре. Рапскуллио снял холст с подрамника и потряс его, словно хотел заставить изображение исчезнуть, как в волшебном экране, но ничего не произошло.

– Хм, – задумался он. – Что-то не так.

Он установил холст обратно на мольберт, обмакнул кисть в скипидар и провёл ею по буквам. Одна за другой буквы исчезли.

– Пропали? – спросил я у Оливера.

Он посмотрел куда-то в сторону, задрав голову.

– Да, – ответил он, вздохнув с облегчением. – Но это не ответ на мой вопрос. Кому-то из персонажей нужна помощь, а в двух мирах одновременно не поживёшь. Тебе следует следить за ними, Эдгар. Теперь это уже твоя обязанность.

Я вспыхнул от злости. Когда Фрамп просил меня о помощи, я подумал, что у меня наконец-то появились друзья, что меня приняли здесь. Но раз появилось ещё одно послание, это значило одно: делая один шаг вперёд, я отступал на три шага назад. Ведь Оливер лучше всех должен был понимать, как тяжело жить в этой книге. И не ему читать мне мораль об обязанностях после всего того, что я для него сделал.

– Да что ты говоришь! Моя обязанность? А может, ты сам скажешь им об этом? Может, тогда они перестанут просить помощи у тебя?

Оливер наклонился ещё ниже, крича:

– Не моя вина, что у тебя нет способностей на эту роль…

– Прекратите немедленно, – вмешалась Делайла. – У вас у обоих завышенная самооценка.

– Эм, – кашлянул Рапскуллио, – кажется, вам стоит это видеть.

Я проследил за его взглядом и увидел, что буквы на мольберте вновь объявились сами собой: ТЫ НУЖЕН МНЕ.

Я повернулся к Рапскуллио.

– Это ты нарисовал? Всё дело в магии?

– Да ничего я не рисовал, – честно признался он.

Вдруг буквы пропали, исчезнув подобно невидимым чернилам. Минутой позже они вновь объявились, а потом опять исчезли. Так продолжалось некоторое время.

– Оливер! – вскричала Делайла. – Помоги!

Рапскуллио и я оторвались от созерцания холста и увидели, как комната Делайлы буквально наводнилась осколками букв. В нашем мире они исчезали, но не желали уходить из её мира, кружась и мечась, словно летучие мыши. Пёс лаял и пытался ухватить хоть какую-нибудь из них. Буквы запутывались в волосах Делайлы и дёргали их. Оливер делал безуспешные попытки отогнать их, но они скручивали его запястья и тянули руки вниз, не давая ему их поднять. А поток слов всё не прекращался, они кружились и кружились, грозясь задавить героев своей буквенной массой, отчего комната стала совсем чёрной.

Рапскуллио схватил холст, запустил его в стену пещеры, сломав подрамник напополам, и растоптал его.

В ту же секунду буквы в комнате Делайлы повалились на пол, и она с Оливером осталась стоять по щиколотку в чернилах.

– Что это вообще такое было? – произнесла Делайла, переводя дух.

– Никто не отправлял послание, – пробормотал я. – Это сделал сам холст.

– Холст тут ни при чём, – услышал я голос Фрампа. Он вошёл в хижину на всех четырёх конечностях: теперь он полностью превратился обратно в пса. Сев на задние лапы, он обратил свой печальный взор на Оливера. – Твоего возвращения желает сама книга.

Лицо Оливера исказила гримаса ужаса.

– Фрамп, – прошептал он. – Почему ты не сказал мне?

Уши Фрампа поникли.

– Мне хотелось верить, что это неправда.

– Может, нам стоит обратиться к Орвиллу? – вмешался я. – Вдруг у него получится чем-то помочь нам?

Оливер попытался ободряюще улыбнуться, но Фрамп выглядел подавленным.

– Наверное, мы занимались всё это время самообманом, – вздохнул он. – Мы притворялись теми, кем на самом деле не являемся.

Оливер обнял Делайлу за талию.

– Что ж, без боя мы не сдадимся, – заявил он.

★★★

В старой обшарпанной хижине Орвилла стало очень тесно после того, как в неё одновременно поместились два человека, собака и лошадь. Поскольку Оливер и Делайла настаивали на своём присутствии, пока мы пытались вновь «очеловечить» Фрампа, пришлось согласиться с предлагаемыми книгой условиями: нужно было выбрать страницу, на которой бы одновременно собрались все указанные персонажи в определённом месте. На тридцать второй страницы оригинальной сказки Оливер, Фрамп и Чулок приходят к Орвиллу, чтобы тот предсказал принцу его будущее. В моей версии всё было чуть-чуть иначе. Теперь у Орвилла появилась новейшая лаборатория, где он создавал антигравитационные зелья и синтетическую молекулу инопланетного ДНК.

Над собой я услышал, как Оливер восхищённо присвистнул:

– У тебя здорово получилось всё обновить здесь.

Под столом нервно ходил взад-вперёд Фрамп.

– А вдруг не сработает? – спросил он.

– Тогда попробуем другой метод, – обнадёжил его Оливер. – Ведь так, Орвилл?

Старый маг, разодетый в лабораторный халат и защитные очки, кивнул.

– Посмотрим-посмотрим.

Он выудил откуда-то старую колдовскую книгу, какой пользовался в сказке, сдул пыль с обложки и стал пролистывать страницы.

– Карета из тыквы… Конечно же, нет… Невидимость… Всё не то… Отравленное яблоко… Нет, нет и нет…

Раздался звон разбитого стекла на другом конце комнаты, и Чулок осторожно перешагнул через груду осколков.

– О, прошу прощения. У тебя случайно нет средства против прыщей, Орвилл?

Мы сердито шикнули на него.

– Нет? Ну тогда ладно, – он сник.

– А-ха, кажется, кое-что нашлось, – Орвилл нацепил рабочие очки на лоб, оставшись в своих обычных с толстыми стёклами. – Заклинание на исполнение желания. Можно использовать лишь раз в своей жизни.

У Оливера отвисла челюсть.

– Постой, ты что, смеёшься надо мной? И ты молчал всё это время?

Орвилл мельком глянул на него.

– Оно использовалось лишь раз за всё время, когда я был ещё юношей, а побочные эффекты оказались катастрофическими. Один парень по имени Мидас возжелал стать самым богатым человеком на земле: вещи, к которым он прикасался, превращались в золото. Всё бы ничего, да только в скором времени вместо семьи у него стояла кучка золотых истуканов. Ты, насколько мне известно, желал подарить Делайле своё сердце, так что в итоге в груди у неё бились бы два сердца вместо одного, а ты бы лежал бездыханным у моих ног.

– О, просто прекрасно, – пробурчал Фрамп. – Сделайте из меня морскую свинку.

– Формально ты – собака, – ответил Чулок и вздрогнул: взгляд Фрампа ему не понравился. – Ещё не время?

Орвилл перемещался по лаборатории, выбирая необходимые склянки и выливая их содержимое в титановый тигель.

– Отчаяние, – бормотал он, берясь за первый пузырёк. – Жажда. Щепотка звёздной пыли, – он бросил в ёмкость четырёхлистный клевер. – Капелька удачи. – последним ингредиентом оказался серебристый порошок. – И наконец, ложку надежды.

Едва только крупинки порошка коснулись жидкости, она забурлила. Густой синий туман поднялся над тигелем, и перед героями предстал бледный экран, на котором был начертан крошечный текст:

ВНИМАНИЕ

Перед применением рекомендуется проконсультироваться с волшебником. Не давать детям до двенадцати лет. Если после применения наступают такие симптомы, как: боль в груди, сухость во рту или у вас растёт третий глаз, необходимо обратиться к волшебнику. Данное средство не является приворотным зельем; возникновение иных форм привязанности не предусмотрено. Не принимать одновременно с Тоником мести. В противном случае неизбежно возникновение тяжёлых побочных действий. Будьте осторожны со своими желаниями и желайте с умом.

– Не проверено на животных ~~

– Если его не проверяли на животных, то как оно должно, в таком случае, повлиять на меня? – спросил Фрамп.

Орвилл посмотрел на него с серьёзным видом.

– В том-то и дело, что мы не знаем.

– Зачем тебе это? – мягко попыталась отговорить Фрампа Делайла. – Ты нравишься нам таким, какой ты есть.

– Что ж, не все разделяют твоё мнение.

Оливер было протянул руку, но остановился, осознав, что больше не может ободряюще потрепать его по голове.

– Фрамп, в мире полно хороших девушек.

Во взгляде пса отразилась пустота.

– Правда, Оливер? Может, познакомишь?

Оливер сжал руку Делайлы.

– Извини, – признал он.

– Тогда наливайте, – голос Фрампа сделался твёрже.

Орвилл зачерпнул зелья в собачью миску и поставил её на пол перед Фрампом. Пёс осторожно приблизился к светящейся жидкости, потом поднял голову.

– Если не получится… ты скажешь ей? – спросил он у меня. – Ты скажешь Серафиме, что я пытался?

Я кивнул. Синий туман окутал морду Фрампа. Он закрыл глаза, наклонился и вдруг затормозил.

– Оливер, – вдруг робко поинтересовался он. – Что ты делаешь, когда тебе страшно?

– Я вспоминаю, что мой лучший друг всегда рядом со мной. И страх отступает, – ответил принц.

Фрамп опустил голову и сунул язык в миску.

Пол подо мной загрохотал, а стены, казалось, хотели нас задавить, хотя книга была настежь распахнута. Поднялся такой страшный рокот, что крики Делайлы и Оливера потонули в нём. Лаборатория вытягивалась и скручивалась, словно её выворачивало наизнанку, а книга резко захлопнулась. Последовала ослепительно яркая белая вспышка, и всё стекло в лаборатории Орвилла разлетелось на части.

Потребовалась минута, прежде чем моё зрение прояснилось. Я поднял глаза, но Оливера и Делайлы над нами не оказалось. Орвилл лежал на спине, стёкла в его очках треснули. Он поднялся, держась за голову. Чулок, вопреки всем законам тяжести, умудрился свернуться калачиком в мойке.

Я повернулся туда, где должен был находиться Фрамп, но он исчез.

Ни фига себе! Неужели и впрямь сработало?

– Куда он подевался? – оглянулся Орвилл.

– Чулок, вылези ты из этой хреновой раковины. Не хватало ещё, чтобы ты и её разбил. Мне будет нужна твоя скорость. Надо найти… – закончить мне не дали – халат Орвилла, которого волшебник лишился во время взрыва, зашевелился.

Я подкрался к нему и сдёрнул ткань с того, что было под ней.

Передо мной стояла собака, которую мы уже видели в комнате Делайлы, и весело виляла хвостом. Пёс высунул язык и, неловко его поворачивая, заговорил:

– Привет. Я Хамфри. А ты мой новый лучший друг?

ОЛИВЕР

Книга буквально выскочила у меня из рук, приземлившись в чернильное море, которое плескалось на полу комнаты Делайлы. Я нагнулся, пытаясь найти в чёрной массе букв, ускользавших от моих пальцев, упавшую сказку.

– Эм, Оливер, – шепнула мне Делайла. – Кажется, у нас проблема.

Я поднял взгляд, отцепляя приклеившуюся к моему рукаву букву У, и увидел, что у Делайлы на кровати сидела собака.

Но это был не Хафмри.

Если особо не вглядываться, то разница была особо незаметна. Но этот пёс был больше и старше, а пятна на его шкуре располагались в ином порядке. На его ошейнике блеснула королевская печать.

– Фрамп? – ахнул я.

Пёс открыл было рот, но вместо слов наружу вырвался только тихий вопль. Его глаза расширились от ужаса.

– Тише, мальчик, – успокоил его я. – Не спеши и попробуй ещё раз.

В этот раз раздался настоящий лай.

– Так, ладно, – произнесла Делайла, переводя дыхание. – Кажется, я уже схожу с ума. Как он попал сюда? И где Хамфри?

Фрамп почесал себе шею, спрыгнул с кровати прямо в кучу букв, разбросав их в разные стороны, и исчез под толщей моря. Затем пёс выпрыгнул и, по-собачьи подплыв к столу Делайлы, забрался на её стул. Зажав между зубами карандаш, он медленно стал карябать что-то на клочке бумаги.

Мы с трудом преодолели чернильное месиво, чтобы прочесть написанное.

ПОДМЕНА

– Но как? – спросила Делайла.

Карандаш в зубах пса снова заскрипел.

ЖЕЛАНИЕ

– Ты же ведь хотел стать человеком, – озадачился я. – Что ты там ещё нажелал, дракон дери эти буквы?

Фрамп снова сел на задние лапы, глядя на меня своими собачьими глазами, и, задрав морду, отчётливо завыл:

– ТЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ.

– Ничего не понимаю.

– В его случае всё сработало по такому же принципу, как и у тебя с Эдгаром, – объяснила Делайла. – Чтобы иметь возможность выбраться из книги, тебе нужно было предложить нечто такое же стоящее взамен себя. Иначе она бы не позволила.

– Значит, Фрамп и правда здесь? Насовсем? – я обнял его за шею. Это даже слишком хорошо. Теперь у меня было всё, чего я мог желать.

Фрамп вновь схватился за карандаш.

ГОЛОС?

Делайла и я переглянулись.

– Мы на секундочку, – я отвёл Делайлу в сторону и наклонился к ней, так чтобы Фрамп не услышал. – Надо помочь ему.

– Оливер, – ответила она. – Он же как Русалочка! Отдал свой голос, чтобы быть с принцем.

– Никакая он не русалочка. О чём ты вообще?

– Извини, Оливер. Но в моём мире собаки не говорят по-человечьи, – она бросила взгляд на стол. – Одно только то, что он умеет писать – уже чудо.

– Я заберу его с собой. Мы что-нибудь придумаем.

– Ты не можешь его забрать, – заметила Делайла. – Он же не твой пёс. Если удача не отвернётся от нас, моя мама не заметит разницы. Вот если бы ты ещё убедил его вести себя как собака до того, как мы найдём способ вернуть его обратно, было бы вообще замечательно.

– Постой. А зачем ему возвращаться?

– Потому что это не его мир.

Я помедлил.

– Боюсь, и не мой тоже.

Делайла схватила меня за руки и прижала их к себе.

– Не говори так. Ты со мной. А значит, этот мир также принадлежит тебе.

Я откинул её волосы со лба и поцеловал.

Нас прервал звенящий лай. Фрамп упёрся передними лапами в спинку стула Делайлы, пытаясь привлечь моё внимание. Хвост его ходил ходуном.

– Верно, – прокашлялся я. – Фрамп, вот как мы поступим…

Прежде чем я успел изложить ему наш план действий, в дверь раздался стук. Мы с Делайлой замерли.

– Иду! – крикнула Делайла, а затем повернулась ко мне, прошипев: – Надо убрать весь этот бедлам!

Я окинул взглядом море букв, заполонивших комнату Делайлы.

– Каким же образом?

Делайла не ответила, ища как можно скорее путь отступления.

– Шкаф, – догадалась она, подбирая буквы, которые свисали с её рук подобно щупальцам и оставляли на них маслянистые пятна.

– Я слышала лай Хамфри, – заметила миссис Макфи сквозь закрытую дверь. – У вас всё нормально?

Я сорвал простынь с её кровати, чтобы сгрести буквенную массу в кучу посередине. Фрамп спрыгнул со стула, захватив зубами кончик и подтаскивая его поближе. С его помощью я завязал узел.

– Он просто увидел бурундука, – ответила матери Делайла.

Вдвоём нам удалось засунуть в недра гардероба гигантский куль и закрыть дверцу, навалившись на неё всем весом. Мы здорово запыхались и раскраснелись от натуги.

Фрамп прыгнул на кровать. В тот момент, когда Делайла уже отправилась открывать матери дверь, я увидел последнюю затерявшуюся букву Н, валявшуюся на полу. Недолго думая, я схватил её и засунул под подушку. Убедившись, что все следы заметены, Делайла распахнула дверь и улыбнулась стоявшей за ней матери. Та оглядела её с ног до головы, а потом перевела взгляд на меня, недоуменно изогнув бровь.

– Вижу, вы уже успели помириться, – заметила она. Готов поклясться, в этот момент я покраснел, как помидор.

Она похлопала по ноге.

– Идём, Хамфри. Пора ужинать.

Фрамп не сдвинулся с места.

– Ну давай же, Хамфри, – встрял я. – Будь хорошим мальчиком.

Взглядом Фрампа можно было зажечь костёр не хуже Пиро. Пёс спрыгнул с кровати и затрусил за матерью Делайлы. Выходя за порог комнаты, она, помедлив, всё же решила оставить дверь открытой и отпустила ручку.

– Куда подевалась книга? – спросила Делайла, как только её мать спустилась вниз. – Пока мы убирались, я не нашла её.

– Я тоже.

Мы принялись обшаривать комнату во всех углах, надеясь наткнуться на сказку, которая куда-то запропастилась в потоке слов.

– Вот она! – вскрикнул я, забравшись с головой под стол.

Делайла выхватила её у меня из рук и тут же раскрыла на странице, где мы были в последний раз. В лаборатории находились потрёпанные Рапскуллио, Эдгар и Чулок.

– Вы видели Фрампа? – спросил Эдгар. – Чулок обскакал всю книгу, но его нигде нет.

– Он здесь, – ответила Делайла. – А мой пёс Хамфри у вас?

Услышав собственное имя, Хамфри выскочил из-под лабораторного стола, держа в зубах модель атома, как теннисный мячик. Он бросил её, всю в слюнях, и завилял хвостом.

– Привет, Самый Лучший Человек На Свете. Я нашёл мячик. Замечательный мячик. А ты очень большая.

– Господи, – прошептала Делайла.

– Да уж, – саркастически заметил Эдгар, – большое спасибо за это.

– Орвилл, как можно их поменять местами? – спросила Делайла.

Старый колдун покачал головой.

– Не знаю, – признался он. – Те заклинания, что приходят мне в голову, не подходят. Боюсь, что после их применения в книге окажется не только Фрамп, но и ты, Оливер.

У меня душа ушла в пятки, когда я представил себе, что всё – этот мир, эту жизнь, эту девушку – могут отобрать у меня из-за простого желания Фрампа. Он пришёл ко мне, потому что ему была нужна моя помощь. Как я мог отказать ему? Это было бы эгоистично.

Я мог мечтать о звёздах, но мне не удалось бы достичь их, если бы чужая мечта якорем держала меня здесь, на земле.

Орвилл оглядел нас.

– Мне нужно немного подумать.

– Я так рад, что мы вместе. Только посмотрите на моих друзей. Их так много, – радовался Хамфри. Он плюхнулся к ногам Эдгара и перекатился на спину: – Хозяин! Ты же почешешь мне живот?

Эдгар вздохнул.

– Только недолго, ладно? – попросил он волшебника.

Я осторожно прикрыл книгу и поставил обратно на полку Делайлы.

– Если Орвилл прав, я не могу просить Фрампа о такой жертве ради меня.

– О чём ты? – спросила Делайла.

– Если мы останемся с ним тут вдвоём, он больше никогда не увидит Серафиму. Больше не сможет говорить. И навсегда останется собакой.

Лицо Делайлы стало похоже на фарфор, который в любой момент был готов дать трещину.

– А ты подумал о том, чем придётся пожертвовать тебе? – спросила она.

Нет, об этом я и думать не мог, о том, что могу её потерять. Потому что точно бы никуда не ушёл.

★★★

Когда я вернулся домой, на улице уже стемнело, но тёплый жёлтый свет лился из кухонного окна. Обычно в это время Джессамин готовила ужин: резала овощи, солила мясо перед тем, как поставить всё это в духовку. Но её нигде не было видно. Поставив велосипед Эдгара в гараж, я вошёл в дом.

– Мам? – позвал я, забыв о том, что она, возможно, ушла спать пораньше из-за своих постоянных головных болей.

Внезапно я почувствовал запах гари.

Я вбежал в кухню, по которой уже полз густой туман. Из духовки клубился дым. Схватив кухонное полотенце, я открыл её дверцу, закашлявшись, когда дым окутал моё лицо, и вынул из неё нечто чёрное. Должно быть, это был ужин. Я распахнул настежь окно, впуская чистый прохладный воздух внутрь. Потом шагнул назад и обо что-то споткнулся.

На кафельном полу лежала Джессамин. Под её головой образовалась лужица крови.

Я упал на колени, схватив её за плечи, и закричал:

– Джессамин! Джессамин?!

Её глаза распахнулись, и она вздрогнула.

– Эдгар, скажи девять-один-один…

Я вскочил, меня всего трясло. На мои руки налипла её кровь, и, в отличие от моей сказки, она не исчезла, когда я закрыл глаза и открыл их вновь. Я взглянул на её неподвижное тело.

– ДЕВЯТЬ-ОДИН-ОДИН! – заорал я, уперев кулаки в бока. – ДЕВЯТЬ– ОДИН-ОДИН!

Но ничего не произошло.

– Да нет же, – прошептала она, – Скажи им, чтобы они приехали. Возьми телефон.

Я схватил трубку и нажал эти цифры. Почти сразу же раздался голос:

– Служба девять один один. Что у вас произошло?

– Моя мама, – ответил я. – Она истекает кровью.

– Где вы находитесь?

– Дома. На Оук Хилл Роуд, тридцать девять.

– Ваша мама в состоянии говорить?

– Она лежит на полу. Я не знаю, что произошло. Меня не было дома.

– Она в сознании?

Я посмотрел на Джессамин. Она снова закрыла глаза.

– Не знаю. Пару минут назад она говорила со мной.

Моё сердце билось так громко, что я почти не слышал ответов женщины.

– Так, послушайте. Сейчас я отойду буквально на секунду, чтобы вызвать скорую, а затем вновь вернусь на линию с вами, пока они не приедут.

Я опустился на колени. Я боялся коснуться Джессамин и боялся оставлять её одну. Вот бы здесь была Делайла; она бы знала, что делать. Вот бы здесь был Эдгар.

Кто-нибудь, только не я.

– Сэр, вы ещё здесь? – спросила меня женщина. – Скорая едет. Как вас зовут?

– Оливер, – ответил я, но поздно спохватился: в панике я назвал своё настоящее имя. – Эдгар, – поправился я.

– Оливер Эдгар, вы слышите звук сирены?

Словно по волшебству за окном раздался вой, и всокре в дверь решительно постучали.