Текст книги "Ожившая сказка (ЛП)"

Автор книги: Джоди Линн Пиколт

Соавторы: Саманта Ван Лир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– Делайла, это место просто волшебное! – я весь светился.

Делайла с недоумением взглянула на меня.

– Кажется, тебя всё-таки сильно ударили…

– Нет, в самом деле. В этой школе сотни учеников, и каждый из них – загадка! А на химии мне дали выбрать партнёра по сцене самому, а не просто сделали выбор за меня.

– Партнёра по лабораторной?

– Да, именно так он и называется. Но что лучше всего – мне не пришлось в этот день спасать никаких принцесс.

– Мои поздравления. Поверь мне, эта эйфория скоро пройдёт.

Мы встали в очередь, и Делайла вручила мне зелёный поднос. За пластиковым щитом нечто, похожее на тролля в сеточке для волос, плюхнуло помои на тарелку.

– Что это? – спросил я.

– Обед.

– Но он, кажется… живой.

– Конечно, это не королевский банкет, но еда соответствует всем федеральным стандартам питания.

Нехотя я взял предложенную пищу.

– Пойду возьму нам воды, – предложила Делайла.

Я двинулся к учащимся, собиравшимся небольшими кучками у столов. Согласно моему расписанию, данное событие носило название Обеденный Перерыв. O, это чувство свободы было просто неописуемо: представьте себе, что у вас есть полчаса ежедневного свободного времени, когда вы вольны делать всё, что вам заблагорассудится, не боясь, что кто-то в этот момент решит открыть книгу и вернуть вас на самую первую страницу. Я огляделся, дивясь, как же мне несказанно повезло попасть в эту волшебную страну.

Вдруг я увидел, как кто-то помахал мне рукой. Это была Элли из моего класса по английскому, окружённая своими придворными дамами, которые были как одна все похожи друг на друга.

– Эдгар, – обратилась она ко мне, как только я подошёл к ним со своим подносом. – Можешь присоединиться к нам.

Я оглянулся и заметил Делайлу, стоявшую в углу столовой и искавшую меня.

– Прошу прощения, но у меня уже есть планы на Обеденный Перерыв.

Элли проследила за моим взглядом и тоже увидела Делайлу. Её рука коснулась моей.

– Просто знай, – заметила она спокойно, – я тут важная фигура. Так что когда тебе надоест кувыркаться с деревенской неудачницей, напиши мне, – она вытащила розовую ручку с блёстками и нарисовала на моей руке несколько цифр, добавив большое сердце в самом конце.

Вернувшись к Делайле, я тронул её за плечо.

– Потеряла меня? – она улыбнулась.

– Конечно! Уже успела испугаться! – мы прошли с Делайлой к столику, где уже сидела Джулс, пытавшаяся сконструировать из своей еды башню при помощи столовых приборов.

– Прекрасная работа, – похвалил я.

– Как ты думаешь, похоже на одну из тех голов с Острова Пасхи? Потому что это именно то, что я хочу соорудить, – поделилась Джулс.

Я попытался было выдвинуть стул для Делайлы, потому что именно это делают принцы, но он странным образом никак не отодвигался от стола.

– Это очень мило с твоей стороны, Оливер, – пробормотала Делайла, тронув меня за руку. Внезапно её пальцы скользнули к моему запястью, и она поднесла к лицу написанное.

– Что это?

– Элли попросила меня прислать ей какой-то текст. Полагаю, ей будет приятно прочесть некоторые строки Беовульфа.

Джулс поперхнулась шоколадным молоком, разлив добрую половину стакана. Глаза Делайлы метнулись к моим.

– Откуда ты вообще её знаешь?

– Она учится в классе по английскому, там же, где и я. Кстати, сегодня мне удалось сжечь аудиторию.

– Ты имеешь в виду ЗАжечь? – поправила меня Джулс.

– Ты что, флиртовал с ней? – задала вопрос Делайла.

– Мы просто разговаривали, – попытался объяснить я. – С чего я должен быть увлечён Элли Макэндрюс? – я ждал, пока она посмотрит на меня. – У меня есть ты.

Джулс положила на стол свою вилку.

– Ой, как мило! Меня сейчас стошнит.

– Ты знаешь Белоснежку? – спросила Делайла.

– Ну, не лично…

– Так вот, помни, что яблоко может выглядеть прекрасным снаружи, но внутри окажется гнилым.

– Не против, если я присяду? – раздался голос, и, повернувшись, я увидел Криса.

– Конечно! Ты уже знаком с Делайлой. А это – Джулс. Джулс, Крис. Он недавно переехал сюда из Детройта.

– Добро пожаловать в ад, – ответила Джулс. – Надеюсь, ты не забыл свой бесплатный серный коктейль, когда регистрировался.

– Ни в коем случае, – серьёзно заметил Крис. – А ещё я как раз захватил с собой фишки на сто долларов, или казино на четвёртом этаже – всего лишь очередной глупый розыгрыш для новоприбывших?

– Казино нет, – рассмеялась Джулс, – зато есть гигантский бассейн.

Я тронул Делайлу за плечо.

– Здесь же нет четвёртого этажа, – прошептал я.

– Это шутка.

Я потянулся к ней, и взгляд мой зацепился за цифры, ползшие по моей руке. Повернув её таким образом, чтобы их не видела Делайла, я переплёл наши пальцы. Много раз я держал её за руку, так что теперь не чувствовал, как ток пробегал по моей коже, но даже от простого прикосновения к ней всё равно ощущались искры.

– Так что, – тихо произнёс я, – ты и я… всё хорошо?

– Да, конечно, – она отвернулась. Делайла хоть и улыбалась, но её глаза не отражали улыбку.

Я улыбнулся в ответ. Или, во всяком случае, попытался это сделать. Потому что я-то уж точно знаю, когда кто-то притворяется.

★★★

Первый день в школе кончился, и дома меня ждала женщина, которая хоть и не была моей матерью, но всё же создала меня.

– Как прошёл день? – поинтересовалась Джессамин. – Полный отстой или полный отпад?

– Самый отпадный отпад, – ответил я. – Всё прошло просто замечательно.

Она удивилась.

– Неужели эта школа лучше, чем та, на Кейп-Коде?

– Определённо.

Она сложила руки на груди.

– Раньше тебе школа не очень-то нравилась.

– Раньше у меня не было возлюбленной, – ответил я прежде, чем сумел остановить себя. Надеюсь, эти слова были правдой.

Джессамин поджала губы. Делайла не произвела на неё должного впечатления. На самом деле девушка казалась ей несколько сумасшедшей – немыслимо сбежать из дома и четыре часа добираться до автора-затворника, который больше не пишет, и умолять его изменить концовку книги. Когда миссис Макфи приехала за дочерью, она даже не удивилась. Неделями Делайла просила прощения, прежде чем её мать снова выпустила её из дому. К счастью, до приезда матери Делайле удалось создать магический портал, чтобы мы могли общаться даже сквозь расстояния.

Она называла его Скайп.

Первые недели были просто ужасными. Я не только скучал по Делайле. Мне также приходилось вживаться в роль парня, которого я видел лишь раз в жизни, и проделывать уйму работы, чтобы его мать ни о чём не догадалась. Притворяться кем-то другим очень утомляет.

Я никак не ожидал, что, избавившись от книги, в которой я только и делал, что играл чужую роль, мне придётся это делать снова.

Мне повезло: Эдгар оказался не самым общительным малым. Он проводил много времени у себя в комнате за видеоиграми, и это дало мне возможность побольше поучиться у Делайлы, как быть подростком. К примеру, в этом мире подросток обычно делает совершенно противоположное тому, что велят его родители. Пререкания – самая подходящая форма общения, а закатывать глаза можно постоянно. Ну а думать наперёд – верный способ прослыть самозванцем.

С мелочами было сложнее всего: я не знал о тех жизненных ситуациях, в которых оказывались Эдгар и Джессамин. Так я не знал о об поездке в Белиз, где они получили солнечные ожоги такой степени, что им пришлось спать сидя. Я не знал, что Эдгар любил гулять с мамой по пляжу, выискивая ракушки, форма которых напоминала первые буквы их имён. Я не знал его любимый цвет, любимое блюдо, любимую книгу. Мне нужно было воссоздать жизнь, которой я не жил.

– Ну и как же поживает твоя возлюбленная? – спросила Джессамин.

– Она прекрасно организовала нашу встречу, – ответил я как можно вежливее.

Джессамин рассмеялась.

– О, быть юным и любить…

Я поморщился и отвернулся. Даже будучи принцем, я не желал слушать историю любви своих ненастоящих родителей.

– Я же ведь не создала тебя из воздуха, знаешь.

– Неужели, – тихо пробормотал я.

Она прошла за мной на кухню. Я заметил, что в этом мире мне хотелось всё время делать только две вещи: спать и есть. Я достал коробку с хлопьями из шкафчика и вытащил горсть маленьких жёлтых комочков. Я долго разглядывал глупую картинку на упаковке. Капитан Хрум. Честно говоря, тот, кто нарисовал это, в жизни не встречал настоящего пирата.

– Ну, – продолжила Джессамин, усаживаясь на стул за стойкой. – Как прошёл день? Как тебе учителя?

Каждый раз, когда мы разговаривали, мне становилось не по себе. Я чувствовал себя на допросе. Ответь неверно и будешь обречён. Я глубоко вздохнул и натянул улыбку.

– Наша учительница по английскому просто ошеломительная, – заявил я, вытаскивая пакет молока из холодильника, и чуть было не выпил из горла, вовремя вспомнив, что Джессамин терпеть не могла этого. – Она просто потрясающая.

– Ошеломительная, – повторила она. – Потрясающая. Знаешь, в последнее время к тебе стали приклеиваться словечки, не свойственные тебе.

Ты и представить себе не можешь, подумал я.

– Я тут читал Диккенса…

– Как интересно. Тебя даже Шела Сильверстейна читать не заставишь.

– Мне дала Делайла, – быстро исправился я.

– Да, конечно. Делайла, – кивнула Джессамин. – Полагаю, что её также следует отблагодарить за твой новый облик.

Я оглядел свои джинсы и толстовку, которые, да, мне купила Делайла, чтобы мой первый день прошёл как можно благополучнее.

– Люди постоянно меняются, – ответил я, – взгляни на ваше фото с отцом на каминной полке. Твои волосы были другого цвета и напоминали шарик… А ещё на тебе были кожаные штаны. Конечно же ты преобразилась.

Джессамин рассмеялась.

– То, что произошло в девяностых, останется в девяностых, – ответила она, и лицо её посерьёзнело. – Меняться, возможно, здорово, Эдгар, но не стоит забывать о том, кто ты есть.

Я вспомнил, как меня учила Делайла отвечать родителям, когда они начинают учить тебя жизни.

– Расслабься, мам, – сказал я, расстёгивая толстовку и вешая её на стул. – Я просто купил более подходящие джинсы. Это не конец света.

Странное выражение мелькнуло на её лице.

– Ну. конечно же, нет, – ответила Джессамин. Вдруг её глаза расширились: – Эдгар! Чем ты испачкал футболку?

Я взглянул на пятна. Действительно, я и забыл об утреннем происшествии.

– Да у меня просто ручка потекла.

Она вздохнула.

– Ты хоть представляешь себе, как трудно вывести чернильные пятна?

– Отчасти, – произнёс я едва слышно. Поставив молоко обратно в холодильник, я стал изучать его содержимое, надеясь найти то, что утолит мой беспощадный голод. Увидев маленький контейнер, я открыл крышку и достал то, что находилось внутри.

– Нет! – вскричала Джессамин, и я встревожено поднял на неё глаза, не донеся фрукт до рта. – Ты что, не видишь, что это?

– Ананас? – ответил я, гадая, в чём заключался подвох.

– На который у тебя аллергия, – напомнила Джессамин.

– Точно, – я положил его обратно. – Совсем забыл.

– Забыл неделю в больнице? Забыл, как у тебя перехватило дыхание и ты не мог дышать?

Я помедлил.

– Сегодня был трудный день, – я взял портфель и толстовку, надеясь улизнуть до того момента, как напортачу где-нибудь ещё.

★★★

Я сидел в своей комнате, погружённый в учёбу, пытаясь разобраться, почему же у всех этих химических элементов было по две буквы в названии – это же просто бессмысленно. Внезапно на компьютере раздался звонок.

Лицо Делайлы появилось на экране. Интересно, она меня видела таким же образом, когда я был в книге? Достаточно близким, чтобы коснуться, но плоским.

– Что делаешь?

– Химию, – ответил я. – Скажи, в какой части слова железо есть буква «f»?

– Это от латинского ferrum. Оно и означает железо.

– Тогда почему нельзя было сразу так и написать?

– Потому что химия – особый круг ада. Почему бы тебе не прийти ко мне, и мы решим всё вместе?

– Что-то мне подсказывает, что многого нам не удастся достигнуть, – усмехнулся я, – что, в общем-то, звучит неплохо.

После того, как Делайла вспылила сегодня утром, увидев телефон Элли Макэндрюс на моей руке, я чувствовал облегчение от того, что она всё ещё была рада меня видеть. Но всё-таки я стёр цифры перед тем, как идти к ней. Не хочу напоминать об этом инциденте. Предупредив Джессамин, что мать Делайлы пригласила меня к ним на ужин, я взял велосипед Эдгара из гаража. Путь до дома Делайлы был короток, но он шёл в гору. Запыхавшись, я помянул добрым словом своего скакуна, Чулка, который раньше проделывал долгий путь за нас двоих.

Как только я позвонил к ним в дверь, залаяла собака. Хамфри был стражем этого дома и подарком друга миссис Макфи, доктора Дюшарма. Он был очень похож на Фрампа, что заставляло меня скучать по сказке каждый раз, когда я его видел, и я по привычке разговаривал с ним так же, как с Фрампом, словно пёс мог мне ответить.

– Добрый вечер, Хамфри, – поприветствовал я, когда мать Делайлы открыла мне дверь и оттащила его за ошейник. Я улыбнулся самой благожелательной улыбкой. Миссис Макфи потеплела ко мне за последние месяцы после побега Делайлы в Уэллфлит, но по моим ощущениям она мне всё же не доверяла.

– Здравствуйте, – произнёс я. – Рад видеть вас снова. Вы вся сияете.

Она изогнула недоверчиво бровь, но я был искренен. Мать Делайлы убирала в домах других людей, и её история напоминала мне о другой истории с полки Рапскуллио об одной юной служанке, у которой были хрустальная туфелька и чистая душа, благодаря чему принц и влюбился в неё без памяти.

– Не напускай на меня свои чары, Эдгар, – ответила миссис Макфи, отворяя дверь и впуская меня внутрь. – Как прошёл твой первый день в школе?

– Так, как мне и хотелось, – ответил я. – Жду не дождусь завтрашнего дня.

– Может, часть этой радости передастся Делайле. Думаю, последний раз она радовалась школе во втором классе, когда они все вместе ели сладости целых восемь часов в день Вилли Вонки.

На лестнице послышались шаги Делайлы, и её рука рассеянно потрепала Хамфри по голове.

– Так, ладно, мам. Если ты закончила – с меня хватит неловких положений – то мы с Эдгаром пошли учиться.

– Теперь это, значит, так называется?

Делайла закатила глаза и потащила меня к себе в комнату. Она оставила дверь чуть приоткрытой – только так я мог находиться наверху, это были условия мамы Делайлы. Когда я спросил её, почему мне не доверяют, Делайла ответила, что в нынешнее время рыцарство уже не в моде.

Я знал каждый уголок её спальни, потому что мне приходилось рисовать её, дюйм за дюймом, в мучительных попытках выбраться из книги. В сказке у Рапскуллио был волшебный мольберт, на котором он изобразил точную копию своего логова. Когда он рисовал бабочек на заднем фоне, они вдруг оживали и срывались с холста. Обманом я заставил его нарисовать комнату Делайлы, надеясь, что мне потом удастся нарисовать уже себя на мольберте и появиться в её мире. Но к несчастью, хоть я и материализовался в её трёхмерной спальне, сам я остался плоским, и нам пришлось всё начинать сначала.

Так что комнату Делайлы я знал как свои пять пальцев, ведь ранее моя жизнь зависела от этого. Тут правил розовый цвет, а на кровати было так много мягких зверюшек, что я ума не мог приложить, где же она отдыхала. Комоды её были завалены разнообразными серёжками, резинками для волос и другой мелочью. Её портреты, то одиночные, то с Джулс, то с матерью, были развешены по всей стене над изголовьем.

Я плюхнулся на кровать, придавив игрушечную панду. Делайла прилегла рядом, подперев голову рукой. Расстояние между нами было невелико, отчего делалось невыносимо.

Я приобнял её за талию и притянул ближе к себе, покрывая поцелуями её плечи, шею, подбородок. Я зарылся в её волосы; они пахли ванилью и корицей.

– А разве мы не должны учить твою химию? – прошептала Делайла.

– Должны, – я переместил Делайлу ещё ближе. Она упёрлась руками мне в грудь и накрыла мои губы своими. Наши сердца бились в унисон.

Как-то раз Орвилл сказал мне, что, когда сталкиваются звёзды, рождаются вселенные, галактики становятся ещё больше. Именно это чувство я испытывал при наших с Делайлой поцелуях – словно мир увеличивался вдвое.

В книге я мог бежать, прыгать и падать, не боясь противодействия, тогда как в этом мире мне приходилось учиться существовать с гравитацией. Но в этот момент я был благодарен ей. Я чувствовал на себе вес Делайлы от шеи до кончиков пальцев, эту приятную тяжесть, которая проникала в мои кости и давала мне опору в этом новом мире.

Но я привыкал не только к гравитации – в реальном мире мои мечты сбылись. У меня появилась свобода действий. Осознание того, что у меня есть всё – и все.

Странно, в сказках любовь всегда тороплива, она всегда спешит к самому счастливому концу, пропуская частности. Мои отношения с Делайлой развивались так же быстро, но я ничего не упускал. Я замечал, как она грызёт карандаш, когда нервничает; как она подпрыгивает при моём касании, словно её бьёт током; с какой нежностью она произносит моё имя.

Внезапно Делайла оторвалась от меня и соскочила с кровати, раскрыв рот. Я быстро сел, думая, что в комнату зашла миссис Макфи, но в комнате никого больше не оказалось.

– Что случилось?

Делайла указала на нечто позади меня.

Повернувшись, я увидел зависшие в воздухе два слова, которые я надеялся больше никогда не увидеть:

ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ.

ЭДГАР

Почему никогда всё не складывается так же хорошо, как хотелось бы?

Когда я пошёл первый раз в детский сад, мама сказала, что будет здорово: поездка на автобусе, новые друзья и интересный день в окружении сверстников. Реальность оказалась другой: в автобусе моего соседа стошнило, мы битый час возились с буквой А, и на прогулке какая-то девочка швырнула мне в лицо горсть песка. О да, было очень здорово.

Я думал, что в книге всё будет иначе. В конце концов, это же ведь была моя идея. В итоге я столкнулся с точно таким же детским садом, только в этот раз воспитателем был я. Я принимал решения, и без моего ведома ничего не происходило.

И всё же я чувствовал разочарование.

Поймите меня правильно. Да, круто пострелять из лазерной пушки и увидеть настоящего дракона, находиться в центре всеобщего внимания и знать, что твоё имя не забывают. Мне в самом деле нравились персонажи сказки. Фрамп был всегда рядом, и мне это нравилось, учитывая, что дома мне разрешалось держать единственного питомца – рака-отшельника, который растерял все конечности и страдал депрессией. Серафима выглядела просто космически в костюме межгалактического истребителя. Капитан Крэбб тоже ничего, только вот слишком зацикливался на зубах, и всякий раз, когда я пытался завязать с ним разговор, он вечно проверял мой неправильный прикус. Что касается Чулка, то самооценки ниже я ни у кого прежде не видал, но он всегда справлялся обо мне или приглашал на верховую прогулку по пляжу.

Дело в том, что я хоть и переделал сюжет, чтобы дать возможность Оливеру выбраться из книги, а мне – занять его место, хоть остальные персонажи и знали новую историю и бесконечно её репетировали, о внесённых изменениях кроме нас никто не знал. Сказка существовала только у Делайлы, и она больше ни разу не открывала книгу после всех событий. Что объяснимо, ведь она читала её из-за Оливера. А теперь в книге был лишь я.

Но без читателя история неполная. Это как чертёж, по которому никогда ничего не построят. Как бассейн без воды. Каркас есть, но он бесполезен. Без читателя и его воображения слова на страницах книги пусты.

В семь часов утра, такого же, как и все предыдущие, меня разбудил Пиро, совершавший свой небесный променад. Кукареканье петуха покажется вам ангельским пением по сравнению с голосом дракона, который похож на нечто среднее между криком обезьяны-ревуна и осла; понятия не имею, как он умудрялся не разбудить всё королевство, пролетая через шестьдесят страниц истории. Я уставился в каменный потолок замка, ожидая, что вот-вот войдёт моя мама и скажет, что уже пора в школу. Потом сел на кровати, и мой взгляд упал на скафандр, лежавший на золотом кресле в углу комнаты.

В обновлённой версии истории я вёл жителей королевства на битву против галактоидов с планеты Зайгон, чтобы сокрушить могущество Зорга. Космическую принцессу Серафиму похитили, и это привело к межгалактической войне, в которой тролли сбивали своими лапищами корабли с неба, феи подслушивали на сверхсекретных совещаниях (и с этого момента выражение быть мухой на стене приобретало совершенно иной смысл), под руководством русалок проводились секретные подводные миссии к центру Земли, а Рапскуллио оказывался двойным агентом, работающим на Зорга. Сюжет новой истории был отчасти основан на компьютерной игре, в которую я раньше играл, ну а остальное я просто додумал. Раньше на компьютерную игрушку уходило около шести часов, иногда я даже просыпался с мыслью о том, как пройти на следующий уровень. Каждый геймер мечтает побыть в теле своего аватара: вынуть из ножен настоящий меч, а не нажать на соответствующую кнопку на клавиатуре; поцеловать принцессу вживую, а не смотреть на то, как её целует нарисованный герой и как количество твоих очков стремительно растёт.

Мне нравилось здесь. Правда.

Просто нужно было об этом всё время себе напоминать.

Одевшись и почистив зубы, я направился вниз по спиральной лестнице, следуя за райским ароматом, витавшим в замке. Королева Морин, одетая в серебряный суперкостюм с платиновыми браслетами, месила тесто.

– Доброе утро, Эдгар, – светло улыбнулась она. – Как спалось?

– Чудесно, пока не прилетел тот дракон.

– Да, он ранняя пташка, – задумчиво произнесла она. – Ты привыкнешь.

Я схватил всё ещё тёплую булочку и что-то нечленораздельно промычал в ответ.

Морин помедлила, потом на её губах мелькнула полуулыбка.

– Я тут подумала… Ты же не будешь против, если я сначала закончу с выпечкой, а потом спущусь на репетицию? Нас ведь не читают вот уже несколько недель… Так что, наверное, не будет страшно, если я пропущу час репетиции, чтобы допечь pain au chocolat?

Не услышав мой ответ, она вытерла руки о кухонное полотенце.

– Что ж, в таком случае, доделаю позже…

– Нет-нет, – ответил я, – что ты. Оставайся, если хочешь. Если ты нам понадобишься, мы найдём тебя в два счёта.

Она просияла.

– Первый кусочек – твой, – пообещала она.

Я пристегнул на свой пояс лазерный пистолет и выключатель силового поля, намереваясь отправиться репетировать на пляж. Должен признаться, пришлось долго привыкать к жизни в плоском обличье. Впервые попадая в этот мир, ты чувствуешь, будто бы прошёл сквозь книжку-панорамку. Ты срываешь с дерева плоское яблоко, и оно становится осязаемым, сочным и реальным. Не знаю, почему: то ли оно в самом деле превращалось в настоящее яблоко, то ли это из-за того, что я тоже был таким же плоским. А прыгать через линию разлома, которую создавал корешок книжки, чтобы добраться с левой страницы на правую, весьма непривычно. Здесь тоже существовала гравитация, но иная, непохожая на чувство пребывания в воде, когда тебе приходится прилагать усилия, чтобы не утонуть, но и не такая сильная, как в реальном мире. Я мог с лёгкостью сделать сальто назад или взобраться на крутой склон, даже не вспотев. Карт не было, дорог тоже. Ты считаешь не повороты, а страницы. Например, чтобы добраться от замка до хижины Орвилла, требовалось семь прыжков. А перемещение между страницами совсем не напоминало простую прогулку по тропе – ты совершаешь прыжок в огромное, чёрное, головокружительное Ничто, над твоей головой парят буквы, и вдруг ты обнаруживаешь, что добрался до своего места назначения, не помня при этом, как ты это сделал.

Проходя по подъёмному мосту замка, я услышал рёв Пиро над головой и обернулся. На секунду я ушёл в себя. Дорога, ведущая к замку, изгибалась точно так же, как и подъездная дорожка к моему дому, на которой я тренировал задний ход, когда учился водить. В груди у меня заныло, и я понял, что тому была причина – тоска по дому. Мне вдруг очень захотелось оказаться вновь у себя на кухне с мамой, поесть любимых хлопьев. Мне захотелось, чтобы она накричала на меня из-за разбросанной по полу комнаты одежды. Мне захотелось…ну, вернуться.

Моя мама создала эту историю; здесь всё напоминало о ней. Но попасть в сказку значило попасть в приключение. И я не позволю какой-то там мимолётной грусти уничтожить эту возможность. Я сделал глубокий вздох и отвернулся. Хоть дорожка и казалась мне знакомой, она на самом деле далека от той, к которой я привык.

Пляж Долго и счастливо находился на самой последней странице и добираться до него от замка было далеко. Я прошёл через Заколдованный Лес, мимо хижины Орвилла, пересёк тролльский мост. Морщась, нырнул со скалы в океан, проплыл русалочий дом и, мокрый до нитки, выбрался на берега, где жил Пиро. Добравшись до корабля капитана Крэбба, я понял, что опоздал, потому что все остальные уже собрались. Так что я быстро взобрался по скале и выпрыгнул из страницы, приземляясь на Пляже.

Фрамп стоял на пне, пытаясь привлечь всеобщее внимание. Тролли Биггл и Фыр стрелялись лазерами, что само по себе было полезной разминкой, только, на мой взгляд, их больше забавляло валить пальмы и превращать песок в стекло, а не по-настоящему репетировать новый сюжет. Пиро храпел, выпуская колечки дыма из носа. Русалки устроили гонки на улитках, делая ставки на жемчуг. Тролль Трогг играл на флейте. Феи вплетали гирлянды из маргариток в гриву Чулка, который весь буквально светился. Орвилл и капитан Крэбб играли в стад, используя песочные доллары и ракушки вместо фишек.

– Что случилось? – тронул я Фрампа за плечо.

Он подпрыгнул, почёсывая ухо по привычке. От старых привычек не так-то легко избавиться, подумал я. Пару месяцев назад Фрамп был ещё собакой.

– Кажется, все растеряли свой… энтузиазм, – ответил он.

– А где же нам его взять? – заявила Серафима, появляясь на странице. – Нас не читали уже… – она подняла глаза к небу, словно делая необходимые расчёты в уме, и её брови сдвинулись. – Уже очень давно.

Увидев её, Фрамп соскочил со своего места. Потом взял её руку и поцеловал. Вот же подкаблучник.

– Ваше высочество, – обратился он к ней, – всякий раз, когда мне кажется, что вы не можете сиять ярче, вы доказываете обратное.

– Ты правда так думаешь? – огрызнулся я. – Где твой космический костюм? – на ней было какое-то дурацкое платье эпохи Возрождения и маленькие тапочки, похожие на носки. Такие точно не помогут надрать инопланетный зад.

– Слушай, Эдгар, помолчи, будь любезен, – вздохнула она. – Зачем он мне вообще? Какие ещё инопланетяне? Это всё глупости. Я принцесса. И больше не стану выполнять всю грязную работу за тебя.

Мы переглянулись с Фрампом. Обычно Серафима так же сообразительна, как брёвнышко. Почему-то до сих пор, хотя сказка репетировалась изо дня в день, до неё никак не могло дойти, что она не принцесса, а просто книжный персонаж. Когда я попал сюда, то думал, что убедить её будет проще всех, я надеялся, что в истории появился новый поворот: сказка стала бы прикрытием, чтобы не дать пришельцам с Зорга уничтожить нашу планету. Но когда Серафима узнала, что больше никаких королевский мантий она носить не будет, как и не будет ежедневно выходить замуж за принца, её интерес пропал.

На странице появился Рапскуллио.

– Не хочу вас прерывать, – заметил он, – но мне показалось, что все как-то немного… как бы это сказать… словно на иголках. Я прошёл курсы по разрешению конфликтов и, конечно, нисколько не умаляю твой вклад, Эдгар, но проблема действительно кроется во внесённых изменениях. Серафима в какой-то степени права: Читатель не открывал нашу книгу уже достаточно долго, и можно предположить, что новая версия не найдёт отклика у нашей аудитории. Может, нам стоит вернуться к изначальной истории? Ты выучишь слова Оливера, а мы продолжим заниматься тем, что у нас получается лучше всего: мы пираты, принцессы и феи, но никак не космические вояки. Русалки знают, как напугать до полусмерти моряков. Чулок хорош в выездке, – он заметил, что Фыру удалось поджечь волосы Биггла своим блуждающим лазерным лучом. – Ну а троллям следует вернуться к строительству. Без вот этих вот прибамбасов.

Легко изменить одного персонажа, но не тридцать. Думаю, можно было бы обжиться в книге, заменить Оливера. Но я на это не подписывался.

Что если я застряну тут, и придётся заниматься тем, чем мне не хочется? Единственная причина моего согласия заключалась в моём желании испытать те приключения, которые я лишь наблюдал на экране. Но каждый раз, когда вы играете в одну и ту же видеоигру, ваши ощущения всегда разные. Здесь же как будто бы проигрывалась одна и та же пластинка. Я знал, что там притаилось за углом. Знал, когда приземлятся инопланетяне, и что в конце Зорг проиграет. Эффект неожиданности пропадал, и в этом книжный мир проигрывал реальному.

Теперь я понимал, почему Оливер стремился уйти. Но раз он знал, что это тюрьма, то зачем тогда хотел той же участи для другого?

– Знаете, – сказал я, – нам нужна передышка.

Серафима топнула своей маленькой ножкой.

– Я ни за что не надену больше ничего такого, что будет мне перехватывать дыхание.

– Я имел в виду просто отдых, – обратился я к Фрампу. – Не сочти за труд сообщить им.

Фрамп забрался обратно на свой пень и гавкнул. Несмотря на человеческое обличье, сдаётся мне, старую собаку новым трюкам не научишь.

– Внимание-внимание! – крикнул он. – На сегодня объявляется выходной.

На мгновение все потрясённо замолчали, но вскоре вспыхнуло небывалое оживление, когда выяснилось, что теперь можно было заняться своими делами. Феи промчались перед моим носом, точно искры.

– Миледи, – обратился к Серафиме Фрамп, – раз уж у нас появилось свободное время, может быть, вы выгуляете меня? То есть, я хотел сказать, прогуляетесь со мной?

Взгляд принцессы скользнул по нему.

– В другой раз, – она подняла юбки и уплыла по песку к краю страницы.

Разочарование на лице Фрампа появилось лишь на мгновение, и он вновь повернулся ко мне.

– Кажется, мне тоже пора, – заметил он. – Кто-то же должен застелить кровать Серафиме, прежде чем она поймёт, что у неё нет служанок.

Внезапно в небе вспыхнул ослепительный свет, разрезавший небо напополам. Я дёрнулся, прикрыв глаза ладонью. Земля под моими ногами дрогнула, и каждый из нас бессознательно ухватился за что-нибудь покрепче, чтобы устоять на ногах: дерево, скалу, повиснув вверх тормашками. Сам я покатился кубарем и врезался в тролльский зад, крепкий, как корма боевого корабля.

– Прошу прощения.

Трогг только пожал плечами.

– Ничего страшного. Ещё научишься, – песок остановился, и океан успокоился, когда страницы выпрямились, а я, подняв голову, увидел своё собственное лицо огромных размеров.

– Оливер! – воскликнул Фрамп, виляя пятой точкой. Серафима примчалась обратно, не дойдя до края страницы, и встала впереди всех, скрестив руки на груди. Королева Морин, появившись на Пляже, едва книгу открыли, радостно замахала рукой. Персонажи, взволнованные тем, что их книгу наконец-таки открыли, ещё больше оживились, увидев того, кто это сделал.