Текст книги "Ожившая сказка (ЛП)"

Автор книги: Джоди Линн Пиколт

Соавторы: Саманта Ван Лир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Джоди Пиколт и Саманта ван Лир

Ожившая сказка

Оригинальное название: Off the Page

Серия: Между строк / Between the Lines #2

Авторы: Джоди Линн Пиколт и Саманта ван Лир / Jodi Picoult and Samantha van Leer

Переводчик: Анастасия Большова

КАЙЛУ И ДЖЕЙКУ:

Ма говорит, что очень нас любит.

Но меня больше.

С любовью, Сэмми

КАЙЛУ И ДЖЕЙКУ:

Враки. Мама любит вас ВСЕХ.

С любовью, мама

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Если ты открыл эту книгу, ещё не значит, что она принадлежит тебе.

Очень многое произошло до твоего прихода. Однажды вспыхнула идея, искры которой быстро разгорелись в целый пожар воображения. Каждый всполох пламени оставлял после себя новую строку, спеша от главы к главе.

А где был ты? Возможно, путешествовал по другой книге, даже не зная, что где-то совсем рядом происходит такое.

От этого костра поднялся дымок, а дымок выхватил тени, шагавшие по страницам. У каждой из них был свой голос. Они говорили и постепенно становились всё ярче и отчётливее. Их черты прояснились окончательно, и вскоре на свет появились самодостаточные герои.

Они схватили строки, лежавшие поперёк страницы, взвалили их себе на плечи, скрутили, свертели и стали историей.

Но тебя по-прежнему не было.

И вдруг однажды твоя рука потянулась к полке – из всех всевозможных книг, какие только существуют на свете, ты выбрал эту.

Не пойми меня неправильно. Ты, конечно же, важен. Ведь как только ты открыл эту историю, герои пробудились. Если дерево упало в лесу и никто не слышал его падения, значит ли, что оно не упало совсем? Если герой живёт в книге, но её никто не читает, значит ли, что он не живёт вовсе? Как только ты пробегаешь глазами по строкам и в твоей голове начинает рождаться история, ты можешь видеть героев, слышать их, чувствовать.

Вот так-то! Непросто понять, кому принадлежит история. Может, автору, который её придумал? Героям, владеющих сюжетом? А может, тебе, читателю, который вдыхает в них жизнь?

А может быть, все эти три компонента не могут существовать друг без друга.

Может, без этого волшебного триединства история была бы всего лишь бездушными буквами на бумаге.

ДЕЛАЙЛА

Вы скажете, что раз я ждала Оливера всю свою жизнь, то потерпеть лишние пятнадцать минут не составит труда. Но именно в этот самый момент Оливер подъезжал к школе на автобусе. Один. В первый раз. Без посторонней помощи. В окружении самых беспринципных, злобных, кошмарных существ: старшеклассников.

Ходить в школу – это как вскакивать с утра пораньше и бежать со всех ног, какие только есть, марафон к одной и той же кирпичной стене. Каждый день тебе приходится наблюдать воочию принцип Дарвина – выживает сильнейший – и его такие эволюционные преимущества, как идеальная ослепительно белая улыбка, неподвластные гравитации сиськи или футбольная куртка. Всё это помогает уберечься от хищников, которые, питаясь страхом незадачливых новеньких, вырастают благодаря ему в три раза и не оставляют на горемычных живого места. Проучившись в школе столько лет, я научилась быть невидимкой. Так у тебя больше шансов не стать добычей.

Но Оливер не знал этих правил выживания. Он всегда находился в центре внимания. Он был таким же социально неприспособленным, как живший всю жизнь в юрте эскимос. И меня бросало в дрожь, как только я представляла себе, сколько ошибок наделает Оливер.

Сейчас он, наверное, вовсю делился историей о своей первой встрече с драконом, и если он был уверен, что это прекрасный повод начать разговор, то он глубоко заблуждался. Весь автобус либо посчитает его новым торчком в городе, который употребляет на завтрак галлюциногенные грибы, либо одним из тех фанатов, что болтают на эльфийском, носят самодельные плащи и бутафорские мечи за поясом. В любом случае, первое впечатление, которое вы произведёте, останется с вами на веки вечные.

Можете мне поверить, я знаю, о чём говорю.

Всю свою сознательную школьную жизнь у меня была примерно такая же репутация. Я писала на всех валентинках Вампиры рулят! во втором классе. И однажды почти прошла сквозь стену, зачитавшись книгой. А недавно мой низкий социальный статус в школьном табеле о рангах подтвердился, когда я случайно заехала самой популярной девочке в школе во время тренировки по плаванию.

Оливер и я просто прекрасная пара.

По правде говоря, я ещё не совсем привыкла к этому. Одно дело, когда у тебя есть парень, и совершенно другое дело, когда твой парень – выходец из сказки. С такими людьми, как я, подобного не происходит. Девчонки обычно всё мечтают встретить своего идеала, но потом быстро осознают, что такого попросту не существует. Своего я нашла, но он застрял в книжке. Так как мир сказки был единственным существующим для него миром, адаптироваться к моему миру будет для него нелёгкой задачкой. Как он тут оказался и как стал, собственно, моим парнем – долгая история… И самое большое приключение в моей жизни.

Во всяком случае, на данный момент так оно и было.

– Делайла! – услышала я за спиной. Ко мне неслась моя лучшая подружка, Джулс. Мы крепко-прекрепко обнялись. Целое лето не виделись: её отправили в ссылку к тётке на Средний Запад, ну а я была занята подготовкой Оливера. Ирокез Джулс превратился в тёмно-синее египетское каре, а глаза были густо накрашены её обычной чёрной подводкой. На ней были армейские сапоги и футболка с любимой Кхалиси и её драконами.

– Ну что, пришёл? – спросила она, оглядываясь.

– Нет ещё. Вдруг он опять назвал автобус своим верным конём?

Джулс рассмеялась.

– Делайла, ты возилась с ним целое лето. Я думаю, он в состоянии сам справиться с поездкой, – внезапно она скорчила гримаску. – Только, блин, пообещай мне, что вы не станете клеиться друг к другу так же, как это делают Брианна и Анджело, – она кивнула в сторону самой известной школьной парочки, которая, похоже, облюбовала мой шкафчик для поцелуев именно в тот самый момент, когда он был мне нужен.

– Нет, это, конечно, здорово, что у тебя появился новый крутой парень, но ты обо мне-то не забывай.

– Шутишь, что ли? Мне будет очень нужна твоя помощь. Быть с Оливером – это всё равно, что присматривать за младенцем, которому угрожает опасность даже в собственной колыбели.

– А вот и наш принц, – пробормотала Джулс, когда автобус с Оливером на борту остановился перед школой.

У вас были когда-нибудь такие моменты в жизни, когда время вокруг вас вдруг резко замирает? Ты помнишь каждую деталь: дуновение ветра на своём лице, запах свежестриженного газона, разговоры затухают, и в это мгновение ты слышишь только стук своего сердца, твоё дыхание замирает, и ты смотришь в его глаза.

Оливер вышел из автобуса последним. Ветер растрепал его чёрные волосы. На нём были купленные мною белая рубашка, джинсы и расстёгнутое худи. Чёрный кожаный рюкзак перекинут через плечо, а зелёные глаза изучали толпу.

Когда он увидел меня, на его лице расцвела широкая улыбка.

Он направился ко мне, будто бы не замечая вперившихся в него взглядов тут же активизировавшихся популярных девчонок, которые стали вовсю поправлять свои причёски и хлопать ресницами как для селфи. Будто не замечая качков, изучавших потенциального конкурента. Он шёл с таким видом, словно больше вокруг никого не было, кроме меня.

Оливер с лёгкостью подхватил меня в свои объятия и покружил. Потом поставил на место и, глядя на меня, с большой нежностью взял моё лицо в руки.

– Здравствуй, – произнёс он, целуя.

Я буквально кожей чувствовала, как на нас все пялились, широко раскрыв рты.

Врать не стану: к этому я точно привыкну.

★★★

Я встретилась с Оливером в книге. В прошлом году я нашла сказку на полках школьной библиотеки и страстно ею увлеклась. Точнее, увлеклась принцем, нарисованным на иллюстрациях. Конечно же, очень многие читатели влюбляются в вымышленных персонажей, но мой персонаж оказался не таким уж и вымышленным. Оливер стремился вырваться из своей сказки, где жизнь текла однообразно, в жизнь, у которой не было чёткого сюжета.

Мы долго и упорно работали над этим, один раз вытащив его в мой мир при помощи волшебного мольберта. В результате Оливер получился совершенно плоским. В другой раз меня саму засосало в книгу: я плавала с русалками и отбивалась от чокнутой принцессы, которая вообразила, что любит принца. В конце концов, не зная, как ему ещё помочь, мы втайне решили разыскать автора сказки на Кейп-Коде. Джессамин Джейкобс написала сказку для своего сына, Эдгара, после того, как его отец умер. Оказалось, что Эдгар как две капли воды был похож на Оливера. Это было именно то, что мы искали. Последние три месяца Эдгар жил в сказке, а Оливер – на Кейп-Коде вместо него, перенимая американский акцент, повадки тинэйджера, нося современную одежду и прочее. После долгих уговоров Оливеру удалось убедить Джессамин переехать в Нью-Гэмпшир, чтобы быть рядом со мной.

Оливер и я шли по коридору. Группа девчонок сбилась в кучку, делая общее селфи для соцсетей; парни пытались запихнуть свои сумки со спортивной экипировкой размером с грузовик в крошечный шкафчик; чирлидеры разглядывали себя в зеркало, нанося помаду для губ так медленно, словно их снимали в рекламном ролике парфюмерной продукции. Внезапно мимо промчались два ботаника, прижимая к груди стопки книжек и разбрасывая всех, кто попадался им на пути, как кегли для боулинга.

– Случился пожар? – спросил Оливер.

– Нет, у нас ещё есть пятнадцать минут до звонка. Для ботаника это значит, что ты уже опоздал на все полчаса, – я бросила взгляд в конец коридора. – Они постоянно куда-то несутся.

Я знала, что все взгляды были прикованы к нам с Оливером, когда мы проходили мимо. Пробираясь сквозь толпу, я время от времени нарочно врезалась в него. Просто чтобы убедиться лишний раз в том, что я не сплю. Вы должны меня понять – я невезучий человек. Никогда не выигрываю в лотерею, у меня всегда выпадает решка, а в моём последнем печенье с предсказанием лежала записка с пожеланием удачи. Так что моя мечта сбылась во всей красе.

Внезапно, проходя мимо естественнонаучного крыла, я увидела, как Оливер поднял руку, чтобы поприветствовать школьников, как обычно делают короли, встречаясь со своим народом. Я быстро перехватила его руку и опустила её.

– Это же не твои поданные, – прошептала я, но когда он переплёл наши пальцы вместе, я напрочь позабыла, чего вообще злилась.

Прежде чем я осознала его дальнейшие действия, он завернул за угол в узкий коридорчик, ведущий в фотолабораторию. В своей изящной манере он развернул меня спиной к стене и обнял. Его волосы упали ему на глаза, он наклонился, приподнял мой подбородок и поцеловал.

– А это зачем? – поинтересовалась я. Моя голова закружилась.

Он ответил широкой улыбкой.

– Просто так.

Я, не удержавшись, улыбнулась в ответ. Три месяца назад я и помыслить не могла о том, чтобы просто коснуться руки Оливера, не то что поцеловать его втихаря в школьных коридорах.

Самое ужасное в состоянии влюблённости заключается в том, что реальная жизнь постоянно до тебя докапывается. Я вздохнула, беря его за руку.

– Несмотря на моё сильное желание остаться здесь, мы должны отвести тебя на занятие.

– Так, в чём состоит моё первое задание?

– Ну, – я отняла у него распечатанное расписание. ЭДГАР ДЖЕЙКОБС, гласила надпись, что несколько меня обескуражило: до сих пор я не могла привыкнуть, что Оливер играет роль другого человека. Для него, наверное, эта задачка была ещё сложнее.

– Твоё первое занятие – химия.

– АЛхимия?

– Нет, не совсем. Там больше варят всякие зелья.

Оливера это впечатлило.

– Вот это да. В твоём мире каждый стремится освоить ремесло волшебника?

– Только те, кому жизнь не мила, – пробормотала я. Остановившись перед шкафчиками, я сверила на нём номер. – Этот твой.

Он подёргал замок на шкафчике, нахмурившись при виде цифр. Внезапно его лицо просветлело, и он выудил откуда-то кинжал, намереваясь раскромсать непослушный металл.

– О Господи! – завопила я, выхватывая нож и запихивая в свой рюкзак, прежде чем кто-либо его увидел. – Ты что, за решётку захотел?

– Что ты, я вовсе не собирался жарить мясо на решётке. Я ещё не проголодался.

Я вздохнула.

– Больше никаких ножей. Никогда. Ясно? – он опустил глаза, чувствуя угрызения совести.

– Здесь всё… по-другому.

– Знаю, – утешила я, – именно поэтому у тебя есть я.

Я сбросила пароль, используя цифры, написанные на обратной стороне расписания Оливера, и заменила цифровую раскладку на буквенную комбинацию.

– Смотри, – я покрутила колёсики, набирая нужный шифр. – С – К–Д – К. Счастливый конец для каждого. Думаю, запомнишь.

Он широко улыбнулся и прижал меня спиной к шкафчикам.

– Знаешь, что ещё я запомнил? – его зелёные глаза напоминали цветущий луг, и в них легко было утонуть. – Я помню нашу первую встречу, – сказал он. – Ты была в этой же кофте.

Когда он на меня так смотрит, я даже собственное имя забываю. Не говоря уже о том, что на мне надето.

– Правда?

– А ещё я помню, как впервые поцеловал тебя, – он снова наклонился ко мне для поцелуя. Внезапно я услышала рядом мальчишечий голос.

– Кхм, кажется, вы облепили мой шкафчик…

Вот блин. Избежать антипримера Брианны и Анджело не удалось.

Я тут же отпихнула от себя Оливера и заправила волосы за ухо.

– Прости, – пробубнила я и прочистила горло: – Больше не повторится. Я Делайла, кстати.

Паренёк рывком открыл дверцу и посмотрел на меня.

– Крис.

Оливер протянул руку.

– А я – Оли…

– Эдгар, – перебила я, – его зовут Эдгар.

– Да, точно, – поправился Оливер. – Именно так меня и зовут.

– Кажется, я тебя тут раньше не видела, – заметила я, обращаясь к Крису.

– Я тут новенький. Недавно переехал из Детройта.

– О, как и я, – заметил Оливер.

– Да? А откуда?

– Из королевства…

– С Кейп-Кода, – выпалила я.

– Да она тебе и слова не даёт даже сказать, чувак, – хмыкнул Крис. – Куда направляетесь?

– У Эдгара химия с мистером Чжаном.

– О, круто. И у меня. Тогда увидимся, – Крис закрыл свой шкафчик и, махнув рукой, направился по коридору. Оливер проводил его взглядом.

– По какому праву он машет рукой?

Я закатила глаза. Утро едва наступило, а я уже устала.

– Позже объясню, – ответила я.

У меня ещё осталась пара минут, чтобы закинуть Оливера на урок химии и отправиться на французский. Едва мы завернули за угол, как сзади возникла Джулс и взяла меня под руку.

– Угадай, кто расстался.

Оливер улыбнулся.

– Должно быть, это та самая Джулс?

– Слухи иногда недооценивают мою исключительность, – отпарировала Джулс. Она оглядела Оливера, кивнула и повернулась ко мне. – Прекрасная работа.

– Знаешь, я немного спешу – надо отвести Оливера на урок до звонка, – попыталась я объяснить подруге.

– Поверь мне, ты должна это услышать. Элли Макэндрюс и Райан Дуглас…

Оливер вопросительно взглянул на меня.

– Король и королева выпускного бала, – быстро ответила я.

Оливер впечатлился.

– Ну и ну, представители королевской крови.

– Это они так думают, – поддакнула Джулс. – Короче, они расстались. Конечно же, хранить верность Райану так же легко, как читать сонеты Шекспира.

М-да, мне ли не знать это, вспомнила я прошлогодние уроки английского.

– О, легки на помине, – заметила Джулс, увидев, как из-за угла вышла Элли в окружении своих царедворцев. Тут же из противоположного коридора вразвалочку вышел Райан. Мы затаили дыхание, приготовившись увидеть очередную серию из Санта Барбары воочию.

– О, вы только поглядите! Какая редкость – увидеть в дикой природе потаскушку мужского пола! – громко заявила Элли. Её фрейлины захихикали в ответ.

Райан оглядел её с ног до головы.

– Элли, ты что, решила заедать своё чувство обиды?

В ответ Элли накинулась на Райана, выпустив когти, но в этот самый момент у них на пути встал Джеймс, председатель школьного клуба и владелец собственной фабрики галстуков-бабочек, который вёл курсы по урегулированию конфликтов для старост.

– А ну назад, принцесска, – гавкнул Джеймс Райану.

– Отвали, гном! – рыкнул Райан, отметая Джеймса к стене.

Прежде чем я осознала, что вообще происходит, Оливера рядом не оказалось – он направился прямиком к Райану.

– Вот дерьмо, – заметила Джулс. – Твой принц уже успел поработать в службе спасения?

Но Оливер промчался мимо Райана на подмогу Джеймсу, распластанному на земле. Он протянул ему руку, помогая подняться.

– Ты цел?

– Да, спасибо, – последовал ответ отряхивавшегося Джеймса.

Это хороший знак, очень хороший. Оливер только что произвёл на всех положительное впечатление. Все смотрели на него, как на героя.

Все, включая Элли Макэндрюс.

Оливер потрепал Джеймса по плечу.

– Признаться, не ожидал, что гномы будут здесь повыше, – восторженно заметил он.

На мгновение время затормозило. На лице Джеймса отразился целый каскад эмоций: разочарование, обречённость, боль.

Дальше я лишь мельком увидела только, как Джеймс размахнулся и что есть мочи врезал Оливеру, отправив того в нокаут.

Н-да, замечательный будет год…

Я подлетела к нему. К тому времени толпа уже рассеялась, не желая попадаться под горячую руку. Оливер сел и поморщился, облокотившись на стену.

– Дай угадаю, – пробормотал он, – для здешних гномов тема роста тоже больная…

Я не успела ответить ему, увидев сочившуюся из его носа чёрную струйку, успевшую запачкать его белую рубашку.

– Оливер, – прошептала я, – у тебя из носа текут чернила.

ОЛИВЕР

Прошло целых пять минут, а моё лицо выглядело так, будто бы на нём сплясал великан. Я отодвинул в сторону руку Делайлы, державшую влажный платок под моим носом.

– Он терпеть не может, когда смеются над его ростом, – заметила она.

– Что ж, буду знать, – пробурчал я.

– Не посыпай только голову пеплом. Ничего, привыкнешь.

Но от чувства вины было больнее, чем от разбитого носа. Я твёрдо решил найти Джеймса и принести ему свои искренние извинения.

– Верно, какое кому дело до чужого роста? – заметил я. – Один мой друг-гном влюбился в принцессу людей, и никто даже глазом не моргнул.

Кстати о глазах, надеюсь, мне не придётся их лишиться? Я вгляделся в зеркало.

– Ничего не понимаю. Раньше я прыгал прямиком в пасть огнедышащего дракона, бросался с шестнадцатиметровой скалы в море и почти что тонул. И всё же я выздоравливал тогда быстрее, чем от этого жалкого синячишки.

Который причинял сильную боль.

Внезапно меня озарило.

– Делайла, – сглотнул я, – боюсь, я умираю.

– Нет, не умираешь. Тебя, блин, просто-напросто ударили.

– Но почему мне до сих пор так больно?

– Потому что ты уже не в книге. В реальной жизни ты не можешь просто перевернуть страницу, и раз – у тебя сразу всё прошло.

Я осторожно прощупал свой нос и вновь поморщился.

– Жаль.

Признаться, всё началось не так, как я ожидал. Идея пойти в школу вызывала у меня восторг, несмотря на всё то, что рассказывала мне о ней Делайла. Она говорила, что школа – это темница, где тебя заковывают в цепи, но по мне, это неправда. В темнице я уже не раз успел побывать, по правде сказать. Даже получить взбучку от незнакомца – новый, интересный, неожиданный и ни на что не похожий для меня опыт, по сравнению с теми шестьюдесятью страницами, которые мне приходилось переживать вновь и вновь.

– Тебе пора идти, – вернула меня в реальность Делайла. – Ты уже и так опоздал. Просто скажи, что потерялся – преподаватели знают: с новенькими такое случается. Всё запомнил?

Я стал загибать пальцы, вспоминая:

– Не кланяться, когда встречаю кого-то. Не упоминать о своём королевском происхождении. Всё записывать в тетрадь, будто бы мне интересно, даже если мне скучно. Учитель в классе – король, и я не вправе вставать из-за парты и покидать классную комнату без разрешения. Ах да, и никаких ножей в школе. Никогда.

Делайла улыбнулась.

– Молодец. И ещё кое-что… – она указала на моё лицо. – Больше не говори и не делай ничего такого, что может вновь повлечь за собой подобное последствие.

Она высунула голову наружу – мы укрылись в уборной, предназначенной только для учителей. Увидев, что коридор пуст, Делайла потянула меня на выход и толкнула по направлению класса, где варили зелья.

– Помни: просто следуй своему расписанию. Встретимся в столовой.

Я кивнул и уже было повернулся, но в спину меня догнал её голос:

– Оливер, ты справишься.

Я проводил её взглядом. Когда Делайла так говорила, легко понять, почему я оставил всё ради того, чтобы быть с ней. Она верила в меня, а если в тебя кто-то верит всем сердцем, ты начинаешь верить в себя сам.

Я глубоко вздохнул и устремился прямиком в неизвестное.

Я же ведь всю жизнь играю; это просто ещё одна роль.

Внезапно я вспомнил о Фрампе, моём лучшем друге из сказки, о том, как он вилял хвостом и кричал, чтобы мы заняли свои места, когда новый Читатель открывал книгу. Интересно, репетировали ли они до сих пор?

Скучали ли они по мне?

Но сейчас меня ждала работа.

Какие бы бабочки ни порхали у меня в животе, это было не от страха, а от восторга.

Я толкнул дверь класса и улыбнулся своей самой чарующей улыбкой учителю, стоявшему перед учениками.

– Приношу свои наиглубочайшие извинения за своё опоздание, ваше величество.

Раздались смешки.

– Можно просто мистер Чжан, – сухо отметил учитель. – Садитесь, мистер…

– Джейкобс. Эдгар Джейкобс. Ранее я проживал в Уэллфлите.

– Чудесно, – без особого энтузиазма заметил учитель.

В классе оказалось лишь одно свободное место, к счастью, рядом со знакомым уже мне человеком: Крисом, чей шкафчик соседствовал с моим. Он поднял голову и поёжился.

– Что с тобой?

– Небольшое недопонимание, – последовал мой ответ.

– Так, – продолжил мистер Чжан, – сейчас вы напишете небольшой вступительный тест, чтобы я мог посмотреть, что вы уже знаете. Без паники, он никак не повлияет на вашу итоговую оценку, – он шёл между рядами, раздавая бланки с заданиями.

Крис энергично зацарапал карандашом. Я взглянул на свой листок и нахмурился.

– Прошу прощения, – поднял я руку, привлекая внимание мистера Чжана, – мне кажется, в моём задании используется какой-то другой язык.

– Разве английский – не ваш родной язык?

Ну конечно же родной. Королевский английский, если быть точным. Но эти письмена были какими-то странными – сплошь чёрточки, закорючки и цепочки, в которых извивались буквы С и О, словно лапки и усы насекомых.

Учитель вздохнул.

– Тогда просто напишите три вещи, которые вы знаете о химии.

Я достал карандаш из кожаной сумки, которую носил с собой в школу.

1. Глаз тритона и дыхание дракона, взятые в равном количестве, излечат простуду.

2. Очищенный сок незабудки восстановит потерянную память.

3. Никогда не следует облизывать ложку.

После того, как мы сдали свои ответы, я почувствовал гордость за себя: не зря я провёл столько времени в хижине волшебника Орвилла, наблюдая за приготовлением отваров.

Мне удалось высидеть целый урок, кивая и делая пометки, как учила меня Делайла, хотя я никак не мог понять, в чём смысл таблицы, если она периодическая, а не постоянная. Учитель всё говорил, а я позволил себе отвлечься, с удивлением оглядывая класс. Кроме Криса я тут не знал никого. В этом мире было так много людей, словно кто-то вырезал их из дерева, как игрушки. В моей книге всегда было ровно тридцать человек, и это число не менялась. Для меня тут всё было ново: порядки, одежда, лица. У впереди сидевшей девушки было кольцо в носу, как у быков для пахоты в нашем замке. У другого юноши к рюкзаку была привязана доска на колёсах, словно он был готов в любой момент улизнуть из класса. Слева от меня сидела другая девушка: вместо конспекта урока в тетради у неё был представлен целый водоворот изображений – должно быть, она была в некотором роде художницей.

Прозвенел звонок, заставивший меня вздрогнуть. Кажется, это был своего рода сигнал: все встали и стали собираться.

Крис повернулся ко мне, застёгивая свой рюкзак, и продолжил разговор:

– А что заставило твою семью переехать?

Честно говоря, я не знал. После того, как я осознал, что Эдгар теперь занял моё место в книге, чтобы стать настоящим, мне нужно было для начала успешно выдать себя за мальчика, чью жизнь я украл. Это значило убедить Джессамин Джейкобс, автора сказки и мать Эдгара, в том, что я – её сын, что само по себе было проблематично, учитывая то, что мать как никто другой знает своего ребёнка, ведь она была с ним с самых первых дней его жизни. Уже были моменты, когда наш план должен был вот-вот провалиться. Джессамин могла надолго уставиться на меня, гадая, не шучу ли я. Один раз она что-то искала в шкафу в комнате Эдгара. И каждый вечер за ужином интересовалась, всё ли со мной в порядке, потому что я был словно сам не свой. Да, большое испытание, но куда серьёзнее было осознать, что этот незнакомый мне мир был просто огромным, гораздо больше, чем мои шестьдесят страниц: возлюбленная, ради которой я отдал всё, жила в четырёх часах езды от моего нового дома. Мне нужно было убедить Джессамин перебраться в город Делайлы – так, как сделал бы Эдгар. Целыми неделями я приводил весомые аргументы в пользу переезда (Чистый воздух! Меня пронзил стрелой Амур! В этом городе самые лучшие школы!), и одним утром Джессамин вдруг объявила, что идея переехать в Нью-Гэмпшир, в общем-то, хорошая. До сих пор не могу понять, что же заставило её поменять своё мнение. Я просто был очень рад, что всё, в итоге, обернулось именно таким образом.

– Моя мама, э-э-э, занимается фрилансом. Она редактор и может работать из любого уголка, так что она была готова к переезду. Ну а ты?

– Отцу предложили здесь работу, а мама пришла в восторг при мысли о том, что дети будут больше находиться на свежем воздухе, – поделился он. – Детройт – своего рода антипод Нью-Гэмпшира. Во многом. Например, в моём окружении не так часто можно было встретить столько белокожих, – Крис широко улыбнулся. – Как долго ты встречаешься с Делайлой?

– Формально – три месяца, – ответил я.

– У-у-у, серьёзно?

– Признаться, я стараюсь быть проще. Когда я с серьёзными намерениями предложил ей руку и сердце, она была не очень рада. Она захотела ходить на какие-то свидания.

Крис взглянул на меня.

– Напомни – откуда ты родом?

– Уэллфлит. Тебе удалось встретить настоящую любовь?

– Учебный год только начался, – рассмеялся Крис. – Пока что у меня только один друг – ты.

Мы вышли с ним в коридор, а затем повернули к лестнице.

– У меня химия с Бэйрд, – ответил Крис. – Хоть она и одевается во всё чёрное и хранит камни у себя в столе. Её тут все прозвали ведьмой.

– Правда? Почему же тогда она не преподаёт алхимию нам всем?

– Ты странный, чувак, – улыбнулся Крис, – но с тобой весело. Ещё увидимся.

Он спустился по лестнице, а я повернулся, чуть было не столкнувшись с человеком, которого так хотел встретить.

– Джеймс, – позвал я, но тот даже не посмотрел в мою сторону, продолжив свой путь наверх. – Постой.

– Честно говоря, сегодня ты уже сказал достаточно.

– Но это было не то, – я подождал, пока он остановится и обернётся. – Я не хотел тебя обидеть, – река школьников расступалась вокруг нас, словно мы были валунами на пути её течения. Я думал о том, что всё на свете отдал бы за то, чтобы быть с Делайлой, что без неё я не чувствовал себя целым. – Великие дела не зависят от роста. В своей стране я знавал великанов, для которых огромный рост стал, скорее, насмешкой ввиду отсутствия ума.

– В твоей стране – это в какой, интересно? В Небыляндии?

– Можно и так сказать.

Джеймс долго изучал меня, словно пробуя на прочность мою искренность. Наконец он кивнул.

– Тебе стоит подумать о членстве в нашем клубе. Нам нужны такие союзники, как ты, – он открепил от лямки рюкзака значок клуба и прикрепил его мне на грудь, словно рыцарскую медаль.

Джеймс обернулся через плечо, поднимаясь по лестнице дальше:

– Прости, что испортил тебе лицо, – он осклабился, – слишком уж красивое.

★★★

В аудитории 322 женщина с седыми кудрявыми волосами, написав на белой доске своё имя, мисс Пингри, обернулась, когда вновь прозвенел звонок, и со светлой улыбкой оглядела каждого из нас.

– Что значит имя? – спросила она. – Роза пахнет розой, / Хоть розой назови её, хоть нет. / Ромео под любым названьем был бы / Тем верхом совершенств, какой он есть. / Зовись иначе как-нибудь, Ромео…

Класс ёрзал и зевал, игнорируя блестящее исполнение. Но я узнаю талант, когда вижу его… И даже я знал, откуда эта цитата. Она была из одной книги Рапскуллио, которую любила перечитывать королева Морин – самая классическая из всех классических историй о любви.

Мисс Пингри замолчала, и я вскочил на ноги, не добежав до неё пару метров по центральному проходу. Я встал на одно колено, признаваясь в своей бессмертной любви:

– О, по рукам! – мой британский акцент вернул себе свободу. – Теперь я твой избранник! / Я новое крещение приму, / Чтоб только называться по-другому.

Она раскрыла рот, а её щёки покраснели. На секунду она потеряла дар речи. Без сомнения, тому виной был мой выход.

– Так-так, – наконец, сумела произнести она, – кажется, небеса услышали мои молитвы и наконец-то послали мне достойного ученика. Вы любите Шекспира?

– Люблю ли я Шекспира? – повторил я. – Неужели Гамлет нерешителен? Неужели леди Макбет сумасшедшая? А Фальстаф… тучен? – тут я осознал, что по-прежнему говорю с британским акцентом, и прокашлялся: – Я Эдгар, – произнёс я уже, подражая американцам, – новенький.

– А ещё я надеюсь, Эдгар, что вы станете частью нашего драмкружка в этом году. Спасибо, Эдгар, что присоединились к чтению нашего первого в полугодии задания из Ромео и Джульетты. Марк, Элен, Элли, помогите мне раздать книги.

Я вновь занял своё место, чувствуя себя жутко довольным собой. Мне не терпелось поделиться этим с Делайлой. А она ещё говорила, что я не сумею вписаться. Я чувствовал, что добьюсь наибольшего успеха именно на уроках английского. Возможно, я даже перейду в класс постарше или же меня попросят вести уроки самому…

Вдруг на мой стол опустилась книга, которую придвинули тонкие пальцы с красным лаком. Я поднял голову и увидел девушку, которая стала причиной моего избиения. Передо мной стояла Элли Макэндрюс, заклятый враг Делайлы. Её гладкие светлые волосы доходили ей до плеч, а на лице было так много макияжа, что, когда она хлопнула ресницами, мне на ум пришли паучьи лапы. Её губы дёрнулись в полуулыбке, словно ей был известен какой-то секрет, о котором я не догадывался.

– Может, хотя бы раз в жизни уроки английского станут интереснее, – произнесла она.

★★★

Заглянув в столовую в полдень, я увидел ходившую взад-вперёд Делайлу.

– У тебя получилось, – она схватила меня за руку, словно желая убедиться, что я действительно есть. Я понимал её: меня обуревали те же чувства. – Я боялась, что в свой первый день ты окажешься в кабинете директора, – она внимательно изучила моё лицо. – Синяка нет.

Я и забыл о сегодняшней драке – так много всего произошло.