Текст книги "Тайны этого мужчины (ЛП)"
Автор книги: Джоди Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)
– Тебе будет приятно узнать, что я еду на работу с Джоном. – Я бросаю взгляд на Джона, тот кивает. – Хочешь удостовериться? – спрашиваю я. – Джон, поздоровайся.
Я сую телефон Джону под нос.
– Джесси, все в норме, – громыхает он. Он и правда улыбается, и я замечаю золотой зуб. Он, в самом деле, этим наслаждается.
Я снова подношу телефон к уху.
– Счастлив?
– Очень! – рявкает он. – Когда-нибудь слышала о трах-наказании?
От этих слов по спине бегут мурашки. Я бросаю взгляд на Джона. Он все также ухмыляется.
– Нет, а ты собираешься его мне продемонстрировать? – тихо спрашиваю я.
– Если тебе повезет. Увидимся дома. – Он отключается.
Опускаю телефон в сумочку, ощущая, как в паху закручиваются спирали предвкушения. Он взял меня на десятимильную пробежку, угостил любимым кофе, оттрахал до беспамятства и наговорил грязных обещаний по телефону, а я еще даже не зашла в офис. Вдобавок ко всему, он отвлекает меня от целой кучи тревожных мыслей. Он опять что-то от меня скрывает, и я не могу поверить, что он сообщил консьержу, что я теперь хозяйничаю в его доме. В будущем мне нужно избегать любого вразумляющего траха, и стоит подумать, как я подойду к этой маленькой проблеме. Переезжать к нему слишком рано.
Я смотрю на цербера в обличии человека, сидящего рядом со мной.
– Ты на самом деле был поблизости?
– А ты как думаешь? – произносит Джон своим фирменным гулом.
Так и знала.
– Сколько лет Джесси? – спрашиваю небрежно. Почему я выбрала небрежный тон – выше моего понимания. Просто смешно, что я не знаю его возраст.
– Тридцать два. – Джон совершенно невозмутим.
Тридцать два? Именно это Джесси сказал вчера. Я смотрю на Джона, тот снова начинает напевать. Я ему не верю! Джесси его предупредил.
– Ему ведь не тридцать два?
Джон снова улыбается, сверкая золотым зубом.
– Он сказал, что ты спросишь.
В полной растерянности качаю головой, и, раз Джон, похоже, настроен поболтать, решаю подойти с другой стороны.
– С ним всегда так сложно?
– Только с тобой, девочка. Вообще-то он довольно непринужденный.
Непринужденный? Смех, да и только! Помню, Сэм говорил то же самое, а Джон упоминал, что я пробудила в нем другие неприятные качества. Охаю про себя. Джесси тоже пробудил во мне довольно неприятные качества. Я ругаюсь, как матрос.
– Очевидно, я пробуждаю в нем самое худшее, – ворчу я.
– Ох, девочка. Полегче с ним, – пытается чуть сгладить углы Джон.
– Не хочешь пожить с ним и его сложным характером? – раздраженно спрашиваю я.
– Значит, ты переехала?
Он поворачивается ко мне и над очками показываются брови. Я и сама не осознала, что только что сказала. Надеюсь, Джон не пришел к тому же выводу, что и Сара: я охочусь за его деньгами. Внезапно у меня возникает острая необходимость защищаться.
– Он мне предложил и почти силой вытряс из меня «да», – я не скажу Джону, каким образом, – но я не уверена. Это слишком быстро. Вот из-за чего мы слегка повздорили. Он не любит, когда ему говорят «нет». – Я машу телефоном в сторону Джона.
Мне плевать на его деньги!
Уголки губ Джона опускаются, и он задумчиво кивает.
– Он определенно знает к тебе подход.
Я усмехаюсь и тоже задумчиво качаю головой. Он точно знает, как со мной обращаться. Это пугает.
– Как давно ты его знаешь? – Пока есть возможность, я вполне могу спрашивать сколько угодно. Он может замолчать и больше не сказать ни слова.
– Слишком давно. – Он смеется глубоким, утробным смехом. Интересно, сколько лет ему? Проклятая тайна возрастов. Ему, должно быть, под сорок.
– Держу пари, ты много чего повидал в «Поместье».
Я задумываюсь. Теперь, зная, что это не отель и не штаб-квартира мафии, роль Джона становится еще яснее. Я не хотела бы связываться с человеком-горой, сидящим рядом и барабанящим руками по рулю. Даже это у него выходит угрожающе.
– Все это прописано в моей должностной инструкции, – говорит он небрежно.
Да, кстати.
– Почему приезжала полиция? – спрашиваю я.
Джон почти с угрожающим видом поворачивается ко мне, и я слегка оседаю.
– Какой-то идиот играет в игры. Тебе не о чем беспокоиться, девочка. – Он снова переводит взгляд на дорогу.
Я не особенно волновалась, но теперь волнуюсь. Джон только что выдал то же самое краткое объяснение, что и Джесси, и тот факт, что, по его словам, «мне не о чем беспокоиться», тревожит еще больше. Что происходит?
Информация. Мне нужна чертова информация.
Высадив меня у офиса, Джон кивает на прощание.
– Ава, доброе утро! – весело щебечет Салли.
Ох, да. Я и забыла, что наша Сэл преобразилась. На ней тот же топ, что и вчера, но другого цвета. Сегодня красный. Мне нравится сияющая Салли. Надеюсь, она не вляпается ни в какое дерьмо.
– Привет, Сэл, все хорошо?
– Да, спасибо, что спросила. Могу я предложить тебе кофе?
– Спасибо.
– Сейчас принесу!
Она одаривает меня очаровательной улыбкой и убегает на кухню. Я замечаю ее накрашенные ногти. Тоже нечто новое, и лак не бежевый и не прозрачный. А огненно-красный! Должно быть, подготовка к свиданию.
Включив компьютер, разделываюсь с некоторыми сметами и готовлю кучу счетов-фактур для Салли. Открыв электронную почту, вижу, что ящик полон новых писем, в основном спамом, поэтому начинаю все разбирать.
В десять тридцать слышу, как дверь офиса открывается. Подняв глаза, совсем не удивляюсь вееру калл, распростертому на руке девушки из «Луссо». Я знала, что он не обратит на мою просьбу никакого внимания. Она закатывает глаза, и я виновато пожимаю плечами. Обменяв цветы на подпись, достаю карточку.
Ждешь не дождешься свой трах-наказание?
Твой бог.
Х
Улыбаюсь и пишу ему сообщение. Я обещала себе не связываться с ним после того, как он отвлек меня этим утром, но этот план уже отброшен, как и вопрос с «горничной» и Здоровяком Джоном. И вообще, я на самом деле с нетерпением жду трах-наказание.
Да, жду, и да, ты – бог. Твоя А Х
Решительно принимаюсь за работу. Поскольку в офисе никого, кроме Сэл, у меня есть прекрасная возможность успеть многое сделать. В обед, сбегав через дорогу за рогаликом, собираюсь съесть его за своим рабочим местом. Только опускаюсь обратно в кресло, как телефон объявляет о входящем сообщении.
Особенно мне нравится твоя подпись. Не забывай об этом. Так будет всегда. Увидимся дома часиков… в семь. Дж Х
Сейчас я витаю на седьмом небе под названием Джесси. Пока буду обедать, решаю позвонить Кейт.
– Ну, привет! – поет она в трубку.
Чему она так рада? О боже. Она ведь не ездила снова в «Поместье», правда? Не буду спрашивать. Я, правда, не хочу знать.
– Привет, ты в порядке?
– Лучше не бывает! Как там мой любимый бойфренд моей подруги? – Она смеется.
– У него все хорошо, – сухо отвечаю я. Она так любит его только потому, что он купил ей Марго-младшую.
– Слушай, я в Марго-младшей везу торт в Брайтон. Не хочешь пообедать в четверг? Завтра я немного в запарке. У меня накопилась куча заказов.
– Отвлекаемся, да?
– Очень смешно! – огрызается она. – Так мы встретимся за обедом или нет?
– Ладно! – выпаливаю я. Ее чрезмерная обидчивость в этом вопросе заставляет меня быть очень подозрительной. – Четверг, час дня, Барокко.
– Замечательно! – Она отключается.
Черт возьми, кажется, я задела ее за живое. Смешно, как же! Она уходит от темы и слишком поспешно от всего отмахивается. Мне нужно знать, что происходит, но я ставлю целью впредь не спрашивать об этом. Во что она ввязалась?
Слышу, как дверь офиса открывается, и, подняв голову, вижу Тома.
– Том, нам нужно поговорить о твоей одежде!
Он смотрит на свою изумрудно-зеленую рубашку и ярко-розовый галстук.
Конфликт цветовых решений в мире Тома крайне агрессивный.
– Потрясающе, не правда ли? – Он поглаживает галстук.
Нет. На самом деле очень противно. Если бы я искала дизайнера интерьера, и ко мне на порог заявился Том, я бы захлопнула дверь у него перед носом.
– А где Виктория? – спрашиваю я.
– На встрече в Кенсингтоне. – Он бросает сумку на стол и снимает очки, чтобы протереть их подолом рубашки.
– Ты выяснил, что произошло? – наседаю я.
– Нет! – Он тяжело опускается в кресло. – Она весь день хандрила и дулась. – Он подается вперед и оглядывает офис. – Эй, что думаешь о Сэл?
О, он заметил. Хотя, такое трудно не заметить.
– У нее было свидание, – громко шепчу я.
Он надевает очки драматическим жестом, который предполагает, учитывая новости, необходимость видеть мое лицо. Смех и только. Они – дань моде и попытка Тома выглядеть профессионально. Профессионально? Он должен избавиться от сочетания этой рубашки с этим галстуком. От них я начинаю слепнуть.
– Нет! – выдыхает он.
– Да! – Я киваю. – И сегодня вечером у нее второе свидание.
Он вновь выпучивает глаза.
– Представляешь, насколько он скучный?
Я отшатываюсь, внезапно чувствуя себя крайне виноватой за то, что завела с ним этот разговор.
– Не будь сукой, Том, – презрительно говорю я.
Салли пресекает наши сплетни, проходя через офис и направляясь к принтеру.
Том поднимает брови и ухмыляется, провожая ее взглядом.
Если бы я сидела достаточно близко, то пнула бы его.
Он поворачивается ко мне, замечает мое неодобрительное выражение и поднимает руки вверх.
– Что? – произносит он одними губами.
Я качаю головой и возвращаюсь к компьютеру, но мой покой недолог.
– Итак, – говорит Том из-за стола. – Виктория сказала, что ты переехала к мистеру Уорду.
В шоке отрываю глаза от экрана и вижу, как он небрежно листает каталог. Откуда она знает? Конечно... Дрю. Они с Викторией были вместе в пятницу вечером, но что же случилось с тех пор, что привело ее в такое отвратительное настроение? Я не хочу участвовать в этом разговоре.
Том обожает драмы, а моя жизнь в настоящий момент – та еще драма.
– Я к нему не переехала, и, Том, мне нужно, чтобы ты перестал болтать.
Но он не понимает намека.
– Подумать только, жить в пентхаусе за десять миллионов фунтов, который ты сама и спроектировала, – задумчиво произносит он, продолжая листать страницы.
– Заткнись, Том.
Я одариваю его свирепым взглядом, когда он поднимает глаза от каталога, который даже не читает. На этот раз он понял намек и продолжил заниматься своими делами.
Не знаю, что мне делать с Патриком. То, что я встречаюсь с клиентом – выглядит не очень хорошо, и меньше всего мне нужно, чтобы Том болтал об этом в офисе во всеуслышание.
Я возвращаюсь к компьютеру и заканчиваю чистить почтовый ящик от спама, прежде чем подготовить для мисс Куинн график платежей и наброски идей.
Когда пробивает пять часов, я сижу, постукивая ручкой по столу, глубоко задумавшись, и у меня появляется чертовски фантастическая мысль.
О боже, я божественна! Вскочив из-за стола, быстро убираю чертежи и папки. Беру сумочку и цветы и направляюсь к двери офиса.
– Я закончила, народ, увидимся завтра, – кричу, едва не выбегая из офиса. У меня есть полчаса. Я смогу это сделать.
Я направляюсь к метро и к намеченному пункту назначения.
Я бегу от метро к «Луссо». Мне нужно принять душ и подготовиться до возвращения домой Джесси. Избегаю любого разговора с Клайвом и, пыхтя и задыхаясь от напряжения, запрыгиваю в лифт. Моему бедному телу сегодня изрядно достается.
Влетев в спальню, бросаю цветы и сумочку на комод, после чего запихиваю распакованные покупки в деревянный сундук и, в стремлении подготовиться к предстоящему вечеру, быстро заскакиваю в душ. Стараясь не намочить волосы, отчаянно смываю с себя весь день и не так отчаянно бреюсь, и, прежде чем выйти из кабинки, тянусь за полотенцем.
Поворачиваясь, ударяюсь в знакомую, твердую и совершенно обнаженную грудь.
Вот дерьмо!
– Удивлена, увидев меня? – Его голос низкий и угрожающий.
Медленно поднимаю на него взгляд и натыкаюсь на темно-зеленые глаза под полуопущенными веками и смертельно серьезное выражение лица. Доминант Джесси на месте и напрочь испортил все мои планы.
– Немного, – признаю я.
– Так я и думал. Нам необходимо решить небольшую проблему, и мы сделаем это сейчас.
Я вся мокрая, стою, застыв на месте и вцепившись в полотенце. Я целиком и полностью раздавлена тем, что он застал меня врасплох, но досада не мешает вспыхнувшему в животе удовольствию ударить в пах. Поджарое тело, угрожающе возвышающееся надо мной, вкупе с его тяжелым дыханием, говорит мне, что я не в том положении, чтобы протестовать. Но я ничего не могу с собой поделать.
– А если я скажу «нет»? – шепчу я. Нет ни малейшего шанса, что я могла бы сказать ему «нет». Я не проведу его своим блефом, и он, вероятно, это знает.
– Не скажешь. – Его самоуверенный тон заставляет кровь быстрее бежать по венам.
– А могла бы. – Но не стану, и мой шепот тому подтверждение.
Он толкается в меня, теплая, скользкая головка эрекции исследует низ моего живота, заставляя маленький вздох сорваться с губ. Его глаза горят темным обещанием, и в ожидании его следующего хода все ниже талии трепещет от предвкушения.
– Ава, давай не будем играть в игры. Мы оба знаем, что ты не скажешь мне «нет». Никогда.
Кончик пальца скользит по моей мокрой руке, плечу и шее, пока не достигает впадинки под ухом.
Я закрываю глаза. Он снова меня поймал.
– Ава, ты веришь в судьбу? – Голос мягкий, как шелк, но уверенный и серьезный.
Я открываю глаза и хмурюсь. О чем он? Никогда не задумывалась о том, что события происходят по какой-то причине. К чему он клонит?
– Нет, – отвечаю честно.
– Я верю. – Он наклоняется и обхватывает ладонью мой подбородок, от горячего прикосновения я напрягаюсь еще больше. – Верю, что ты должна быть здесь со мной, поэтому твои слова, сказанные консьержу, что ты здесь не живешь, просто дико... меня... взбесили. – Последние три слова он произносит четко и резко.
Ох, послав цветы, он заставил меня думать, что мы друзья. А сам все еще злится из-за сегодняшнего утра?
Другая рука движется к моему соску и сжимает его большим и указательным пальцами. Он начинает перекатывать и тянуть и без того жесткий пик, и по мере того, как волны удовольствия разрезают меня пополам, я закрываю глаза. Он медленно вводит в меня два пальца.
– Ох, боже, – стону, моя голова откидывается назад, полотенце спадает.
Воспользовавшись доступом к моей шее, он прижимается губами к моему горлу, его твердый, влажный язык движется до самого подбородка, пальцы выписывают внутри меня широкие карающие круги, растягивая и подготавливая к своему вторжению.
– Я буду трахать тебя, пока ты не закричишь, Ава. – Его хриплый голос наводит хаос в моем отчаянном желании обладать им. Я ни на секунду не сомневаюсь в его обещании. Он кажется таким сердитым, и я не уверена, стоит ли мне бояться. Неужели нельзя исправить эту маленькую проблему с помощью трах-напоминания?
Он дергает мой подбородок вниз, чтобы я встретилась с ним взглядом. Он контролирует себя, но в то же время безумно взбешен. Не знаю, что с этим делать. Единственное, на чем я, кажется, могу сосредоточиться, – это дикий огонь, распространяющийся по всему телу и бьющий между бедер мощным, решительным грохотом.
– Иди, встань на колени в конце кровати. Лицом к изголовью, – приказывает он, и я незамедлительно подчиняюсь: забираюсь на кровать, усаживаюсь на колени и упираюсь задом в пятки.
Что он задумал?
Чувствую, как он грудью прижимается к моей спине, и тянется вперед, беря мои ладони в свои руки. Затем он направляет их к моим грудям и водит ладонями по соскам так, чтобы они слегка скользили по кончикам, обжигающее трение заставляет меня толкнуть грудь вперед, чтобы обеспечить более тесный контакт, но он лишь дразнит меня и двигает руки дальше. Я протестую в бессвязном стоне.
Он прижимается губами к моему уху.
– Ты мне доверяешь? – спрашивает он.
Вопрос сбивает с толку. Конечно, доверяю. Больше, чем кому-либо.
– Свою жизнь, – подтверждаю я.
Слышу, как он одобрительно рычит.
– На тебя когда-нибудь надевали наручники, Ава?
Что?
Прежде чем успеваю осознать, мои руки дергают за спину, а на запястьях защелкиваются наручники.
Откуда, черт возьми, они взялись? Я покачиваю запястьями, слыша металлический лязг.
– Не двигай руками, Ава, – упрекает он, опуская мои руки мне на задницу.
Ох, боже, блядь, правый!
Никогда еще я так мысленно не ругалась. Это так неожиданно и выбивает гребаную почву из-под долбанных ног! Он никогда раньше не использовал игрушки. Я хочу и не хочу останавливаться, но, кажется, не могу произнести ни слова.
Успокаиваюсь и изо всех сил стараюсь расслабить руки, размышляя, делал ли он подобное раньше. Смеюсь про себя. Конечно, делал, глупая ты женщина. Почему я этого не предвидела?
Он льнет ко мне.
– Хорошая девочка. – Он вытаскивает шпильки у меня из волос и проводит руками по длинным локонам, накрывая ими обнаженную спину.
Я дрожу и пытаюсь усмирить прерывистое дыхание. Бесполезно. Ничто не может остановить бешеное сердцебиение. Я на неизведанной территории. Я никогда, ни на минуту не позволяла себе думать о перспективе быть скованной, беззащитной и оказаться во власти мужчины. Как иронично. Джесси и так полностью владеет мной, с наручниками или без.
Он медленно проводит кончиком пальца вниз по позвоночнику к пояснице, а затем между ягодицами. Ох, черт. Так вот к чему все идет? В прошлый раз мне понравилось, но тогда на мне не было наручников.
Одной рукой он обхватывает меня поперек живота, а другой надавливает мне на спину.
– Наклонись, – мягко говорит он, опуская меня на матрас. Лицом упираюсь в матрас в самом конце кровати, а Джесси стоит позади меня. Я совершенно беззащитна и уязвима.
– Ты хоть понимаешь, как чертовски потрясающе выглядишь? – Его тон полон одобрения, но я поверю ему на слово. Это не я. Но все равно не могу остановить это. – Я не собираюсь иметь тебя в зад. – Он целует меня в поясницу, а потом я чувствую, как его твердый член скользит по моей изнывающей, влажной плоти. Меня пронзает волна облегчения. Не думаю, что смогла бы справиться с этим даже в наручниках.
А затем я чувствую давление его головки.
Он резко сжимает мои бедра, и я дергаюсь.
– Не двигайся, – цедит он сквозь стиснутые зубы, и я заставляю себя успокоиться. Он входит в меня, и от его буйного вторжения я инстинктивно напрягаюсь. Я начинаю задыхаться. – Ты хочешь его полностью? – Его голос низкий и мрачный. Мне он не знаком, но я отчаянно нуждаюсь в полном проникновении.
– Да, – бормочу я. Ох, помоги мне, господи.
Он вытаскивает свое наполовину погруженный член, и я стону от потери наполненности. Мне нужен он весь. Импульсивно подаюсь назад, а затем чувствую резкий шлепок по заднице.
– Блядь! – кричу я. По ягодице разносится жжение, я напрягаю плечи и вжимаюсь в кровать. Какого черта?
Он толкается в меня, но только наполовину.
– Язык, – выплевывает он. – Не двигайся!
Я задыхаюсь, когда боль смешивается с ощущением от восхитительного полувторжения.
– Джесси! – умоляю я.
– Знаю. – Он снова отстраняется и скользит ладонью по ягодице, я крепко зажмуриваюсь, желая, чтобы тело уступило сигналам мозга расслабиться.
– Я не могу, – всхлипываю в матрас, натягивая наручники.
Это слишком и так внезапно. Или же нет? Ох, понятия не имею. Я знаю его в деле, знаю, что во время секса он может вести себя как животное, и мне это нравится, но он также может быть романтичным, нежным и любящим. Этот уровень следующий?
– Ты справишься, Ава. Помни, с кем ты. – Он бросается вперед, врезаясь в меня и выбивая из легких каждую унцию воздуха.
Я кричу до хрипоты в горле.
Он медленно и сдержанно выходит.
– Что я говорил тебе, Ава? – ворчливо спрашивает он, снова врезаясь в меня.
Я не могу произнести ни слова. В легких нет воздуха, а он врезается так глубоко, что мозг разлетается на части. У меня нет способности мыслить, не то что говорить.
Он повторяет умопомрачительное движение.
– Отвечай! – рычит он и снова шлепает меня по заднице.
– Кричать! Ты сказал, я буду кричать! – Я давлюсь словами, когда он снова бросается вперед.
– Ты кричишь?
– Да!
Он стонет, затем ударяется снова, снова и снова, выводя меня на орбиту.
– Тебе хорошо, детка?
О, боже, да! Жжение от шлепков и удары его члена подняли меня на совершенно новый уровень наслаждения.
– Где ты живешь, Ава? – кричит он после очередного свирепого толчка.
Мне хочется плакать. Плакать от потрясения; плакать от боли; плакать от восторга... плакать от абсолютно ошеломляющего удовольствия. Мозг полностью расплавился, а тело задается вопросом, что, черт возьми, происходит. Я не могу думать, перед глазами туман. Это дико, интенсивно и чертовски потрясающе, но на первый план выходят другие, более неприятные мысли, прокладывая себе путь в мое взбудораженное сознание. Со сколькими женщинами он это делал? Сколько женщин получали удовольствие от трах-наказания? Меня тошнит.
– Ава! Где, мать твою, ты живешь? – Он выговаривает каждое слово. Я онемела. Онемела от всепоглощающего, мощного, умопомрачительного блаженства. – Не заставляй меня спрашивать снова!
– Здесь! – кричу. – Я живу здесь!
– Ты чертовски права. – Его ладонь вновь опускается на мою ягодицу, подкрепляя его слова, прежде чем он снова сжимает мои бедра и тянет их назад, нанизывая меня на каждый жесткий, карающий удар.
Начинают сыпаться искры, давление в паху нарастает. Я кричу в восторженном отчаянии. Это уже за гранью. Завтра я действительно не смогу ходить. Такова часть его плана – держать меня дома, если да, то это сработает.
Он снова бьет меня по заднице, и этот последний обжигающий шлепок забрасывает меня в самый мощный, сокрушительный оргазм, который я когда-либо испытывала. Я кричу... очень громко – эхо разносится по комнате, горло болит от отчаянного, захватывающего, удовлетворенного крика.
– Блядь! – ревет Джесси. Я чувствую, как он напрягается, а потом круговыми движениями бедер трется о мой зад.
Он стонет.
Я стону.
Дрожу всем телом. Настоящей неконтролируемой, зудящей, пульсирующей дрожью.
Одно из моих запястий освобождается от наручников, и я вытягиваю руку над головой, когда он падает на меня сверху, расплющивая своим весом. Он остается внутри меня, дергаясь и пульсируя, продолжая вращать бедрами, извлекая из меня все удовольствие до последней капли.
Я удивляюсь себе и явившемуся мне откровению. Я развратная, извращенная распутница! Пьянящее сочетание удовольствия и боли абсолютно выбило меня из колеи, и, несмотря на сомнения, я рада, что довела дело до конца. Произошедшее только что доказало, что я, вне всякого сомнения, никогда не смогу ему отказать.
Он накрывает руками мои ладони и легонько целует в затылок, постанывая и лениво вращая бедрами.
– Друзья? – тихо шепчет он мне на ухо, покусывая мочку. Его нежный, бархатистый голос находится за миллион миль от жестокого Властелина секса, с которым я только что столкнулась.
– Откуда это взялось? – спрашиваю все еще в шоке. Я встречала много уровней его сексуальных способностей, но этот совершенно меня ошеломил. Не могу поверить, что я этого не предвидела. Если бы это был вразумляющий трах, я бы считала дело решенным, но я оставлю это при себе.
Он тянет мою мочку между зубами.
– Скажи, что мы друзья.
– Мы друзья. – Я вздыхаю. – Скажи, откуда это.
Он освобождает от наручников другое мое запястье, отсутствие тяжелой ноши приносит облегчение. Выскальзывает из меня и переворачивает, удерживая мои запястья по обе стороны от головы. Я смотрю на него, ожидая ответа, но, кажется, его не будет. Должна ли я держать рот на замке?
Наконец, он говорит:
– Мне нравится слышать, как ты кричишь, – ухмыляется он. – И мне нравится знать, что это я заставляю тебя кричать.
Ха! Миссия выполнена.
– Горло болит. – Я дуюсь.
Он оставляет на моих губах поцелуй.
– Голодная?
– Нет. – Я, правда, не хочу есть и не хочу вставать с кровати. Хотя нет еще и восьми.
– Я принесу тебе воды, а потом мы сможем пообниматься, договорились? – спрашивает он, обводя своим носом мой.
– Договорились, – соглашаюсь. Пообниматься? Он что, шутит? После такого? В плане секса этот мужчина похож на Джекила и Хайда.
Он легонько целует меня, прежде чем отстраниться, и я проползаю по кровати вверх, устраиваясь на животе и наслаждаясь его запахом на простынях. Я совершенно вымотана, зад чуть пощипывает. Если бы я не была так довольна и пресыщена, то ужасно разозлилась, что он взял верх. Он этого не знает, но он сорвал мои планы на вечер. Я слишком устала, чтобы сейчас использовать трах правды.
Перекатившись на спину, смотрю в потолок и борюсь с нежелательными мыслями, которые вторгаются в мой измученный разум. Сколько женщин? Я утверждала, что не хочу знать ответ на этот вопрос – тот, что непрошено и беспричинно продолжает всплывать в голове. Но из-за неразумного любопытства его нежелательное присутствие трудно игнорировать. Если бы я не была так разбита, то, возможно, уделила бы этому направлению своих мыслей больше внимания, но я так измотана, поэтому закрываю глаза и тихо благодарю Джесси за то, что он высосал из меня всю энергию, чтобы не следовать неразумному приступу любопытства.
– Детка, я что, оттрахал тебя до потери сознания? – Матрас прогибается и его теплое, твердое тело прижимается ко мне. Я перекатываюсь на бок. – Клубники? – Он проводит прохладной, крупной ягодой по моей нижней губе, и я открываю рот, кусая. – Нравится?
– Очень, – говорю с полным ртом вкусной, спелой клубники. По такому я определенно изголодалась.
Он начинает кусать губу. Ох, нет. О чем он думает? Я медленно жую, наблюдая, как его глаза бегают из стороны в сторону.
Наконец, он произносит:
– Ты ведь не всерьез, правда? Когда сказала, что не живешь здесь?
Я останавливаюсь, не дожевав, и смотрю на его встревоженное лицо. На лбу медленно появляется хмурая морщинка.
– Ты хочешь, чтобы я с тобой жила, но даже не хочешь сказать, сколько тебе лет. – Я поднимаю брови. Он должен понять, что это несколько странно. Есть еще много всего, что я изо всех сил пытаюсь игнорировать – и терплю неудачу, – но на данный момент я буду придерживаться этой незначительной детали.
– Какая разница, сколько мне лет? – спрашивает он, отправляя в рот клубнику.
Я качаю головой, наблюдая, как он жует.
– Ладно. – Я сглатываю. – А что я скажу родителям, когда они спросят? Кстати, что я скажу родным, когда они спросят о твоей профессии?
Профессии? Есть ли у профессии Джесси название?
Шестеренки крутятся, он пожимает плечами, и просовывает мне в рот еще одну клубничину.
– Скажешь, что я владею отелем.
Я принимаю его вариант, но продолжаю говорить. Тут я легко не сдамся.
– А что, если они захотят взглянуть на этот отель? – бормочу, продолжая жевать.
– Значит, они его увидят, – улыбается он. – Ты же думала, что это отель.
Я хмуро смотрю на него.
– Ты приказал сопровождать меня повсюду и запирал в своем кабинете, чтобы никто не мог со мной поговорить. Ты собираешься сделать то же самое с мамой и папой?
– Я покажу им все в тихий денек, – быстро отвечает он.
Он уже думал об этом? Не могу поверить, что говорю о возможности знакомства его с родителями. Я даже не могу начать думать о том, как мама и папа отнесутся к Джесси. Да, он может включить обаяние, но после семи лет и двух дерьмовых отношений, предполагается, что я буду молодой, свободной и одинокой, и я очень сомневаюсь, что он сможет контролировать свое поведение, даже с моими родителями.
– А если они захотят остановиться в этом отеле? – парирую. – Они живут в Ньюки, поэтому, если приедут в гости, то остановятся в отеле.
Он начинает смеяться.
– Может, поселить их в общей комнате?
Я тыкаю его в живот, что только усиливает его веселье. Меня раздражает, что он находит мое затруднительное положение таким забавным, но я также замечаю частички непринужденного Джесси, о котором все мне рассказывают. Хотя на данный момент мне они не очень нравятся.
– Рада, что ты находишь мое волнение таким забавным, и ты до сих пор не ответил на вопрос о возрасте. – Я хватаю клубнику и запихиваю ее в рот.
Он оправляется от приступа смеха и серьезно смотрит на меня.
– Ава, похоже, ты ищешь любой предлог, чтобы выбраться отсюда. – Он проводит пальцем по моей нижней губе. – Если твои родители спросят, сколько мне лет, придумай возраст, какой тебя устроит. Если они приедут в гости, то остановятся здесь. В квартире четыре свободные спальни, во всех есть ванные. Перестань сопротивляться. Итак, это все? – Он выжидающе выгибает бровь.
Будь ты проклят, Джесси Уорд.
– Ты уничтожишь моих родителей?
– Если они встанут у меня на пути, – серьезно говорит он.
Я тут же психую. Мама не церемонится в выражении своего мнения, а отец, хоть он и нежный великан, может быть свирепым, когда дело касается его детей. Не очень хорошая новость. Мне нужно избегать знакомства его с родителями как можно дольше – возможно, даже всегда.
– Почему полиция приезжала в «Поместье»? – выпаливаю я. Еще один вопрос, который вертится в голове.
Он закатывает глаза.
– Я же сказал, какой-то идиот играет в дурацкие игры.
– Что за дурацкие игры?
– Ава, тебе не о чем беспокоиться. Точка. – Он протягивает мне следующую клубничину, и я с неохотой ее принимаю. Он пытается помешать мне задавать раздражающие вопросы, держа мой рот набитым.
Но меня это не останавливает.
– А как насчет той загадочной женщины?
– По-прежнему остается загадкой, – быстро и коротко отвечает он.
– Значит, ты спрашивал Клайва? – Теперь я его раздражаю.
– Нет, Ава, у меня не было времени. – Он очень злится. Он, черт возьми, спрашивал Клайва и попросил его держать рот на замке. Что же, я тоже умею быть милой. Я поговорю с охраной. Я хмуро смотрю на него, но он продолжает: – Когда я смогу отвезти тебя за покупками?
Что?
Должно быть, он заметил тревогу на моем лице, потому что его злость тут же исчезает.
– Я должен тебе платье, а поскольку приближается юбилей, я подумал, что мы могли бы убить двух зайцев одним выстрелом.
– У меня куча платьев, – ворчу я. Поход по магазинам с Джесси стоит на первом месте в моем списке дел, которых нужно избегать. Я выйду из магазина похожей на эскимоса.
– Сегодня ты будешь бросать мне вызов на каждом шагу, леди?
Он прищуривается, я тоже хмурюсь в ответ, но для ссор я слишком устала. Вместо этого опускаю голову ему на грудь и прижимаюсь к нему. Он может быть высокомерным, вызывающим засранцем, но я без ума в него влюблена, и ничего не могу с этим поделать.
Глава 10
Открыв глаза, обнаруживаю, что крепко прижимаюсь к груди Джесси.
Рассвет едва брезжит, а значит, еще очень рано, и Джесси не проснется часов до пяти. Мозг мгновенно пробуждается, и я приступаю к кропотливой работе – освободиться от его тела, не побеспокоив.
Это трудно. Кажется, во сне он обнимает меня так же крепко, как и наяву.
Осторожно от него отодвигаюсь, замирая и напрягаясь всякий раз, как он ворочается или вздыхает во сне. Сгруппировавшись всем телом, продвигаюсь к краю кровати. Ступив ногами на пол, наконец-то выдыхаю, столь долго сдерживаемый воздух, и смотрю на своего красавца с двухдневной щетиной. Мне хочется обратно запрыгнуть к нему в постель, но я сопротивляюсь. Мой план побуждает меня оставить его мирно спящим, и я тихо роюсь в сумочке в поисках телефона.
