Текст книги "Тайны этого мужчины (ЛП)"

Автор книги: Джоди Малпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Опускаю руку на его суровое лицо.

– Тебе надо побриться.

Он открывает глаза и здоровой рукой касается подбородка, поглаживая щетину.

– Тебе не нравится?

– Ты мне нравишься любым.

Только не пьяным!

Мимолетное выражение на его лице почти убеждает меня, что он прочитал мои мысли, но в таком случае он, вероятно, думает так же.

– Я больше не выпью ни капли, – уверенно заявляет он, убеждаясь, чтобы мы смотрели друг другу в глаза, пока он произносит свою клятву.

– Ты говоришь очень уверенно, – спокойно парирую я.

– Да.

Он садится в ванне и поворачивается ко мне лицом, поднимая раненную руку, чтобы обхватить мое лицо, и морщится, когда понимает, что не может.

– Я говорю серьезно, больше ни капли. Я тебе обещаю, – говорит он очень искренне. – Ава, я не конченый алкоголик. Признаю, стоит мне выпить, я увлекаюсь и мне трудно остановиться, но я могу без этого жить. После того, как ты меня бросила, я чувствовал себя ужасно. Мне просто хотелось заглушить боль.

Сердце сжимается, и я испытываю облегчение, смешанное с толикой сомнения. Все немного увлекаются, когда выпивают, верно?

– Я вернулась. – Смотрю мимо него, пытаясь собрать воедино то, что мне нужно сказать. Миллионы слов уже несколько дней разрывают мой разум, но сейчас я не могу вспомнить ни одного. – Почему ты не сказал мне раньше? Ты это имел в виду, упомянув, что, если я уйду, то причиню больше вреда?

Он опускает голову.

– Это были дерьмовые слова.

– Да.

Он снова смотрит мне в глаза.

– Я просто хотел, чтобы ты осталась. Я был ошеломлен, когда ты сказала, что у меня хороший отель. – Он слегка улыбается, и я чувствую себя глупо. – Все стало очень напряженным, и довольно быстро. Я не знал, как тебе сказать. Не хотел, чтобы ты снова сбежала. Ты все время убегала.

Он произносит последнюю фразу, явно все еще расстроенный тем, что я его избегала. Впрочем, я была права. Все это время, пытаясь от него убежать, я была права.

– Далеко мне убежать не удалось, ведь так? Ты мне не позволил.

– Я как раз собирался тебе рассказать. Ты не должна была приезжать в «Поместье» вот так. Ава, я не был готов.

Очевидно. Все время, пока я находилась в предполагаемом отеле, меня сопровождали или держали взаперти в кабинете Джесси. Я уверена, что людей предупредили, чтобы они не разговаривали со мной, и никто не подходил к Джесси, когда я была с ним. И он прав, все действительно стало напряженным довольно быстро, но это не имело никакого отношения ко мне. Боже, нам так о многом нужно поговорить. Мне необходимо кое-что знать, и он должен мне это сказать. Мерзкое маленькое создание, которое Джесси избивал в «Поместье», сказало пару довольно интересных вещей. У Джесси был роман с его женой?

Как много вопросов.

Я вздыхаю.

– Выходи, у тебя уже кожа сморщилась.

Я поднимаю полотенце, и он отражает мой вздох, прежде чем опереться здоровой рукой о край ванны. Он выходит, и я провожу полотенцем по его телу, пока он пристально на меня смотрит.

Когда я добираюсь до шеи, уголки его губ слегка приподнимаются в подобии улыбки.

– Несколько недель назад я ухаживал за тобой, когда ты страдала от похмелья, – тихо говорит он.

– Держу пари, что твоя голова раскалывается гораздо сильнее моей. – Я отмахиваюсь от воспоминаний и повязываю полотенце вокруг его талии. – Поешь, а потом поедем больницу.

– В больницу? – выпаливает он испуганным голосом. – Ава, мне не нужна больница.

– Твоя рука, – уточняю я. Он, наверное, думает, что я хочу сдать его на лечение.

Когда он поднимает руку, чтобы осмотреть, вижу в его глазах понимание. Кровь уже смыта, но все равно выглядит отвратительно.

– Все нормально, – ворчит он.

– Я так не думаю, – мягко возражаю.

– Ава, мне не нужно ехать в больницу.

– Тогда не езжай. – Я поворачиваюсь и иду в спальню.

Он следует за мной и падает на край кровати, наблюдая, как я исчезаю в его огромной гардеробной. Я роюсь в его одежде, нахожу серые спортивные штаны и белую футболку. Ему нужна комфортная одежда. Достаю из комода боксеры и возвращаюсь, обнаруживая его распростертым на кровати. Всего лишь поднявшись наверх и приняв ванну, он выбился из сил. Я не могу представить себе похмелье такого масштаба.

– Вот, надень. – Кладу одежду на кровать рядом с ним, и он поворачивает голову, чтобы осмотреть мой выбор, испуская тяжелый, усталый вздох.

Когда он не пытается одеться, я беру боксеры и опускаюсь перед ним на колени, держа их у его ног. Он делал это со мной много раз. Похлопываю его по щиколотке, и он приподнимается на кровати, глядя на меня сверху вниз, и в его глазах вспыхивает слабый огонек. Еще одна знакомая черта.

Он молча просовывает ноги в отверстия и встает, чтобы я могла натянуть боксеры вверх по ногам, но на полпути к цели полотенце падает, и я сталкиваюсь лицом к лицу с его огромной эрекцией.

Я отпускаю боксеры и отскакиваю от него, будто боясь обжечься или что-то в этом роде. Значит, не все в нем сломано, думаю я про себя, стараясь не обращать внимания на стальной стержень на расстоянии вытянутой руки. Бросаю на него быстрый взгляд, и впервые его глаза блестят, но это не очень хорошо. Я видела этот взгляд, и не раз, на самом деле, очень много, и сейчас мне это не нужно, хотя тело абсолютно не согласно с мозгом. Я борюсь с желанием толкнуть его на кровать и оседлать. Я не рискую отвлекать нас обоих сексом. Нам есть о чем поговорить.

Он наклоняется, натягивая боксеры до конца.

– Я поеду в больницу, – говорит он. – Если ты этого хочешь – я поеду.

Я хмурюсь.

– От того, что ты согласишься, чтобы тебе осмотрели руку, я не собираюсь падать тебе в ноги в знак благодарности, – резко отвечаю я.

От моих суровых слов он слегка сужает глаза.

– Нужно тебя покормить, – бормочу я, поворачиваюсь и выхожу из комнаты, оставив Джесси надевать спортивные штаны и футболку.

Мне необходимо, чтобы он захотел разобраться в себе, а не просто делал что-то, что, как он думает, приблизит его ко мне. Так не пойдет. Это была бы просто еще одна форма манипуляции, а я должна избегать всего, что повлияет на разумные крохи сознания, которые еще у меня остались.

Глава 4

Изучаю содержимое холодильника. Мне ничего не удастся приготовить из баллончика взбитых сливок, банки шоколадной пасты и арахисового масла. Впрочем, Джесси мог бы придумать многое – например, «Аву-эклер». Вздрогнув, качаю головой.

– У тебя ничего нет.

Он подходит ко мне сзади и хватает банку с арахисовым маслом. Засунув банку под мышку, здоровой рукой отвинчивает крышку, бросая ее на барную стойку, и садится на стул, начиная обмакивать в содержимое палец и облизывать.

– Я съезжу в супермаркет. – Захлопываю дверцу холодильника и направляюсь к лестнице.

Он вынимает палец изо рта.

– Я поеду.

– Ладно. – Я продолжаю идти.

– Я поеду, потому что сам хочу, – тихо говорит он. Я останавливаюсь.

– Ладно.

– Ава, ты на меня посмотришь? – В его голосе слышится нетерпение. Мне это не нравится.

Я поворачиваюсь к нему, молча умоляя начать разговор, но он просто смотрит на меня, чуть ли не обезумевшим взглядом.

– Пойду собираться. – Поворачиваюсь и ухожу, оставляя его на кухне.

Я принимаю душ в ванной комнате для гостей, оставаясь под горячей водой целую вечность, будто она может смыть все проблемы. Когда я, в конце концов, выхожу из душевой кабины, роюсь в сумках и понимаю, что Кейт побросала туда буквально все и вся. Надеваю расклешенное от талии васильковое платье в стиле пятидесятых и кремовые балетки, после чего быстро сушу волосы и в беспорядке закалываю их на затылке. Легкий штрих румян и туши, – и я готова.

Предстаю перед зеркалом, но после всех попыток привести себя в порядок, выгляжу не намного лучше. Глаза по шкале пустоты, вероятно, под стать глазам Джесси, а чувство опустошенности, сохраняющееся с прошлого воскресенья, не исчезло с присутствием Джесси. Может, я поняла все неправильно. Может, мне лучше уйти, потому что я определенно не чувствую себя лучше, находясь здесь. Вздыхаю своему отражению, желая, чтобы оно дало мне некоторые ответы, но знаю, единственный, у кого я могу их найти, сидит внизу, поглощая арахисовое масло. Беру сумочку и спускаюсь к нему.

Он спит сидя на диване: одна нога задрана, другая свешивается с края, ладонь лежит на груди. Рот слегка приоткрыт, ресницы подрагивают. Я его не бужу, а направляюсь на кухню, чтобы принять таблетку и воспользоваться моментом для отправки короткого сообщения Кейт, давая ей знать, что все в порядке, – хотя это не так, – а затем звоню брату. После всего произошедшего я забыла, что сегодня должна была с ним встретиться.

– Ава?

– Дэн! – Как же приятно слышать его голос. – Где ты?

– Ну, отель, в котором я забронировал номер, меня подвел, так что я остановился у Харви, – поддразнивает он.

Я не обращаю внимания на его маленький подкол. Ему все равно, что пришлось искать другое место для ночлега. Он ненавидел Мэтта.

– Как мама и папа?

– Волнуются, – категорично заявляет он.

Так и знала.

– Это ни к чему.

– Ага, вот только они волнуются. И я тоже. Ты где?

Дерьмо!

Где я? Не думаю, что могу ему сказать, где я и с кем.

– У Кейт, – вру я. Вряд ли он будет говорить с ней или навещать, чтобы выяснить правду. И вообще, мама знает, что я должна быть у Кейт, и, уверена, она ему об этом сказала. Он что, проверяет меня?

При упоминании имени Кейт в телефонной трубке воцаряется тишина.

– Понятно, – коротко отвечает он. – До сих пор?

Ох, эта отстраненность в его голосе. Они не виделись много лет, но время, похоже, не лечит.

– Дэн, это временно. Пока мы разговариваем, я кое-что подыскиваю.

На самом деле, пока мы разговариваем, я сижу в пентхаусе «Луссо» и жду, когда сексуальный хозяин поместья – у которого жуткое похмелье и в которого я влюблена – проснется, чтобы я могла отвезти его в больницу и осмотреть его руку – ту самую, которой он вышиб окно, потому что я его разозлила. Начинаю расхаживать вдоль кухонного островка.

– Ты разговаривала с этим придурком, твоим бывшим? – спрашивает он. Злоба в его голосе почти осязаема.

– Нет, но я слышала, что он звонил маме с папой. Очень мило с его стороны.

– Гребаный мудак. Нам нужно поговорить об этом. Мама рассказала мне о своей милой беседе с Мэттом. Я знаю, что он гад, но мама беспокоится. И то, что ты не приехала в Ньюки, совершенно не помогло.

– Я же позвонила, – оправдываюсь я.

– Да, и я знаю, что ты рассказала ей не всю историю. Что это за новый мужчина?

Я замираю на середине шага. Хороший вопрос.

– Дэн, есть вещи, которые нельзя рассказывать родителям.

– Да, но ты можешь рассказать брату, – настаивает он.

– Могу ли? – выпаливаю я. Сильно в этом сомневаюсь. Старший брат, вероятно, загремит с сердечным приступом в ту же палате, что и папа. Настойчивые допросы – вот почему я не поехала в Ньюки. Рано или поздно мне придется иметь с этим дело, но не сейчас. Никогда меня так не радовало, что родители живут далеко.

– Да, можешь. Так когда мы сможем увидеться? – спрашивает он елейным голоском. Увидеться или выжать из меня информацию?

– Завтра? – делаю попытку.

– Я думал, сегодня? – Он кажется таким разочарованным.

Как и я. Мне, правда, хочется с ним увидеться, но в то же время и не хочется.

– Прости. Мне нужно посмотреть несколько съемных квартир, а потом закончить работу над чертежами. – Я снова лгу, но за такой короткий промежуток времени никак не смогу собраться с силами, чтобы выглядеть нормально. Быть может, к завтрашнему дню я выберусь из ямы депрессии и неуверенности. Очень в этом сомневаюсь, но, по крайней мере, у меня есть время попытаться.

– Отлично, проведем вместе целый день, – подтверждает он мои опасения.

Целый день уклоняться от его вопросов?

– Хорошо, позвони мне утром, – предлагаю я, втайне надеясь, что сегодня вечером он уйдет в загул с приятелями и на утро будет страдать от ужасного похмелья, которое отсрочит его звонок. Мне нужно время.

– Конечно. Увидимся завтра, малышка. – Он отключается.

Начинаю думать о том, как выкрутиться, и после часа бесцельного хождения по пентхаусу, ничего не придумываю. Я не могу избегать его вечно.

Звонит интерком, и я отвечаю Клайву.

– Ава, сейчас поднимется плотник, чтобы починить дверь. Да, и окно в машине мистера Уорда заменили.

– Спасибо, Клайв. – Положив трубку, направляюсь к двери.

Пожилой мужчина уже осматривает повреждения.

– На вас напал носорог? – спрашивает он, почесывая затылок.

– Типа того, – бормочу я.

– Пока я могу ее только подправить, здесь требуется замена. Я сделаю заказ и дам вам знать, когда дверь прибудет, – говорит он, ставя ящик с инструментами на пол.

– Спасибо.

Оставляю его отламывать куски дерева от дверного косяка и, повернувшись, обнаруживаю полусонного Джесси, подозрительно осматривающего дверь.

– Что происходит? – спрашивает он.

– Джон подрался с твоей дверью, когда ты ее не открыл, – сухо сообщаю я.

Его брови взлетают вверх, но потом он выглядит обеспокоенным.

– Я должен ему позвонить.

– Как себя чувствуешь? – спрашиваю я, оценивая его вид и приходя к выводу, что после часа дремоты он выглядит немного бодрее.

– Лучше. А ты?

– Нормально, пойду, возьму сумку. – Я обхожу его, следуя мимо.

Он протягивает руку и хватает меня за локоть.

– Ава.

Я останавливаюсь и жду продолжения, любых слов, которые улучшат ситуацию, но не получаю ничего, кроме жара, проникающего в мою плоть от его жесткой хватки. Взглянув на него, вижу, что он меня изучает, но по-прежнему не произносит ни слова. Тяжело вздохнув, высвобождаюсь, но потом вспоминаю, что моей машины здесь нет.

– Дерьмо, – тихо ругаюсь я.

– Следи за языком, Ава. В чем дело?

– Моя машина у Кейт.

– Поедем на моей.

– Ты не можешь вести машину одной рукой. – Я поворачиваюсь к нему лицом. Его вождение пугает меня до чертиков и в лучшие времена.

– Знаю. Но ты можешь.

Он бросает мне ключи, и я слегка паникую. Он доверяет мне вести машину стоимостью более ста шестидесяти тысяч фунтов?

Срань господня!

– Ава, ты ведешь машину, как мисс Дейзи. Не могла бы ты поддать газу? – стонет Джесси.

Бросаю на него сердитый взгляд, который он предпочитает игнорировать. Акселератор такой чувствительный, и за рулем я чувствую себя такой маленькой. Я до смерти боюсь поцарапать машину.

– Заткнись, – рявкаю я, прежде чем сделать то, что мне говорят, и с ревом несусь по дороге. Это он окажется по уши в дерьме, если я в кого-то врежусь.

– Так-то лучше. – Он смотрит на меня и улыбается. – С этим легче справиться, если отпустить напряжение.

Я могла бы сказать то же самое и о нем. Впрочем, он прав, но я ему этого не говорю. Вместо этого сосредотачиваюсь на дороге и на том, чтобы доставить его в больницу целым и невредимым.

После трех часов в отделении травматологии и рентген-кабинете врач подтверждает, что рука Джесси не сломана, но обнаружены незначительные повреждения мышц.

– Вы что, нагружали ее? – спрашивает медсестра. – Если с момента получения травмы прошло несколько дней, опухоль бы уже спала.

Джесси виновато смотрит на меня, пока медсестра перевязывает руку.

– Да, – тихо отвечает он.

Нет, он сжимал в ней бутылки с водкой.

– А не следовало бы, – упрекает она, – и надо держать ее повыше.

Я поднимаю брови, а он закатывает глаза, когда медсестра засовывает его руку в поддерживающую повязку и провожает нас до двери. Когда мы подходим к входу, он снимает перевязь и бросает ее в мусорное ведро.

– Что ты делаешь? – охаю я, глядя, как он выходит из дверей больницы.

– Я не буду носить эту штуку.

– Нет, черт возьми, будешь! – кричу я, выуживая повязку из мусорки.

Я в шоке. Этот мужчина не заботится о своем здоровье. Он атаковал свой организм галлонами водки, а теперь отказывается от помощи, чтобы рука зажила должным образом? Я иду за ним, но он не останавливается, пока не добирается до машины. Ключи у меня, но я не снимаю блокировку дверей. Мы смотрим друг на друга поверх крыши автомобиля.

– Ты откроешь машину? – спрашивает он.

– Нет, пока ты не наденешь это обратно. – Я поднимаю перевязь вверх.

– Ава, я же сказал. Я не буду ее носить.

Закатываю глаза, а затем, прищурившись, снова смотрю на него.

– Почему? – Упрямый Джесси вернулся, но эта черта его характера мне не очень по душе.

– Она мне не нужна.

– Нет, нужна.

– Нет, не нужна, – передразнивает он.

Бог ты мой!

– Надень эту хренову перевязь, Джесси! – кричу я через машину.

– Следи за гребаным языком!

– Твою мать! – раздраженно шиплю я в ответ.

Он очень сильно хмурится. Как мы должны выглядеть, обмениваясь ругательствами через крышу «Астон Мартин», посреди больничной парковки? Плевать. Иногда он ведет себя как пещерный человек.

– ЯЗЫК! – рычит он, а затем вздрагивает от уровня громкости своего крика, его больная рука взлетает, хватаясь за голову. – МАТЬ ВАШУ!

Я хохочу, глядя, как он вертится волчком, тряся рукой и ругаясь на чем свет стоит. Это научит упрямого дурака.

– Ава, открой эту чертову машину! – кричит он.

О, он в бешенстве. Сжимаю губы, чтобы подавить смех.

– Как рука? – спрашиваю со смешком, который перерастает в полноценный хохот, от которого я хватаюсь за живот и сгибаюсь пополам. Никак не могу сдержаться. Как же приятно посмеяться.

Когда я прихожу в себя и выпрямляюсь, он свирепо смотрит на меня поверх машины.

– Открой, – требует он.

– Повязка, – рявкаю я, бросая ее через крышу. Он хватает кусок материи и швыряет на асфальт, затем снова смотрит на меня разъяренными глазами.

– Открой!

– Джесси Уорд, порой ты ведешь себя как ребенок. Я не открою машину, пока ты не наденешь повязку. – Наблюдаю, как его глаза сужаются, а уголки губ приподнимаются в еле заметной усмешке.

– Три, – громко и отчетливо говорит он.

Моя челюсть ударяется о землю.

– Ты не устроишь мне обратного отсчета! – недоверчиво вскрикиваю я.

– Два, – его тон холодный и небрежный, в то время как я ошеломлена. Он опирается локтями о крышу. – Один.

– Иди к черту! – фыркаю я, не сдаваясь. Я всего лишь хочу, чтобы он, для своего же блага, надел эту чертову повязку. Мне без разницы, но это уже дело принципа.

– Ноль, – произносит он одними губами и начинает красться ко мне, огибая машину спереди, в то время как я инстинктивно обхожу ее сзади. Он останавливается и поднимает брови.

– Что ты делаешь? – спрашивает он, поворачиваясь в другую сторону.

Мне знакомо это выражение; это его лицо а-ля «ты-сама-напросилась». Знаю, он, не задумываясь, прижмет меня к земле и будет терзать до тех пор, пока я из страха обмочиться не подчинюсь его требованиям. Но с чего это я должна подчиняться?

– Ничего, – говорю, убедившись, что остаюсь по другую сторону автомобиля. Мы можем проторчать здесь весь день.

– Идти сюда. – Голос низкий, хриплый, – знакомый тон, который я так люблю, и еще одна часть его, которая вернулась, но, чтобы меня отвлечь.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет.

Прежде чем успеваю предугадать его следующий шаг, он бросается вокруг машины, а я с визгом несусь в противоположном направлении. Люди смотрят, как я, словно обезумевшая, лавирую среди припаркованных на стоянке машины, а затем останавливаюсь позади высокого внедорожника. Я выглядываю из-за машины, чтобы посмотреть, где он.

И мое сердце выпрыгивает прямо на асфальт. Он согнулся пополам, упершись руками в колени.

Дерьмо!

Какого черта я поощряю такое глупое поведение, когда ему нужно восстанавливать силы? Когда несколько прохожих обращают на него внимание и направляются в его сторону, я устремляюсь к нему.

– Джесси! – восклицаю, подбегая ближе.

– Милая, с ним все в порядке? – спрашивает меня пожилой джентльмен.

– Я не... КАКОГО!

Меня подбрасывают в воздух и одной рукой перекидывают через плечо Джесси.

– Не связывайся со мной, Ава, – самодовольно говорит он. – Ты уже должна знать, что я всегда выигрываю.

Направляясь к машине, он задирает мне юбку и кладет руку на внутреннюю сторону бедра, а мне остается лишь смирно лежать. Мило улыбаюсь каждому, мимо кого мы проходим, но бороться с ним не пытаюсь. Я просто счастлива, что у него есть силы меня поднять.

– Я сверкаю трусиками, – жалуюсь я, протягивая руку, чтобы одернуть пышную юбку, прикрывая зад.

– Нет.

Он медленно спускает меня по своему телу, пока мое лицо не оказывается на одном уровне с его, мои ноги так и не касаются земли, я надежно прижата к его твердой и теплой груди. В его глаза вернулся слабый блеск, и он пристально меня ими изучает. Он хочет меня поцеловать. Я должна его остановить.

Я извиваюсь в его объятиях.

– Нам нужно в супермаркет, – говорю, сосредоточиваясь на его груди, пока освобождаюсь от его хватки.

Он тяжело вздыхает, опуская меня на землю.

– Как я могу все исправить, если ты все время ускользаешь от моих попыток?

Я оправляю платье и снова смотрю ему в глаза.

– Это твоя проблема, Джесси. Ты хочешь все исправить, отвлекая меня прикосновениями вместо того, чтобы поговорить и дать хоть какие-то ответы. Я не могу допустить, чтобы это повторилось.

Я нажимаю кнопку разблокировки дверей и забираюсь в машину, оставляя Джесси с опущенной головой кусать губы.

Мы подъезжаем к супермаркету, и я нарезаю круги в поисках места для парковки. Сегодня я узнала о Джесси кое-что новое – пассажир из него дерьмовый. Меня заставляли обгонять, подрезать и перестраиваться с одной полосы на другую, и все это в попытке выиграть несколько ярдов. Этот мужчина – сорвиголова, когда дело доходит до вождения. На самом деле, этот мужчина – сорвиголова во всем.

– Вон там свободное место. – Он вытягивает руку, загораживая мне обзор, и я отбрасываю ее в сторону.

– Это место для родителей с детьми, – отмахиваюсь я, проезжая мимо.

– И?

– И... я не вижу ни одного ребенка в твоей прекрасной машине. А ты?

Он опускает взгляд на мой живот, и я вдруг чувствую себя крайне неуютно.

– Ты нашла свои таблетки? – спрашивает он, не отрывая взгляда от моего живота.

– Нет, – отвечаю, сворачивая на парковочное место.

Я хочу обвинить его в том, что он отвлек меня, сбив мой привычный график, но правда заключается в том, что мои навыки по организации личной жизни всегда были дерьмовыми. Мне пришлось совершить еще один унизительный визит к доктору Монро, чтобы восполнить вторую потерянную упаковку противозачаточных таблеток за неделю, и заставила себя сдать анализы, чтобы убедиться в отсутствии всякого рода заболеваний, передающихся половым путем, после непрерывного незащищенного секса с Джесси. Предположение об активной сексуальной жизни Джесси не оставляло мне выбора.

– У тебя не было задержки? – спрашивает он, сжимая губы в прямую линию.

Беспокоится, что я могу забеременеть?

– Месячные у меня начались в прошлое воскресенье вечером, – говорю я. «Как предзнаменование или типа того», – хочется мне добавить, но я этого не делаю. Я заглушаю мотор.

Он молчит, пока я выхожу из машины и жду, когда он появится.

– Не могла припарковаться еще дальше? – ворчит он, присоединяясь ко мне с моей стороны машины.

– По крайней мере, я припарковалась по правилам. – Подхожу к очереди из тележек, выстроившейся в ряд под навесом, и опускаю фунт, чтобы выкатить одну. – Ты когда-нибудь был в супермаркете? – спрашиваю, когда мы движемся по дорожке под навесом. Джесси и супермаркет – не то, что естественно сочетается друг с другом.

Он пожимает плечами.

– Это делает Кэти. Обычно я ем в «Поместье».

Упоминание о супер шикарном секс-клубе Джесси заставляет меня ощетиниться и потерять весь энтузиазм в попытке завязать разговор. Я чувствую на себе его взгляд, но не обращаю внимания и смотрю прямо перед собой.

Пока мы ходим по супермаркету, я загружаю в тележку все самое необходимое, а Джесси – дюжину банок арахисового масла, несколько банок шоколадного крема и несколько баллончиков со взбитыми сливками.

– Почему у тебя ничего нет? – спрашиваю я, ставя в тележку молоко.

Он пожимает плечами и берется за тележку здоровой рукой.

– Кэти была в отъезде.

Я направляюсь в следующий проход и тут же осознаю, что невольно завела его в отдел с алкоголем. В панике стремительно разворачиваюсь, и тележка врезается мне в голень.

– Твою мать! – восклицаю я, вздрагивая.

– Ава, следи за языком!

Я потираю голень. Проклятье, как больно.

– Нам сюда не нужно, – выпаливаю я, отчаянно толкая тележку обратно к нему.

Он пятится.

– Ава, прекрати.

– Прости. Я не сразу поняла, где мы находимся.

– Ради всего святого, женщина, я не собираюсь лезть на полки и срывать крышки с бутылок. Ты в порядке?

Я хмурюсь и смотрю на свою голень.

– В порядке, – бормочу, злясь, что не обратила внимания на то, где мы находимся. Я наклоняюсь и провожу ладонью по голени. Мне чертовски больно.

Я выпрямляюсь и замираю, когда вижу, как Джесси становится передо мной на колено. Он касается раненной рукой моей ноги, а здоровой приподнимает ее, ставя себе на колено, прежде чем наклониться и поцеловать голень. Мы стоим посреди супермаркета субботним днем, а он буквально на коленях целует мою ногу.

– Так лучше? – спрашивает он, глядя на меня снизу вверх. – Прости меня. За все, Ава.

Смотрю на его красивое, заросшее щетиной лицо, и мне хочется плакать. Я вижу в его взгляде столько искренности.

– Ладно, – отвечаю тихо, не зная, что еще сказать.

Он кивает и вздыхает, затем наклоняется и целомудренно целует меня в живот, прежде чем встать на ноги. Он уводит меня из прохода с алкоголем в отдел с косметикой, где берет гель для бритья и лезвия. Смотрю на его щетину и думаю, хочу ли, чтобы он от нее избавился. Чем больше я на нее смотрю, тем больше она мне нравится.

К тому времени, как мы возвращаемся в «Луссо», на часах уже шесть, и мы обнаруживаем, что дверь отремонтирована. Джесси, измученный несколькими часами ходьбы, ложится на диван, а я стою на кухне, раскладывая покупки, и думаю, что же мне делать. Сегодня вечер субботы, и обычно в это время я открываю бутылку вина и устраиваюсь поудобнее. Вина нет, и я никак не могу устроиться поудобнее, поэтому звоню Кейт.

– Что делаешь? – спрашиваю, усаживаясь на барный стул с чашкой кофе – не вина, но кофе.

– Мы уже уходим, – весело щебечет она.

– Мы?

– Да, мы. Не спрашивай, кто мы, Ава. Ты и так знаешь.

То есть Кейт и Сэм, и мне не стоит придавать этому большого значения. Однако, я немного завидую.

– Куда вы собрались?

– Сэм везет меня в «Поместье».

Что?

Ладно, зависти как не бывало.

– В «Поместье»? – недоверчиво выпаливаю я. Она что, разыгрывает меня?

– Да, не пойми превратно. Я сама его попросила. Мне любопытно.

Святое гребаное дерьмо! Хладнокровию Кейт нет границ. В то время как я тут же развалилась, узнав, что именно представляет собой «Поместье», она хочет туда отправиться и позависать? Черт возьми, не могу поверить, что Сэм на это согласился. Сэм – член клуба, что должно вызывать тревогу, но, очевидно, ее это не волнует. Мужчина, с которым я встречаюсь, владеет этим местом, а я до сих пор не выяснила все тонкости в отношении деловой и/или досуговой стороны вещей. Ну, я понимаю, что это развлечение, но до какой степени? Судя по злобным взглядам, которыми меня награждали женщины в клубе, в тех редких случаях, когда я там бывала, мои подозрения говорят мне, что развлечений было много. Подобная мысль угнетает, и теперь я жажду вина еще больше.

– И Сэм с радостью возьмет тебя с собой? – спрашиваю, как можно небрежнее, но шок не скрыть.

– Да, он рассказал, что там происходит, и я хочу посмотреть. – Она говорит так буднично, – непринужденная Кейт снова берет верх. Я в отчаянии от одной мысли об этом месте. Ненавижу ее за такую непредубежденность. И что же там происходит?

– Место приятное, – пожимаю плечами, водя кружкой с кофе по стойке. Что еще я могу сказать?

– Как Джесси? – спрашивает она.

Замечаю в ее голосе волнение. Неужели он и сейчас ей по-прежнему нравится? Ясно, тот факт, что он владеет «Поместьем», для нее не проблема, но она была не очень довольна, когда я, в конечном итоге, перестала реветь на достаточное время, чтобы рассказать о пьяной заднице, с которой столкнулась, вернувшись, чтобы с ним помириться. Он вроде бы в порядке, но я точно нет. Что тут скажешь?

– Он в порядке. Он слегка повредил руку, и настаивает, что не алкоголик.

– Я рада. – Она милая в своей искренности, и я счастлива, что она не забрасывает меня по телефону крепкими словечками и не требует, чтобы я ушла. – Тогда он не из тех, кто падает с кровати и присасывается к бутылке водки, да? – смеется она.

– Нет! Судя по всему, начав, он просто не знает, как остановиться. Но, Кейт, это все равно проблема.

– Ава, у тебя все будет хорошо, – заверяет она.

Будет ли? Но я в этом не уверена. Я думала, что, находясь здесь с ним, мне удастся хоть что-то уладить, но этого не произошло. Я сказала ему, чего хочу, но он, похоже, не очень-то стремится дать мне это, вместо этого пытаясь отвлечь самым лучшим известным ему способом. Решаю дать ему время до утра. Если он не поговорит со мной к тому времени, я уйду. Если не буду осторожна, то скоро уступлю его прикосновениям.

– Да, слушай, – я снова переключаю внимание на Кейт. – Я бы сказала, повеселись сегодня вечером, но более склонна сказать... будь непредвзятой.

– Ава, ты не можешь быть более непредвзятой, чем я. Не могу дождаться! Поговорим завтра.

– Пока, – я отключаюсь и перебираю в памяти те времена, когда считала «Поместье» простым отелем.

Качаю головой. Как я могла упустить такое, когда теперь все кажется таким очевидным? Мне бы следовало дать себе поблажку, потому что меня отвлек высокий худощавый мужчина с темно-русыми волосами и гипнотизирующими зелеными глазами. Он был само совершенство. Он и сейчас такой, хоть и сбросил пару килограммов и прибавил несколько проблем.

Я поднимаюсь наверх переодеться, надеваю хлопчатобумажные шорты и майку, после чего вынимаю из волос заколки.

Когда я спускаюсь вниз, Джесси все еще спит на диване. Какое-то время я сражаюсь со шкафом для телевизора, но никак не мог заставить чертову штуку открыться, поэтому плюхаюсь в кресло и наблюдаю за спящим Джесси: его раненная рука покоится на твердой груди, поднимающейся и опадающей в такт ровному дыханию. Когда мои мысли естественным образом возвращаются к шоколадным эклерам, каллам и ангелам, я засыпаю.

Глава 5

– Я люблю тебя.

Просыпаюсь в полной темноте в кресле и, потерев глаза, сажусь. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, где я, но сосредоточившись, обнаруживаю присевшего передо мной красивого мужчину с темно-русыми волосами.

– Привет, – тихо говорит он, убирая волосы у меня с лица. Оглядываюсь по сторонам, пытаясь сориентироваться в огромном пространстве.

– Сколько сейчас времени? – спрашиваю сонно.

Он наклоняется и целует меня в лоб.

– Только что пробило полночь.

Полночь? Я могла бы снова уплыть обратно в сон, но почти просыпаюсь, когда тишину пронзает пронзительный звук телефонного звонка.