Текст книги "Тайны этого мужчины (ЛП)"

Автор книги: Джоди Малпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

Он качает головой и тянет меня вниз, устраиваясь поудобнее, но я напрягаюсь, изо всех сил стараясь помешать ему войти в меня. Он смотрит на меня, и его глаза говорят мне все, что нужно знать. Я отталкиваю его руку из-под себя и поднимаюсь обратно, минус один Джесси, похороненный во мне. Я не свожу с него глаз, а он чуть их отводит. Он знает, что я его раскусила.

Я поворачиваюсь и беру из коробки один пакетик из фольги, а затем соскальзываю вниз, пока не оказываюсь на коленях на полу между его бедрами. Он наблюдает, как я разрываю упаковку и вытаскиваю презерватив, потянувшись, нежно беру его член и надеваю резинку на головку, раскатывая по всей длине. Мы молчим, я ползу обратно по его телу и снова сажусь ему на колени.

Я приподнимаюсь, толкаясь вперед, так что мои груди оказываются у его рта. Он использует это в полной мере, одаривая меня понимающей улыбкой и обводя горячим языком каждый сосок, прежде чем по очереди сжать кончики зубами. Я пережила два бурных оргазма, но, когда его зубы стискивают сосок, надвигается третий. Как он делает это со мной?

Чувствую под задом его руку, и он устраивается подо мной, латекс, скользящий по бедру, вызывает странное ощущение.

– Опускайся осторожно. – Короткие, резкие инструкции произносятся голосом, в котором, без сомнения, заключена вся сила.

Делаю, как мне говорят, и, расслабив мышцы, медленно опускаюсь на него. Джесси делает долгий, контролируемый вдох, когда его стальной стержень из плоти находит мой вход и проскальзывает в него. Он откидывает голову на спинку кресла, а я, закрыв глаза, касаюсь лбом его лба. Он меня пронзил насквозь. Это уже не то же самое, но внутри меня все еще он.

– Не двигайся, – говорит он мне в лицо, его мятное дыхание проникает в нос, и он обхватывает широкими ладонями мою талию.

Я жду. Чувствую, как он пульсирует внутри меня, и мне требуется немного сил, чтобы не сжаться вокруг него. Ему нужно немного времени.

– Ты так идеально меня обхватываешь. Как долго, по-твоему, ты сможешь выдержать, не отвечая? – Он чмокает меня в губы и проводит языком по моей нижней губе. Я вообще не смогла бы долго продержаться. Прижимаюсь губами к его губам, но он цыкает и отворачивается. – Значит, недолго.

Я откидываю голову назад, и он снова поворачивается ко мне.

– Ты мне отказываешь, – говорю тихо. Иногда меня поражает, когда он так поступает, учитывая, как ужасно реагирует сам, когда не может до меня добраться.

– Это вызов.

– Ты и есть вызов, – выдыхаю я и снова наклоняюсь, чтобы попытаться заявить на него права, но он отворачивает лицо в сторону. Я стараюсь спровоцировать какое-то движение, покачивая бедрами, но он обхватывает меня руками за талию. Ему не требуется много сил, чтобы удержать меня на месте. Я отстраняюсь, и он поворачивается ко мне.

– Я тебе нужен, – голос хриплый, чертовски сексуальный и не делает мне одолжений, пока я изо всех сил стараюсь контролировать дыхание, а его член все еще дико дергается внутри меня.

– Ты мне нужен. – Знаю, эти слова значат для него больше, чем «я люблю тебя». Довольное выражение его лица только подтверждает это. Я наклоняюсь вперед, чтобы поймать его губы, но он снова отворачивается. – Что бы ты почувствовал, если бы кто-то помешал тебе поцеловать меня?

– Желание убить, – заявляет он с рычанием, возвращая свой взгляд ко мне. Он ослабляет хватку на моей талии, и я, воспользовавшись моментом, со стоном опускаюсь. Он зажмуривается и снова открывает глаза.

– Я тоже, – заявляю непреклонно, продолжая вращать бедрами.

Его щеки надуваются, а руки опускаются на мои бедра, останавливая мою тактику соблазнения.

– Ава, у кого власть?

– У тебя.

Его глаза сверкают.

– Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

– Да.

– Правильный ответ. – Он приподнимает мои бедра и с гортанным ревом тараном бьет вверх, дергая меня вниз. Я кричу и хватаюсь за спинку кресла. – Вот так? – спрашивает он, выходя, и снова врезается в меня.

– О боже, Да! – Моя голова откидывается назад, глаза закрываются.

– Глаза! – рявкает он при очередном ударе наших бедер. – Почувствуй это, Ава. Ты чувствуешь?

Я с трудом открываю глаза, зрение затуманивается. Чистое, плотское, собственническое выражение его красивого лица заставляет меня чувствовать себя самым желанным существом на свете.

– Я чувствую.

Он стонет и бьет вверх снова и снова, поднимая и дергая меня вниз, чтобы встретить каждое карающее движение его бедер. Пот заливает его лоб, мышцы челюсти напряжены, а вена на шее вздулась. Я крепче вцепляюсь в спинку кресла, так что костяшки пальцев побелели. Хочу поцеловать его, но, во-первых, он не сказал, что я могу, а во-вторых, нашим губам никак не соединиться. Мое сердце трепещет, переутомленный, пресыщенный бутон нервов кричит о перерыве от такой интенсивности, но мне нужен еще один – всего лишь один взрыв.

– Я близко. – Мои отчаянные слова бессвязны и с трудом поддаются расшифровке. – Джесси, я уже близко!

– Жди! – скрежещет он и снова взмывает вверх. Его хватка на моих бедрах почти болезненна. – Ты подождешь.

– Я не могу, – выкрикиваю я, и он мгновенно останавливается, отсутствие трения и ритма прогоняют оргазм.

– Ты подождешь, – выдыхает он. Он дергается внутри меня как безумный. Как он это делает? Его дыхание тяжелое и затрудненное. – Контролируй это, Ава.

– С тобой я ничего не могу контролировать. – Опускаю голову ему на плечо, и пожар в паху немного стихает.

– Я знаю. – Он зарывается лицом мне в волосы и целует. – Ты принадлежишь мне, так что я буду контролировать.

Джесси мягко двигает бедрами, пробуждая стихший оргазм. Не могу спорить с этим утверждением. Он полностью владеет мной, и я не питаю иллюзий, что он говорит только о моей надвигающейся кульминации.

– Я люблю тебя, – шепчу ему в мокрое плечо.

Он вздыхает.

– Я тоже люблю тебя, детка. Может, кончим вместе?

– Пожалуйста.

– Прикоснись ко мне губами.

Я скольжу губами по его шее, челюсти, рту, и он начинает лениво, томно покачивать моими бедрами, взад и вперед, пока я тону в его внимании к моим губам.

Нежный Джесси. Такое ощущение, что у меня отношения с дюжиной разных мужчин.

– Хммм. Ты восхитительна, – говорит он. Я стону ему в рот и чувствую, как он улыбается. – Я ощущаю, как ты сжимаешься вокруг меня. Это так приятно. – Он направляет мои бедра, прижимая нас друг к другу.

– С тобой очень хорошо. – Сжимаю бедра и запускаю руки ему в волосы, чтобы притянуть его ближе.

– Кончи со мной.

Он делает несколько размеренных вращений, за которыми следует движение бедер, и я мягко перекатываюсь через край с долгим, удовлетворенным стоном, изливающимся ему в рот, от третьего оргазма я не разлетаюсь на части, но он не менее чувствительный или всепоглощающий.

– О Господи, – бормочет он, его тело напрягается. Я не чувствую, как меня заливает горячая сперма, но все остальные признаки его кульминации налицо. Он все еще держит меня в своих объятиях. – Ты... потрясающая.

Я жадно обхватаю его дергающийся член и втягиваю его в себя. Удовольствие воплоти. Он – удовольствие воплоти.

– Было очень хорошо, – говорю я, расточая похвалы. Он позволяет мне поступать по-своему, прижимая так близко, как только может, и кружа, дразня, нежно поглаживая мои бедра. – Все было не так уж плохо, да?

– Да, но между нами есть преграда.

– Хочешь уничтожить презерватив, – ухмыляюсь ему в губы.

– Хочу. – Он отстраняется и улыбается. – Тебе нужно собираться, иначе мы опоздаем.

– Куда мы идем? – Я могла бы вполне счастливо остаться там, где я есть. – Мне удобно.

– На ужин. Я заказал столик. – Он легко смеется и обхватывает мои щеки ладонями, отводя мою голову назад. – В душ.

– Позволь мне любить тебя. – Я наклоняюсь и пробираюсь к его уху, нежно прикусывая.

– Ава, – предупреждает он, отрывая меня от себя. Его глаза озорно мерцают, когда он наклоняется вперед и проводит по краям своей метки на моей груди. – Это всегда будет на тебе. – Он смотрит на меня. – Всегда.

Тянусь вперед и рисую маленький кружок вокруг своей метки на его груди.

– Тебе следовало бы вытатуировать свое имя у меня на лбу, – ухмыляюсь я. – И тогда не будет никакой ошибки в том, кому я принадлежу.

Он поднимает брови и слегка надувает губы. Вероятно, обдумывает это.

– Неплохая идея, – говорит он невозмутимо. – Мне нравится.

Джесси поднимается со мной на руках, и я снова обнимаю его в своем обычном стиле детеныша шимпанзе.

Он ведет нас обратно наверх, поддерживая нашу связь, пока не добирается до кровати, выскальзывает из меня и осторожно опускает на кровать. С отвращением фыркает, качает головой, стягивает презерватив, завязывает его узлом и бросает в мусорное ведро.

– На живот, чтобы я мог нанести еще немного крема, – побуждает он меня перевернуться, поглаживая ладонями мои ягодицы. Я, определенно, не хочу сейчас никуда выходить. Хочу лежать здесь всю ночь, а Джесси верхом на мне будет массажировать меня своими восхитительными руками.

– Сначала мне нужно принять душ.

– После я намажу тебя снова.

Я улыбаюсь.

– Тебе тоже нужен крем.

– Я в порядке. Главное – ты. – Он устраивается на моей заднице и выдавливает немного крема на спину.

Я подпрыгиваю, когда прохлада пронзает кожу.

– А как же предупреждение? – ворчу я.

– Извини, может быть холодно. – Он смеется.

Я выворачиваю шею, глядя на него, и он ослепляет меня улыбкой, которая, как я знаю, предназначена только мне. Возвращаю голову назад, укладывая ее на предплечья.

– Ты такой красивый. – мечтательно бормочу я, когда он начинает намазывать кремом каждый дюйм моей спины. – Думаю, буду держать тебя вечно.

– Хорошо, – соглашается он, снова смеясь.

– Где ты прячешь мои таблетки? – небрежно задаю вопрос, и внезапное замирание его ладоней говорит мне, что я совершенно права. Он их прячет.

– О чем ты?

– О том, что мои противозачаточные таблетки недавно отрастили ноги и убежали, и это происходит только с тех пор, как я встретила тебя.

– Зачем мне это? – спрашивает он, его ладони двигаются по моей спине плавными, осторожными кругами.

Зачем ему это? Не знаю. Зачем Джесси делает многое из того, что он делает? Он – гребаная загадка с вызывающими действиями и неразумными требованиями.

– Я никуда не уйду, если тебя это беспокоит.

– Нет, не уйдешь. – Он смеется.

– Все в порядке. Я схожу к врачу, чтобы заменить их, – говорю небрежно. И я их спрячу. Понятия не имею, что буду делать, если забеременею. Думаю, умру на месте. Его касания становятся жестче, только усиливая мои подозрения. – Тебе просто придется надевать презерватив, пока я не возобновлю курс.

– Мне не нравится быть с тобой в презервативе, – с трудом выговаривает он.

– Тогда, никакого секса, – заключаю самодовольно. Вот так, любитель прятать таблетки.

– Следи за языком!

Смеюсь про себя. Не знаю, почему. Я должна бы бушевать, паниковать, волноваться. Даже представить не могу, как бы он вел себя со мной, если бы я носила его ребенка. Святое дерьмо, это было бы невыносимо. Он завернул бы меня в вату, запер в обитую войлоком камеру и охранял девять месяцев. Иисусе. Я, правда, надеюсь, что не беременна. Моя жизнь была бы кончена. И если он так ведет себя со мной, то как будет вести со своими детьми? Ожидание этого периода будет самым долгим временем в моей жизни.

– Все в порядке? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю быстро. – Как давно Кэти работает у тебя? – спрашиваю, уводя разговор от совершенно бессмысленной темы. Он все равно никогда не признается.

– Почти десять лет.

– Она тебя любит.

– Да, – тихо говорит он, и я знаю, что он чувствует то же самое к Кэти. По его собственному признанию, он не может жить без нее.

– Она знает о «Поместье»? Ай!

– Детка, прости! – О, в его голосе страх. Его губы оказываются на моей спине, чтобы поцелуями загладить вину. – Прости, прости.

– Все нормально. Я в порядке. Не выпрыгивай из штанов. – Чувствую, как он чуть приподнимается, а затем следует короткое, резкое касание его ладони по заднице.– Эй!

– Не умничай, – предупреждает он и водит ладонью по ягодице.

– Ну? – напираю я.

– Что «ну»?

– Кэти. Она знает о «Поместье»? – Чувствую, как немного крема попадает на ягодицу, а затем Джесси втирает его в место удара.

– Да, знает. Ава, это не какое-то тайное общество. Никаких шпионских игр. Готово. Вставай.

– Ты держал это в секрете от меня, – бормочу возмущенно, присаживаясь на край кровати.

– Потому что сильно и быстро влюблялся в тебя, и меня до смерти пугала мысль, что ты убежишь от меня, если узнаешь. – Одна бровь обвиняюще выгибается, и я знаю, что будет дальше. – Что ты и сделала, – заканчивает он.

– Меня это немного шокировало, – пытаюсь защититься.

Последующие события после того, как я узнала правду о «Поместье», до сих пор заставляют меня содрогаться, и я хочу отметить, что потом я к нему вернулась. И сбежать меня заставила именно выпивка.

– Я знала, что у тебя есть опыт, но не ожидала, что набирался ты его, владея секс-клубом, услугами которого сам чрезмерно пользовался. – Мне не нравится это напоминание.

– Эй! – Он приближается ко мне и, целуя в губы, опускает на кровать. – Давай не будем снова возвращаться к старым новостям. Сейчас есть только мы, и завтра, и послезавтра, и до конца наших дней.

– Хорошо. Поцелуй меня. – Я ухмыляюсь.

– Извини. У кого власть? – Уголки его губ подергиваются, когда он переводит взгляд с моих глаз на губы.

– У тебя.

– Хорошая девочка.

Он накрывает губами мой рот, давая именно то, что я хочу, но отстраняется слишком быстро. Я выражаю досаду громким ворчанием, и он прищуривается, глядя на меня.

– Я тебя игнорирую. Надень новое кремовое платье. – Он поднимается, оставляя меня принимать душ и собираться к ужину.

Я захожу на кухню, чувствуя себя совершенно особенной в новом кремовом платье с узким золотистым поясом и в новых кремовых туфлях на шпильке. Волосы распущены по спине, макияж легкий. Я резко останавливаюсь, когда вижу Джесси. Он разговаривает по телефону, внимательно слушая, и выглядит аппетитно в темно-синем костюме и бледно-розовой рубашке. Мой блуждающий взгляд пробегает от его коричневых ботинок, вверх по длинным, стройным ногам, минуя твердую, идеально подтянутую грудь и к чисто выбритому, убийственно красивому лицу. Оно сердитое.

Хмуро смотрю на него, и его взгляд смягчается, он садится на стул и похлопывает себя по бедру. Я подхожу и сажусь к нему на колени, роясь в сумочке в поисках блеска. На вдохе Джесси утыкается лицом мне в волосы, обвивает рукой талию, притягивая меня ближе.

– Итак, что, кроме этого, ты можешь сказать? – говорит он без особой вежливости.

Я поворачиваюсь и вопросительно смотрю на него, проводя кисточкой с блеском по губам. Он игнорирует мое очевидное любопытство и легко целует в щеку.

– Чертовски удобно, что другая камера сломана, – коротко говорит он. – Ты проверил запись, сделанную снаружи бара?

О нет!

Джесси делает глубокий вдох, чтобы расслабиться. Я сжимаю его бедро, и он смотрит на меня, затем целует в лоб.

– Хорошо, дай знать, если что-то найдешь. – Он бросает телефон на столешницу, и тот скользит на добрых несколько футов. – Это гребаная шутка, – бормочет он.

– Думаешь, на записи был Микаэль, да?

– Да.

Не знаю, почему я чувствую себя шокированной, я знала, что он так думал, но подтверждение заставляет меня нервничать еще больше.

– Полагаешь, это Микаэль накачал меня наркотиками? – выплевываю вопрос.

– Не знаю, Ава, – говорит он совершенно опустошенно.

– Немного притянуто за уши, не находишь?

– Он ненавидит меня, Ава. Он знает, что ты – моя ахиллесова пята. Он так долго этого ждал.

Я встаю, поворачиваясь к нему лицом.

– Может, нам стоит обратиться в полицию? – Беспокойство Джесси сейчас очень меня волнует.

– Нет. – Он качает головой. – Я разбираюсь с этим.

– Хорошо, – говорю тихо. Не собираюсь спорить с ним по этому поводу.

Он вздыхает.

– Мне следовало бы тебя оставить. Если бы я мог это вынести, я бы так и сделал.

– Что? – Я отшатываюсь, чувствуя панику от того, что он мог даже предположить такое.

– Я насолил многим людям, Ава.

– Замолчи! – Я злюсь. – Не говори таких вещей.

– Ава, выпивка, женщины...

– Я сказала, не надо! – кричу я.– Не нужно мне напоминать, что с тех пор, как мы встретились, у тебя были другие женщины. – Сейчас я очень злюсь.

– Прости. Хотел бы я изменить все, кроме тебя. Ты – единственная правильная вещь в моей жизни, и даже здесь я все делаю неправильно. – Он опускает голову.

У меня на глаза наворачиваются слезы. Я знаю, что он раскаивается, и знаю, что сожалеет. Черт возьми, я знаю это. Хватаю его за подбородок и поднимаю лицо к своему.

– Не надо, – говорю с напором.

Он вздыхает, окидывая меня взглядом.

– Не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя.

– Напомнил мне.

Он мягко улыбается, затем игриво прищуривается, глядя на меня.

– Мне нравится твое платье. – Его рука скользит вверх по внутренней стороне моего бедра и по шву трусиков.

– Мне тоже нравится мое платье. – Черт, я снова задыхаюсь. Моя сумочка падает на кухонный пол, и я хватаю его за лацканы пиджака.

Он вынимает палец и подносит его к моему рту, растирая влагу прямо по накрашенным губам.

– Я очень счастливый человек. – Он притягивает меня к себе на колени и наклоняет назад, прижимаясь к моим губам в долгом, продолжительном, чувственном поцелуе. Когда он получает то, что хочет, отстраняется и одаривает улыбкой, предназначенной только для меня.

Я отвечаю тем же, проведя большим пальцем по его полной нижней губе.

– Этот цвет тебе не идет. – Я стираю нюдовый липкий блеск/влагу.

– Нет? – Он надувает губы, а я смеюсь. Он ставит меня на ноги, прежде чем схватить пульт управления звуковой системой. – Я хочу потанцевать с тобой.

– Да?

– Да.

Я улыбаюсь, когда «Pumped up Kicks» группы Foster the People очень громко звучит из динамиков. О, он и правда очень хочет танцевать. Я прижимаюсь к его груди, его ладонь ложится мне на поясницу, а свободная рука сжимает мою руку. Опустив другую руку ему на плечо, с улыбкой смотрю на него снизу вверх.

– Ты делаешь меня очень счастливой.

Его глаза мерцают, уголок пухлых губ приподнимается в ухмылке.

– Детка, я собираюсь сделать тебя счастливой на всю оставшуюся жизнь. Давай потанцуем.

Он начинает отступать назад из кухни, и как только мы оказываемся в огромном открытом пространстве пентхауса, меня тут же подхватывают и ставят обратно, прежде чем он начинает вести меня по комнате. Я смеюсь, глядя в его сияющие зеленые омуты удовольствия, пока лавирую между мебелью, кружусь, а Джесси улыбается мне сверху вниз. Меня ведут из одного конца пентхауса в другой, на террасу, вокруг, и обратно внутрь.

– Что это за танец? – спрашиваю я, когда мы снова кружим вокруг дивана.

– Не знаю. Полагаю, нечто среднее между вальсом и квик степ. – Он ухмыляется мне, пока я продолжаю следовать его примеру. Его глаза выглядят так, словно могут лопнуть от счастья. – Кажется, мне нравится это так же сильно, как и то, когда я нахожусь внутри тебя.

– Правда? – спрашиваю я, совершенно шокированная.

– Нет. – Он хмурится. – Это, наверное, самая глупая вещь, которую я когда-либо говорил.

Смеясь, откидываю голову назад, и Джесси наклоняется, прижимаясь губами к моему горлу, когда ведет меня обратно на кухню. Он поднимает меня, прижимая к своему телу, мои ноги обвиваются вокруг его тугих бедер, руки пробираются в его волосы. Я удерживаю его взгляд, и он прекращает двигаться, внимательно изучая меня, прежде чем осторожно усадить на столешницу.

Джесси обхватывает ладонями мои щеки, его пристальный взгляд проникает в мои глаза. Ему не нужно ничего говорить, я и так знаю, что он скажет. Как будто он хочет продемонстрировать, насколько хорош в своем новообретенном таланте. Сейчас он разговаривает со мной.

Большими пальцами он гладит мою кожу.

– Ава, у кого власть?

Я закатываю глаза.

– У тебя.

– Ты ошибаешься.

– Ошибаюсь? – выпаливаю я. Власть у него. Он совершенно ясно дал это понять.

– Да. – Он улыбается, а я хмурюсь. – Детка, ты – единственная, у кого есть власть.

– Но ты всегда настаиваешь, что власть принадлежит тебе.

Он пожимает плечами.

– Мне нравится, как ты ласкаешь мое эго.

Я начинаю смеяться.

– Ты что, шутишь?

– Нет.

Я перестаю смеяться, когда он не присоединяется ко мне в моем веселье, хотя это чертовски забавно. Власть, определенно, у него. Что с ним такое?

Своими потрясающими глазами он прожигает во мне дыры.

– Ава, я обладаю властью над твоим телом. Когда эти прекрасные глаза полны вожделения ко мне, вот тогда я обладаю властью. – Он отпускает мои щеки и скользит ладонями вверх по внутренней стороне моих бедер.

Я напрягаюсь, мой рот приоткрывается, руки взлетают вверх, сжимая его пиджак в кулаках.

Он улыбается, наклоняясь и нежно прикасаясь ко мне губами.

– Видишь, – шепчет он, убирая руки с моих бедер и освобождая пиджак от моей хватки. – Власть снова у тебя.

Я изучаю его с полуулыбкой, полностью понимая.

– Вот почему ты трахаешь меня до потери сознания, устраиваешь обратный отсчет и требуешь, чтобы я целовала тебя, когда злюсь.

Он улыбается.

– Следи за языком.

– Ты полностью раскрыл себя. Я никогда больше не позволю тебе к себе прикоснуться!

Он смеется, очень сильно. Его грудь расширяется, и он откидывает голову назад. Думаю, я уже знала это. Вот почему я убегаю в начале обратного отсчета. Я знаю, на что он способен, добравшись до меня. Он снова опускает голову, изучая мое лицо.

– Ну что же, мистер Уорд. Учитывая, сколько мы занимаемся сексом, я бы сказала, что в этих отношениях вы – главный акционер власти.

Я ухмыляюсь, когда он снова начинает смеяться. Чудесное зрелище: бледные линии в его зеленой радужке заставляют глаза сверкать.

– Детка, секса нам будет всегда мало.

– Тогда это делает тебя очень могущественным человеком.

– О Господи, Ава. – Он отводит мои волосы с лица и обхватывает ладонями щеки. – Я так чертовски сильно тебя люблю. Поцелуй меня.

– Чувствуешь слабость?

Он наклоняется ко мне.

– Да. – Джесси нежно касается моих губ, и я потакаю ему, отдавая контроль, которого он жаждет, позволяя его языку насыщать мои чувства, когда он стонет мне в рот и вытягивает из меня всю силу.

– Так лучше? – спрашиваю я у его губ.

– Намного. Идем, леди, у нас свидание. – Он ставит меня на ноги, выключает музыку и поднимает с пола мой клатч. – Готова?

– О, дай я покажу тебе сообщение. – Беру сумочку и достаю телефон. Я почти о нем забыла.

– Какое сообщение? – спрашивает он, нахмурившись. Он явно тоже забыл.

– То, что было отправлено с телефона Джона.

С нервно бьющимся сердцем просматриваю телефон. Вот он. Тот момент, когда я сниму груз с души. Здесь все четко и ясно, так что Джесси вряд ли сможет с этим поспорить. Джон бы такого не сделал.

– Вот.

Я протягиваю ему телефон, и он берет его. Хмурая морщинка наползает на лоб, когда он читает сообщение, задумчивый взгляд омрачает его черты. Его глаза скользят к моим и снова возвращаются к экрану. Он размышляет.

После того, что кажется вечностью моего напряжения и его взгляда на экран, он начинает легко кивать.

– Я разберусь с этим. – Он бросает телефон на стойку. Он совсем не выглядит счастливым.

Я немного расслабляюсь, испытывая облегчение. Полагаю, я почти ожидала, что он будет ее защищать или скажет, что это, должно быть, кто-то другой, но кто еще мог это сделать? Мне больше не нужно ничего говорить. Он знает, и я чувствую сильное облегчение.

Мой телефон разражается рингтоном, и, взяв его со стойки, я вижу на экране имя Рут Куинн. Устало вздыхаю и отклоняю вызов. Скоро она позвонит в офис и узнает, что сегодня я не на работе.

– Кто это? – спрашивает Джесси.

– Новый клиент. Новый клиент – заноза в заднице.

Он берет мой телефон и кладет его обратно на стол, затем прижимает меня к груди.

– Сегодня никакой работы. Готова к нашему свиданию?

Я киваю ему в грудь.

– Да.

Джесси прижимается губами к моей макушке, и отпускает, подавая руку в очень джентльменской манере. Я улыбаюсь, беря его под руку. Он подмигивает и ведет меня из пентхауса к лифту.

Мы отражаемся во всех зеркалах вокруг. Куда бы я ни посмотрела, я вижу его во всей его красоте, и я скольжу рукой ему под пиджак, не желая отпускать. Он смотрит на меня краем глаза.

– Я должен заставить тебя устроить мне извиняющий трах здесь и сейчас, – говорит он низким, тихим голосом.

– Я должна тебе извинение?

– Сама знаешь. – Он снова смотрит вперед, и я нахожу его взгляд в отражении дверей.

– За что? – Быстро пробегаюсь по воспоминаниям на предмет хоть какого-то намека, и прихожу к выводу – в мире Джесси их слишком много. Но сегодня утром я была послушна, а он вел себя вполне разумно.

– Ты должна мне извинение за то, что заставила чертовски долго тебя ждать. – Его лицо абсолютно невозмутимое, а слова полны смысла.

Я улыбаюсь и прижимаюсь к нему. Мне, вообще-то, не пришлось долго его ждать, если не считать двух дерьмовых отношений. Пока он сражался с многочисленными демонами, я пребывала в блаженном неведении и вела жизнь любой нормальной молодой женщины. Странная мысль.

Дверь лифта открывается, и его рука мягко обнимает меня за плечо, когда мы проходим через фойе «Луссо».

– Клайв. – Джесси кивает Клайву, который резко кивает в ответ, прежде чем продолжить то, чем сосредоточенно занимался за конторкой. Он даже не поздоровался со мной и не спросил, как я себя чувствую. Я слышала его обеспокоенный голос прошлой ночью, когда Джесси нес меня. Я снова его расстроила?

Мы выходим на прохладный вечерний воздух, и Джесси открывает замки своей машины.

– О, звонила Кейт. Тебе, наверное, стоит ей перезвонить, – говорит он.

– Ты снова ответил на мой телефон? – спрашиваю я, но он лишь отмахивается от моего обвинения.

Я вздыхаю и открываю сумочку, чтобы достать телефон, но, немного порывшись, не нахожу его.

– Джесси, я оставила телефон в башне.

Он делает длинную, преувеличенную попытку продемонстрировать неудобства, которые я причиняю.

– Вот. – Он отдает ключи. – Поторопись, а то мы опоздаем на ужин.

– Я быстро.

Я убегаю, возвращаюсь в фойе «Луссо», бросаю хмурый взгляд на Клайва, который все еще меня игнорирует, и нажимаю код лифта. Почему он не на первом этаже? Я с нетерпением жду, когда он вернется вниз, а затем прыгаю внутрь.

Я выскакиваю до того, как двери полностью открываются, и вставляю ключ в дверь, оставляя его в замке, когда бегу на кухню. И резко останавливаюсь, потрясенно ахнув, при виде двух человек, сидящих на барных стульях, и оба они выглядят очень и очень угрожающе.

Глава 34

– Что... как… когда... – Я не перестаю мямлить и заикаться. Откуда они взялись?

– Привет, – коротко и резко говорит мама. Отец просто сидит и качает головой.

Не могу понять, злится она или нет. Мне хочется наброситься на них и задушить в объятиях, я не видела их несколько недель, и вот они здесь, но я не могу определить их настроение.

– Как вы сюда попали? – удается мне произнести полное предложение.

– О, разве ты не знала? Твой отец – вор-домушник на пенсии. – Мамина идеальная бровь приподнимается, а папа сидит с неодобрительным и угрюмым видом.

– Мама? – Я хмурюсь.

Она вздыхает и встает.

– Ава О'Ши, иди сюда и обними свою маму. – Она протягивает ко мне руки.

Я ударяюсь в слезы.

– Так и знал, что она это сделает! – ворчит папа. – Чертовы женщины!

– Заткнись, Джозеф. – Она снова машет мне руками, и я иду прямо в них, всхлипывая, как ребенок, и слегка морщась, когда она с теплотой гладит меня по спине. – Ах, Ава. Почему ты плачешь? Прекрати, ты выводишь меня из себя.

– Я так рада вас видеть, – рыдаю я в мамин серый блейзер и слышу, как отец возмущается тем, что две женщины в его жизни плачут и хнычут. Он всегда был из тех, кто не проявляет эмоции, находя любую привязанность крайне неудобной.

– Ава, ты не сможешь избегать нас вечно, даже если мы будем за много миль отсюда. Дай мне посмотреть на тебя. – Она отрывает меня от себя и вытирает мои слезы.

Нельзя отрицать, я – мамина дочка. Ее глаза – копия мои, такие же большие, шоколадного цвета, а волосы, того же цвета, что и у меня, только подстрижены коротко. Для сорока семи выглядит она хорошо – действительно, хорошо.

– Последние несколько недель ты заставляла нас с отцом сходить с ума от беспокойства.

– Простите. Эти несколько недель были сумасшедшие. – Я пытаюсь взять себя в руки. Тушь, вероятно, стекает по щекам, и мне очень нужно высморкаться. – Подождите. – Я смотрю на маму, а затем на папу, который, ворча, пожимает широкими плечами. – Как вы на самом деле сюда попали?

Я была так ошеломлена от шока и эмоций, что забыла, что мы стоим в пентхаусе Джесси за десять миллионов фунтов.

– Я их пригласил.

Обернувшись, у входа в арку вижу Джесси, он небрежно засунул руки в карманы брюк.

– Ты не говорил, – бормочу в замешательстве.

– Не хотел ссориться из-за этого, – пожимает он плечами. – Сейчас они здесь.

Я смотрю на маму, которая лучезарно улыбается моему вызывающему мужчине, а затем на отца, у которого взгляд «я-просто-делаю-что-мне-сказали». В растерянности возвращаюсь к маме. Она все еще лучезарно улыбается, и я с ужасом понимаю, что Джесси явно оказывает на нее свой фирменный эффект. Не знаю, почему я огорчена, он вызывает одинаковую реакцию у всех женщин, и мне нужно помнить, что моя мама ближе к возрасту Джесси, чем я.

О Боже!

– Э-э-э, мама, папа. Это Джесси. – Я жестом указываю между ними. – Джесси, это мои мама и папа. Элизабет и Джозеф. – Я не планировала, что все будет так. На самом деле я вообще этого не планировала.

– Мы уже встречались, – говорит Джесси.

Мои глаза устремляются к нему.

– Что?

– Мы уже встречались, – повторяет он, в чем нет необходимости, потому что я расслышала с первого раза.

Его губы подергиваются. Ладно, я совершенно сбита с толку. Он вздыхает и идет к нам, пока не встает передо мной, немного близко, чтобы чувствовать себя комфортно, учитывая присутствие моих родителей и шок от происходящего.

– Этим утром я был не на пробежке, – заявляет Джесси.

– Нет? – Я хмурюсь. – На тебе же была форма для бега.

Он слегка смеется.

– Да. Это не то, что бы я выбрал для встречи с твоими родителями, но отчаянные времена... – Он пожимает плечами.

– Теперь ты наверстываешь упущенное, Джесси. – Моя мама похлопывает его по обтянутой костюмом руке, и у меня отвисает челюсть.

Какого хрена здесь происходит? Мне хочется ругаться на чем свет стоит, но мама ненавидит сквернословие так же сильно, как и Джесси. Ну, мама, в принципе, ненавидит любую ругань. Джесси же ненавидит только, когда ругаюсь я, но считает, что ему вполне приемлемо выражаться, как матрос.

– Простите. – Я потираю виски. – Я в замешательстве.

– Садись. – Джесси берет меня за руку и ведет к стулу, садясь рядом. Мама занимает место возле папы. – Вчера поздно вечером я разговаривал с твоей мамой. Она, понятно, беспокоилась о тебе и задавала много вопросов. – Он поднимает бровь, глядя на маму, которая слегка смеется.