Текст книги "Тайны этого мужчины (ЛП)"
Автор книги: Джоди Малпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)
Сэм с Джоном терпеливо ждут, когда Дрю спустится по лестнице с кучей покрывал, а обнаженный Джесси висит между ними. Беру у Дрю бархатное покрывало и стелю его на холодную кожу, а затем отодвигаюсь назад, чтобы Джон и Сэм могли усадить Джесси на диван, прежде чем положить его голову на подушки и покрыть его обнаженное тело еще одним покрывалом. Я опускаюсь на колени рядом с ним и провожу рукой по его заросшему щетиной лицу.
Меня захлестывает сожаление, и снова начинают капать слезы. Я могла бы не допустить этого. Если бы я не сбежала, он не был бы сейчас в таком состоянии. Я должна была остаться, успокоить его и отрезвить. Ненавижу себя.
– Ава, ты в порядке? – Сквозь сдерживаемые рыдания слышу тихий голос Дрю, и чья-то рука начинает растирать мне спину.
Шмыгаю носом и вытираю его тыльной стороной ладони.
– Я в порядке, извините.
– Не извиняйся. – Сэм вздыхает.
Я наклоняюсь над Джесси и прижимаюсь губами к его лбу, задерживаясь на несколько секунд, а когда поднимаюсь с пола, его рука выскакивает из-под покрывала и хватает меня.
– Ава? – Голос надтреснутый и хриплый, он чуть приоткрывает глаза, обшаривая комнату, и когда он меня находит, я вижу лишь бездонные ямы пустоты, его обычно зеленые, манящие глаза, граничат с черными.
– Привет. – Кладу ладонь поверх его на моей руке.
Он пытается оторвать голову от подушки, но мне не приходится выговаривать ему за это. До того как я успеваю уложить его обратно, он бросает свои попытки.
– Мне очень жаль, – жалобно бормочет он, его ладонь пытается найти путь наверх по моей руке, чтобы вновь коснуться моего лица. – Прости, прости, прости, прости, прости...
– Прекрати, – шепчу я дрожащим голосом, помогая его руке дотянуться до моего лица. – Пожалуйста, просто перестань.
Прижимаюсь губами к его руке и целую ладонь, а когда снова смотрю на него, его глаза закрыты. Он снова отключился. Опускаю его руку на покрывало, затем, удостоверившись, что он должным образом укрыт, поднимаюсь и, повернувшись, вижу Сэма, Дрю и Джона, которые молча стоят и смотрят, как я за ним ухаживаю. Я совершенно забыла, что мы с Джесси не одни, но меня это нисколько не смущает.
– Пойду приготовлю кофе, – нарушает молчание Сэм и направляется на кухню, Джон и Дрю следуют за ним.
Бросаю еще один взгляд на Джесси, инстинктивно желая забраться на диван и прижаться к нему, погладить и успокоить. Я могу это сделать, но сначала нужно поговорить с парнями. Следую за ними на кухню и вижу, как Сэм и Дрю поднимают с пола барные стулья, а Джон – морозильник. Когда я уходила в воскресенье, такого не было. Джесси явно пришел в ярость.
– Мне надо сваливать, – с сожалением говорит Дрю, возвращая последний стул в вертикальное положение. – Я пригласил Викторию на свидание. – Он выглядит немного смущенным.
– Приятель, ты иди, – настаивает Сэм, ища кружки. – Я позвоню тебе позже.
– Последний шкаф справа, на верхней полке, – подсказываю я Сэму, где взять кружки, он поворачивается, вопросительно глядя на меня.
Пожимаю плечами.
– Тогда я пойду. Поговорим завтра, – говорит Дрю.
Я слегка улыбаюсь, Джон делает свой фирменный кивок, Дрю нас оставляет, а Сэм заканчивает с кофе.
Он несет три кружки с черным кофе на островок, за которым сидим мы с Джоном.
– Не станем рисковать с молоком, если оно у него вообще есть. Черный пойдет? – спрашивает Сэм.
Я киваю и принимаю кружку, Джон следует моему примеру, добавляя в свой кофе невероятные четыре кусочка сахара. Я знаю, что молока нет, но говорить об этом было бы бессмысленно.
– Итак, – начинает Сэм. – Теперь, когда мы его нашли, что нам с ним делать? – шутит он.
Беззаботный Сэм вернулся – большое облегчение. Его расстроенный вид лишь усиливал мое волнение, и, как оказалось, для беспокойства у него были все основания. Внутренне содрогаюсь при мысли о Джесси, одиноком и страдающем последние пять дней. Сколько бы он еще там лежал, если бы я отказалась прийти? Они бы наверняка вызвали полицию.
– В «Поместье» все гладко, – трубит Джон. – Об этом беспокоиться не стоит. При должном уходе он придет в норму после недели похмелья.
– Разве ему не нужно лечь в реабилитационный центр? – спрашиваю я. – Или, не знаю, пройти сеанс психотерапии. – Понятия не имею, что делать в таком случае.
Джон качает головой и снова надевает очки, и я начинаю задумываться о его отношениях с Джесси. Я полагала, что он просто сотрудник, но, похоже, он единственный, кто обо всем знает.
– Никакой реабилитации, – твердо заявляет Джон. – Он не алкоголик в классическом смысле этого слова. Он не одержим алкоголем, Ава. Он пьет, чтобы поднять себе настроение, заполнить пустоту. Начав, он уже не может остановиться. – Он слегка мне улыбается. – Ты помогла, девочка.
– Да что я сделала? – защищаясь, спрашиваю я.
Не знаю, почему меня так задело заявление Джона. Он только что сказал, что я помогла, но я не могу избавиться от чувства, что он намекает о моем содействии и с рецидивом. Сэм кладет руку поверх моей, лежащей на столе.
– Он сосредоточился на чем-то другом.
– Но потом я от него ушла, – тихо говорю я. Всего лишь подтверждение того, о чем они оба думают. Однако мы не были вместе как пара, чтобы я могла его бросить. Наши отношения были полны неопределенности. Нам так и не удалось выложить свои карты на стол или разобраться во всем дерьме.
– Ава, здесь нет твоей вины, – убеждает меня Сэм. – Ты не могла знать.
– Он никогда мне не говорил, – шепчу я. – Если бы я знала, все было бы по-другому.
Я все еще защищаюсь. Не уверена, что все было бы иначе, если бы Джесси мне рассказал, или если бы я сама это поняла. Я знаю, что никогда больше не хочу видеть Джесси таким, каким он был в прошлое воскресенье. Если я сейчас уйду, случится ли это снова? Или я могу остаться и помочь ему, но буду ли я делать это из чувства вины или потому, что люблю его? Возможно, он даже не захочет меня видеть. Он так на меня злился. В голове полный бардак. Упираюсь локтями о столешницу и хватаюсь руками за голову. Как, черт возьми, я должна поступить?
– Ава? – Глубокий рокот Джона заставляет меня поднять голову. – Он хороший человек.
– Что заставило его напиться? Насколько все плохо? – спрашиваю я. Знаю, в глубине души он хороший человек, но если я узнаю больше, то смогу понять лучше.
– Кто его знает? – Джон задумывается, а потом смотрит на меня. – Не думай, что он каждый день напивается в стельку. Нет. Его состояние сейчас, – не из-за того, что он алкоголик, а потому что он несчастен.
– А после моего появления он не пил? – Я не могу в это поверить.
Джон смеется.
– Не пил, хотя, девочка, ты пробудила в нем другие довольно неприятные качества.
Я хмурюсь, но точно знаю, о чем говорит Джон, и Сэм тоже, судя по его нахальному выражению. Мне говорили, что Джесси обычно ведет себя довольно непринужденно, но если я видела крохотные фрагменты непринужденного Джесси Уорда, то в основном только, когда он добивался своего. Большую часть времени все, что я видела – это неразумный фанатик контроля. Он даже сам признался, что такой он только со мной… как же мне повезло.
С чем им предстоит столкнуться, если я снова уйду?
– Я останусь, но если он придет в себя и не захочет меня видеть, я позвоню кому-нибудь из вас, – предупреждаю я.
Сэм заметно расслабляется.
– Ава, такого не будет.
Джон кивает.
– Мне нужно вернуться в «Поместье» и заняться делами этого засранца. – Он встает с барного стула. – Ава, тебе нужен мой номер. Где твой телефон?
Оглядываюсь в поисках сумочки и понимаю, что оставила ее на террасе, поэтому вскакиваю и оставляю Сэма и Джона на кухне, а сама иду за ней.
На обратной пути вижу, что Джесси все еще в отключке. Как долго он пробудет в таком состоянии и в какой момент мне стоит начинать волноваться? Я понятия не имею, что делать.
Стою и молча за ним наблюдаю, его ресницы слегка подрагивают, грудь поднимается и опускается. Даже без сознания он выглядит обеспокоенным. Тихонько к нему подхожу и натягиваю покрывало до самого подбородка. Ничего не могу с собой поделать. Раньше я никогда за ним не ухаживала, но это на уровне инстинкта. Опускаюсь на колени и прижимаюсь губами к его холодной щеке, впитывая некое утешение, которое получаю от касания, затем встаю и возвращаюсь на кухню. Джон ушел.
– Вот. – Сэм протягивает мне листок бумаги. – Номер Джона.
– Он что, очень торопился? – спрашиваю я. Мог бы и дождаться.
– Он никогда не задерживается дольше, чем требуется. Слушай, я говорил с Кейт. Она привезет тебе кое-какую одежду.
– О, ладно. – Мои бедные вещи будут гадать, где их место. Их перевозят туда и обратно.
– Спасибо, Ава, – искренне говорит Сэм.
– Не благодари меня, – протестую я, чувствуя неловкость, тем более, что отчасти это моя вина.
Сэм нервно переминается с ноги на ногу.
– Я знаю. Просто... ну, после прошлого воскресенья, все «Поместье» в шоке.
– Не надо, Сэм.
– Когда он начинает, то пьет по крупному. – Сэм слегка смеется. – Он гордый человек, Ава. Он будет оскорблен тем, что мы видели его таким.
Думаю, так и будет. Джесси, которого я знаю, – сильный, уверенный в себе, властный и много еще какой. Слабость и беспомощность не входят в длинный список качеств Джесси. Хочу сказать Сэму, что проблема с выпивкой несколько оттеснила на задний план «Поместье» с его деятельностью, но это не так. Не совсем. Теперь, когда я здесь и снова вижу Джесси, все это очень громко кричит у меня в голове. Джесси владеет секс-клубом. Он также пользуется услугами своего клуба. Сэм это подтвердил, хотя столкновение с мужем одной из побед Джесси сделало все совершенно очевидным. В глубине души я знала, он, должно быть, сам выбрал для себя роль плейбоя, ищущего удовольствий, но я, конечно, не могла представить, почему.
Следующий час мы проводим, собирая по всему пентхаусу пустые бутылки и сваливая их в пару черных мусорных мешков. Достав из холодильника оставшуюся водку, я выливаю ее в раковину. Поражаюсь, как ее много; он, должно быть, купил целый ящик этого пойла. Очевидно, планировал остаться здесь наедине с водкой на довольно долгое время. Но точно знаю одно: я никогда больше не буду ее пить.
Звонит Клайв, чтобы сообщить, что в фойе ожидает молодая леди по имени Кейт, и после того, как я сообщаю Клайву о том, что мы обнаружили, мы спускаемся вниз, чтобы встретить ее, каждый тащит черный мешок, полный мусора и пустых бутылок. Мысленно делаю себе пометку разобраться с искореженной дверью. Когда мы входим в фойе, Кейт ожидает нас под пристальным наблюдением Клайва.
– Привет, – осторожно говорит она, когда мы приближаемся, волоча за собой бряцающие мешки с мусором. – Как он?
Я отпускаю мешок, вызывая еще больший шум, и смотрю Клайву в глаза, давая понять, что я на самом деле на него злюсь. Если бы он позволил Сэму, Дрю или Джону подняться в пентхаус раньше, Джесси могли бы найти только пьяным, а не в полной отключке. У него хватает порядочности выглядеть виноватым.
– Он спит, – отвечает ей Сэм, когда становится очевидно, что я слишком занята, заставляя Клайва почувствовать себя виноватым.
Когда я снова поворачиваюсь к Кейт, то вижу, как Сэм обнимает ее свободной рукой. Она игриво ее отбрасывает.
– Вот. – Кейт протягивает мне сумку. Она, как йойо, между домом Кейт и «Луссо». – Я накидала туда все подряд.
– Спасибо. – Я беру сумку.
– Значит, ты остаешься здесь? – спрашивает она.
– Ага, – отвечаю я, пожимая плечами. Сэм бросает на меня оценивающий взгляд, и я тут же снова чувствую себя неловко.
– И как долго ты здесь пробудешь? – спрашивает Кейт.
Хороший вопрос. Как долго это продлится? Сколько времени займет? Он может очнуться сегодня ночью, а может завтра или послезавтра. У меня есть работа и мне нужно найти квартиру. Смотрю на Сэма в поисках какой-то подсказки, но он пожимает плечами, так что никакой помощи нет. Я перевожу взгляд на Кейт и тоже пожимаю плечами.
Внезапно осознаю, что оставила Джесси наверху одного, и начинаю паниковать. Он может прийти в себя, а рядом никого не будет.
– Мне пора возвращаться, – говорю я, оглядываясь на лифты.
– Конечно, иди. – Кейт машет на меня рукой и поднимает с пола мусорный мешок. – Мы от них избавимся.
Мы прощаемся, и я обещаю позвонить ей утром, по дороге к лифту, даю Клайву распоряжение разобраться с окном машины Джесси и дверью пентхауса. Он, конечно, сразу принимается за дело.
Вернувшись наверх, пытаюсь закрыть дверь, но мне удается ее лишь прикрыть. Но так останется лишь до прихода плотника. Войдя в гостиную, вижу, что Джесси все еще спит.
Итак, что же мне теперь делать? Осматриваю себя и замечаю, что я все еще в темно-сером платье и на каблуках, поэтому поднимаюсь наверх, занимая единственную комнату в дальнем конце лестничной площадки. Я ошеломлена, обнаружив на полу подушки и скомканные простыни от моего краткого сна после расправы над платьем, перед тем как Джесси перенес меня обратно в свою кровать. Я занялась постелью, а потом переоделась в рваные джинсы и черную футболку. Мне бы не помешал душ, но я не хочу надолго оставлять Джесси одного. С этим придется подождать.
Спустившись вниз, я варю черный кофе и, потягивая его на кухне, думаю, что неплохо бы почитать об алкоголизме. У Джесси должен быть где-то компьютер.
Отправляюсь на поиски, находя ноутбук в кабинете. Включаю его и испытываю огромное облегчение, когда он не запрашивает пароль. У этого мужчины проблемы с личной безопасностью. Спускаюсь вниз и усаживаюсь в большое кресло напротив Джесси, чтобы не спускать с него глаз. Открыв Гугл, набираю «алкоголики» и получаю семнадцать миллионов результатов. Однако первой ссылкой значатся «анонимные алкоголики». Полагаю, хорошее место, чтобы начать. Джон может и сказал, что Джесси не алкоголик, но я и сама сомневаюсь.
После нескольких часов просмотра Интернета чувствую, что мои мозговые клетки отключились. Как же много информации – долгосрочные последствия, психические расстройства, абстинентный синдром. Я прочитала статью о тяжелой детской травме, приведшей к алкоголизму, которая заставляет меня задаться вопросом, не случилось ли с Джесси чего-то, когда он был маленьким, на ум сразу же приходит ужасный шрам на животе. А еще генетическая причина, так что я задаюсь вопросом, был ли кто-то из его родителей алкоголиком? Я завалена информацией, и не знаю, что с ней делать. Подобные вопросы так просто не задать.
Мысленно возвращаюсь к прошлому воскресенью и тому, что он мне сказал. «Ава, ты чертова динамщица», «Мне нужна была ты, а ты меня бросила». А потом я от него ушла... снова. Он сказал, что ничего мне не рассказывал, потому что не хотел, чтобы у меня был еще один повод от него уйти, но потом сказал, что он не алкоголик. Джон утверждал то же самое. Если это проблема и она связана с алкоголем, разве это не делает его алкоголиком?
В раздражении захлопываю ноутбук и ставлю его на кофейный столик. Сейчас только десять часов, но я совершенно вымотана. Не хочу отправляться спать наверх, вдруг он проснется, и не хочу никаких удобств, поэтому беру несколько подушек, кладу их на пол рядом с ним и устраиваюсь там, положив голову на диван и поглаживая волосы на его загорелых руках. Это касание меня расслабляет, вскоре веки тяжелеют, и я засыпаю.
Глава 3
– Я люблю тебя.
Смутно ощущаю на затылке ладонь, пальцы пробегают по волосам, и это так приятно... так правильно. Я открываю глаза, и меня встречает более тусклая версия таких знакомых зеленых глаз.
Вскакиваю на ноги и ударяюсь лодыжкой о кофейный столик.
– Черт! – ругаюсь я.
– Следи за языком! – выговаривает он скрипучим и надтреснутым голосом.
Хватаюсь за лодыжку, но, вспомнив, где нахожусь, полностью просыпаюсь. Опускаю ногу и перевожу взгляд на диван, видя, что Джесси слегка приподнялся, он выглядит ужасно, но, по крайней мере, пришел в себя.
– Ты очнулся! – кричу я.
Он морщится, обхватывая голову здоровой рукой.
Вот дерьмо!
Должно быть, у него адское похмелье, а я тут визжу, как баньши. Отступаю на несколько шагов, отыскивая позади стул, а затем сажусь. Понятия не имею, что ему сказать. Я не собираюсь спрашивать, как он себя чувствует, все и так очевидно, и не собираюсь добивать лекцией о личной безопасности или пренебрежении здоровьем. На самом деле мне хочется спросить, помнит ли он нашу ссору. Что же мне делать?
Я не знаю, поэтому решаю сидеть, сложа руки на коленях, и молчать.
Смотрю на него, на себя, а в голове крутятся мысли, которые хочется высказать, но я не могу. Для начала хочу ему сказать, что люблю его. И спросить, почему он не рассказал, что владеет секс-клубом или что у него проблемы с алкоголем. Удивлен ли он моему присутствию здесь? Хочет ли, чтобы я ушла? О боже, тянет ли его выпить? Тишина меня убивает.
– Как себя чувствуешь? – выпаливаю, тут же жалея, что не удержала рот на замке.
Он вздыхает и осматривает поврежденную руку.
– Дерьмово, – резко заявляет он.
О, ладно. И что теперь сказать? Он, кажется, совсем не рад меня видеть, так что, возможно, мне лучше уйти, прежде чем я заставлю его открыть еще одну бутылку. Только ему придется сначала ее купить. Это, вероятно, послужит еще большим поводом злиться на меня.
Решаю, что ему нужно немного жидкости, поэтому встаю и направляюсь на кухню. Я принесу ему воды, а потом уйду.
– Куда ты собралась? – спрашивает он, слегка паникуя, и резко выпрямляется на диване.
– Подумала, тебе захочется воды, – заверяю его, а сердце немного воодушевляется. Он не хочет, чтобы я уходила. Я видела это лицо много раз. После того, как он прижимал меня где-нибудь, далее обычно следовал доминирующий фанатик контроля, но не буду слишком надеяться. В данный момент у него нет сил ни преследовать меня, ни прижимать, ни доминировать. Я разочарована.
От моего ответа он успокаивается, и я продолжаю свой путь на кухню, беру стакан и смотрю на часы на духовке. Восемь. Я проспала десять часов. Такого не случалось с тех пор… ну, с тех пор, как я в последний раз была с Джесси.
Достаю из холодильника бутылку воды и наполняю стакан, затем возвращаюсь в огромное открытое пространство, обнаруживая, что Джесси, схватившись за голову, сидит на диване, покрывало собралось у него на коленях.
Когда я подхожу к нему, он поднимает на меня глаза, и наши взгляды встречаются. Я протягиваю ему воду. Здоровой рукой он берет стакан, его пальцы ложатся поверх моих. Я быстро отдергиваю руку, отчего вода выплескивается из стакана. Не знаю, почему я так сделала, и выражение его лица мгновенно заставляет меня почувствовать себя бессердечной. Его ужасно трясет, и я задаюсь вопросом, не ломка ли это. Уверена, дрожь числилась как симптом, наряду с перечнем других признаков.
Он следит за моим взглядом, направленным на его руку, и качает головой. Так странно. Между нами никогда не было ничего подобного. Никто из нас не знает, что сказать.
– Когда ты пил в последний раз? – спрашиваю я. Эта тема – слон в посудной лавке, но мне приходится что-то говорить.
Он потягивает воду, а затем откидывается на спинку дивана, из-за небольшой потери веса его пресс выделяется сильнее.
– Даже не знаю. Какой сегодня день?
– Суббота.
– Суббота? – переспрашивает он, явно в шоке. – Мать вашу.
Предполагаю, это означает, что он потерял счет времени, но не мог же он провести в пентхаусе целых пять дней, только выпивая. Он бы уже определенно умер?
А потом снова наступает тишина, и я опять усаживаюсь напротив него на стул, ничего не делаю и подыскиваю в голове правильные слова. Ненавижу это. Обычно я не думаю дважды о том, чтобы наброситься на него и обхватить руками, позволяя ему полностью меня подавить, но в данный момент он такой до безумия хрупкий, учитывая его высокую, хотя и немного худощавую фигуру. Мой сильный негодник превратился в дрожащую развалину. Это меня убивает. И вдобавок ко всему, я даже не знаю, захочет ли он этого. Я тоже не уверена, что хочу. Этот мужчина – не тот в кого я влюбилась. Неужели это и есть настоящий Джесси?
Он сидит и задумчиво вертит в руках стакан, знакомый вид вращающихся шестеренок успокаивает, я узнаю в нем частичку его прежнего, но не могу выносить молчания.
– Джесси, я могу чем-нибудь помочь? – спрашиваю в отчаянии, безмолвно умоляя дать мне что-нибудь – хоть какой-то намек.
Он вздыхает.
– Ава, есть много чего, что ты можешь сделать. Но ни о чем из этого я не могу тебя просить. – Он не смотрит на меня.
Мне хочется на него накричать, рассказать, что он со мной сделал. Сидя здесь и глядя на него, – такого взъерошенного, водящего пальцем по ободку стакана, – разумная сторона моего мозга, которая инстинктивно вопит о побеге, только усиливает свои позиции.
– Хочешь принять душ? – спрашиваю. Я больше не могу сидеть в тишине. Я сейчас начну рвать на себе волосы.
Он наклоняется вперед и морщится.
– Конечно, – бормочет он.
Наблюдаю, как он с трудом поднимается на ноги, и чувствую себя хладнокровной стервой из-за того, что не помогаю ему, но не знаю, хочет ли он этого, и не уверена, смогу ли. Атмосфера между нами такая неловкая.
Когда он встает, покрывала падают к его ногам, и он смотрит вниз на свое обнаженное тело.
– Черт, – ругается он, протягивая руку за одним из покрывал. Он закручивает его вокруг талии и поворачивается ко мне. – Извини, – говорит он, пожимая плечами.
Извини?
Будто я не видела его таким раньше – много раз, вообще-то. По его словам, на моем теле нет такого места, где бы он не побывал: в нем, на нем или над ним.
Опустив плечи, вздыхаю и поднимаюсь вслед за ним по лестнице в главную спальню. Это занимает некоторое время, и всю дорогу нас окружает неловкое молчание, но, в конце концов, мы добираемся до цели. Не знаю, сколько еще смогу здесь оставаться. Эта обстановка – за миллион миль от той, к какой я привыкла с этим мужчиной.
– Может, лучше примешь ванну? – спрашиваю, направляясь в ванную комнату. После подъема по лестнице он выглядит измученным, так что стоять в душе будет не очень весело. Хорошенько отмокнуть в ванне, вероятно, поможет мышцам.
– Полагаю, да. – Он снова пожимает плечами.
Ладно, я приготовлю ему ванну, а потом уйду. Я не справлюсь. Это тот мужчина, которого я начинала думать, что знаю, которого отчаянно надеялась узнать, но я уничтожена, обнаружив, что он совсем не такой – ни капельки. Я позвоню Джону и узнаю, что предложит он. Такое не для меня. Он заторможен, замкнут, и чем дольше это продолжается, все обидные вещи, которые он мне кричал во время нашей ссоры, звучат все громче и яснее. Зачем я только вошла в этот лифт?
Открываю гигантский смеситель и провожу под ним рукой, дожидаясь нужной температуры, изо всех сил стараюсь не думать о разговорах в ванной и о том, что Джесси теперь любитель в ней понежиться – но только когда я с ним. Затыкаю пробкой сливное отверстие и увеличиваю напор, зная, что на заполнение гигантской штуковины уйдет целая вечность.
Повернувшись, натыкаюсь взглядом на туалетный столик. Именно там мы впервые занимались сексом. В этой ванной комнате мы вместе принимали душ, вместе купались и много раз занимались горячим сексом. Здесь же я видела его в последний раз.
Стоп!
Отбрасываю эти мысли и занимаюсь поиском какой-нибудь расслабляющей соли для ванны и просто слоняюсь вокруг, в то время как Джесси молча стоит, прислонившись к стене. Как я и предполагала, наполнение ванны занимает целую вечность, и я начинаю жалеть, что не затолкала его в душ.
Наконец-то она наполняется достаточно.
– Все, – коротко констатирую я, выходя из ванной.
Меня никогда не тяготило его присутствие. Я убегала, как ужаленная, и избегала его прикосновений из страха потерять разум, но никогда по-настоящему не хотела уходить. Теперь хочу.
– Ты ведешь себя как чужая, – мягко говорит он, как только я подхожу к двери, останавливая меня на полпути. Это так болезненно.
Я не оборачиваюсь.
– Я чувствую себя чужой, – тихо говорю я, тяжело сглатывая и пытаясь предотвратить дрожь, угрожающую захватить мое тело.
Снова воцаряется тишина, в голове путаются разные указания. Я, правда, не знаю, как лучше всего поступить. Я думала, больнее уже не будет. Мне казалось, я уже на самом нижнем уровне ада. Но ошиблась. Его состояние сокрушает меня. Мне нужно уйти и продолжить свою битву, чтобы забыть этого мужчину. Теперь, вновь его увидев, мне кажется, что меня отбросило на несколько шагов назад, но, по правде говоря, в своем выздоровлении я так и не продвинулась. Во всяком случае, это облегчит болезненный процесс.
– Ава, прошу, взгляни на меня.
От его слов, звучащих скорее, как мольба, чем обычное требование, сердце подскакивает к горлу. Даже его голос звучит по-другому. Это не тот знакомый глубокий, хриплый, сексуальный баритон, который я знаю. Теперь он надтреснутый и сломленный. Этот мужчина – надтреснутый и сломленный, а значит, и я тоже.
Медленно поворачиваюсь лицом к не знакомому мне человеку, и вижу, как он, терзая зубами нижнюю губу, смотрит на меня пустыми зелеными глазами.
– Я не могу. – Поворачиваюсь и ухожу, сердце колотится, но в то же время стучит медленнее. Скоро оно остановится.
– Ава!
Слышу, как он идет за мной, но не оборачиваюсь. Он ослаблен, так что, возможно, это единственный раз, когда я действительно смогу от него уйти. О чем я только думала, придя сюда? Воспоминания о прошлом воскресении переполняют сознание, на онемевших ногах быстро спускаюсь по лестнице, перед глазами туман.
Достигнув нижней ступеньки, чувствую на запястье знакомую хватку, я в панике разворачиваюсь кругом, чтобы оттолкнуть его от себя.
– Нет! – кричу, отчаянно пытаясь освободиться от его жесткой хватки. – Не прикасайся ко мне!
– Ава, не делай этого, – умоляет он, хватая меня за другое запястье и удерживая перед собой. – Остановись!
Я падаю на пол, чувствуя себя беспомощной и слабой. Я уже сломлена, но он может нанести последний удар, который меня прикончит.
– Пожалуйста, не надо. – Я всхлипываю. – Прошу, не усложняй ситуацию.
Он падает на пол рядом со мной, притягивает к себе на колени и душит в объятиях. Я безудержно рыдаю ему в грудь. Не могу себя контролировать. Он утыкается лицом мне в волосы.
– Прости, – шепчет он. – Мне очень, очень жаль. Я этого не заслуживаю, но дай мне шанс. – Он крепко сжимает меня. – Мне нужен еще один шанс.
– Я не знаю, что делать, – честно признаюсь я.
Я, правда, не знаю, что делать. Чувствую потребность убежать от него, но в то же время остаться и позволить ему все исправить. Но если я останусь, не будет ли мне нанесен смертельный удар? Или смертельным ударом станет мой уход? Для нас обоих?
Все, что я знаю, – это сильный, решительный, напористый Джесси, который хмурится, когда я бросаю ему вызов, дает волю рукам, когда я угрожаю его бросить, и трахает до исступления. Сейчас он очень далек от этого мужчины.
– Не убегай от меня снова, – умоляет он, крепко обнимая. Замечаю, что его дрожь утихла.
Отстраняюсь, вытирая заплаканное лицо тыльной стороной ладони, мои глаза устремлены на его живот, шрам еще больше и четче, чем прежде. Я не могу смотреть ему в глаза. Они мне больше не знакомы. Они не потемнели от гнева и не сверкают от удовольствия, не сузились от ярости и не закрылись от вожделения ко мне. Это пустые ямы, в которых нет ничего, что могло бы утешить. Несмотря на это, я знаю, что если выйду за эту дверь, – мне конец. Моя единственная надежда – остаться, найти нужные ответы, и молиться, чтобы они меня не уничтожили. У него есть сила меня уничтожить.
Его холодная рука скользит по моему подбородку и притягивает мое лицо к своему.
– Я все улажу. Я заставлю тебя вспомнить, Ава.
Смотрю в его глаза и вижу сквозь зеленую дымку решимость. Решимость – это хорошо, но разве она покончит с болью и безумием, что были до нее?
– Ты можешь заставлять меня вспомнить обычным способом? – серьезно спрашиваю я. Это не шутка, хотя он слегка улыбается.
– Я ставлю это целью своей миссии. Я сделаю все, что угодно.
Слова, сказанные им в ночь запуска «Луссо», звучат так же решительно, как и тогда. Он сдержал свое обещание доказать, что я его хочу. Слабый проблеск надежды освещает израненное сердце, и я снова опускаю лицо ему на грудь, прижимаясь теснее. Я ему верю.
С его губ срывается тихий вздох, когда он притягивает меня ближе и держит так, словно от этого зависит его жизнь.
Наверное, так оно и есть. И моя тоже.
– Ванна остынет, – бормочу в его голую грудь некоторое время спустя, мы все еще сидим на полу, крепко обнявшись.
– Мне удобно, – жалуется он, и я улавливаю в его голосе знакомую нотку прежнего Джесси.
– Еще тебе нужно поесть, – сообщаю я, чувствуя себя странно, раздавая ему указания. – И руку нужно осмотреть. Тебе больно?
– Адски, – подтверждает он.
Я не удивлена. Выглядит ужасно. Надеюсь, она не сломана, потому что пять дней без какой-либо медицинской помощи могут привести к тому, что кости срастутся неправильно.
– Пойдем.
Освобождаюсь из его тисков. Он ворчит, но отпускает. Встав, протягиваю ему руку, он смотрит на меня с легкой улыбкой, прежде чем принять ее, и встает с пола.
Мы тихо поднимаемся по лестнице и возвращаемся в главную спальню.
– Забирайся, – тихо распоряжаюсь я, указывая на ванну.
– Ты выдвигаешь требования? – Он поднимает брови. Очевидно, тоже находит такой поворот странным.
– Похоже на то. – Я киваю в сторону ванны. Он начинает кусать губу, даже не делая попытки туда залезть.
– Ты ко мне присоединишься? – тихо спрашивает он.
Внезапно испытываю неловкость, чувствую себя не в своей тарелке.
– Я не могу.
Качаю головой и слегка отступаю назад. Это идет вразрез со всеми моими порывами, но я знаю, как только сдамся его ласке и прикосновениям, отвлекусь от цели привести в порядок мысли и получить ответы.
– Ава, ты просишь не прикасаться к тебе. Это противоречит всем моим инстинктам.
– Джесси, пожалуйста. Мне нужно время.
– Ава, это противоестественно. Для меня не касаться тебя – неправильно.
Он прав, но я не могу позволить ему поглотить себя. Мне нужно сохранять спокойствие, потому что, как только он до меня доберется, я отвлекусь.
Ничего не отвечаю. Лишь снова смотрю на ванну, а затем на него. Он качает головой, развязывает покрывало, ступает в ванну и осторожно опускается в воду. Я беру с туалетного столика чашу и присаживаюсь на корточки рядом с ванной, чтобы вымыть ему голову.
– Без тебя здесь, все по-другому, – ворчит он, откидываясь назад и закрывая глаза.
Игнорирую ворчание и начинаю мыть ему волосы и с головы до ног намыливать прекрасное тело, борясь с пронизывающими меня при касании неизбежными искрами.
Задумчиво глядя на его шрам на животе, в тайне надеюсь, что это подтолкнет его к объяснению. Но, нет. Его глаза остаются закрытыми, как и рот. У меня такое чувство, что это будет нелегкая поездка. Он никогда не делится информацией добровольно и с суровым предупреждением или тактикой отвлечения внимания уклоняется от моих вопросов. Я не могу вновь позволить этому случиться. Это потребует всей силы воли. Уйти от него – для меня просто неестественно.
