Текст книги "Тайны этого мужчины (ЛП)"

Автор книги: Джоди Малпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Морщусь от отвращения к ее отчаявшемуся поведению, поднимаю глаза и обнаруживаю, что его улыбка превратилась в полноценный, достойный Голливуда прожектор. Эта улыбка – на ранг выше той, что предназначается только женщинам. Эта улыбка предназначена лишь для меня. Я не могу сдержать ухмылку, щекочущую уголки губ.

– Выглядишь очень самодовольным.

Он машет на меня, чтобы я перестала возиться с его рукой.

– О, да. Мне нравится, когда ты такая собственница и защитница. Значит, ты безумно в меня влюблена.

– Да, даже несмотря на то, что ты глупо бросаешь мне вызов. И не звони Саре, сладкий, – передразниваю я.

Он трется носом о мой нос и прижимается к моим губам.

– Не буду.

– Ты с ней спал. – Это утверждение, а не вопрос. Он отшатывается, зеленые омуты расширяются и становятся настороженными. Я закатываю глаза. – Баловался?

Он чуть опускает взгляд.

– Да. – Выражение его лица и язык тела кричат о неловкости. Ему не нравится тема разговора.

Я, черт возьми, знала это. Ладно, все нормально. Я могу с этим справиться, пока он держит потаскушку на расстоянии вытянутой руки – или дальше. Это может быть чертовски трудно, когда женщина работает на него и ходит за ним по пятам, как потерявшийся щенок.

– Хочу сказать только одно, – напираю я. Мне нужно прояснить это, если я в будущем собираюсь общаться, как в социальном, так и в профессиональном плане, с мужчинами, хотя и осознаю, что собственническая жилка Джесси никогда полностью не исчезнет. – Все крутится вокруг тебя. – Я целую его в губы, чтобы подкрепить свое заявление.

– Все крутится вокруг меня, – бормочет он, прижимаясь ко мне.

Я ухмыляюсь.

– Хороший мальчик.

Он отстраняется и проводит пальцами по моей шее, его глаза полны удовлетворения.

– Почему у тебя волосы мокрые?

– Я приняла душ, но не успела их высушить. Ты был мне нужен.

Он мягко улыбается.

– Я люблю тебя, Ава.

Я касаюсь щекой его плеча.

– Знаю.

Я не обманываю себя тем, что все полностью прояснилось. Мне предстоит бороться с презренной женщиной, и работать над собственническими замашками Джесси. Последнее, полагаю, станет яблоком раздора на всю жизнь, но если Джесси, особенно такой, как сейчас, будет моей компенсацией, то это того стоит. Но вдобавок ко всему, у меня огромная проблема с Микаэлем и его жаждой мести. Даже представить себе не могу, как мы с этим справимся. Но знаю одно. Я больше не буду с ним работать. Как Патрик на это отреагирует?

– Возьми на завтра отгул. – В его голосе звучит мольба.

Я даже не предупреждала Патрика о своей дневной встрече с мистером Уордом, но мне нужен перерыв, а от долгого уик-энда с Джесси трудно отказаться. Назначенных встреч у меня нет, и я до смешного в курсе всего остального. Патрик должен мне несколько дней. Он не будет возражать.

Я отстраняюсь от его груди.

– Ладно, – соглашаюсь я.

Он хмурится, будто сейчас я откажусь от своего слова или добавлю к нему «но». Чего я не делаю. Мне хочется взять выходной и провести его с ним. Может, я смогу внушить ему полную уверенность, в которой он нуждается. Я ни с кем никуда не поеду, кроме него. Я напишу Патрику и все улажу. Знаю, с ним все будет в порядке.

– Правда? – Его глаза мерцают, а уголки губ приподнимаются. – Ведешь себя очень разумно. На тебя не похоже.

Таращу глаза от его комментария. Я знаю, что он понимает, неразумный из нас двоих – он.

– Я тебя игнорирую, – ворчу я.

– Ненадолго. Я отвезу тебя домой, в нашу небесную башню. Я слишком долго не был внутри тебя. – Он поднимается и ставит меня на ноги. – Ну что, пойдем? – Он протягивает руку, и я беру ее, желудок сжимается от ожидающих меня перспектив по возвращении домой.

– Мне бы хотелось немного потренироваться в гребле, – небрежно выдаю я.

Он сардонически приподнимает бровь.

– Мы потренируемся в другой раз, детка. Я хочу заняться любовью, – тихо говорит он, глядя на меня сверху вниз. Я улыбаюсь.

Он ведет меня через летнюю гостиную в вестибюль. Я игнорирую разочарованные лица всех женщин, мимо которых мы проходим, они, очевидно, надеялись, что мы уйдем по отдельности. Джон встречает нас в дверях и одаривает своей изысканной улыбкой.

– Увидимся завтра, – сообщает ему Джесси, открывая передо мной дверь.

– Все путем. – Он хлопает Джесси по плечу и удаляется в сторону бара.

Положив руку мне на поясницу, Джесси выводит меня, и, когда я поворачиваюсь, в дверях бара мельком вижу Сару. Она приветствует Джона, но ее взгляд прикован к нам с Джесси, покидающим «Поместье». Она пристально наблюдает, и на ее накачанном лице безошибочно читается горечь. Я предвижу кошачьи бои. Она из тех женщин, кто получает то, что хочет. Моя стервозная сторона выпрыгивает на поверхность, и я молча бросаю ей предупреждающий взгляд. Игнорирую маленькую часть мозга, советующую мне готовиться к миссии уничтожения. Неврастенизм моего лорда передался и мне.

– Оставь свою машину, заберем ее завтра, – говорит он, открывая пассажирскую дверцу «Астон Мартина».

– С таким же успехом я могу поехать обратно на ней. – Я уже здесь, и было бы глупо этого не сделать.

Он прищуривается и указывает в направлении пассажирского сиденья своей машины. Я качаю головой, но сажусь. Споров на сегодня достаточно. В любом случае, моя машина мне не нужна. Он садится рядом со мной и заводит мотор.

Двигаясь по длинной подъездной дорожке, мы минуем направляющееся к «Поместью» «Порше» Сэма. Я резко выпрямляюсь на сидении.

– Эй, там Кейт! – выпаливаю я.

Сэм сигналит и показывает Джесси большой палец, а я вытягиваю шею, когда мы проезжаем мимо них. Кейт неохотно машет мне рукой.

– Что она здесь делает? – Я смотрю на Джесси, который не сводит глаз с дороги. О, боже милостивый! – Она ведь член клуба, да? – обвиняюще спрашиваю я.

– Я не обсуждаю членов клуба. Конфиденциальность. – Он непреклонен.

– Значит, она член клуба! – кричу я. Поверить не могу.

Он пожимает плечами и касается кнопки, чтобы открыть ворота. Маленькая шалунья! Почему она мне не сказала? Она здесь ради всякого рода извращенств, или лишь ради Сэма? Господи, только я подумала, что моя огненно-рыжая подруга не сможет удивить меня больше. О, ей придется кое-что объяснить.

Джесси с ревом мчится по дороге, перебирая несколько кнопок на руле. Включается стерео, и меня окружает отличительный мужской голос. Мне он знаком.

– Кто это? – спрашиваю я.

Он начинает постукивать по рулю.

– Джон Ледженд. Тебе нравится?

О, да. Я тянусь к рулю, и Джесси опускает руки, чтобы дать мне доступ к кнопкам управления. Найдя нужную, усиливаю громкость.

– Приму это как «да». – Он ухмыляется и кладет руку мне на колено. Я накрываю ее ладонью.

– Да, нравится, – отвечаю я. – С твоей рукой все в порядке?

– Все отлично, расслабься, леди.

– Мне нужно написать Патрику.

– Да, напиши. С нетерпением жду, когда ты окажешься в моем полном распоряжении завтра и все выходные. – Он снимает руку с моего колена и опускает ее на руль.

Я быстро посылаю сообщение Патрику, и, как и ожидалось, он тут же мне отвечает, подтверждая, что у меня заслуженный выходной.

Идеально.

Глава 16

Мы входим в «Луссо» рука об руку, и нас сразу же замечает Клайв, бросая на меня неодобрительный взгляд. Я извиняюще ему улыбаюсь и вижу, что техобслуживание исправляет результаты моего труда.

– Мистер Уорд. – осторожно спрашивает Клайв. Он что, ждет нагоняя за то, что позволил мне сбежать? Полагаю, мне придется защищать его, если Джесси попытается устроить ему выговор. В его должностные обязанности не входит роль тюремного охранника.

– Клайв, – кивает Джесси и, не говоря больше ни слова явно встревоженному Клайву, ведет меня к лифту.

Двери закрываются, я прижимаюсь к стене, и его тело тут же обволакивает меня. Мощная пульсация, с которой я так хорошо познакомилась за это время, проникает в пах, и мгновенно горячит кровь. Он просовывает ногу между моих бедер, поднимает ее вверх и трется о мою промежность, отчего я задыхаюсь.

– Ты расстроила консьержа, – выдыхает он, почти касаясь губами моих губ, и в этом небольшом пространстве наше горячее дыхание смешивается.

– Проклятье, – выдавливаю сквозь прерывистое дыхание, и он прижимается ко мне губами, целуя с убежденностью и целеустремленностью, в то время как его пульсирующая эрекция трется о меня. Боже, мне хочется сорвать с него одежду, но это определенно не занятие любовью, не то, чтобы я даже думала жаловаться.

– Почему на тебе не платье? – раздраженно спрашивает он между настойчивыми ударами языка.

Я задаю себе тот же вопрос. Сейчас оно уже было бы вокруг моей талии, а он – внутри меня.

– У меня заканчиваются платья. Я ничего не стирала с тех пор, как приехала сюда, а большая часть моей одежды все еще у Кейт.

Он стонет мне в рот.

– Завтра мы будем покупать только платья. – Он толкается бедрами вперед и вверх, ударяясь и потираясь о мою промежность.

Я охаю от чистого, ничем не сдерживаемого удовольствия.

– Завтра мы купим одно платье.

Просовываю руку между нами и расстегиваю его ремень. Он отрывается от моих губ и прижимается своим влажным лбом к моему, его глаза сияют одобрением, губы приоткрываются. Я провожу ладонью по его брюкам, чувствуя, как он бьется и пульсирует под моим прикосновением, и одновременно облизываю его нижнюю губу. Расстегнув ширинку, просовываю руку, чтобы освободить бушующий член, затем крепко хватаю его за основание, слегка сжимая.

Он крепко зажмуривается.

– Рот, – мягко командует он.

Я полностью согласна. Не могу им насытиться. Безудержно нуждаюсь в том, чтобы он напустил на меня свою магию и уничтожил все дерьмо, что происходило днем.

Двери лифта открываются в фойе пентхауса, и я никогда не испытывала большего облегчения от того, что это единственный лифт, который поднимается на верхний этаж. Соскальзываю вниз по стене, пока не оказываюсь перед ним на корточках, но его горячий, пульсирующий член – не единственное, что меня интересует. Грозный шрам сразу же привлекает мое внимание. Я заключила с собой договор больше не спрашивать, но не могу сдержать любопытства, особенно после слов Джона. Вскидываю взгляд вверх, обнаруживая, что его напряженные руки упираются в стену над моей головой, а глаза обращены на меня.

– Чего ты ждешь? – спрашивает он, нетерпеливо двигая бедрами вперед. Все мысли о таинственных шрамах исчезают, когда я вспоминаю, как в последний раз брала его вот так – каким жестким он был. Будет ли он таким снова?

Я отвожу глаза от его плотского взгляда и сжимаю пульсирующий член. Подавшись вперед, слизываю капельку спермы с набухшей головки и медленно двигаю рукой вперед, слыша, как он тихо стонет, его бедра слегка дрожат. Я знаю, ему хочется атаковать мой рот. Сдержится ли он?

С каждым моим ленивым движением его дыхание учащается, нижняя часть живота поднимается и опускается. Когда я слышу, как он ругается, с порочным видом облизываю его яйца, затем медленно, но твердо скольжу языком вверх по нижней стороне члена, слегка приподнимаясь на ногах, чтобы быть уверенной, что достигну самого кончика.

– До конца, Ава, – выдыхает он.

Я осознаю, что дверь лифта снова закрылась, Джесси тянется, ударяя кулаком по кнопке, после чего возвращает руку на прежнее место позади меня.

Обхватив губами головку, медленно и нежно обвожу ее языком. Он вздрагивает. Мне нравится делать это с ним. Нравится провоцировать, слышать издаваемые им звуки, видеть реакцию тела.

Жду, когда он рванется вперед, но этого не происходит. Он сопротивляется. Я чувствую, как от нашего контакта его напряжение просачивается в меня; вижу, как его бедра передо мной слегка дрожат. Избавляю его от страданий и беру член глубоко в рот, пока он не упирается мне в горло. На языке он словно бархат. Джесси издает сдавленный рык, я отстраняюсь, медленно опускаюсь на колени и снова беру его. На этот раз его бедра устремляются вперед, и, когда я прижимаюсь головой к стене, отступать некуда. Он перемещает руки мне на затылок, обхватывает меня, и с криком двигается вперед, запрокидывает голову и целеустремленно входит и выходит из моего рта.

Я помню, что нужно расслабиться, мой рвотный рефлекс изо всех сил старается не жаловаться. Позволяю рукам скользнуть по его бедрам на поиски упругой задницы, а затем вонзаю ногти в загорелую плоть.

– Сильнее! – Его голос суровый, наполнен плотским желанием. Я впиваюсь сильнее. – Ох, блядь. – Он продолжает двигаться, и я знаю, что он близко. Отрываю одну руку от его ягодицы и просовываю между его бедер, стискивая в кулак яйца. Это его погибель.

– Срань господня! – кричит он, обхватывая основание члена. – Продолжай и открой рот. – Он сверлит меня глазами.

Делаю, что мне говорят, крепко сжимая тяжелые мешочки, и открываю рот, поддерживая наш зрительный контакт. Он двигает кулаком взад и вперед, мышцы на его шее вздуваются, и с приглушенным криком опускает широкую головку члена на мою нижнюю губу и выпускает в меня горячую белую жидкость, которая ударяет в заднюю часть горла и орошает рот. Я импульсивно сглатываю.

Его движения замедляются, и я ослабляю тиски на его мошонке, двигаю ладонью вверх между его бедер, пока не встречаюсь с его рукой, совершающей медленные ласки. Сжимаю руку вокруг его кулака, и мы вместе довершаем начатое, пока я упиваюсь солоноватым эликсиром, изливающимся в мой рот.

– Хочу так каждый день до конца своей жизни. – Его лицо невозмутимо, голос смертельно серьезен, и я надеюсь, что он имеет в виду меня. – С тобой, – добавляет он, словно читая мои мысли.

Я улыбаюсь и возвращаю свое внимание к его стальной длине, которая все еще сжата в наших руках. Я кружу по ней языком и облизываю, убеждаясь, что собрала все до последней капельки, а затем нежно целую самый кончик.

Он разгибает пальцы, и я отпускаю его.

– Иди сюда. – Наклонившись, он прижимает меня к своей груди. – Я люблю тебя и твой порочный ротик, – тихо говорит он, касаясь носом моего носа.

– Знаю, что любишь. – Тянусь к его члену, заправляя его обратно в брюки и застегивая их.

Он позволяет мне закончить, а затем хватает за руку, вытаскивая из лифта к двери пентхауса.

– Ты впустую потратила время. Брюки исчезнут, как только я заведу тебя внутрь.

Он впускает нас, и мне в ноздри проникает прекрасный аромат.

– Ой, ужин! – Я совершенно о нем забыла. Слава богу, я выключила духовку, иначе мы могли бы вернуться к пожарным машинам и еще большим счетам за ущерб.

Он ведет меня на кухню и отпускает руку, чтобы взять прихватку. Достает пересушенную лазанью и бросает ее в сторону, качая головой.

– Я нанимаю экономку и кухарку, а ты все равно умудряешься сжечь ужин. – Он смотрит на меня, приподняв бровь.

Из-за нашей ссоры и последующей миротворческой операции я забыла о бедной женщине, с которой была так непростительно груба. Мне придется с ней помириться. Она, наверное, думает, что я полная стерва.

– А она вернется? – спрашиваю виновато.

Он смеется.

– Надеюсь. – Он тычет пальцем в хрустящую корочку лазаньи. – У Кэти очень вкусная лазанья. – Снова переводит взгляд на меня. – Похоже, придется мне поискать что-нибудь еще, чтобы съесть.

Он отодвигает от себя лазанью и медленно движется ко мне, голодные зеленые глаза полны обещания и удовольствия. Приближаясь ко мне, он не замедляет шаг. Подхватывает меня на руки и, крепко прижав к груди, продолжает идти. Потянувшись к нему и пропускаю сквозь пальцы мягкую, растрепанную копну волос и хмурюсь, когда он обходит лестницу, направляясь на террасу.

– Куда мы идем? – спрашиваю я, провожая взглядом лестницу.

– Трах на свежем воздухе. – Он прижимается к моим губам. – Сегодня хороший вечер. Давай не будем тратить его впустую.

Он несет меня на террасу по известняковым плитам к приподнятому шезлонгу, звуки ночного Лондона отчетливо слышны в прохладном вечернем воздухе. Я встаю на пол, и он начинает расстегивать мою блузку – большие пальцы сражаются с крошечными золотистыми пуговицами, на лбу появляется сосредоточенная хмурая морщинка. Я тянусь к его брюкам и принимаюсь за ремень и ширинку. Затем, начиная с подола рубашки, медленно расстегиваю каждую пуговицу, пока тепло его восхитительной груди не оказывается под моими ладонями. Вожу по соскам большими пальцами, пока он добирается до последней пуговицы на блузке, прежде чем перейти к брюкам.

– Красуешься, – бормочет он, целуя меня в губы, и принимается наощупь искать застежку на моих брюках. Это жестоко, но я его не прерываю. Он ощупывает перед, затем перемещает руки назад, и когда ему снова не везет, рычит. – Где молния? – стонет он у моих губ.

Я убираю его руки со своей поясницы, направляя к застежке сбоку, он быстро ее расстегивает и поднимает меня, чтобы я могла сбросить туфли. Затем стягивает с меня брюки.

– Еще одна причина только для платьев, – жалуется он, стягивая мою блузку с плеч. – Все, что мешает мне быстро добраться до тебя, должно исчезнуть.

Улыбаюсь про себя. Теперь он уничтожает мой гардероб.

Прохладный воздух атакует кожу, еще больше сморщивая мои и без того твердые соски. Он отступает, сбрасывает ботинки, затем снимает носки, брюки и рубашку, пробегая мерцающим взглядом вверх и вниз по моему телу.

– Кружево, – одобрительно замечает он, а затем медленно стягивает боксеры, его член снова свободен и уже готов. Мне хочется упасть на колени и вновь взять в рот его восхитительную длину, но настойчивая пульсация в паху требует внимания. Заведя руку за спину, расстегиваю лифчик, позволяя ему упасть на деревянный пол, и через секунду его тело прижимается ко мне, и он дышит мне в лицо.

Чувствую, как он скользит пальцем по шву трусиков к клитору, заставляя мою голову упасть ему на грудь, и схватиться за его бицепсы, чтобы успокоиться, когда прикосновение посылает электрические разряды в каждое нервное окончание.

– Мокрая, – говорит он низким и грубым голосом, растягивая слово и вращая кончиком пальца по кругу снова и снова, слегка надавливая, когда достигает вершины. – Только для меня?

Вопрос, на который он хочет получить ответ.

– Только для тебя, – охаю я.

Удовлетворенный рокот, срывающийся с его губ, вибрирует в вечернем воздухе. Я всегда буду принадлежать ему.

Приподнимаю голову, и его губы скользят по моим, уговаривая их открыться, он спускает мои трусики по бедрам, с легким стоном проникает языком мне в рот. Его вкус вызывает привыкание, я отвечаю на каждое движение: кружу, облизываю и ласкаю, пока он не отстраняется. Он опускается передо мной на колени, я держусь руками за его сильные плечи, пока он стягивает трусики вниз, стукая по лодыжке, чтобы я подняла ногу. Повторив то же самое с другой ногой, хватает меня за бедра, и я, как обычно, дергаюсь от его прикосновения. Он зарывается носом в кудряшки на вершине моих бедер, а затем наносит болезненно медленный, длинный, горячий, мучительный удар прямо по центру.

Я стону, колени подгибаются, и почти болезненная вибрация охватывает пах.

Хватка на бедрах усиливается, он продолжает прокладывать себе путь горячими прикосновениями вверх по моему телу, пока не оказывается у шеи, а затем возле рта, овладевая им с уважением и страстью, не переставая стонать.

Оставив в покое губы, он встречается со мной взглядом, его зеленые глаза проникают в меня.

– Ты – моя жизнь. – Ясные слова пронзают сердце, и он возвращается к нежному поклонению моему рту, проводя ладонью по моей попке и вниз по задней части бедра. Он нежно подтягивает мою ногу наверх, так что она обхватывает его бедро. Отстраняется. – Ты любишь меня? – Его глаза изучают мои.

Глупый вопрос.

– Ты же знаешь, – шепчу я.

– Скажи это. Мне нужно это услышать, – в голосе слышится отчаяние.

Я не колеблюсь.

– Я люблю тебя. – Целую его влажные, полные губы и обвиваю руками за шею, а затем грациозно подтягиваюсь по его телу, чтобы оседлать его. – Я всегда буду любить тебя. – Смотрю прямо в его красивые, темно-зеленые глаза, пока он устраивается у моего входа. Он парит там, и я изо всех сил сопротивляюсь тому, чтобы не опуститься на него.

– Я тебе нужен? – спрашивает он.

– Ты мне нужен. – Я знаю, этот ответ приносит ему такое же удовольствие, как и признание в любви, если не больше.

– Всегда, – подтверждает он, а затем медленно и контролируемо входит в меня одним терпеливым движением, когда мы соединяемся, – оба резко охаем.

Он прижимает меня к себе, пока мы выравниваем дыхание, а затем подходит к шезлонгу и, не прерывая контакта, опускает нас на него. Он смотрит на меня с невероятной искренностью, льющейся из его глаз.

– Чувствуешь, какие мы идеальные вместе? – Он медленно отстраняется и погружается обратно, задавая ровный, устойчивый ритм. Он на самом деле хочет заняться любовью. – Ты чувствуешь это? – тихо спрашивает он, повторяя обжигающее движение, усиливая мою потребность в нем.

– Да, – подтверждаю тихо. Я почувствовала это с нашего самого первого раза, возможно, даже впервые, когда наши глаза встретились.

Он продолжает двигаться медленно, сдержанно, и я опускаю руки ему на спину, лаская твердую плоть.

Он целует меня в губы.

– Я тоже. Давай займемся любовью.

Я концентрируюсь на том, чтобы вобрать его в себя, пока он движется туда-сюда, каждый раз вращая бедрами и приближая меня к кульминации. Он смотрит на меня с абсолютным благоговением и преданностью, наши глаза опаляют друг друга, его терпение и сила воли, чтобы поддерживать устойчивый, роскошный темп, заставляют меня любить его еще больше. Он действительно нежно занимается со мной любовью.

Даже в окружающем нас прохладном воздухе, его хмурая морщинка на лбу покрыта мерцающей влагой. Обхватываю ладонями его лицо, он смотрит на меня, его дрожащее тело вибрирует на мне. Он пульсирует внутри меня, и я инстинктивно сжимаюсь вокруг, и он резко выдыхает.

– О боже, Ава, – стонет он, погружаясь в меня и с силой вращая бедрами. Точные удары по моим стенкам сеют во мне хаос и потребность податься ему навстречу и поймать приближающийся оргазм.

– Я больше не могу. – Я тяжело дышу.

– Вместе, – выдыхает он, и я напрягаю бедра, когда он снова устремляется вперед, на этот раз менее контролируемо. Прерывисто дыша, он опускается лбом на мой лоб, с еще одним восхитительным погружением восстанавливая контроль.

– Джесси, я кончаю, – всхлипываю, чувствуя, как самообладание сжимается и испаряется.

С громким криком разбиваюсь под ним на части.

Он ускоряется, ударяя последние несколько раз, и отправляется за край вслед за мной.

– О боже, – кричит он, в последний раз толкаясь и удерживая себя глубоко внутри меня, прежде чем рухнуть сверху и присоединиться ко мне. Кончая, его член дергается внутри меня.

– Бляяяяяядь, – произношу тихо, в расслабленном удовлетворении, закрывая глаза. У этого мужчины есть прямой контакт с моим включателем оргазмов.

– Язык, – бормочет он мне в шею сквозь мучительное дыхание. – Как думаешь, ты когда-нибудь перестанешь ругаться?

– Я ругаюсь только когда ты бросаешь мне вызов или доставляешь удовольствие, – защищаюсь я и кончиком пальца вывожу слово «блядь» по его спине. Он приподнимается на локте, выскальзывает из меня, чтобы посмотреть мне в глаза. Пальцем медленно выводит на моей груди «язык», а затем целует каждый сосок. Поднимает на меня глаза, и я улыбаюсь. В его взгляде пляшут озорные искорки, и он слегка сжимает зубами тугой бутон.

– Ай! – Я смеюсь.

Он отпускает сосок и обводит языком влажный круг на моей груди, а затем хватает меня за бедро. Я с визгом подпрыгиваю под ним, он снова сжимает зубами сосок. Мое тело замирает, я сразу же улавливаю его игру.

– Ты не можешь! – вскрикиваю я, когда он медленно начинает мять бедро кончиками пальцев, не отрываясь от соска. Я зажмуриваюсь и сучу ногами, пытаясь предотвратить рефлекторную реакцию сбросить его с себя. – Джесси, пожалуйста, прекрати! – Слышу, как он посмеивается и усиливает давление на бедро и сосок. – Прошу! – визжу сквозь смех. Сосок, вероятно, болел бы, если бы меня не отвлекала невыносимая пытка на бедре. Он сводит меня с ума!

Легкие кричат «спасибо», когда я умудряюсь выдохнуть и набираюсь сил, чтобы не реагировать на пытку. Я все еще под ним, и после того, что кажется вечностью, он отпускает мое бедро, принимаясь ртом возрождать к жизни сосок.

Я вздыхаю.

– Тебя ждет трах возмездие.

Он снова хватает меня за бедро.

– Ава! – устало журит он меня, затем возвращается обратно к моей груди. Я протяжно, удовлетворенно выдыхаю и закрываю глаза, в то время как Джесси орудует языком.

– Ты дрожишь, – говорит он мне в грудь. – Давай я унесу тебя внутрь. – Он приподнимается, и я ворчу вслух возражение, дергая его обратно на себя. Он посмеивается и кусает меня за ухо. – Удобно?

– Хммм. – Я не могу говорить.

– В кровать. – Он подтягивает меня, чтобы я могла его обнять.

– Тебе нужно поесть. – Все, что у него было сегодня, – это полбанки арахисового масла и половина бутерброда. Не надеюсь, что он ел что-то еще. Ему нужна еда.

Он выпрямляется и несет меня в пентхаус.

– Я не голоден. А ты?

На самом деле, нет, ни капельки.

– Нет, но обещай, что хорошо позавтракаешь.

– Обещаю.

– Ладно, бог, отнеси меня в постель. – Я улыбаюсь ему в плечо, чувствуя, как он тихо смеется.

Меня опускают в постель, и как только Джесси скользит рядом, я взбираюсь ему на грудь. Он целует мои волосы, прежде чем начать водить ладонью вверх и вниз по моей спине. Я придвигаюсь ближе к нему; никак не могу оказаться достаточно близко. Как всегда, между нами не остается свободного пространства.

Глава 17

Я просыпаюсь с Джесси, похороненным глубоко внутри меня, его грудь прижата к моей спине, он держит меня за талию и двигается во мне сзади. Мой мозг – не единственное, что проснулось. Тело вытягивается по стойке «смирно», я завожу руку назад и запускаю пальцы ему в волосы, выгибая спину и запрокидывая голову, чтобы найти его губы.

Позволяю ему завладеть моим ртом, наши языки устраивают дикие пляски, пока он двигается вперед. С каждым толчком, который заводит меня все дальше и дальше, я подаюсь назад.

– Ава, я не могу насытиться тобой, – выдыхает он мне в рот. – Обещай, что никогда меня не бросишь?

Будто это возможно!

– Не брошу. – Вцепляюсь пальцами ему в волосы и притягиваю его губы к своим. Мне нравится его рот, даже когда он бросает вызов и мне хочется его зашить. Ему постоянно нужны заверения, что я никуда не уйду. Он всегда будет заставлять меня клясться в этом? А я всегда буду подчиняться, без тени сомнения, но на самом деле я хочу, чтобы он знал это, не требуя от меня неоднократных клятв.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на своего неуверенного мужчину. Он проявляет такую уверенность во всем, кроме этого.

– Прошу, верь мне.

Глядя на меня, он не прерывает своих жестких и мощных ударов, но не дает мне заверений, в которых я нуждаюсь. Я должна знать, что он мне верит. Он слегка улыбается, а затем снова прижимается к моим губам, еще больше увеличивая темп.

Стараюсь изо всех сил, но не могу удержать наши губы вместе, когда он с такой силой рвется в бой. Отстранившись от него, смотрю перед собой, вцепившись в край матраса, чтобы оставаться в нужном положении, когда он снова и снова насаживает меня на себя.

Я дергаюсь, словно внутри лопнула пружина, мы оба кричим, и он, обезумев, бросается вперед, перекидывая меня в бездонную пропасть абсолютного удовольствия. Пытаюсь отдышаться, сердце сражается, чтобы прийти в себя, а тело само по себе бьется в конвульсиях. Джесси ругается и в последний безумный раз устремляется вперед, а затем меня заливает теплое ощущение его освобождения.

– О, мой гребаный бог, – пыхтит он, выскальзывая из меня и падая на спину.

Я перекатываюсь и забираюсь на него, оседлав бедра и лежа на груди, уткнувшись лицом ему в шею.

– Это не был неспешный утренний секс, – заявляю я ему в шею, а затем прижимаюсь губами к пульсирующей вене.

– Нет? – выдыхает он.

– Нет. Это был утренний трах. – Я вздрагиваю, сразу же осознав, что только что выругалась, а мы еще даже не встали с постели.

– Ради бога, Ава. Перестань ругаться! – скрежещет он со стопроцентным разочарованием.

Мне нужно что-то делать со своим языком, обычно я никогда не ругаюсь, это все из-за него!

– Прости. – Кусаю его за шею и слегка всасываю кожу.

– Пытаешься меня пометить? – спрашивает он, но не останавливает.

– Нет, всего лишь пробую на вкус.

Он поворачивается ко мне лицом и находит мои губы, обнимая большими руками меня за спину.

– Завтрак?

Я голодная и хочу покормить Джесси, но мне удобно там, где я нахожусь. Чмокнув его в губы, соскальзываю вниз по его телу, пока не оказываюсь у подмышки.

– Мне удобно. – Провожу пальцем дорожку вниз по его груди к шраму, водя взад и вперед по всей длине раны.

– Я люблю тебя, леди. – Он подтягивает колено, сгибая его, и позволяет мне продолжить. Что-то новенькое.

– Знаю, что любишь.

– Правда? – спрашивает он неуверенно.

Вопрос сбивает меня с толку. Конечно, знаю. Он все время говорит мне об этом, и если его чувство так же сильно, как мое, то оно очень мощное. На самом деле, неизмеримое. Пожалуйста, только не говорите, что он и здесь во мне сомневается. Я смотрю на него снизу вверх.

– Да, правда.

Он наклоняется и тянет меня вверх по своему телу, а затем переворачивает на спину, прижимая к себе, стискивая мои запястья у меня над головой.

– Не уверен, что знаешь. – Его глаза горят, лицо серьезно.

Откуда это взялось?

– Ты говорил мне об этом достаточно, естественно, я знаю. – Пытаюсь высвободить запястья, чтобы взять в ладони его лицо, но он не пускает.

– Слов всегда будет не достаточно, Ава, – он очень серьезен.

– Поэтому ты испытываешь меня своими вызовами? – спрашиваю, стараясь его развеселить. Мне не нравится, каким подавленным он выглядит. Хочу, чтобы он не беспокоился о том, что я от него уйду, ставил под сомнение мою любовь или задавался вопросом, знаю ли я, как сильно он меня любит. Все это давно в прошлом.

– Все это я делаю потому, что безумно тебя люблю. Я никогда не испытывал подобного раньше, никогда. – Он смотрит на меня почти сердито, будто злится из-за своих чувств ко мне. – При одной мысли, что я тебя потеряю, у меня мутнеет рассудок. Я становлюсь полным безумцем. Поверь мне, я все понимаю, – он целует меня в губы. – Я свожу тебя с ума, не так ли?

О, боже милостивый! Признает ли он, что бросает мне вызов?

– Ты очень вызывающий, но ты мой вызывающий мужчина, и я люблю тебя, так что, ты стоишь того, чтобы огорчаться.

– Ты сама довольно вызывающая, леди, – сухо говорит он.

У меня глаза вылезают из орбит.

– Я? – Этот мужчина – чертов псих!

– Но я все равно люблю тебя, и ты очень-очень стоишь головной боли.

Мне хочется... ну, бросить ему вызов. Лишь дав мне желаемое, – признание, – он уничтожил его своими обвинениями.

Я? Вызывающая?

Я собираюсь изложить свои мысли, но он затыкает меня своими пухлыми губами, и я мгновенно отвлекаюсь. Он знает, что делает. Расслабив зудящий от непроизнесенных слов язык, погружаюсь в медленный ритм упоительного поцелуя, мои руки все еще зажаты над головой. Его рот – самая удивительная вещь в мире.