Текст книги "Тайны этого мужчины (ЛП)"

Автор книги: Джоди Малпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц)

Уже пять часов. Черт! Ладно, я должна поторопиться, иначе он скоро проснется и погонит меня на улицы Лондона на один из своих мучительных марафонов. Словно обнаженный грабитель, крадусь по спальне, забираю свой тайник из деревянного сундука и вытаскиваю его содержимое. Пакет шуршит, и я стискиваю зубы, застывая на месте, услышав, как он со стоном перекатывается на спину.

Я стою, как истукан, пока не убеждаюсь, что он не двигается, а потом направляюсь к кровати, тихо ступая по толстому ворсу ковра.

Ну, ладно, мистер Уорд!

Осторожно беру его за запястье и аккуратно завожу за голову к деревянной спинке кровати. Приходится попотеть. Рука у него тяжелая. Мне удается привести ее в нужное положение, надеть наручник на запястье и пристегнуть его к одной из деревянных перекладин изголовья. Встав в сторонке, восхищаюсь своей работой, чувствуя себя довольной. Даже если он сейчас проснется, то никуда не денется.

Взяв второй комплект наручников, обхожу кровать с другой стороны. Мне приходится встать на колени на матрас, чтобы дотянуться до его руки, но теперь, когда, по крайней мере, одна его рука пристегнута, я не так беспокоюсь о том, что разбужу его, хотя все получится лучше, если он не сможет до меня дотронуться.

Я осторожно поднимаю над головой его раненную руку и застегиваю на запястье второй наручник. Рука выглядит намного лучше, но я понимаю, если он начнет дергаться, то может ее повредить.

С самодовольным видом отступаю. Все оказалось намного проще, чем я думала, и он по-прежнему в отключке. Практически пританцовывая, возвращаюсь к пакету и заканчиваю приготовления, после чего надеваю потрясающий комплект черного кружевного белья, которое я приобрела в последнюю минуту.

О, боже, он сойдет с ума. Возвращаюсь к своему распростертому, закованному, обнаженному богу и взбираюсь на кровать, чтобы оседлать его бедра. Он шевелится, и я смеюсь про себя, чувствуя, как он начинает подо мной твердеть.

Терпеливо сижу и жду.

Вскоре его прекрасные ресницы трепещут, веки подрагивают. Открыв глаза, он сразу же находит мои, его утренняя эрекция теперь в полной готовности.

– Привет, детка, – хрипит он, прищуриваясь и фокусируя взгляд.

Я оглядываю его торс, от заведенных кверху рук его мускулы напряжены и четко вырисовываются.

– Привет.

Я широко улыбаюсь и внимательно наблюдаю, как он приходит в себя, а затем двигает руками, лязгая металлом о деревянное изголовье. Резкий рывок запястий заставляет его широко распахнуть глаза, и я задерживаю дыхание, наблюдая за его сонным лицом, когда он хмурится и задирает кверху голову.

Он снова трясет руками.

– Какого хрена? – Его голос все еще хриплый. Он переводит взгляд на меня. Глаза широко распахнуты и полны шока. – Ава, какого хрена я прикован наручниками к кровати?

Я борюсь с улыбкой.

– Джесси, я решила привнести в наши отношения новую разновидность траха, – спокойно констатирую я.

– Язык!

Он снова гремит наручниками и смотрит на свои скованные руки. Когда он опять поворачивается ко мне, я вижу, как на его красивом лице расцветает понимание.

– Это не мои наручники, – осторожно говорит он.

– Нет, и тут две пары. Уверена, ты заметил. – Не могу поверить, насколько спокойно звучит мой голос. На самом деле все наоборот. – Итак, как я уже сказала, я придумала новый вид траха, и угадай, что? – спрашиваю с легким волнением в голосе. Я испытываю удачу.

На этот раз он не усмехается. Вместо этого он нервно выгибает бровь.

– Что?

Ох, как же мне хочется его обнять.

– Я мечтала об этом только с тобой. – Я дразняще вращаю бедрами, и его грудь расширяется, челюсти напрягаются. – Я люблю тебя.

– О, черт возьми, – стонет он.

Положив руки ему на грудь, наклоняюсь к его лицу. Он наблюдает за моим приближением, глаза мерцают в предвкушении, а из приоткрытых губ вырываются короткие вздохи.

– Сколько тебе лет? – бормочу, слегка касаясь губами его губ.

Он поднимает голову, чтобы наш контакт был полным, но я отстраняюсь. Он хмурится и снова опускает голову.

– Тридцать три, – выдыхает он, а потом стонет в отчаянии, когда я снова вращаю бедрами.

Спустившись губами к его шее, укусами прокладываю себе путь к его уху, облизывая и лаская.

– Скажи мне правду, – шепчу, а потом нежно кусаю его за мочку.

Его щеки раздуваются.

– Срань господня! Ава, я не скажу тебе, сколько мне лет.

Я приподнимаюсь с его груди и качаю головой.

– Почему?

Его губы складываются в прямую раздраженную линию.

– Расстегни наручники, я хочу прикоснуться к тебе.

Ах!

– Нет, – бросаю ему в ответ, снова вращая бедрами, касаясь его в нужном месте. Я и сама уже завелась, но должна держать себя в руках.

– Блядь! – Он дергает руками и слегка взбрыкивает ногами отчего я падаю вперед. – Сними эти хреновы наручники, Ава!

Я вновь обретаю опору.

– Нет!

– Ради всего святого! – рычит он. – Не шути со мной, леди!

О, он злится.

– Не думаю, что ты в состоянии указывать мне, что делать, – невозмутимо напоминаю я. Он замирает, но делает длинные, тяжелые и очень прерывистые вдохи. – Так ты перестанешь вести себя неразумно и скажешь мне?

Его глаза сужаются.

– Нет!

Ох, он и правда упрямая задница. Это нелепо, но я больше не собираюсь оставаться в неведении относительного этого глупого ничтожного вопроса.

– Прекрасно, – говорю спокойно. Я падаю ему на грудь и обхватываю его лицо ладонями. Он смотрит на меня, ожидая, что я буду делать. Прижимаюсь ртом к его губам и стону, когда он раздвигает губы, и его язык отправляется на поиски моего языка.

Я отстраняюсь.

Он рычит от досады.

Соскользнув вниз по его ногам, с порочным видом медленно облизываю его член по всей длине.

– Ох-х-х, черт возьми, – в отчаянии стонет он. – Ава!

С улыбкой усаживаясь на пятки между его ног, прежде чем взять свое оружие массового поражения и продемонстрировать его ему. Он поднимает голову, его глаза почти вываливаются из орбит, когда он видит, что я сжимаю.

– Ну, нет! Ава, клянусь богом! – Он откидывает голову на подушку. – Ты не можешь так со мной поступить. БЛЯДЬ!

Я улыбаюсь и щелкаю включателем украшенного стразами вибратора, который Джесси невзлюбил с первого взгляда во время шопинга по магазинам в Кэмдене. Он действительно не хочет делить меня ни с кем и ни с чем. Вибратор оживает, и Джесси начинает стонать, мотая головой из стороны в сторону.

Это его убьет.

– Ого! – выпаливаю, ощущая рукой силу вибратора. – Мощная машина, – размышляю я про себя.

Его глаза плотно закрыты, мышцы на челюсти тикают.

– Ава, сними эти гребаные наручники! – выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

На лучший ответ я и не надеялась. Я вытяну из него его возраст, даже если мне придется держать его здесь все утро. На самом деле, я надеюсь, что он продержится какое-то время. Думаю, мне понравится.

Выключив вибратор, кладу его на кровать, и Джесси медленно открывает глаза. Я жду, когда он посмотрит на меня.

– Ты скажешь, сколько тебе лет? – спрашиваю абсолютно спокойно.

– Нет, не скажу.

– Почему ты такой упрямый осел? – Мне трудно сдержать раздражение в голосе. Я не хочу, чтобы он думал, что выводит меня из себя, но даже сейчас он невозможен.

– Разве я не твой упрямый бог? – спрашивает он с легкой ухмылкой.

Через минуту ему уже будет не до ухмылок. Глядя ему в глаза, встаю на колени и подцепляю большими пальцами кружево трусиков.

– Сегодня утром ты осел. – Медленно стягиваю трусики до колен, его полный похоти взгляд следит за ними. Я вижу, как ритмично пульсирует его эрекция. – Не хочешь мне с этим помочь? – Мой голос соблазнителен и мягок, я медленно облизываю пальцы и веду ими вниз к бедрам.

Его щеки снова раздуваются, когда он смотрит, как моя рука скользит между моих ног.

– Ава, расстегни наручники, чтобы я мог трахать тебя до тех пор, пока ты не увидишь звезды. – Его голос спокоен, но я знаю, что это не так.

Я нежно вожу пальцами по клитору, втягивая в себя маленький глоток воздуха. Это не Джесси, но все равно приятно.

– Нет. – Он откидывает голову назад. – Сними наручники.

Я качаю головой своему упрямому мужчине и опускаю руки по обе стороны его бедер.

Звезды? О, это он увидит звезды. Я прижимаюсь губами к нижней части его живота рядом со шрамом и выписываю языком несколько медленных, размашистых кругов, прежде чем двинуться вверх по его телу, сбрасывая по пути трусики. Я смотрю на него сверху вниз, но он отказывается открывать глаза, поэтому я целую его в уголок рта. Это срабатывает. Он инстинктивно поворачивает голову и приоткрывает губы, вбирая мои. Я прижимаюсь к его паху, моя влага позволяет с легкостью скользить вверх и вниз.

– О, господи, Ава, пожалуйста.

– Скажи мне. – Я прикусываю его нижнюю губу и веду по ней зубами, но он лишь слегка качает головой. Я прерываю поцелуй. – Ладно, будь по-твоему.

Я встаю, снова устраиваясь между его бедер, и беру с кровати свое оружие массового поражения.

– Положи обратно, – тон полон предупреждения, но я не обращаю на него внимания. Не говоря ни слова, снова включаю вибратор. – Ава, клянусь богом! – Гнев возвращается. Удерживая его взгляд, я медленно опускаю вибратор к вершине бедер. – Не смей!

В полном отчаянии он запрокидывает голову.

Я не могу поверить, что он проходит через это. Он может остановить все в мгновение ока. Черт возьми, мне надо, чтобы он смотрел на меня. Быстро меняю тактику и тянусь вибратором, медленно скользя им по его красивому, трепещущему члену. Он хаотично дергается. Кровать трясется.

– Блядь! Ава, блядь, блядь, блядь, блядь! – кричит он, но глаза по-прежнему крепко закрыты. Я не могу заставить его смотреть на меня, но чертовски уверена, он меня слышит. Возвращаю вибратор к себе и прикладываю головку к клитору.

Святое гребаное дерьмо!

Я задыхаюсь, колени дрожат, я дергаюсь от мощи, пронзающей меня и ударяющей в мое естество.

– О-о-о-о, боже! – стону, а затем слегка усиливаю давление. Это действительно приятно.

Он резко распахивает глаза, его дыхание прерывается, а в морщинке на лбу скапливается пот. Выражение лица – настоящая пытка. Я почти чувствую себя виноватой.

– Ава, все твое удовольствие исходит от меня.

– Не сегодня, – заявляю, со вздохом закрывая глаза.

– Ава! – рявкает он, гремя наручниками о спинку кровати. – Блядь! Ава, ты слишком давишь!

Я держу глаза закрытыми.

– Хм-м-м, – напеваю, слегка подергиваясь, когда ритмичная вибрация щекочет клитор.

– Мне тридцать семь! Ради всего святого, женщина, мне тридцать гребаных семь лет!

Я распахиваю глаза.

О боже!

От шока у меня отвисает челюсть, а вибратор падает на кровать. Он мне сказал? Черт возьми, сработало! Мне хочется станцевать джигу на кровати и от чувства триумфа докричаться до небес. Почему я не подумала об этом раньше? Я не обманываюсь тем, что мне удастся провернуть такое снова – он, вероятно, теперь будет спать с одним глазом до конца своей жизни, так что, возможно, мне следует воспользоваться его уязвимым состоянием и вытянуть еще несколько ответов, например, откуда взялся шрам, сколько женщин у него было и какого черта полиции нужно в «Поместье». О, и о таинственной женщине и Саре…

Он свирепо смотрит на меня, и я внезапно вырываюсь из своего мысленного праздничного танца и впадаю в панику.

– Сними... эти... чертовы... наручники. – Медленно, с шипением он подчеркивает каждое слово.

Ох, черт возьми! В своем тщательно продуманном плане и реализации траха правды, я не задумывалась о последствиях. Он кипит от злости, а теперь я должна его освободить. Что он сделает? Я перебираю варианты, но на это не уходит много времени, потому что есть только два: отпустить его и принять наказание или оставить его прикованным к кровати навсегда.

Смотрю на него широко раскрытыми настороженными глазами, а он смотрит на меня мрачным, яростным взглядом. Что же мне теперь делать? Я опускаю руки на его упругие бедра и медленно подтягиваюсь вверх по его телу, пока не оказываюсь с ним лицом к лицу. Мне нужно поднять ему настроение.

Проведя руками по его волосам, я прижимаюсь губами к его губам.

– Я все равно тебя люблю, – бормочу сквозь поцелуй. Может, ему нужна уверенность. Одиннадцать лет – почти ничто. В чем проблема? Он по-прежнему мой прекрасный, шаловливый бог.

Он стонет, когда я дополнительно уделяю его рту особое внимание.

– Хорошо, а теперь сними наручники.

Я целую его шею и утыкаюсь в нее носом.

– Ты злишься на меня?

– Чертовски безумно, Ава!

Я сажусь и смотрю на него. Он и правда безумно злится, и теперь я в ужасе. Одариваю его своей лучшей дерзкой улыбкой.

– А ты не можешь обезуметь от любви?

– И это тоже. Сними наручники. – Он выжидающе смотрит на меня.

Я сдвигаюсь, чтобы приподняться, и вздрагиваю, когда его возбуждение оказывается у меня между ног, – пульсирующая, влажная головка скользит по моему входу.

Он ерзает.

– Черт побери, Ава! Сними эти чертовы наручники!

Он совершенно невменяем и теперь я уверена… наручники снимать я не собираюсь. Поднявшись с кровати, встаю в стороне, глядя на него с яростью.

– Что ты сделаешь? – нервно спрашиваю я.

– Сними их. – Он почти убивает меня взглядом.

– Нет, пока не скажешь, что сделаешь.

Его грудь расширяется, он тяжело дышит.

– Буду трахать тебя до тех пор, пока ты не станешь умолять меня остановиться, а потом ты пробежишь четырнадцать миль. – Он поднимает голову и пронзает меня свирепым зеленым взглядом. – И мы не будем останавливаться, чтобы размять мышцы или выпить кофе!

Что? Трахаться я согласна, но никакого бега, кроме как из его пентхауса. Вчера он уже заставил меня преодолеть десять миль. Вот каков его способ вернуть контроль; заставить меня сделать то, чего я на самом деле не хочу, а я определенно не хочу бежать четырнадцать миль.

– Я не хочу на пробежку, – говорю, как можно спокойнее. – Ты не можешь меня заставить.

Его брови взлетают вверх.

– Ава, ты должна помнить, у кого власть в отношениях.

Я с отвращением отшатываюсь, а затем бросаю взгляд на его скованные запястья, прежде чем снова посмотреть на него.

– Прости, а у кого власть? – говорю насмешливо, хотя на самом деле никакого веселья не испытываю. Я на полном серьезе тычу пальцем в гремучую змею, но это маленькое заявление заставило меня почувствовать гордость.

Мой сарказм лишь еще больше усиливает его ярость – если это вообще возможно.

– Ава, я тебя предупреждаю!

– Не могу поверить, что ты так из-за этого злишься. На меня, значит, надевать наручники – это нормально!

– Я все контролировал! – кричит он мне в ответ.

Ах! Так все это потому, что ему нужно контролировать ситуацию? Как глупо!

– Ты помешан на контроле! – кричу в ответ, и он снова извивается. – Пойду приму душ. – Я топаю прочь.

– Только с тобой я помешан на контроле! – кричит он мне в спину. – Ава!

Я захлопываю дверь ванной и снимаю лифчик. Высокомерная, одержимая властью и контролем задница! Мой восторг от того, что трах правды сработал, как нельзя лучше, окончательно растоптан. Бросаюсь в душ и слышу, как некто постоянно выкрикивает мое имя. Если бы я не пребывала в таком негодовании, то рассмеялась бы. Ему очень не нравится, когда он не может ко мне прикоснуться, и ему очень-очень не нравится терять власть.

Я принимаю душ и неторопливо чищу зубы. Еще очень рано. У меня полно времени.

Вернувшись в спальню, обнаруживаю, что Джесси немного успокоился, но в его взгляде, когда он смотрит на меня, определенно читается намек на гнев.

– Детка, пожалуйста, подойди и освободи меня, – умоляет он.

Внезапная перемена в его настроении вызывает у меня подозрения и настороженность. Я знаю его игру и не поддамся. Как только я его освобожу, он набросится на меня, как лев, после чего напялит на меня спортивную форму и потащит по улицам Лондона. Не отрицаю, что мне бы очень хотелось, чтобы сейчас он был со мной, но я не в восторге от мучений длиной в четырнадцать миль. К сожалению, они входят в пакет услуг.

Усевшись перед высоким зеркалом, начинаю сушить волосы. Время от времени посматриваю в отражение и вижу, что он наблюдает за мной, но как только замечает мой взгляд, хмурится и, как обидчивый подросток, отворачивается. Мысленно улыбаюсь.

Наношу макияж и увлажняю тело кокосовым маслом, а когда надеваю купленный Джесси кремовый кружевной комплект нижнего белья, слышу, как он стонет. Самодовольно улыбаюсь про себя. У меня тоже есть свои способы. Не знаю, как долго смогу удерживать власть. Надеваю белую блузку с оборками, черные облегающие брюки и черные туфли на каблуках.

Я готова. Подойдя к своему закованному в наручники мужчине, наклоняюсь и запечатлеваю на его приоткрытых губах долгий, медленный поцелуй. Не знаю, зачем я это делаю. Моя бравада достойна похвалы.

Он вздыхает и подтягивает колени так, чтобы ступни оказались на кровати.

Я тянусь вниз и обхватываю рукой его все еще возбужденный член. Я серьезно влипла, раз он ловит меня на этом.

Он дергается.

– Ава. Я чертовски сильно тебя люблю, но если ты не расстегнешь наручники, я тебя на хрен придушу! – В его голосе смешались удовольствие и боль.

Я улыбаюсь у его рта и целомудренно целую в губы, прежде чем наклониться и поцелуями проложить путь от его груди к твердому члену, а затем до самого кончика, заканчивая быстрым вращением языка, прежде чем взять его глубоко в рот.

– Ава, прошу! – стонет он.

Я отхожу от него и достаю из сундука ключ от наручников. Когда я возвращаюсь, он облегченно вздыхает. Не знаю почему, но я не освобождаю его полностью. Отстегиваю раненную руку, и она безвольно падает на кровать. Меня пронзает укол вины, когда он осторожно сжимает кулак, чтобы попытаться вернуть конечности подвижность. Я подхожу к сундуку и кладу ключ обратно.

– Что ты делаешь? – спрашивает он, нахмурившись.

– Где твой телефон?

– Зачем он тебе? – На его лице отражается явная растерянность.

– Он тебе понадобится. Где он?

– В пиджаке. Ава, просто дай мне ключ. – Он снова теряет терпение.

Осмотрев комнату, замечаю его пиджак на полу, куда он, очевидно, бросил его прошлой ночью, прежде чем накинуться на меня в ванной. Отыскав телефон во внутреннем кармане, кладу его на прикроватную тумбочку вне зоны досягаемости. Не хочу, чтобы он позвал на помощь, пока я не сбегу.

Схватив сумочку, выхожу из спальни, оставляя его в состоянии дикой неудовлетворенности. Мне еще придется справиться с последствиями позже, но, по крайней мере, я освободила ему одну руку. Даже раненной рукой он сможет разобраться со своей проблемой сам… если не будет слишком сильно дергать.

Глава 11

– Привет, цветочек.

Патрик выходит из своего кабинета, когда я усаживаюсь за стол.

– Ты сегодня с утра пораньше. – С привычным недовольным кряхтением он садится на край стола, и тот издает обычный протестующий скрип. – Есть новости?

– Не особо. – Я включаю компьютер. – В обед у меня встреча с мистером ван дер Хаусом по обсуждению проектов.

– О, хорошо. А что мистер Уорд? – невинно спрашивает он. – О нем есть новости?

Да, я приковала его наручниками к кровати!

Чувствую, как лицо заливает жар.

– Э-э, нет, не знаю точно, когда он вернется из командировки. – Отворачиваю от Патрика пылающее лицо и загружаю электронную почту, мысленно молясь, чтобы он оставил эту тему.

– Прошло уже почти две недели, не так ли? – спрашивает он. Полагаю, он хмурится, но не могу на него посмотреть, чтобы удостовериться. – Интересно, что его задержало?

Я кашляю.

– Я, правда, не знаю.

Патрик со скрипом поднимается со стола.

– Вроде, ему не терпелось начать, – ворчит он. – Да, кстати, Салли плохо себя чувствует. Сегодня ее не будет, – говорит он, возвращаясь к себе в кабинет.

Салли заболела? На нее не похоже. О! Прошлым вечером она ходила на второе свидание. Либо все прошло очень хорошо, и она сказалась больной, чтобы весь день прокувыркаться в постели с Мистером Таинственным, либо все прошло очень плохо, и она сказалась больной, чтобы весь день хандрить в постели с коробкой носовых платков. Виновато подозреваю последнее. Бедная Сэл.

Протяжно выдохнув, оседаю в кресле, а затем подпрыгиваю, заслышав, как из сумочки приглушенно доносится «Ангел». Ох, Господи! Он явно освободился. Я не отвечаю. Звонок прекращается и тут же начинается снова, но на этот раз это мой обычный рингтон. Достаю телефон из сумки и отвечаю на звонок мисс Куинн.

– Доброе утро, мисс Куинн, – доброжелательно приветствую я.

– Привет, Ава. Прошу, просто Рут. Хотела лишь уточнить. Вам уже удалось сдвинуть дело с мертвой точки?

– Да, Рут, я подготовила график оплаты услуг и набросала несколько идей, чтобы выслать вам.

– Блестяще. – Она полна энтузиазма. – Буду с нетерпением ждать их. А что потом?

– Что ж, если вас устроит график оплаты и наброски идей, тогда можем приступить к разработке более конкретного дизайна.

– Отлично, я так взволнована! – восклицает она.

Я улыбаюсь. Это совершенно очевидно.

– Хорошо, я перешлю вам график платежей и наброски к концу дня. Пока, Рут.

– Спасибо, Ава.

Она кладет трубку, и я тут же приступаю к изучению чертежей в компьютере. Мне нравится работать с людьми, которые так же увлечены проектом своего дома, как и я.

К десяти я уже три часа как в офисе, и у меня гора работы. Взяв трубку стационарного телефона, звоню Стелле, она занимается пошивом штор, по поводу новых портьер миссис Стайлз. Мы со Стеллой мило болтаем. Судя по рискованным фотографиям, развешанным на стенах ее мастерской, Она немного хиппи и нудистка, но создает самые удивительные предметы обстановки. Я более чем довольна, когда она говорит, что шторы готовы, ей осталось их лишь упаковать и можно забирать. На неделю раньше, чем я говорила миссис Стайлз, так что она придет в восторг.

Повесив трубку, поворачиваюсь на кресле, и у меня чуть не случается припадок, когда я сталкиваюсь лицом к лицу с моим высокомерным богом, который смотрит на меня сверху вниз, коварно приподняв брови. Красивое лицо расплывается в привычной плутоватой ухмылке. Я мгновенно прихожу в состоянии повышенной готовности.

Ох, нет!

Он выглядит чертовски аппетитно в сером костюме и бледно-голубой рубашке с расстегнутым воротником, без галстука. Он сбрил двухдневную щетину и уложил волосы. Мои глаза полны восторга, но разум лихорадочно работает, не уверенный, чего ожидать.

– Ава, какая приятная встреча, – мягко говорит он, протягивая руку. Рукав пиджака задирается, открывая золотой «Ролекс».

Дерьмо!

Столбенею, видя ряды красных рубцов вокруг его запястья, золотой браслет часов никак их не скрывает. И на его поврежденной руке тоже. Бросаю на него испуганный взгляд, и он кивает в знак подтверждения. Мысленно пинаю свою глупую задницу. Я причинила ему боль. Чувствую себя отвратительно. Я не виню его за такую ярость.

Я вкладываю свою руку в его ладонь, но не пожимаю. Не хочу больше причинять ему боль.

– Мне очень жаль, – тихо шепчу, голос полон сожаления, которое я действительно испытываю. Мое неразумное желание узнать его возраст пометило его. Но я хотела быть в курсе.

– Знаю, – холодно отвечает он.

– Ах! Мистер Уорд. – Веселый голос Патрика вторгается в мои уши, он выходит из своего кабинета, направляясь к моему столу. Я отпускаю руку Джесси. – Очень рад вас видеть. Я как раз спрашивал у Авы, нет ли от вас вестей.

– Мистер Питерсон, как поживаете? – Джесси одаривает его своей великолепной улыбкой, обычно предназначенной для женщин.

– Очень хорошо, как прошла ваша командировка? – спрашивает Патрик.

Джесси на мгновение переводит взгляд с Патрика на меня.

– Обеспечивал защиту моего имущества, – отвечает он совершенно спокойно:

Имущества?

– Вы получили задаток, который я внес? – спрашивает он.

Лицо Патрика светлеет.

– Да, безусловно. Спасибо, – подтверждает он. Отмечаю, что он не советует мистеру Уорду, что тот перечислил слишком много в качестве первоначального авансового платежа.

– Хорошо, как я уже говорил, мне не терпится начать действовать. Из-за моей неожиданной деловой поездки мы немного отстали. – Он делает акцент на «неожиданной».

– Конечно, уверен, Ава все с вами уладит. – Патрик ласково кладет руку мне на плечо, и взгляд Джесси падает прямо на нее.

О нет. Не уничтожай моего босса!

– Уверен, что так и будет, – тихо размышляет он, не сводя глаз с неподвижной руки Патрика.

Ему шестьдесят лет, у него седые волосы и фунтов двадцать лишнего веса. Неужели мой большой, ласковый медведь-босс может представлять для него угрозу?

Он снова переводит взгляд на Патрика.

– Я собирался спросить у Авы, не хочет ли она присоединиться ко мне за завтраком, чтобы мы могли кое-что обсудить. Вы не возражаете.

Последняя часть определенно не была вопросом. О, да, он уничтожает.

– Милости прошу, – радостно щебечет Патрик. Замечаю, что меня он не спрашивает.

– Вообще-то, на обед у меня назначена встреча, – вставляю я.

Указываю на страницу в своем новом ежедневнике, который больше не помечен линиями черного маркера, проставленными Джесси на каждый день в предыдущем ежедневнике. Хочу отсрочить ссору на как можно длительный период. Мне совсем не нравится его коварное выражение. Он этим наслаждается, но потом замечает новый ежедневник и хмурится, слегка сжимая челюсть.

Да, я его заменила! Пусть лучше и не думает портить новый.

– Она не раньше полудня, – указывает Джесси, и я съеживаюсь. – Я не задержу вас надолго, – добавляет он хриплым, многообещающим голосом, в котором также слышится угроза.

– Вот и решили! – нараспев произносит Патрик, направляясь к себе в кабинет. – Рад был вас видеть, мистер Уорд.

Я сижу, отчаянно постукивая ногтем по переднему зубу, и пытаюсь придумать, как из этого выпутаться. Но на ум ничего не приходит, и даже если бы у меня была веская причина, я бы только оттягивала неизбежное. Смотрю на безмерно любимого мужчину и буквально дрожу. Он слишком спокоен. Он в миллионе миль от разъяренного зверя, которого я оставила этим утром прикованным к кровати.

– Пойдем? – спрашивает он, засовывая руки в карманы. Я беру со стола телефон и запихиваю его в сумочку вместе с досье на «Здание жизни». После встречи с Джесси мне нужно будет сразу же отправляться в «Ройял Парк» к Микаэлю.

Он придерживает передо мной дверь, но, прежде чем я успеваю выйти, в нее влетает Том. При виде того, кто держит дверь, он в шоке широко распахивает глаза.

– Мистер Уорд! – бормочет он и бросает на меня вопросительный взгляд. Смешно, что он так официально обращается к Джесси. Они же вместе пили и танцевали.

– Том, – деловито кивает Джесси.

– Я как раз иду завтракать с мистером Уордом. – Я наклоняю голову в сторону и бросаю красноречивый взгляд. Слышу легкий смех Джесси.

– О, понятно. Деловая встреча, да? – Том хихикает. Как же мне хочется его пнуть. Он поворачивается к Джесси и протягивает ему руку. – Рад был повидаться, мистер Уорд. Надеюсь, деловая встреча придется вам по душе. – Он подмигивает, когда Джесси принимает его руку, и я тут же решаю, что, как только увижу Тома в следующий раз, точно лягну его в голень.

Поспешно выхожу на улицу, испытывая облегчение от того, что нахожусь вдали от офиса и избавлена от возможности попасться, но нервничаю, что теперь я в значительной степени отдана на милость Джесси. Я не настолько заблуждаюсь, чтобы думать, что если мы будем на публике, он не прижмет меня к ближайшей свободной стене, при первой удобном шансе.

Мы идем бок о бок, пока не оказываемся на Пиккадилли. Не знаю, куда мы направляемся, но я от него не отстаю. Он не пытается взять меня за руку и ничего не говорит. С каждой секундой волнуюсь все больше. Посмотрев на него, обнаруживаю, что он совершенно спокоен, но не отвечает на мой взгляд, хотя я знаю, он чувствует, что я на него смотрю.

– Простите, не подскажете который час? – спрашивает Джесси деловая женщина средних лет.

Он вынимает руку из кармана и смотрит на часы. При виде отметин на его запястье я вздрагиваю. Его кисть все еще в синяках от ударов, которые он нанес своей машине.

– Десять пятнадцать. – Он сверкает предназначенной только для женщин улыбкой, и дама растекается перед ним по тротуару.

Когда она расшаркивается в благодарностях, меня пронзает безмерное чувство собственницы. Бесстыдная потаскушка, она, вероятно, по возрасту ближе к Джесси, чем я. Только не надо говорить, что у нее нет телефона, по которому она могла бы посмотреть время. Сейчас у всех есть чертов телефон, и почему она не спросила того толстого, лысеющего, потного типа за сорок, который шел перед нами? Закатываю глаза, ожидая, что Джесси возьмет инициативу в свои руки и поведет нас дальше.

После потраченных нескольких мгновений на ослепление женщины своей сногсшибательной улыбкой, чтобы удостовериться оказанному им эффекту, он продолжает свой путь, а я следую за ним. Посмотрев назад, вижу, как женщина оглядывается через плечо. Насколько отчаявшейся и бесстыдной можно быть? Смеюсь про себя. Когда дело касается Джесси, я пребываю в таком же отчаянии, и мне ну чуточки не стыдно.

Мы переходим дорогу, приближаясь к отелю «Ритц», и я поражаюсь, когда дверь перед нами открывается. Джесси жестом приглашает меня войти. Мы завтракаем в «Ритце»?

Я ничего не говорю, когда он ведет меня в ресторан, и мы садимся в самом по-королевски непристойно шикарном месте. Оно не для Джесси, и уж точно не для меня.

– Мы будем яйца «Бенедикт», два, с копченым лососем, на зерновом хлебе, капучино, крепкий, никакого шоколада и крепкий черный кофе. Спасибо. – Джесси протягивает меню официанту.

– Разумеется, сэр.

Прежде чем отойти от стола, официант берет роскошную тканевую салфетку, тщательно выверенным движением стелет ее мне на колени и повторяет то же самое с Джесси. Окидываю взглядом роскошную обстановку, полную хорошо воспитанных, богатых людей. Чувствую себя неловко.

– Как твой день? – спрашивает он небрежно, без намека на какие-либо эмоции в голосе. Это только еще больше усиливает мое беспокойство, вопрос притягивает меня через шикарный стол к его темному присутствию. Он убирает салфетку с колен и кладет ее на стол, глядя на меня с ничего не выражающим лицом.

Что, черт возьми, я должна ответить. Еще нет и половины одиннадцатого, а у меня уже довольно необычный день. Я выяснила, сколько ему лет, использовала вибратор, приковала его наручниками к кровати и оставила там, а теперь завтракаю в «Ритце». Такое, безусловно, не назовешь повседневной рутиной.

– Не уверена, – отвечаю честно, потому что у меня такое чувство, что к этому списку можно добавить еще несколько эксклюзивных пунктов.

Он опускает взгляд, и его супер-ресницы отбрасывают тень на скулы.

– Хочешь, расскажу, как проходит мой день? – спрашивает он.

– Если хочешь, – шепчу полным нервозности голосом, которую действительно испытываю. Я даже не уверена, что он не устроит сцену в самом роскошном отеле Лондона перед сливками лондонского общества.

Он откидывается на спинку стула и сверлит меня мощным взглядом зеленых глаз.