Текст книги "Тайны этого мужчины (ЛП)"

Автор книги: Джоди Малпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)

– Дрю? – спрашиваю я. Что случилось?

Том пожимает плечами.

– Она не хочет об этом говорить. Не очень хороший знак. Посмотрим, смогу ли я вытянуть из нее хоть какую-то информацию. Поговорим позже.

Я пробираюсь к метро и останавливаюсь у аптеки, чтобы восполнить запасы блеска для губ. Меня тянет к витаминам, вспоминаю, как читала о нехватке их в организме, когда проводила интернет-исследования об алкоголиках. Стоя и читая корешки миллионов баночек, решаю проконсультироваться у аптекаря.

После неясного разговора он рекомендует несколько препаратов, но, если я испытываю волнение, настоятельно советует обратиться за медицинской помощью. Испытываю ли я волнение? Джесси настаивает, что он не алкоголик и, конечно же, при виде спиртных напитков не слетает с катушек. И все же я покупаю витамины. Хуже от них не будет.

Двигаясь по Кенсингтон-Хай-стрит, слышу, как из сумки Билл Уизерс поет «Ain’t no Sunshine». Ох, держу пари, он считает себя умником. Отвечаю тут же. Не хочу, чтобы он впадал в панику из-за нескольких пропущенных звонков и трезвонил во время визитов к клиентам. Мне нужно поддерживать его в стабильном состоянии, и если это означает быстрый ответ на телефонный звонок, пусть будет так.

– Привет.

Он вздыхает.

– Боже, как я по тебе скучаю, – в его голосе слышится такое отчаяние. Прошло всего четыре часа с тех пор, как он уложил меня на кухонный стол.

– Почему ты послал за мной Джона?

– У тебя не было машины, – говорит он так, будто глупо даже спрашивать такое.

– Почему сам меня не подвез? – Тон обвиняющий. Я не хотела.

– А ты бы предпочла меня?

– Конечно, но в этом не было необходимости. – Я приближаюсь к месту. Нужно заканчивать разговор. – Ты где?

– В «Поместье». Все под контролем. Я здесь не нужен. А тебе нужен?

Я его не вижу, но знаю, что он дуется.

– Всегда. – Знаю, именно это он и хочет услышать.

– Сейчас? – с надеждой спрашивает он.

– Джесси, я на работе. – Стараюсь, чтобы голос не звучал устало, но у меня впереди до нелепости напряженный день, и я могла бы обойтись без того, чтобы утешать его. Интересно, взял ли он на работу костюм для бега?

– Знаю, – уныло ворчит он. – Чем занята в данный момент?

Почему именно в данный момент?

– Направляюсь к клиенту и только что прибыла на место, так что мне пора закругляться, – подсказываю я. Его дела не ждут, тогда как у меня их целый ежедневник.

– О, ладно. – Он кажется таким несчастным, что я чувствую себя виноватой за то, что отмахнулась от него.

Остановившись у входа в здание, возвожу глаза к небу.

– Сегодня я останусь у тебя, – говорю, в надежде его успокоить.

Он усмехается.

– Надеюсь, ты ведь там живешь!

Я закатываю глаза. Конечно, живу.

– Увидимся позже.

– Обязательно. В котором часу? – не унимается он.

– Часиков в шесть.

– Часиков, – повторяет он. – Люблю тебя, леди.

Я отключаюсь и поднимаюсь по ступенькам к парадной двери нового дома мистера и миссис Кент. Сегодня я слишком занята, чтобы отвлекаться на своего вызывающего мужчину и его вызывающие манеры.

***

– Красивые цветы.

Подняв глаза, вижу у моего стола Викторию. Она уже не такая оранжевая, но не менее несчастная, чем сегодня утром.

– Ты в порядке? – спрашиваю, гадая, удалось ли Тому вытянуть какую-нибудь информацию.

– Не очень.

– Не хочешь уточнить? – подсказываю я.

Она пожимает плечами.

– Не очень.

Я стараюсь не выглядеть скучающей, но это чертовски трудно. Типичный случай, когда кто-то отчаянно хочет рассказать, но жаждет драматического эффекта, чтобы его умоляли поделиться информацией. У меня был самый длинный день за все мои двадцать шесть лет жизни. И я не чувствую в себе сил клещами тащить из нее информацию. Встав, направляюсь к кухне за печеньем. Мне нужна доза сахара.

Вижу, что Салли моет посуду.

– Привет, Ава, – радостно говорит она.

А вот из Салли я готова выудить информацию. Умираю от желания узнать, что вызвало ее широкую улыбку и подвигло появиться в кофточке с круглым вырезом.

– Чем занималась в выходные, Сэл? – спрашиваю буднично, ныряя в банку с печеньем. Замечаю, как она снова краснеет. Я определенно на пути к чему-то интересному. Если она скажет, что вышивала крестиком и мыла окна, я повешусь.

– Ну, знаешь. Ходила выпить. – Она пытается говорить небрежно и терпит поражение.

Так и знала!

– Хорошо. С кем? – притворяюсь равнодушной. Это трудно. Отчаянно хочу узнать, что наша Сэл – скучная до безумия офисная девочка на побегушках в клетчатой юбке и блузке с высоким воротником, – доминантка или что-то в этом роде.

– У меня было свидание, – говорит она, сохраняя свой обычный небрежный тон.

– Да ладно! – выпаливаю я. Прозвучало очень скверно. Я не хотела казаться шокированной, но вышло именно так.

– Да, Ава. Я познакомилась с ним в интернете.

Интернет-знакомства? Я слышала о них только плохое. На фотографии профиля все выглядят как модели, рекламирующие нижнее белье, но в реальности больше похожи на серийных убийц. Но Сэл, кажется, вполне счастлива.

– Все прошло хорошо? – спрашиваю, вгрызаясь в шоколадное лакомство.

– Да! – кричит она. Я чуть не давлюсь печеньем. Никогда не видела ее такой оживленной. – Он само совершенство, Ава. Завтра мы снова встречаемся.

– Ах, Сэл, я действительно рада за тебя.

– Я тоже! – мурлычет она. – Ну, я пошла. Тебе что-нибудь нужно, пока я здесь?

– Нет, иди. Увидимся завтра.

Пританцовывая, она выходит из кухни, а я, прислонившись к стойке, остаюсь доедать еще три шоколадных печенья. Надо бы заменить их вином. День был безумный, и я не умираю от желания ехать к Мэтту за вещами, но это правое дело, и Джесси никогда не узнает. Я не забыла его требования больше не видеться с Мэттом.

Подъехав к дому Мэтта, первым делом высматриваю его машину. Ее нет. Он не мог забыть; я звонила только сегодня утром, и я не могу его ждать, потому что Джесси скоро позвонит, чтобы поинтересоваться, где я. Достав из сумки телефон, набираю номер Мэтта.

– Ава? – быстро отвечает он.

– Мэтт, я на месте, – говорю решительно и с явным раздражением.

– Ава, мне так жаль. Я бы позвонил, но у меня была встреча, с которой я не мог уйти. Я задержусь минимум на час.

Откидываю голову на спинку сиденья. Я не могу ждать целый час.

– Хорошо, а завтра?

– Завтра и в среду я буду в Бирмингеме. Мы можем встретиться в четверг?

Я внутренне стону. Мне хотелось поскорее с этим покончить.

– Конечно, в четверг в то же время.

Отключаюсь и с отвращением бросаю телефон на пассажирское сиденье. Бесючий козел.

Лишь только я подъезжаю к «Луссо», ворота тут же открываются. Машины Джесси нет, что объясняет, почему он не позвонил, чтобы выяснить причину моего отсутствия.

Нагруженная цветами и сумками вхожу в фойе, и вижу, как Клайв нажимает разные кнопки на своей высокотехнологичной системе наблюдения. Я могла бы просто присесть на один из удобных кожаных диванов и подождать. А что мне еще остается?

– Привет, Клайв.

Он поднимает глаза и улыбается.

– Ава, как дела?

Хреново! У меня был до нелепости напряженный день, я хочу принять душ, надеть пижаму и выпить бокал вина. Но не могу сделать ничего из этого, и злюсь на Джесси за то, что он устроил переполох из-за моего переезда сюда, а самого даже нет дома.

– Устала, – бормочу, направляясь к большому роскошному дивану. Можно даже вздремнуть.

– Вот, мистер Уорд оставил это для тебя.

Я поднимаю глаза и вижу, что Клайв держит розовый ключ. Он оставил мне ключ? Значит, знал, что его здесь не будет, и даже не позвонил.

Подхожу к Клайву и беру ключ.

– Когда он уехал?

Клайв продолжает щелкать кнопками, вглядываясь в монитор.

– Он зашел около пяти, чтобы оставить тебе ключ.

– Он не сказал, когда вернется? – Неужели от меня ждут, что я буду безропотно торчать здесь и ждать?

– Ни слова, Ава. – Клайв даже не смотрит на меня.

– Он спрашивал тебя о женщине, которая заходила?

– Нет, Ава, – его голос звучит почти скучающе. Нет, не спрашивал, потому что он, черт возьми, знает. И он мне все расскажет.

Оставляю Клайва развлекаться с оборудованием и поднимаюсь в пентхаус, открыв дверь розовым ключом, направляюсь сразу на кухню. Подойдя к холодильнику, рывком открываю дверцу, но тут же натыкаюсь на ряды бутылок с водой. Ох, что бы я ни сделала за бокал вина! Захлопываю дверцу холодильника с большей силой, чем она того заслуживает – холодильник не виноват, что в нем нет вина. Выпью ли я когда-нибудь еще?

Сев на барный стул, оглядываю огромную кухню, которую сама же и спроектировала. Мне она нравится и даже за миллион лет я не представляла, что у меня будет возможность жить здесь. Теперь я здесь, правда, не уверена надолго ли. Я его люблю, но боюсь, жизнь с ним только усилит его привычку все контролировать и решать проблемы в своем стиле. Или он станет лучше? Более разумным?

Желудок слегка скручивает и урчит, напоминая, что мне нужно что-нибудь съесть. Единственная еда сегодня – несколько печений. Неудивительно, что я чувствую себя измотанной.

Только собираюсь убедить себя поднять свой усталый зад со стула, как слышу звук открывающейся входной двери, и через несколько мгновений в кухню входит Джесси, он выглядит таким же изнуренным, какой я чувствую себя. Он долго ничего не говорит. Просто стоит и смотрит на меня. Замечаю, что его руки слегка дрожат, а лоб кажется влажным. Что мне делать? Тяга к бокалу вина мгновенно исчезает.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Он медленно подходит ко мне и усаживает на стул. Подавшись вперед, цепляет подол моего платья и подтягивает его к талии, а затем хватает меня под задницу и поднимает, чтобы я обхватила ногами его талию. Он зарывается лицом в мои волосы и выводит нас из кухни. Держусь за него, грудью ощущая стук его сердца, пока он молча поднимается со мной по лестнице. Хочу спросить, что случилось. Мне о многом нужно его расспросить, но он, кажется, так подавлен.

Он подводит нас к кровати и заползает на нее вместе со мной, укладывает меня на спину, а сам устраивается сверху, распределяя вес по всему моему телу. Это успокаивает. Обхватив его руками, я дышу ему в шею и впитываю запах свежести. Удовлетворенно вздыхаю. Может он и существенная причина моего стресса и усталости, но обладает силой заставить их исчезнуть так же быстро, как они появляются.

– Скажи, сколько тебе лет, – нарушаю уютную тишину и обнимаю его, пока его колотящееся сердце не возвращается к обычному, ровному ритму.

– Тридцать два, – говорит он мне в шею.

– Скажи мне.

– Разве это имеет значение? – устало спрашивает он.

Не имеет, но я хочу знать. Ему, может, и нравится эта игра, но мне – нет, и правда никак не повлияет на мои чувства. Я считаю, что должна знать. Это обязательная информация, вроде его любимого цвета, еды или песни – а я не знаю ничего из этого. Я вообще мало что о нем знаю.

– Нет, но мне бы хотелось, чтобы ты сказал. Я практически ничего о тебе не знаю.

Он утыкается носом мне в шею.

– Ты знаешь, что я люблю тебя.

Я вздыхаю. Это информация другого рода. Задумываюсь над тем, чтобы ввести в наши отношения трах правды. Ведь должен существовать способ вытянуть из него эту маленькую, незначительную информацию. Вижу, мои настойчивые расспросы не дают положительных результатов.

– Как прошел день? – спрашивает он приглушенным голосом.

– До абсурда загружено, но очень конструктивно. – Я вполне довольна тем, что мне удалось сделать, учитывая, что я полагала, мой день будет заполнен кучей звонков и сообщений. – И тебе нужно перестать посылать цветы в офис.

Он поднимает голову, и меня встречает оскорбленный взгляд.

– Нет. Прими со мной ванну.

Я закатываю глаза от его упрямства, но в данный момент не могу придумать ничего лучше, чем принять с ним ванну.

– С удовольствием.

Он приподнимается, так что мне приходится отпустить его шею, и прижимается губами к моим губам.

– Оставайся здесь, а я разберусь с ванной. – Он соскакивает с кровати, снимает пиджак и идет в ванную.

Слышу звук льющейся воды и поворачиваюсь на бок, чувствуя себя довольной и спокойной. Он заставляет меня ощущать себя так, и именно в эти моменты я понимаю, почему я здесь. Все дело в том, какой он внимательный, любящий и нежный. Возможно, жить с ним будет не так уж и плохо. Но потом я быстро напоминаю себе, что в данный момент нахожусь на седьмом небе под названием Джесси. И если не выполню одно из его требований, уже буду думать совершенно иначе. А это обязательно случится, и, возможно, даже будет связано с вопросом о переезде.

Он возвращается в спальню, и я, лежа на спине, восхищаюсь его невероятной походкой. У этого мужчины тяжелая поступь. Потянувшись к галстуку, он развязывает его и бросает на ближайшую кушетку, а затем принимается расстегивать пуговицы рубашки. Закончив, наклоняется, чтобы снять ботинки и носки. Босой, брюки свисают на великолепных узких бедрах, рубашка расстегнута, обнажая четкие линии груди. Мне хочется впиться в него зубами. Наверное, ему бы понравилось.

– Наслаждаешься видом?

Я поднимаю глаза и вижу, что меня изучают зеленые омуты. От одного его взгляда я насквозь промокаю.

– Всегда, – хрипло отвечаю. Ничего не могу с собой поделать, таково его влияние на меня.

– Всегда, – подтверждает он. – Иди сюда.

Соскальзываю с кровати и снимаю туфли.

– Оставь платье, – нежно требует он.

Я подхожу к нему, не отрываясь от его гипнотизирующего взгляда, он следит за моим приближением, руки свободно свисают по бокам. Сердце рикошетом отскакивает от грудной клетки, и я приоткрываю губы, выпуская легкий стон, наблюдая, как он медленно проводит языком по нижней губе.

– Повернись.

Я повинуюсь и медленно поворачиваюсь. Чувствую, как на плечи ложатся ладони, и это прикосновение, даже сквозь платье, пробуждает к жизни нервные окончания.

Он наклоняется и прижимается губами к моему уху.

– Мне очень нравится это платье, – шепчет он, и я закрываю глаза, чтобы унять дрожь, пробегающую по всему телу. Его руки движутся вверх, пока не достигают затылка. Он собирает мои волосы и перекидывает их через плечо, а затем медленно расстегивает молнию на платье до самого конца.

Мышцы шеи напрягаются в попытке справиться с непреодолимой потребностью стряхнуть вызванную им дрожь, но я сдаюсь, чувствуя, как его губы касаются верхней части моей спины, а язык скользит к затылку. Каждый крошечный волосок встает дыбом, и в ответ на его долгую, горячую ласку я выгибаю спину.

Это своего рода пытка. Мне хочется, чтобы это прекратилось, чтобы иметь возможность собрать разрозненные чувства, перед тем как сказать что-то, в чем я пока не уверена, например: «Да, я перееду к тебе».

– Люблю твою спину. – Его губы вибрируют на моей коже, вызывая еще большую дрожь. Он снова прижимается губами к моему уху. – У тебя самая нежная кожа.

Откидываю голову ему на плечо, лицом, утыкаясь в его шею.

Он поворачивает голову, отыскивая мои губы, цепляет верх платья и стягивает его вниз.

– Кружево? – спрашивает он.

Я киваю в ответ, и его глаза сверкают похотью, он нежно меня целует, словно я хрустальная. Опираюсь на него для поддержки, а наши языки скользят и ласкают друг друга без особых усилий. Я наслаждаюсь его нежностью и мягкими прикосновениями.

Его руки находят мои груди, он щиплет соски через кружево лифчика, превращая их в твердые пики.

– Видишь, что ты со мной делаешь? – Он прижимается бедрами к моей пояснице, демонстрируя, что именно я с ним делаю, а затем целомудренно целует меня в губы. – Я до смерти люблю тебя, Ава.

Я понимаю его чувства. Я не вижу будущего без него, и это меня одновременно волнует и тревожит. Неизвестность. Как и то, что я до сих пор ничего о нем не знаю. Мне нужно больше, чем его тело, его внимание... его вызывающее поведение.

Он стягивает чашечки лифчика вниз, обнажая грудь, и скользит ладонями по кончикам сосков.

– Ты и я, – выдыхает он мне в ухо, передвигая одну руку от груди вниз, прямо к вершине бедер.

Колени дрожат, когда он обхватывает меня поверх нижнего белья, обрушивая на меня поток лавы, толкаюсь бедрами в его ладонь, чтобы получить больше трения.

– Я тебя возбуждаю, Ава?

– Ты же знаешь, что да, – тяжело выдыхаю, а когда он устремляет бедра вперед, из меня вырывается стон.

– Обними меня за шею, – тихо говорит он. Завожу руки назад и сцепляю их у него за шеей. – Ты промокла для меня?

– Да.

Он цепляет большими пальцами мои трусики.

– Только для меня, – шепчет он, слегка проводя языком по контуру моего уха.

– Только для тебя, – тихо соглашаюсь. Кроме него, мне не нужен больше никто.

Чувствую резкий рывок и слышу звук рвущейся ткани, вижу перед собой свои трусики, свисающие с его указательного пальца. Он позволяет им соскользнуть с кончика пальца и кладет другую руку мне на бедро.

Я слегка дергаюсь, и он смеется мне в ухо. Он обнимает меня поперек талии, двигая пальцами, обхватывает мое бедро своей широкой ладонью, а другая рука парит передо мной.

– Что мне с ней делать, Ава? – Он вытягивает передо мной здоровую руку. – Покажи мне.

Дико колотящееся сердце никак не помогает унять резкие, прерывистые вдохи. Хочу чувствовать его на себе. Я убираю руку с его шеи и тянусь за его рукой, медленно направляя ее вниз к внутренней стороне бедра, прижимая наши ладони к своей плоти. Чувствую, как он слегка дрожит. Я рада, что наши утехи влияют так не только на меня. Или он дрожит, потому что ему нужно выпить? Даже думать об этом не хочу. Со мной ему не нужен алкоголь. А я с ним.

Надавливаю на его ладонь и двигаю ею между ног, влага обеспечивает легкое скольжение. Я задыхаюсь, отвожу бедра назад, сталкиваясь с его пахом, отчего с его губ срывается стон, а моя голова откидывается назад. Мне нужно, чтобы он поцеловал меня.

Поворачиваю к нему лицо, и он, поняв мой намек, касается меня губами. Слегка прикусываю его нижнюю губу и медленно отпускаю, скользя по ней зубами, он не отрывает от меня глаз, пока я продолжаю управлять его ладонью, двигая ею вверх и вниз в медленной, непрерывной ласке.

– Не кончай. – Голос у него хриплый.

Я тут же убираю его руку и подношу ее ко рту, облизывая ладонь и пальцы, а он смотрит на меня. Боже, я так отчаянно в нем нуждаюсь, но не могу его ослушаться – не в такие моменты.

Он расстегивает мой лифчик, я поворачиваюсь к нему лицом, и он отводит назад мои волосы.

– Обещай, что никогда от меня не уйдешь.

Вглядываюсь в его встревоженные глаза. Никак не могу привыкнуть к его неуверенности. Мне это не нравится, но он, по крайней мере, просит, а не требует.

– Я никогда от тебя не уйду.

– Обещай мне.

– Обещаю.

Я беру его за запястья и поочередно расстегиваю манжеты рубашки, затем стягиваю ее с плеч. Его руки свисают по бокам, голова опущена, когда он следит, как я расстегиваю пуговицу и молнию его брюк. Скольжу ладонями по его бедрам, проникая под боксеры, чтобы стянуть брюки вместе с нижним бельем по упругой, гладкой плоти его задницы и вниз. Его толстый, пульсирующий член призывно торчит, вырвавшись на свободу. Это заставляет меня о стольком желать, а его трепещущий под моими прикосновениями пресс, – пока я исследую его торс руками, восхищаясь его красотой, – совершенно не улучшает ситуацию.

– Я больше не могу ждать. Мне нужно быть внутри тебя. – Он освобождается от брюк, поднимает меня на себя, и я обхватываю его ногами. Я дрожу, когда его член касается моей шелковистой плоти, пока он направляется со мной к стене.

Вместе с холодом окрашенной поверхности я ощущаю жар его скользкой головки, которая толкается в мое отверстие, входя лишь на самую малость. Он тяжело дышит и утыкается мне в шею, словно готовясь к вторжению. Я не могу ждать. Двигаю бедрами и нанизываю себя на него, вбирая целиком.

– Ох, твою мать, ты меня убиваешь, – стонет он, замирая внутри меня.

Хочу наклонить бедра и побудить его двигаться, но по пульсации и дрожи его внутри меня знаю, что он сдерживается. Я не шевелюсь, водя руками по его темно-русым волосам, пока он собирается с силами, его сердце колотится так сильно, что я почти его слышу.

– Ты держишься? – Он приближается ко мне лицом.

– Да. – Сцепляю пальцы сзади на его шее и напрягаю бедра.

Он одобрительно рычит и убирает руки с моей спины, упираясь ими в стену по обе стороны от меня. Медленно расслабившись на ровном вдохе, на выдохе он делает резкий выпад.

Я стону, ощущение его горячей, пульсирующей атаки заставляет меня передвинуть руки, вцепившись ногтями ему в спину. Прижавшись лбом к моему лбу, он начинает медленно входить и выходить из меня.

Я ахаю при каждом погружении, пока он неуклонно поднимает меня все выше и выше. Ох, черт возьми, как же с ним хорошо. Мои руки начинают скользить по его влажной от пота коже, наше дыхание смешивается в тесном пространстве между нашими ртами.

– Поцелуй меня, – выдыхает он, и я прижимаюсь губами к его рту, вбирая его язык.

Чувствую, как в горле бьется крик, когда он отступает и толкается вперед, заставляя меня скользить вверх по стене. Я стискиваю бедра, приподнимаясь выше, а затем резко опускаюсь на него.

– Боже, женщина. Что, черт возьми, ты со мной делаешь? – Он толкается вперед снова и снова, подбрасывая меня по стене, поцелуями заглушая мои крики. – Я ждал этого весь день. – Он наносит еще один удар. – Это был самый длинный гребаный день в моей жизни.

– М-м-м, с тобой так хорошо. – Я упиваюсь его заботой.

– Со мной хорошо? Черт, Ава, это ты вытворяешь со мной неописуемые вещи.

– Джесси! – Я разваливаюсь в отчаянии. Спокойные плавные движения быстро исчезают, сменяясь более жесткими, более агрессивными ударами.

– Ава, детка, куда бы я теперь ни отправился, я возьму тебя с собой.

Толчок!

Срань господня, мне и так сложно. Резко впиваюсь ногтями в его плоть.

– Черт, Ава! – выкрикивает он, капли его пота капают на меня. – Ты сейчас кончишь.

– Сильнее!

Он что-то бормочет мне в рот. Я больше не могу сдерживаться. Он наносит удар со свирепой силой, и, достигнув пика, я взрываюсь, свернувшиеся внутри меня кольца удовольствия распрямляются, выстреливая, ногти впиваются в его плоть, зубы сильно стискивают его губу. Я прижимаюсь лбом к его влажной, соленой коже в том месте, где шея переходит в плечо, и качаю головой из стороны в сторону, неудержимо содрогаясь на его крупном теле.

– Ава! – кричит он, отступая, бросается вперед, а затем снова медленно отступает, чтобы вновь вонзиться в меня, находя собственное освобождение, когда мое, волна за волной, проносится сквозь меня.

Он стонет, затем опускает нас на пол и падает на спину, тяжело дыша и обливаясь потом. Я подтягиваюсь и сажусь на него верхом, опускаю руки на его гладкую грудь и нежно трусь о его бедра. Закинув руки за голову, он смотрит, как я двигаюсь. Мы оба мокрые, запыхавшиеся и полностью удовлетворенные. Я именно там, где должна быть.

– О чем ты думаешь? – пыхтит он, глядя на меня.

– О том, как сильно люблю тебя, – говорю ему правду.

Уголки его губ изгибаются в улыбке, и выражение чистого удовольствия растекается по его красивому лицу.

– Я все еще могу считаться твоим богом?

– Всегда. А я все еще твоя искусительница? – Ухмыляясь, кладу руки ему на грудь.

– Детка, определенно. Боже, как мне нравится твоя ухмылка. – Он одаривает меня своей плутоватой улыбочкой.

Я наклоняюсь и щиплю его за соски.

– Бог, ванна?

Он резко выпрямляется, чуть не стукаясь со мной головой.

– Черт! Вода еще льется! – Он вскакивает, все также удерживая меня на руках и все еще целиком погруженный в меня, шипя, когда слишком сильно сжимает меня больной рукой.

– Отпусти меня! – Я пытаюсь от него оторваться, но он только усиливает хватку.

– Никогда. – Он ведет нас в ванную комнату, где мы обнаруживаем, что огромная ванна не заполнена даже на три четверти. Он тянется к смесителю и нажимает на него.

– Эту ванну можно оставить на неделю, и она даже тогда не наполнится, – говорю я, когда он входит в воду и опускает нас вниз.

– Знаю. Дизайнер этого итальянского дерьма, очевидно, не заботится ни об окружающей среде, ни об экологических последствиях.

– Говорит владелец двенадцати супербайков, – подшучиваю я, а затем счастливо вздыхаю, погружаясь в великолепно расслабляющую воду, все еще сидя на нем верхом, наполненная до самого основания его полуэрегированным членом. – Я могла бы смотреть на тебя весь день, – задумчиво говорю, водя пальцами из стороны в сторону по его животу.

Он откидывается назад и позволяет мне делать то, что я хочу. Кружу кончиком пальца по каждому квадратному дюйму его твердой, слегка загорелой груди. В уютной тишине он наблюдает, за моими нежными прикосновениями. Подбираюсь к его шее, подбородку, губам, и они приоткрываются, его глаза мерцают, я опускаюсь на его грудь, и мой рот встречается с его губами.

– Я люблю твой рот, – говорю, осыпая поцелуями его губы, пока не возвращаюсь к своему прежнему занятию. – Люблю твое тело. – Скольжу ладонями вниз по его рукам, а языком в его рот. – И я люблю твой безумие.

Выманиваю его язык изо рта и нежно его облизываю, перемещая ладони вверх по его рукам, пока не обхватываю ими его шею, и, выгнув спину, льну к нему.

Он стонет.

– Ава, это ты сводишь меня с ума. Только ты.

Я чувствую, как его широкие ладони скользят вверх по моей спине, пока он не обхватывает ими затылок и не прижимает меня к себе, наши рты продолжают медленно ублажать друг с друга, а тела слегка скользят вверх и вниз. Я знаю, что свожу его с ума, но он тоже сводит меня с ума.

Я отстраняюсь и смотрю на своего безумца.

– Сумасшедший, – произношу я одними губами.

– Чуток. – Он улыбается и, приподняв меня, поворачивает, пока я не оказываюсь между его раздвинутых бедер. – Давай я тебя вымою. – Он хватает губку и, прижавшись щекой к моей голове, начинает поливать меня горячей водой. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить, – тихо произносит он. В его волнении нет никаких сомнений.

Я вся напрягаюсь. Мне не нравится его тон, хотя довольно забавно, что я сама хотела, чтобы он заговорил.

– О чем?

– О «Поместье».

Ладно, теперь меня трясет с головы до ног, и это чертовски заметно, но, что более забавно, я сама хотела, чтобы он заговорил об этом. Но его настрой говорит мне, что услышанное мне не понравится. Он перестает поливать меня теплой водой, и я буквально слышу лязг гребаных шестеренок в его прекрасной голове. Что там с «Поместьем»? Сегодня это не та тема для разговора, которая бы мне понравилась. Я хочу выйти и принять душ.

– Юбилейная вечеринка. – В его голосе ясно слышится беспокойство, и, черт возьми, так и должно быть. Я не поеду.

– А что с ней? – беспечно спрашиваю. Я не собираюсь волноваться, потому что я правда-правда, никогда, ни за миллион лет, туда не поеду. Никогда, ни за что. Я хочу перевернуться, лечь ему обратно на грудь и прижаться губами к его губам, чтобы он не смог говорить.

– Я по-прежнему хочу, чтобы ты пришла.

– Ты не можешь просить меня об этом, – говорю спокойно, но меня немного злит, что он вообще предложил такую глупость. Пусть притормозит... я согласилась еще до того, как узнала, что представляет собой «Поместье» на самом деле, и Кейт тоже. Она идет? Я съеживаюсь. Черт побери, конечно же да. – Ты попросил меня прийти до того, как я узнала.

– Я ждал до последнего, чтобы тебе рассказать, – тихо говорит он.

– О, – не знаю, что ответить. Я выяснила правду до того, как его время истекло.

– Ты собираешься вечно избегать моей работы? – саркастически спрашивает он.

Мне не нравится его тон – ни в малейшей степени.

– Возможно, – отвечаю я. Работа? Он что, блядь, издевается надо мной?

– Ава, не глупи, – он снова выливает на меня воду и целует в висок. – Пожалуйста, подумай об этом.

Я устало вздыхаю.

– Ничего не обещаю, и если ты даже подумаешь о том, чтобы попытаться втрахать в меня каплю здравого смысла, я уйду, – угрожаю я. Безусловно, я драматизирую, но хочу, чтобы он знал, как сильно я не хочу туда идти. Юбилейная вечеринка в «Поместье»? Никогда.

Он утыкается носом мне в ухо и обхватывает ногами.

– Я хочу, чтобы со мной была женщина, которая заставляет мое сердце биться.

О боже! Эмоциональный шантаж, а когда его не было. Как, черт возьми, я могу сказать «нет»? Будь ты проклят, Джесси Уорд, чьего возраста я не знаю.

Позволяю продолжить меня мыть, а сама думаю, как использовать это в своих интересах. Может, мне удастся выторговать у него его возраст в обмен на присутствие на юбилейной вечеринке в «Поместье». Надо хорошенько подумать, чего сильнее мне хочется – знать его возраст или не идти на вечеринку. Коварный вопрос.

– Ты поговорил с Клайвом? – спрашиваю я. Хотя прекрасно знаю ответ. С моей стороны это подло.

– О чем?

– О таинственной женщине.

– Нет, Ава, времени не было. Обещаю, я спрошу. Мне так же любопытно, как и тебе. А теперь скажи, ты голодная? – Он обводит языком мое ухо. Я уже почти сплю. По крайней мере, он не солгал насчет разговора с Клайвом.

– Да, – отвечаю, зевая. Я умираю с голоду. И устала, но не сдамся. – Я не усну, пока ты не скажешь мне, кто эта женщина.

– Как я могу тебе сказать, если не знаю?

– Знаешь.

– Ни хрена я не знаю!

Я вздрагиваю от его резкого тона, а затем чувствую, как он крепче обнимает меня.

– Прости.

– Все нормально, – говорю тихо. Но это не так. Утром я поговорю с Клайвом.

– Моя прекрасная леди очень устала, – шепчет он. – Закажем что-нибудь? – Он прикусывает мне мочку уха, проводя подошвами по моим голеням.

– У тебя полный холодильник еды, это расточительство.

– Ты что, собираешься готовить? – спрашивает он.

Нет, у меня нет сил, но я отмечаю, что сам он свою помощь не предлагает. С другой стороны, он открыто признал, что готовка – одна из немногих вещей, с которыми он дерьмово справляется. Как там он сказал? Ах, да… «я не могу быть великолепен во всем». И говорил он на полном серьезе, вот ведь высокомерная задница.

– Заказывай. Я согласна.

Он шевелится подо мной.

– Пойду сделаю заказ, а ты вымой голову.

Он вылезает из воды и оставляет меня одну в огромной ванной. Наблюдаю, как он, – мокрый и обнаженный, – выходит из ванной комнаты и через несколько минут возвращается с женским шампунем и кондиционером. Я бесконечно ему благодарна. С моими бедными волосами в последнее время слишком и так часто обходились плохо. Он улыбается мне и наклоняется, чтобы поцеловать в лоб.

– Надень кружево.

Он исчезает из ванной, а я плюхаюсь обратно в воду, на некоторое время закрываю глаза и наслаждаюсь тишиной и мирной обстановкой колоссальной хозяйской ванной комнаты «Луссо». И как только я здесь оказалась?

Глава 8

Потягиваюсь в постели и сразу же замечаю отсутствие Джесси. Приподнявшись на локтях, вижу, что он, склонившись, сидит на кушетке.

Ох, нет!

Укладываюсь обратно так тихо, как только могу, и закрываю глаза. Он, возможно, не заметит, что я проснулась – если мне повезет. Через несколько мгновений тишины чувствую, как кровать прогибается, но держу глаза крепко закрытыми, молча умоляя оставить меня в покое.